CC BY
54
ББК С524.224
СОЦИУМНАЯ ПРЕСУППОЗИЦИЯ И МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНЫХ СИТУАЦИЙ
Т.Ю. Ма
Понятие пресуппозиции, заимствованное лингвистами из философской логики, получило осмысление и альтернативное развитие в исследованиях естественного человеческого языка в 70-х годах XX в. в трудах Н.Д. Арутюновой, В.А. Звегинцева, Г.В. Колшанского, Е.В. Падучевой. Пресуппозиция, на что указывал Г.В. Колшанский [1], объективируется в языке в разных формах. Наряду с простыми видами пресуппозиции (когда происходит корректное соотнесение элементов смысла некоторого текста, построенного с помощью указательных местоимений) существуют более сложные и ингерентные для языка виды пресуппозиций.
Первый вид представлен сцеплением предложений, когда по смыслу предыдущего предложения логически воспринимается последующее. Второй вид базируется на ряде достаточно сложных умозаключений, производимых воспринимающим субъектом на основании как предшествующих, так и последующих высказываний. Третий вид - социальная пресуппозиция - возникает в процессе коммуникации индивидов, принадлежащих к определенной возрастной, статусно-групповой категории, и обеспечивает адекватность построения и восприятия текстов с учетом присущих этим категориям характеристик. Четвертый, наиболее емкий вид пресуппозиции (и при этом менее четкий), представляет собой пресуппозицию, включающую всю сумму знаний коммуникантов, которые используются как для прямого, непосредственного понимания высказывания, так и "для последующего уточнения смысла высказываний путем обращения к предварительным знаниям широкого плана" [1, с. 80].
В том случае, если воспринимаемая информация базируется на объемных фоновых знаниях субъекта перцепции, пресуппозиция
Ма Татьяна Юрьевна - кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии и перевода Амурского государственного университета, 675028, г. Благовещенск, Игнатьевское шоссе, 21, e-mail: tdovnar@mail.ru, т. 8(4162)394587.
категорируется как коммуникативно-релевантная и включается в процесс понимания и интерпретации сообщения. Если пресуппозиция отражает хорошо известные, не нуждающиеся в вербализации знания, ее роль в коммуникативных процессах сводится к созданию "когнитивного фона": имплицитно присутствующих в сознании воспринимающего субъекта представлений о мире в целом и о том фрагменте, который является непосредственным объектом познания и коммуникации.
В конце девяностых годов в курсе лингвистической семантики при рассмотрении объяснительных возможностей дедуктивно построенных логических систем применительно к анализу речемыслительной деятельности М.В. Никитиным были сформулированы отдельные положения теории пресуппозиций. Во-первых, по мнению автора, пресуппозиции не составляют часть эксплицитно выраженного значения высказываний и текстов, а относятся к прямо не выраженной части информации, которая извлекается в актах коммуникации. Во-вторых, пресуппозиции как имплицитная часть суммарного значения проявляются на уровне не ниже предложения-высказывания. В-третьих, смысл высказывания должен "вписаться" как часть в целое некоего предметного мира, в систему его связей и закономерностей, в целостную картину определенного акта коммуникации [2]. Пресуппозиция, согласно предложенной концепции, определяется как совокупность имплицитных суждений, которые относятся к эксплицитному смыслу высказывания как условия к следствию, т.е. может быть объективирована посредством логических умозаключений на основе фоновых знаний воспринимающего субъекта, причем с большой степенью соответствия ее содержания действительности.
В рамках анализа дискурса пресуппозиция рассматривается как часть проблемы
Ma Tatyana - Ph.D. of philology, associate professor of the English Philology and Translation Department in the Amur State University, 21 Ignatyevskoye Street, Blagove-stchensk, Amur Region, 675028, e-mail: tdovnar@mail.ru, ph. +7(4162)394587.
