CC BY
69
СОВРЕМЕННАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В РЕГИОНЕ СНГ: МЕЖДУ КРИЗИСАМИ?
Виктор БУДКИН
доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Национальной академии наук Украины (Киев, Украина)
АННОТАЦИЯ
Рассматриваются специфические кризисные явления в регионе Содружества Независимых Государств (СНГ), которые наиболее глубоко проявились именно в странах с определенным прогрессом в формировании рыночной экономики. Подчеркивается имитационный характер экономических реформ на постсоветском пространстве. На основе анализа международных оценок современной экономической ситуации в этих государствах выделяются основные факторы, препятствующие их переходу от экстенсивного к интен-
сивному типу экономической деятельности. Подчеркивается объективное отсутствие внутренних предпосылок для перехода к широкомасштабной модернизации экономики, перевода ее на инновационный путь развития. Делается вывод о высокой степени угроз для национальной безопасности стран СНГ (они же — «новые независимые государства» по зарубежной терминологии) при наступлении следующего этапа рецессии в условиях отсутствия надежных предпосылок стабилизации их экономического развития.
Введение
Завершение активной фазы кризиса 2008—2009 годов вначале породило надежду на быстрое восстановление высоких темпов развития мировой экономики, возникновение новых стимулов для ее качественного обновления на основе наиболее прогрессивных технологий, преодоление накопленных в предыдущий период структурных дисбалансов отраслевого, территориального и финансово-экономического характера. Действительность, однако, не оправдала подобные ожидания. Невысокая динамика мировой экономики привела к тому, что к
началу 2013 года был достигнут только предкризисный уровень, причем резко упали темпы роста Китая и других новых центров ускоренной экономической динамики. Что касается двух регионов с наибольшим вкладом в экономику мира, то Европейский союз переживает кризис зоны евро, а Северная Америка демонстрирует весьма неустойчивые конъюнктурные колебания. Эксперты серьезно опасаются затяжной рецессии, которая может привести к новому мировому кризису при гораздо худших исходных параметрах, чем перед наступлением предыдущего кризисного падения.
В этих условиях особую озабоченность вызывает неблагоприятное воздействие рецессии на ситуацию в странах СНГ, большинство из которых не относятся к числу высокоразвитых государств, не имеют достаточного уровня стабильности национальной экономики и очень сильно зависят от конъюнктуры мирового рынка. Руководство этих стран или не сделало практических выводов из опыта предыдущего кризиса, или ограничилось только частичными мерами по обеспечению национальной безопасности в условиях рецессии, что требует рассмотреть особенности реакции отдельных стран СНГ на события 2008—2009 годов1.
Особенности развертывания кризиса 2008—2009 годов в странах СНГ
Последний мировой кризис продемонстрировал неожиданную особенность развития стран СНГ: наиболее пострадали именно те страны, которые, по прежним оценкам, дальше пошли по пути реформирования хозяйственного механизма. Наибольшим в регионе в 2009 году было падение валового внутреннего продукта (ВВП) в Украине (на 14,8%), он значительного сократился в России (на 7,8%). В Казахстане резко, с 18,8% в 2007-м до 6,2% в 2009 году, сократился прирост ВВП. Невысоки были показатели экономической динамики большинства других стран региона. Напротив, высокую экономическую динамику и в годы кризиса демонстрировали Азербайджан (прирост ВВП в 2009 г. на 9,3%), Узбекистан (на 8,1%) и Туркменистан (на 6,1%) — страны с высоким уровнем вмешательства государства в экономические процессы и наименьшим в регионе уровнем либерализации хозяйственной жизни2.
Указанный феномен требует пояснения. Проще всего ответить на вопрос о падении ВВП в Армении (на 14,1% — второе после Украины место в регионе по этому показателю). Эта страна не имеет значительных резервов конкурентных на мировом рынке товаров (прежде всего — энергоносителей), может поддерживать минимальную сбалансированность своей национальной экономики только благодаря финансовой помощи со стороны МВФ, Всемирного банка, Европейского банка реконструкции и развития, Азиатского банка развития, России и т.д. Глубокое кризисное падение ВВП подтвердило отсутствие необходимых резервов для выполнения долгосрочной программы стабилизации экономики Армении, намеченной сценарием ее развития на 2003—2015 годы3. Практически аналогичными причинами было вызвано
1 Первичный и более полный анализ особенностей кризиса в регионе СНГ был проведен в нашей статье «Некоторые особенности экономического развития стран СНГ» в журнале «Центральная Азия и Кавказ», Том 15, Выпуск 2, 2012 год. При неизбежном дублировании ряда положений и выводов данная статья рассматривает новые явления и процессы в экономике этих стран, которые проявились в послекризисный период.
2 Основные социально-экономические показатели государств — участников СНГ за 1992 (1994)—2010 годы. Минск: Департамент экономического сотрудничества Исполкома СНГ, 2011. С. 3.
3 Republic of Armenia: Third Review under the Poverty Reduction and Growth Facility and Request for Waiver of Performance Criterion — Staff Report; Press Release on the Executive Board Discussion. Wash. D.C.: IMF, 2003. P. 13.
и падение ВВП в Республике Молдова на 6% (четвертое в СНГ место по этому показателю). Экономики Кыргызстана и Таджикистана имеют невысокий уровень связей с мировым хозяйством (особенно с его финансовым сектором), в связи с чем они продемонстрировали хотя и невысокие, но положительные показатели ВВП в 2009 году (падение ВВП в Кыргызстане было зафиксировано в следующем, 2010 г.).
