CC BY
75
Карнаушенко Леонид Владимирович Karnaushenko Leonid Vladimirovich
УДК 340 ББК 67.0
начальник кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета МВД России доктор исторических наук, профессор.
Head of the Department of Theory and History of Law and State of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of History, Professor. E-mail: karnl@mail.ru
ФЕНОМЕН ПРАВА: НЕОБХОДИМОСТЬ И СПОСОБЫ ЕГО ОБОСНОВАНИЯ
The phenomenon of law: necessity and methods of its justification
В статье рассматривается соотношение способов обоснования права как регулятивного принципа в системе общества и конкретных моделей «правового обоснования» в структуре правотворческой и правоприменительной практики. Отмечается, что исторические типы обоснования права выступают в роли герменевтических моделей истолкования правовой действительности, они реализуют мировоззренческую функцию, подводя онтологические основания под правовые нормы в системе общества. Таким образом, по мнению автора, существует необходимость их комплексного изучения с задействованием теоретико-методологических принципов философско-правового исследования.
Ключевые слова: феномен права, закон достаточного основания, детерминизм, аксиология права, моральный аргумент в праве, правовая норма, естественное право, позитивное право.
Возрастающая роль философско-правового дискурса в современном российском обществе может быть понята как результат коренных социально-политических и правовых трансформаций, связанных прежде всего с возникновением новых государственных институтов и переориентацией постсоветского общества на правовые принципы социального регулирования [7, с. 5-6]. Правовые модели нормирования социальных процессов для их адекватного функционирования нуждаются в соответствующем правосознании. Стоит отметить, что формирование и развитие правосознания в обществе осуществляется посредством накопления положительного опыта правового регулирования социальных взаимоотношений, а также посредством формирования достаточной теоретической базы для обоснования действующей правовой системы.
The article talks about the relationship between the methods of substantiation of law as a regulatory principle in the system of society and specific models of «legal justification» in the structure of law-making and law-enforcement practice. Historical types of substantiation of law play the role ofhermeneutic models of interpretation of legal reality. They realize the ideological function, summing up ontological foundations under the legal norms in the system of society. Thus, there is a need for their integrated research, with the involvement of theoretical and methodological principles of philosophical and legal research.
Keywords: phenomenon of law, law of sufficient reason, determinism, axiology of law, moral argument in law, the rule of law, natural law, positive law.
Проблема теоретической обоснованности действующей правовой системы, а также осмысления тенденций ее развития имеет выход на более широкий уровень теоретической рефлексии - философско-правовой, где, в свою очередь, затрагивается проблема обоснования права вообще как основополагающей формы регулирования социальных взаимоотношений. Это подводит к пониманию, что актуальность и социальная значимость философско-правового дискурса определяется самим обществом и является прямым следствием его коренных, в том числе и мировоззренческих трансформаций.
В структуре философско-правового дискурса центральное место занимают проблемы сущностного определения понятия права и достаточных оснований права как социокультурного феномена. Общая теоретическая мо-
дель, противопоставляющая сущность и явление, позволяет рассматривать данные проблемы в их единстве и взаимосвязи.
Существование философско-правового дискурса косвенно указывает на недостаточную определенность онтологического и эпистемологического статуса правовых основ общества, что сказывается на правотворческой и правоприменительной деятельности [4, с. 282283]. Практика общественного развития, рассматриваемая в исторической ретроспективе, позволяет заметить, что актуальность философ-ско-правового дискурса для действующей правовой системы напрямую зависит от того, насколько сложными и нестандартными являются решаемые ей задачи. Это, в свою очередь, определяет необходимость целостного понимания сущности и предназначения права, понимания того, где именно заканчиваются границы собственно правового способа регулирования общественных отношений. Подобные ситуации актуализируются в эпоху глубоких социально-политических трансформаций, а также в ситуации интенсификации общественного развития. И наоборот, в период стагнации, застоя общество вполне может удовлетворять выработанные стандартные подходы к решению правовых вопросов, подкрепляя тем самым инструментальное понимание права и отводя на задний план теоретические проблемы философии права [2, с. 75].
