CC BY
69
9. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
9.1. СОВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО: ТОЧКИ РОСТА1
Попов Василий Петрович, доктор исторических наук, профессор, кафедра новейшей отечественной истории, заместитель заведующего по научной работе, профессор.
Место работы: МПГУ, Институт истории и политики
Аннотация: В статье рассмотрена проблема становления и развития советского общества, расцвет которого автор относит к середине 1950-1970-х гг. «Точками роста» названы качественные изменения, характеризующие советское общество в указанные годы, в отличие от периода сталинского правления.
Ключевые слова: общение, советское общество, индустриальное общество, информационное общество, сталинизм, «Кодекс строителя коммунизма», третья программа КПСС, советская бюрократия.
SOVIET SOCIETY: GROWTH POINTS
Popov Vasiliy P., Doctor of Historical Sciences, Professor, Department of modern Russian history, Deputy Director for scientific work, Professor
Place of employment: Moscow State Pedagogical University, Institute of History and Politics
Abstract: The article considers the problem of formation and development of Soviet society, the flourishing of which the author refers to the middle of the 1950-1970-ies. The «points of growth» called qualitative changes that characterize Soviet society in those years, in contrast to the period of Stalin's rule.
Keywords: communication, Soviet society, industrial society, information society, Stalinism, «Code of the Builder of Com-munism», the third program of the CPSU, the Soviet bureaucracy.
1.
Советское общество было порождением революции 1917 г. и первым и непосредственным результатом революции стало взятие политической власти большевистской партией. Все высшие, центральные и местные органы государственной власти и управления сложились практически сразу, за сравнительно короткий исторический отрезок, после чего большинство из них не претерпели качественных изменений и сохранились вплоть до конца советской истории. Отчасти поэтому историографическая традиция, включая зарубежную, рассматривает советское общество прежде всего и главным образом сквозь призму того политического режима, который господствовал при разных советских руководителях. Если политический режим рассматривать в традионном ключе, как систему приемов, методов, форм, способов существования политической власти в обществе, то авторитарный режим при Сталине отличался от режимов при Ленине или Хрущеве (при наличии большого числа общих черт, характерных для всех трех периодов). Естественно, что в силу временного фактора (длительность правления) и масштаба перемен наибольшим вниманием ученых пользуется сталинская эпоха.
2.
Очень коротко о теоретических воззрениях на общество. До 60-х гг. XX в. считалось, что экономическая сфера является доминирующей в индустриальном обществе и определяет его тип. В 1970-е гг. появляются концепции информационного общества, где главной осью социальной жизни называют уже не собствен-
1 доклад был представлен на Всероссийской научной конференции «СОВЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО: ИДЕИ, РЕЗУЛЬТАТЫ И ОЦЕНКИ», Москва, МПГУ, 7-8 ноября 2016 г.
ность, а образование. При этом само общество рассматривается как сфера властных отношений, представляющая собой взаимодействие четырех источников власти - идеологических, экономических, военных и политических. Для информационного общества характерен переход от иерархической структуры к сетевой, убыстряющей информационные потоки и демократизирующей социальное устройство2. Однако для российского общества на протяжении XX века действовало одно правило: история нашего общества никак не вписывалась в теоретические построения, господствующие в науке.
В царской России политика (абсолютизм) преобладала над экономикой (капитализмом). Убедительный пример - неспособность царской элиты, военного и торгово-промышленного сословия объединить усилия и вывести страну из глубокого кризиса. Мнения о том, что Первая мировая война ускорила катастрофу, не могут служить объяснением и не убеждают в том, что именно война являлась причиной крушения царского режима и исторической несостоятельности буржуазного Временного правительства. Скажем так, Первая мировая война была не причиной, а «моментом истины» для царского абсолютизма.
Точно также было и в СССР, где политическое доминирование советской бюрократии определяло цели плановой (мобилизационной) экономики, а сами приоритеты экономического развития были подчинены главной цели - сохранению господства номенклатуры внутри страны. В 1991 г., вновь как в 1917 г., политическая элита оказалась расколотой, она не сумела объединить общество и ответить на вызовы внешнего
2 Специально об этом см.: Тезаурус социологии: тематический словарь-справочник / под ред. Ж.Т. Тощенко. М., 2014, с. 258-264.
мира. Неслучайно некоторые историки определяют последний период советской системы как «бюрократический абсолютизм»3.