восприятия и интерпретации связного текста, а также конструирования стоящих за коммуникативным событием ментальных представлений. Восприятие и понимание каких-либо событий, на что указывал Т.А. ван Дейк, происходит не в вакууме. Субъект перцепции располагает тремя видами информации: информацией о самих событиях, информацией о ситуациях или контексте, информацией о когнитивных пресуппозициях [3, с. 158]. Согласно предложенному Т.А. ван Дейком подходу, пресуппозицию можно определить как предпосылку конструирования ситуационной модели, или ее когнитивное основание. В таком ракурсе пресуппозиция предстает как коммуникативно-релевантная информация, извлекаемая из памяти в условиях межличностного общения, структурированная в соответствии с контекстом ситуации и используемая в процессе интерпретации вновь поступающих данных.
Наличие пресуппозиции как фонда знаний индивида, на основе которого осуществляется восприятие новой информации, является обязательным компонентом коммуникации. Однако в ходе непосредственного общения интерпретация стоящих за словом значений ограничивается прагматическим контекстом высказывания и включает лишь те знания и опыт индивида, которых оказывается достаточно для правильного понимания сообщения, иначе процесс интерпретации был бы бесконечным. Элиминация определенных семантических компонентов высказывания становится возможной благодаря способности человека удерживать в памяти коммуникативно значимую информацию без постоянного обращения к ней в процессе общения. Данная информация воспроизводится и воспринимается автоматически: "В речи ... опускаются такие посылки, - уточняет А.Е. Бочкарев, - которые очевидны, а очевидными они являются потому, что общеприняты и хорошо известны, либо потому, что о них только что говорили" [4, с. 123].
Если рассматривать пресуппозицию в терминах А.Е. Бочкарева как "имплицитные компоненты, без которых невозможно понимание" [4, с. 120], то и восприятие и понимание сообщения в рамках коммуникативного акта должны определяться объемом и структурой фоновых знаний индивида, "вписываться" в пресуппозицию, "строиться" на ней. «При интерпретации текста на естественном
языке, - писал Ч. Филлмор, - мы используем разнообразные суждения и знания. <...> Мы часто должны располагать знанием того, что специалисты по искусственному интеллекту называют "сценариями", - знанием условных или обычных последовательностей поступков, в терминах которых мы анализируем отдельные "крупные" события через посредство более "мелких" их частей» [5].
Объективация пресуппозиционных отношений высказывания и действительности обеспечивает доступ к ментальным моделям, которые формируются логикой человеческого мышления (фрейм, схема, сценарий, концепт, категория, прототип), и позволяет делать выводы об их внутреннем устройстве. Пресуппозиция, с одной стороны, входит как составная (содержательная) часть в ментальную модель, с другой стороны, определяет логику интерпретации последней. Например, знание законов построения текста обеспечивает его правильное понимание, знание правил синтагматической сочетаемости лексических единиц позволяет адекватно использовать их в речи, знание ситуативной обусловленности коммуникативного акта помогает грамотно выстраивать стратегию общения и т.д. В то же время в процессе анализа дискретных фрагментов языковой картины мира (предложений-высказываний, текстов) пресуппозиция должна анализироваться как система взаимосвязанной информации, как концептуальная система, на которой основано восприятие и понимание фрагмента действительности. Система знаний бесконечна, концептуальная система пресуппозиции ограничена прагматическим контекстом высказывания, "сценарием" коммуникативного события и когнитивным опытом индивида, что обеспечивает адекватность и целостность процесса восприятия действительности.
В настоящее время проблема имплицитного знания, информации, предваряющей языковое выражение, получает новый ракурс рассмотрения - с позиций когнитивной лингвистики и теории коммуникации, включая межкультурный компонент исследования человеческих взаимоотношений. Пресуппозиция мыслится как феномен языка, культуры и познания, и без учета каждого из этих аспектов выводное знание не может являться объектом научного исследования. Пресуппозиция, по определению В.В. Красных, есть зона пересечения когнитивных пространств коммуникантов. В нее входит общий фонд
знаний участников межличностного общения, который предопределяет логичность, уместность, истинность высказывания, успешность коммуникативного акта [6, с. 105].
