CC BY
222
УДК 340 : 1 ББК 67.0
Карнаушенко Леонид Владимирович Karnaushenko Leonid Vladimirovich
начальник кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета МВД России доктор исторических наук, профессор.
Head of the Department of Theory and History of Law and State of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of History, Professor. E-mail: karnl@mail.ru
СОВРЕМЕННАЯ АКСИОЛОГИЯ ПРАВА КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
Modern axiology of law as a theoretical problem
В статье рассматривается аксиология права как специфическое измерение философско-правовой дискуссии. Автором утверждается, что аксиология права как тип исследования в философии права позволяет вывести на уровень теоретической рефлексии ценностные трансформации в системе правовой действительности, таким образом, аксиология права выступает в роли ценностной саморефлексии права как формы общественного сознания.
Ключевые слова: аксиология права, моральный аргумент в праве, правовая норма, естественное право, аналитическая философия права.
В исследовании права как специфического аспекта социального бытия невозможно обойти стороной аксиологическую проблематику. Трудно не согласиться с Дж. Финнисом в том, что право - это одна из основополагающих ценностей общества [8, с. 43-44]. Неслучайно уровень развития общества в современном мире определяется тем, насколько в нем реализованы правовые основы регулирования социальных взаимоотношений.
В обобщенном виде справедливо то, что право создается обществом с целью регулирования отношений в нем самом, что выводит данную проблематику на уровень проблемы свободной воли и разумности в системе правосознания [4, с. 67-69]. Если придерживаться точки зрения, что данный процесс содержит в себе рациональные основания и является по большей части сознательным, то в данной системе необходимо существование некоторой отвлеченной от конкретного общества инстанции, по сути третьего основания, которое обеспечивает выход из парадокса самореференции права. Притом, что непосредствен-
нее article deals with the axiology of law, as a specific dimension of the philosophical and legal debate. Axiology of law, as a type of research in the philosophy of law, allows to bring the value transformations in the system of legal reality to the level of theoretical reflection. Thus, the axiology of law plays the role of value self-reflection of law as a form of social consciousness.
Keywords: axiology of law, moral argument in law, legal norm, natural law, analytical philosophy of law.
ная, социально значимая функция данной инстанции - результата абстрагирования от конкретно-правовой системы, интегрированной в общество, состоит в обеспечении механизма рационального формирования и регулирования правовой системы, ее наличие становится поводом для многовековых теоретических дискуссий относительно природы и сущности права.
Наиболее яркими и типичными теоретическими позициями являются естественно-правовые и позитивно-правовые модели пра-вопонимания. Как правило, основу теоретической дискуссии составляет онтология права, включая в себя такие фундаментальные вопросы, как необходимость сущностного определения права для правовой сферы жизни общества, отношение морали и права с перспективой выхода на проблему первичности морали (для естественно-правовых теорий) [5, с. 164-165]. Однако наряду с онтологическим измерением философско-правовой дискуссии существует и аксиологическое измерение. Если проводить различие между он-
ПРАВОПОНИМАНИЕ И ПРАВОВАЯ ДОКТРИНА
тологией права и аксиологией права, то оно будет выражаться в следующем. С позиции онтологии права укорененность в бытии того или иного правового принципа определяет его необходимость и общезначимость, тогда как с позиции аксиологии права социальная значимость правового принципа является условием его бытия.
Таким образом, перед аксиологией права встает вопрос относительно целей права вообще и целей, интегрированных в конкретные правовые принципы. В этом смысле именно аксиология права претендует на роль теоретического уровня рефлексии, над правовой реальностью, где ставится задача определения и раскрытия действительной ценностной структуры права, подлинной системы целей, которые преследуются правовыми институтами, а также тех ценностных принципов и целевых установок, которые должны быть реализованы в правовой сфере жизни общества.
Традиционно считается, что прерогатива аксиологии права принадлежит естественно-правовым теориям. Данное мнение является по большей части ошибочным. Происходит оно из того обстоятельства, что естественно-правовые теории, как правило, не обходят стороной «моральный аргумент» [7, с. 419], тогда как предметная взаимосвязь этики и аксиологии является очевидной. Мы придерживаемся противоположной точки зрения, согласно которой чистая аксиология права обязана своим существованием именно позитивно-правовым учениям, поскольку они ориентированы на собственную проработку аксиологического аспекта права, будучи лишенными возможности обратиться к метафизической догматике. В этом смысле естественно-правовые теории права не всегда отвечают критериям чистой аксиологии права: в ряде случаев аксиология права трансформируется в онтологию права.