Итак, общая теория права, выходя на уровень философско-правовой рефлексии, сталкивается с проблемой обоснования права. Право как социокультурный феномен обнаруживает необходимость в философско-правовом обосновании. Теоретический интерес, на наш взгляд, представляет тот факт, что в истории философии права получают развитие различные способы концептуального обоснования права. Таким образом, в рамках общей задачи, направленной на прояснение сущностных оснований права как социокультурного феномена, существует вариативность, которая определяется внеправовыми факторами.
Рассматривая в качестве предмета исследования структуру обоснования права как социокультурного феномена в различных теоретико-методологических философско-правовых системах, в первую очередь следует разграничивать внеправовые и правовые способы обоснования права. Характерно то, что в теории
естественного права делается акцент на вне-правовые основания права - «моральный аргумент» Л. Фуллера и Дж. Финниса [6, с. 419]. Так, Фуллер уделяет особое внимание тематическому разделу «Мораль, которая делает возможным право», вводя понятия «мораль долга» и «мораль стремления» [10, с. 14]. Правовой принцип долженствования заимствуется из сферы морали, мораль при этом рассматривается как имманентный правовой системе регулятивный принцип. Финнис уделяет внимание аксиологическому содержанию права, определяет семь основополагающих социальных ценностей, защите которых и служит правовая система [9, с. 118]. Представитель теории позитивного права Г. Кельзен, напротив, формулирует задачу по самоопределению права. С его точки зрения, правовая наука нуждается в обосновании самостоятельного предмета права, тогда как внеправовые модели обоснования права открывают путь для политического контроля над институтом права [8, с. 4].
Развитие данной тематики приводит к выводу, что первоначальное затруднение, с которым сталкивается всякое исследование права, выходящее на уровень философской рефлексии, состоит в необходимости дать онтологическое определение права. Вопрос о том, что такое право, в аспекте собственного существования одновременно означает и то, в качестве чего именно следует рассматривать право при построении правовой теории, а также при управлении правовой системой. Поэтому попытки сущностного определения права, широко распространенные в традиции естественно-правовых учений, реализуют герменевтическую функцию - они задают концептуальные основания интерпретации феномена права в соответствии с тем или иным метафизическим подходом. Интерпретативная модель, относимая к праву вообще, задействуется и в процедурах квалификации отдельных проявлений права. А поскольку юридическая практика тесно связана с деятельностью по истолкованию правовых норм, наличие герменевтического фактора способно внести существенные коррективы как в правотворчество, так и в правоприменительную практику.
Развивая данную тематику, можно выделить две отправные позиции при развертывании философско-правовой теории: исследование права, начиная с его понятия, и исследо-
вание права в качестве явления в системе общества. Понимание права в качестве феномена недвусмысленно указывает на то, что помимо внешнего, проявленного в системе социальной реальности права, существует его сущностный аспект. То, что феноменальный аспект права должен быть уравновешен его сущностным аспектом, разделяют по-разному и естественно-правовые и позитивно-правовые теории, что и вызывает объективную необходимость в обосновании права. Конечный способ обоснования права в позитивно-правовых теориях имеет обратную причинную направленность, чем в естественно-правовых теориях. Так, в позитивно-правовых теориях господствует представление о праве как продукте конструктивной деятельности социальных групп [3, с. 156]. Институт права получает развитие вместе с основополагающими социальными институтами, но право было и остается исключительно продуктом деятельности человека.
Понятийный подход предполагает прояснение смысла и значения права как одной из основополагающих категорий социального бытия. Первоначально данный подход развивается в системе идеалистической философии, где право как абстрактное понятие получает свою онтологическую определенность при корреляции с идеей права. Та, в свою очередь, существует вне зависимости от социального бытия как абсолютная и неизменная сущность права. В системе аналитической философии удалось преодолеть идеалистический догматизм и религиозный аргумент, но сохранить при этом понятийный подход к праву. Следует отметить, что понятийный подход к определению права присутствует как в естественно-правовых, так и позитивно-правовых теориях, реализующих методологические принципы аналитической философии.
