CC BY
270
С. Вреск
СОВЕТСКИЙ СОЮЗ И ЮГОСЛАВИЯ В 1968 г.:
КРИЗИС СИСТЕМЫ ОТНОШЕНИЙ
Отношения между Советским Союзом и Югославией в 60-е годы ХХ в. по сравнению с предыдущим десятилетием достигли более стабильного уровня. Вскоре после того, как в середине 50-х годов взаимные отношения были нормализованы, события в Венгрии в 1956 г. породили новые разногласия между лидерами двух социалистических стран. Взгляды югославских руководителей на идеологические вопросы и строительство социализма на практике, отраженные в Программе Союза коммунистов Югославии (СКЮ) 1958 г., также как и отказ югославской делегации подписать годом раньше совместную Декларацию коммунистических партий в Москве по случаю 40-й годовщины Октябрьской революции, привели в конце 50-х годов к острым обвинениям югославского руководства в ревизионизме со стороны Советского Союза и всех братских партий из Восточной Европы. Особенно жестко критиковала Югославию Китайская коммунистическая партия, прервавшая на одно десятилетие дипломатические отношения с Белградом. Острая критика прозвучала в адрес Югославии и на Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве в 1960 г., на которое Югославия не была приглашена.
Изменение международной обстановки в начале 60-х годов, в частности, ухудшение советско-китайских отношений, подтолкнуло советских лидеров на сближение с Югославией, хотя идеологические несогласия не были преодолены. В 1962 г. Н. С. Хрущев объяснял перед Верховным Советом СССР новый курс в отношении к Югославии таким образом: «У нас не может быть полного совпадения в понимании всех вопросов, которые возникают перед партией в борьбе за построение нового общества. Не исключено разное толкование конктретных вопросов социалистического строительства. [...] Если у нас пока еще нет общего понимания по некоторым вопросам, то это вовсе не означает, что мы должны строить свои отношения, исходя из остатков разногласий. [...] Неверно было бы переносить еще имеющиеся разногласия на межгосударственные отношения» [1, с. 50-52]. Обоюдные визиты Й. Броз Тито в Советский Союз в 1962 г. и Н. С. Хрущева в Югославию в 1963 г. подтвердили, что политические и экономические интересы обеих стран взяли верх над идеологическими противоречиями.
Из-за обострения событий на Ближнем Востоке в начале июня 1967 г., начала Шестидневной войны и трудного положения, в котором оказался весьма близкий югославскому лидеру по Движению неприсоединившихся стран президент Объединенной Арабской Республики Гамаль А. Насер, Й. Б. Тито принял приглашение Л. И. Брежнева присоединиться к главам стран Варшавского договора (ОВД) (кроме Румынии) в Москве в обсуждении вопроса о поставке военной помощи Египту. Подобная встреча с участием югославского президента повторилась в июле в Будапеште, а в начале сентября состоялось совещание представителей правительств социалистических стран по вопросам экономической помощи и сотрудничества с арабскими странами в Белграде1. Принятые Югославией шаги в эти дни ничем не отличались от политики стран советского
1Совещание в Будапеште состоялось 11—12 июля, в Белграде — 4—6 сентября 1967 г.
© С. Вреск, 2010
лагеря. Совместная Декларация в поддержку арабских стран, разрыв дипломатических отношений с Израилем, возможность использования югославской территории для переброски советского оружия в Египет представляли собой поворот в югославской внешней политике и приближение к советскому курсу, что встретило недовольство у некоторых членов югославского руководства [2, с. 363-364; 3, с. 105-107].
