CC BY
14
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2023, Том 32, Экспресс-выпуск 2291: 1463-1466
Современная динамика популяции грача Corvus frugilegus pastinator в Уссурийском крае на фоне спада сельскохозяйственного производства
Е.А.Волковская - Курдюкова
Второе издание. Первая публикация в 2012*
История заселения грачом Corvus frugilegus pastinator Gould 1845 лесостепных ландшафтов в Уссурийском крае составляет яркий пример положительной роли сельскохозяйственного освоения территории в обогащении местной орнитофауны. Первые сведения о гнездовании здесь грача были получены Н.М.Пржевальским (1870), но вплоть до начала 1970-х годов этот вид наблюдался чрезвычайно редко (Taczanowski 18901893; Воробьёв 1954). Быстрый рост популяции грача в западных районах Уссурийского края произошёл с середины 1970-х (Глущенко 1981; Тарасов, Глущенко 1995), по времени он совпал с бурным развитием рисосеяния на Приханкайской низменности (период запаздывания составил около 10 лет). Увеличение площадей под посадки риса (на 6.3-15% в год) на протяжении 1965-1984 годов (Ознобихин, Тур 1999) сопровождались столь же быстрым подъёмом численности грача в Уссурийском крае - на 21% в год (Тарасов, Глущенко 1995). Снижение сельскохозяйственного производства в крае со второй половины 1980-х годов, а с середины 1990-х его стремительное падение (на 2.8-60% возделываемой площади в год) в первые несколько лет (1986-1993) не сказалось на темпах роста численности грача, который в эти годы продолжался и составил в среднем 16.8% в год. Он был лишь немногим ниже, чем в предыдущий период (Тарасов, Глущенко 1995). Очевидно наличие некоторой «инертности» в динамики численности вида, когда реакция на изменения в среде обитания проявлялась с определённым запозданием. Последующие изменения численности грача в Уссурийском крае оставались без внимания. Между тем, за годы реформ, со второй половины 1990-х до конца 2000-х годов, произошло самое ощутимое сокращение площади пашни в крае (до уровня 1941 года). За период с 1990 по 2008 год площадь залежных земель выросла с 3.8 до 60%, а с падением поголовья крупного рогатого скота (на 86%) из использования выбыло 58% площади сенокосов и пастбищ. Выявление последствий этих событий в агропромышленном комплексе для популяции грача в Уссурийском крае и послужило целью данного исследования.
* Волковская-Курдюкова Е.А. 2012. Современная динамика популяции грача Corvus frugilegus pastinator в Уссурийском крае на фоне спада сельскохозяйственного производства II 10-я Международ. конф. «.Врановые птицы в антропогенных и естественных ландшафтах Северной Евразии». М.;-Казань: 51-55.
Сбор материала проводился в 2001-2012 годах в лесостепных районах Южного Приморья: на Приханкайской низменности в её южной (окрестности сёл Новая и Старая Девица, Луговой, Хорольского района), восточной (окрестности сёл Новосельское, Луговое, Лебединое, Сосновка, Гайворон, Степное, Воскресенка, Прохоры, Спасского района) и северо-восточной (окрестности сёл Павло-Фёдоровка, Кировский, Кировского района) частях, на эрозионном плато Хайкайско-Раздольненского водораздела (окрестности сёл Михайловка, Васильевка, Песчаное, Первомайское, Ленинское, Степное, Абрамовка, Дубки, Михайловского района), в долине реки Раздольной (пригород Уссурийска). Проводился учёт численности грача в колониях (всего под наблюдением было 10 колоний) и выявлялись показатели обилия кормящихся птиц на пеших учётных маршрутах (Равкин, Челинцев 1990), всего с учётами этого вида пройдено более 2661 км.
Наблюдения за динамикой численности грача в разных пунктах в лесостепных районах на юге Уссурийского края в 2001-2012 годах позволили обнаружить чётко выраженную тенденцию по сокращению популяции этого вида (рис. 1).
Рис. 1. Динамика численности грача в разных пунктах в лесостепных районах на юге Уссурийского края в 2001-2012 годах
Сходные результаты были получены как при учёте жилых гнёзд грачей в колониях, так и при определении обилия кормящихся в открытом ландшафте птиц. Следует заметить, что в разных пунктах и колониях изменения обилия грача были неодинаковыми. В большинстве — 64% случаев её снижение было хорошо выраженным, в остальных 36% отмечен близкий к нулю или слабый отрицательный тренд. Средние темпы снижения численности грача по данным для разных колоний на юге Приханкайской низменности варьировали от 1.7 до 5.9, в среднем 4.4%
в год, на востоке - от 0.4 до 8.6, в среднем 4,3% в год, на северо-востоке, в Уссури-Сунгачинском междуречье — 11.1% в год, на Ханкайско-Раз-дольненском водораздельном плато — от 2.3 до 7, в среднем 4% в год. Во многих случаях более заметному сокращению подверглись разрозненные гнездовья на опорах ЛЭП, чем компактные колониальные поселения на деревьях. Общее число гнёзд в колониях грачей в 2001-2012 годах варьировало от 5 до 283, составив в среднем (по 10 грачевникам) 110 гнёзд, что на 62% больше, чем по данным, полученным в 1988-1993 годах (Тарасов, Глущенко 1995). Среди основных причин, приведших к заметному снижению численности грача в лесостепных ландшафтах Уссурийского края в современный период, наиболее вероятной следует считать массовое забрасывание сельскохозяйственных земель.