Здесь можно было бы возразить, что всякая аксиология в себе есть онтология, что справедливо, поскольку ценности образуют специфический вид бытия и, таким образом, находят место в общей онтологической иерархии. Однако приведенное разграничение между аксиологией права и онтологией права (соответственно, между аксиологией и онтологией) определяет не онтологическое различие между упомянутыми областями знаний, а предмет-
ное, при котором познание осуществляется в рамках определенного теоретического аспекта. Таким образом, значимость разграничения теоретических аспектов определяется эпистемологическими требованиями определенности и предметности исследования. И наоборот, утверждение онтологического единства всех предметов теоретического исследования, на наш взгляд, можно рассматривать в качестве некоторого идеала, но не в качестве исходного пункта исследования. В противном случае с неизбежностью возникнет вопрос, какую именно из всего многообразия философских концепций необходимо принять за теоретическую основу, чтобы определить онтологическое единство всех областей научного познания. Решение данного вопроса приводит к той или иной форме догматизма.
Словосочетание «аксиология права» может быть понято двояко: и как тематический раздел аксиологии - специальной философской дисциплины, исследующей ценности как особый вид бытия, направленный на аналитику ценностного содержания права, в различных его проявлениях, и как сама аксиологическая составляющая правовой реальности, дающая предметное содержание аксиологическому
1 Л и ____
исследованию. В настоящей статье речь пойдет об аксиологии права во втором из указанных значений, то есть как о специфическом ценностном измерении правовой реальности.
Поиск способов корреляции права с ценностным уровнем социальной действительности всегда составлял неоднозначную и дискуссионную тематику, допускающую множество теоретических подходов. Мы исходим из того обстоятельства, что аксиологическая составляющая в философско-правовом дискурсе не только проблематична, но и универсальна: в некотором роде различие между большинством философско-правовых концепций заключается именно в структуре ценностного бытия, которая переносится на правовую сферу жизни общества. В этом смысле специальное критическое аксиологическое исследование права позволит сформировать более полную картину в оценке современных актуальных направлений развития философско-право-вого дискурса.
Сложность в рассмотрении аксиологического содержания права как формы общественного сознания коренится в проблематичности
достижения сколько-нибудь удовлетворительного сущностного определения права вне ценностного измерения действительности. В этом смысле противопоставление ценностного и правового измерения социального бытия - это всегда абстракция. С другой стороны, всякая попытка определенным образом установить корреляцию ценностного и правового содержания в функционировании правовых институтов формирует контекст для понимания сущности самого права.
Приведенное рассуждение позволяет сделать вывод, что аксиологическим содержанием обладает каждая теория права, выходящая на теоретический уровень философской рефлексии и задающая вопрос о сущности права или о цели права вообще. Однако аксиологическое содержание философско-правовых концепций не всегда становится самостоятельной тематикой для их собственного критического исследования. Так, например, в ранних теориях естественного права широкое распространение получает аксиологический догматизм [7, с. 419]. Аксиологический компонент в исторических формах философско-правово-го дискурса позволяет определить ценностное содержание права как формы общественного сознания. Это, безусловно, важно, поскольку так можно лучше понять эволюцию ценностного содержания правосознания и определить новые антропологические смыслы, тенденции в структуре правовых отношений [10, с. 87]. Однако подобное теоретическое измерение философско-правового исследования реализует дескриптивную методологию исследования, абстрактную от оценочного уровня. В этом смысле существенный интерес представляют эксплицитные аксиолого-правовые исследования в системе философии права. Неотъемлемым компонентом последних является рационалистическая установка: общая идея, согласно которой право является формой рациональности, а также, что разум способен не только отражать сущностный аспект права, но и направлять его в нужное русло [3, с. 212]. Именно здесь намечается важнейшая точка расхождения между основными теоретическими подходами к правопониманию.
