CC BY
31
А.Р. Михеева
Институт Экономики и организации промышленного производства СО РАН пр. акад. Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия
СОВРЕМЕННАЯ ГОРОДСКАЯ СЕМЬЯ В СИБИРИ: АКТУАЛИЗАЦИЯ РОЛИ ОТЦА*
В статье рассматриваются некоторые теоретические аспекты изучения феномена современного отцовства, результаты исследования трансформации ролей мужчин и женщин в повседневной семейной жизни, в послеразводной ситуации - по материалам обследования населения сибирских городов, а также некоторые принципиальные вопросы семейной политики, адекватной современному состоянию института семьи.
Модернизация семьи и актуализация родительства. На рубеже ХХ-ХХ1 веков в демографической сфере российского общества продолжаются тенденции, наблюдавшиеся на протяжении последних 30-40 лет. Речь идет о снижении рождаемости, чисел заключаемых браков, росте разводимости, распространении незарегистрированных супружеских союзов, первичных или повторных. Схожие демографические процессы происходили и продолжаются в XXI веке практически во всех европейских странах. Эти процессы в сфере брака и семьи охватывает многие аспекты частной жизни людей: взаимоотношения женщин и мужчин, взрослых и детей. Динамика демографических показателей отражает глубинные процессы, затрагивающие институты, брака, семьи, родительства. Сущность этих процессов - в модернизации (или даже в постмодернизации) этих институтов. Проявляется это в ослаблении, и зачастую даже в ломке традиционных, патриархальных устоев, как регуляторов брачного, репродуктивного, семейного поведения, в трансформации морально-этических и даже юридических норм. Существенно меняются социальные роли, представления, стереотипы, включая роли женщины-матери и мужчины-отца. Фундамент новых норм составляют модернистские (индивидуалистские) ценности: расширение свободы выбора для женщины и для мужчины - в семейной и в общественной сферах, равенство супругов-партнеров, большие возможности для самореализации.
В ходе модернизации семьи всё больше распространяются нетрадиционные стили, формы семейной жизни; они стали признаваться и в научной литературе, и в общественном мнении. В ХХ веке изменение отношения к нетрадиционным формам брака, семьи стало настолько очевидным, что некоторые известные ученые - этнографы, социологи1 -констатировали существование так называемого двух-ступенчатого брака. Первая ступень -«индивидуальный брак», в который мужчина и женщина вступают с целью сексуального сожительства без рождения детей. Вторая ступень - «родительский брак», который заключается с целью рождения детей. На первой ступени брак зачастую не регистрируется, на второй - партнеры официально фиксируют свои отношения. Это подтверждается многочисленными статистическими данными практически по всем европейским странам, включая Россию . Так что именно намерения супругов иметь детей (стать родителями), реальное поведение, направленное на рождение детей, являются наиболее актуальным основанием для перехода от неофициального союза к «законному». В этом, казалось бы «формальном», переходе содержится, пожалуй, глубинная сущностная причина
* Статья подготовлена в рамках проектов: «Отцовство в контексте модернизации брака: права, ответственности, проблемы (на примере Сибири)», грант Фонда Макартуров, # 00-62626; «Экономика, семья, город: новые проблемы и стратегии адаптации», грант Института «Открытое общество» (Фонд Дж. Сороса в России), # ИИБ104 (соисполнители: А. Е. Карпов, А. Ф. Чешкова)
многовековой стабильности моногамной семьи как социального института, а именно -фундаментальная заинтересованность мужчин в собственном «законном» потомстве.
Переход к нуклеарной малодетной модели семьи с двумя работающими родителями, а затем и к современным формам союзов мужчин и женщин происходил в условиях растущей независимости, эмансипации женщин. Высокая частота разводов также связывается исследователями с экономической независимостью женщин. Но на фоне роста числа разводов увеличивается и число повторных браков. В конце 90-х гг. их доля приблизилась в России к 30% как для мужчин, так и для женщин. С одной стороны, растет число семей, в которых родители, чаще всего отцы (отчимы), не связаны с детьми кровным родством, а с другой - нередки такие ситуации, когда родной отец в силу жизненных обстоятельств, например, развода, теряет социальные связи со своими родными детьми, но воспитывает детей своей жены. Так что роль и статус отца, сам институт отцовства претерпевают существенные изменения в процессе модернизации семьи, демографической сферы вообще. Под отцовством понимается культурное явление, исторически возникшее в моногамной семье; сущность отцовства состоит в готовности мужчины взять на себя ответственность за содержание и воспитание своих детей.
