CC BY
42
- - Аграрный вестник Урала № 10 (128), 2014 г. - * ^^^
Философия
УДК 122/129
совершенствование правосознания личности: социально-философскии аспект
С. С. ФОМЕНКО,
аспирант, Уральский государственный экономический университет
(620144, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта, д. 62),
К. П. СТОЖКО,
доктор исторических наук, профессор, Н. Н. ЦЕЛИЩЕВ,
доктор философских наук, профессор, заслуженный работник Высшей школы РФ, Уральский государственный аграрный университет
(620075, г. Екатеринбург, ул. К. Либкнехта, д. 42; тел.: 8 (343) 371-33-63)
Ключевые слова: правосознание, правовое сознание, самосознание, право, закон, интенция, герменевтика, институт.
В статье исследована диалектика правового сознания и правосознания личности как двух специфических модальностей личностного сознания. Раскрыты особенности формирования правосознания в контексте современных институциональных трансформаций. Обоснована идея о том, что правосознание является модальностью самосознания личности, обусловленной ее внутренним миром, ее внутренним личностным развитием. Тогда как правовое сознание есть проявление общего сознания человека как совокупности знаний, полученных им на различных этапах развития личности. Его бессубъектный характер обусловлен внешней природой правовых норм, не переживаемых личностью и не являющихся ее внутренним выбором. Такой характер обусловлен социальным отчуждением, которое является результатом разрыва между личностным и общественным интересом, и редукции отношения личности к нормам права (закона) в его сугубо конкретной (профессиональной) форме. Впервые в отечественной и мировой версиях правосознание представлено как социально-философский феномен, обусловленный личностным опытом развития индии индивида, его социально-антропологическими детерминантами. Антропологический аспект правосознания в статье представлен не в качестве социал-дарвинистского инварианта сознания, а в виде аксиологического конструкта, обусловленного социально-онтологическими условиями человеческого существования. Ценностный подход авторов к пониманию феномена правосознания личности расширяет границы его интерпретации и позволяет во многом по-новому выстраивать воспитательную и образовательную деятельность субъектов отечественной системы образования. Нормы права и закона оказываются в диалектическом противоречии по отношению друг к другу в силу дихотомии личного и государственного интересов. В силу чего общественный (социальный) характер норм закона девальвируется отсутствием социальной его справедливости и доминированием принципа его верховенства. Обоснован вывод о том, что направленность (интенция) права на реализацию социальной справедливости является ключевым условием его превращения в закон (социальную норму).
improving legal consciousness of personality: social-philosophical aspects
S. S. FOMENKO,
graduate student, Ural State University of Economics
(62 8 March Str., 620144, Ekaterinburg),
K. P. STOZHKO,
doctor of historical sciences, professor, N. N. TSELISHEV,
doctor of philosophy, professor, honored worker of Higher School of Russia, Ural State Agricultural University
(42 K. Libknehta Str., 620075, Ekaterinburg; tel: +7 (343) 371-33-63)
Keywords: legal consciousness, legal consciousness, self-consciousness, law, intention, hermeneutics, institute. The paper studies the dialectic of legal awareness and legal awareness of the person as two specific modalities of personal consciousness. Some aspects of justice were showed in the context of contemporary institutional transformations. Substantiated the idea of justice was established that is the modality of self-consciousness due to inner world, inner personal development. The legal consciousness is a manifestation of the general human consciousness as a body of knowledge, formed at various stages of development of the individual. Character is due subjectless external nature of legal norms, not experienced personality and not its internal choices. This is due to the nature of social exclusion, which is the result of the gap between the personal and the public interest, and the reduction of the relationship of the individual to the rule of law (the law) in its highly specific (professional) form. For the first time in the domestic and international versions of justice is presented as a socio-philosophical phenomenon, due to the personal experience of the individual indium, its socio-anthropological determinants. Anthropological aspect of justice in the article is not submitted as a Social Darwinist invariant of consciousness, but in the form of axiological construct due social-ontological conditions of human existence. Value-based approach to understanding the phenomenon of the authors of justice the person pushing the boundaries of its interpretation and allows for many of the new build educative activity of subjects of the national education system. The rule of law and the law are in a dialectical contradiction with respect to each other due to the dichotomy of private and public interests. By virtue of what the public (social) nature of the rules of law devalued its lack of social justice and its domination of the principle of the rule. The conclusion is that orientation (intention) the rights for social justice is the key to its transformation into law (social norm).
Положительная рецензия представлена А. П. Ветошкиным, доктором философских наук, профессором Московского государственного университета путей сообщения.
