CC BY
150
УДК 94(47).084.6
А. А. Кудрявцев
СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКИЙ ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ 1939 г.: СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ВЫИГРЫШ ИЛИ ТРАГИЧЕСКАЯ ОШИБКА СССР (К 80-ЛЕТИЮ ПОДПИСАНИЯ ДОГОВОРА)
В истории Второй мировой войны советско-германский договор, подписанный 23 августа 1939 г., занимает особое место и вот уже 80 лет остается одним из широко обсуждаемых и дискуссионных вопросов второй половины XX - начала XXI вв. Значительные расхождения в понимании причин и целей, заинтересованных в заключении договора сторон, в трактовке достигнутых в их ходе результатов и допущенные стратегические просчеты, до настоящего времени остаются актуальными и полемичными как в отечественной, так и в зарубежной историографии советского и постсоветского периодов.
Мюнхенский «сговор», имевший целью «умиротворение» в Европе за счет расчленения и дальнейшей оккупации суверенной европейской страны, не принес ожидаемых результатов, но посеял страх и сомнения в небольших странах Восточной Европы. Советский Союз, не без основания опасавшийся за свою безопасность, в период с марта по август 1939 г., искал возможность сохранить нейтралитет, зондируя при этом англо-французскую позицию по вопросу заключения военно-политического соглашения с СССР Длительные вялотекущие переговоры в мае-августе 1939 г, между Великобританией, Францией и СССР, где две первые державы стремились, прежде всего, столкнуть Советский Союз с фашистской Германией, перенеся вектор надвигавшейся войны на Восток, не дали реальных результатов и зашли в тупик. Гитлер, еще в апреле 1939 г., подписавший план «Вайс», предусматривавший с 1 сентября 1939 г., военные мероприятия по разгрому и
захвату Польши, нуждался в договоре с СССР, который позволил бы Германии избежать войны на два фронта - на Западе и на Востоке. Сталин, опасавшийся создания единого антисоветского фронта и разуверившийся к середине августа в искренности англо-французских предложений, увидел более широкие перспективы для безопасности Советского Союза и отсрочки войны с Германией, в появившейся возможности заключения договора с ней о ненападении, подписание которого немецкие дипломаты активно зондировали с мая - июня 1939 г. Германия, сосредоточившая к двадцатым числам августа 1939 г., более 1,5 млн. солдат, около 2800 танков и 2000 самолетов, остро нуждалась в скорейшем подписании договора о ненападении с СССР Не желая откладывать начало военных действий, Гитлер пошел на очень значительные уступки, включавшие вопросы военно-политического, территориального, экономического характера, заранее авансированные в присланной им специальной телеграмме, врученной Сталину 21 августа 1939 г., в Москве Риббентропом (глава МИД Германии) и Молотовым (глава НКИД СССР) был подписан договор о ненападении и секретное приложение к нему о разграничении сфер влияния и территорий между СССР и Германией «на пространстве от Балтийского до Черного морей».
Ключевые слова: угроза войны, политика «умиротворения», переговоры, противоречие держав, национальные интересы, договор.
A. Kudryavtsev
THE SOVIET-GERMAN NON-AGGRESSION TREATY OF 1939: A STRATEGIC GAIN OR TRAGIC MISTAKE OF THE USSR (ON THE 80TH ANNIVERSARY OF SIGNING THE TREATY)
In the history of the Second World War, the Soviet-German Treaty, signed on August 23, 1939, occupies a special place and for 80 years remains one of the widely discussed and debatable questions of the second half of the 20th - early 21st centuries. Significant differences in understanding the causes and objectives, interested in concluding the agreement of the parties, the interpretation of the results achieved in their course and the admitted strategic miscalculations, remain up to date and controversial both in Russian and in foreign historiography of the Soviet and post-Soviet periods.
The Munich "conspiracy", which had the goal of "pacification" in Europe due to the dismemberment and further occupation of a sovereign European country, did not bring the expected results, but sowed fear and doubts in small Eastern
European countries. The Soviet Union, not without reason fearing for its security, in the period from March to August 1939, was looking for an opportunity to maintain neutrality, while probing the Anglo-French position on the conclusion of a military-political agreement with the USSR. Long sluggish negotiations in May-August 1939, between Britain, France and the USSR, where the two first powers sought, above all, to push the Soviet Union with Nazi Germany, shifting the vector of the approaching war to the East, did not produce real results and reached an impasse. Hitler, back in April 1939, who signed the Weiss plan, which, from September 1, 1939, envisaged military measures to defeat and seize Poland, needed an agreement with the USSR that would allow Germany to avoid war on two fronts - in the West and in the East.
Stalin, who was afraid of creating a single anti-Soviet front and disbelieved by the sincerity of the Anglo-French proposals by mid-August, saw broader prospects for the security of the Soviet Union and the postponement of the war with Germany, in the opportunity to conclude a non-aggression treaty with it, which German diplomats actively probed with May - June 1939. Germany, which by the twenties had concentrated more than 1.5 million soldiers, about 2,800 tanks and 2,000 airplanes, urgently needed to sign the agreement fall from the USSR. Not wanting to postpone the start of hostilities, Hitler made very significant concessions, including
questions of a military-political, territorial, economic nature, advanced beforehand in a special telegram sent by him on August 21, sent to Stalin on August 23. In Moscow in 1939 Ribbentrop (German Foreign Minister) and Molotov (head of the USSR NKID) signed a non-aggression agreement and a secret annex to it on the delimitation of spheres of influence and territories between the USSR and Germany "in the area from the Baltic to the Black Sea".
Key words: threat of war, policy of "appeasement", negotiations, contradiction of powers, national interests, contract.
Одним из крупнейших трагических событий
XX в., несомненно, является Вторая мировая война - самая кровопролитная и разрушительная в истории человечества, причины возникновения, основные этапы и важнейшие итоги которой уже 80 лет привлекали, привлекают, и еще долго будут привлекать внимание политиков, военных специалистов, историков, широкий круг представителей различных слоев общества. Холодная война, начавшаяся вскоре после разгрома союзниками фашистской Германии и поддерживавших ее стран «оси», сделала ряд проблем Второй мировой войны весьма актуальными, а трактовку и интерпретацию многих ключевых событий ее полемичными. Двойные стандарты и отрицание важнейшего, доминирующего вклада СССР в Победу зашли так далеко, что в ряде стран Восточной Европы борьба с коммунистическим наследием перенесена на памятники советским воинам, павшим в боях с фашистской Германией.