Ближневосточный кризис оставался актуальным вопросом и в следующем, 1968 г., при встрече с 28 по 30 апреля в Москве югославской делегации во главе с Й. Б. Тито с советскими руководителями2. Лидеры двух стран, как сообщала газета «Правда» [4], обсуждали главные международные вопросы того времени — вьетнамскую войну, нераспространение ядерного оружия и вопрос развития взаимных отношений, в чем взгляды двух сторон полностью совпадали или были похожими. Участник московской встречи С. Дабчевич-Кучар, тогдашний председатель Исполнительного Веча Социалистической Республики Хорватии, в своих воспоминаниях, наоборот, подчеркивает, что переговоры двух лидеров были тяжелыми, а речь шла главным образом о положении в Чехословакии [5, с. 66]. Излагая советский взгляд на положение в социалистическом лагере, Л. Брежнев выразил недовольство поведением некоторых союзников, таких как Куба, хотя СССР предоставлял им большую экономическую помощь. Но больше всего советский лидер критиковал чехословацкие власти. Обстановку в Чехословакии он оценил как весьма неопределенную, в которой сильно влияние антисоциалистических элементов. Руководство в Праге, согласно Брежневу, потеряло контроль над средствами массовой информации, а завоевания социалистического развития в Чехословакии находились под угрозой реставрации капитализма, что напоминало венгерские события 1956 г.
Тито, соглашаясь с Брежневым в том, что в этом движении, вероятно, есть «вражеские элементы», все-таки твердо защищал политику чехословацких товарищей, опровергая оценки советского лидера об угрозе социализму и выступая за оказание поддержки чехословацкому реформистскому руководству. После такого высказывания Тито Брежнев продолжил свое выступление, расширяя критику и в адрес Югославии. Он ставил под вопрос обоснованность югославской хозяйственной реформы, напоминая югославам о большой задолженности их страны, проблеме безработицы и т. д. Советский генеральный секретарь выразил неудовольствие в отношении югославской печати, ее сообщений из Чехословакии и Польши, а также, оказывая давление на югославских коммунистов, потребовал их более активного участия в совещаниях коммунистических и рабочих партий, ибо членам КПСС «трудно объяснить их отсутствие». Тито, в свою очередь, отвергал подобные оценки югославской системы, а в международной политике делал упор на положение Югославии как внеблоковской страны и подчеркивал важность активности неприсоединившихся стран3. Брежнев все-таки попросил Тито поехать в Чехословакию и повлиять на политическое руководство, намеревавшееся расправиться с контрреволюционными элементами [5, с. 66-68; 6, с. 290-292].
2Большое значение встречи с югославской делегацией придавало участие в беседах высшего политического руководства: Л.И.Брежнева, Н.В.Подгорного, А.Н.Косыгина, А.А.Громыко и т.д. С югославской стороны участвовали: Й.Б.Тито, члены Президиума ЦК СКЮ И.Мачек, В.Попович, Р. Колак, посол СФРЮ в СССР Д. Видич и др.
^Активность движения неприсоединившихся стран, на котором настаивали югославские представители, доказывая этим свою независимую позицию, находилась в то время в определенном застое из-за отсутствия единства во взглядах на Ближневосточный кризис. Организация новой конференции по ближневосточному вопросу, о ходе которой Тито уведомлял советских руководителей на апрельской встрече, была потом отменена из-за интервенции пяти стран Варшавского договора в Чехословакию [2, с. 365].
Хотя такие противоречия двух сторон в тот период в печати еще не отражались, недовольство югославским отношением к развитию ситуации в Чехословакии в советском руководстве возрастало. Информация, поступившая в ЦК непосредственно до советско-югославской встречи, объясняет причину резкого выступления Брежнева в адрес Югославии. Отдел ЦК КПСС по связам с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран информировал ЦК о реакции в Югославии на события в ЧССР: «Югославские руководители с одобрением встретили события в Чехословакии. Им импонирует перспектива развития ЧССР по “югославскому пути”, тяготение представителей нового руководства КПЧ к югославским концепциям о роли партии и государства в социалистическом строительстве. Обходя молчанием возрождение некоторых несоциалистических настроений в Чехословакии, руководители СКЮ выдвигают на первый план те моменты из этих событий, которые перекликаются с теорией и практикой социалистического строительства в Югославии. ... В то же время сама югославская печать односторонне и предвзято освещала события в Чехословакии, подталкивала их развитие, поощряла “прогрессивные силы” ЧССР на дальнейшую “либерализацию” общественно-политической жизни страны, рекламировала призывы этих сил к смене чехословацкого руководства» [7. с. 1260].