Аграрный вестник Урала № 10 (128), 2014 г. - < ^^
Философия
Проблема исследования правосознания личности постоянно оказывается детерминированной проблемой самого правового сознания как феномена человеческого бытия. При этом большинством исследователей между собой понятия «правовое сознание» и «правосознание» практически не соотносятся и считаются идентичными (синонимами). Закономерно встает вопрос о том, почему же тогда в научном лексиконе для обозначения одного и того же объекта (предмета) учеными используются разные дефиниции?
Конструктивный ответ на данный вопрос может быть дан только в том случае, если мы соотнесем данные парные категории с другими парными категориями: «сознание» и «самосознание». Сознание определяется как «воззрения людей в их совокупности на явления природы и социальную реальность, выраженные в созданных обществом естественном или культурном языке, творениях духовной культуры, социальных нормах и взглядах социальных групп, народа и человечества в целом» [1].
Из этого общего определения сознания как совокупности определенным образом выраженных воззрений отнюдь не следует, что эти воззрения истины или ложны, нравственны или безнравственны, мифологизированы или реалистичны. Сознание не просто имеет в виду предмет, оно еще придает ему смысл в зависимости от всего предшествующего опыта личностного бытия. Отсюда можно сделать предварительное заключение о том, что весь предшествующий опыт оказывает определенное влияние на воззрения и по отношению к ним выступает некоей доминантой. Именно этот личностный опыт делает сознание направленным. Сознание предстает не просто как абстрактная и нейтральная сумма взглядов и суждений. Оно становится направленным и направляемым потоком таких суждений и воззрений. Эту направленность сознания Э. Гуссерль назвал интенцией сознания. По его мнению, сознание всегда на что-то направлено. Оно всегда есть основание чего-то.
В связи с этой направленностью выделяют несколько типов сознания: два (А. К. Уледов), пять (Ф. В. Константинов), семь (В. Ж. Келле, М. Я. Коваль-зон) и т. д. Выделяют такие виды сознания, как политическое, экономическое, идеологическое, творческое и т. д. [2].
С помощью метода феноменологической редукции немецкий философ попытался представить смысл сознания как совокупность феноменов, идеальных объектов мысли, как особый регион бытия, не подчиненный законам эмпирического мира. По его мысли, сознание как таковое замкнуто в самом себе, изолировано от внешнего мира и поэтому не может быть раскрыто и описано иначе, как с помощью дескрипции (описания). Так, собственно, появилась и сама герменевтика (от греч. germeneuticos — истолковывающий). В качестве особого направления современной философии герменевтика описывает сознание в координатах интериоризации (опредмечивания) и экстериоризации (распредмечивания) идеальных объектов. Э. Гуссерль считал, что описание сознания не может быть сколько-нибудь полным (достоверным), если не будет решена проблема интерсубъективности. Суть проблемы философ видел
в том, чтобы личность как носитель сознания могла осмыслить свое сознание через воспоминание о самой себе. Такое воспоминание (или как говорил древнегреческий ученый Платон, припоминание), собственно говоря, и составляет суть самосознания (осознания сознания).
Нет, и не может быть, недетерминированного личным опытом сознания, сознания абстрактного, вообще, в его «чистом» виде. Сознание как совокупность воззрений всегда формируется под влиянием личностного опыта (например, традиции, формальных и неформальных институтов и т. д.). Будучи атрибутом личности, такое сознание соотносит себя с этим предшествующим опытом, влияет на него и само испытывает на себе его влияние. Если этого не происходит, человек считается «умалишенным», утратившим свое сознание. То, что сознание всегда направлено (интенциально) означает, согласно утверждениям Э. Гуссерля, что оно рефлексивно [3]. Рефлексия есть отражение объекта сознания в его предмете, формирование образа объекта в качестве предмета сознания. Но, само по себе, такое отражение может быть либо простым, либо сложным. Простая рефлексия дает личности лишь первичный образ объективной реальности. Но есть еще и внутренний мир человека, то, что принято считать реальностью субъективной. Когда объект внешнего мира перерабатывается через опыт внутреннего мира личности, то за первым актом формирования сознания, актом чисто механическим и даже отчасти психофизиологическим, возникает второй акт творения сознания. Из отпечатка объекта внешней реальности в клетках головного мозга человека сознание превращается в результат продуктивно-творческого воображения, становится своеобразным продуктом «духовного делания» (термин И. А. Ильина).