В чем же причина сохранения высокой экономической динамики в трех указанных выше новых независимых государствах (Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан) и не отвергает ли это саму необходимость проведения рыночных преобразований на постсоветском пространстве? Особенность всех трех стран — доминирование в экспортных поставках энергетических и сырьевых товаров, на которые и в условиях кризиса сохранился спрос на мировом рынке. Но почему такая же специализация России и Казахстана не обеспечила им сохранение прежней высокой динамики экономического развития? Очевидно, что в каждой из стран имелся набор специфических факторов, противодействующих или способствующих импорту мирового кризиса в национальные экономики.
Важным фактором такого противодействия для Азербайджана выступила «связанность» его экспортных поставок с долгосрочными соглашениями с зарубежными партнерами — крупнейшими энергетическими транснациональными корпорациями (ТНК) в рамках заключенного в 1994 году так называемого Контракта века по совместной разработке нефтяных месторождений на каспийском шельфе. Туркменистан, кроме имевшихся долгосрочных контрактов, с начала этого века стал активно прокладывать альтернативные российскому направлению маршруты поставок газа за рубеж — на юг в Иран (до 14 млрд куб. м. газа в год) и, особенно, на восток, в сторону быстро развивающегося Китая (в 2009 г. в строй вступила первая очередь мощного трубопровода Туркменистан — Узбекистан — КНР, по которому предусматривается поставка до 40 млрд куб. м. газа в год). Узбекистан, кроме начала поставки энергоносителей в Китай, в последнее время стал более широко открывать экономику, привлекая иностранные вложения в добычу золота, полиметаллов, в химическую, автомобильную и другие отрасли.
Немалую роль в противодействии кризису в этих странах сыграла также возможность ограничить его влияние на основе существующего у них командно-административного механизма руководства экономикой, как и то, что они не были глубоко втянуты в мировую финансовую систему, ставшую эпицентром кризиса4.
Как и указанные выше три страны, Россия и Казахстан ориентируются на поставки на мировой рынок востребованных энергетических и сырьевых товаров, причем Казахстан аналогично Азербайджану имеет долгосрочные соглашения с ТНК о разработке месторождений на западе страны. Однако подобное сходство не привело к таким же положительным результатам в противодействии мировому кризису и лишь несколько смягчило сложности выживания казахстанской экономики. Это объясняется воздействием многих дополнительных факторов развития каждой из этих двух стран.
По нашему мнению, важнейшей причиной осложнения экономической ситуации в Казахстане являются проблемы в финансовой сфере. По оценке Всемирного экономического форума, эта страна занимает крайне низкую (115 из 144 участников рейтинга) позицию по развитию национального финансового рынка5. В этих условиях частные банки, которые составляют ос-
4 В качестве параллельного примера использования командно-административных рычагов противодействия кризису можно также указать на Беларусь. При чрезвычайно высокой зависимости ее от ситуации в российской экономике можно было бы предполагать и резкое падение ВВП этой страны при наступлении рецессии, однако этого не произошло. Темпы прироста белорусской экономики действительно упали до 0,2% в 2009 году против 9—10% в предыдущие годы. Однако «ручное» управление со стороны администрации президента А. Лукашенко позволило избежать резкого падения динамики хозяйственной жизни страны.
5 См.: The Global Competitiveness Report 2012—2013. Geneva: World Economic Forum, 2013. P. 216.
нову банковской системы страны, в докризисный период проводили политику масштабных заимствований на международном рынке капиталов, стимулируя тем самым развитие экономики и имея возможность возвращать полученные займы за счет экспортных доходов местных компаний страны. Уменьшение этих доходов в годы кризиса нарушило эту схему, создав для банков критическую ситуацию. В конце 2009 года президент Н. Назарбаев вынужден был даже заявить о реальной возможности массового перехода банков в руки иностранных владельцев и необходимости лично вмешаться в эту сферу экономики, чтобы предотвратить нависшую над ними опасность. Пример Казахстана подчеркивает повышенную опасность чрезмерной либерализации национальной финансовой системы, которая требует особого контроля со стороны государства в связи с общей неустойчивостью такой же системы глобального масштаба6.
Казалось бы, наименьшие шансы подвергнуться глубокому кризисному падению были у России, экономический комплекс которой является в регионе СНГ наиболее мощным, диверсифицированным и имеющим весомые позиции в ряде секторов мирового рынка. Третьи в мире золотовалютные резервы, огромный Стабилизационный фонд, аккумулировавший доходы от высоких цен на экспортируемые энергоносители, многолетний профицит государственного бюджета — с такими благоприятными показателями начался неожиданный обвал российской экономики. Повышенная степень воздействия мировой рецессии также связана с рядом специфических особенностей российской экономики.
Прежде всего необходимо указать на самые большие в СНГ масштабы российской экономики, что при идентичности квазирыночного механизма с другими постсоветскими странами затруднило руководство антикризисными процессами сравнительно с небольшими государствами региона. Достаточно указать, что, в отличие от них, в России не двухуровневая, а трехуровневая бюджетная система — федеральный бюджет, бюджеты 89 субъектов Федерации различного статуса (от республик до автономных округов) и местные бюджеты — такая сложная схема затруднила своевременное прохождение антикризисной финансовой помощи по всей вертикали государственного устройства. К тому же, как оказалось, не была отработана и сама система реагирования на финансовые основы кризиса: как указывает американская исследовательница российского кризиса П.Г. Десаи, первоначально политика Центрального банка России была сконцентрирована на антиинфляционных мероприятиях, а не на помощи реальному сектору7.
