CC BY
305
Юридические науки ил w
УДК 347.64
Е. П. Бурдо
Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Совершенствование системы органов опеки и попечительства
по обеспечению и защите прав и законных интересов несовершеннолетних детей
В работе рассматривается организация и функционирование органов опеки и попечительства, их правовой статус.
Ключевые слова: органы опеки и попечительства, несовершеннолетние.
Органы опеки и попечительства непосредственно включены в единый механизм обеспечения и защиты прав и законных интересов несовершеннолетних детей в области гражданских, семейных, жилищных отношений [9, с. 37]. Они участвуют в установлении форм устройства и воспитания несовершеннолетних детей, оставшихся без попечения родителей, осуществляют контроль за исполнением законными представителями несовершеннолетних детей возложенных на них полномочий. Без их разрешения не могут быть совершены сделки по отчуждению имущества несовершеннолетних детей.
Участие органов опеки и попечительства в процессе осуществления сделок несовершеннолетними детьми предопределено неполной дееспособностью детей, уровень которой дифференцирован в зависимости от возраста (ст. 26, 28 ГК РФ) [2]. Они выступают дополнительным контрольным звеном в определении законности и допустимости совершения сделок с имуществом ребенка после действий (содействия) родителей, усыновителей, опекунов (попечителей) (ст. 37 ГК РФ [2], ст. 60 СК РФ [8], гл. 4 Закона об опеке и попечительстве [11]).
При этом статус органов опеки и попечительства является двойственным. Это орган публичной власти в реализации частных прав несовершеннолетних детей. Таким образом, регулирование деятельности органов опеки и попечительства и само их функционирование отличаются частно-публичной
природой, когда вмешательство в область частных отношений граждан оправдано необходимостью защиты их прав и законных интересов.
Орган опеки и попечительства как элемент указанного механизма является комплексным и по сфере имущественных и неимущественных отношений, в которые он включен: гражданские, семейные, жилищные, в то время как вопросы регулирования указанных отношений отнесены либо к исключительному ведению РФ (гражданское законодательство), либо совместному ведению РФ и ее субъектов (семейное, жилищное законодательство) [5, с. 17]. Поэтому должны быть выстроены: адекватная самому правовому механизму обеспечения и защиты прав и законных интересов несовершеннолетних детей система органов опеки и попечительства и правила ее функционирования.
С 1 января 2008 г. полномочия по организации и осуществлению деятельности по опеке и попечительству переданы органам государственной власти субъектов Российская Федерация [12]. До этого данные функции выполняли органы местного самоуправления. В настоящее время органами опеки и попечительства являются органы исполнительной власти субъектов Федерации [4, с. 37]. Таким образом, «вся информация, касающаяся данной категории граждан, собирается и учитывается органами исполнительной власти субъекта Российской Федерации» [7]. Однако после повышения статуса органов опеки
и попечительства с местного на региональный уровень в действительности ситуация мало изменилась. В большинстве субъектов РФ, в том числе в Республике Марий Эл, продолжает реализовываться муниципальная модель этих органов посредством принятия законов субъектов РФ, которыми органы местного самоуправления наделяются государственными полномочиями по осуществлению функций органов опеки и попечительства.
Так, в Республике Марий Эл, согласно п. 1 ст. 2 Закона РМЭ «О наделении органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями по опеке и попечительству, назначению и выплате единовременных пособий при передаче ребенка на воспитание в семью и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Республики Марий Эл», отдельными государственными полномочиями по осуществлению функций органов опеки и попечительства наделены органы местного самоуправления всех муниципальных^ ай-онов и городских округов городов Волжск, Йошкар-Ола и Козьмодемьянск [3].
Между тем, такой вариант должен носить исключительный характер.
Согласно ч. 1 ст. 6 Закона, органы местного самоуправления муниципальных образований (в том числе поселений), на территориях которых отсутствуют органы по опеке и попечительству, образованные в соответствии с Законом РФ, могут наделяться законом субъекта Федерации полномочиями по опеке и попечительству. Органы местного самоуправления наделяются указанными полномочиями с передачей необходимых для их осуществления материальных и финансовых средств [11]. Такая ситуация носит повсеместный характер.
