CC BY
458
Захаровский Л. В. Советская система профтехобразования и процесс мобилизационной модернизации в СССР / Л. В. Захаровский // Научный диалог. — 2015. — № 5 (41). — С. 48—76.
УДК 94(47).084.3/.9:377.35
Советская система профтехобразования и процесс мобилизационной модернизации в СССР
© Захаровский Леонид Владимирович (2015), кандидат исторических наук, доцент, кафедра документоведения, истории и правового обеспечения, Российский государственный профессионально-педагогический университет (Екатеринбург), [email protected].
Предлагается новая концепция истории советского профессионально-технического образования. Новизна исследования определяется отступлением от традиционного для историографии принципа рассмотрения процессов создания и развития отечественной профтехшколы, генерации её задач и преодоления проблем через призму линейного анализа того или иного периода её истории. Доказывается, что такой подход игнорирует изначальную системную вписанность профтехобразования в процесс реализации советского проекта мобилизационной модернизации, та или иная фаза которого в действительности определяла параметры, задачи и проблемы отечественной системы профессионально-технического образования. Подчеркивается, что традиционный подход в исследованиях зачастую приводил к утрате понимания диалектики развития профтехобразования в СССР, к частным, односторонним выводам о причинах трудностей и достижений. Показано, что рассмотрение истории советского профтехобразования как самостоятельного явления, изолированного от доминант предшествующей русской истории, внутренней логики развития советского государства и внешнеполитического контекста, оставляет нерешенными целый ряд вопросов. Например, ставится вопрос о том, почему опыт существования системы государственных трудовых резервов (то есть системы профтехобразования) в тяжелейшие военные и первые послевоенные годы в целом оценивается
историографией скорее положительно, в то время как исследования, посвященные учебным заведениям профтехобразования благополучных 1970—1980 гг., обладающим, казалось бы, более совершенными учебными планами, программами, материально-технической базой, пестрят негативными оценками и фактами. С целью ответить на подобные вопросы история профтехобразования рассматривается через призму системного подхода.
Ключевые слова: профессионально-техническое образование; СССР; мобилизационная модернизация.
1. Вводные замечания
Современная отечественная историография только начинает преодолевать соблазн бесконечных (и бесплодных) теоретико-идеологических дискуссий и выходит на уровень оценки реальных фактов и характеристик исторического пути СССР, в том числе периода мобилизационной модернизации. Постепенно кристаллизуется понимание того, что тупиковость прежних подходов определяется их оторванностью от оценки реального социального опыта России, перегруженностью западными по происхождению терминологией и концептуальными подходами. Специфика отечественной истории во многом определялась, по мысли А. И. Фурсова, тем обстоятельством, что «русская власть (будь то самодержавие или коммунизм) всегда была по определению прежде всего механизмом учёта и контроля, системного самоограничения социума, существующего в суровых природно-климатических и непростых геоисторических условиях» [Фурсов]. Следовательно, коренной вопрос состоит не в том, возможен ли был системно иной властный механизм; он сводится лишь к оценке рациональности устройства и результатов функционирования такого механизма в конкретных исторических условиях. И. Я. Фроянов отмечает, что в годы сталинских пятилеток был построен социально ориентированный государственный капитализм; этой системе удалось мобилизовать массы и в кратчайший срок индустриализировать страну, тем самым, обеспечить её оборону в условиях постоянной внешней опасности со стороны Запада [Фроя-
нов, 1997, с. 126]. С. Г. Кара-Мурза справедливо подчеркивает: «Наиболее высокие темпы и качество экономического роста были достигнуты в СССР в 30-е годы, во время Отечественной войны и в ходе восстановительной программы. Это — общепризнанный в мировой экономической науке факт» [Кара-Мурза, 2005, с. 19]. Американская исследовательница Элизабет Брейнерд в своей работе, основанной на анализе официальной статистики и неопубликованных архивных данных, так оценила социальные последствия мобилизационной модернизации: «Обычные показатели измерения роста ВВП и народного потребления показывают длительный и непрерывный рост советских жизненных стандартов с 1928 по 1985 годы» [Brainerd, 2010, ^ 83].
2. Системообразующие основы отечественной истории в 1917—1958 гг.
Корректная интерпретация истории советского профессионально-технического образования, на наш взгляд, невозможна без выделения системообразующих основ каждого конкретного отрезка советского периода отечественной истории. В период 1917—1958 гг. в качестве таких взаимосвязанных и взаимозависимых основ, к которым так или иначе могут быть сведены все события и факты, выступили:
1) «фактор партии» (борьба за сохранение политической власти большевиков и внутрипартийная борьба);
2) стратегия завершения революции (подразумевала прежде всего окончательную ликвидацию эксплуататорских классов — кулачества и нэпманов);
3) основанный на мобилизационных механизмах модернизацион-ный проект конца 1920-х — 1930-хгг.
Фактор партии являлся во многом определяющим. Никакие действия лидеров партии, ставившие под угрозу власть большевиков и внутреннюю монолитность «ордена меченосцев», не имели шансов
на получение поддержки партийных масс и, следовательно, на реализацию. Именно поэтому самым страшным обвинением в ходе внутрипартийной борьбы было обвинение во фракционности, попытках внесения раскола в партийные ряды, а идеологические принципы и утопии всегда подчинялись прагматической цели сохранения власти в стране (введение НЭПа вместо военного коммунизма, фактический отказ от идеи Мировой революции и т. д.). Победа в конце концов «государственников» над «утопистами» выразилась в приоритете стратегии завершения революции, построения завершенного социализма в одной отдельно взятой стране и поставила на повестку дня разработку модернизационного проекта, который позволил бы этому социалистическому государству выжить во враждебном внешнем окружении.
Основными принципами мобилизационной модернизации, органично дополнявшими друг друга и в конечном счете опре -делившими общие требования к необходимой для её обеспечения системе профессионально-технического образования, являлись:
1. Построение мощного и самодостаточного хозяйственного комплекса нерыночного типа. Такой хозяйственный комплекс подразумевал отсутствие рынка рабочей силы и безработицы, должен был воспроизводить и наращивать кадры через планово-мобилизационную систему подготовки рабочих, находящуюся на полном государственном обеспечении.
