CC BY
62
АСТРАХАНСКИЙ ВЕСТНИК ЭКОЛОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ
№ 1-2 (6-7) 2004. с. 87-89.
Г алерея астраханских экологов
СОВЕТНИК ПРЕЗИДЕНТА
Ю. С. Чуйков Астраханский государственный университет
Конечно, Алексей Владимирович Яблоков не является «астраханским» экологом в узком смысле этого слова. Он - эколог общечеловеческого масштаба. Вклад его в биологическую и экологическую науку, развитие общественного экологического движения велик и общепризнан. Публикуя биографические данные А.В.Яблокова в рубрике «Галерея астраханских экологов», приуроченные к его юбилею (2003 г.), редакция, помня о его многократном посещении нашего региона (в частности для изучения каспийского тюленя), выражает ему искреннюю признательность за активную общественную и политическую позицию, направленную на формирование национального общественного экологического сознания.
В начале 90-х годов в ходе одного из визитов В.А.Яблокова в качестве советника Президента РФ, он дал интервью одной из астраханских газет («Слово и Дело»). Публикуя его в нашем журнале, мы даем возможность нашим читателям оценить те изменения (в лучшую или худшую сторону?), которые произошли в нашей стране за прошедшее десятилетие.
К сожалению, у нынешнего Президента РФ нет официального советника по вопросам экологии.
Недавно в Астрахань приезжал Государственный советник Российской Федерации по политике в области экологии и охраны здоровья, академик Алексей Владимирович Яблоков. В научных кругах широко известны фундаментальные теоретические работы А.В.Яблокова, студенты-биологи учатся по его учебникам, активисты зеленого движения страны хорошо знают его как своего постоянного и надежного союзника. В совсем недавнем прошлом А.В.Яблоков был народным депутатом СССР и заместителем председателя комитета по экологии Верховного Совета СССР. Занимаясь изучением морских млекопитающих, А.В.Яблоков в разные годы неоднократно приезжал в нашу область, работал на Каспии.
В этот приезд вместе с первым заместителем министра экологии и природных ресурсов России А.Ф.Порядиным он посетил Астраханский газовый комплекс, село Сеитовку, встречался с сотрудниками КаспНИРХа и областного комитета по охране природы. Важные вопросы экологии Астраханской области были обсуждены с главой администрации А.П.Гужвиным и представителем Президента России в Астраханской области В.М.Адровым. Наш корреспондент встретился с Алексеем Владимировичем Яблоковым.
Корр.: - Алексей Владимирович, совсем недавно вы были народным депутатом СССР. Нам известно, что Вам неоднократно предлагали высокие должности в правительстве. Вы не соглашались. И вот Вы стали советником Президента России по вопросам экологии и здравоохранения. Почему?
А.В.: - Почему я не вернулся в науку? Я почувствовал, что могу что-то сделать реальное. Я почувствовал, что можно не только убеждать кого-то и объяснять, как это делается. Можно самому начать делать то, необходимость чего приходилось доказывать другим. Поэтому же в свое время я стал депутатом СССР. Так я действовал, будучи им, и что-то удавалось сделать в комитете по экологии Верховного Совета СССР. Но как только я понял, что в комитете по экологии, и вообще - в Верховном Совете СССР деятельность становится все более бессмысленной, а для меня это стало ясным где-то осенью 1990 г, я стал ориентироваться на Верховный Совет России.
Корр.: - Почему же, все-таки, Вы не стали министром?
А.В.: - Почему я не министр? У меня была возможность стать и министром экологии СССР, и министром России. Но министр должен уметь отдавать приказы, - я не умею. Я начинаю объяснять человеку, что, как и почему необходимо делать. Министр же должен быть жестким, - я не жесткий. Я, видимо, слишком много занимаюсь самокопанием, постоянно обдумываю - что не правильно сделал и тому подобное. Я, по сути своей - не министр.
Я всю жизнь работал в Академии наук. У меня под началом была только небольшая лаборатория. Я был активным профсоюзным деятелем, секретарем комсомольской организации маленького института, был председателем Ихтиологической комиссии. И все. У меня нет опыта организационной работы. А для министра - это ключевой момент.