Современное развитие понятийный подход к праву находит в правовом априоризме, который является идеалистической формой правового позитивизма. Наиболее последовательным представителем данного направления является австрийский теоретик права Г. Кельзен. Его правовая концепция восходит к методологическим основаниям марбургской школы неокантианства, однако сам мыслитель неоднократно подчеркивает, что реализует принципы позитивно-правового исследования [1, с. 170-171]. Характеристика пози-
тивно-правового способа трактовки права заключается в радикальном непринятии различных форм внеправового обоснования права. Кельзен стремится определить чистую предметность права, отделить право, прежде всего, от политики и идеологии [8, с. 4-5], следствием чего является разграничение права и морали.
Исследование права в качестве исторически развивающегося явления реализует социокультурный подход, в нем реализовано культурно-историческое обоснование права. Социокультурный подход предполагает, что право дано в качестве социального явления, которое и должно выступать в качестве объекта теоретического исследования. Социокультурный подход к праву исходит из того, что право является неотъемлемым компонентом общественных отношений. Каждому типу общества соответствует свой способ организации правовых отношений, общество может быть в большей или в меньшей степени правовым, но общество вне права немыслимо. Это, в свою очередь, подводит к тому, что понимание общества осуществляется, в том числе и посредством осмысления права, которое имманентно общественной форме бытия. Но в системе общества и системе общественных отношений право дано в качестве явления, оно доступно в качестве конкретных правовых норм, имеющих силу обязательных предписаний. Обязательность правовых предписаний подкрепляется санкциями.
Социокультурная обусловленность права является переходной позицией для правового позитивизма. Уже в аналитической философии права школа правового позитивизма полемизирует с социологическим (институциональным) подходом к праву. Обусловлено это тем, что социокультурный подход, широко представленный в системе социолого-правовых исследований, постигает право в качестве явления, детерминированного через внеправовые основания. Это приводит к утрате предмета философско-правового познания и констатации случайного, в культурно-историческом измерении, содержания правовой реальности. Важнейшее достижение современного правового позитивизма (Кельзен, Харт) состоит в обосновании самостоятельности предмета правовых исследований.
Общее различие между теориями естественного и позитивного права можно обнару-
жить в том, каким образом данные концептуальные подходы отвечают на два вопроса. Во-первых, в силу чего право, действительно, является правом, а не чем-то иным, или, что именно делает право правом? Во-вторых, в силу чего именно некоторые социальные явления должны считаться правовыми явлениями? Первый вопрос обращен к обоснованию права как формы общественного сознания и одновременно социальной структуры, реализующей одну из основополагающих регулятивных функций. Второй вопрос предполагает обоснование права в качестве конкретного социокультурного явления, а также общую структуру обоснования отдельных правовых явлений.
В позитивно-правовом подходе, в структуре обоснования отдельных правовых явлений превалирует когерентная концепция истины. Это положение хорошо раскрывается в правовой теории Кельзена. Для того чтобы обосновать правовой статус некоторой нормы (закона) необходимо подвести ее под норму более высокого порядка. При этом частные правовые нормы являются не дедуктивными следствиями из общей правовой нормы, а способами ее конкретизации и интерпретации. В учении о праве Кельзена представляется специфическая иерархия правовых норм, восходящая к абстрактной «основной норме», содержание которой стремится к нулю [5, с. 343].
Общая структура обоснования феномена права выглядит следующим образом: конкретные правовые нормы обосновываются через более общие правовые нормы, что оказывается достаточным как для правотворческой, так и для правоприменительной деятельности. Для Кельзена всякий правоприменительный акт также является формой создания правовой нормы, пусть для конкретно взятого случая. Таким образом, грань между правотворчеством и правоприменением стирается. Сама же правовая система допускает два способа обоснования. Первый из них заключается в указании на ее целостность, иными словами, на
Литература
1. Антонов М. В. Об основных элементах чистого учения Г. Кельзена о праве и государстве // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2013. № 4.