2. Достижение идеологической и культурной монолитности общества, основанной на общем понимании истории, современности и желаемого будущего, базирующемся на традиционных архетипах народного сознания. Без этого невозможно ключевое условие успеха модернизации — массовая общественная поддержка, основанная на понимании народом задач развития и готовности участвовать в их решении. Важность социальной базы модернизации, при всех мобилизационных мерах, точно и образно выразил
сам И. В. Сталин во время приема в Большом Кремлевском дворце 25 июня 1945 года в честь участников Парада Победы: «Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат «в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела» [Пихоя, 2007, с. 27]. Поэтому трагической ошибкой либеральных реформаторов в России исторически было пренебрежение к необходимости такой поддержки. Отсюда и восприятие либеральными историками продуманной воспитательной и разъяснительной работы периода сталинской модернизации, необходимой для запуска механизма самомобилизации населения, как досадной идеологической трескотни.
Мобилизационные лозунги работали именно потому, что органично встраивались в историческую память народа. Культивировалась идеология победителей, но, в отличие от американской идеологии успеха, победителей не индивидуальных, а коллективных, что соответствовало традиционному духу общинности и соборности. Важнейшая часть народного архетипа в постоянно воевавшей за выживание России со времен «Слова о полку Игореве» воплощалась в формулах, отражавших необходимость сплочения вокруг общих ценностей (веры, родной земли, мирного труда) ради их эффективной защиты. В период «сталинского проекта» лозунг «За Веру, Царя и Отечество» был органично трансформирован в лозунг «За Родину, за Сталина».
Сильной стороной идеологической работы рассматриваемого периода являлось и встраивание ключевых мобилизующих лозунгов в повседневную жизнь на местах — в школе, вузе, на предприятии, в военной части. Именно поэтому первая строчка марша трудовых резервов (1947 г.) — «Мы родному вождю и отчизне верны» — это не попытка потешить самолюбие вождя и не избыточность пропаганды, а элемент необходимой для эффективности мобилизующего воздействия регулярной трансляции «символа веры» на низовом уровне.
Сила воздействия идеологических лозунгов определяется не только их соответствием народной памяти и потребностям реаль-
ной жизни, но и умением идеологических механизмов обеспечить их единообразие повсюду. Символ веры по определению не может иметь местных особенностей. Применительно к подготовке рабочих кадров такое единообразие могло быть достигнуто лишь путем реализации единой воспитательной политики, возможной только в рамках единой системы начального профессионального образования и было, напротив, недостижимым в условиях подготовки рабочих для нужд отдельных предприятий.
3. Осуществление нового социального структурирования, при котором критерием стратификации выступали уже не происхождение или профессия, уровень зажиточности или образования, а степень полезности человека в достижении целей модернизации. Механизмы нового социального структурирования были довольно просты: предоставление льгот полезным и репрессирование вредных. Бывший дворянин или царский офицер, лояльный и полезный в условиях мобилизационной модернизации, мог сделать прекрасную карьеру, а высказывающий недовольство колхозник подвергнуться репрессиям. Система профессионально-технической подготовки молодых рабочих играла при этом роль одного из важнейших социальных лифтов. Молодые осужденные или дети спецпереселенцев при определенных условиях, прилежном образовании и труде получали возможность выйти из разряда советских маргиналов и занять достойное место в обществе, нарушители же учебной и трудовой дисциплины любого происхождения могли быть подвергнуты заключению в лагерь. Помимо вертикальной мобильности, профессионально-техническое образование обеспечивало и не менее важную для общества мобильность горизонтальную, являясь важнейшим каналом организованного перетока рабочих рук из деревни на городские промышленные предприятия; например, в 1950 году доля сельской молодежи, принятой в учреждения профтехобразования, составляла 78 %.
4. Строительство централизованной, но открытой для учета интересов важнейших для успеха модернизации обществен-
ных сил, системы партийно-советского управления. Было бы невероятным упрощением считать Политбюро ЦК коммунистической партии единственным субъектом принятия решений в стране. Политбюро и высшие органы советской власти являлись единственными субъектами легитимизации решений, а вот в их выработке заметную роль играли представительные собрания как внутри самой партии (съезды партии), так и вне её (съезды различных социально-профессиональных групп — ударников, колхозников, шахтеров, учителей, крестьян, женских организаций и т. д.). Считать эти съезды чисто ритуальными значит искажать историческую истину. Даже если здесь не вырабатывались конкретные решения, такие съезды выполняли функцию обратной связи, позволяя согласовывать политический курс с интересами общественнозначимых групп.
Приверженцы тоталитарного направления историографии, обвиняя сталинизм в догматичности и схематизме, сами оказались несвободными от этих недостатков. Абсолютизируя то, что мы назвали «фактором партии», внутрипартийную борьбу, роль личности Сталина, они вынужденно отбрасывают не укладывающиеся в их схему факты, свидетельствующие о массовой поддержке проводившегося курса, игнорируют всю важность «стратегии завершения революции», популярной у значительной части партийцев, многих участников Гражданской войны, крестьян, среди которых преобладала психология уравнителей. Сталин, как бы мы к нему ни относились, знал и учитывал настроения масс, в чем и признавался неоднократно (например, в беседе с Эмилем Людвигом).
Поэтому создание системы государственных трудовых резервов и местных управлений трудовых резервов, то есть переход от преимущественно производственно-отраслевого принципа управления профтехобразованием к преимущественно территориальному, являлось одним из таких механизмов не только прямой, управленческой, но и обратной связи, сочетающим централизованную управляемость системы и возможность учета местных особенностей и потребностей,
достижение общих народнохозяйственных задач при рациональном использовании ресурсов на местах, востребовании местных идей и инициативы, что особенно ярко проявится в тяжелейших условиях войны.
3. Реорганизация управления профессионально-технической школой в ходе реализации модернизационного проекта
В истории СССР 1917—1958 гг., рассматриваемой через призму предложенных нами основ, можно выделить период формирования предпосылок модернизационного проекта (1917—1929 гг.), период его реализации (1929—1953 гг.) и период его свертывания (1953—1958 гг.). В рамках периода реализации сталинского проекта мобилизационной модернизации вполне рельефно проступают два основных этапа.