Как и в Казахстане, наличие высоких валютных поступлений от экспорта породило у российского бизнеса иллюзию возможности безопасно увеличивать заимствования у зарубежных кредиторов: с 2000 по 2008 годы при сокращении внешнего государственного долга со 158 до 37 млрд долл. зарубежные займы банков возросли с 7,8 до 192,8 млрд долл., нефинансового сектора — с 21,5 до 295,5 млрд долл.8 Наряду с сокращением запросов мирового рынка необходимость значительных выплат по этим займам стала дополнительным фактором снижения деловой активности реального сектора, у которого также уменьшилась возможность получать кредиты в российских банках, которым необходимо было делать такие же выплаты иностранным заимодавцам.
6 Особая роль банковской системы во влиянии кризиса на экономику этой страны рассмотрена в докладе исследователей из Карагандинского экономического университета Казпотребсоюза Ж.А. Гусмановой и К.А. Ермаковой «Проблемы влияния глобального кризиса на деятельность коммерческих банков в Республике Казахстан» на конференции «Интеграционные процессы в международной экономике и образовании». Новосибирск: Сибирская академия финансов и банковского дела, 2009. С. 80—85.
7 См.: Desai P.G. Russia's Financial Crisis: Economic Setbacks and Policy Responses // Journal of International Affairs, 2010, Vol. 63, Issue 2. Р. 2.
8 Мировой экономический кризис и Россия: причины, последствия, пути преодоления (коллективный доклад). СПб: Санкт-Петербургский государственный университет, 2009. С. 20.
На примере России можно выделить еще одну важную особенность большинства экономик стран СНГ — наличие фиктивно здоровых субъектов хозяйственной деятельности, которые держатся на плаву только благодаря своим особым отношениям с государственной властью. Их неустойчивость в условиях роста или даже стагнации остается скрытой, но четко проявляется под ударами кризиса. Академик В. Папава (Грузия) эту нежизнеспособную часть национальных хозяйств обозначил такими терминами, как «некроэкономика» (то есть, фактически мертвая экономика) и «зомбиэкономика» (сектор фактически обанкротившихся фирм, живущих на льготных кредитах благодаря административной поддержке), подчеркнув особую роль финансового допинга как основы функционирования этих двух взаимосвязанных типов фиктивной экономики9. В годы кризиса выяснилось, что даже такие крупнейшие российские корпорации, как АвтоВАЗ или КАМАЗ, имеют характерные черты указанных В. Папавой типов. Элементы «зомбиэкономики» присущи также транспортным предприятиям, авиационной промышленности (например, введение с 2013 года значительных скидок на авиабилеты дальневосточного направления увеличит пассажиропотоки и тем самым косвенно окажет поддержку фактически «зомбированным» авиапредприятиям благодаря необходимости расширить производство самолетов) и другим отраслям экономики.
Наконец необходимо констатировать особую роль России как основного партнера стран СНГ в передаче изменений в мировой экономической динамике на всю территорию рассматриваемого региона. Данный факт достаточно четко отметили авторы доклада, посвященного двадцатилетию независимого развития этих стран: «Как показали нулевые (то есть после 2000 г. — В.Б.) годы, Россия ретранслировала колебания мировой конъюнктуры на экономику большинства стран СНГ в период как подъема, так и спада»10.
Ряд общих проблем развития стран СНГ, которые оказали влияние на особенности их участия в кризисе, будут рассмотрены в последующих разделах.
Послекризисное развитие стран СНГ в оценке международных организаций
Международные организации дают достаточно полную картину сравнительного положения различных государств в глобальной экономической системе, что относится и к их сопоставительным рейтингам стран СНГ. Конечно, руководство отдельных государств может не соглашаться с такими оценками, однако обоснованных альтернативных разработок у них нет. Необходимо также отметить, что каждый отдельно взятый показатель не позволяет сделать убедительный вывод о ситуации в каждой стране — для этого необходима комплексная оценка всей совокупности рейтинговых позиций, которая приведена в разработках международных организаций.
Большинство новых независимых государств относятся к странам невысокого уровня экономического развития. Наиболее высокий показатель валового внутреннего продукта на душу населения имеет Россия — 10 310 долл. в 2010 году и 17 709 долл. в 2012 году — 53 и 55 место среди 187 участников рейтинга Международного валютного фонда соответственно. В 2010 году вторую позицию среди стран СНГ занимал Казахстан (8 883 долл. на душу населения, или 59 место в рейтинге), который в 2012 году (13 893 долл. и 69 позиция в рейтин-
9 См.: Папава В.Г. Проблема зомбирования посткоммунистической некроэкономики // Вестник Института Кеннана в России. Выпуск 15. Москва, 2009. С. 38—39.
10 Новые независимые государства: сравнительные итоги социально-экономического развития / Под общей редакцией Л.Б. Вардомского. Москва: Институт экономики РАН, 2012. С. 55—56.
ге) уступил свое второе место в регионе не представленной ранее Беларуси (15 634 долл., или 62 позиция в рейтинге). Только эти три государства, по данным МВФ, превзошли те среднемировые показатели ВВП на душу населения, которые в 2012 году составили 11 975 долл. При этом Азербайджан за два года снизил свое место в регионе с 3-го до 4-го, а в рейтинге МВФ — с 71-го до 85-го при росте ВВП на душу населения с 6 008 до 10 478 долл. Позиции других государств среди стран СНГ в 2012 году никак не изменились по сравнению с 2010 годом, тогда как их позиции в указанном мировом рейтинге за этот срок могли меняться. Если не учитывать появление в рейтинге 2012 года Туркменистана (8 718 долл. и 96 позиция по оценке МВФ при отсутствии соответствующих данных в 2010 г.), то Украина (3 000 долл. в 2010 г. и 7 374 долл. в 2012 году и соответственно 94 и 105 места в рейтинге) осталась на пятом месте в регионе по данному показателю, Армения — на шестом (2 846 и 5 838 долл. при снижении позиций в мировом рейтинге с 99 до 118 места). Фактически не изменили своего положения в регионе СНГ и четыре оставшиеся страны с их значительным отставанием от рассмотренных выше государств. Как и относительно Туркменистана, в рейтинге 2010 года не было данных по Узбекистану11, который в 2012 году занял 134 место в рейтинге с 3 555 долл. на душу населения. ВВП на душу населения Молдовы вырос с 1 631 до 3 415 долл. при значительном падении ее места в мировом рейтинге — со 107 до 136 позиции. Для Кыргызстана эти показатели составляли 864 и 2 376 долл. (120 и 147 место), для Таджикистана с его крайне низкими показателями — 741 и 2 229 долл., 125 и 151 место в рейтинге МВФ12.