К числу подобных дискуссионных проблем, особенно обострившихся в конце XX - начале
XXI вв., относится советско-германский договор о ненападении, подписанный в Москве 23 августа 1939 г, главами советской и немецкой дипломатии - В. Молотовым и Й. Риббентропом [13]. Причинам, анализу и последствиям подписания этого договора посвящено множество разнообразных публикаций как научного, так и популярного характера, количество которых значительно возросло в начале XXI в. на постсоветском пространстве [11, с. 7; 18. с. 103-121; 13; 1, с. 94; 23, 02.06.19].
В истории Второй мировой войны период 193839 гг., отмечен как время начала агрессии фашистской Германии против небольших европейских стран, что было декларировано Гитлером еще на страницах «Маин кампфа» («Mein Kampf»). Вялый протест или явное попустительство наиболее крупных европейских держав - Великобритании и Франции, этой политике «расширения жизненного пространства», стало предтечей нападения Гитлера на Польшу и распространения немецкой гегемонии на территории большинства стран Европы. С 1935 г., Германия даже формально перестала считаться с версальскими ограничениями восстановления ее вооружённых сил, что вскоре привело к демонстрации немецкой военной мощи перед Чехословакией, ответом на которое стало англо-французское «умиротворение» А. Гитлера, призванное, по их мнению, надежно сохранять мир и стабильность в Европе.
Имея немалое количество своих сторонников в правящих элитах многих европейских стран, Гитлер по дипломатическим и военным каналам был хорошо осведомлен о «попустительских» настроениях в правительственных кругах Великобритании и Франции, что позволяло ему грубо и безнаказанно нарушать международное право и устав Лиги Наций.
Очень важный шаг на пути ко Второй мировой войне был сделан в ночь с 29 на 30 сентября 1938 г, когда четыре ведущих европейских державы (Великобритания, Франция, Германия и Италия) узаконили расчленение суверенной Чехословакии, которая имела возможность успешно защищаться [24, с. 125] фактически санкционировав ее дальнейший распад и немецкую оккупацию в марте 1939 г. [6, с. 32-33].
Следует отметить данные Нюрнбергского процесса, где фельдмаршал В. Кейтель, оценивая позиция Д. Чемберлена и Э. Даладье в вопросе расчленения Чехословакии, утверждал, что немецкие вооруженные силы «ни в коем случае не прибегли бы к военным действиям» [5, с. 108], если бы английский и французский лидеры пригрозили бы А. Гитлеру в Мюнхене, заявив: «Мы выступим», «мы ни в коем случае не прибегли бы к военным действиям» [18, с.108]. СССР, являвшийся одним из крупнейших европейских государств, оказался изолирован не только от участия в переговорах в Мюнхене, но и от возможности как-то влиять на эти, важнейшие для судьбы Чехословакии и всей Европы, события. Несмотря на существующий советско-чехословакский договор и предложение И. Сталина президенту Бенешу оказать его стране мощную поддержку силами Красной Армии [7, с.97], эта возможная помощь, под давлением глав правительств Великобритании и Франции, руководством Чехословакии была отклонена [5, с.109-112; 7, с. 96-98]. Однако, даже при его согласии, СССР не смог бы выполнить свои обязательства из-за позиции Польши, антисоветски настроенное правительство которой твердо заявило «о закрытии своего территориального пространства», в том числе и воздушного, для прохождения частей Красной Армии [5, с. 109-112; 7, с. 97-98].
Мюнхенское соглашение, его итоги и явная антисоветская направленность, хорошо понятые и оцененные И. Сталиным, внесли серьезные коррективы и дополнения в целый ряд аспектов
внешней политики СССР и в понимании его места в военно-политических процессах, происходивших в Европе.
Подписание в Мюнхене договора четырьмя ведущими государствами Европы, дало основание Д. Чемберлену и Э. Даладье надеяться на сохранение мира в регионе и на возможность силового разрешения идеологических противоречий фашистского и коммунистического режимов. В рамках достигнутых в Мюнхене договоренностей, немецкая дипломатия в конце 1398 - начале 1939 гг., активизировала германскую антисоветскую политику, демонстрируя свои идеологические и политические разногласия с СССР Показательными являются визит Й.Риббентропа в Париж 6 декабря 1938 г., в ходе которого была подписана франко-германская декларация, по сути, пакт о ненападении [19, с. 105], ликвидирующий фактически советско-французский договор 1935 г, [19, с.137], а также поездка Д. Чемберлена и Э. Галифакса в Рим 11-14 января 1939 г, где главным был вопрос о европейской солидарности германско-итальянским планам на Юге и Востоке Европы.
Однако лидеры Великобритании и Франции не смогли переиграть А. Гитлера, в первоочередные планы которого входили Польша и Румыния, где румынская нефть и польский территориально-сырьевой ресурс должны были обеспечить Германию важнейшим стратегическим сырьем и продовольствием, укрепив ее экономический потенциал, необходимый для ведения большой затяжной войны. Политика попустительства и «умиротворения», проводимая правительствами Великобритании и Франции, привели к прогнозируемым результатам, которые изменили обстановку в Европе и расстановку основных противоборствующих сил на политической арене. Успокоив общественное мнение европейский стран обещаниями и разговорами о мире,
A. Гитлер уже через полгода после Мюнхена, приступил к осуществлению своих стратегических и тактических планов по завоеванию «жизненного пространства» за счет территорий своих соседей [6, с. 32]. Эта агрессивная политика вскоре противопоставила интересы Германии интересам крупнейших мировых держав как стран западной демократии - Великобритании , Франции, США, так и главного оплота «идей Коминтерна» - СССР
Одной из важнейших задач в своих стратегических планах А. Гитлер считал подготовку захвата Польши, начало военных действий, против которой он наметил на 1 сентября 1939 г, и так комментировал это В. Браухичу: «Польшу необходимо так разбить, чтобы в ближайшие десятилетия не было нужды считаться с ней» [25, р. 209]. В связи с задуманными планами фюрера, Верховное главнокомандование вермахта за подписью
B. Кейтеля издало распоряжение «О единой подготовке вооруженных сил к войне», в основе которого лежал план «Вайс» - план нападения на Польшу [7, с. 98]. В резолюции А. Гитлера, фактически определившей дату начала Второй мировой вой-
ны, вермахту приказывалось полностью быть готовым к нападению на Польшу «в любое время», начиная с 1 сентября 1939 г [5, с. 126; 7, с. 98].
