CC BY
77
УДК 930.85(571.5) © З.Е. Цыренова
СОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА СОХРАНЕНИЯ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ КОРЕННЫХ НАРОДОВ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ
В статье рассматривается традиционная культура автохтонов Восточной Сибири (бурят, эвенков, тувинцев, хакасов) в один из самых противоречивых периодов российской истории - советский. В работе дан анализ источников, являющихся основой для изучения процессов культурного развития этносов, сохранения их национальной составляющей, духовности народов, введено большое количество новых, ранее недоступных документов и дана их современная интерпретация.
Ключевые слова: традиционная культура, автохтоны Восточной Сибири, советский период, современная интерпретация, ранее недоступные документы.
Z.E. Tsirenova
THE SOVIET POLICY OF PRESERVATION THE TRADITIONAL CULTURE OF THE EASTERN SIBERIA INDIGENOUS PEOPLES
This article considers the traditional culture of the Eastern Siberia autochthons (e.g. Buryats, Tuvinians, Khakasses) in, one of the most contradictory - the Soviet period in the history of Russia. In the article analysis of the sources have been made. They are the basis for the study the processes of the cultural development of ethnoses, preservation of their national constituent, of peoples moral, a great number of new, previously inaccessible documents have been introduced in the study and their modern interpretation has been done.
Keywords: traditional culture, autochthons of the Eastern Siberia, the Soviet period, modern interpretation, previously inaccessible documents.
Исторические источники, использованные в работе можно разделить на следующие группы: законодательные акты, делопроизводственная документация, опубликованные статистические сборники и справочники, научные труды по теме, работы этнологов и других специалистов в области национальной культуры, политики, социальной сферы, материалы социологических исследований, описания быта сибирских аборигенов, фольклорное наследие коренного населения Сибири, периодическая печать. При проведении исследования были использованы как ранее введенные в научный оборот, так и новые источники центральных и местных архивов.
Характер, содержание, репрезентативность этих источников во многих отношениях различные, но все они несут значительную информационную нагрузку и в совокупности своей образуют насыщенную основу для изучения процессов культурного развития этносов, сохранения их национальной составляющей духовности народов.
Первым законодательным актом Советского правительства по национальному вопросу была «Декларация прав народов России» (ноябрь, 1917) [1]. Впоследствии было принято много других официальных документов по данному вопросу. В частности, в соответствии с «Декларацией прав народов России» правительством РСФСР было принято «Временное положение об управлении туземных народностей и племен северных окраин РСФСР» [2], и на местах были впервые созданы родовые собрания, родовые советы, туземные районные съезды и избираемые ими районные комитеты. Кочевые народы объединялись на основе этнической, хозяйственной, культурной общности.
В центре национальной политики Советского государства находилась практическая деятельность по преодолению огромной отсталости многих народов страны. Для решения этой труднейшей проблемы были определены ускоренные темпы роста их экономики и культуры. Подобные грандиозные программные задачи находили свое отражение в различных партийных и государственных документах отдельных министерств и ведомств, органов власти Бурятии, Тувы, Хакасии, Агинского и Усть-Ордынского национального округов. В них содержатся сведения о решениях органов власти, направлениях и перспективах национального строительства, подводятся итоги культурно-национальной политики. Все они являются плодом коллективного творчества и содержат широкий спектр политических, социально-экономических, национальных проблем.
Весьма глубокое содержание несут документы местных бюро, президиума РКП(б), с большинства которых снят гриф секретности. В документах 1923-1939 гг. прослеживается труднейший период национально-культурного строительства: языковой политики, становление системы образования во всех ступенях, подготовки национальных кадров, интеллигенции. Постоянно пристальное внимание уделяется духовенству (православной, старообрядческой, ламаистской), взаимоотношению церкви,
дацанов и школы, поиску компромиссов между светской и духовной жизнью.
Эти источники отражают эволюцию национальной политики в ее практической реализации. Кроме вышеперечисленных приоритетными направлениями также являлись вопросы разработки и издания учебной литературы для нерусских школ, интернационального воспитания.
Данные источники позволили проследить суть, логику, методы подготовки и реализации важнейших решений по всей вертикали власти. До начала 1930-х гг. национально-культурное строительство было более продуманным, сочетая национальные и интернациональные направления. Далее в русле «классового обострения» разворачивается механизм поиска «врага» во всех сферах советского общества, в том числе среди разных национальностей. Заметнее проявлялась в них идеологизирован-ность и декларативность.