Рис. 2. Обилие грача в местообитаниях агроландшафта. Varl — многолетние залежи; Var2 — рисовые поля; Var3 — суходольные поля; Var4 — пастбища; Var5 — посевы многолетних трав; Var6 — сенокосы
Известно, что в гнездовой период грачи собирают корм в основном на возделываемых полях на расстоянии 3-5 км от колонии (Kasprzykowski 2003), а величина их гнездовых колоний положительно коррелирует с площадью сельскохозяйственных полей (Wols, 1956; Lomas 1968). При недостатке участков с разреженным и невысоким травостоем в середине лета птенцы грача голодают, и их выживаемость снижается (Feare et al. 1974). Наши наблюдения в Уссурийском крае хорошо соответствуют этой закономерности. Наиболее высокое обилие кормящихся грачей наблюдалось на возделываемых землях — рисовых и суходольных полях, а наименьшее — на многолетних залежах и нескошенных сенокосных угодьях (рис. 2). Более высокая встречаемость кормящихся грачей на полях, по сравнению с малоиспользуемыми сельскохозяйственными землями, отмечалась во всех пунктах лесостепных ландшафтов Уссурийского края, где мы проводили исследования. На юге Приханкайской низменности показатели обилия на полях (17.5-73.7, в среднем 41 ос./км2) превышали таковые на залежах (1.7-22.7, в среднем 11.8 ос./км2) на 37-93, в среднем
на 69.4%. На востоке Приханкайской низменности эти показатели на полях (24.6-107, в среднем 49.9 ос./км2) превышали таковые на залежах (3-19.6, в среднем 10.5 ос./км2) на 23.4-97.2, в среднем на 66%. На северо-востоке Приханкайской низменности — на полях (18 ос./км2) превышали таковые на залежах (4.6 ос./км2) на 74.4%. На Ханкайско-Раздольнен-ском водораздельном плато - на полях (26.8-91.5, в среднем 59.1 ос./км2) превышали таковые на залежах (0.3-7, в среднем 2 ос./км2) на 80.8-100, в среднем на 92.4%. Эта закономерность наиболее чётко выражена во второй половине лета и в осенний период, когда развивается густой высокий травостой, в том числе на местах травяных пожарищ. Отличие состоит в том, что в это время наибольшая концентрация кормящихся грачей, наряду с возделываемыми полями, наблюдается на используемых стравленных пастбищах и покосах.
В заключение, следует отметить важную роль грачевников в увеличении возможностей гнездования некоторых видов птиц в условиях аг-роландшафтов Уссурийского края. Большинству обследованных нами колоний грачей сопутствовал чеглок Falco subbuteo, часто гнездящийся по периферии поселения; свежие и старые грачиные гнёзда на деревьях с хорошо развитой сомкнутой кроной охотно использовала ушастая сова Asio otus; не избегали соседства с грачом амурский кобчик Falco amuren-sis и обыкновенная пустельга Falco tinnunculus. Более высокая плотность гнездования по краю грачиных колоний отмечена у сороки Pica pica.
Литератур а Воробьёв К.А. 1954. Птицы Уссурийского края. М.: 1-360.
Глущенко Ю.Н. 1981. К фауне гнездящихся птиц Приханкайской низменности // Редкие
птицы Дальнего Востока. Владивосток: 25-33. Ознобихин В.И., Тур А.С. 1999. Рисосеяние как феномен: исторический опыт рисосеяния на Российском Дальнем Востоке // Проблемы рисосеяния Российского Дальнего Востока. Владивосток: 4-34.
Пржевальский Н.М. 1870. Путешествие в Уссурийском крае в 1867-1869 гг. СПб.: 1-298. Равкин Е.С., Челинцев Н.Г. 1990. Методические рекомендации по комплексному маршрутному учёту птиц. М.: 1-33. Тарасов А.А., Глущенко Ю.Н. 1995. Врановые Приханкайской низменности // Проблемы сохранения водно-болотных угодий международного значения: озеро Ханка. Тр. межу-народ. науч.-практ. конф. Спасск-Дальний: 57-68. Feare C.J., Dunnet M., Patterson I.J. 1974. Ecological studies of the rook (Corvus frugilegus) in
North-East Scotland: food intake and feeding behaviour // J. Appl. Ecol. 11: 867-896. Kasprzykowski Z. 2003. Habitat preferences of foraging rooks Corvus frugilegus during the
breeding period in agricultural landscape of eastern Poland // Acta ornithol. 38, 1: 27-31. Lomas P.D.R. 1968. The declain of the rook population of Derbyshire // Bird Study 15, 4: 206208.
Taczanowski L. 1890-1893. Faune ornithologique de la Siberie Orientale // Memoirs de L'Aka-
demie des Sciences de St.-Peterburg. Ser. 7. 39: 1-1278. Wols R.C. 1956. Yorkshire rookeries // Scottish Naturalist 68: 110-113.