Согласно выдвинутой автором концепции, выделяются три типа пресуппозиции: микропресуппозиция, или ситуативная, спонтанная пресуппозиция; социумная, или константная пресуппозиция; макропресуппозиция. Социумная пресуппозиция и макропресуппозиция отличаются большей устойчивостью и остаются, как правило, неизменными в процессе протекания коммуникативного акта. Микропресуппозиция - это спонтанно возникающая зона пересечения индивидуальных когнитивных пространств, которая может изменяться в соответствии с изменениями реальной ситуации общения. Микропресуппозиция включает в себя знание конситуа-ции, представление о ней; знание контекста (понимание всех смыслов, релевантных для акта коммуникации); понимание речи (если коммуникация осуществляется при помощи вербальных средств).
Рассматривая пресуппозицию как часть проблемы восприятия и понимания речи, текста, ситуации общения, В.В. Красных определяет ее как первую "проблемную" зону коммуникативного акта, возникающую в процессе порождения высказывания. В процессе восприятия текста, по мнению автора, пресуппозиция не выступает в качестве "проблемной" зоны, а только провоцирует ее появление: затрудняет определение коммуникативной направленности текста реципиентом [6, с. 151]. Однако в условиях межкультурной коммуникации расхождения в фоновых знаниях продуцента и реципиента не просто усложняют процесс восприятия и интерпретации вербального сообщения, нередко они приводят к нарушениям алгоритма декодирования. В частности, обратный порядок слов в японском языке и стремление к максимальной вежливости делают непонятным представителям других культур смысл некоторых высказываний. Уверенность американцев в собственной исключительности, которая накладывает отпечаток на их манеру поведения и образ мыслей, невольно акцентирует внимание воспринимающего субъекта - носителя иной культуры на просодической организации речи жителей США, ее ассерторической модальности, приводя к непреднамеренной элиминации отдельных со-
держательных моментов сообщения в целом. Специфическая для ближневосточных культур традиция обязательного торга вводит в заблуждение непосвященного в правила общения на рынке покупателя и может стать причиной возникновения этнического конфликта и т.д.
Присутствующие в сознании коммуникантов культурно и социально обусловленные представления о мире определяются пространственно-временными параметрами той системы, в рамках которой начиналась познавательная деятельность индивидов: восприятие, понимание, оценка окружающей действительности, ее концептуализация и категоризация. Принимая во внимание то обстоятельство, что не могут существовать во времени и пространстве две тождественные экспериенциальные системы, необходимо признать априори факт потенциальных расхождений как в индивидуальных, так и в коллективных представлениях о мире. Пресуппозиция изначально существует как виртуальная реальность, как возможность и желательность сходной интерпретации фрагмента действительности разными индивидами. Чем ближе в культурном, социальном отношении находятся коммуниканты, тем больше вероятность адекватного "перевода" заключенного в вербальных и невербальных знаках сообщения. Чем дальше во времени и пространстве формировались структуры их жизненного опыта, тем менее эффективным становится процесс интерпретации. Независимо от того, насколько обыденной и понятной кажется ситуация межличностного общения, границы ее восприятия участниками коммуникативного акта не могут полностью совпадать.
Пресуппозиции свойственен дуализм: фоновые знания продуцента преломляются сквозь призму знаний реципиента, поэтому на этапе декодирования информации особенно часто происходят коммуникативные сбои. Получатель сообщения в силу другого жизненного опыта, социального положения или ценностных установок может приписать символам, использованным в сообщении, иное значение, может неправильно интерпретировать полифоническую сущность лексических единиц, может игнорировать невербальную составляющую коммуникативного акта, непосредственно влияющую на ход его протекания, и т.д. Закономерным
результатом алгоритмического диссонанса в процессе декодирования речевого сообщения становится существование разночтений, вариантов трактовок, реакций, оценок и мнений в отношении коммуникативно-релевантной информации.