Первый этап (1929—1938 гг.) включал в себя создание основ народного хозяйства нерыночного типа. Для профессионально-технического образования это означало постоянный поиск оптимального для нужд модернизации типа учебного заведения, сроков обучения, учебных планов. Основной тип профессионально-технического учебного заведения — школы ФЗУ — на протяжении 1930-х гг. всё меньше соответствовали и масштабам промышленности, и требованиям технического прогресса, сеть их постоянно сокращалась. Применительно к фактору партии этот этап вобрал в себя внутрипартийную борьбу: конкуренцию проектов дальнейшего развития, свертывание НЭПа, репрессии против оппонентов сталинского проекта (и политических, и социальных), обновление правящей партийно-государственной элиты за счет сторонников мобилизационной модернизации. Применительно к стратегии завершения революции это социальное переструктурирование, ликвидация эксплуататорских классов и создание новой социальной структуры, закрепленной Конституцией 1936 года, которая отражала, впрочем, не столько реальность, сколько идеал, к которому это новое общество должно было стремиться.
Второй этап (1938—1953) представлял собой совершенствование мобилизационных механизмов, их адаптацию к назревавшей войне, решалась задача их максимального использования в военные годы и во время послевоенного восстановления и начала холодной войны. В профессионально-техническом образовании это выразилось в создании системы государственных трудовых резервов. Применительно к фактору партии это принятие комплекса мер по укреплению роли партии, её контроля над важнейшими институтами государства (например, армией за счет устранения ненадежного командного состава), послевоенное восстановление массированного идеологического воздействия на общество. Относительно стратегии завершения революции это переход к постепенному вписыванию маргинализиро-ванных в 1929—1938 гг. элементов (например, спецпереселенцев) в новое общество в качестве не просто полезных, но лояльных участников модернизации.
В рамки выделенных этапов истории мобилизационно-модер-низационного проекта полностью укладывается ход реорганизации управления профессионально-технической школой. В период начала становления советского профессионально-технического образования в январе 1920 года в составе Наркомпроса был учрежден организационно-методический центр — Главпрофобр (Главный комитет профессионально-технического образования). В условиях начавшейся реализации мобилизационной модернизации, в марте 1929 года, все учебные заведения, готовившие специалистов для промышленности, были переданы в ведение ВСНХ. Резкое снижение качества подготовки рабочих, наметившиеся отраслевые и ведомственные диспропорции поставили под угрозу развитие индустрии и обеспечение экономического фундамента обороноспособности в условиях надвигавшейся на страну войны. Постановлением Совнаркома СССР от 2 октября 1940 года. для руководства подготовкой кадров рабочих профессий для промышленности и транспорта было образовано Главное управление трудовых резервов (ГУТР) при Совнаркоме СССР.
Централизованная система подготовки и распределения рабочих полностью оправдала себя в военных условиях, и поэтому в условиях начинавшейся холодной войны, требовавшей новых мобилизационных усилий, она не только сохранилась, но её статус в системе государственного управления был даже повышен: Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года ГУТР и Комитет по учету и распределению рабочей силы при Совете Министров СССР были преобразованы в Министерство трудовых резервов СССР (МТР СССР), которое выполняло примерно те же функции — руководило подготовкой квалифицированных рабочих, распределением трудовых резервов, организованным набором рабочей силы, а также осуществляло контроль за ее использованием в промышленности, на транспорте и в строительстве.
4. Развитие системы профтехобразования в период 1958 г. — 1980-е гг.
Для периода отечественной истории 1958 года — конца 1980-х гг. важнейшей системной основой, определявшей развитие экономической модели и системы профтехобразования, являлось начатое Н. С. Хрущевым постепенное свертывание ряда основ мобилизаци-онно-модернизационного проекта. Применительно к системе профтехобразования это приводит, несмотря на неизменность риторики, к определенному пересмотру роли профтехобразования и изменению положения органов его управления во властном механизме страны. Одним из первых актов начавшейся сразу после смерти И. Сталина (в условиях борьбы его возможных преемников) перестройки системы управления народным хозяйством стал закон от 15 марта 1953 года «О преобразовании министерств СССР», в соответствии с которым произошло их укрупнение. В 1954—1956 гг. был осуществлен комплекс мер по расширению прав союзных республик: из союзного в республиканское ведение только за 1954—1955 гг. было передано более 11 тыс. предприятий. На основании упомянутого закона Ми-
нистерство трудовых резервов СССР вошло в состав центрального аппарата Министерства культуры СССР в качестве Главного управления профессионального образования.
Дальнейшие непоследовательные попытки реорганизации отражали отсутствие у послевоенного партийно-государственного руководства столь же целостной и адекватной государственным и общественным потребностям программы развития страны, какой был проект мобилизационной модернизации. На основании постановления Совета Министров СССР от 8 марта 1954 года Главное управление профессионального образования выделилось из Министерства культуры в самостоятельное Главное управление трудовых резервов при Совете Министров СССР.
Принятый Верховным Советом СССР 24 декабря 1958 года закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР» положил начало коренному преобразованию системы государственных трудовых резервов.
Воздействие закона на систему начального профессионального образования, его экономические и социальные последствия определялись степенью преемственности относительно предшествующего развития СССР в рамках мобилизационно-модернизационного проекта, адекватностью оценки существовавшего положения и назревших потребностей развития.
Анализ концептуальных положений закона показывает, что в его основу был положен ряд ложных посылок — о вступлении СССР в период развернутого строительства коммунистического общества, о постепенной ликвидации существенных различий между трудом физическим и умственным, о доступе народа ко всем достижениям мировой культуры и т. д.