Тем не менее контакты двух стран продолжались и в течение последующих месяцев. В июне 1968 г. был подписан план культурного сотрудничества СССР и Югославии на 1968-1969 гг. Тогда же Югославию посетила и совершила поездку по стране делегация КПСС во главе с секретарем ЦК И. В. Капитоновым. 10 июля в Москве Югославия присоединилась к участникам Договора о нераспространении ядерного оружия.
Однако полемика между руководителями Советского Союза и Югославии о положении в ЧССР обострялась. На заседании ЦК СКЮ 16 июля была одобрена позиция Президиума партии о поддержке чехословацкого руководства в борьбе против антисоциалистических явлений в их стране, в реализации Программы действий, принятой Коммунистической партией Чехословакии (КПЧ). Одновременно подчеркивалось, что КПЧ сама ответственна перед своим народом, и выражалось отрицательное отношение к мерам со стороны сил коммунистического движения, которые представляли собой вмешательство во внутренние дела другой страны [8].
Тем временем советский лидер на заседании Пленума ЦК КПСС при обсуждении итогов Варшавской встречи братских партий 14-15 июля практически обвинил руководителей Союза коммунистов Югославии в антисоветской политике. Л. И. Брежнев докладывал: «Югославская печать и весь пропагандистский аппарат Югославии уже давно с явным одобрением и крайней тенденциозностью расхваливают политику “либерализации”, проводимую правыми элементами в Чехословакии. Можно сказать, что югославское руководство поощряет и подстрекает эти правые силы в Чехословакии к дальнейшим активным действиям, выступая в то же время против всяких попыток поддержки здоровых сил в этой стране. Дело дошло до того, что Тито счел возможным выступить с публичным заявлением корреспонденту одной египетской газеты, в котором он действия братских партий фактически квалифицирует как давление на Чехословакию и вмешательство в ее внутренние дела» [7. с. 242].
Югославские средства массовой информации действительно активно следили за развитием ситуации в Чехословакии, сообщая в положительных тонах о политике Праги и возрастающей поддержке со стороны населения Чехословакии в отличие от шагов, предпринимаемых братскими партиями, которые у части югославских журналистов вызывали реминисценции на резолюцию Информбюро 1948 г., направленную против Югославии. Так, например, письмо пяти стран Варшавского договора (ОВД), направ-
ленное лидерам Чехословакии, было опубликованно в югославской газете «Политика» под названием «Информбюро 1968» [9, с. 575]. Сам югославский президент в интервью каирской газете «Аль-Ахрам», на которое сылался Брежнев при критике Югославии на вышеупомянутом заседании Пленума ЦК КПСС, заявил, что ситуация в Чехословакии отличается от югославской 1948 г. Он выразил надежду на то, что до применения силы дело не дойдет, но также осудил политику вмешательства одних государств во внутрение дела других [10].
Хотя визитом в Прагу с 9 по 11 августа Й. Б. Тито подтвердил югославскую поддержку чехословацкому пути реформирования социалистической системы, для изменения развития событий это не имело значения. По словам Дабчевич-Кучар, Тито, вспоминая апрельскую встречу уже после интервенции и просьбы Брежнева посетить Прагу, сказал: «Они тогда уже решили, а посылая меня в Чехословакию, водили меня за нос» [5, с. 98].
