CC BY
107О.В. Бабенко
СОВЕТСКО-ПОЛЬСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1941-1945 гг.
(Аналитический обзор)
Проблемы советско-польских отношений 1941-1945 гг. важны как для понимания значения польского фактора в годы Второй мировой войны, так и для выяснения спорных вопросов и «белых пятен» в отношениях СССР и Польши. Большое внимание указанным вопросам уделяют польские историки. Российские историки тоже не обходят их в своих трудах, отмечая их актуальность в наши дни.
После нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. наметилось улучшение советско-польских отношений. Премьер-министр польского эмигрантского правительства В. Сикорский, опираясь на поддержку Великобритании, добился согласия своего правительства и большинства политических сил на взаимодействие с Советским Союзом до окончания войны. В результате 30 июля 1941 г. был заключен советско-польский договор, предусматривавший восстановление дипломатических отношений, амнистию осужденным в СССР полякам, аннулирование договоров с Германией, касавшихся территориальных перемен в Польше, создание в СССР польской армии, которая подчинялась бы советскому командованию. Правда, не был решен вопрос о будущей советско-польской границе. Взгляды сторон на пограничную линию расходились, поэтому решение данного вопроса было отложено на неопределенный срок.
В то же время В. Сикорский полагал, что «способствовать установлению добрососедских отношений с Советским Союзом» могла только польско-чехословацкая конфедерация (10, с. 142). Кремль же считал идею такой конфедерации «инструментом политической игры британского правительства, составляющей которой должно быть усиление позиции Польши, но за счет СССР» (там же, с. 151-152).
3 декабря 1941 г. Сикорский был принят Сталиным. Беседа двух лидеров сконцентрировалась на инициативе Сикорского обсудить положение поляков в СССР и вывод Польской армии. В СССР действительно была сформирована Польская армия. В ее составе оказались в основном бывшие военнослужащие. Но в боевых действиях на советско-германском фронте она не принимала участия. Польский руководитель согласился оставить армию в Советском Союзе, получив согласие Кремля на вывод из СССР 25 тыс. солдат, моряков и летчиков для пополнения польских частей в Великобритании (по военному соглашению от 14 августа 1941 г.). Советская сторона согласилась на дальнейшее расширение польской армии до 96 тыс. человек и предоставление на ее нужды беспроцентного займа в 300 млн руб. Сталин говорил также о возможности изменения линии общей границы и возвращении Львова Польше (2, с. 321).
Во время визита В. Сикорского в Москву была достигнута договоренность о сотрудничестве СССР с польской разведкой СВБ (с февраля 1942 г. - Армия Крайова, или АК) в глубоком тылу гитлеровских войск. Для передачи разведданных была организована радиосвязь между Москвой и Варшавой. По границе 1939 г. устанавливалась разграничительная линия действий партизанских отрядов, было дано обещание оказать содействие командованию Польской армии в налаживании связи с Польшей. В то же время Сикорский старался минимизировать контакты советской стороны с польским подпольем. Высадки советских парашютистов в тылу немецких войск на территории Польши расценивались «как нарушение советско-польских соглашений и суверенности польского правительства» (2, с. 323).
В 1942 г. по настоянию поляков и Великобритании польская армия была эвакуирована на Ближний Восток. Вывод польской армии из СССР в критический момент, когда немцы приблизились к Сталинграду и Кавказу, привел к резкому ухудшению советско-польских отношений. Он «не только снял с повестки дня боевое сотрудничество двух стран, - пишет В. С. Парсаданова, - но и повлек за собой изменение политики советского руководства в отношении польского населения» (2, с. 352). Были ликвидированы структуры и организации, созданные посольством для помощи полякам, обострились разногласия по вопросам гражданства, судеб детей-сирот, выезда из СССР военнослужащих и членов их семей. Польское правительство в Лондоне настаивало на дальнейшем призыве в польскую армию 49 тыс. человек и вывозе рекрутов на Ближ-
ний Восток, что вызвало протест советских властей. Службы НКВД вернулись к поиску шпионов среди поляков и польских евреев.
В апреле 1943 г. немцы оповестили весь мир об обнаружении в Катыни захоронений расстрелянных НКВД польских офицеров. Но советское руководство приписало его гитлеровцам. После этого правительство В. Сикорского и власти Третьего рейха обратились в Международный Красный Крест с просьбой о расследовании. Москва же воспользовалась ситуацией, чтобы назвать это оскорблением и разорвать дипломатические отношения с правительством Сикорского1.