Проблема адекватного восприятия речевого сообщения, когда результаты декодирования максимально приближены к прогнозируемому продуцентом эффекту воздействия на реципиента, получает решение в коммуникативных актах, участники которых обладают общим когнитивным опытом. Большая часть пресуппозиционных совпадений приходится на ситуации прямого межличностного контакта, не опосредованного письменным или устным дистанционным каналом коммуникации. Визуализация обстановки, в которой протекает общение, возможность анализировать речевое поведение собеседника (стратегию, просодию) имеют особое значение в создании пресуппозиции как временной зоны пересечения когнитивных пространств. Наряду с общностью ценностных установок коммуникантов, определяемой их гендерной, социальной, этнической идентичностью, вышеперечисленные факторы формируют единый экстралингвистический контекст коммуникации, единый фонд знаний, без которых невозможно понимание. "Общие представления, - считает Н.К. Рябцева, - shared knowledge, получены в сходных условиях, разделяются социумом, осознаются им как таковые и потому переходят в пресуппозицию, в фоновые знания, не требующие экспликации и вербализации" [7]. Таким образом, выявляется прямая зависимость между сознанием, мышлением и памятью индивида, запечатленными в памяти представлениями о мире и его устройстве, с одной стороны, и, с другой стороны, процессом декодирования речевого сообщения, в котором, наряду с вербализуемой информацией, имплицитно объективируются знания и опыт "другого".
Чужой опыт, иное мировосприятие и понимание окружающей действительности не получают эксплицитного языкового выражения в коммуникативном акте в силу различных причин. Во-первых, часть этого знания составляет константная пресуппозиция, представленная в наиболее общих, хорошо известных формах и правилах социального взаимодействия. Во-вторых, не
требует вербальной интерпретации в большинстве случаев непосредственно наблюдаемая, осязаемая и аудируемая (и одновременно игнорируемая из прагматических установок) информация о материальных объектах, окружающих участников коммуникативного акта в момент совершения ими перцептивных действий (ситуативная, спонтанная пресуппозиция). В-третьих, элиминируется, а следовательно, не подвергается языковой объективации коммуникативно-нерелевантная часть фоновых знаний продуцента. Данные причины объясняют существование такой имплицитной информации в тексте (понимаемом как компонент коммуникативного акта), которая при необходимости может быть осознана и воссоздана воспринимающим субъектом в процессе межличностного общения, но, как правило, не влияет на ход и характер коммуникации.
"Каждый человек, - отмечал А.А. Бо-далев, - его наружность, действия, поступки, вся личность - всегда познается и оценивается окружающими его людьми в соответствии с морально-эстетическими критериями, действующими в том обществе, членами которого эти люди являются" [8]. Социумная, или константная, пресуппозиция отличается, как говорилось выше, большой устойчивостью и остается неизменной в процессе протекания коммуникативного акта. Социумная пресуппозиция, согласно определению В.В. Красных, это фрагмент коллективного когнитивного пространства. Данный тип пресуппозиции предваряет процесс общения людей, входящих в один социум, но не обязательно принадлежащих к одному национально-лингвокуль-турному сообществу [6, с. 104]. Наиболее важным компонентом социумной пресуппозиции являются когнитивные модели ситуаций, вырабатывающиеся в процессе общения представителей разных этнических, конфессиональных, региональных, а также гендерных, возрастных и статусных групп (различающихся по уровню дохода) и влияющие на протекание последующих коммуникативных актов. Обращение к моделям происходит в случаях установления частичного тождества происходящего с предшествующим опытом человека: когда коммуникация строится в соответствии со знакомым воспринимающему субъекту алгоритмом.
Как утверждает Д. Майерс, наша Я-концепция - наше представление о том,
кто мы такие, - включает не только нашу персональную идентичность (представления о своих личных качествах), но и социальную. Расовая и конфессиональная принадлежность, пол, будущая специальность подразумевают определение и того, кем мы не являемся. Есть "мы", принадлежащие к определенному кругу, и есть "они" - те, кто в него не входят [9]. Положительная оценка "своего" вводится в пресуппозицию коммуникативного акта как ингерентная мелиоративная коннотация слов, обозначающих принадлежность объектов к данной категории (прежде всего, посредством личных - я, мы - и притяжательных местоимений - например, мой, наш и существительного свой), и эксплицируется в ходе номинативно-познавательной деятельности индивида. Отрицательная пресуппозиционная оценка "чужого" неизменно включает в себя элемент угрозы, исходящий от членов категории, и объективируется в противопоставлении с категорией "свои". Например, типичным для рассказов об этнических меньшинствах является, по мнению Т.А. ван Дейка, расширенное использование прямой прономинализации (использование местоимений без предварительной идентификации антецедента), когда местоимение "они" означает иностранцев вообще или кого-то из иностранцев, о ком в данный момент идет речь. Неточная идентификация может быть воспринята как выражение стратегии дистанцирования и как выражение процесса познавательной категоризации инородной группы с помощью разграничения "они" - "мы" [10, с. 181-208].