Новость о вводе войск пяти стран Варшавского договора в Чехословакию застала Тито на островах Бриони. На заседании партийного и государственного руководства, созванного 21 августа вечером, Тито осудил военную интервенцию в Чехословакию и выразил большую озабоченность возможным нападением на Югославию [11. с. 588]. В последующие дни в югославской печати развернулась широкая критика произошедшего. В стране прошли массовые митинги в поддержку чехословаков, а югославские власти оказали помощь чехословацким туристам, отдыхавшим в то время на югославском берегу. На встрече с Николае Чаушеску 24 августа Тито оценил недавние события как чрезвычайно тревожные, разочарованно высказывался об испорченной хорошей атмосфере, существовавшей до интервенции. Пользу из всего этого, согласно заявлению Тито, могли извлечь только США и силы реакции. Вину за это югославский лидер возложил на Советский Союз: «Корнем зла является советское руководство, или оно кроется в неверных концепциях отдельной его группы. Советские руководители отошли от духа ХХ съезда партии, в последние годы в советском руководстве усилилась догматическая направленность. Мы, югославские коммунисты, много раз указывали на опасность этой политики, на ее ошибочность. Югославия выступила против геге-монических устремлений, которые возникли в международном коммунистическом и рабочем движении, в первую очередь со стороны советских руководителей». Й. Б. Тито и Н. Чаушеску выразили готовность своих стран защищать себя от возможного нападения. Тем не менее, несмотря на резкую оценку советского руководства, Тито утверждал, что Югославия готова и дальше продолжать сотрудничать с Советским Союзом и другими социалистическими странами, ибо не в интересах Югославии портить с ними отношения [7, с. 1268-1272; 9, с. 580-581].
Советский ответ на югославскую реакцию после интервенции в Чехословакию был резким. В ноте советских властей, переданной Тито послом И. Бенедиктовым 30 августа, Югославия подвергалась резким обвинениям в поддержке антисоциалистических сил, в отходе от социализма и идеологии марксизма-ленинизма. Ее антисоветская политика отождествлялась в советской ноте с политикой империалистических сил, воюющих против вьетнамского народа. Тито реагировал бурно, прерывая советского посла, читавшего содержание ноты, упреками и оправданиями югославской позиции [12, с. 30-31; 9, с. 581]. Подобная критика югославской политики по отношению к странам ОВД появилась и в советской печати. Югославия приравнивалась к капиталистическим странам, прежде всего Федеративной Республики Германии, и «империалистическому хору», оказывающему помощь ревизионистским силам в Чехословакии.
Дискуссия о обоснованности интервенции в ЧССР продолжалась и в письме Л. И. Брежнева Тито от 17 октября. Повторяя позицию Москвы о необходимости защищать социалистические завоевания в братских странах, Брежнев призвал югославских товарищей к укреплению единства, упрекая их за кампанию против Советского Союза и других социалистических стран, резко опровергая «беспочвенные измышления об угрозе нападения на СФРЮ со стороны социалистических государств». Советский Союз, по словам Брежнева, выступает за развитие сотрудничества между СССР и СФРЮ, но для этого, утверждал советский лидер, «требуется иная атмосфера, нежели та, которая ныне нагнетается в Югославии» [13, с. 11-13].
Полемика между лидерами двух стран имела отражение в практическом осуществлении югославско-советского сотрудничества. Советское руководство дало ряд инструкций органам власти, осуществлявшим контакты с Югославией, которые замедлили исполнение некоторых запланированных мер. Так, например, рекомендовалось не проявлять инициативу в осуществлении предусмотренного обмена партийными делегациями между КПСС и СКЮ и не форсировать реализацию предоставленных ранее Югославии кредитов. Требовалось также усиление контроля над югославской печатью, поступающей в продажу в Советском Союзе, а главным советским газетам и журналам предписывалось вскрывать «те отрицательные тенденции, которые проявляются в ходе проведения в СФРЮ общественной и экономической реформы и реорганизации СКЮ, разоблачая югославские концепции о роли партии и государства в строительстве социализма, экономическую политику СКЮ, внеблоковую внешнюю политику СФРЮ, в целом миф о преимуществах “особого”, так называемого “югославского пути к социализму”» [7, с. 1284-1286].