Катынское дело было фактически начато еще раньше, когда летом 1942 г. под Смоленском местная полька указала на катын-ские могилы полякам из организации Тодта, приехавшим туда на строительные работы. Они сделали первую фотографию места массового захоронения польских военнопленных. По данным д-ра Я. Куртыка, в 1940 г. в Катыни, Калинине и Харькове погибли почти 22 тыс. польских офицеров и полицейских. Для обозначения этих мест часто используется общее название «Катынь». Куртык пишет, что в 1939-1941 гг. советские власти арестовали свыше 100 тыс. поляков, а более 300 тыс. были депортированы на Восток (т.е. в Среднюю Азию. - О.Б.) (12, с. 5).
Когда в войне наметился перелом в пользу антигитлеровской коалиции и стало реальным освобождение Польши, с СССР начали сотрудничать польские левые силы. Это были Союз польских патриотов, образованный в СССР в 1943 г., и созданные под его началом воинские формирования, Польская рабочая партия (ППР) в Польше и образованные по ее инициативе подпольный парламент (делегатура) и орган власти Крайова Рада Народова (КРН), а также Армия людова. Левые силы уступали по степени влияния лондонскому лагерю, но в их пользу действовали неоспоримые и весомые факторы - освобождение Польши Красной армией, а также готовность западных союзников СССР предоставить ему свободу действий в послевоенном устройстве Польши.
В январе 1944 г. Красная армия вступила на польские кресы, и первой на ее пути была Волынь. Польский историк Д. Рогут отмечает, что в то время на указанной террритории действовали части 27-й Волынской дивизии Армии крайовой (АК) под командованием майора Яна Войцеха Киверского. Он «наладил военное сотрудни-
1 Дипломатические отношения с польским правительством в эмиграции были прерваны Москвой 25 апреля 1943 г. - Прим. авт.
чество с Красной армией и проводил переговоры о постоянном взаимодействии АК и Красной армии» (8, с. 79). Но вскоре части АК были расформированы советской стороной. В Виленском регионе сотрудничество с Красной армией было также формальным. Уже 17-20 июля были разоружены представители виленской комендатуры и более 4000 солдат Армии крайовой. Аресты и облавы проводились сотрудниками НКВД / КГБ, а ответственным за эти операции был назначен заместитель наркома внутренних дел генерал И. Серов. Репрессий не избежали также польские разведчики в Люблинском регионе, белостокские и варшавские отделения Армии крайовой. Другими словами, Д. Рогут возлагает всю вину за срыв сотрудничества двух армий на советскую сторону.
Польское эмигрантское правительство пыталось воздействовать дипломатическим путем на западные державы с тем, чтобы они помогли остановить репрессии. Премьер-министр Великобритании У. Черчилль пообещал польскому премьер-министру С. Мико-лайчику1 решить эту проблему. Однако действия польского правительства не привели к изменению ситуации, а репрессированные поляки были отправлены в тюрьмы и лагеря. Значительную часть арестованных в то время военных и разведчиков вывезли в лагерь № 42 г. Осташкова. В этом лагере уже побывали польские военнопленные, захваченные после событий 17 сентября 1939 г. Почти все они были расстреляны в апреле-мае 1940 г. на территории тюрьмы НКВД в г. Калинине (8, с. 83).
Дискуссионным в современной историографии остается и вопрос о характере и последствиях боевых действий за освобождение Польши. В июле 1944 г. в ходе операции «Багратион» Красная армия и взаимодействующие с ней части Польской армии вышли на государственную границу Польши 1941 г. С мая по июль 1944 г. в Москве проходили переговоры между делегацией КРН, Союзом польских патриотов и советским руководством. По итогам переговоров 21 июля был создан Польский комитет национального освобождения (ПКНО), представлявший собой правительство левых сил. В тот же день КРН издала декрет о слиянии Польской армии и Армии людовой в единое Войско Польское, и левое правительство получило собственные вооруженные силы. К моменту освобождения страны оно имело также собственные органы государственной власти и мощного союзника в лице СССР. Польский историк из
1 Первый премьер-министр лондонского правительства В. Сикорский погиб в авиакатастрофе 4 июля 1943 г. - Прим. авт.
Высшей гуманитарной школы им. А. Гейштора Я.М. Чехановский пишет, что «положение лондонского лагеря становилось безнадежным, приближалась конфронтация с русскими, а также польскими коммунистами» (5, с. 167). По его мнению, только своевременный выезд Миколайчика в Москву и польско-советские переговоры «могли спасти Польшу от трагедии Варшавского восстания, разоружения АК, арестов, депортаций и более поздних братоубийственной борьбы и поспешной сталинизации» (там же).