Нараставшее противостояние между странами, которые еще совсем недавно дружно подписали мюнхенское соглашение, значительно повысило политическую роль СССР в европейских делах. По мере обострения противоречий между англо-французской коалицией и фашистскими режимами стран «оси», в дипломатических кругах этих государств возрастал интерес к позиции СССР, и каждая из сторон зондировала вопрос о возможности использовать его в своих политических планах или хотя бы нейтрализовать возможную договоренность с противником.
Начало 1939 г ознаменовалось успехами фашистских режимов в Испании, где, благодаря значительной немецко-итальянской военной помощи, республиканское правительство, поддерживаемое СССР, пало, и в стране была установлена диктатура генерала Ф. Франко.
Не встречая противодействия со стороны Великобритании и Франции, А. Гитлер в марте 1939 г, оккупировал Чехословакия и 15 марта немецкие войска вошли в Прагу [6, с. 32-35], а 14 марта Словакия объявила о своей «независимости под защитой Германской империи». Вынужденный оправдываться в английском парламенте Чем-берлен заявил, что Чехословакия перестала существовать по причине «внутреннего распада», но это не окажет влияние на внешнеполитический курс английского правительства. [5, с. 122].
Подобная «миротворческая» позиция важнейших европейских держав способствовала активизации силового давления Германии на своих более слабых восточных соседей.
Несмотря на стремление Варшавы не обострять германско-польские отношения, в Берлине уже, вторично после октября 1938 г., был подготовлен новый меморандум с серьезными требованиями к польской стороне. 21 марта 1939 г, Й. Риббентроп направил Польше предложение передать Германии Данциг (Гданьск) и разрешить строительство экстерриториальной автострады и железной дороги через польские земли в Восточную Пруссию. Полученный 26 марта польский отказ, стал для А.Гитлера поводом «избавиться от германо-польского пакта о «ненападении», подписанного еще в 1934 г, о ликвидации которого Гитлер объявил в рейхстаге 28 апреля 1939 г. [19, с. 362-363]. Это был прогнозируемый акт в свете подготовленного нападения на Польшу, предусмотренного планом «Вайс». В ответ на действия Берлина, Великобритания 31 марта предложила Польше военную помощь и гарантии, которые 6 апреля 1939 г, были заменены двусторонним соглашением о взаимной помощи. Однако А. Гитлер и высшее военное руководство рейха довольно спокойно отнеслось к этим шагам Лондона, считая их в большей мере популистскими. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии В. Гальдер записал в своем «Военном дневнике», что «гарантии западных стран
Польше являются фальшивыми» [2, с. 39]. Надо отметить, что эти гарантии, даже по мнению ряда западных историков, не были действенной мерой способной защитить Польшу, а скорее: «Гарантии были наиболее верным способом ускорить взрыв и мировую войну» [23, р. 11].
21-22 марта 1939 г., Литва была вынуждена заключить договор с Германией, по которому последней были переданы Мемельская (Клай-педская) область и г. Мемель (Клайпеда) - важный порт на Балтийском море. 18 марта 1939 г., был подготовлен немецкий ультиматум Румынии, в ответ на который СССР, чьи интересы и безопасность могли пострадать, предложил созвать международную конференцию шести заинтересованных стран (СССР, Англия, Франция, Румыния, Польша, Турция) [19, с. 246]. Однако, английская сторона посчитала подобную конференцию «преждевременной», и вместо нее предложила Советскому Союзу, подобно Англии, подписать договор о гарантиях Польше. Односторонний договор о гарантии Польше мог втянуть СССР в войну с Германией и не отвечал его национальным интересам, да и глава польского МИД был против договора с СССР В свою очередь, 17 апреля 1939 г., нарком НКИД СССР М.Литвинов предложил Великобритании проект англо-франко-советского договора о взаимопомощи из 8 пунктов, в том числе включавшего, при необходимости, военную помощь восточным европейским государствам на пространстве между Балтийским и Черным морями [5, с. 131-132; 19, с. 336-337].
3 мая Великобритания и Франция ответили отказом на советское предложение, что было воспринято Сталиным как провал политики М. Литвинова на сближение СССР с Великобританией и Францией и создания ими англо-франко-советской антигитлеровской коалиции. Отставка М. Литвинова и назначение на пост наркома НКИД В. Молотова, оставшегося одновременно главой СНК СССР, была положительно воспринята Берлином, увидевшего в этой перестановке наркомов, новые возможности для возобновления советско-германских взаимоотношений, прерванных по идеологическим причинам немецкой стороной. Политика Великобритании и Франции в отношении советского проекта совместного договора и последовавшая за их отказом отставка М. Литвинова, была четко понята А. Гитлером, как разочарование Сталина в политике английского и французского лидеров в отношении СССР. Комментируя отставку М. Литвинова, А. Гитлер заявил, что после нее он «моментально понял, что в Москве отношение к западным державам изменилось».
Приступив к подготовке и осуществлению основных задач плана «Вайс», А. Гитлер стремился избежать любого военного конфликта с СССР из-за Польши. Даже возможный советский нейтралитет, не подтвержденный юридическим актом, мог привести к столкновению Германии и СССР на восточной польской границе, которое могло перерасти в затяжную полномасштабную вой-
ну. В случае активных военных действий между СССР и Германией, основные выгоды, независимо от их исхода, получили бы Великобритания и Франция, упорно стремившиеся столкнуть между собой своих главных противников, обескровив их в тяжелой войне на Востоке. В связи с возможностью подобного развития событий, любопытно мнение Гитлера, который считал, что «только безоглядные оптимисты могли думать, что Сталин настолько глуп, что не распознает их истинные цели».
В рамках наметившихся изменений политики Германии в отношении СССР, с начала мая 1939 г., в немецкой прессе и других СМИ были прекращены нападки на Советский Союз и даже стали распространяться слухи о возможном сотрудничестве между Германией и СССР при возникновении польского кризиса. 20 мая германский посол В.Шуленбург запросил В.Молотова о встрече и сделал официальное предложение СССР о возобновлении советско-германских экономических переговоров, прерванных по инициативе Берлина. Возобновление торгово-экономических связей в технической и ресурсной сферах, несомненно, было выгодно обеим сторонам и правительство СССР дало указание на возобновление прерванных переговоров, хотя было понятно, что одним из приоритетных направлений в них будет политическое зондирование. Это был важный шаг в наметившемся сближении Советского Союза и фашистской Германии, заинтересованность в котором проявляли как А. Гитлер, так и И. Сталин, каждый из которых решал свои задачи. Сталин придал им большое значение и даже затребовал в НКИД всю документацию и протоколы по советско-германским переговорам. Но не только в Москве и Берлине придавали особое значение этим экономическим переговорам. Наметившееся возобновление контактов, между, казалось бы, непримиримыми идеологическими противниками, привлекло пристальное внимание не только англо-французской дипломатии, но и руководителей этих стран. Наметившееся сближение СССР и Германии и возможность договоренности А. Гитлера и И. Сталина заставили Д. Чемберле-на и Э. Даладье вернуться к отвергнутому ими англо-франко-советскому договору.