При изучении документов послевоенного периода обращает на себя внимание увеличивающееся количество приказов, постановлений со стороны ведомств разных уровней, обилие обязательных для заполнения отчетов, таблиц, таким образом, все более выявляются атрибуты бюрократизации государственных структур. Но при этом в статистических сборниках данные о наличии национальных школ, количества учащихся, национальных кадров отсутствуют [3]. Как нам представляется, подобный пробел явился следствием изменения приоритетов в национальной политике, в которой превалировал патриотический, державный подход. В документах идеологических и образовательных структур это прослеживается.
В XX в. Россия пережила три революции, четыре войны, пять государственных образований (Российская империя, Российская республика 1917 г., РСФСР, СССР, Российская Федерация). И на протяжении всего века - сложнейшие социально-экономические изменения: столыпинская реформа, «военный коммунизм», нэп, индустриализация, коллективизация, освоение целины, «развернутое строительство коммунизма», перестройка 1980-х годов, постперестроечное время. Эти процессы отражены в огромном количестве документов, но значительная часть событий не оставила после себя никаких следов.
И все это на фоне мирового технического прогресса, который породил новые формы фиксации действительности, особенно к концу века: кинофотофономатериалы, телефон, радио, электроника, машиночитаемые тексты, материалы историко-социологических исследований и пр.
Источники, порожденные техническим прогрессом, обогащают возможности исследовательской работы. Вместе с тем технический прогресс принес не только разнообразие методов фиксации человеческой памяти, но и способность не оставлять документальные следы вообще. Один из примеров тому феномен «телефонного права»: по телефону можно передать любой приказ, документально его не подтверждая. Телефон не только удобен для оперативного руководства, но он и не оставляет следов этого руководства, особенно при отдаче некомпетентных, волевых, а то и прямо противозаконных распоряжений.
Документом, занимающим одно из важных мест в нашем исследовании, является постановление № 324 Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) от 13 марта 1938 г. «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей» [4]. В постановлении отмечалось его неудовлетворительное выполнение в республиках, краях, областях, округах СССР. Как нам представляется, тот факт, что руководство партии и государства в период с 1945 по 1955 г. обращало внимание на слабое выполнение данного постановления, раскрывает сущность национальной политики в целом и в школьном образовании в частности как жесткую, с позиций авторитарного централизма. Руководителями и кураторами реализации данного и других постановлений партии и правительства по национальному вопросу были среди прочих секретари ЦК ВКП(б) - КПСС А.А. Жданов, А.А. Кузнецов, Р.М. Маленков, М.А. Суслов и др.
В период с 1947 по 1950 г. ежегодно отделом школ Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) во главе с Д. Шепиловым и Н. Яковлевым разрабатывались проекты постановлений, докладные записки об улучшении преподавания русского языка в нерусских школах СССР, которые направлялись на рассмотрение в Секретариат ЦК и лично М.А.Суслову. Результатом подобных мероприятий было увеличение количества часов для изучения русского языка, литературы в программах и планах национальных школ при одновременном уменьшении в них часов на родной язык и литературу.
Определенную группу источников представляют справочные и статистические материалы. Чаще других статистических источников в исторических, этносоциологических исследованиях используются переписи населения. Связано это с тем, что в переписные бланки, наряду с социальнодемографическими признаками, включались вопросы о национальности и языке.
К отечественным всеобщим переписям современного типа принято относить Всесоюзные перепи-
си 1926, 1937, 1939, 1959, 1979 и 1989, а также Первую всеобщую перепись населения Российской империи 1897 г. Просмотрены материалы переписи 2002 г. Содержание многих признаков - вопросов, включавшихся в бланки, менялось от переписи к переписи. Вопросы о национальности и родном языке отражают не только объективные характеристики индивида, но и факты его сознания - само-иденфикацию с той или иной этнической или языковой группой. Такой подход соответствует современным научным представлениям о сущности этноса и позволяет более гибко, чем при использовании «генетического» подхода (по происхождению или месту рождения), учесть влияние этнических признаков на численность народа. Различия между переписями касались в основном количества учтенных при разработке материалов этнических общностей (минимальное - 61 в 1939 г., максимальное - 178 в 1926 г.).