Раздел II закона ставит лишь общую задачу профессионально-технического образования — планомерную и организованную «подготовку для всех отраслей народного хозяйства культурных и технически образованных квалифицированных рабочих и тружеников
сельского хозяйства, коммунистическое воспитание...» [Народное образование..., 1974, с. 57]. С этой целью закон предписал преобразовать школы фабрично-заводского обучения, ремесленные, железнодорожные, горнопромышленные, строительные училища и училища механизации сельского хозяйства трудовых резервов, а также иные профессионально-технические учебные заведения в дневные и вечерние городские профессионально-технические училища со сроком обучения от одного года до трех лет и в сельские профессионально-технические училища со сроком обучения один-два года. При этом причины, определявшие необходимость серьезной реформы начального профессионального образования, внятно сформулированы не были.
Впоследствии исследователи либо обходили вопрос о причинах реформы, либо пытались реконструировать их самостоятельно. В. А. Гречишкин видел причину в необходимости «в совершенствовании профессионально-технического образования, в создании единого типа профессионально-технических училищ» [Гречишкин, 1976, с. 105]. Л. Н. Дмитриева, отметив несоответствие уровня подготовки рабочих требованиям промышленного производства и недостаточную связь обучения в профшколе с содержанием обучения в общеобразовательной школе, пришла к выводу, что система трудовых резервов была преобразована в систему профессионально-технического образования «для обеспечения квалифицированными рабочими кадрами отраслей народного хозяйства в условиях научно-технического прогресса» [Дмитриева, 1986, с. 36]. Эти и подобные объяснения полностью, притом некритично опирались на нормативные партийно-государственные документы, и развитие начального профессионального образования рассматривалось как единый и восходящий процесс последовательного совершенствования.
На наш взгляд, в действительности закон 1958 года являлся одним из элементов отказа от развития мобилизационной модернизации страны. Причем имела место нерациональная дезорганизация
мобилизационной модели развития, вследствие которой и профессионально-техническое образование, и важнейшие элементы народнохозяйственного комплекса оказались бессистемно пронизаны элементами мобилизационности, плановости, самоокупаемости и даже латентной рыночности.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1959 года Главное управление было преобразовано в Государственный комитет по профессионально-техническому образованию при Совете Министров СССР.
Таким образом, произошло окончательное оформление понизившегося властного статуса органов управления профтехобразованием, поскольку коренным отличием госкомитетов является координаци-онно-регулирующий или планово-контролирующий характер деятельности по определенным вопросам. При этом госкомитеты, как правило, не имеют в своем непосредственном подчинении предприятий и учреждений. Сопротивление сторонников централизованного планирования, понимавших принципы и логику советской экономической модели, пресек лично Н. С. Хрущев. В речи на совещании работников промышленности и строительства РСФСР 24 апреля 1963 года он подчеркнул необходимость четко разграничивать государственные комитеты как органы управления и министерства: «Некоторые председатели Государственных комитетов ставили вопрос о том, чтобы взять в свое подчинение отдельные предприятия, находящиеся в ведении совнархозов. Это болезнь старая, и объясняется она тем, что во главе некоторых государственных комитетов стоят старые министры» [Хрущев, 1963].
Непосредственное управление учебными заведениями было передано союзным республикам. Государственный комитет по профессионально-техническому образованию СССР обязан был осуществлять методическую помощь республикам в организации учебного процесса, планировании, подготовке и распределении специалистов, контроль за работой специалистов. Реальное руководство развитием
профтехобразования, таким образом, было спущено на республиканский уровень: в союзных республиках были созданы главные управления профессионально-техническим образованием при Советах Министров, непосредственно подчиненные Совету Министров, учредившему их; руководители назначались и освобождались от должности соответствующим Советом Министров. Органичная целостность управления, присущая трудовым резервам, была разрушена.
В 1963—1965 гг. Госкомитет находился в системе Госплана СССР. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 октября 1965 г. он был снова возвращен в систему Совета Министров СССР. При этом Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 9 сентября 1966 года «О повышении роли Государственного комитета Совета Министров СССР по профессионально-техническому образованию» были приняты половинчатые меры по возвращению к единой государственной политике в области профтехобразования, так как республиканские госкомитеты по профтехобразованию имели двойную иерархическую зависимость, подчиняясь в своей деятельности как республиканским советам министров, так и Госкомитету СССР по профессионально-техническому образованию. Именно республиканские органы составляли планы подготовки квалифицированных рабочих и, соответственно, планы развития профтехобразования. С 5 июля 1978 года в соответствии с законом о Совете Министров СССР руководящий орган профтехобразования союзного уровня определен как Госкомитет СССР по профессионально-техническому образованию. Ликвидирован он будет Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1988 г.
5. Противоречия в системе профтехобразования в 1960—1980-е гг.
Применительно к системе профессионально-технического образования нараставшие в 1960—1980-е гг. проблемы и противоречия могут быть объединены в несколько групп.
1. Организационные противоречия. Одной из сложнейших проблем, обозначившихся в системе государственных трудовых резервов в послевоенный период, являлось снижение эффективности принудительных мобилизационных механизмов, обеспечивавших её функционирование. Ставившиеся властью задачи количественного и отраслевого расширения системы трудовых резервов не только осложняли попытки её совершенствования, но и не были подкреплены необходимыми материальными ресурсами. Данные различных отчетов — от областных управлений трудовых резервов до государственной санитарной инспекции — свидетельствуют о хронически плачевном состоянии материальной базы и обустройства быта учащихся. Количество мест в мастерских не соответствовало контингенту, зачастую остро стояли проблемы организации питания, обмундирования, жилищно-бытовых условий подростков, нехватки учебных пособий, замены производственного обучения подсобными работами и др.
В таких условиях от массовых побегов учащихся не удерживали даже строгие меры наказания, предусмотренные Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 года «Об ответственности учащихся ремесленных, железнодорожных училищ и школ ФЗО за нарушение дисциплины и за самовольный уход из училища (школы)». За самовольный уход, а также за систематическое грубое нарушение дисциплины, повлекшее исключение из училища (школы), учащиеся подвергались по приговору суда заключению в трудовые колонии на срок до одного года. Показательны данные по Свердловскому областному управлению трудовых резервов за 1946 год. Принято в ремесленные училища 10 870 человек, выпущено 4633, выбыло по болезни 337, выбыло по разным причинам 618, выбыло за нарушение правил внутреннего распорядка 330, самовольно ушло 881. Принято в школы ФЗО 15 630 человек, выпущено 5947, выбыло по болезни 586, выбыло по разным причинам 271, выбыло за нарушение правил внутреннего распорядка 261, самовольно ушло 2080 [ГАСО.