Предложенный еще в апреле 1939 г., М. Литвиновым проект англо-франко-советского договора не нашел тогда поддержки ни у Великобритании, ни у Франции. Надо отметить, что Д. Чембер-лен выступал активным противником договора о взаимопомощи с Советским Союзом и весьма негативно оценивал его экономический и военный потенциал, сильно занижал боеспособность Красной Армии и ее техническое оснащение, к тому же был убежденным противником Советской России и испытывал неприязнь к И. Сталину [21, р. 403; 5, с. 140]. Все это усугубляло существовавшее недоверие и подозрение между главой правительства Великобритании и руководством СССР, препятствуя сближению их точек зрения и антигитлеровских позиций. [5, с. 135]
Сходным был подход к договору и у французской дипломатии, которая по основным вопросам и предложениям представленного М. Литвиновым советского проекта англо-франко-советского договора, была солидарна с Великобританией. В ответ на предложение СССР о полномасштабном договоре, французская сторона посчитала уместным ограничиться совместной краткой декларацией о военной поддержке трех стран друг друга и о возможной солидарной поддержке государств Восточной Европы, в случае нападения Германии на них.
К началу мая, когда стало ясно, что советский проект не нашел поддержки ни у Франции, ни у Великобритании, переговоры прекратились. Лишь после наметившегося сближения СССР с Германией, 24 мая Великобритания предприняла шаги, направленные на подписание договора о взаимопомощи с Советским Союзом. Д. Чембер-лен, стремясь не допустить возможность активизации советско-германских контактов в политической сфере, направил 27 мая английскому послу в Москве предписание, санкционировавшее начало обсуждения договора с СССР «о взаимопомощи, военной конвенции и гарантий государствам» в случае нападения на них Германии.
Таким образом, стремясь предотвратить возможную договоренность СССР и Германии, сближение которых еще полгода назад лидерам Великобритании и Франции казалось невозможным, Д. Чемберлен, а за ним и Э. Даладье вынуждены были пойти на обсуждение с СССР договора о взаимопомощи [5, с. 130-139; 17, с. 110-112].
Это был несомненный успех советской дипломатии, добившейся прорыва политической изоляции, в которой Советский Союз оказался в период Чехословакского кризиса, но сумевшего сбалансированно наладить переговорный процесс с противоборствующими группировками крупнейших европейских держав, сохраняя при этом свой нейтралитет и свободу выбора.
Сталину удалось избежать возможности создания против СССР единой антисоветской коалиции четырех основных подписантов Мюнхенского договора и начать важные экономические переговоры с Германией и военно-политические с Великобританией и Францией. Ярким свидетельством выбранной советской дипломатией линии в международной политике Советского Союза стало выступление В. Молотова 31 мая 1939 г, на сессии Верховного Совета СССР, где руководитель НКИД и Председатель СНК, охарактеризовав начавшееся обсуждение проекта англо-франко-советского договора, не только подверг критике позицию Великобритании и Франции, отказавшихся дать гарантии странам Прибалтики, но и заявил, что СССР «не считает необходимым» отказаться «от деловых связей» с Германией и Италии. Советское правительство, начав сложные переговоры, стремилось показать, что оставляет за собой свободу выбора их вектора, оказывая, таким образом, давление как на позицию Лондона и Парижа, так и Берлина.
Начавшееся летнее англо-франко-советское обсуждение договора, за основу которого был принят англо-французский проект от 27 мая 1939 г, дополненный 2 июня советскими предложениями, проводившееся в форме письменного обмена документами и мнениями, по предложению Э. Галифакса, сделанного 8 июня, было заменено встречами делегаций за круглым столом [5, с. 135]. Длительный и весьма сложный процесс переговоров, временами прерывавшийся для получения необходимых консультаций английской и французской делегаций у своих правительств по спорным вопросам, затянулся до 20 августа, когда переговоры зашли в тупик по ряду вопросов. Наиболее обсуждаемые среди них были: предоставление гарантий защиты странам Прибалтики, в случае германской агрессии; расширенная формулировка в договоре термина «косвенная агрессия» и его соответствие международному праву; предоставление Польшей и Румынией своих территорий и воздушного пространства для советских войск, в случае, если СССР будет вовлечен в войну против Германии [5, с. 278-281].
Еще одним требованием советской стороны было предложение об одновременном заключении политического договора и военной конвенции договаривавшимися сторонами.
После длительных обсуждений и консультаций Великобритания и Франция 1 июля приняли предложение СССР о гарантиях странам Прибалтики, а 8 июля сообщили, что договор с СССР в своей основе согласован, но это мнение не нашло поддержки у советской делегации.
Стремясь не допустить активизации советско-германских контактов и затруднить их переход из экономической в военно-политическую сферу, английское правительство 19 июля согласилось на начало военных переговоров с СССР, которые проходили в Москве с 12 по 22 августа. Прибывшие английская и французская военные миссии, имели весьма ограниченные полномочия и не слишком авторитетный кадровый состав, что значительно затруднило их позитивную работу с советскими коллегами [5, с. 141-147].
Наличие нерешенных проблемных вопросов как политического, так и военного характера, явное затягивание самого переговорного процесса англо-французской стороной, стремившейся не дать возможность А. Гитлеру напасть на Польшу до начала осенней распутицы, как он это запланировал. Надо отметить, что А. Гитлер довольно успешно пытался использовать в своих целях имевшееся недоверие между И. Сталиным и Д.Чемберленом, с каждым из которых немецкая дипломатия зондировала почву для подписания двустороннего пакта. В августе 1939 г., А. Гитлер вел активные переговоры и с Москвой, и с Лондоном о заключении сепаратного соглашения, что оставляло очень мало надежд на подписание летом 1939 г, ожидаемого англо-франко-советского договора [9, с. 283-284, 305].