Вопросы о языке включались во все отечественные переписи, и везде использовалась одна и та же категория - «родной язык». В переписи 1897 г. вопрос о родном языке использовался фактически для определения этнического состава населения. Во всех последующих переписях использовалась трактовка родного языка как категория этнического самосознания (язык, который сам опрашиваемый считает своим родным языком). Однако при такой трактовке какая-то доля отвечающих неизбежно затрудняется назвать какой-либо язык в качестве родного. К примеру, в программы переписи после 1970 г. дополнительно был введен вопрос о втором языке народов СССР, которым отвечающий свободно владеет, что значительно расширило возможность изучение фактического распространения языков.
Безусловно ценным источником изучения культуры, языка, художественно-эстетических и культовых взглядов, народных идеалов служит фольклор коренных народов: сказания, улигеры, песни, сказки, пословицы, загадки, пожелания бурят, хакасов, тувинцев, алтайцев, монголов, эвенков.
Кроме того, в работе использована мемуарная литература воспоминания участников национально-государственного строительства, деятелей культуры, образования, представителей буддийской сангхи. Такой «живой» материал еще полнее дает возможность проникнуть в прошедшую сложнейшую и противоречивую эпоху.
Национальное и этнокультурное развитие, бесспорно, принадлежат к числу подобных проблем и явлений в истории человечества. Этой сфере исторической действительности посвящены исследования и литература начиная со второй половины XIX в. Серьезное внимание проблеме национальных отношений, наций уделялось в марксистской исторической и философской науке [5].
Вслед за К. Марксом и Ф. Энгельсом В.И. Ленин ставил социально-экономическую суть национального вопроса в прямую зависимость от степени демократизма общества. Это проявилось и через критику «государственного языка» в многонациональном государстве, при этом предполагалось, что демократизм национальных отношений при таком подходе является ограниченным. Также это проявилось в учете различных особенностей любого уровня («профессиональных, местных, национальных, расовых различий», «особенностей языка, психологии, условий быта», «различий культуры, различий соотношения общественных сил в разных областях страны и т.д.») [6]. Одновременно с этим В.И. Ленин выступал против «национальных школ», считая их «выдумками националистических мещан» [7]. Здесь он выступает как последовательный интернационалист, для которого важным было снятие групповых перегородок, достижение классовых интересов, а в конечном - общечеловеческих интересов и потребностей.
В этот же период российское общество переживало сложнейшую политическую ситуацию. И несмотря на то, что к 1920 г. в стране насчитывалось около 90 партий различных направлений, в программах ни одной, к примеру, буржуазной партии, не имелось ясного осмысления национального вопроса в России (если таковой вообще в программе присутствовал) [8].
Программа, созданная РСДРП(б) и В.И. Лениным, строилась тоже на классовой, но иной по содержанию платформе. В ней национальный вопрос тоже никогда не считался главным, он считался подчиненным основным задачам партии, но всегда рассматривался как вопрос политический, имеющий свою конкретно-историческую природу и возможность разрешения только в конкретноисторических условиях. В начале XX в. невозможно было решить национальный вопрос в любом регионе России без осуществления общих социально-политических проблем. В данном контексте и надо понимать подчиненность национального вопроса социально-политическим. В целом В.И. Ленин, начиная с «Проекта программы партии» (конец 1895 г.) и до последней статьи «К вопросу о национальностях или об «автономизации» (декабрь 1922 г.)», написал более 90 трудов по данной проблеме. В период с 1912 по 1913 г. им было подготовлено и опубликовано 57 статей, резолюций и брошюр, освещающих различные вопросы теории и политики, программные документы партии по национальному вопросу. К ним относятся: «Критические заметки по национальному вопросу», «О культурно-
национальной автономии», «О праве наций на самоопределение», «Нужен ли обязательный государственный язык» и другие [9].
Принципиальным положением в позиции В.И. Ленина и партии была установка на поддержку и помощь отсталым народам в их борьбе за равноправие, против национального угнетения, за достижение национальных интересов. Признавая историческую закономерность национальных движений, стоило при этом не допускать националистической пропаганды и давления. Более того, они настаивали на соединении многонациональных сил трудящихся в борьбе за общие, в том числе национальные, интересы.