Для традиции философии естественного права такой точкой отсчета служит идеальная составляющая, лежащая в основе права. Таким образом, рациональность ориентирована на
приведение в соответствие реальной системы права, которая является правовой всегда лишь в некотором роде, к идеалу права - обеспечению свободы для наиболее полной реализации человеческих сил [7, с. 421]. В античной традиции социального познания уже Аристотелем была обозначена особая часть философии - так называемая практическая философия, в ведении которой находились проблемы государства и права, а также общественной морали и достижения личного счастья без ущемления
__1 л и
интересов других людей. В кантианской традиции прочно закрепился термин «практический разум», связанный с моральным и правовым сознанием. Здесь также прочные позиции имеет рационалистическая установка: теоретико-моральный и философско-правовой дискурс обладает действительным смыслом в том случае, если разум способен не только отражать моральный и правовой аспекты социальной действительности, но и управлять ими.
Современная аксиология права получает свое концептуальное обоснование, прежде всего, в теории естественного права Л. Фуллера и Дж. Финниса [7, с. 420]. Каждый из них отводит особую роль принципам рациональности. Понятие «практическая рациональность» является основополагающим для всей философ-ско-правовой теории Финниса [7, с. 422]. Специфика использования данного концепта проявляется в том, что практическая рациональность рассматривается сразу в двух отношениях: с одной стороны, в качестве одной из семи основополагающих ценностей социального бытия, на защиту которых, согласно философу, ориентировано право, с другой стороны, в качестве системообразующего принципа для всей правовой системы.
Отношение к аксиологии права естественно-правовой теории Фуллера и Финниса является неоднозначным и позволяет найти некоторые точки расхождения. Фуллер развивает идею «внутренней морали права» как имманентного ценностного принципа, который присутствует в той или иной степени во всех формах осуществления права [8, с. 340-341]. При этом существование внутренней морали права (правовой морали) рассматривается как социальное благо, которое общество способно утратить. В частности, Фуллер отмечает, что «нарушение правовой морали имеет тенденцию накапливаться» [9, с. 113].
ПРАВОПОНИМАНИЕ И ПРАВОВАЯ ДОКТРИНА
Правовая теория Фуллера, несомненно, является аксиологической по своему содержанию. Хотя в отношении данной теории нередко можно встретить критические замечания по поводу конкретизации целей внутренней морали права. Как отмечает А. Б. Диди-кин, «специфика аналитической концепции естественного права Л. Фуллера состоит в том, что естественное право имманентно позитивной правовой системе, оно характеризует разумность в правовом порядке и внешне проявляется в правовых принципах и процедурах. Процедурный подход несколько абстрагируется от содержательных характеристик сущности естественного права. Этот недостаток попытается устранить в своей концепции Джон Финнис» [7, с. 422].
Рассматривая аксиологическую составляющую философско-правового дискурса важно понимать, что теоретическая дискуссия о правовых ценностях и о социальной значимости института права присутствует в традиции позитивного права не в меньшей степени, чем в философии естественного права. Полемика между естественно-правовым и позитивно-правовым концептуальными подходами затрагивает такие вопросы, как сущность права, отношение права и морали, логика формирования и развития правосознания и ценностные ориентиры для развития правовых институтов и их нормального функционирования, способы применения законов при квалификации тех или иных форм социального взаимодействия в правовом измерении. Таким образом, теоретическая дискуссия между позитивно-правовыми и естественно-правовыми теориями затрагивает важнейшие аксиологические аспекты философии права, что предполагает глубокую проработанность аксиологической проблематики в современных теориях позитивного права.
Показательным является тот факт, что уже у таких авторитетных представителей теории позитивного права, как Кельзен и Харт, наметился отказ от дедуктивистского подхода к пониманию сущности правотворческой и правоприменительной деятельности. Вместо этого обосновывается творческий характер данной деятельности [2, с. 74]. В современных философско-правовых исследованиях все большее значение приобретает герменевтический подход, где юридическая деятельность
понимается не механистически, а как живой процесс истолкования правовых норм. У Кель-зена истолкование вышестоящих правовых норм - есть одновременно и процесс создания новых правовых норм [1, с. 179]. Так, в нормативизме Кельзена всю систему прав можно представить в качестве перевернутой пирамиды, которая начинается с «основной нормы», которая существует условно и не определяется. Заканчивается система открытым множеством индивидуальных норм, представляющих собой конкретные решения правовых ситуаций. В середине располагается вся система законов и нормативных актов [6, с. 343]. Нормативизм Г. Кельзена не следует путать с американским нормативизмом.