принцип системности. Но это еще не дает ответа на вопрос, почему данная регулятивная система является именно правовой. Правовой статус она обретает через корреляцию с «основной нормой», которая понимается как формальный принцип [1, с. 181-182].
Итак, определив теоретическую и практическую значимость обоснования права как нормативного регулятивного принципа социальных взаимоотношений и рассмотрев некоторые примеры реализации данной задачи в теориях естественного и позитивного права, нельзя не заметить герменевтическую составляющую обоснования права. Фактически это означает, что всякий раз конкретное понимание правовых явлений коррелиру-ется с принятой концепцией относительно сущности права. Можно сказать, что подлинная проблема состоит не в поиске способа обоснования права как социального явления, а в том, что в каждом правовом явлении, в процессе его интерпретации уже раскрывается репрезентируемый в нем способ обоснования права. Также следует отметить, что история развития философско-правового дискурса характеризуется усовершенствованием способов обоснования феномена права. В частности, в современном правовом дискурсе хорошо прослеживается тенденция абстрагирования от догматических способов обоснования феномена права. Хорошо известный в философии естественного права «моральный аргумент» уже не подкрепляется религиозной догматикой или ссылкой на авторитетное метафизическое учение, а преподносится крайне взвешенно, через подробную аналитику структуры морали установления особого типа морали, имманентно присутствующей в праве (Фуллер), а также через аналитику соотношения права и фундаментальных ценностей человеческого и социального бытия (Финнис). Все это обуславливает необходимость формирования критического отношения к концептуализации права как способа обоснования феномена права.
Bibliography
1. Antonov M. V. On the basic elements of the Kelsen's clean doctrine on law and the state // Proceedings of the Institute of state and law of the Russian Academy of sciences. 2013. № 4.
2. Антонов М. В. Толкование и применение права как творческий процесс // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2016. № 4.
3. Варламова Н. В. Юридический позитивизм и права человека // Общественные науки и современность. 2008. № 1.
4. Гаджиев Г. А. Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности): монография. М., 2016.
5. Дидикин А. Б. О статье Г. Кельзена «Об основной норме» // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2016. № 2 (34).
6. Дидикин А. Б. Современные теории естественного права и классическая традиция // Schole. 2014. № 2.
7. Касаткин С. Н. Основной труд Герберта Л. А. Харта (на публикацию русского издания книги «Понятие права») // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. 2007. № 2.
8. Кельзен Г. Чистое учение о праве / пер. с нем. М. В. Антонова и С. В. Лезова. 2-е изд. СПб., 2015.
9. Финнис Дж. Естественное право и естественные права. М., 2012.
10. Фуллер Л. Л. Мораль права / пер. с англ. Т. Даниловой. М., 2016.
2. Antonov M. V. Interpretation and application of law as a creative process // Proceedings of the Institute of state and law of the Russian Academy of sciences. 2016. № 4.
3. Varlamova N. V. Legal positivism and human rights // Social sciences and modernity. 2008. № 1.
4. Gadzhiev G. A. Ontology of law: (critical study of the legal concept of reality): monograph. Moscow, 2016.
5. Didikin A. B. About G. Kelzen's article «On the basic norm» // Bulletin of Tomsk state University. Philosophy. Sociology. Political science. 2016. № 2 (34).
6. Didikin A. B. Modern theories of natural law and the classical tradition // Schole. 2014. № 2.
7. Kasatkin S. N. The main work of Herbert L. A. Hart (on the publication of the Russian edition of the book «The concept of law») // Bulletin of Samara humanitarian Academy. Series: Law. 2007. № 2.
8. Kelsen G. Pure teaching about law / transl. from German M. V. Antonov and S. V. Lezov. 2nd ed. St. Petersburg, 2015.
9. Finnis J. Natural law and natural rights. Moscow, 2012.
10. Fuller L. L. Moral rights / transl. from English T. Danilova. Moscow, 2016.