Одним из острых вопросов, так и не решенным в процессе обсуждения англо-франко-советско-
го договора, была позиция Польши по проблеме использования ее территории и воздушного пространства частями Красной Армии, в случае их участия в рамках договора в боевых действиях на Западе.
Традиционно прохладные отношения поляков к Российской империи еще со времен «разделов Польши» и наследие польско-советской войны, в значительной мере, сохранялись и к периоду обсуждения англо-франко-советского договора.
С приходом в Германии к власти А. Гитлера, начавшего активную борьбу с немецкими коммунистами и Коминтерном, определенная часть польской верхушки, в числе которой был и руководитель мИд Польши полковник Бек, поддержала антисоветский курс фюрера. Даже, несмотря на угрозу немецкого нападения, Польша отказывалась от каких-либо договоров с СССР [5, с. 275, 281]. В этом плане политическая линия Бека не очень изменилась и после объявленного А. Гитлером 28 апреля 1939 г., разрыва германо-польского договора о ненападении 1934 г. Начало англо-франко-советских переговоров в Москве было негативно встречено главой польского МИД полковником Ю. Беком, который 9 июня 1939 г., телеграфировал польскому послу в Лондоне, что договор с СССР только нарушит «стабилизацию и безопасность в Восточной Европе» [20, с. 216]. Несмотря на английское и, особенно, французское давление на Польшу по вопросу пропуска советских войск через ее территорию, добиться польского согласия государствам, гарантировавшим польскую безопасность и военную поддержку (Великобритания - 6 апреля, Франция -7 апреля 1939 г.), не удалось. Уже 20 августа 1939 г., Ю. Бек телеграфировал польскому послу во Франции, что «Польшу с Советами не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такой договор заключать не намеревается» [3, с. 163]. Перед самым нападением Германии на Польшу Ю. Бек продолжал обивать пороги высших фашистских чинов с предложением уступить Германии Данциг и «данцигский коридор» в обмен на мир, но А. Гитлеру нужна была вся Польша, о которой он говорил В. Кейтелю: «Польша должна стать выдвинутым вперед плацдармом, предназначенным для сосредоточения войск» [2, с. 158].
В связи с политикой польского руководства накануне Второй мировой войны, известный американский историк, автор монографического исследования «Взлеты и падения Третьего Рейха» Уильям Шерер, оценил ее как «самоубийственную».
Большую роль в углублении наметившихся разногласий и приостановке 20 августа переговоров в Москве, как скоро выяснилось навсегда, сыграли дипломатические усилия Германии в августе 1939 г., имевшие целью сорвать подписание англо-франко-советского договора. Немецкое руководство активно зондировало позиции Великобритании и СССР, предлагая каждой из сторон переговоры о пакте с Германией.
10 и 15 августа в Берлине и Москве, на уровне глав советского и германского дипломатических представительств Астахова и Шуленбурга, немецкая сторона представила на рассмотрение советскому руководству конкретные предложения по разграничению сфер влияния, на которые СССР дал положительный ответ и внес свои коррективы. Германия согласилась с ними и 17 августа предложила ускорить юридическое оформление договоренностей, подписав уже готовый экономический договор и подготовить подписание пакта о ненападении, для которого в Москву готов был прилететь Й. Риббентроп. Советское руководство направило в Берлин проект пакта и назначило приезд Й. Риббентропа на 26-27 августа, что не устроило А. Гитлера. Германское командование, сосредоточившее уже главные силы вермахта на польской границе (группу армий «Юг» и группу армии «Север»), включавшие 54 дивизии из 62, выделенных для войны в Польше (более 1,5 млн солдат), до 2800 танков, в том числе более 300 новых типов (Т-Ш и Т-^), и более 2000 самолетов [10, с. 206-209; 22, S. 45; 5а, с. 17]. Исходя из назначенной фюрером даты начала компании с 1 сентября 1939 г., которую он планировал завершить до сезона осенних дождей, 21 августа Шуленберг передал Й. Сталину телеграмму от А.Гитлера, где последний сообщал о полном согласии принять советский проект пакта о ненападении и просил принять Й.Риббентропа для подписания пакта «22 августа, но не позднее среды 23 августа» [5, с. 282]. Сталин дал ответ Гитлеру, что советское правительство готово принять «г. Риббентропа 23 августа» [5, с. 282].
Подобная поспешность фюрера со сроками подписания договора была связана не только с началом военных действий в Польше, но и с намеченными на 23 августа секретными переговорами Г. Геринга с Д. Чемберленом, которые должны были состояться в Великобритании в поместье британского премьера [25, р. 444; 3, с. 306].
В августе 1939 г., продолжая переговоры в Москве о подписании англо-франко-советского договора, каждая из стран-участниц вела сепара-ные переговоры с Германией, сохраняя строгую секретность. Наметившиеся еще весной 1939 г., контакты английских и немецких дипломатов, получили активное развитие в августе и шли параллельно с советско-германскими. Так, 2-3 августа,
10 августа, 14-15 августа, 23 августа - отмечены активные контакты Германии и СССР, а 7 августа,
11 августа и 23 августа - Германии и Великобритании. 23 августа министр иностранных дел Й. Риббентроп прилетел в Москву подписывать пакт о ненападении с СССР, а намеченный А. Гитлером на этот же день секретный визит в Великобританию рейхсмаршала Г.Геринга, был фюрером отменен, хотя Д. Чемберлена немцы известили об этом только 24 августа [9, с. 306-307].
В полдень 23 августа самолет Й. Риббентропа приземлился в Москве и глава МИД Германии отправился в Кремль на переговоры с В. Молотовым и Сталиным, которые продолжались более 2
часов. После согласования возникших в ходе обсуждения вопросов, Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом был подписан в кабинете В. Молотова в два часа ночи 24 августа 1939 г., но был датирован 23 августа. Присутствие на подписании договора высшего руководства СССР и «всеобъемлющие неограниченные полномочия», которыми Й. Риббентропа наделил А. Гитлер, о чем он сообщил Й. Сталину в телеграмме, способствовало быстрому подписанию договора, а затем его ратификации Верховным Советом СССР 30 августа 1939 г Сам текст договора, но без секретного приложения, был опубликован 24 августа 1939 г, в газете «Известия» [«Известия», 24.09.1939].