22 июля 1944 г. ПКНО огласил по московскому радио манифест к польскому народу. Правительство в эмиграции было объявлено незаконной властью. Демократические силы брали на себя ответственность за судьбы страны, восстановили конституцию 1921 г., признали право украинцев и белорусов самостоятельно решать вопрос о государственной принадлежности. Выдвигалось требование возвращения исконно польских земель, захваченных в предшествующие века немцами. Уже 24 июля польское правительство в эмиграции «выразило протест против создания ПКНО и попросило британское правительство совершить подобную акцию в Москве, а также заявить, что Лондон по-прежнему признает и поддерживает правительство Миколайчика» (5, с. 169).
Лондонский центр власти не терял надежду переломить ситуацию в свою пользу. Правда, его план «Буря», с помощью которого эмигрантское правительство пыталось заставить СССР признать свои притязания на бывшие восточные земли Польши, потерпел провал. Руководители АК говорили также, что целью «Бури» является «подчеркивание нашего желания бить немцев, даже в случае невыгодного для нас соотношения сил...» (5, с. 214). Согласно этому плану, подразделениям Армии Крайовой необходимо было «занимать польские города при приближении к ним Красной армии, выбив оттуда немецкие гарнизоны, и постараться восстановить власть польского правительства в изгнании» (3, с. 327). Как отмечает российский историк Б. В. Соколов, «бойцы и командиры АК считали Вильно и Львов польскими городами и надеялись, что при установлении послевоенных границ они останутся в составе Польши» (там же, с. 325). Но эти действия рассматривались советской стороной как незаконные. Бойцам Армии Крайовой предлагалось вступить в ряды Польской армии, а в случае отказа их интернировали. По мнению Соколова, программа руководства АК выглядела утопией - «раз Сталин решил ликвидировать Армию Крайову (а доказательств этому к концу июля уже было множество), то противостоять Красной армии она, безусловно, не могла» (3, с. 328).
В конце июля 1944 г. германской армии удалось стабилизировать ситуацию на польских землях, отбросив советские войска от Варшавы. Но Москва и не планировала концентрировать свое внимание на польском направлении, поскольку на август было намечено наступление на Балканах. Воспользовавшись отсутствием в Польше советских войск, командование Армии Крайовой с ведома лондонского правительства и делегатуры решило начать восстание в Варшаве. Цель восстания - показать, что Варшава была освобождена самими поляками и там находится польское правительство. Считалось, что это «усилит в глазах мирового общественного мнения права и притязания лондонского правительства на... получение власти в Польше» (5, с. 309). Как справедливо отмечает Я.М. Чехановский, Армия Крайова «путем овладения Варшавой должна была подготовить почву для решающего, последнего розыгрыша со Сталиным, который определил бы, кто будет управлять послевоенной Польшей - лондонский лагерь или ППР и ее сторонники» (там же).
Перспективы восстания обсуждались командованием АК с середины июля 1944 г. В Главном штабе, как пишет д-р ист. наук В. С. Парсаданова, единодушия не было. Взвешивались «за» и «против» самого решения, выяснялись сроки начала восстания, его масштабы - поднимать восстание в Варшаве или по всей стране? (2, с. 399).
Решение о начале восстания было принято руководством АК, исходя из двух предположений: «во-первых, русские скоро войдут в Варшаву, во-вторых, немцы уже не смогут долго сдерживать советское наступление в центральной Польше» (5, с. 310). О последнем говорили поражения Германии на востоке Европы, успехи англосаксонских держав в Нормандии и покушение на Гитлера, что в целом, по мнению поляков, должно было привести «к быстрому упадку Рейха» (там же, с. 311). В.С. Парсаданова пишет, что решение принималось не столько под воздействием ложной информации о взятии Красной армией ряда городов под Варшавой, «сколько под влиянием хорошей новости о поездке Миколайчика в Москву. Оно становилось нужным для усиления позиции премьер-министра на переговорах со Сталиным» (2, с. 401). Миколайчик приехал в Москву 30 июля 1944 г. На аудиенции у Молотова вечером 31 июля 1944 г. он не сказал о восстании в Варшаве как вопросе решенном, а сообщил только, что правительство обдумывало такой план. Вторая встреча Сталина и Миколайчика состоялась 9 августа, когда встал вопрос о помощи повстанцам оружием. Ста-
лин знал подробности восстания, не изменил негативного к нему отношения и заметил, что Красная армия возьмет Варшаву. Вопрос о будущем правительстве Польши он оставил открытым (2, с. 402).