Жизнедеятельность мужчины в семье - мало изученная область в мировой социологии и демографии семьи. В России исследование института отцовства также практически не проводилось. Вместе с тем, как можно судить по многочисленным зарубежным научным публикациям, в последнее время наметилось повышение интереса исследователей к этой проблеме. В центре этих работ - роль мужчины-отца в социализации детей, адаптации мужчин к статусу безработного, разведенного и пр. На рубеже 60-70-х гг. внимание к проблемам мужчин-родителей возросло в связи с высокой разводимостью, и появились работы о контактах разведенных отцов со своими детьми и связанных с этим проблемами. По социологическим данным, в России в 17% семей несовершеннолетние дети растут в повторных семьях матери, т.е. воспитываются отчимом. Для США аналогичный процент равен 30; 2/5 разведенных женщин создают новые семьи, повторные супружеские союзы на всем протяжении жизни. Материалы многих обследований показывают, что в последние два десятилетия процент детей, живущих в неполной семье с отцом, имеет тенденцию к росту. Так, по данным американских исследований в 1980-1990-х гг. таких детей было 9-12 % от числа тех, кто живет в неполной семье. Для Франции доля детей в неполных семьях с отцом составляет также 12%, причем для подростков 15-18 лет этот процент повышается до 15 .
По данным статистики, в Сибири также высока доля семей типа «отец с детьми». В Новосибирской области таких семей около 1,5 тыс. (точные данные можно будет получить по результатам Всероссийской переписи населения 2002 г.). Некоторая часть таких семей формируется из-за овдовения мужчин. Но почти 1/3 семей этого типа образовались в результате именно такого решения суда по бракоразводным делам, что местожительства ребенка/детей определялось «с отцом». Конечно, столь кардинальное изменение гендерных родительских ролей еще не является широко распространенным явлением. Скорее, наоборот - активное отцовство находится на стадии включения в семейное поведение мужчин. Поэтому здесь уместно употребление категории «феномен», и в качестве исследовательской методологии - применение феноменологического подхода.
Вместе с тем, трансформация как женской идентичности, так и мужской наиболее заметно проявляется в процессе становление модели эгалитарной, двухкарьерной семьи, т.е. семьи с работающими мужем и женой. Возможно, что наиболее заметно нивелирование гендерной ролевой структуры происходит в тех семьях, где профессионально-должностной (или доходный) статус жены выше по сравнению со статусом мужа. Очевидно, что в современной России появляются новые факторы (например, экономические), которые
153
«работают» и могли бы более эффективно «работать» на повышение заинтересованности отцов в воспитании своих детей и заботе о них.
Важно отметить, что если раньше социологами констатировалась ценность семьи, брака исключительно для женщин, и семейная проблематика поднималась в контексте женских исследованиях, то сейчас становится понятно, что мужчинам брачные, отцовские, семейные отношения не менее нужны чем женщинам. Неудовлетворенность одиночеством у мужчин более остра и длительна . Можно предположить, что в процессе модернизации семьи ломка традиционных стереотипов, связанных с ролью мужчины в семье, с отцовством, также, как и трансформация ценностной системы мужчин имеет противоречивый, «болезненный» характер, поскольку мужчины более консервативны в своих представлениях и поведении в семейной сфере, по сравнению с женщинами.
Большинство исследователей проблем отцовства и маскулинности приходят к выводу, что декларируемый в литературе стереотип мужчины-добытчика на рубеже веков не соответствует ни идеалам мужчин-отцов, ни их реальному поведению в семье. Кроме того, существует большое многообразие различных «практик» отцовства, но заметно проявляется тенденция большего участия молодых мужчин в проблемах своих детей, по сравнению с поколениями их собственных отцов и дедов .
Повышение родительской активности мужчин, ответственности отцов за воспитание детей, постепенное преодоление традиционного взгляда на мать как на единственную воспитательницу - следствие действия ряда объективных причин, главная из которых -демократизация семейных отношений. Ее основу составляет объективный процесс вовлечения женщин в работу вне дома и связанная с этим эмансипация и экономическая независимость женщин. В России массовое вовлечение женщин в общественное производство ("рынок труда") происходило, по крайней мере, с 1930-х годов. Переоценка мужчинами своих отцовской и супружеской ролей, ориентаций, представлений происходило в России (и в СССР) в результате специфических исторических условий. Поэтому можно предположить, что "расшатывание" традиционных материнских и отцовских стереотипов началось здесь намного раньше, чем в европейских обществах, США, Канаде и других странах. Так что трансформация отцовства как социального института в России происходит уже, возможно, длительное время, на протяжении 60-70 лет. В настоящее время проблема исследования феномена отцовства становится все более актуальной.