Эти наблюдения за ходом исторического развития убеждают нас в том, что власть и общество организуются, развиваются и живут по своим собственным законам и обе системы, хотя и взаимосвязаны, но существуют в неких «параллельных мирах».
3.
Советское общество складывалось в ходе многолетней «притирки» населения к действующей системе власти в процессе длительных социальных экспериментов этой власти.
Революция 1917 г. атомизировала прежнее сословное общество царской России, привела к «архаизации» экономической жизни. Прежние чины и звания были упразднены, как и частная собственность бывших власть имущих, рынок и привычные хозяйственные связи разрушены, прекратилось поступление государственных доходов и налогов, национализированная промышленность почти не развивалась, а в сельском хозяйстве соха, цеп, серп и коса для миллионов крестьянских хозяйств оставались основным сельхо-зинвентарем.
После смертельной жатвы гражданской войны и нескольких лет нэповской передышки страна пережила еще два социальных взрыва - коллективизацию и индустриализацию. Результатом этих двух «больших скачков», инициированных сталинским руководством, стали два разных по содержанию и последствиям явления - раскрестьянивание деревни и окрестьянивание города («деревнизация»)4. Несмотря на то, что оба явления наблюдались еще в царской России, в 1930-е гг. они приняли лавинообразный и неконтролируемый характер. Под их воздействием возникла новая структурная решетка советского общества, внутри ячеек которой еще царил хаос. Потребовалось немало времени, чтобы этот разнонаправленный и противоречивый конгломерат сложился в единую социальную систему. Несмотря на то, что советская пропаганда твердила о «морально-политическом единстве» народа, советское общество накануне Отечественной войны было идейно и нравственно расколотым.
1941-1945 гг. были для общества тяжелее эпохи военного коммунизма; «закручивание гаек» властями дошло до абсолюта, поскольку главным девизом этой войны был - «Победа любой ценой!». Парадокс заключался в том, что законы войны неумолимо требовали принятия быстрых, решительных, профессиональных, а, главное, результативных решений. Это было бы невозможно без поощрения инициативы во всех звеньях управления, в первую очередь в частях действующей армии, на фронте. Как метко заметил английский военный историк Лиддел Гарт, «некомпетентные на передовой долго не задерживались, становясь очередной жертвой вражеской пули или снаря-да»5 . С одной стороны, действовал приказ командования «Ни шагу назад!», приводивший к большим человеческим жертвам, немецким «котлам», в которые попадали сотни тысяч красноармейцев; с другой стороны, наиболее компетентные командиры понимали необходимость применять «подвижную оборону, отходить под давлением врага от рубежа к рубежу, замед-
3 Левин М. Советский век. М., 2008, с. 623.
4 Левин М. Советский век. М., 2008, с. 123-128.
5 Лиддел Гарт Б. По ту сторону холма. М., 2014, с. 340.
ляя этим его продвижение»6. Боевые действия в 19411942 гг. показали все недостатки первого подхода и преимущества второго, но очень немногие командиры отваживались проявлять самостоятельность в условиях суровых кар за нарушение воинской дисциплины.
Таким образом, в военные годы особенно ярко и зримо проявился этот неизбывный конфликт внутри советского общества между слепым повиновением властям, привычкой людей действовать по шаблону, выработанной всем прессом авторитарного сталинского режима, и самостоятельностью человека, проявлению лучших качеств личности в момент между жизнью и смертью. Однако в годы войны, как и в предшествующий период, управляемость общества была велика, чему способствовало насилие. По мнению А.А. Зиновьева, «это было насилие, но особого рода: насилие как способ организации добровольности»7.
При всем этом война помогла советскому обществу сделать качественный шаг вперед в своем развитии -перейти от полного подчинения властям к самоуважению, которое подпитывалось осознанием себя победителями страшного врага. Для людей настало время попробовать перестать играть навязанные сверху роли и начать жить собственными, а не общественными интересами. Жестокость первых послевоенных лет лишь на время затормозила этот процесс; свою роль сыграла и чрезвычайная, в условиях сталинских репрессий, приспосабливаемость советских людей к тогдашним условиям существования - всеобщему страху и доносительству.