Несовершенства системы органов опеки и попечительства, основанной на модели ее осуществления органами местного самоуправления, проявились наиболее отчетливо в связи с вступлением в силу с 1 января 2013 г. ФЗ РФ от 29 февраля 2012 г. № 15-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» [10]. Указанный Закон предусмотрел реализацию новой жилищной гарантии детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, в виде предоставления жилых помещений по договорам специализированного найма сроком на пять лет вместо договора социального найма. Только по окончании срока договора найма специализированного жилого помещения и при отсутствии оснований для оказания нанимателю помощи в преодолении трудной жизненной ситуации в отношении занимаемого жилого помещения заключается договор социального найма. Законом № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. предусмот-
рено обязательное формирование на уровне субъекта РФ списка детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из их числа, нуждающихся в предоставлении жилых помещений из специализированного жилищного фонда. При этом функции по жилищному обеспечению детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей (включая установление оснований для предоставления жилья, формирование списка льготников, предоставление жилого помещения, контроль за сохранностью закрепленного жилья, постинтернатное сопровождение нанимателей с целью выявления проблем с выполнением обязанностей по договору найма или риска появления иных правообладателей жилого помещения), отнесены Законом № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. к компетенции органов исполнительной власти субъектов РФ. Кроме того, расширен круг льготников за счет уточнения оснований признания невозможным проживания в ранее закрепленном жилом помещении, а также за счет придания положениям Закона обратной силы с закреплением обязанности обеспечить жильем всех граждан льготной категории, включая достигших 23 лет, но не реализовавших до вступления Закона № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. в силу свое право.
До вступления в действие Закона № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. функции по предоставлению жилых помещений по договорам социального найма в большинстве субъектов РФ были переданы на местный уровень. В реализации этой функции имелись значительные несовершенства. В частности, они касались недостаточной регламентации правил учета детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, в качестве нуждающихся в жилищном обеспечении. Несмотря на внеочередной порядок предоставления жилья (ст. 57 ЖК РФ в редакции до Закона № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г) и ее разъяснения ВС Российская Федерация1, правила учета льготников по-разному определялись в законодательстве субъектов РФ и органов местного самоуправления. Не везде формировался предварительный учет, не предусматривался учет по инициативе самих льготников, в результате многие из указанной категории граждан, достигнув 23 лет, не по своей вине, а по упущениям в деятельности органов опеки и попечительства оказывались не включенными в списки льготников и(или) не состоявшими на учете и утрачивали право на получение жилья.
По указанному вопросу сложилась противоречивая судебная практика, некоторые суды восстанавливали право граждан на получение социального жилья, отмечая особый порядок реализации такого права
1 Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за III квартал 2007 г. (вопрос 3). Утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 7 ноября 2007 г. [Электронный ресурс]. Доступ из справочной правовой системы КонсультантПлюс (дата обращения 14.05.2014 г.).
Е. П. Бур до
65
и активную роль в этом процессе органа опеки и попечительства1 . Другие суды, напротив, формировали отрицательную практику, ограничиваясь формальным подходом, исключительно возрастным критерием льготника без оценки роли органа опеки и попечительства, упущений в его работе и недостаточной
„2
законодательной регламентацией этого вопроса .
С Законом № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. объем жилищной обеспечительной функции значительно увеличился, а также дополнен постинтернатным контролем за нанимателями, на что не рассчитан имеющийся состав органов опеки и попечительства. Новый вид специализированного жилищного фонда для детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из числа детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, по смыслу Закона № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. должен составлять государственный жилищный фонд субъектов РФ и создаваться за счет средств субъектов РФ и дополнительных субсидий из федерального бюджета.
1 Определение Приморского краевого суда от 15 января 2013 г. по делу № 33-11477 «Заявление об обязании принять на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении, обеспечить благоустроенным жилым помещением удовлетворено, поскольку заявитель относится к категории детей, оставшихся без попечения родителей, обратился с заявлением о постановке его на учет на получение жилья в возрасте до 23 лет, закрепленное за ним жилое помещение общей площадью менее учетной нормы, приходящейся на одного человека». [Электронный ресурс]. Доступ из справочной правовой системы КонсультантПлюс (дата обращения 14.05.2014 г.); Определение ВС РФ от 5 июня 2012 г. № 87-КГ12-1 «Дело о принятии на учет лиц, нуждающихся в получении жилых помещений, предоставлении жилых помещений и включении в сводный список лиц, относящихся к категории детей-сирот, направлено на новое рассмотрение, так как судом не были выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела»/ [Электронный ресурс]. Доступ из справочной правовой системы КонсультантПлюс (дата обращения 14.05.2014 г.).