Отец в современной городской семье: «новые» практики как ролевая трансформация. Родительские роли являются важнейшими видами деятельности, осуществляемыми мужчиной и женщиной в семье. Эти роли связаны с биологическим, социальным родительством, процессом воспитания, ухода и контроля над детьми (роли отца и матери). Гендерные стереотипы родительства, по-видимому, долгое время относились к числу наиболее устойчивых. И в настоящее время у людей существует довольно четкое представление о специфике отцовского и материнского поведения: традиционно женщине предписывается главная роль в воспитании детей и заботе о них, а мужчине отводится роль снабженца. Именно таким образом распределяются ответы респондентов в большинстве российских крупномасштабных анкетных опросах . Однако все чаще отмечается несовпадение традиционных общественных предписаний и реальной жизни.
Наряду с тем, что многие зарубежные исследования фиксируют большую включенность отцов в воспитание детей и заботу о них (по сравнению с прошлыми периодами), отмечается, что характер их участия имеет свою специфику. Отношение отцов и детей принципиально отличается от отношения матерей и детей. Так, К. Бакетт утверждает, что отцовство необходимо рассматривать через поведение матери, и так как матери в силу
различных факторов берут на себя большую часть ответственности за детей, отцы чаще
^ у
приспосабливаются к поддерживающей роли . Являясь своеобразными посредниками между отцами и детьми, матери выполняют определенную эмоциональную работу по обеспечению взаимодействия между ними оптимальным способом. Исходя из этого, можно предположить, что успешность выполнения отцами их родительских функций в большинстве случаев будет зависеть от того, насколько отцовское поведение поддерживается и обеспечивается материнским поведением.
Выявление особенностей родительского поведения мужчин и женщин было одной из задач специальных социологических обследований, проведенных под руководством автора в 2001 г. в Новосибирске и Бердске, в 2002 г. в Новосибирске и Омске. Одной из основных идей-гипотез данных обследований состояла в том, что структура городских семей сибиряков становится все более эгалитарной, т.е. во многих аспектах семейной жизни, включая родительство и принятие важных для семьи решений, взаимоотношения мужчин и женщин характеризуются как демократические, ориентированные на равноправное партнерство. Методы сбора информации в соответствии с общими задачами исследования были анкетный опрос мужчин и женщин в возрасте 25-50 лет и полуформализованное интервью с семейными мужчинами и женщинами, имеющими детей не старше школьного возраста. Специальной задачей интервью было выявления повседневных практик взаимодействия родителей со своими детьми, а также - родителей между собой по поводу воспитания и ухода за детьми.
В целом, по данным анкетного обследования можно заключить, что семьи сибиряков характеризуются довольно высокой степенью демократичности (эгалитарности). Прежде всего, это проявляется в том, что в большинстве случаев (76% семей) оба супруга работают вне дома. Черты эгалитарности ролевой структуры семьи видны как в фактической структуре семейных ролей, так и в предпочтениях распределений обязанностей (таблица 1). Данные этой таблицы получены по ответам респондентов, имеющих супруга и ребенка/детей, на вопрос анкеты «Как бы Вы предпочли распределить обязанности для блага вашей семьи? Кому - Вам или супругу/супруге следовало бы выполнять следующие дела? (список дел приведен в таблице)»
Таблица 1
Предпочитаемое распределение семейных обязанностей между супругами, %
Новосибирск-Бердск, 2001 г.
^ = 464)
Кому, по Вашему мнению - Вам или супругу/супруге следовало бы выполнять следующие домашние обязанности?
Виды домашних обязанностей Мне (респонденту) Супругу /супруге Без строгого распределения, вместе
Вести хозяйство, домашнюю работу,
все ответы 17,2 27,4 55,4
ответы мужчин 2,4 50,2 47,4
ответы женщин 34,4 0,9 64,7
Зарабатывать деньги, все ответы 38,8 36,6 24,6
Ответы мужчин 72,6 3,2 25,0
Ответы женщин 0 75,0 24,6
Распоряжаться финансами, все ответы 31,5 20,0 48,5
Ответы мужчин 23,6 26,4 50,0
Ответы женщин 40,7 12,6 46,7
Воспитывать детей, все ответы 9,8 16,8 73,4
Ответы мужчин 7,8 23,4 68,8
Ответы женщин 12,1 9,3 78,6
Ухаживать за детьми, все ответы 15,7 21,6 62,7
Ответы мужчин 1,6 37,8 61,1
Ответы женщин 31,6 3,7 64,7
Принимать важные решения, все ответы 23,5 15,8 60,7
Ответы мужчин 38,6 4,1 57,3
Ответы женщин 6,5 29,0 64,5
Как видно из таблицы 1, наибольшая степень эгалитарности характерна именно для представлений об осуществлении мужчинами и женщинами родительских ролей - по воспитанию и уходу за детьми. Так, почти 2/3 опрошенных семейных мужчин и женщин считают, что воспитывать детей и выполнять обязанности, связанные с уходом за детьми, необходимо вместе, обоим родителям, без строгого распределения.