Соглашение с Советским Союзом на данном этапе А. Гитлер посчитал тактически более важным и стратегически необходимым для Германии, чем договоренность с Великобританией и Францией; что было жизненно необходимо, с точки зрения Сталина, и для СССР
Подписанный в Москве в августе 1939 г., пакт о ненападении между СССР и Германией получил широкую известность как важнейший документ, подписанный накануне Второй мировой войны [12, с. 373; 15, с. 786; 1, с. 94], но по-разному оценивается исследователями как в отечественной, так и в зарубежной историографии. При этом уже на протяжении 80 лет «пакт Молотов-Риббен-троп» является не только предметом изучения, но и широких политических и дискуссий. Однако, несмотря на трагические ошибки и тяжелые последствия первых месяцев Великой Отечественной войны, во многом связанные с упущениями советской военной доктрины и стратегии, недооценкой мощи немецкой армии и сроков нападения Германии на Советский Союз, полученная в результате подписания договора отсрочка вступления СССР в войну имела важнейшее значение для будущей победы, исторические последствия которой трудно переоценить.
В короткий предвоенный период руководству Советского Союза удалось за счет огромных материальных затрат и самых жестких административных усилий, максимально перестроить работу отраслей военной промышленности и конструкторских институтов, разрабатывавших новые типы вооружения, прежде всего, самолеты, танки, артиллерию. Уже к 1941 г, были разработаны и запущены в серию новые виды советской боевой техники, лучшие образцы которой, такие как истребители Як, МиГ, ЛаГГ, штурмовик Ил, бомбардировщик Пе, танки Т-34, КВ-1, реактивные минометы - знаменитые «Катюши», не только не уступали немецким образцам, но значительно превосходили их.
О масштабах этой колоссальной работы всего трудового и интеллектуального ресурса по развитию оборонной промышленности страны, могут свидетельствовать, например, успехи советского танкостроения, выпустившего в 1942 г, несмотря на огромные трудности и неудачи первого года войны, около 12500 танков нового образца, про-
тив 3500 немецких, произведенных Германией и оккупированными ей странами.
Важным итогом подписания советско-германского договора было перенесение к западу государственной границы СССР на сотни километров от его важнейших политических и экономических центров: Киева, Минска, Ленинграда и др.
Особенно важное военно-политическое и стратегическое значение договор 1939 г., имел для советско-японских отношений, носивших в 30-е годы XX столетия весьма недобрососедский, а нередко и конфликтный характер [16, с. 287].
Политическое и военное руководство Японии одним из главных противников на протяжении длительного периода считало Советский Союз, против которого планировались будущие военные действия и нанесение превентивных ударов. При подготовке договора Берлин - Рим -Токио, Япония была готова вести войну «за мировое господство» с СССР но колебалась в выступлении против ряда западных держав, прежде всего Великобритании. Военная доктрина Японии, главной целью которой было завоевание господства в Азии, в значительной мере базировалась на создании военного превосходства на Дальнем Востоке, за счет концентрации японских вооруженных сил, превосходящих мощь Красной Армии.
Основные положения этой японской военной стратегии были утверждены на конфиденциальных заседаниях правительства 7 и 11 августа 1936 г На них были приняты строго секретные решения о «Курсе внешней политики Японии», целью которых было обеспечение японских позиций и превосходства «на восточноазиатском континенте и расширение продвижения на юг» [5, с. 370]. Здесь же отмечалось, что японская армия должна была иметь возможность нанести на Дальнем Востоке «решающий удар русским в самом начале войны» [5, с. 371].
Однако, подписание советско-германского договора значительно повлияло на военно-политическую обстановку на Дальнем Востоке и привело к кардинальным изменениям ряда положений японской военной доктрины в восточноазиатском регионе. В стратегических планах японского командования на первое место в реализации доктрины «императорского пути», т.е. покорения соседних государств, выходит осуществление идеи «расширения продвижения на юг» в тихоокеанский регион.
Надо отметить, что в августе 1939 г, когда был подписан советско-германский договор, еще продолжались военные действия советских и монгольских войск на Халхин-Голе против вторгнувшихся в МНР японских вооруженных сил.
Военное руководство Японии, зная о планах Гитлера нападения на Польшу в сентябре 1939 г, надеялось, что вслед за разгромом последней, Германия начнет агрессию против СССР, что облегчит военные операции японской армии на Халхин-Голе. Однако, советско-германский договор не только разрушил эти планы, но и посеял недоверие японцев к свои немецким союзникам.
По дипломатическим каналам временно поверенный в делах СССР в Японии сообщал в Москву, что подписание договора между Советским Союзом и Германией «произвело здесь ошеломляющее впечатление, приведя в явную растерянность особенно военщину и фашистский лагерь» [5, с. 287]. 25 августа 1939 г., японское правительство заявило решительный протест Германии, обвинив ее в нарушении основных положений «антикоминтерновского пакта».
Важнейшим успехом, достигнутым СССР в результате подписания советско-германского договора 1939 г., были не только определенная стабилизация советско-японских отношений на Дальнем Востоке и военно-политический провал японской авантюры на Халхин-Голе, но и вынужденное изменение ряда пунктов военной доктрины Японии и крах курса правительства Киитиро Хиранумы, подавшего 28 августа 1939 г., в отставку. В этой связи, в заявлении японского правительства подчеркивалось, что «в Европе создалась сложная и неожиданная ситуация», которая кардинальным образом повлияла на положение в регионе и заставила «правительство отказаться от проведения разработанной им политики; необходимо установить новую политику, основанную на новых установках» [5, с. 288]. Новый кабинет министров вынужден был несколько скорректировать проводившуюся ранее агрессивную антисоветскую политику и подписал 15 сентября 1939 г., соглашение с СССР о перемирии.
Несмотря на усилия немецких дипломатов, смягчить, через японского посла в Германии Осиму, негативное восприятие японцами советско-германского договора, последние принимали его как удар по японско-германским отношениям и по уже готовому к подписанию новому пакту между Германией, Италией и Японией. Японская пресса, в связи с подписанием советско-германского договора, самым активным образом обсуждала военно-политическую ситуацию в регионе, а ряд газет очень осторожно стал даже обсуждать вопрос о перспективах заключения советско-японского договора, нашедшего позднее воплощение в Пакте о нейтралитете между СССР и Японией, подписанном 13 апреля 1941 г.
Полученная, в результате подписания советско-германского договора, возможность избежать войны на Дальнем Востоке с Японией оказалась не только очень важной и стратегически оправданной, но и как показали дальнейшие события, жизненно необходимой в исторической перспективе первого этапа Великой Отечественной войны. В исключительно трудной, во многом судьбоносной, битве за Москву большую роль сыграли свежие сибирские дивизии с Дальнего Востока, переброшенные в конце ноября 1941 г., на защиту столицы, так как новая военная доктрина Японии, принятая после 23 августа 1939 г., предусматривала южный, а не северный вектор ее агрессии [5а, с. 170-186].