В приведенных выше показателях обращает на себя внимание прежде всего ухудшение позиций всех стран СНГ в мировом рейтинге, что можно объяснить более высоким динамизмом близких к ним по уровню ВВП развивающихся государств в последние годы. В то же время прирост ВВП в странах СНГ превышал соответствующие показатели ЕС и многих других наиболее развитых государств, которые представляют собой важнейший рынок сбыта товаров этих стран. В связи с этим общий вывод такого различия в динамике будет неоднозначным. Положительно оценивая подобное превышение темпов роста ВВП, необходимо вместе с тем указать, что невысокие экономические темпы у их наиболее развитых торговых партнеров неизбежно создают дополнительные трудности для экспорта товаров стран СНГ.
Если сравнить показатели стран СНГ с пятеркой наиболее развитых государств, то необходимо констатировать характерное для всего региона серьезное отставание по уровню экономического развития. В 2010 году средний показатель этой пятерки (Люксембург, Норвегия, Швейцария, Дания и Австралия), по нашим подсчетам, составлял 74 451,8 долл. на душу населения. Уровень ВВП на душу населения в регионе СНГ колебался от 14% данного показателя у России до 1% у Таджикистана. В 2012 году средние показатели пятерки (Люксембург, Норвегия, США, Швейцария, Канада), по данным МВФ, уменьшились до 54 585,4 долл. (причины такого падения в соответствующем документе МВФ не объясняются), что несколько улучшило позиции стран СНГ — от 32,4% у России до 4,1% у Таджикистана13. Величина ВВП на душу населения в России — самая большая по СНГ — в 2012 году соответствовала показателям Хорватии или Малайзии, а Кыргызстан и Таджикистан с их самыми низкими в СНГ показателями находились в группе таких наименее развитых стран, как Йемен.
Интересно также сравнение с постсоветскими странами, не входящими в состав СНГ. Уровень ВВП на душу населения в 2012 году у Эстонии (21 713 долл. и 45 место в рейтинге МВФ), Литвы (21 615 долл., 46 место) и Латвии (18 255 долл., 51 место) превышает показате-
11 Узбекистан и Туркменистан не давали официальной информации о показателях своего экономического развития.
12 См.: World Economic Outlook Database (April 2011 and April 2013). Wash. D.C: IMF, 2011 and 2013 [http://www. en.wikipedia.org/wiki/list_of_countries_by_GDP_(PPP)_per_cap].
13 Подсчеты на основе тех же источников.
ли России и всех остальных государств региона, и только Грузия (5 930 долл., 117 место) пропустила перед собой пять стран СНГ, находясь приблизительно на уровне Армении14.
Причины отставания стран СНГ можно пояснить, обобщив результаты анализа их экономической ситуации международными организациями и учеными самих этих государств.
Вне периода кризиса эффективность функционирования рыночной экономики прямо зависит от степени либерализации хозяйственной деятельности. Не случайно в первую десятку государств с высшим уровнем свободы такой деятельности вошли наиболее развитые страны мира: Австралия, Швейцария, Канада, Дания, США и ряд других. По данным международной организации «Херитэдж фаундейшн», в 2012 году степень соблюдения прав собственности и финансовая свобода в Австралии составляют по стобалльной системе 90,0 баллов, свобода от коррупции — 88,0 баллов, свобода инвестиций — 80,0 баллов, свобода торговли — 86,2 балла, фискальная свобода — 66,4 балла, что вместе с рядом других показателей дает сводную оценку экономической свободы в 82,6% максимального уровня экономической свободы (одно из ведущих мест в рейтинге после экономик Сингапура и Гонконга). В регионе СНГ эта организация выделяет Армению (38 место в общем рейтинге из 177 стран, или 69,4% максимального уровня), Казахстан (соответственно 63,0% и 68 место), Азербайджан (59,7%, 88 место), Кыргызстан (59,6%, 89 место). За ними с большим отрывом идут Молдова (55,5%, 115 место), Таджикистан (53,4%, 131 место), Россия (51,1%, 139 место). Менее половины баллов набрали Беларусь (48,0%, 154 место), Украина (46,3%, 161 место), Узбекистан (46,0%, 162 место) и Туркменистан (42,6%, 169 место)15.
Уровень экономической свободы практически не изменился по сравнению с докризисным периодом (средний балл по 11 странам СНГ составлял в 2008 году 54,7, в 2012 году — 54,4). При этом на 1—3 балла он вырос у Казахстана, Азербайджана, России и Беларуси и уменьшился на такую же величину у Армении, Кыргызстана, Молдовы, Таджикистана, Туркменистана при наибольшем снижении у Узбекистана (на 6 баллов) и Украины (на 5 баллов). Другие постсоветские страны за тот же период увеличили уровень экономической свободы, в результате чего в 2012 году он составил у Эстонии 75,3 (13 место в рейтинге), Грузии — 72,2 (21 место), Литве — 72,1 (22 место), и только Латвия (66,5 и 55 место) была на уровне лучших в регионе СНГ результатов Армении и Казахстана16.