Война и послевоенные репрессии помогли власти завершить последний массовый «перебор» общества на своих и чужих. События, связанные со смертью Сталина, знаменовали тот очевидный факт, что власть прошла пик своего могущества и не имела единого плана дальнейшего развития. Сталинизм изжил себя еще и по той причине, что все составляющие его части - политическая, экономическая, идеологическая - были ориентированы на условия чрезвычайщины и непригодны к нормальной, обыденной человеческой жизни.
Конфликт интересов между представителями различных правящих групп (партийных, советских, министерских, силовых) после смерти вождя был так велик, что многие реформаторские предложения были отложены на несколько лет; впоследствии их реализация проводилась по самому консервативному сценарию. Хрущевские реформы провалились еще и потому, что власть перестала чувствовать себя хозяйкой положения в стране и лишь следовала за событиями, не пытаясь их предвосхитить.
Процесс формирования единого гражданского общества в Советском Союзе начинает свое самостоятельное развитие только с середины 1950-х гг. (вне «опеки» государства, а чаще, невзирая на эту «опеку») и продолжает свое развитие вплоть до середины1970-х гг.
4.
Советское государство и его институты формировали «верхний срез» общества - бюрократию, легко поддающуюся наблюдению и описанию хотя бы в силу необходимости для них документировать исполнение своих важнейших функций (деятельность всех учреждений вращается вокруг исполнения директив, поступающих от вышестоящих органов). Деятельность же отдельного индивида или их групп организуется
6 Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М., 1997, с.126.
7 Зиновьев А. Война будничная // Литературная газета. 6-12 мая 2005 г. № 19.
вокруг иного центра. Этим центром являются человеческое общение, представляющее для любого общества самодовлеющую ценность8.
Именно социальное окружение, наряду с природной средой, позволяет индивиду формулировать свои цели и добиваться их. Источники, описывающие деятельность государственных структур и учреждений, уже в силу своего происхождения не способны отразить общество «изнутри»; они рассматривают последнее как целиком зависимое от государственной политики, соответствующее этой политике или ей противодействующее, лишенное самостоятельных целей и средств их достижения. Как метко заметил в этой связи Л. Мизес, «поклонники государства провозглашают совершенство определенного государства, а именно своего собственного»9. К этому следует добавить абсолютную зависимость оценочных суждений государственных структур от марксистской идеологии, которая характеризует общество и отношения внутри него с классовых позиций и совершенно не учитывает важности человеческих желаний. Универсальный подход, который исповедует социология, также плохо применим для раскрытия темы, поскольку описывает стандартное общество, т.е. общество вообще.
5.
Период с середины 1950-х до середины 1970-х продемонстрировал разный характер протекания в СССР политического, экономического и социального развития. Для политики и экономики действовало влияние понижательной волны: в политике реформаторов сменили консерваторы (оба названия условны, но показывают вектор развития), в экономике подъем замедлился и наступила стагнация. В это же самое время общество переживало свой расцвет.
Какие основания позволяют нам сделать этот вывод?
Во-первых, что важно, советское общество развивалось в эти годы вне войн и революций; участие СССР в региональных военных конфликтах было не периферии общественного сознания. Достаточно сказать, что даже карибский ракетный кризис 1962 г., едва не поставивший мир на грань ядерной войны, не вызвал в у советских граждан, в отличие от американских, никакого шока из-за слабого освещения этого конфликта в советских СМИ 10 Такое положение создало питательную среду для бесконфликтного развития, помогло формированию у людей настроений успокоения и ощущения стабильности жизни.
Во-вторых, что было не менее важно, это было молодое, динамично развивающееся общество. Даже в 1970 г., согласно переписи, доля лиц в возрасте 0-19 лет составляла 36,9%; в возрасте 20-59 лет - 52,0%, в возрасте 60 лет и старше - 11,9%11 .
В-третьих, это было образованное общество: за рассматриваемый период в стране резко вырос образовательный уровень населения, прежде всего среднего полного и профессионального высшего. Советское
8 Специально об этом см.: Словарь основных исторических понятий. Избранные статьи в 2-х т. Т. 2, М., 2014, с. 93-321.
9 Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории. Челябинск, 2005, с. 143.
10 Фурсенко А., Нафтали Т. Безумный риск: Секретная история Кубинского ракетного кризиса 1962 г. М., 2016.
11 Демографы отмечают, что в отличие от Западной Европы, в
России в середине 1950-х до середины 1970-х гг. «вклад в итого-
вую рождаемость младших материнских возрастов увеличивал-
ся» // Демографическая модернизация России. 1900-2000. М.,
2006, с. 248-249, 488.