Сообщение выдающегося советского разведчика Рихарда Зорге о запланированном на 1941 г., японском наступлении в южном направлении, позволило Сталину перебросить в критический момент под Москву отмобилизованные, хорошо вооруженные кадровые дальневосточные дивизии, сыгравшие важнейшую роль в разгроме наступавших на Москву частей вермахта группы «Центр».
Оценивая подписание советско-германского договора с позиций национальных интересов и безопасности СССР, которые в многовековой военной истории России довольно редко выходили на первое место в ее взаимоотношениях с союзниками, следует отметить особое значение договора для исторических судеб народов, населявших Советский Союз и для сохранения государственности и территориальной целостности последнего. Стратегический выигрыш, полученный в результате отсрочки столкновения с фашистской Германией в 1939 г., позволил Советскому Союзу, несмотря на крупные просчеты его политического и военного руководства, использовать для подготовки к войне исключительно важный, временной фактор, который сыграл весьма значительную роль в победе СССР в войне.
Подписание советско-германского договора 23 августа 1939 г., о ненападении было вынужденным, но стратегически обоснованным решением Сталина, альтернативу которому сегодня трудно просчитать.
Источники и литература
1. Большая Оксфордская энциклопедия / пер. с англ. У. В. Сапциной, А. И. Кима, Т. В. Сафроновой и др. М.: Ро-смэн-Пресс, 2007. 664 с.
2. Гальдер Ф. Военный дневник / пер. с нем. Т.1. М.: Воениздат, 1968. 512 с.
3. Документы и материалы по истории советско-польских отношений. Т. VII. 1939-1943. М.: Наука, 1973. 510 с.
4. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945. Т.1. М.: Воениздат, 1960. 600 с.
5. История Второй мировой войны 1939-1945. В 12-ти томах. Т.2. Накануне войны. М.: Военное издательство Мин. обороны СССР, 1974. 479 с.
5а. История Второй мировой войны 1939-1945. В 12-ти томах. Т. 3. Начало войны. Подготовка агрессии против СССР М.: Военное издательство Мин. обороны СССР, 1974. 503 с.
6. Кимхе Д. Несостоявшаяся битва / пер. с англ. М: Воениздат, 1971. 168 с.
7. Кудрявцев А. А. Начало Второй мировой войны: домыслы и реальность // Победа народов Советского Союза в Великой Отечественной войне: национальное самосознание и историческая память. 1945-2015 гг. Краснодар: Традиция, 2015. С. 96-100.
8. Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941. М.: Вече, 2000. 608 с.
9. Мосли Л. Утраченное время. Как начиналась Вторая мировая война / пер. с англ. М.: Воениздат, 1972. 376 с.
10. Мюллер - Гиллебрандт Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. / пер. с нем. А. Высоковского и др. М.: Изографус, Эксмо, 2002. 800 с.
11. Наджафов Д.Г. Советско-германский пакт 1939 г. и его исторические последствия // Вопросы истории. 2006, №12. С. 3-23.
12. Новая Российская энциклопедия: в 12 т. / под ред. А. Д. Некипелова. М.: Энциклопедия, 2003. Т.1.: Россия. 2003. 960 с.
13. Пакт Молотова-Риббентропа всплыл в ПАСЕ // Газета. Ru. [Дата обращения: 19.09.2019].
14. Робертс Дж. Сферы влияния и советская внешняя политика в 1939-1945 гг.: идеология, расчет и импровизация / пер. с англ. Е. Л. Семеновой и А. В. Короленкова // Новая и новейшая история. 2001. №5. С. 75-101.
15. Самый полный иллюстрированный энциклопедический словарь. М.: АСТ: Астрель, 2008. 1247 с.
16. Севостьянов Г. Н. Политика великих держав на Дальнем Востоке: накануне Второй мировой войны. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1961. 557 с.
17. Случ С.З. Сталин и Гитлер. 1933-1941. Расчеты и просчеты Кремля // Отечественная история. 2005. №1. С. 98-119.
18. Смирнов В. П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков // 65 лет Великой Победы. Т.1. М.: МГИМО - Университет, 2010. С.103-121.
19. СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны (сентябрь 1938 г. - август 1939 г.). Документы и материалы. М.: Изд. Политической литературы, 1971. 671 с.
20. Станевич М. Сентябрьская катастрофа / пер. с польск. М.: Изд-во иностранной лит., 1953. 244 с.
21. Ширер Уильям. Взлет и падение Третьего рейха. / пер. с англ. Под ред. О. А. Ржешевского. М.: Воениздат, 1991. 653 с.
22. Ферстер Г., Блейф В., Дрехслер К., Хасс Г. Германия во Второй мировой войне (1939-1945). / пер. с нем. А. И. Долгорукова, В. М. Артеменко, И. И. Карабутенко. М.: Воениздат, 1971. 432 с.
23. «Это было неизбежным: опубликован пакт Молотова-Риббентропа» // Газета. Ru. [Дата обращения: 19.09.2019].