Политика Советского Союза в отношении Югославии после интервенции стала сдержанной. Обмен письмами между двумя руководствами не разрешал спорных вопросов. Резкие выступления из Белграда в адрес СССР, призывы некоторых высших политических деятелей Югославии пересмотреть политику по отношению к Советскому Союзу, негативные высказывания в югославской печати в адрес СССР и советской системы, доходили до Москвы и вызывали аналогичный ответ. Югославское руководство, со своей стороны, настаивало на позиции осуждения вмешательства в дела Чехословакии, считая его нарушением суверенитета независимого государства. Однако Тито, понимая сложность сложившейся ситуации и возможные, в частности, экономические ее последствия для Югославии, призывал к смягчению критики в адрес Советского Союза [12, с. 29-31].
В последующие месяцы сообщения в печати обеих стран ясно показывали уровень ухудшения советско-югославских отношений. Светлой точкой были лишь периодические взаимные поздравления лидеров двух стран по поводу национальных праздников, содержавшие упоминания о необходимости развивать дружественные отношения. Сдвиги к улучшению советско-югославских отношений наметились лишь с середины 1969 г., когда Л. И. Брежнев на заседании Пленума ЦК КПСС 26 июня, обозначил курс советской внешней политики, направленный к нормализации отношений с Югославией. «Неверным было бы, — говорил он, — как представляется, прекращать политическую работу и с СКЮ. Мы полагаем, что наряду с принципиальной критикой неверных теоретических и идейных установок СКЮ, нам впередь надо держать курс на нормальное развитие отношений с Югославией по государственной линии, а также идти на контакты с югославскими товарищами по партийной линии, используя также контакты для оказания влияния на Союз коммунистов Югославии» [14, л. 52]. Результатом намеченной линии стал визит советского министра иностранных дел А. А. Громыко в
Югославию в начале сентября 1969 г. [13, с. 66-67, 80-81]. Однако старые разногласия и подозрения полностью преодолеть тогда не удалось.
Источники и литература
1. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 397. Оп. 2. Д. 124.
2. Jakovina T. Hrvatska izlazi u svijet 1945-1991 // Hrvatska politika u XX sto^era. Zagreb: Matica hrvatska, 2006. С. 337-387.
3. Tripalo M. Hrvatsko ргоЦесе. Zagreb: Globus, 1990. 267 c.
4. Правда. 1968. 1 мая.
5. Dabcevic-Kucar S. ’71: hrvatski snovi i stvarnost. Zagreb: Interpublic, 1997. 1075 c.
6. Mandic B. Tito u dijalogu sа svijetom. Novi Sad: Agencija Mir, 2005. 670 c.
7. Пражская весна и международный кризис 1968 года. Т. 2. Документы. Koln; Weimar: Bohlau Verlag, 2008. 1592 c.
8. Политика. 1968. 20 июля.
9. Jakovina T. Titos Jugoslawien — der kommunistische Alliierte von Prag und Washington // Prager fruhling. Das internationale Krisenjahr 1968. 1. Beitrage. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verlag, 2008. С. 571-586.
10. Политика. 1968. 15 июля.
11. Klasic H. “Caught between the Blocs”. Jugoslawien und die tschechoslowakische Krise // Prager fruhling. Das internationale Krisenjahr 1968. 1. Beitrage. Koln; Weimar; Wien: Bohlau Verlag, 2008. С. 587-604.
12. Марьина В. В. Пражская весна 1968 года: к вопросу о международном резонансе // Славяноведение. 2008. № 3. С. 22-40.
13. Micunovic V. Moskovske godine 1969/1971. Beograd: Jugoslovenska revija, 1984. 210 c.
14. Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 2. Оп. 3. Д. 159.
Статья поступила в редакцию 27 мая 2010 г.