Сам процесс детерминации генезиса сознания личностным опытом приводит к тому, что сознание «обращается» (оказывается направленным) не только к знаниям, не только к информации, оно не только «обрабатывает» и «закрепляет» их в своей структуре (памяти). Оно еще «обращается» и к самому себе, к самому процессу получения, освоения и усвоения знаний, информации. Оно соотносит себя с собой через призму личностного опыта. Так возникает самосознание, то есть знание о самом сознании. И это новое знание подобно информации, получаемой человеком извне, закрепляется в его сознании как критическое, нравственное сознание. Это уже не простая нейтральная, амбивалентная совокупность воззрений, а система критического отношения к ним, а через них — к самому себе. Классическая формула такого самосознания была предложена еще в древности: «я знаю, что я ничего не знаю». В кантовской интерпретации она предстала как критика «чистого» разума.
Правовое сознание соотносится с правосознанием именно как сознание с самосознанием. Правосознание — это самосознание личности, предметом которого становятся ее права, а объектом оказывается она сама как составная часть общества. В самом деле, правовое сознание есть обладание чем-то в сознании, есть наличие этого нечто. Понятия «обладание», «наличие» — это исходные понятия теории права. Так теория права собственности, отталкива-
Аграрный вестник Урала № 10 (128), 2014 г. - <
Философия
ясь от этих исходных понятии, оперирует терминами «владение», «распоряжение», «пользование», «употребление». Широко распространена сегодня и так называемая концепция «пучка прав собственности».
Правосознание как модальность самосознания представляет собои интенциальное сознание, направленное не вовне предмета, а внутрь его, не на внешний мир, а в мир внутренний. Иными словами, правосознание — это оценочное суждение о правовом сознании и присущих ему стереотипах мышления. И без такого правосознания само правовое сознание оказывается часто асоциальным и даже анти социальным. Для блюстителя закона, как правило, безразличны последствия применения норм закона, тогда как для социальной философии проблема качества закона и его норм, а также возможных последствий их применения оказывается центральной. Законники любят повторять известное утверждение «dura lex sed lex» — «закон суров — но это закон». Но они чаще всего не задумываются над его справедливостью или несправедливостью, адекватностью или неадекватностью. Для юриспруденции главное — это неотвратимость наказания за преступление, но никак не ее адекватность. Проблема адекватности выходит далеко за пределы юриспруденции и становится проблемой социальной философии. Согласно теории К. Маркса, закон — это инструмент, с помощью которого господствующий социальный класс защищает собственные интересы. И пока в обществе есть такие классы или сословия, закон всегда будет настолько же несовершенен, насколько он неадекватен. Требования верховенства закона или права — это требования чисто юридические, но не социально-философские. В третьем рейхе тоже существовало верховенство закона, даже его диктатура. Но это не мешало нацистам уничтожать людей только за то, что они вступали в «смешанные» браки и «роняли» достоинство «арийской» нации. Именно поэтому помимо диктатуры закона нужно формировать и укреплять в обществе культуру правосознания.
Только отталкиваясь от такого понимания указанных понятий, становится возможным научно объяснить несоответствие норм права, выраженного в различных законных актах, и правоприменительной практики, отраженной во многих судебных решениях. Проблема такого несоответствия носит массовый характер. Само по себе правовое сознание не может быть нравственным или безнравственным. Ведь «закон — это общепризнанное и безличное, то есть не зависящее от личных мнений и желаний, определение права» [4]. Нравственным наше сознание, в том числе и правовое сознание, делает самосознание (правосознание), которое наделяет нас способностью соотносить вырабатываемые и формулируемые общественные воззрения с личным опытом.
При этом следует различать понятия права и закона. Еще Т. Гоббс, например, трактовал право как простой приказ верховной власти (государства). Под законом же он понимал обычай, ставший нормой. Есть и другие интерпретации, согласно которым закон рассматривается как государственное право наряду с частным правом, которое может и не быть санкционировано государством. Отсюда норма: «что не запрещено, то разрешено».
Налицо по сути рассуждения о формальных и неформальных институтах. Если использовать логику противопоставления категорий права и закона, то можно сказать, что сознание всегда формализовано (формально), тогда как самосознание — это неформальный институт. И в том, и в другом случаях существуют свои собственные «правила» развития. Как бы мы не классифицировали само понятие право, (естественное, политическое, государственное, административное, гражданское и т. д.), по большому счету оно всегда будет оставаться узаконенной государством нормой поведения. Исключением будет лишь та сфера деятельности человека, которая по каким-то причинам оказалась не кодифицированной. При этом сама личность постоянно соотносит себя и свой опыт с этими внешними по отношению к ней формальными институциями. Именно через такое критическое соотношение она и формирует собственное правосознание, которое может не соответствовать нормам закона. Понятия «право первого», «право сильнейшего» могут и не совпадать с нормами права, санкционированного государством. Но они также естественны, как и все другие права, поскольку возникают из сферы социальных связей и имеют сугубо социальную природу. Поэтому признание или непризнание их со стороны государства связано только с тем, что право как таковое становится законом, то есть формальным институтом. Само же сознание от такой трансформации права в закон ничуть не меняется, поскольку оно является сознанием личности, а не государства. Тогда как самосознание претерпевает существенную трансформацию, поскольку личность вынуждена делать определенный нравственный выбор: следовать ли ей своим собственным представлениям о том, что такое право, либо принять то толкование, которое предлагает государство.