Приведенные данные свидетельствуют об имитационном характере и незавершенности реформирования экономического механизма стран СНГ. Даже после принятия многочисленных правовых актов в сфере руководства национальными экономиками он лишь по форме напоминает аналогичный механизм в развитых странах мира и не отвечает современным задачам выживания в сложной обстановке стагнационных процессов в мировой экономике.
В условиях невысокого уровня экономической свободы невозможно в полной мере и, главное, в широком масштабе использовать в процессе национального производства весь потенциал рабочей силы, особенно в сфере мелкого и среднего бизнеса. Не случайно все попытки привлечь его в область производства в большинстве стран СНГ не дали результатов и сфера его применения ограничивается бытовыми услугами, предприятиями питания, обслуживанием небольших пассажиропотоков и так далее. При существующем экономическом механизме мелкий и средний бизнес отторгается производственной сферой, где по-прежнему господствуют крупные и средние предприятия. А к таким экономическим субъектам в условиях стран СНГ лишь ограниченно применим принцип рациональной конкуренции. Соответственно, у них не возникает необходимости повышать качество продукции, применять инновации,
14 См.: World Economic Outlook Database, April 2013. Wash., D.C.: IMF, 2013 [http://www.en.wikipedia.org/wiki/ list_of_countries_by_ GDP_(PPP)_per_cap].
15 См.: Country Rankings: World & Global Economy Rankings on Economic Freedom, 2012. N.Y.: The Heritage Foundation, 2013. P. 1—5 [http://www.heritage.org/index/ranking].
16 Подсчеты по тому же источнику.
ориентироваться на меняющиеся запросы производственного и личного потребления. Научные сотрудники Московского государственного университета и Высшей школы экономики в статье, опубликованной в журнале «Посткоммунистические экономики», выделили характерные черты современного российского крупного бизнеса, которые в полной мере присущи и крупному бизнесу других стран СНГ. Среди них высокая концентрация собственности и контроля, стремительная интеграция ранее независимых предприятий с интегрированными бизнес-группами, доминирующими в российской экономике, тенденция к «персонификации» бизнеса17.
Концентрация естественным путем ведет к упрочению монополии или олигополии (господства небольшой группы компаний) в различных сферах бизнеса, позволяет устанавливать собственные правила игры на национальных рынках и срывать даже робкие попытки государства ввести конкуренцию в хозяйственную деятельность. В меньших по масштабу экономиках других стран СНГ давление в пользу монополизации со всеми ее отрицательными последствиями проявляется еще сильнее, чем в более крупных хозяйственных комплексах России или Украины. На это работает и ускоренный процесс интеграции бизнеса: путем слияний и поглощений более мощные компании вытесняют конкурентов, упрочивая свое монопольное положение во все более монополизированной экономике. И, наконец, весьма важно указание на «персонификацию» крупного бизнеса. В результате этого процесса в России и других странах СНГ начинают создаваться наследственные бизнес-династии (типа зарубежных «исторических» компаний Рокфеллера, Моргана, Ротшильда и т.д.), что обеспечивает внутрисемейную передачу высокого уровня монополизации на длительную перспективу при отсутствии правовых и экономических инструментов ее ограничения, имеющихся в странах развитого капитализма.
Хотя отдельные промышленно-финансовые группы во всех странах СНГ существенно усиливаются, они очень сильно зависят от государственных органов. Эта же зависимость распространяется и на менее крупный местный бизнес, который находится под контролем низших уровней вертикали власти. Наиболее отчетливо это проявляется в мусульманских «лидерских» странах региона, где такая вертикаль построена по принципу принадлежности к родственному клану главы государства. В европейской же части подобная зависимость наиболее четко проявляется при смене государственного руководства, когда к руководству страной приходит, например, петербургский или донецкий клан с постепенным ослаблением бизнеса, приближенного к прежней администрации. Долговременное же руководство Беларусью со стороны президента А. Лукашенко сближает механизм административной зависимости бизнеса с практикой «мусульманских» стран СНГ.
Конечно, административные органы различного уровня не вмешиваются постоянно во все конкретные действия хозяйственных субъектов, однако для соблюдения собственных интересов (выдаваемых за интересы государства или определенного региона) осуществляют своеобразный мониторинг их практической деятельности. Для региона СНГ характерна типичная модель клиентельских отношений, когда указанные субъекты существуют в условиях покровительства администрации различного уровня. Масштабы же прямого административного влияния на хозяйственную деятельность различны. Выше всего они в странах с самыми низкими показателями экономической свободы (Туркменистан, Узбекистан, Беларусь)18. Весьма
17 См.: YakovlevA., Simachev Y., Danilov Y. The Russian Corporation: Patterns of Behavior during the Crisis // Post-Communist Economies, 2010, Vol. 22, No. 2. Р. 131.
18 Как отмечалось выше, в эту же группу стран с наименьшей свободой предпринимательской деятельности входит также Украина, но ситуация с всеобщим вмешательством администрации в экономические процессы у нее значительно отличается от указанных трех государств. В связи с неустойчивостью политических позиций сменявшихся кланов, сохранением приблизительно равного соотношения сил между ними клиентельские отношения в Украине не имеют общегосударственного характера, а замкнуты в пределах нескольких групп, усиливающихся или ослабевающих
показательна констатация известного белорусского экономиста: «С точки зрения экономической свободы акционерные общества в Беларуси практически ничем не отличаются от государственных предприятий. Как и последние, они также находятся под полным контролем государства, и любые их попытки выйти из-под него, сопровождаемые «излишней» самостоятельностью в принятии кардинальных управленческих решений, как правило, не остаются без жестких наказаний»19.