2 Апелляционное определение Ростовского областного суда от 17 сентября 2012 г. по делу № 33-10720 «В удовлетворении исковых требований о восстановлении срока для постановки на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении отказано правомерно, поскольку законом установлен предельный возраст льготного обеспечения жильем детей, оставшихся без попечения родителей, и не предусмотрена возможность восстановления срока на обращение в органы местного самоуправления для постановки на квартирный учет». [Электронный ресурс]. Доступ из справочной правовой системы КонсультантПлюс (дата обращения 14.05.2014 г.); Апелляционное определение Омского областного суда от 28 ноября 2012 г. по делу № 33-7235/2012 «В удовлетворении иска о восстановлении пропущенного срока для предоставления жилого помещения во внеочередном порядке по категории «ребенок-сирота» отказано правомерно, поскольку материалами дела подтверждается, что истица до двадцати трех лет не обращалась в уполномоченный орган с заявлением о постановке на учет для получения жилой площади вне очереди». [Электронный ресурс]. Доступ из справочной правовой системы Консуль-тантПлюс (дата обращения 14.05.2014 г); Апелляционное определение СК по ГД ВС РМЭ от 14 января 2014 г по делу № 33-15/2014 по апелляционной жалобе представителя Домрачева В. В. Сереб-ровой Г. Ф. на решение Медведевского районного суда Республики Марий Эл от 8 октября 2013 г. // Архив ВС РМЭ за I квартал 2014 г.
Соответственно, изменился и сам уровень органов власти, обязанных формировать жилищный фонд, а также список льготников.
Таким образом, полноценная реализация положений Закона № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. требует количественной и качественной перестройки системы органов опеки и попечительства, в то время как многие субъекты РФ вопреки положениям Закона № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. пытаются сохранить прежнюю систему, оставив функции органов опеки и попечительства органам местного самоуправления и передав осуществление государственного полномочия по жилищному обеспечению детей также на местный уровень (как было с социальным наймом).
Но даже при сохранении муниципальной модели решения жилищного вопроса требование Закона № 15-ФЗ от 29 февраля 2012 г. об обязанности формировать региональный список льготников должно выполняться, что приведет к дублированию учета (ведения списка) на региональном и местном уровне. Примеры таких коллизий в реализации прав льготников имеются (гражданин был включен только в один из списков, и органы власти снимали тем самым с себя обязанность по жилищному обеспечению) [1].
Сохранение за органами местного самоуправления функций органов опеки и попечительства не отвечает повышающейся роли государства в защите прав и интересов несовершеннолетних детей и реализации предоставленных им возможностей. Такая модель органов опеки и попечительства вступает в противоречие с самим механизмом осуществления и защиты прав несовершеннолетних детей, который подчиняется правилам, установленным преимущественно в нормах федерального законодательства (ГК РФ) либо совместного законодательства РФ и субъектов РФ, но в большей степени на уровне федеральных норм (СК РФ, ЖК РФ, Закон об опеке и попечительстве).
Ш
1. Апелляционное определение СК по АД ВС РМЭ от 25 июля 2013 г. по делу № 33-1305 по апелляционной жалобе Шаркаевой Н. А. на решение Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 6 мая 2013 г. // Архив ВС РМЭ за 2013 г.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. ФЗ РФ от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ): принят ГД ФС РФ 21 октября 1994 г. // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Закон РМЭ от 25 октября 2007 г. № 49-З (в ред. Закона РМЭ от 30 декабря 2013 г. № 63-З) «О наделении органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями по опеке и попечительству, назначению и выплате единовременных пособий при передаче ребенка на воспитание в семью и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Республики Марий Эл» // СЗ РМЭ. 2007. № 11. Ст. 493.
4. Коротких О. А., Шкилева Н. Л. О полномочиях органов опеки и попечительства // Известия Юго-Западного государственного университета. Сер.: История и право. 2012. № 1.
5. Малеина М. Н. Средства защиты прав несовершеннолетнего, применяемые органом опеки и попечительства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 4.
6. Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за III квартал 2007 г. (вопрос 3). Утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 7 ноября 2007 г. [Электронный ресурс]. Доступ из справочной правовой системы КонсультантПлюс (дата обращения 14.05.2014 г.).
7. Решение Звениговского районного суда Республики Марий Эл от 17 февраля 2012 г. по делу № 2-170/2012 // Архив Звениговского районного суда РМЭ за 2012 г.
8. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ (в ред. ФЗ РФ от 5 мая 2014 г. № 126-ФЗ): принят ГД ФС РФ 8 декабря 1995 г. // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
9. Серебрякова А. А. Органы опеки и попечительства как субъекты семейного права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 4.
10. СЗ РФ. 2012. № 10. Ст. 1163.
11. ФЗ РФ от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ (в ред. ФЗ РФ от 5 мая 2014 г. № 118-ФЗ) «Об опеке и попечительстве» // СЗ РФ. 2008. № 17. Ст. 1755.
12. ФЗ РФ от 29 декабря 2006 г. № 258-ФЗ (в ред. ФЗ РФ от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий» // СЗ РФ. 2007. № 1 (ч. 1). Ст. 21.
1. Apellyatsionnoe opredelenie SK po AD VS RME' ot 25 iyulya 2013 g. po delu № 33-1305 po apellyatsionnoy zhalobe SHarkaevoy N. A. na reshenie Yoshkar-Olinskogo gorodskogo suda Respubliki Mariy E'l ot 6 maya 2013 g. // Arkhiv VS RME' za
2013 g.
2. Grazhdanskiy kodeks Rossiyskoy Federatsii (chast' per-vaya) ot 30 noyabrya 1994 g. № 51-FZ (v red. FZ RF ot 5 maya
2014 g. № 99-FZ): prinyat GD FS RF 21 oktyabrya 1994 g. // SZ RF. 1994. № 32. St. 3301.
3. Zakon RME' ot 25 oktyabrya 2007 g. № 49-Z (v red. Zakona RME' ot 30 dekabrya 2013 g. № 63-Z) «O nadelenii organov mestnogo samoupravleniya otdel'nymi gosudarstvennymi polnomochiyami po opeke i popechitel'stvu, naznacheniyu i vyplate edinovremennykh posobiy pri peredache rebenka na vospitanie v sem'yu i priznanii utrativshimi silu nekotorykh zakonodatel'nykh aktov Respubliki Mariy E'l» // SZ RME'. 2007. № 11. St. 493.
4. Korotkikh O. A., SHkileva N. L. O polnomochiyakh organov opeki i popechitel'stva // Izvestiya YUgo-Zapadnogo gosudarstven-nogo universiteta. Seriya: Istoriya i pravo. 2012. № 1.
5. Maleina M. N. Sredstva zashchity prav nesovershenno-letnego, primenyaemye organom opeki i popechitel'stva // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. - 2013. - № 4.
6. Obzor zakonodatel'stva i sudebnoy praktiki VS RF za III kvartal 2007 g. (vopros 3). Utv. Postanovleniem Prezidiuma VS RF ot 7 noyabrya 2007 g. [Elektronnyy resurs]. Dostup iz spravochnoy pravovoy sistemy Konsul'tantPlyus (data obrashcheniya 14.05.2014 g.).
7. Reshenie Zvenigovskogo rayonnogo suda Respubliki Mariy E'l ot 17 fevralya 2012 g. po delu № 2-170/2012 // Arkhiv Zvenigovskogo rayonnogo suda RME' za 2012 g.
8. Semeynyy kodeks Rossiyskoy Federatsii ot 29 dekabrya 1995 g. № 223-FZ (v red. FZ RF ot 5 maya 2014 g. № 126-FZ): prinyat GD FS RF 8 dekabrya 1995 g. // SZ RF. 1996. № 1. St. 16.
9. Serebryakova A. A. Organy opeki i popechitel'stva kak sub"ekty semeynogo prava // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2013. № 4.
10. SZ RF. 2012. № 10. St. 1163.
11. FZ RF ot 24 aprelya 2008 g. № 48-FZ (v red. FZ RF ot 5 maya 2014 g. № 118-FZ) «Ob opeke i popechitel'stve» // SZ RF. 2008. № 17. St. 1755.
12. FZ RF ot 29 dekabrya 2006 g. № 258-FZ (v red. FZ RF ot 29 dekabrya 2012 g. № 273-FZ) «O vnesenii izmeneniy v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossiyskoy Federatsii v svyazi s sovershenstvovaniem razgranicheniya polnomochiy» // SZ RF. 2007. № 1 (ch. 1). St. 21.
E. P. Burdo
Mari State University, Yoshkar-Ola
Perfection of guardianship bodies system to promote
and protect the rights and legitimate interests of minor children
The paper describes the organization and functioning of the bodies of trusteeship and guardianship, their legal status. Keywords: the bodies of trusteeship and guardianship, minor.