Коллизия между сознанием и самосознанием, а точнее между правовым сознанием и правосознанием часто ведет к конформизму. В публичной сфере своего существования личность следует нормам закона, а в частной сфере собственного бытия — собственным представлениям. При этом сознание личности и ее правосознание не перестают быть социальными. Изменяются лишь форма и мера социального характера сознания и правосознания.
Сознание социально по следующим параметрам:
— по происхождению (возникает из совместной деятельности и общения);
— по содержанию (оно состоит из социально важных и общих значений);
— по форме функционирования (такой формой является язык как материальная оболочка сознания, как материальный носитель значений, как средство общения);
— по функциям (сознание направляет и регулирует функции всех звеньев социальной системы);
— по общему носителю, хранителю и транслятору состава сознания новым поколениям [5].
Изменение социальной направленности общественного и личностного сознания как раз и ведет к деформациям в структуре и содержании правового сознания, его отрыву от правосознания. В этих условиях нарастает спонтанность в развитии сознания. Появляются утверждения, согласно которым «сущность сознания и личности — в спонтанности, кото-
www.avu.usaca.ru
3S3D*-" Аграрный вестник Урала № 10 (128), 2014 г. - t ii^
Философия
Думается, что в век прагматизма и рыночной экономики духовность сознания, то есть его ценностная наполненность, приобретают особое значение, уже хотя бы потому, что без такой духовности социальное отчуждение между народом и властью, населением и государством может достичь критических значений. Вряд ли сознательный человек может этого себе желать. При этом он должен учитывать, что «духовная культура состоит не из одних только ценных содержаний. Значительную часть ее составляют ценные формальные свойства интеллектуальной и волевой деятельности. А из всех формальных ценностей право, как наиболее совершенно развитая и почти конкретно осязаемая форма, играет самую важную роль» [7].
Литература
1. Спиркин А. Г. Философия. М. : Гардарики, 2005. С. 637.
2. См. : Стожко К. П. Экономическое сознание. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. ун-та, 2002. 426 с.; Орлова Т. С. Креативность экономического сознания. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. ун-та, 2004. 366 с.; Попова Н. Е. Формирование экономической культуры : от знаний к компетентности. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2012. 193 с. и др.
3. Гуссерль Э. Феноменология // Логос. 1991. № 1. С. 12-16.
4. Спиркин А. Г. Указ. соч. С. 601.
5. Гончаров С. З. Логико-категориальное мышление. Ч. 3. Екатеринбург : Изд-во РГППУ, 2011. С. 38-39.
6. Налимов В. Спонтанность сознания. М. : Академический проект, 2011. С. 347.
7. Кистяковский Б. А. В защиту права (интеллигенция и правосознание) // Вехи. Интеллигенция в России. Сб. ст. 1909-1910. С. 109.
References
1. Spirkin A. G. Philosophy. M. : Gardariki, 2005. P. 637.
2. Stozhko K. P. Economic consciousness. Ekaterinburg : Publishing House of the Urals State University, 2002. 426 p.; Orlova T. S. Creativity economic consciousness. Ekaterinburg : Publishing House of the Urals State University, 2004. 366 p.; Popova N. E. Formation of economic culture : from knowledge to competency. Ekaterinburg : Ural Publishing State University, 2012. 193 p., et al.
3. Husserl E. Phenomenology // Logos. 1991. № 1. P. 12-16.
4. Spirkin A. G. Decree. Op. P. 601.
5. Goncharov S. Z. Logical-categorical thinking. P. 3. Ekaterinburg : RGPPU, 2011. P. 38-39.
6. Nalimov V. Spontaneity of consciousness. M. : Academic Project, 2011. P. 347.
7. Kistyakovsky B. A. In defense of the law (the intelligentsia and of justice) // Milestones. The intelligentsia in Russia. Sb. Art. 1909-1910. P. 109.
рая понимается как открытость вселенской потенциальности», как «подключение к космической вибрации» [6]. С такими суждениями трудно согласиться, поскольку они отвергают детерминацию сознания социальным и духовным пространством и, по сути, снимают вопрос о самосознании как внутреннем регуляторе развития сознания. К сфере правосознания это относится в первую очередь. Личность должна не только знать законы и следовать им, но и понимать эти законы, объяснять их самой себе и активно влиять на их формирование через развитие собственного правосознания.