Не только предпочтительное, но и реальное распределение родительских обязанностей сибиряков также можно назвать довольно демократичным. Например, перечень дел, связанных с уходом за детьми и их воспитанием, выполняемых «наравных», в 30-60% семей респондентов состоит из 7 пунктов: поход к врачу, уход за больным ребенком, укладывание спать, помощь в подготовке уроков, наказание, приобщением детей к культуре (походы в театры, музеи, кино), игры, прогулки с детьми, чтение им книги вслух. Конечно, в круг родительских обязанностей входят не только те дела, в которых непосредственно участвует ребенок/дети, но и такие, как поддержание чистоты в жилище, приготовление пищи и др. Данные обследования свидетельствуют о том, что в семьях сибиряков наблюдается тенденция все большего участия мужчин в этих хозяйственных делах: в 30-70% семей респондентов супруги «на равных» заняты выполнением следующих семейных дел: покупка продуктов, уборка квартиры, мытье посуды, планирование досуга, распоряжение финансами, уход за больными. Об эгалитарности семейной структуры сибиряков говорит и то, что в семьях 65% респондентов принятие важных для семьи решений (крупные покупки, поездки, обучение детей и пр.) фактически происходит после совместного обсуждения в кругу семьи. И все-таки 24% опрошенных женщин высказывают неудовлетворенность распределением семейных обязанностей, среди мужчин таких только 6%. В целом же своей семейной жизнью удовлетворены лишь половина из опрошенных женщин, в то время, как эта доля среди мужчин составляет 82%.
Для выявления современных тенденций повседневной практики реализации родительских ролей были проведены полуформализованные интервью в так называемых специальных средах. Таковыми были две группы респондентов. Во-первых, это те мужчины и женщины, в анкетам которых было указано, что в их семьях нет разделения родительских обязанностей на материнские и отцовские, а также - те респонденты, в семьях которых жена занимает более высокий профессионально-должностной или доходный статус, по сравнению с мужем. Зачастую указанные характеристики «пересекались» для респондентов, составивших подвыборку для специальных интервью. Всего в такой специальной среде было проведено 36 интервью с женщинами (14 - в Новосибирске, 22 - в Омске) и 23 интервью с мужчинами (11 - в Новосибирске, 12 - в Омске). Вторую специальную среду (подвыборку) составили 18 женщин и 24 мужчины, имеющие в своей жизни опыт развода и воспитания детей в послеразводной ситуации.
Материалы проведенных интервью в первой группе позволяет заключить, что существует большое многообразие различных «практик» отцовства в тех семьях
эгалитарного типа, где ни хозяйственные, ни родительские обязанности не разделяются на мужские и женские. В этих семьях, действительно, заметно проявляется тенденция большего участия современных молодых мужчин в проблемах своих детей; причем именно отцы берут на себя инициативу в осуществлении родительских обязанностей. Вот, например, рассказ врача Ольги, 42 лет, заведующей отделением городской больницы, о выполнении отцовских обязанностей своего мужа, летчика-бортинженера гражданской авиации:
«Яработаю каждый день, раз в неделю дежурю по 24 часа. Но после дежурства я тоже день работаю, так что получается, что меня нет дома два дня - когда дежурю. Муж периодически журит меня, т.к. я часто беру «истории болезней» писать домой. Прибегу с работы, приберусь, приготовлю еду и сажусь за «истории». Так что и дома мне некогда заниматься ребенком, разобраться в ее уроках. Часто только за ужином мы с ней и общаемся. Когда я освобождаюсь, ребенок уже спит. Надо отдать должное моему мужу - ребенка он полностью взял на себя: возит из школы, в школу, кормит, ходит на родительские собрания. У него несколько свободней график, он летает не каждый день, 2-3 раза в неделю. У него больше свободного времени, он совершенно безропотно взял на себя материнские обязанности, восполняет мое отсутствие. Я ему, конечно, очень благодарна. Я вообще не представляю, как бы мы вышли из этой ситуации, если бы он работал каждый день. Пришлось бы как-то разрешать проблему по-другому.
Но я не могу представить себе, чтобы я бросила эту свою работу, которой я отдала уже 20 лет своей жизни. Пока есть такая возможность - работать, пока я понимаю, что мой ребенок в данной ситуации не стра-да-ет (сказала по слогам)... А если меня нет, то есть папа, который ей восполнит общение, и она совершенно в равной степени делится своими какими-то волнениями как со мной, так и с отцом, т.е. абсолютно «на равных». Меня это абсолютно устраивает, и я совершенно спокойна за своего ребенка. И я благодарна своему мужу, что он, заменяя меня, не упрекает меня ни в чем. И ребенок понимает, что я загружена, что я устала, что как-то надо обратиться к папе, минуя меня, и вопрос будет решен в равной степени.