И. Г. Гаранина 67
УДК 342.72:374
И. Г. Гаранина Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола
Правовое просвещение как одно из направлений имплементации репродуктивных прав человека
Статья освещает преимущества использования концепции репродуктивных прав и каким образом государственная политика и законодательство государства могут быть использованы для продвижения знаний о репродуктивных правах человека. Также останавливается внимание на анализе некоторых из барьеров, часто встречающихся при информировании о репродуктивных правах человека на национальном уровне. Статья завершается кратким обсуждением роли правозащитников в проведении успешной реформы законодательства в выделенной сфере.
Ключевые слова: репродуктивные права человека, право на репродуктивный выбор, правовое просвещение, пропаганда прав человека.
Институт репродуктивных прав (включая право на репродуктивный выбор) охватывает некоторые права человека, которые уже признаны в национальных законодательствах, международных документах по правам человека и других международно-правовых актах. Указанные права зиждутся на признании основного права всех супружеских пар и отдельных лиц свободно и ответственно определять количество, интервал и сроки рождения их детей и иметь информацию о праве на достижение максимально высокого уровня сексуального и репродуктивного здоровья. Данный институт также включает их право принимать решения в отношении воспроизводства потомства без дискриминации, принуждения и насилия, о чем говорится в основных документах по правам человека .
Репродуктивные права гарантируются в международных и региональных соглашениях по правам человека. Однако если государства не признают юридической силы указанных актов, то такие гарантии -это всего лишь пустые обещания. Опыт и правовые перемены некоторых стран мира могут служить примером того, что в некоторых случаях для укрепления государственной политики и/или законодательного решения необходимо реализовать пропагандистские реформы. Данные примеры можно использовать и для региональных и международных тенденций в сфере прав человека.
Репродуктивные права прочно укоренились в системе прав человека и основных свобод. В широком смысле репродуктивные права охватывают два принципа - охраны репродуктивного здоровья и право на репродуктивное самоопределение.
1 Programme of Action of the International Conference on Population and Development, Cairo, Egypt, September 5-13, 1994, para. 7.3, U. N. Doc. A/ CONF. 171/13/Rev. 1 (1995).
Право на охрану репродуктивного здоровья.
Репродуктивное здоровье является фундаментальным аспектом женского благополучия. Без регулярного доступа к безопасным и высококачественным услугам женщины становятся уязвимыми к целому ряду негативных последствий, которые могут включать гибель или увечья во время родов, нежелательную беременность, и заболевания, передающиеся половым путем (ЗППП). Право на охрану репродуктивного здоровья, таким образом, приводит к обязанности государства обеспечить доступность услуг по охране репродуктивного здоровья и устранения правовых препятствий для получения медицинской помощи.
Охрана репродуктивного здоровья должна включать меры по содействию безопасной беременности и родов; профилактики и лечения ВИЧ/СПИД и других венерических заболеваний; лечение бесплодия, а также полный спектр качественных методов контрацепции (в том числе экстренной контрацепции). Эти меры должны быть доступны для всех женщин, включая подростков.
Право на охрану репродуктивного здоровья коренится в нормах международно-правовых актов по правам человека, защищающих жизнь и здоровье. Право на жизнь охраняется в большинстве из основных источников в области прав человека, в том числе, во Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте о гражданских и политических правах (далее, Пакт). Комитет ООН по правам человека, который является контрольным органом за соблюдением Пакта, интерпретировал это право как обязанность требовать от государств принять «позитивные меры», направленные на сохранение жизни, такие как «сокращение детской смертности и увеличение продолжительности жизни...».
Право на здоровье признается в статье 12 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, которая требует от государств признавать право каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психическое здоровье. Всемирная организация здравоохранения (далее ВОЗ) определила здоровье как «состояние полного физического, психического и социального благополучия, а не просто отсутствие болезней или физических дефектов»1. Повторяя определение термина «общее состояние здоровья», данное ВОЗ, Международная конференция по народонаселению и развитию (далее, МКНР) Программа действий определяет репродуктивное здоровье как общее благополучие во всех вопросах, касающихся репродуктивной системы, ее функций и процессов2.
В то время как право на здоровье не гарантирует прекрасное здоровье для всех людей, оно охватывает обязанность государств предоставлять соответствующие медицинские услуги. Пакт об экономических, социальных и культурных правах требует от государств, создать условия, которые обеспечивали бы всем медицинскую помощь и медицинский уход в случае болезни.