Ф. 2210Р.Оп.1.Д.33.Л.492]. То есть до 40 % от обучаемого контингента выбывало до окончания срока обучения.
Применительно к системе профессионально-технического образования объективно необходимы были рациональные меры по снижению мобилизационного давления, ослаблению принуждения, которые, с учетом настроения молодежи, развивающиеся процессы роста уровня образования, социальной мобильности, меняющегося приемлемого населением уровня потребления, не нарушили бы органических связей системы подготовки молодых рабочих с народнохозяйственным комплексом. Приоритетными должны были стать не столько масштабы подготовки молодых рабочих, сколько сохранение старых и создание новых механизмов, обеспечивавших квалифицированными кадрами прежде всего отрасли, определявшие научно-технический прогресс: машиностроение, химическую промышленность и т. д. Вероятное сокращение возможностей обучения рабочих для остальных отраслей вполне могло быть компенсировано наметившимся ростом производительности труда и их подготовкой вне системы трудовых резервов.
Концентрация ресурсов на развитии учебных заведений, готовивших рабочие кадры для указанных выше отраслей, позволила бы создать для людей достойные условия и безболезненно отказаться от большинства мобилизационных механизмов при наборе и в процессе обучения. Систему распределения, при которой все, окончившие ремесленные училища, железнодорожные училища и школы фабрично-заводского обучения, считались мобилизованными и были обязаны проработать четыре года подряд на государственных предприятиях по указанию органов управления профтехобразованием с обеспечением им зарплаты по месту работы на общих основаниях, целесообразно было сохранить как инструмент оперативного кадрового обеспечения важнейших предприятий.
Осуществленный на практике ряд мер по преобразованию системы государственных трудовых резервов внешне также отражал не-
обходимость снижения мобилизационного давления. Однако анализ их структуры показывает, что избранный вариант реформирования, лишь отчасти снимая накопившиеся в системе трудовых резервов противоречия, порождал ряд новых.
Переход от мобилизации к набору привело к появлению феномена не выполняющих план набора училищ. Появившаяся у молодых людей возможность выбора профессии и училища оставалась во многом фиктивной, поскольку пресловутая профориентационная работа училищ исходила не из реальных способностей и наклонностей старшеклассников, а из стремления обеспечить выполнение того же плана набора.
Наряду с этим мобилизационные меры были ослаблены в важнейшей сфере распределения подготовленных кадров: вместо нормативно четкой обязанности отработать на определенном предприятии 4 года вводится распределение. Если за 4 года молодой рабочий чаще всего врастал в рабочий коллектив, успевал адаптироваться на предприятии, то краткосрочное распределение при первых же трудностях порождало желание найти более выгодную или менее тяжелую работу, то есть фактически побуждало молодых рабочих к рыночному поведению, входившему во все большее противоречие с социалистической природой предприятий и экономики в целом. Следствием этого были «высокие показатели текучести кадров молодых рабочих — выпускников ПТУ, нежелание многих юношей возвращаться после военной службы на те предприятия, куда они были направлены по распределению, и тому подобные тенденции» [Филиппов, 1980, с. 118]. Обеспечить кадрами все отрасли промышленности было невозможно, поскольку выпускники оценивали будущее место трудоустройства по своим, латентно-рыночным критериям, «в зависимости от условий и оплаты труда в разных отраслях, наличия или отсутствия льгот, различий в некоторых социальных параметрах трудовых коллективов» [Там же]. Так, в Свердловской области профтехшколы в годы семилетки (1959—1965) удовлетво-
ряли потребности важнейших промышленных отраслей — машиностроения и металлургии — в квалифицированных рабочих кадрах лишь на 18—20 %.
Одновременно мобилизационные меры были даже усилены там, где они наименее эффективны, — в сфере комплектования профтехучилищ мастерами и инженерно-педагогическими кадрами. Уже с начала 1960-х гг. местные партийные комитеты своими постановлениями обязывали директоров крупных предприятий направлять на работу в профтехучилища опытных дипломированных инженеров и техников [Трудовые ресурсы., 1974, с. 72]. Такие меры негативно отражались на предприятиях, не принося ощутимой пользы профтехобразованию. В Свердловской области в 1965 году, по сравнению с 1959 годом, количество мастеров и преподавателей, имеющих лишь общее среднее или неполное среднее образование увеличилось с 972 до 1206 [Там же, с. 73]. Выход был очевиден — направление усилий на подготовку преподавателей для профтехучилищ в высших учебных заведениях, поскольку масштаб приема на соответствующие специальности был явно недостаточным: 1 тыс. чел. в 1972 году на 1300 профтехучилищ страны [Руководство., 1981, с. 127]. Однако мобилизационные формы комплектования преподавательского корпуса училищ получали все большее развитие. Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР «О мерах по дальнейшему улучшению подготовки квалифицированных рабочих в учебных заведениях системы профессионально-технического образования» от 2 апреля 1969 года была поставлена задача улучшения работы по подбору и воспитанию инженерно-педагогических работников, укомплектования профессионально-технических училищ преподавателями с высшим образованием и мастерами производственного обучения, как правило, со средним специальным или высшим образованием. Свердловский обком и облисполком издают соответствующее постановление 22 июня 1969 года, требуя помощи в комплектовании кадров преподавателей профтехучилищ от руко-
водителей базовых предприятий. После этого в области ежегодно около 100 инженеров и техников базовых предприятий направлялись на работу в училища. При этом совершенно не учитывалось, что педагогический труд по определению требует не только соответствующей профессиональной квалификации, но и внутренней мотивации, отсутствие которой приводило к явлениям, блестяще показанным в фильме «Афоня».