Способ данности права в системе социального бытия позволяет заметить, что право не является чем-то конкретно-материальным, оно существует абстрактно, понятийно, идеально. Эмпирический подход к праву, представленный в рамках социокультурного подхода, рассматривает не само право, а историю права в качестве конкретной системы законов и правовых институтов.
/П «-> и
С другой стороны, современный прагматизм вполне недвусмысленно показал то, какое практическое значение имеет под собой религиозный аргумент. Данный теоретический подход позволяет говорить о том, каково практическое значение мировоззренческих теоретических конструкций вне зависимости от их подлинной онтологической обоснованности. Таким образом, в аксиологической структуре прагматистского подхода к правопониманию существенную роль играет функциональный аспект права. Право рассматривается с позиции его функционирования в системе общества, в качестве нормативного и обязательного регулятивного принципа. Прагматизм исходит из понимания права как неотъемлемого компонента социальной системы, при этом вопрос о сущности права заменяется вопросом о социокультурном значении права как регулятивного принципа и о последствиях принятия того или иного теоретико-правового мировоззрения для дальнейшего осуществления правотворческой и правоприменительной практики.
В современных позитивно-правовых теориях аксиологический аспект права получает детальную разработку. Так, если в отношении ранних представителей теории позитивного
права справедливо говорить о намеренном дистанцировании от специального рассмотрения ценностных оснований права (ввиду того, что данные теории были намерены преодолеть традиционную метафизику права, к которой в большинстве случаев и подводили ценностно-правовые дискуссии), то современные позитивно-правовые теории продуктивно исполь-
Литература
1. Антонов М. В. Об основных элементах чистого учения Г. Кельзена о праве и государстве // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2013. № 4.
2. Антонов М. В. Толкование и применение права как творческий процесс // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2016. № 4.
3. Бикс Б. О философии в американском праве: аналитическая философия права // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2013. № 2 (22).
4. Гаджиев Г. А. Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности): монография. М., 2016.
5. Дидикин А. Б. Аналитическая философия права: истоки, генезис и структура. Томск, 2016.
6. Дидикин А. Б. О статье Г. Кельзена «Об основной норме» // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2016. № 2 (34).
7. Дидикин А. Б. Современные теории естественного права и классическая традиция // Schole. Философское антиковедение и классическая традиция. 2014. № 2. Т. 8.
8. Финнис Дж. Естественное право и естественные права. М., 2012.
9. Фуллер Л. А. Мораль права / пер. с англ. Т. Даниловой. М., 2016.
10. Честнов И. Л. Антропологическая программа правоприменения // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2016. № 4.
зуют концептуальную базу прагматизма, или неокантианства, что обеспечивает их выход в предметную сферу аксиологии права. В чистом учении о праве Г. Кельзена, а также в ряде направлений теории позитивного права аксиология права выходит на уровень самостоятельной предметной сферы философско-правово-го исследования.
Bibliography
1. Antonov M. V. On the main elements of the Kelsen's clean doctrine on law and the state // Proceedings of the Institute of state and law of the Russian Academy of sciences. 2013. № 4.
2. Antonov M. V. Interpretation and application of law as a creative process // Proceedings of the Institute of state and law of the Russian Academy of sciences. 2016. № 4.
3. Bix B. On philosophy in American law: an analytical philosophy of law // Bulletin of Tomsk state University. Philosophy. Sociology. Political science. 2013. № 2 (22).
4. Gadzhiev G. A. Ontology of law: (critical study of the legal concept of reality): monograph. Moscow, 2016.
5. Didikin A. B. Analytical philosophy of law: origins, genesis and structure. Tomsk, 2016.
6. Didikin A. B. About G. Kelzen's article «On the basic norm» // Bulletin of Tomsk state University. Philosophy. Sociology. Political science. 2016. № 2 (34).
7. Didikin A. B. Modern theories of natural law and the classical tradition // Schole. Philosophical classics and the classical tradition. 2014. № 2. Vol. 8.
8. Finnis J. Natural law and natural rights. Moscow, 2012.
9. Fuller L. A. Moral rights / translated from English T. Danilova. Moscow, 2016.
10. Chestnov I. L. Anthropological law enforcement program // Proceedings of the Institute of state and law of the Russian Academy of sciences. 2016. № 4.