Обязательство предоставлять услуги по охране репродуктивного здоровья, в частности, имеет поддержку в таком принципе международного права прав человека, как недискриминация. Государства обязаны обеспечивать права каждого человека на жизнь и здоровье независимо от пола3. Для обеспечения равного осуществления права на жизнь и права на охрану здоровья государства должны принимать во внимание особые потребности в области здравоохранения женщин и мужчин.
Охрана репродуктивного здоровья является основополагающим элементом для обеспечения благополучия женщин, таким образом, государства должны принимать решительные меры по гарантированию того, что охрана репродуктивного здоровья является доступной для всех женщин. Этот принцип четко обозначен в Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (далее Конвенция), которая предусматривает, что государства-участники должны принимать «соответствующие меры для ликвидации дискриминации в отношении женщин в области здравоохранения, с тем чтобы
1 WHO, Constitution of the World Health Organization, signed July 22, 1946, pmbl. (entry into force April 7, 1948), available at http://www.who.int/governance/eb/who_constitution_en.pdf
2 Programme of Action of the International Conference on Population and Development, Cairo, Egypt, Sept. 5-13, 1994, para 7. 2, U. N. Doc. A/CONF. 171/13/Rev. 1 (1995) [hereinafter ICPD Programme of Action].
3 Universal Declaration, supra note 1, art. 2; Civil and Political Rights Covenant, supra note 1, art. 6; Economic, Social and Cultural Rights Covenant, supra note 3, art. 3.
обеспечить на основе равенства мужчин и женщин доступ к медицинскому обслуживанию, в том числе связанных с планированием семьи»4. Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (далее Комитет), который контролирует им-плементацию Конвенции, в своей общей рекомендации о женщинах и здоровье (далее Рекомендации по здоровью) заявляет, что государства-участники должны «обеспечить всеобщий доступ всех женщин к полному спектру качественных и доступных медицинских услуг, в том числе, в области сексуаль-
5
ного и репродуктивного здоровья» .
Государства также обязаны устранить юридические барьеры для охраны репродуктивного здоровья. В своей Рекомендации по здоровью Комитет рекомендует государствам «... устранить препятствия к получению женщинами надлежащего медицинского обслуживания» [1, с. 96]. Среди таких правовых препятствий в охране репродуктивного здоровья являются законодательные, запрещающие аборты и криминализирующие добровольную стерилизацию.
Право на репродуктивное самоопределение. Право на репродуктивное самоопределение имеет своей основой право на физическую неприкосновенность, право на неприкосновенность частной жизни, право планировать свою семью, а также право на свободу от всех форм насилия и принуждения, которые влияют на сексуальную или репродуктивную жизнь женщины.
Право на физическую неприкосновенность признается в договорных положениях, защищающих право на уважение человеческого достоинства и право на свободу и личную неприкосновенность6. Право на физическую неприкосновенность также защищается статьей 4 Африканской хартии прав человека и права народов и статьей 5 (1) Межамериканской конвенции о правах человека7. Отказ женщине
4 Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women, adopted Dec. 18, 1979, G. A. Res. 34/180, U. N. GAOR, 34th Sess., Supp. No. 46, at 193, art. 12(1), U. N. Doc. A/34/46 (1979) (entered into force Sept. 3, 1981) [hereinafter CEDAW].
5 Committee on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women (CEDAW Committee), General Recommendation No. 24, Women and Health, para. 29, Feb. 2, 1999.
6 Privacy and family life are protected by Article 12 of the Universal Declaration. Universal Declaration, supra note 1; Article 17 of the Civil and Political Rights Covenant, supra note 1; Article 11 of the American Convention on Human Rights, Nov. 22, 1969, O. A. S. T. S. No. 36, O. A. S. Off. Rec. OEA/Ser. L/V/II. 23, doc. 21, rev. 6 (entered into force July 18, 1978) [hereinafter American Convention]; and Article 8(1) of the European Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms, signed Nov. 4, 1950, 213 U. N. T. S. 222 (entered into force Sept. 3, 1953) [hereinafter European Convention].
7 African Charter on Human and Peoples' Rights, adopted June 26, 1981, art. 5(1), O. A. U. Doc. CAB/LEG/67/3/Rev. 5, 21 I. L. M. 58 (1982) (entry into force Oct. 21, 1986) [hereinafter Banjul Charter]; American Convention, supra note 11, art. 5(1).