Выживаемость каждой страны в современных сложных условиях напрямую зависит от уровня ее сравнительной конкурентоспособности. Большинство стран СНГ не смогло за годы независимости войти в число государств с высоким уровнем конкурентоспособности, хотя многие из них в послекризисный период несколько улучшили свои позиции в общемировом рейтинге. По данным Всемирного экономического форума (ВЭФ), самое высокое место по показателю национальной конкурентоспособности на 2012—2013 годы занимает Азербайджан (46 место из 144 стран, приведенных в индексе ВЭФ), за которым следует Казахстан (51 место), причем обе страны повысили уровень конкурентоспособности по сравнению с предыдущим годом. Третье место среди стран региона принадлежит России (67 позиция при небольшом ухудшении по сравнению с предыдущим годом). Улучшили свои позиции Украина (73 место), Армения (82 позиция), Молдова (87 место) и Таджикистан (100 место) при некотором ухудшении предыдущей позиции у Кыргызстана (127 место). Характерно, что ВЭФ не смог привести рейтинговые показатели государств с наиболее низким уровнем экономической свободы — Беларуси, Туркменистана, Узбекистана20.
И хотя большинство стран региона улучшили свои позиции в данном рейтинге (в основном, на 5—10 позиций при наиболее впечатляющем прогрессе Казахстана, показатели которого на 2012—2013 гг. превысили предыдущую оценку на 21 позицию), в число первых пятидесяти стран рейтинга смог попасть только Азербайджан; Казахстан со своей 51 позицией практически тоже принадлежит к этой группе. Причем обе эти страны обладают «естественной» конкурентоспособностью в связи с благоприятными условиями добычи энергоресурсов — основной статьи их экспорта (показательно, что в число наиболее конкурентоспособных стран мира наряду со странами высокого уровня экономического развития попали также Катар, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты — страны с монокультурной структурой национальной экономики, базирующейся на наиболее благоприятных условиях добычи энергоносителей). Поэтому можно более высоко оценить продвижение по пути улучшения конкурентоспособности других постсоветских стран — Эстонии (34 место в рейтинге), Литвы (45 место) и даже Латвии (55 место) при невысоком, 77 месте Грузии21.
Давая общую оценку современного экономического положения стран СНГ, следует подчеркнуть, что ни в одной из них не сделаны необходимые выводы из предыдущей кризисной ситуации, не осуществлены решающие шаги по коренному изменению системы хозяйственной деятельности. Руководство новых независимых государств не решилось на коренную перестройку имитационно-рыночного экономического механизма, что потребовало бы двоякого ущемления сложившихся привилегий как близких к власти предпринимательских структур, так и административных органов различного уровня, заинтересованных в сохранении современных схем своих отношений с бизнесом.
при смене руководства страны. Вследствие этого и прямое вмешательство администрации распространяется только на «своих» субъектов экономической деятельности с попытками хотя бы косвенно повлиять на подобных субъектов других политических и экономических кланов страны.
19 Лыч Г. Замедление рыночного реформирования экономики Беларуси: во благо или во вред? // Общество и экономика, 2013, № 4. С. 20.
20 См.: The Global Competitiveness Report 2012—2013. Р. 13.
21 См.: Ibidem.
Готовы ли страны СНГ к новому кризису?
К сожалению, ничто в современной мировой экономике не свидетельствует о возможности нового оживления, а наиболее вероятные варианты дальнейшего развития событий сводятся или к дальнейшей затяжной стагнации, или к новому кризису. Оба варианта могут неблагоприятно сказаться на хозяйственной активности и даже экономической безопасности стран СНГ, большинство из которых существуют в условиях нерациональной открытости по отношению к мировому рынку, а некоторые (прежде всего Туркменистан и Узбекистан), наоборот, так же нерационально автаркично отгораживаются от все же существующих возможностей его позитивного влияния на широкомасштабную модернизацию их национальной экономики.
Если даже отвлечься от вполне реальной проблемы исторической бесперспективности их дальнейшей ориентации на роль поставщиков невосполняемых сырьевых и энергетических ресурсов, все равно такая специализация не может вывести страны региона на передовые рубежи мирового экономического прогресса. Ведущие позиции в мире сейчас и в будущем будут обеспечиваться высокотехнологическим производством, его постоянным инновационным обновлением, эффективным и динамичным менеджментом с применением передовых методов руководства бизнесом.
Острая необходимость неотложной перестройки не только структуры национальной экономики и экспорта, но и методов управления ею связана с тем, что условия вхождения стран СНГ в возможный будущий кризис будут гораздо менее благоприятными, чем они были перед его началом в 2008 году. Тогда у ряда новых независимых государств вследствие высоких цен на энергоносители имелись значительные валютные накопления, аккумулированные в стабилизационных фондах, как у России, Азербайджана и Казахстана, или более или менее устойчивые позиции в отдельных нишах мирового хозяйства (металлургии у Украины, газа у Туркменистана, вооружений у России, Украины и Беларуси). Нельзя забывать и ту «ретрансляцию» высокой конъюнктуры России на весь регион СНГ, которую отметили упоминавшиеся выше авторы доклада российского Института экономики. В условиях успешного предкризисного развития Западной Европы и России немаловажную роль в стабилизации экономики ряда стран (особенно Таджикистана, Молдовы, а также Украины, Кыргызстана) имели поступления от временных трудовых мигрантов, занятых в зарубежных государствах. К настоящему времени все эти факторы изменяются не в лучшую сторону.