Восстание началось 1 августа 1944 г. Оно было плохо подготовлено, и немцы довольно быстро локализовали его в нескольких районах и жестоко подавили. Помощь восстанию оказывали западные союзники с авиабаз в Италии и Англии, а затем и советские самолеты. Однако помощь эта не была своевременной. Б. В. Соколов пишет, что только «через полтора месяца после начала восстания Сталин разрешил сбрасывать грузы с советских самолетов» (3, с. 374).
10 сентября началось повторное наступление советских и польских войск на варшавском направлении, однако попытки форсировать Вислу не удались. 2 октября 1944 г. командование Армии Крайовой подписало акт о капитуляции, добившись от немцев согласия считать повстанцев солдатами регулярной армии. У последних было два дня - 4 и 5 ноября - на то, чтобы сложить оружие и явиться на пункты сбора. С этого момента они приобретали статус военнопленных и пользовались соответствующими правами согласно Женевской конвенции от 27 июля 1929 г.
Численность польских военнопленных, попавших в руки немцев, до сих пор вызывает споры. В первых польских публикациях по данной проблематике приводятся следующие числа: 15 378, 16 668 или 16 866 солдат. В новейших исследованиях, основанных на немецких материалах, значатся 17 443 человек. Завышенными польский историк, канд. ист. наук П. Станек считает данные, равные 18 050, 22 000 и 25 000 солдат (11, с. 51-52).
Как пишет Я.М. Чехановский, «отсутствие польско-российского военного сотрудничества, а также то, что руководство АК совершенно не считалось в период принятия решения (о восстании. - О. Б.) с возможностью поражения, сделали восстание не знающей примеров национальной трагедией, которую ничто не в состоянии оправдать» (5, с. 480-481). В.С. Парсаданова отмечает, что восставшие «продержались 63 дня, хотя командование АК задумывало краткосрочную операцию (1-3 дня) по изгнанию гитлеровцев, призванную показать, что, сражаясь против немцев, Варшава сражается и против большевиков и не допустит их вмешательства в судьбу страны» (2, с. 409).
В современной историографии продолжается дискуссия о том, имело ли смысл начинать восстание в таких неблагоприятных условиях. Б. В. Соколов пишет не об условиях, в которых АК пришлось начать восстание, а о причинах неудач повстанцев, которые
он сводит к тому, что поляки были «плохо обучены форсированию рек и боям в городских условиях...» (3, с. 384).
В ходе нового наступления Красной армии, начавшегося в январе 1945 г., освобождается вся территория Польши, а «в результате успешного развития Варшавско-Познанской операции становится досягаемым Берлин» (1, с. 429). Потери советской стороны составили более 600 тыс. человек. Бойцы Войска Польского тоже участвовали в освобождении территории своей страны. На освобожденных от гитлеровских оккупантов землях появлялись просоветские органы власти, которые к тому же контролировались советской стороной. В административные органы, милицию, органы безопасности входили представители ЦК ППР, активисты рабочих партий, профсоюзов, различных ведомств, молодежных организаций, специалисты в сфере экономики и культуры, которые ранее не участвовали в управлении страной. «Навязанная полякам формула безопасности, хоть и оказалась эффективной, на деле означала ограниченный суверенитет, отсутствие демократии, несвободное ци-вилизационное развитие страны», - отмечает Я. Киверская (7, с. 258).