2. Экономические противоречия. Отсутствие отраслевых приоритетов, стремление подготовить максимальное количество рабочих кадров для всех отраслей приводили к «размазыванию» ресурсов. Отсюда и лукавство данных, свидетельствующих о росте расходов на профтехобразование. Так, расходы на подготовку рабочих кадров в системе профтехобразования в Свердловской области в 1959 году составили 14 534,5 тыс. руб., в 1965 году — 21 476 тыс. руб. Таким образом, расходы государства увеличились почти в 1,5 раза. Однако с учетом увеличения за соответствующие годы приема на обучение с 10 086 чел. до 18 410 чел., то есть более чем в 1,8 раз, общего контингента — с 22 000 чел. до 42 500 чел. [Там же, с. 68] реальные расходы на одного обучаемого существенно снизились. Переместив акцент с макроуровня на микроуровень, можно назвать важнейшее противоречие, порожденное отказом от бесплатного обмундирования и питания, полагавшихся учащимся в системе трудовых резервов, переходом к выплате ученической заработной платы за выполняемую работу на производстве или в мастерских училища по заказам предприятий. Такая замена еще на этапе обучения формировала рыночное поведение будущего рабочего и, что не менее важно, закладывала в качестве одного из критериев оценки эффективности деятельности училищ чисто рыночный критерий — среднегодовую выработку каждого учащегося.
3. Региональные противоречия. В условиях отказа от мобилизационного принципа набора учащихся усилились региональные диспропорции в размещении сети учебных заведений. В менее удобных
и отдаленных регионах, где развивались, как правило, отрасли с тяжелыми условиями труда, развитие профессионально-технического образования шло медленнее, чем в центре. На Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке в середине 1960-х гг. находилось всего 24,3 % школ и училищ, в Казахстане и Средней Азии — 9,3 %, в центральных областях — 64 % [Плясовских, 1987, с. 130]. Следовательно, в одних регионах профтехучилища могли охватить почти всю молодежь соответствующего возраста, а в других, зачастую отдаленных от центра, но важных для реализации общегосударственных хозяйственных планов, лишь незначительную её часть.
4. Содержательно-образовательные противоречия. Называвшаяся в качестве основной причины реформы профтехобразования необходимость повышения качества подготовки в условиях научно-технического прогресса реализовалась в виде новых образовательных программ, ориентированных, в первую очередь, «на подготовку работников "сквозного" профиля, способных без особых затруднений осваивать модернизированное оборудование и новые технологические процессы» [Владиславлев, 1978, с. 90]. В то же время стремление охватить подготовкой кадров все отрасли вело на практике к росту спектра профессий, осваиваемых в ПТУ. В Пермской области в 1960 году велась подготовка рабочих по 100 профессиям, а в 1965 — по 150 [Трудовые ресурсы., 1974, с. 75].
5. Идеологические противоречия. Именно в 1960-80-е гг. в условиях развития рыночного сознания и поведения рабочих формируется опаснейшее для советского государства противоречие между идеологическими штампами, подчеркивающими высокую общественную значимость рабочего класса, и реальным уровнем жизни и престижностью образа рабочего.
Интегральным выражением рассмотренных противоречий становилось, в конечном счете, нараставшее противоречие между все более рыночным поведением и ожиданиями рабочих и социалистической природой предприятий. Ярким показателем неумелой
дезорганизации мобилизационной модели развития промышленности стали уже события в Новочеркасске. «Косыгинская» реформа была в значительной степени лишь следствием нарастания этих противоречий. Развитие этого процесса привело к постоянному, но до поры преимущественно глухому росту недовольства рабочих и стало одной из важнейших причин краха советского государства.
6. Выводы
В целом анализ истории развития профессионально-технического образования позволяет сделать вывод о том, что, являясь важнейшей частью проекта мобилизационной модернизации, она последовательно повторяла с небольшим отставанием важнейшие периоды реализации проекта:
1) период становления советского профтехобразования (1921—1940 гг.), включающий этапы:
— 1921—1929 гг. — формирование государственной системы профтехобразования, становление советской профессионально- технической школы и превращение школ ФЗУ в основную форму подготовки квалифицированной рабочей силы; в эти годы шло интенсивное развитие теории и методики профтехобразования, создавались научные и методические центры;
— 1929—1940 гг. — в связи с началом мобилизационной модернизации развитие профессионально технической школы полностью подчинено текущим задачам развития промышленности, осуществляется в виде школы с выраженной профессиональной направленностью, массового и широкого развития различных форм технического обучения на предприятиях.
Для этого этапа активного строительства гигантских предприятий и создания новых отраслей промышленности характерны углубление децентрализации руководства учебными заведениями и обособление организационно-методического руководства, вызвавшее
постепенное отставание подготовки квалифицированных рабочих в школах ФЗУ и в школах типа ФЗУ (табл. 1) от потребностей народного хозяйства, что выявилось в годы третьей пятилетки.
Таблица 1
Школы ФЗУ и контингент учащихся*
Учебный год Количество школ ФЗУ Контингент учащихся, тыс. чел.
1920 / 1921 43 2
1923 / 1924 506 34,8
1931 / 1932 3970 975
1938 / 1939 1535 242,4
* Составлено по: [Народное образование..., 1967, с. 245—246].
2) период создания и развития государственных трудовых резервов как единой централизованной системы подготовки и распределения квалифицированных рабочих из числа молодежи (1940—1958 гг.), включающий этапы:
— 1940—1945 гг. — в связи с построением основ народного хозяйства нерыночного типа и несоответствием его масштабам и характеру школ ФЗУ создаются школы и училища трудовых резервов. Специфическая особенность этих лет — превращение школ ФЗО, ремесленных и железнодорожных училищ в важнейший источник пополнения заводов и фабрик квалифицированными рабочими, заменившими взрослых рабочих, ушедших на фронт в Великую Отечественную войну, подчинение всей деятельности учебных заведений интересам военного производства;
— 1945—1958 гг. — дальнейшее развитие системы государственных трудовых резервов в годы восстановления народного хозяйства, совершенствование и специализация учебных заведений, укрепление связей между системами общего и профессионального образования в условиях всеобщего семилетнего образования.
Таблица 2
Профессионально-технические учебные заведения Государственных трудовых резервов*
Год Число учебных заведений Численность учащихся, тыс. чел.
1941 1551 602
1946 2448 603
1951 2593 520
1956 3145 755
* Составлено по: [Народное образование..., 1977, с. 145].