Интервьюер: Ваш муж и домашние дела делает?
О. : Да, он делает дома практически все, абсолютно равноценно и даже больше меня. Он ходит по магазинам, он ездит на рынки, занимается ремонтом, все делает на даче. Он сам знает, что надо делать сам, не ждет, когда я скажу. Просто открывает холодильник, видит, чего там нет, собирается и едет покупать...
И. : Есть ли разница в ваших зарплатах?
О. : Зарплаты у нас с мужем примерно одинаковые, иногда бывает разница плюс-минус 300-500 рублей».
Если говорить о «посреднической» роли матери в отношениях между отцом и детьми, то таковой практически нет в случае «семья Ольги»: отец, будучи полностью «включенным» в родительские обязанности практически с рождения ребенка, активно и довольно успешно их выполняет. То же самое можно сказать о большин-стве семей опрошенных из первой подвыборки. Другой пример родительской самостоятельности отца на ранних этапах детства детей показывает случай «семья Николая». Николай работает инженером-связистом, ему 47 лет, трое детей-девочек, жена работает главным бухгалтером предприятия:
«...Ну, учил я их, полностью детьми занимался. Первые два месяца даже я их купал, первые двойняшки у меня были, жена боялась к ним подступиться. Вот она родила, на руки не могла взять, ни пеленать, ничего. У меня в этой области опыт гораздо больше. У меня младшие братья. Я умел все это. Т.е. первые месяца два - три, пока она не научилась это делать, я полностью женские обязанности на себя взял. А когда третьего она рожала, на следующий год, я с этими двойняшками, с двумя, один остался. Меня контролировали врачи. Придут, а у меня все постирано, все приготовлено и уходят, иногда удивлялись. А я полностью запросто с ними справлялся. Ну а потом они в садик стали ходить. Водили их - по времени. Когда я водил, саночки я же сделал
двухместные, знаете, на этих двоих, по пути на работу заброшу, а жена их заберет, ну, в общем, крутились.
Я научил их читать, писать, плясать - это я. Ну, жена готовила, стирала там. А с ними я всеми этими вопросами занимался. Они хорошо - все могли, причем, до школы читать, писать могли. Ну, грамотные были девчонки. Ну и учились они неплохо... Ну а сейчас они повзрослели, я там вообще не суюсь, что им надо там, лифчики-бюстгальтеры....
По мере взросления детей, особенно девочек, матери, возможно, становятся для них большим авторитетом, как в приведенном случае «семьи Николая» или, например, как считает Александр (50 лет, электромонтер, жена - преподаватель в школе, двое детей-девочек):
«...Я водил детей в садик. А в школе в основном она старалась с ними заниматься как-то. Ну, уроки проверял я... иногда, иногда она. Т.е. воспитывали мы их вместе, да. Ну, конечно, девочки есть девочки, они больше с матерью как-то. Ко мне как-то не так...»
Судя по многим интервью, которые были проведены с мужчинами и женщинами, чьи семьи характеризуются как эгалитарные, отцовская роль становится все более активным компонентом семейной жизни сибиряков. Более того, в некоторых случаях именно авторитет отца для детей, а также взаимная привязанность отца и детей стали фактором, противостоящим разводу по инициативе жены. Так это случилось, например, в семье доктора Ольги, начало рассказа которой уже приведено выше:
«... Частые ссоры, конечно, приводили к мысли о разводе. Да, пытались, конечно, пытались развестись, а какая женщина не пытается хоть раз в жизни развестись? У нас однажды был такой момент, момент очень серьезный, когда мы решили, что, наверное, надо разойтись. А потом, поостыв, трезво всё взвесив, зная, что ребенок любит отца нисколько не меньше, чем меня, я остановилась... ».
Таким образом, тенденция повышения заинтересованности мужчин в отцовстве, проявляющаяся в активном осуществлении ухода за детьми, их воспитания и вообще, в отношении к ребенку/детям, как к основной жизненной ценности, заметна и на уровне оценок и мнений, и на поведенческом уровне. Этот процесс, может быть, своего рода «встречный» в условиях многочисленных проблем реализации материнства работающими женщинами, а именно - современные отцы берут на себя те дела, которые традиционно выполняли матери-домохозяйки, но «не успевают» выполнять работающие матери.