Ныне уже нет возможностей иметь такие огромные стабилизационные фонды, усиливается конкуренция на мировых рынках металлургии, химии, полуфабрикатов. Представители Саудовской Аравии в июле 2013 года выразили свою озабоченность весьма вероятным резким падением цен на энергетические ресурсы в связи с переходом их главного импортера — США на биотопливо и сланцевый газ, к чему можно добавить и замедление роста энергетического импорта Китая. Такое падение цен приведет к ограничению производства газа в мире. В полной мере это затронет и экспортные энергетические отрасли России, Туркменистана и других стран СНГ, а также производство у них всех экспортных сырьевых товаров.
Ухудшение условий поставок на рынок вне пределов региона СНГ не будет в полной мере компенсировано развитием внутрирегиональных экономических связей. Действительно, функционирование Таможенного союза России, Казахстана и Беларуси, к которым, возможно, присоединятся и несколько других новых независимых государств, будет способствовать расширению их экономического сотрудничества. Однако быстро добиться высокого удельного веса взаимной торговли в их торговых балансах не удастся: два члена этого союза слишком сильно ориентированы на рынки других стран мира — за послекризисные 2010—2012 годы на них приходилось 85% экспорта и от 85 до 87% импорта России, 85—87% экспорта и 49—52%
импорта Казахстана при 46—51% экспорта и 35—41% импорта Беларуси. Приоритет торговых отношений по экспорту с партнерами за пределами СНГ характерен также для Армении, Кыргызстана, Молдовы, Таджикистана и Украины при особенно высоком удельном весе у Азербайджана (89—95% за тот же период). Азербайджан, Армения, Молдова и Украина получали большинство импортных товаров также не из региона СНГ, который был в указанные годы основным поставщиком только для Таджикистана и Кыргызстана22.
Заключенный 18 октября 2011 года Договор о зоне свободной торговли стран СНГ несомненно будет оказывать положительное воздействие на развитие внутрирегиональных торговых отношений, но его результативность в значительной степени снижается коллективными защитными мерами государств — участников Таможенного союза. Можно указать хотя бы на уже имеющиеся случаи распространения на членов такого союза российских запретов импорта отдельных товаров украинской пищевой продукции. При этом попытки включить в Таможенный союз и Единое экономическое пространство все страны СНГ не могут быть успешными — этому будут препятствовать факторы экономического (опасения национального бизнеса за сохранение своих позиций перед лицом возможной экспансии более мощных российских компаний) и даже политического (отрицательное отношение к России со стороны значительной части населения Украины или Молдовы) характера.
Можно констатировать, что при возможном наступлении кризиса внешнеэкономический фактор будет играть отрицательную роль в стабилизации национальных экономик стран региона.
Единственная возможность ослабить удары возможного кризиса для стран СНГ заключается в проведении ускоренной и широкомасштабной модернизации на инновационной основе. В послекризисные годы призыв к модернизации все шире используется как в научных разработках, так и в государственных документах большинства этих стран, причем без достаточно четкого определения сущности этого действительно важного процесса. По нашему мнению, следует различать такие ее уровни, как технико-технологическую модернизацию (ограничивается самим производственным процессом — заменой устарелых машин, технологий, видов сырья на более современные), экономическую модернизацию (дополнительно охватывает менеджмент и хозяйственный механизм страны в целом) и общественную модернизацию, которая направлена на совершенствование всей системы общественных отношений, включая построение гражданского общества, полную демократизацию отношений между членами общества и государством, создание эффективных юридических основ обеспечения всех, в том числе и экономических прав личности, и т.д. Потребность в модернизации давно назрела в связи с результатом «беспрецедентной деиндустриализации, произошедшей в результате рыночной трансформации и распада СССР»23. Но на современном этапе она превращается в критический фактор выживания стран СНГ при кардинальных изменениях и усложнении экономических взаимоотношений в мире.
Технико-технологическая модернизация может базироваться только на инновационной основе, что потребует значительных финансовых и материальных ресурсов. Ими не обладает значительная часть новых независимых государств, которые находятся в ситуации «патэконо-мики», то есть экономики, находящейся в патовой ситуации, не имеющей внутренних резервов для нормального функционирования и существующей только за счет помощи извне. Таких резервов ныне не имеют Молдова, Таджикистан, Кыргызстан, для которых задача модернизации уступает по значимости необходимости решения целой группы проблем простого выжи-
22 См.: Удельный вес стран Содружества и других стран мира в общем объеме экспорта отдельных стран Содружества. Удельный вес стран СНГ и других стран мира в общем объеме импорта отдельных стран Содружества. Минск: Материалы Межгосударственного статистического комитета СНГ, 2013 [http://www.cisstat.com/rus/macro/ mac2_an.htm].
23 Социально-экономическое развитие постсоветских стран: итоги двадцатилетия. Москва: Институт экономики РАН, 2012. С. 31.
вания национальной экономики. В то же время в близкой к ним по внутренней ситуации Армении проводятся некоторые модернизационные мероприятия технико-технологического характера на основе экономической модернизации — использования современных достижений менеджмента в условиях более высокого уровня экономической свободы, наличия квалифицированных кадров, поддержки инновационной деятельности со стороны армянской диаспоры. У таких стран, как Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан, имеются возможности использовать «импортную модернизацию» точечного характера на основе получения зарубежного оборудования и технологий для технико-технологического перевооружения объектов экспортной специализации за счет собственных валютных ресурсов или в рамках деятельности совместных предприятий. Однако неготовность этих стран использовать возможности «экономической модернизации» путем коренной перестройки экономического механизма и внедрения передовых методов менеджмента существенно ограничивает их общие возможности модернизации. Точечную модернизацию крупных предприятий на основе прямого их выбора руководством стран проводит также Беларусь. О трудностях осуществления подобной модернизации с ее высокими затратами свидетельствует тот факт, что для провозглашенного руководством этой страны перехода к ее крупномасштабному осуществлению, по подсчетам специалистов, необходимо 20—25 млрд долл. ежегодно, чем Беларусь не располагает24.