24. Förster G. und andere. Der zweite Weltkrieg. Militär historisher Avriss. Berlin,1972. 432 s.
25. Halifax E. The life of lord Halifax by the Earl of Birkenhead. London, 1965. 626 p.
26. Liddell Hart B. History of the Second World War. New York, 1971. 543 p.
27. Shirer William. The Rise and Fall of the Third Reich. London, 1960. 653 p.
28. Speer A. Erinnerungen. Berlin, 1969. 610 s.
References
1. Bolshaya Oksfordskaya encyclopediya (The Big Oxford Encyclopedia). Moscow: Rosmen-Press. 664 p. (In Russian)
2. Galder F. Voennyi dnevnik (Wardiary). Vol.I. Moscow: Voenizdat, 1968. 512 p. (In Russian)
3. Dokumenty i materialy po istorii sovetsko-polskih otnoshenii (Documents and materials on the history of Soviet-Polish relations). Vol.VII. 1939-1943. Moscow: Nauka, 1973. 510 p. (In Russian)
4. Istoriya Velikoi Otechestvennoi voiny Sovetskogo Soyuza (History of the Great Patriotic War of the Soviet Union). 19411945. Vol. 1. Moscow: Voenizdat, 1960. 600 p. (In Russian)
5. Istoriya Vtoroi mirovoi voiny 1939-1945 (History of the Second World War 1939-1945). Vol. 2. Nakanune voiny (On the eve of the war). Moscow. Voennoe izdatelstvo Min. oborony USSR, 1974. 479 p. (In Russian)
5a. Istoriya Vtoroi mirovoi voiny 1939-1945 (History of the Second World War 1939-1945). Vol. 3. Nachalo voiny. Podgotovka agressii protiv USSR (The beginning of the war. Preparation of aggression against the USSR). Moscow.: USSR Military Publishing House publ., 1974. 503 p. (In Russian)
6. Kimhe D. Nesostoyavshayasya bitva (Failedbattle). Moscow.: Voenizdat, 1971. 168 p. (In Russian)
7. Kudryavtsev A. A. Nachalo Vtoroi mirovoi voiny: domisly i realnos (The beginning of the Second World War: speculation and reality) // Pobeda narodov Sovetskogo Soyuza v Velikoi Otechestvennoi voine: nacionalnoe samosoznanie i istoricheskaya pamyat. 1945-2015. Krasnodar: Tradiciya publ., 2015. P. 96-100. (In Russian)
8. Meltyuhov M. I. Upuschennyi shans Stalina. Sovetskii Soyuz i borba za Evropu: 1939-1941 (Lost chance of Stalin. The Soviet Union and the struggle for Europe: 1939-1941). Moscow: Veche publ., 2000. 608 p. (In Russian)
9. Mosli L. Utrachennoe vremya. Kak nachinalas Vtoraya mirovaya voina (Lost time. How did the Second World War begin). Moscow: Voenizdat, 1972. 376 p. (In Russian)
10. Myuller - Gillebrandt B. Suhoputnaya armiya Germanii 1933-1945 (Land Army of Germany 1933-1945). Moscow: Izografus, Eksmo publ., 2002. 800 p. (In Russian)
11. Nadjafov D. G. Sovetsko-germanskii pakt 1939 i ego istoricheskie posledstviya (Soviet-German Pact of 1939 and its historical consequences) // Voprosy istorii. 2006. No. 12. P. 3-23. (In Russian)
12. Novaya Rossiiskaya enciklopediya: v 12 t. (New Russian Encyclopedia: in 12 vol.). / ed by A. D. Nekipelov. Moscow: Enciklopediya publ., 2003. Vol.1. Rossiya, 2003. 960 p. (In Russian)
13. «Pakt Molotova-Ribbentropa vsplyl v PASE» ("Molotov-Ribbentrop Pact emerged in PACE") / Gazeta. Ru. [Accessed: 19.09.2019]. (In Russian)
14. Roberts Dj. Sfery vliyaniya i sovetskaya vneshnyaya politika v 1939-1945: ideologiya_ raschet i improvizaciya (Spheres of influence and Soviet foreign policy in 1939-1945: ideology, calculation and improvisation) / translated by E. L. Semenova, A. V. Korolenkov // Novaya i noveishaya istoriya. 2001. No. 5. P. 75-101. (In Russian)
15. Samyi polnyi illyustrirovannyi enciklopedicheskii slovar (The most comprehensive illustrated encyclopedic dictionary). Moscow: AST: Astrel publ., 2008. 1247 p. (In Russian)
16. Sevostyanov G. N. Politika velikih derjav na Dalnem Vostoke: nakanune Vtoroi mirovoi voiny (The policy of the great powers in the Far East: on the eve of the Second World War). Moscow: Social and economic literature publ., 1961. 557 p. (In Russian)
17. Sluch S. Z. Stalin i Gitler. 1933-1941. Raschety i proschety Kremlya (Stalin and Hitler. 1933-1941. Kremlin calculations and miscalculations) // Otechestvennaya istoriya. 2005. No. 1. P. 98-119. (In Russian)
18. Smirnov V. P. Myunhenskaya konferenciya i sovetsko_germanskii pakt o nenapadenii v diskussiyah rossiiskih istorikov (The Munich Conference and the Soviet-German non-aggression pact in the discussions of Russian historians) // 65 let Velikoi Pobedy. Moscow: MSIIR - University publ. 2010. Vol.1. P. 103-121. (In Russian)
19. USSR v borbe za mir nakanune Vtoroi mirovoi voiny (sentyabr 1938 - avgust 1939). Dokumenty i materialy (The USSR in the struggle for peace on the eve of the Second World War (September 1938 - August 1939). Documents and materials). Moscow: Political Literature publ., 1971. 671 p. (In Russian)
20. Stanevich M. Sentyabrskaya katastrofa (September disaster). Moscow: 'Foreing Literature publ., 1953. 244 p. (In Russian)
21. Shirer William. Vzlet i padenie Tretego reiha (The Rise and Fall of the Third Reich) / ed by O. A. Rjeshevskii. Moscow: Voenizdat publ., 1991. 653 p. (In Russian)
22. Ferster G., Bleif V., Drehsler K., Hass G. Germaniya vo Vtoroi mirovoi voine (1939-1945) (Germany in World War II (1939-1945) / translated by A. I. Dolgorukov, V. M. Artemenko, I. I. Karabutenko. Moscow: Voenizdat publ., 1971. 432 p. (In Russian)
23. «Eto bylo neizbejnim: opublikovan pakt Molotova-Ribbentropa» («It was inevitable: The Molotov-Ribbentrop Pact was published») // Gazeta. Ru. [Accessed: 19.09.2019] (In Russian)
24. Förster G. und andere. Der zweite Weltkr: eg. Militär historisher Avriss. Berlin,1972. 432 s.
25. Halifax E. The life of lord Halifax by the Earl of Birkenhead. London, 1965. 626 p.
26. Liddell Hart B. History of the Second World War. New York, 1971. 543 p.
27. Shirer William. The Rise and Fall of the Third Reich. London, 1960. 653 p.
28. Speer A. Erinnerungen. Berlin, 1969. 610 s.
Сведения об авторе
Кудрявцев Александр Абакарович - доктор исторических наук, профессор кафедры зарубежной истории, политологии и международных отношений гуманитарного института Северо-Кавказского федерального университета (Ставрополь) / каа0210@ yandex.ru
Information about the author
Kudryavtsev Alexandr - Dr. of Historical Sciences, Professor, Chair of Foreign History, Political Science and Foreign Affairs, Institute of Humanities, North Caucasus Federal University (Stavropol) / kaa0210@ yandex.ru