Существуют и такие практики, которые подтверждают тезис К. Бакетт о «посреднической» роли матери, т.е. линия поведения матери зачастую действи-тельно способствует мужчинам осуществлять их отцовскую роль более успешно, эффективно. Это происходит потому, что мать, по-видимому, более чувствительна к состоянию ребенка -соматическому и психическому. Так что схематично ее «посредничество» как в целых, так и в распавшихся семьях можно представить в виде определенных, конкретных поручений и рекомендаций отцу по уходу за ребенком, по прогулкам и развлечениям, по режиму дня, по питанию и пр. И, наоборот, «принятие на себя» тех родительских проблем, которые сложно решить отцам. Например, вот как об этом рассказывает Наталья, 39 лет, коммерческий директор кадрового агентства, муж - следователь (подполковник милиции), сыну 17 лет, дочери 5 лет:
«С самого рождения он ухаживает за детьми, делает всё в равной степени со мной. Дети наши не случайные, а желанные. И с самого их рождения я никогда не вставала ночью, не кормила ночью, не подмывала ночью или другие гигиенические процедуры. Он моет их всегда, маленькую купает, вечером кормит - в общем, все-все делает. Я это делала днем, а он вечером и ночью. Я считаю, что это папа должен делать обязательно, тогда он будет чувствовать себя папой. Папа же это не только назидания, наказания.
158
Нет, он должен делать все и он это делает всегда. Но иногда я вижу, ему не хочется, и тогда я настаиваю, потому что, я считаю, когда человек в этом участвует, тогда он и живет этой жизнью, понимает все проблемы тогда.
И: Эти дела - купание, кормления - вы ему поручаете?
Н: Нет-нет. У них все в доме было заведено железным порядком, «кайзеровским»: мытье по пятницам. А это уже из порядков нашего дома - смена постели, купание детей...
И: Кто ухаживает за детьми, когда они больны?
Н: Вместе мы тоже. Ну, конечно, в стационарах я с ними лежала, и когда ситуация серьезная, то, конечно, я. Но папа тоже во всем этом участвует - и приходит, и врачи его все знают, и он всех врачей знает. Он по своим каналам находит лучших специалистов, проводит дополнительные переговоры, опла-чивает. А я только на сами процедуры с детьми хожу. Привозит и отвозит нас тоже он.
И: Кто гуляет с детьми, кто читает им книжки?
Н: Это только он делает. Я сейчас больше занимаюсь старшим сыном. Потому что нужно его выслушать, что-то вызнать у него - то, что он не будет обсуждать с папой. До какого-то времени отец с ним был больше. Просто я, наверное, поленивей».
Еще более важной и вместе с тем новой и современной представляется практика посредничества матери в послеразводной ситуации, когда речь идет о родительском взаимодействии в интересах ребенка (детей). Такое родительское партнерство становится особенно актуальным для подростков - как мальчиков, так и девочек. Вот как об этом рассказывает 38-летняя продавец Ирина, которая разошлась с мужем 12 лет назад, когда сыну было 5 лет:
«У мужа было желание, чтобы ребенок остался с ним. Он даже хлопотал об опекунстве - (смеётся), закатывал истерики, доставал справки, ходил по комиссиям... Я ему не запрещала (встречаться с сыном - А.М.), но из-за того, что он хотел, чтобы ребенок жил с ним, я опасалась, что мальчик не вернется, и не всегда отпускала их одних. Условия у него были хорошие - 3-х комн. кв., жил с матерью. Жили мы тогда через дорогу, мальчик часто бегал к отцу, к бабушке, все время ходил в гости. Сын хоть и маленький был, но прекрасно помнит, как папаша обращался в «опекунство».
А потом уже, когда сын пошел в школу, под моим нажимом отец стал с ним заниматься английским, учил водить машину, всяким мужским делам - в гараже с машиной, на рыбалках. Отношения у них сейчас очень хорошие, сыну 17 лет, встречаются они часто. Благодаря отцу сын хорошо владеет английским, голова у него «светлая», водит машину, ремонтирует ее. Между собой очень хорошо ладят и дружат. Но стало так по моему настоянию, скажем так. Это всё благодаря мне. Я его «притянула», я ему сказала: «У тебя же один сын? А почему же ты с ним не занимаешься? Вот и давай, воспитывай его!» Тем более, что он ведь хотел вообще его забрать после развода.
Отношения у меня с отцом ребенка хорошие, я ему благодарна за помощь в воспитании. Материально он нас практически не поддерживал, на алименты я не подавала. Хотя потом он отдал сыну заработанный по бартеру компьютер, как бы в погашение своего материального долга, в зачет алиментов. После перестройки он попал под сокращение, ему было очень трудно. Он так и «не нашел себя». Сейчас он работает разнорабочим везде. Но он умеет все делать, но своего дела нет, все время где-то «на подсобке», образование у него среднее техническое. Сначала у нас сыном были проблемы в отношениях, в общении. Но сейчас он уже взрослый, понял многое, разобрался в наших (с бывшим мужем - А.М.) отношениях. Я думаю, что он меня не осуждает...»