Сейчас необходимо искать какие-то новые формы работы. Президент увидел в институте советников возможность привлечения дополнительного интеллектуального потенциала. Работая в Академии, я бы тоже давал советы и рекомендации по решению каких-то проблем. Но пока мнение ученых дойдет по всей цепочке до реализации, проходит много времени. Сейчас же я напрямую выхожу на президента, и дело делается.
Корр.: - А что же дальше ?
А.В. - Как только я пойму, что перестал приносить пользу на посту государственного советника, что кто-то другой сможет сделать это лучше, чем я, или также как я. Как только я пойму, что могу спокойно заняться наукой, я немедленно уйду, вернусь в академию. У меня есть еще нереализованные замыслы.
Я занялся политической деятельностью от отчаяния. От понимания того, что кто-то должен это делать. Если не мы, то кто? Если не сейчас, то когда?
Корр.: - Какова личная роль советника президента в формировании экологической политики государства? Прислушивается ли президент к Вашим советам? Как часто Вы встречаетесь с Б.Н. Ельциным?
A.В.: - Необходимо понимать, что у президента кроме экологических, тысячи других проблем. Мы встречаемся с ним довольно редко - раз в месяц, в течение часа. Эти встречи проходят один на один. Я вынужден выбирать на каждую встречу ограниченное количество проблем. Я советник президента, я не министр. Я не могу вмешиваться в дела оперативного управления. Последняя моя встреча с президентом продолжалась 42 минуты. Мы говорили о проблеме питьевой воды. Сейчас для России эта проблема может стать одной из существенных. Президент согласился со мною. Было дано распоряжение правительству подготовить государственную программу по питьевой воде. Такая программа сейчас готовится.
Корр.:- Что Вы успели сделать на посту советника Президента?
B.А.: - Когда я согласился стать советником, я сразу же определил со специалистами ряд приоритетных проблем в области экологии и охраны здоровья. Одна из важнейших - радиационное загрязнение в стране. Решение этой проблемы затруднялось еще тем, что все сведения по радиоактивному загрязнению были засекречены. Раньше мы ничего не знали. Следующим вопросом, нуждающимся в скорейшем решении, было расползание зон экологического бедствия и неблагополучия. Отдельные очаги сливаются вместе и грозят захлестнуть всю страну. Среди других приоритетов настораживает состояние малых народов, состояние районов традиционного природопользования. До революции в России было 200 народов, по последней переписи - около 100. Сто народов исчезло за годы Советской Власти, а вместе с ними исчезло то традиционное природопользование, определяющее экологически устойчивое развитие общества. Что было сделано? По радиации: в один из первых разговоров с Президентом, через два месяца после того, как я стал советником, я подготовил распоряжение о мероприятиях по улучшению радиационной ситуации в стране. За этим распоряжением, подписанным Президентом в начале ноября, выстраивалась целая система мер по решению этого вопроса. Было принято постановление правительства в развитие этого распоряжения. Сейчас готовится регистр лиц, пострадавших от радиационного загрязнения. Это не только чернобыльцы. В рамках этого постановления будет проведено определение уровня радиоактивного загрязнения всех территорий больших городов и зон массового скопления людей. По зонам экологического бедствия я готовил специальный указ, мне поручил его подготовку Борис Николаевич. Но тут нас определил Верховный Совет. Я с удовольствием отмечаю этот факт. Верховный Совет принял закон об охране окружающей природной среды, где хорошо определены зоны экологического бедствия и экологического неблагополучия. Это была моя идея - включить две категории градации. Зоной экологического неблагополучия можно считать регион, в котором заболеваемость, связанная с экологическими причинами статистически достоверно увеличивается. Зоной экологического бедствия является регион, в котором по экологическим причинам сокращается продолжительность жизни. У нас есть такие примеры, когда в крупных городах, например, в Кемерово, Нижнем Тагиле люди не доживают до пенсии. Средняя продолжительность жизни на 5-7- лет меньше чем в среднем по России. После принятия закона об охране окружающей природной среды было принято специальное постановление, где перечисляются 27 пунктов, поясняющих, что необходимо предпринять на первых этапах выполнения этого закона. И в частности, там сказано о необходимости разработки положения о зонах экологического бедствия и неблагополучия. Недавно был подписан указ Президента о малых народах и зонах традиционного природопользования. Его готовил тоже я.