общество было не только самым образованным в мире, но и самым читающим, знакомым со всеми шедеврами мировой литературной классики.
В-четвертых, были сняты паспортные ограничения в отношении сельского населения (1974 г.) и крестьяне были окончательно уравнены в правах с остальными гражданами СССР12. Безусловно, аграрный менталитет не был изжит полностью (яркий пример - творчество писателей-«деревенщиков»), но он перестал быть доминирующим. На рубеже 1950-1960-х гг. был преодолен исторический рубеж - городское население стало превышать сельское (в 1970 г. последнее составляло 37,9% всей численности населения) со всеми вытекающими из этого последствиями.
В-пятых, качественные изменения произошли в сфере семейно-брачных отношений. После большевистских экспериментов революционных лет в этой области, жестокого государственного регулирования репродуктивного поведения населения в 1930-1940-е гг., в 1950-е гг. была отменена уголовная ответственность за производство абортов, а образ «работающей матери», доминировавший в предыдущие десятилетия, стал утрачивать свою привлекательность; от женщин стали ожидать «большую включенность в домашние дела»13.
И все же, главным для советского общества рассматриваемого периода было, в отличие от сталинского, отсутствие каждодневного страха за свою жизнь, жизнь родных и близких. Этот страх испытывали все люди всех социальных слоев, включая и самого вождя. Страх лучше цемента сплачивал государство в монолит, но он разъединял людей, блокировал нормальное человеческое общение. Когда он исчез, как элемент повседневности, общество зажило обычной жизнью, где главным вновь стало дружеское общение. Стратегия выживания, характерная для прежних времен, уходила в прошлое. Стабильность, расширение круга интересов, увеличение досуга (посещение кино, театров, музеев и пр.), повышение жизненного уровня, включая отдельное жилье взамен подвалов и «коммуналок», интерес к жизни людей за «железным занавесом» и многое другое способствовали разнообразию форм общения между людьми.
Таким образом, в отличие от Сталина, который «гнул» общество под себя, при Хрущеве был сделан еще один важный шаг к построению гражданского общества в стране. Своеобразие этого процесса состояло в том, что сам реформатор по методам руководства был «правоверным сталинистом», но иных в тогдашней советской действительности существовать не могло.
Можно ввести всего один критерий для сравнительной оценки общества при Сталине и при его преемниках - задать простой вопрос: сколько людей в одном и сколько в другом обществе могли назвать себя «счастливыми»? И хотя специальных исследований по этой проблеме не проводилось, ответ представляется очевидным.
Важные изменения в жизни общества наблюдались во всех областях; при этом некоторые носили характер «ересей» с точки зрения социалистических ценностей. В литературе, например, развивается жанр фантастики. Роман Ивана Ефремова «Лезвие бритвы» (1963 г.) отразил невиданное ранее увлечение явлениями па-
12 Попов В.П. Паспортная система в СССР. 1932-1976. // Социологические исследования. 1995, №№ 3, 4.
13 Повседневная жизнь при социализме. Немецкие и российские подходы. М., 2015, с. 218.
рапсихологии, попыткой соединить науку и религию. Даже в исторических исследованиях, от которых власть всегда требовала, чтобы они были написаны «в духе марксизма» и соответствовали определенным канонам, появились работы, нарушающие все традиции. Так, историк Лев Гумилев в книге «Поиски вымышленного царства» (1970 г.) пересмотрел традиционную роль Орды в истории Руси и предложил новаторскую методологию истории. Этот перечень новых явлений, прежде не характерных для духовной жизни советского общества, можно продолжить.
В литературных произведениях взамен центрального образа героического прошлого - образа Павки Корчагина - появились новые. Знаменитый Иван Денисович писателя Солженицына, типичный представитель гулаговской действительности. Он занят ежедневным выживанием в среде себе подобных; автор показывает, что его герой не утратил в лагере человеческих качеств и достоинства, но лагерь не превратил его в противника режима - Иван Денисович испытывает даже радость от выполнения подневольного труда (в это верится с трудом, но такова позиция автора).
Мы перечислили некоторые социальные изменения (их список далеко не полон), которые позволяют характеризовать советское общество 1950-1970-х гг. как зрелое общество.