В данном случае очевидна благоприятная роль матери, как доброжелательного «посредника» в отношениях между отцом и сыном на протяжении практически всего детства ребенка. Однако, в настоящее время такие случаи нельзя назвать распространенными. По данным проведенного обследования лишь двое из 18 опрошенных матерей, после развода со
временем восстановили свою «посред-ническую» роль, и тогда для их сыновей были положительно разрешены проблемы взаимоотношений с собственными отцами.
Анализ материалов 42 интервью показал, что отношения с несовершен-нолетним ребенком (детьми) продолжали поддерживать после развода 13 отцов из 24 - по ответам мужчин, и 10 отцов из 18 случаев - по ответам женщин. В трех случаях дети жили у отца.
Практически все опрошенные женщины хотели бы, чтобы отцы взяли на себя больше ответственности за детей, как материальной, так и по воспитанию, проведения вместе времени. В то же время многие опрошенные отцы вспоминали о том, что после развода испытывали очень большие сложности в установлении «новых» отношений с ребенком. У одних эти сложности состояли в запретах матери или её родственников на встречи ребенка с отцом, у других - в явно отрицательном отношении детей (подростков) к отцам. И в этих случаях матери зачастую вовсе не стремились разрешить проблемы, стать «посредником» между ребенком и отцом, оказать помощь в налаживании отношений.
Вообще, некоторые женщины высказали мысль, что их бывшие мужья после развода «стали лучше, как отцы, чем были в семье». Это замечают и некоторые мужчины, как в отношениях с своими родными детьми, оставшихся с матерью, так и в отношениях с детьми в повторных семьях. «Я стал как бы двойным отцом: я беру и свою дочь, и дочь жены, когда мы ходим по магазинам или куда-нибудь ездим. У них хорошие отношения».
Абстрагируясь от реальности, можно представить, что развод прекращает супружеские отношения, но не прекращает отношения «отец-дети». Но в жизни отношения между бывшими супругами могут продолжаться (и как супружеские также). Но основные отношения между разведенными супругами являются все-таки родительские, и зачастую -по поводу продолжения осуществления отцовской роли. Однако, и обыденные представления, и закон придают отцовским отношениям с ребенком второстепенное, не важное значение. Но ответственность взрослых (родителей) в том и состоит, чтобы остановить зловредное влияние послеразводной ситуации на детей, т.е. не оставлять ребенка без отца и, соответственно, не ставить отца в положение «просителя» общаться, видеться со своими детьми, участвовать в их воспитании. В иных случаях возможно и некоторое стимулирование осущест-вления отцовских функций.
Результаты проведенных обследований в сибирских городах показали, что в настоящее время состояние дел в семейной сфере - как в «целых» семьях, так и после развода - во многом аналогично тому, что выявлено многочисленными зарубежными исследованиями, а именно - традиционные отцовские роли сейчас в городских семьях претерпевают существенную трансформацию. Это проявляется во-первых, в повышении участия мужчин в каждодневных заботах о ребенке (детях) в целых семьях с эгалитарной структурой. Во-вторых, - в заинтересованности отцов в продолжении отношений со своими детьми в ситуации после развода, с одной стороны, но зависимость реализации этой заинтересованности от благосклонности матерей и осознание ими важности для ребенка иметь обоих родителей.
В целом трансформация гендерной ролевой системы привело к изменению одной из самых консервативных сфер гендерных отношений - сферы родительства.
О семейной политике. Дискуссии о демографических проблемах, споры о семье, о браке продолжаются и, очевидно будут продолжаться. К чему приведет низкая рождаемость? Как относиться ко всё более частым разводам, «свободным» супружеским союзам? К каким последствиям приведет большое число внебрачных рождений? Почему растет число одиноких молодых людей?
Разные точки зрения на эти проблемы, на возможность и эффективность их решения получают отражение в мировоззрении, идеологии людей, обществ. Так или иначе, они трансформируются в проводимую государствами политику - семейную, демографическую, социальную в целом. На что нужно направить усилия общества и политики - на торможение или даже запрещение новых моментов в семейном поведении людей и возврат к традиционным его нормам, или, наоборот, - на толерантное отношение к меняющейся реальности, к новым предпочтениям и моделям брачно-семейных отношений, на корректирование юридических норм в направлении адекватности современного поведения людей?