3) период перестройки системы профтехобразования в связи с дезорганизацией проекта мобилизационной модернизации (1959 — сер. 1980-х гг.):
— 1959—1965 гг. — перестройка системы трудовых резервов и создание единого типа профессионально-технической школы — городских и сельских профессионально технических училищ, переводе их на базу школ-восьмилеток;
— 1966 г. — сер. 1980-х гг. — этап все большего нарастания рассогласований и системных диспропорций на фоне призывов совершенствования профтехобразования в соответствии с требованиями развития общества и научно-технической революции, повышения роли учебных заведений профтехобразования в подготовке высококвалифицированных рабочих и осуществлении всеобщего среднего образования.
Показателем хронического кризиса было регулярное принятие постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР о развитии профтехобразования (1969, 1972, 1975, 1977, 1979 гг.), направленных на экстенсивное совершенствование системы, все менее соответствующей запросам реальных заказчиков-предприятий (проблема содержания образования и производственного обучения) и все более оторванной от реальностей мышления и жизненных идеалов учащихся (проблема воспитательной работы).
Таблица 3
Учебные заведения Государственного комитета Совета Министров СССР и численность учащихся в них*
Год Число учебных заведений Численность учащихся, тыс. человек
1960 3684 1064
1970 5351 2380
1980 7242 3659
1985 7783 3978
* Составлено по: [Народное хозяйство., 1987, с. 422].
Таким образом, создание и развитие в СССР системы профессионально-технического образования стало важной частью сталинского мобилизационно-модернизационного проекта (взаимозависимого, как отмечалось, и с фактором партии, и со стратегией завершения революции), поэтому и оценивать её необходимо не столько вообще, с неких умозрительных позиций эффективности и социальной цены, сколько с позиций соответствия её основных принципов и механизмов задачам оказавшегося реализуемым, достижимым в конкретных исторических условиях, варианта модернизации. При этом нельзя забывать о том, что к этим условиям относились и тяжелейшие внешние обстоятельства — от Великой депрессии и геополитического расширения фашистской Германии до Великой Отечественной войны и начала холодной войны. Наивысшую эффективность отечественное профтехобразование демонстрировало тогда, когда принципы его устройства и функционирования были органично вписаны в решение актуальных государственных, экономических, оборонительных задач, а не определялись умозрительно, исходя из того или иного абстрактного видения его как некой самостоятельной образовательной системы. Исторический опыт однозначно показывает, что Россия всегда (и в XX веке) развивалась рывками, мобилизационными усилиями всего общества. На-
копленный опыт отечественного профтехобразования, безусловно, может быть актуализирован (с соответствующими коррективами) и сегодня. Идея создания производственных рот для обеспечения рабочими кадрами отраслей оборонно-промышленного комплекса, высказанная В. Путиным, свидетельствует о том, что сама жизнь заставляет власть востребовать мобилизационные механизмы, восходящие корнями к советской модели профтехобразования. Рынок никогда не подготовит рабочего, владеющего уникальной квалификацией, знаниями, необходимыми при производстве подводных лодок или авианосцев — в силу разных причин: от невозможности коммерческого использования конечного продукта до секретности многих технологий и уникальности технологических процессов. Закрепить молодого рабочего на военном предприятии, подобно тому, как закреплялся (на 4 года) выпускник трудовых резервов, и призваны производственные роты — новый механизм, генетически связанный с опытом развития профтехобразования в СССР.
Литература
1. Владиславлев А. П. Непрерывное образование : проблемы и перспективы. — Москва : Молодая гвардия, 1978. — 175 с.
2. ГАСО — Государственный архив Свердловской области.
3. Гречишкин В. А. Социализм и образование / В. А. Гречишкин. — Москва : Просвещение, 1976. — 128 с.
4. Дмитриева Л. Н. Партийное руководство развитием профессионально-технического образования : 1959—1985 гг. / Л. Н. Дмитриева. — Ленинград : Изд-во Ленинградского ун-та, 1986. — 160 с.
5. Кара-Мурза С. Г. Потерянный разум / С. Г. Кара-Мурза. — Москва : Алгоритм, 2005. — 736 с.
6. Народное образование в СССР : 1917—1967 / под ред. М. А. Прокофьева [и др.]. — Москва : Просвещение, 1967. — 543 с.
7. Народное образование в СССР : общеобразовательная школа : сборник документов : 1917—1973 гг. / сост. А. А. Абакумов, Н. П. Кузин, Ф. И. Пузырев, Л. Ф. Литвинов. — Москва : Педагогика, 1974. — 558 с.
8. Народное образование, наука и культура в СССР : статистический сборник / Центральное статистическое управление при совете министров СССР. — Москва : Статистика, 1977. — 448 с.
9. Народное хозяйство СССР за 70 лет : юбилейный статистический ежегодник / Госкомстат СССР. — Москва : Финансы и статистика, 1987. — 765 с.
10. Пихоя Р. Г. Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны, 1945— 1985 / Р. Г. Пихоя. — Москва : Русь-Олимп, Астрель, АСТ, 2007. — 716 с.
11. Плясовских В. С. Политика КПСС области народного образования / В. С. Плясовских. — Москва : Мысль, 1987. — 219 с.
12. Постников С. П. Государство и профессиональная подготовка рабочих кадров промышленности Урала в 1900—1940 гг. : монография / С. П. Постников, М. А. Фельдман ; Рос. акад. наук, Урал. отд-ние, Ин-т истории и археологии. — Екатеринбург : УрО РАН, 2004. — 228 с.
13. Руководство Коммунистической партии идейно-политическим воспитанием интеллигенции в период строительства социализма и коммунизма : [сборник статей] / МВ и ССО РСФСР, Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького, Пробл. совет «Парт. руководство культ. стр-вом в СССР»; [редкол.: М. Е. Главацкий (отв. ред.) и др.]. — Свердловск : УрГУ, 1981. — 134 с.
14. Трудовые ресурсы и совершенствование их использования в современных условиях. — Свердловск : Изд-во Свердловского государственного педагогического ин-та, 1974.
15. Филиппов Ф. Р. Социология образования / Ф. Р. Филиппов. — Москва : Наука, 1980. — 198 с.