Советское общество 1950-1970- гг. было обществом безальтернативным, даже диссиденты в своих литературных построениях вращались в кругу критики того социалистического строя и общества, в котором жили и не предлагали революционных преобразований. У них отсутствовали цели, программа и лозунги; в наличии было лишь нравственное противостояние отдельной личности14. Советское общество было безальтернативным и в другом смысле - почти никто из советских людей не представлял себя живущим в ином, капиталистическом мире. Советским людям нравились заграничные вещи и блага, доступ к которым был ограничен, но никто из советских людей не хотел быть безработным или лишаться минимума социальных гарантий, предоставляемых советским государством своим гражданам. На наш взгляд, это также свидетельствует о завершенности развития советского общества, общества внутри себя и для себя.
6.
Пока мы говорили об обществе в целом, но это не вполне точно, т.к. основу любого общества образует деятельность отдельного индивида, который руководствуется не абстрактными понятиями мифического блага всего общества, а собственными целями и интересами. Так, новая программа КПСС, принятая в 1961 г., обещала построить коммунизм и немало людей, преимущественно молодежь с энтузиазмом приступили к реализации очередной утопии. При этом главным было то обстоятельство, что каждый выстраивал образ будущего коммунизма «для себя, в меру своего понимания и потребностей», зачастую не продвигаясь дальше кратко услышанного на политзанятиях пересказа о программе будушего рая15 Хочу быть правильно понятым: в мире не существует общества отдельного и независимого от жизни индивидов, т.е. собственное благополучие всегда предшествует общественному.
14 Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 2013, с. 202-218.
15 Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 2013, с.31.
Существовали ли в советском обществе какие-либо нравственные нормативы и моральные ценности, подлежащие реализации? Первое, что вспоминается -«Кодекс строителя коммунизма», включенный на XXII съезде КПСС в третью программу партии. Был ли этот документ формальной попыткой придать новый смысл и цель обществу, лишенному ориентиров после развенчания культа личности на XX съезде, или власть пыталась сформулировать проекцию совершенного общества и сопутствующие ему нравственные принципы «человек человеку - друг, товарищ и брат» - об этом судить трудно. Ясно одно - это было одностороннее обязательство, навязываемое обществу государством. Направленность документа в будущее дала поразительный результат. Власть постулировала гуманизм и взаимное уважение между людьми, но не между всеми людьми, а лишь внутри «трудящихся человечества»; при этом бичевались «пережитки капитализма» среди советских людей: частнособственническая психология, суеверия и предрассудки, индивидуализм и эгоизм, т.е. все то, что составляло внутреннюю, действительную жизнь советского населения.
Внутренние и внешние перемены в обществе постепенно меняли настрояния, мысли и желания людей. Заявленный в ближайшем будущем коммунизм требовал хотя бы какого-то минимального овеществления. Поэтому достижение материального достатка для многих становилось главной целью. Согласно последним исследованиям, именно в рассматриваемые годы рост преступности среди несовершеннолетних в РСФСР происходил в основном за счет преступлений корыстной мотивации16. Часть подрастающего поколения постепено брала за образцы не советские, а западные ценности и главную среди них - материальную. Отражением многих массовых явлений, не соответствующих нормам социалистической морали, но отражающих внутренюю перестройку общества, стало усиление в 1961 г. уголовной ответственности за экономические преступления (включая спекуляцию валютными ценностями, например, дело Рокотова-Файбишенко) вплоть до наказания в виде смертной казни.
7.
Еще один важный момент. По состоянию на январь 2016 г., среди населения Российской Федерации лица в возрасте 25 лет и старше, т.е. родившиеся до распада СССР, составляют более 70%. А это значит, что сегодня многие из нас по-прежнему «родом из Советского Союза», т.е. «человеческий материал» нынешней России является советским и многие параметры нашего современного общества близки к предыдущему. Как отмечал известный философ А. Зиновьев, «Сейчас наблюдается сильная тенденция к советизму. Много такого из советской системы, что было разрушено, восстановилось под другими названиями, в другой форме»17. Однако рассмотрение этих новых форм и проявлений не входит в нашу задачу.
Можно привести пример, свидетельствующий «о тоске по СССР»: сегодня воинственный национальный сепаратизм проявляется далеко не во всех бывших союзных республиках СССР. При этом надо помнить, что, например, практически все население в Украине и странах Балтии, находится под жестким военно-
16 Краснов Д.А История государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (конец 1950-х - 1991 г.). Автореф. дисс. канд.ист.наук. М., 2014, с.28.