Принципиальный момент политики в демографической, семейной сфере общества состоит в том, что такие процессы как низкая рождаемость, распро-странение сожительств, высокая разводимость - это не региональное сибирское явление, не российское, а неотъемлемая часть долговременного общемирового процесса. В основе этих процессов -важные социальные тенденции: повышения уровня образования людей, участия женщин в экономически активной жизни, равенства между полами, роста благосостояния. Следовательно, провозглашение цели повышения рождаемости, возврат к патриархальным нормам автоматически предполагает отказ от перечисленных тенденций, или принципиальную переоценку социальных приоритетов.
Вторым важным для понимания ситуации моментом является то, что современные преобразования в сфере брака, семьи, рождаемости происходят вследствие кардинальных изменений общественного сознания в отношении восприятия брака, развода, семейной жизни, рождения и воспитания детей. Очевидно, что в России, как и в других европейских обществах, произошли существенное изменение гендерных ролей, включая их материнские и отцовские компоненты. Однако, идеология тех социальных групп, которые в России определяют стратегические направления исследований в области демографии, социологии семьи, принимают законодательные решения в этой области, остается патриархальной по своей сути: с семьей и с детьми связываются только женские роли, а мужские - только с работой и «добыванием денег». Поэтому отечественными учеными-семьеведами традиционно однобоко изучаются только женские, материнские проблемы, и они ставятся во главу всех мер и рекомендаций в области семейной политики. В то время как проблемы мужчин, отцов не рассматриваются и не исследуются, а если и рассматривается, то в контексте безответственности, алкоголизма, насилия и других пороков.
Между тем при современной ситуации довольно быстрого эволюционирования социальных институтов отцовства и материнства общество может попытаться повлиять на эти изменения так, чтобы решить некоторые проблемы, связанные с модернизацией института семьи. Например, корпоративная социальная политика предприятий и фирм может быть направлена в сторону снижения напряженности трудовой нагрузки мужчин, имеющих детей-дошкольников и младших школьников, оказания других видов содействия работающим отцам. Кроме того, важной частью современной семейной политики является стратегия смягчения негативных последствий разводов для детей и родителей. Это могут быть экономические, юридические, социально-культурные меры, включая изменение общественного мнения по проблеме равноправия родителей, по поощрению отцовской заботы после развода. Именно в таких направлениях разрабатываются законодательные акты и правила в европейских странах, где предпринимаются усилия для решения данных проблем.
Следующий принципиальный момент - это то, что семью, как социальный феномен, надо перестать рассматривать как проблему, находящуюся в центре общественного внимания, и тем более с позиций федеральной власти. Проблемой являются бедность,
161
высокая смертность, бездомность, болезни... Дебаты о поддержке семьи, широко использующие семантику "защитной" идеологии, ставят семью в положение слабой, нуждающейся в постоянных дотациях, компенсациях... Между тем, семья представляет собой довольно автономный, самоценный и, очевидно, вполне стабильный социальный институт. И стабильность его не зависит от того, в каких формах и типах брачных союзов люди организуют свою семейную жизнь. Совершенно справедливо отметили Г.Андрап и его соавторы, что сейчас мы наблюдаем кризис законности: в процессе распада пребывает закон о семье, а не сама семья. Сказанные о Швеции, эти слова в полной мере отражают положение вещей в российской семейной политике.
Примечания
1 См., например: Mead, Margaret. Marriage in two steps. In: The family in search of a future, Otto N. L. (Ed), N.Y, 1970. р. 75-84.
2 Обзор содержится в: Михеева А. Р. Брак семья, родительство: Социологические и демогра-фические аспекты. Учебное пособие, НГУ, Новосибирск, 2001, с. 33-41, 51-52.
3 Девис К. Прекращение браков в США (пер. с англ.). В сб. Развод. Демографический аспект. Москва: Статистика, 1979, 108-127; Ферстенберг Ф.Ф., Норд Л.У., Петерсон Дж.Д., Зилл Н. Распад брака и контакты родителей с детьми. // СоцИс., 1985, № 4.
4 Попова П. Современный мужчина в зеркале семейной жизни. М.: Мысль, 1989, 188 с.
5 Guttman, M. The Meaning of Macho: Being a Man in Mexico City. Berkeley: University of California Press, 1996.
6 См., например, Римашевская Н., Ванной Д., Малышева М. и др. Окно в русскую частную жизнь. Супружеские пары в 1996году; Редкол.: И.М. Макаров (председ.) и др. М.: Academia, 1999.
7 Backett, K. The negotiation of fatherhood. In: C.Lewis and M. O'Brien (eds), Reassessing Fatherhood. London: Sage, 1987.
8 Цит. по: Prinz, Chr. Patterns of Marriage and Cohabitation in Europe, with Emphasis on Sweden. IIPopnet, 1994, Spring, No. 24.