Развитие взглядов на формы государственного устройства периода диктатуры пролетариата у Ленина, как известно, прошло несколько этапов [10]. Будучи в годы первой русской революции сторонником унитарного государства, накануне 1917 г. Ленин пришел к идее о большей целесообразности социалистического федерализма. Отстаивая право каждой нации на самоопределение, В.И. Ленин отмечал, что границы подобного государства будут определяться не по потребностям производства. «На деле эти границы будут определяться демократически, то есть согласно воле и «симпатиям» населения. Капитализм насилует эти симпатии и тем самым прибавляет новые трудности делу сближения наций. Социализм, организуя производство без классового гнета, обеспечивая благосостояние всем членам государства, тем самым дает полный простор «симпатиям» населения и именно в силу этого облегчает и гигантски ускоряет сближение и слияние наций» [11]. Возможность же полного устранения национального гнета появится только при «... полном проведении демократии во всех областях, вплоть до определения границ государства сообразно «симпатиям» населения, вплоть до полной свободы отделения. На этой базе, в свою очередь, разовьется практически абсолютное устранение малейших национальных трений, малейшего национального недоверия, создается ускоренное сближение и слияние наций, которое завершится отмиранием государства» [12].
Сегодня нам как свидетелям исчезновения Советского государства стоит отметить, что эксперимент с ускоренным сближением и слиянием наций был радикальным и несколько искусственным, особенно начиная с 1930-х годов.
В годы так называемой перестройки наблюдался стремительный взлет интереса общественности к отечественной истории и столь же неожиданное его падение, за которым стояла начавшаяся апатия, вызванная ухудшением уровня жизни, обострением политических противоречий. Вместе с тем открылись хорошие условия для развития исторической науки, которая, несколько активизируясь, все же отставала от развития общественно-политической жизни страны, от новых социальных запросов. Переосмысление истории шло на площадях, в студенческих аудиториях, в производственных коллективах, но научное переосмысление исторического прошлого невозможно без корректного источниковедческого анализа как уже известных, так и вновь вводимых в научный оборот исторических источников. Историк бессилен без фактического материала. А факты он может почерпнуть из исторических источников, качество и надежность которых справедливо поставлены под сомнение. Ныне открыты спецхраны библиотек, рассекречены многие архивные фонды. Мы должны взглянуть на ранее известные документы по-новому. (Здесь и далее понятие «документ» употребляется в значении исторического источника.) Вот почему вопрос об оценке нашего документального наследия приобрел важнейшее значение. Извлекая информацию из источника, важно помнить два существенных обстоятельства:
1. Источник не является объективным отражателем события, он дает лишь ту информацию, которую в нем ищет историк, отвечает только на те вопросы, которые историк ставит перед ним. И полученные ответы всецело зависят от заданных вопросов.
2. Источник не является объективным отражением истории и потому, что он передает событие через мировосприятие автора, его создававшего. Это обстоятельство имеет важное значение, ибо то или иное понимание картины мира, существующее в сознании создателя источника, так или иначе воздействует на те данные, которые он фиксирует.
Отмеченные особенности источниковой базы истории советского общества не снимают информационной ценности составляющих ее исторических источников. Необходимо уметь извлекать нужные сведения из источников, чем и призвано заниматься источниковедение. В наше время перед историками, историками-архивистами стоит сложнейшая задача восстановления исторической истины, поскольку повсеместно на крупицы правды наслоились груды лжи, и об этом нельзя забывать, работая с источником.
Литература
1. РЦХИДНИ. Ф. 3. Оп. 17. Д.126. Л.76-80.
2. Там же. Л. 90-97.
3. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. РСФСР. М.: Госстатиздат, 1963. С. 332; Национальный состав населения РСФСР. По данным переписи 1989 г. М.: Госстатиздат, 1990; Всесоюзная перепись населения 1939 г. Основные итоги. М.: Ин-т истории СССР АН, 1992.
4 ■ РЦХИДНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 189. Л. 53-60.
5. Ленинизм и национальный вопрос в современных условиях. М., 1974.
6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.8. С. 68.
7. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.25. С.146.
8. Непролетарские партии России в 3-х революциях: сб. ст. М.: Прогресс, 1989. С.17.
9. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.24. С.115-150, 174-178, 293-295; Т.25. С. 255-320.
10.Байбаков С.А. Актуальные проблемы образования советского многонационального государства в литературе 70-х годов // Социальные аспекты истории Советского народа как новой социальноинтернациональной общности. М.: Прогресс, 1982. С.21-22.
11. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.30. С.21.
12. Там же. С. 22.
Цыренова Зинаида Егоровна, доктор исторических наук, профессор кафедры истории Бурятии Бурятского госуниверситета. 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а
Tsirenova Zinaida Egorovna, doctor of historical sciences, professor,department of history of Buryatia, Buryat State University. 670000, 24a Smolin str., Ulan-Ude.