17 Зиновьев А., Ортис А.Ф., Кара-Мурза С. Коммунизм. Еврокоммунизм. Советский строй. М., 2000, с.26.
полицейским контролем в отношении свободы высказывания своих истинных убеждений и дружеских чувств по отношению к России и русским18.
Нам также представляется, что характеристика советской личности, получившая в отечественной литературе уничижительное обозначение «Homo soveticus» или утверждения о том, что советский человек по существу оставался «тем же общинным крестьянином, но переодетым в городскую одежду и получившим современное образование» 9, являются не всегда полными, точными, соответствующими историческим фактам. В приведенной цитате, например, отождествление крестьянина-общинника царской эпохи и колхозника сталинских времен, убежавшего в город, игнорируется главное различие. В первом случае все деревенские типы -батрак, бедняк, середняк, кулак, - несмотря на имущественное расслоение, были хозяевами, вели свое хозяйство, чаще всего, самостоятельно20, во втором - сельские жители были полностью зависимыми людьми, лишенными средств производства, прикрепленными к колхозным работам и выживающими лишь благодаря клочку приусадебной земли и бегство в города не делало их самостоятельными хозяевами.
И последнее. До настоящего времени, по нашему мнению, в работах историков общество рассматривалось преимущественно как «придаток» государства, нередко неотделимое от него, зависимое и лишенное самостоятельности. Не возражая против такого подхода, можно предложить иной: рассматривать государство не только как политический институт, основу политической системы, но прежде всего как «вспомогательную» часть того же общества, призванную в первую очередь оберегать это общество от внутренних разрушительных конфликтов.
Список литературы:
1. Тезаурус социологии: тематический словарь-справочник / под ред. Ж.Т. Тощенко. М., 2014, с. 258-264.
2. Левин М. Советский век. М., 2008, с. 623.
3. Левин М. Советский век. М., 2008, с. 123-128.
4. Лиддел Гарт Б. По ту сторону холма. М., 2014, с. 340.
5. Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М., 1997, с.126.
6. Зиновьев А. Война будничная // Литературная газета. 6-12 мая 2005 г. № 1
7. Словарь основных исторических понятий. Избранные статьи в 2-х т. Т. 2, М., 2014, с. 93-321.
8. Мизес Л. Человеческая деятельность: трактат по экономической теории. Челябинск, 2005, с. 143.
9. Фурсенко А., Нафтали Т. Безумный риск: Секретная история Кубинского ракетного кризиса 1962 г. М., 2016.
10. Демографы отмечают, что в отличие от Западной Европы, в России в середине 1950-х до середины 1970-х гг. «вклад в итоговую рождаемость младших материнских возрастов увеличивался» // Демографическая модернизация России. 1900-2000. М., 2006, с. 248-249, 488.
11. Попов В.П. Паспортная система в СССР. 1932-1976. // Социологические исследования. 1995, №№ 3, 4.
12. Повседневная жизнь при социализме. Немецкие и российские подходы. М., 2015, с. 218.
13. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 2013, с. 202-218.
14. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., 2013, с.31.
15. Краснов Д.А История государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (конец 1950-х - 1991 г.). Автореф. дисс. канд.ист.наук. М., 2014, с.28.
16. Зиновьев А., Ортис А.Ф., Кара-Мурза С. Коммунизм. Еврокоммунизм. Советский строй. М., 2000, с.26.
17. Российско-украинский узел. Потеряна ли Украина для России? М., 2016
18. Вишневский А. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 2010, с. 177.
19. Современное крестьяноведение и аграрная история России в XX веке. М., 2015, с. 659-676. Как показывают современные исследования, доминирующим конфликтом, вопреки всей советской историографии по этому вопросу, в годы революции и гражданской войны был конфликт между крестьянством и советским государством, а не внутренний конфликт в крестьянской среде // Там же, с. 708.
18 Российско-украинский узел. Потеряна ли Украина для России? М., 2016
19 Вишневский А. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. М., 2010, с. 177.
20 Современное крестьяноведение и аграрная история России в XX веке. М., 2015, с. 659-676. Как показывают современные исследования, доминирующим конфликтом, вопреки всей советской историографии по этому вопросу, в годы революции и гражданской войны был конфликт между крестьянством и советским государством, а не внутренний конфликт в крестьянской среде // Там же, с. 708.