Необходимость перехода к модернизации неоднократно провозглашали и сменявшие друг друга руководители Украины, этому было даже посвящено Ежегодное послание президента В. Януковича «Модернизация Украины — наш стратегический выбор» 2011 года. Однако все модернизационные инициативы власти не были подкреплены материальными и денежными ресурсами, остались на уровне деклараций. Имеются лишь отдельные попытки модернизации некоторых предприятий металлургической, химической, автомобильной, пищевой промышленности, которые не носят комплексного характера в пределах отрасли и национальной экономики в целом. Напротив, Казахстан, который имеет более скромный по сравнению с Украиной потенциал для модернизации из-за гораздо меньших масштабов национального экономического комплекса, в целом последовательно осуществляет модернизационную политику. Задача превращения страны в высокоразвитое индустриально-аграрное государство с уменьшением удельного веса добывающей и преобладанием обрабатывающей промышленности была намечена еще в 1998 году в государственной программе «Казахстан-2030» президента Н. Назарбаева. Страна сумела сохранить свой научно-технический потенциал в период кризиса, а после него стали осуществляться среднесрочные программы инновационно-инвестиционного развития. В качестве конкретного примера можно привести программу создания в Казахстане полного цикла производства в атомной индустрии — от добычи сырья до поставок на экспорт топлива для атомных электростанций.
Потенциально наибольшие возможности для осуществления модернизации имеет самая крупная и развитая страна региона — Российская Федерация. Принятая в октябре 2008 года «Концепция социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года», Послание тогдашнего президента Д. Медведева Федеральному собранию 12 ноября 2009 года, выдвинутые нынешним президентом В. Путиным задачи повышения эффективности российской экономики определили в качестве важнейших направлений осуществления национальной экономической стратегии такие ориентиры, как модернизация, приоритет инноваций, переход страны на интенсивный путь развития. В соответствии с этими заданиями в России стал осуществляться ряд государственных научно-технических программ инновационного характера, расширились бюджетные ассигнования на нанотехнику, биотехнологии, фармацевтику, государственные заказы стали связываться с обеспечением их исполнителями близкого к мировым параметрам технологического уровня производства и качества продукции.
24 См.: Карбович В. Это сладкое слово «модернизация» [http://www.charter97org/ru/news/2013/2/9/6510].
При некоторых положительных сдвигах в области модернизации указанные мероприятия не привели к ее широкомасштабному распространению в пределах всей российской экономики. И Д. Медведев, и В. Путин неоднократно отмечали, что выполнение модернизационных заданий проходит с отставанием от намеченных сроков, с нередким отступлением от заложенных в них качественных параметров. Дело дошло до того, что с апреля 2013 года стала осуществляться комплексная проверка работы двух наиболее амбициозных проектов — «РосНАНО» и «Сколково» в связи с несоответствием результатов их деятельности выделенным государственным ассигнованиям.
Опыт России особенно ценен тем, что он свидетельствует о невозможности проведения модернизации «сверху», при пассивности низовых субъектов хозяйствования или невосприятии ими даже тех модернизационных мероприятий, которые используются в нормальной рыночной экономике. Кардинальное решение данной проблемы, без чего нельзя ослабить удары нового кризиса, лежит не только в экономической плоскости — первостепенное значение имеет политический фактор, переход к использованию более высокого уровня преобразований на основе общественной модернизации.
Заключение
В исследованиях зарубежных аналитиков (Дж. Сакса, П. Десаи, Р. Гетца, М. Олкотт и других), посвященных развитию постсоветских стран, важное место занимают проблемы взаимосвязи между демократизацией и развитием экономики стран СНГ. Особенно интересные выводы сделаны венгерским ученым Я. Корнаи, который в своих работах наиболее четко подчеркивает прямую зависимость экономической модернизации от либерализации общественных отношений в этом регионе25.
В последние годы на такой взаимосвязи все более активно настаивают и ученые стран СНГ, прежде всего России. Г. Сатаров (Фонд ИНДЕМ) указывает на возрастающие предкризисные угрозы для России и делает вывод, что избежать их можно только при переходе к модернизации экономики, предпосылками успешного осуществления которой являются «достаточно эффективное государство (точнее — власть)» и «развитое гражданское общество». Е. Ясин (Высшая школа экономики) указывал, что «в России, по крайней мере с 2003 года, проводится политика модернизации сверху», а для осуществления эффективной модернизации необходимо «ликвидировать персоналистский режим, несовместимый с демократией, и провести реальное разделение властей»26. Подобные выводы об общественной модернизации касаются всех стран СНГ, безотносительно к уровню их современного политического и экономического развития.
Модернизация — сложный экономический и политический процесс, на который трудно решиться руководству даже наиболее развитых стран региона. Но без ее осуществления ни Россия, ни другие страны СНГ не смогут отстоять свою экономическую безопасность при наступлении будущего кризиса.
25 См.: Kornai J. Innovation and Dynamism. Interaction between Systems and Technical Progress // Economics of Transitions, 2010, Vol. 18 (4). P. 629—670.
26 Сатаров Г. Пролегомены к последней модернизации России // Вопросы экономики, 2011, № 5. С. 6; Ясин Е. Институциональные ограничения модернизации, или Приживется ли демократия в России // Вопросы экономики, 2011, № 11. С. 10, 11.