16. Фроянов И. Я. Октябрь семнадцатого (глядя из настоящего) / И. Я. Фроянов. — Санкт-Петербург : Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1997. — 160 с.
17. Фурсов А. И. Социальная философия русской власти / А. И. Фурсов // Золотой лев : журнал : издание русской консервативной мысли. — № 155—156. — Режим доступа : http://www.zlev.ru/155/155_ 9.htm.
18. Хрущев Н. С. Все резервы промышленности и строительства — на службу коммунизму / Н. С. Хрущев // Правда. — 1963. — 26 апреля.
19. Brainerd, E. Reassessing the Standard of Living in the Soviet Union : An Analysis Using Archival and Anthropometric Data / E. Brainerd // The Journal of Economic History. — March 2010. — Vol. 70. — No. 1. — Pp. 83— 117.
Soviet System of Vocational Technical Education and Process of Mobilisation Modernisation in USSR
© Zakharovsky Leonid Vladimirovich (2015), PhD in History, associate professor, Department of Documentation, History and Legal Security, Russian State Vocational Pedagogical University (Yekaterinburg), [email protected].
The new concept of the history of Soviet technical and vocational education is proposed. The novelty of the research is determined by a departure from the traditional for the historiography principle of consideration of the foundation and development of national vocational school, generating of its tasks and overcoming of the problems through the prism of a linear analysis of a particular period in its history. It is proved that such an approach ignores the initial vocational training system refinement in the process of implementing the Soviet project of the mobilisation modernisation, one or the other phase of which actually determines parameters, aims and problems of the national system of vocational education. It is emphasised that the traditional approach often leads to loss of understanding of the dialectics of development of vocational education in the USSR, to one-sided conclusions about the causes of the difficulties and achievements. It is shown that the consideration of the history of Soviet vocational education as an independent phenomenon, isolated from the previous dominant Russian history, the inner logic of the development of the Soviet state and the foreign policy context, leaves a number of unresolved questions. For example, the question is raised of why the experience of the existence of state labour reserves (i.e. the system of vocational training) in the difficult war and the first post-war years as a whole is estimated by the historiography rather positively, while studies on the educational institutions vocational training of favoured 1970—1980 having seemingly more sophisticated curricula, programs, material and technical base, are full of negative assessments and facts. In order to answer these questions the history of vocational education is seen through the prism of the systemic approach.
Key words: vocational technical education; USSR; mobilisation modernisation.
References
Abakumov, A. A., Kuzin, N. P., Puzyrev, F. I., Litvinov, L. F. (ed.). 1974.
Narodnoe obrazovanie v SSSR: obshcheobrazovatel'naya shkola:
sbornik dokumentov: 1917—1973 gg. — Moskva: Pedagogika. (In Russ.).
Brainerd, E. Reassessing the Standard of Living in the Soviet Union : An Analysis Using Archival and Anthropometric Data. The Journal of Economic History, March 2010, 70(1): 83—117. Dmitrieva, L. N. 1986. Partiynoe rukovodstvo razvitiem professional'no-tekh-nicheskogo obrazovaniya: 1959—1985 gg. Leningrad: Izd-vo Len-ingradskogo un-ta. (In Russ.). Filippov, F. R. 1980. Sotsiologiya obrazovaniya. Moskva: Nauka. (In Russ.).
Froyanov, I. Ya. 1997. Oktyabr' semnadtsatogo (glyadya iz nastoyashchego).
Sankt-Peterburg: Izd-vo Sankt-Peterburgskogo universiteta. (In Russ.).
Fursov, A. I. Sotsial'naya filosofiya russkoy vlasti. Zolotoy lev: zhurnal: izdanie russkoy konservativnoy mysli. № 155—156. Available at: http:// www.zlev.ru/155/155_9.htm. (In Russ.). Glavatskiy, M. E. (ed.). 1981. Rukovodstvo Kommunisticheskoy partii idey-no-politicheskim vospitaniem intelligentsii v period stroitel'stva sotsializma i kommunizma: sbornik statey. Sverdlovsk: UrGU. (In Russ.).
Gosudarstvennyy arkhiv Sverdlovskoy oblasti. (In Russ.). Grechishkin, V. A. 1976. Sotsializm i obrazovanie. Moskva: Prosveshchenie. (In Russ.).
Kara-Murza, S. G. 2005. Poteryannyy razum. Moskva: Algoritm. (In Russ.). Khrushchev, N. S. 1963. Vse rezervy promyshlennosti i stroitel'stva — na slu-
zhbu kommunizmu. Pravda. 26 aprelya. (In Russ.). Narodnoe khozyaystvo SSSR za 70 let: yubileynyy statisticheskiy ezhegodnik.
1987. Moskva: Finansy i statistika. (In Russ.). Narodnoe obrazovanie, nauka i kul'tura v SSSR: statisticheskiy sbornik. 1977.
Moskva: Statistika. (In Russ.). Pikhoya, R. G. 2007. Moskva. Kreml'. Vlast'. Sorok let posle voyny, 1945—
1985. Moskva: Rus'-Olimp, Astrel', AST. (In Russ.). Plyasovskikh, V. S. 1987. Politika KPSS oblasti narodnogo obrazovaniya.
Moskva: Mysl'. (In Russ.). Postnikov, S. P., Fel'dman, M. A. 2004. Gosudarstvo i professional'naya pod-gotovka rabochikh kadrov promyshlennosti Urala v 1900—1940 gg. Ekaterinburg: UrO RAN. (In Russ.). Prokof'ev, M. A. (ed.). 1967. Narodnoe obrazovanie v SSSR: 1917—1967. Moskva: Prosveshchenie. (In Russ.).
Trudovye resursy i sovershenstvovanie ikh ispol'zovaniya v sovremennykh us-loviyakh. 1974. Sverdlovsk Izd-vo Sverdlovskogo gosudarstven-nogo pedagogicheskogo in-ta. (In Russ.). Vladislavlev, A. P. 1978. Nepreryvnoe obrazovanie: problemy i perspektivy. Moskvai Molodaya gvardiya. (In Russ.).