Корр: - Волга - одна из любимейших рек России - находится сегодня в ужасном состоянии. Где выход?
А.В.: - Как и у любого русского человека, мое отношение к Волге нельзя выразить простыми словами. А проблемы - решаемы. Они возникли от бесхозяйственности и бесконтрольности. На западе они уже решены. На границах между государствами находятся посты - водомерные, контрольные. Сейчас и у нас комитет по водному хозяйству устанавливает водомерные посты на всех границах между республиками бывшего Союза.
Есть методы, позволяющие точно определять, кто загрязняет Волгу. Но для эффективной работы природоохранных служб необходимо объединение Верховных Советов республик всех шести автономий, находящихся в бассейне Волги, администраций областей Поволжского региона, природоохранной прокуратуры. Волшебной палочки нет. Нужна активная работа. Время заклинаний прошло!
Если у нас есть в руках факты, - необходимо привлекать прокуратуру и подавать в суд. Наказывать виновных, наказывать сурово.
Корр.: - Одна из важнейших проблем сегодня - это проблема каспийских осетровых. Какие на Ваш взгляд существуют решения этой проблемы?
А.В.: - Проблема сохранения осетровых очень многогранна. Сейчас нужно как можно скорее заключить соглашение об охране биологических ресурсов Каспия. Это должно быть международное соглашение, куда включился бы и Иран. Сейчас оно готовится. Подобное международное соглашение было подписано недавно по Черному морю.
Далее. Необходимо продолжать разводить осетровых. Нужно укрепить рыбохозяйственные и рыбнадзорные службы. Только сильные контрольные службы смогут спасти осетров в наступающем сейчас правовом беспределе. Я приведу один пример. В начале века Америка на Дальнем Востоке спасла котиков. Она запретила Японии бить котиков в море. И контролировала этот запрет жестоко - с оружием. Как и осетровых котиков нельзя добывать в море. Но Америка признала и право Японии на котиков, нагуливающихся в японских водах. Американцы предложили забивать котиков на береговых лежбищах - самцов, не трогая самок. При этом - отдавать часть добычи Японии. Это соглашение действует до сих пор. В нем участвует Америка, Россия, Канада и Япония. Две последних страны не промышляют котиков. Но две другие передают им часть своей добычи. Что-то подобное нам предстоит сделать с осетровыми. Нельзя забывать, что без искусственного воспроизводства они могут исчезнуть. А искусственно воспроизводят осетровых только в трех странах - в Иране, Азербайджане, России. При этом нельзя отвергать неотъемлемое право Казахстана и Туркменистана промышлять осетровых. Необходимо только договориться о ведении промысла цивилизованными способами.
Корр.: - Алексей Владимирович, Вы только что побывали в Аксарайске, изменились ли Ваши взгляды на проблемы АГПЗ после посещения завода и разговора с сотрудниками?