Когда Москва признала подконтрольное ей Временное правительство Польши, У. Черчилль предложил созвать конференцию великих держав, связанных с завершением войны. Местом встречи избрали г. Ялту. На конференции, проходившей с 4 по 11 февраля 1945 г., советская делегация отстаивала линию, по которой должна была проходить польско-германская граница. Существенной проблемой оказался также вопрос о власти в Польше. В то же время союзники не раз в годы войны высказывались за признание в качестве советско-польской границы «линии Керзона». Поэтому по данному вопросу дискуссий не возникло. Это означало, что восточные земли довоенного Польского государства, «включая центры польской общественно-политической и культурной жизни - Львов и Вильно, останутся советской стороне» (2, с. 426). Что же касается постановления о западной границе Польши, то его принятие было отложено до следующей встречи. Упорно дебатировался состав правительства Польши. Великобритания хотела, чтобы большинство мест в нем заняли представители польской эмиграции во главе с Миколайчиком. Так Черчилль «рассчитывал продвинуться к возвращению Польши в сферу английского влияния» (там же). Рузвельт же, понимая, что после вывода армии Андерса и «катынского дела» Сталин не допустит реанимации эмигрантского правительства, считал необходимым «помочь полякам в создании временного правительства до тех пор, пока для них не окажется возмож-
ным провести свободные выборы в стране» (2, с. 426). Он предложил Сталину вызвать двух человек из Варшавы (Берута и Осубка-Моравского) и двух-трех представителей общественных сил другого лагеря из Польши (назывались имена архиепископа А. Сапеги, политиков С. Жулавского и В. Витоса, лондонских представителей С. Миколайчика, С. Грабского и Т. Ромера). В их присутствии он предлагал решить вопрос о новом польском правительстве, которое и проведет свободные выборы. Однако союзники так и не договорились о составе нового правительства, поэтому возникло итоговое решение о реорганизации кабинета Э. Осубка-Моравского «на более широкой демократической базе», которое устраивало Москву (2, с. 427).
Известный польский историк, профессор Варшавского университета Е. Хольцер задается вопросом о том, выиграла ли Польша Вторую мировую войну или проиграла, и отвечает, что однозначного ответа на него историки не дают (6, с. 168). Политики же дали бы ответ «в соответствии с современной политической атмосферой» (там же).
Анализ современной историографии советско-польских отношений 1939-1945 гг. позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, для новой литературы характерен плюрализм мнений, не допускавшийся в период существования социалистического лагеря. Современной польской историографии особенно свойственна негативная оценка вклада Советского Союза в освобождение Польши, который представляется как «насильственная советизация» последней и попытка сделать Варшаву зависимой от Москвы. Во-вторых, многие события советско-польских отношений стали рассматриваться более подробно и разносторонне, благодаря отсутствию цензуры и введению в научный оборот новых источников. Отдельные проблемы имеют сложную судьбу. Так, например, изучение катынского дела до сих пор не завершено окончательно, что делает невозможным создание исследований, охватывающих все грани данной проблемы.
Список литературы
1. Дайнес В.О. Жуков. - 2-е изд. - М.: Молодая гвардия, 2010. - 553 с.
2. Польша в XX веке. Очерки политической истории. - М.: Индрик, 2012. -952 с.
3. СоколовБ.В. Рокоссовский. - М.: Молодая гвардия, 2010. - 525 с.
4. BasakA. Problem ludobojstwa «kulturalnego» a spor polsko-rosyjski o kwalifikaj prawnq zbrodni katynskiej // Slqski kwart. hist. «Sobotka». - Wroclaw, 2009. -R. 64, N 2-3. - S. 429-434.
5. Ciechanowski J.M. Powstanie Warszawskie: Zarys podloza politycznego i dyploma-tycznego. - Pultusk: Wyzsza Szkola Humanistyczna im. Gieysztora, 2004. - 718 s.
6. Holzer J. Polska 1945. Wojna wygrana czy przegrana? // Od wojny do wolnosci. Wybuch i konsekwencje II wojny swiatowej 1939-1989. - Gdansk; W-wa: Wydaw. nauk Scholar, 2010. - S. 40-58.
7. Kiwerska J. W sercu Europy. Kwestie bezpeczenstwa // Polska na tle procesow rozwojowych Europy w XX wieku. - Poznan: Inst. Historii UAM, 2002. - S. 249-273.
8. Rogut D. Z dziejow Polakow internowanych w Zwiqzku Sowieckim: oboz nr 41 w Ostaszkowie // Dzieje najnowsze. - W-wa, 2001. - R. 33, N 1. - S. 79-98.
9. Satora K. Podziemne zbrojennie polskie, 1939-1944. - W-wa: Inst. Studiow Polit. PAN, 2002. - 407 s.
10. Sielezin J.R. Idea federacji polsko-czechoslowackiej jako element gry politycznej w latach 1939-1943 // Europa Srodkowo-Wschodnia w polskiej mysli politycznej. -Wroclaw, 2004. - S. 137-158.
11. StanekP. Niewola powstancow warszawskich, (1944-1945) // Dzieje najnowsze. -W-wa, 2012. - R. 44, N 2. - S. 51-68.
12. Zaglada polskich elit. Akcja AB - Katyn. - W-wa: Inst. pami^ci narod., 2006. - 88 s.