А.В.: - Ни подходы, ни взгляды не изменились. Я получил много новой информации. До этого для меня Астраханский газоконденсатный завод выступал как одно целое. Как единое, экологически опасное целое. Теперь я с большей четкостью понимаю, где здесь большая опасность, где - меньшая. Для меня изменилось, пожалуй, одно - я поставил под сомнение необходимость переселения людей из близлежащих населенных пунктов. Я стал смотреть на эту проблему по-новому сразу с двух точек зрения. С одной стороны - судьба людей, которые будут переселены. Даже те из них, которые думают, что от этого выиграют - могут проиграть. С другой стороны - на государственном уровне. Раньше я думал - да, нужно переселять, потому что комплекс не может обеспечить экологическую безопасность. И как чуму, его нужно изолировать от людей. Сейчас я думаю, что при желании мы сможем обеспечить экологическую безопасность АГПЗ. Нужно сдвинуть психологию работающих на комплексе, задействовать структуры еще не работающие - прокуратуру и суд. Необходимо разделить вопрос экологической безопасности комплекса на множество мелких пунктов. Если вдруг в Сеитовке кто -то пострадает, необходимо сразу же подавать в суд на возмещение ущерба нанесенного здоровью. Один единственный судебный процесс даст нам больше, чем десять правительственных комиссий. Этот судебный процесс поддержит природоохранная общественность, пресса, комитет экологии. Необходимо подать иск не просто на возмещение ущерба по временной нетрудоспособности, нужно ставить сумму в 10, в 100 миллионов, за то, что кто-то потерял возможность профессионально трудиться, что кто-то вынужден покинуть родные места. Пусть даже суд скостит сумму до 10 миллионов, но 10 миллионов будет хорошим уроком для руководителей комбината. Сначала один человек, далее другие будут обращаться в суд. Это тот путь, по которому прошла вся Западная Европа. Помните, в Японии -болезнь Минимото? Когда рыбаки обнаружили, что они отравлены ртутью - они подали в суд, выиграли этот судебный процесс и разорили предприятие, что стояло на этом озере и загрязняло его воды. После этого промышленники задумались. Ни кто не захотел оказаться в подобном положении. К сожалению, очень трудно доказать причинную связь. В Америке из 150-170 подобных процессов каждый год выигрывают только треть, но треть выигрывают! И все предприятия находятся под Домокловым мечем судебной ответственности.
Но для этого природоохранные службы должны занять жесткую позицию, а жители должны забыть о своей пассивности. Уже не нужно перекрывать дорогу. Это нужно было делать раньше, когда пустили в действие комплекс с массой недоделок. Сейчас нужно действовать гибче.
Корр.: - Вы в Астрахани не в первый раз. Как Вы оцениваете экологические настроения астраханцев сегодня?
А.В.: - В последние 15 лет я много ездил по стране. С экологическим движением в Астрахани происходит примерно то же, что и в Петрозаводске, в Архангельске. Некогда был взлет. Вспомните, экологическое движение - это первое разрешенное оппозиционное движение в стране. К нему примкнули многие люди, которые были просто недовольны системой. Особенно ярко это выразилось в прибалтийских зеленых движениях, в украинском, молдавском зеленых движениях. Сейчас все эти люди -политики - ушли из зеленого движения, и оно ослабло. Что-то в этом роде происходит и в областях. Сейчас мы наблюдаем очищение зеленого движения от людей, пришедших для самовыражения. Раньше нельзя было самовыразиться, все были в жестких рамках. В экологических движениях это стало возможно раньше других сфер нашей жизни. Но, по моему глубокому убеждению, экологическое
движение сейчас взрослеет, оно крепнет. Сравните - 1986 год, волнения вокруг атомной энергетики сразу после Чернобыля. Это - эмоции, много шума. И сейчас - выступления квалифицированные и грамотные. Зеленые теперь - полноценные оппоненты технократов. Это очень важно.
Корр.: - Как Вы относитесь к коммерсантам от экологии?
А.В. - Сейчас много бизнесменов около экологии. Как в 1986 году в экологию пошли люди для политического самовыражения, так сейчас в экологию ринулись люди, желающие на этом сделать деньги. Потому что вроде кто-то, где-то слышал, что под это можно скостить налоги, получить какие-то льготы и так далее. От этих людей, с одной стороны, нам придется избавляться, а с другой -использовать их энергию на пользу дела. Необходимо использовать новые формы хозяйствования. К сожалению, у нас нет настоящего экологического предпринимательства. У нас нет рынка экологических услуг.
Корр.: - И последний вопрос. Вернувшись из поездки в Астрахань, Вы встретитесь с президентом. Какую проблему Вы посчитаете наиболее важной, чтобы поставить перед ним в первую очередь, в ту короткую ближайшую встречу? Проблему АГПЗ?
А.В.: - Нет. Проблема АГПЗ очень важна, но она решаема сегодня на уровне правительства. Там ее нужно ставить. И это я сделаю. Перед Президентом, я считаю, сегодня необходимо поставить вопрос о сохранении осетровых на Каспии, о государственной политике России в этой области. С потерей осетровых, мы потеряем не только ценные виды рыб, мы подорвем экономическую базу государства, вашего края, будущих поколений.