В процессе обыденного познания человек знакомится с общепринятыми категориями объектов и явлений действительности, а впоследствии дополняет их содержание новыми когнитивно релевантными элементами. Информация о категориях входит в пресуппозицию коммуникативного акта наряду с концептуальной информацией о каждом из членов категорий. Познавая мир, человек формирует категории. Познавая людей, кате-горирует их в соответствии с существующими представлениями о признаках принадлежности индивидов к "своей" / "мы" и "чужой" / "они" гендерной, этнической, региональной, конфессиональной группе. Определив категориальную принадлежность каждого индивида, следуют в процессе коммуникации общепринятым моделям межличностного социального взаимодействия, основанным на корреляции
ранее усвоенной, пресуппозиционной, и вновь поступающей информации.
Оппозиция "мы" - "они" / "свой" - "чужой" служит основой для категориального деления окружающего мира в сознании познающего субъекта и значима, прежде всего, для правильного понимания социальных отношений. Модели социальных ситуаций актуализируются в тех случаях, когда противопоставляются члены одной и той же категории по определенному признаку (социальному, этническому и т.д.) и, как правило, элиминируются признаки принадлежности к другим категориям. Дихотомия "мужской"-"женский" существует как этнически нейтральная оппозиция, а в оппозиции "коренной житель" - "иностранец" игнорируется факт гендерной идентичности индивидов. Противостояние богатых и бедных основывается на социальном статусе групп и сферах их влияния, в то время как этнические, религиозные, гендерные характеристики участников оказываются для воспроизведения модели когнитивно нерелевантными.
В частности, в примере, приводимом Т.А. ван Дейком в работе "Язык. Познание. Коммуникация", действия женщины-суринамки в супермаркете квалифицируются мужчиной-управляющим как нарушение правил обслуживания в магазине. Женщина приносит обратно только что купленный ею хлеб, что, с точки зрения управляющего, противоречит общепринятым нормам. Чернокожая женщина изображается как человек агрессивный, не прислушивающийся к голосу рассудка, с девиантным поведением. На взгляд автора, описание ситуации представителем этнического большинства носит достаточно предвзятый характер, так как, если бы в ситуации с обменом участвовала белая женщина, это не вызвало бы отрицательную реакцию со стороны управляющего [10]. Следует добавить, что если бы участником коммуникации был чернокожий мужчина, а не женщина, реакция служащего на его действия была бы аналогичной. В данном случае решающим фактором возникновения конфликта служит относящиеся к пресуппозиции представления о стереотипных моделях отношений этнических групп, а не гендерный, возрастной или социальный статус коммуникантов.
Модели оппозиций имеют, как правило, универсальный характер, что позволяет индивиду транспонировать полученную в
ходе освоения мира информацию на новый объект восприятия независимо от национально-культурной специфики контекста коммуникации. Как указывает Т.А. ван Дейк, эпизодические модели этнических ситуаций заключают в себе субъективный опыт членов данного социума, накопленный ими в межэтнических встречах. Новые ситуации интерпретируются как корреляты общих моделей, которые построены и истолкованы на основании предшествующего опыта [10, с. 178]. Создание моделей базируется на способности человеческого мышления и памяти соотносить ранее полученные знания о категориях и категориальных признаках с идентичными, хотя и нетождественными категориальными явлениями.
Например, существующая в онтологической реальности оппозиция "север" - "юг" является результатом познавательно-прагматической деятельности людей. Спроецированная на область человеческих взаимоотношений, данная оппозиция наделяется культурной коннотацией в сознании носителя американского варианта английского языка, которая может быть также эксплицирована воспринимающим субъектом, обладающим частично или полностью сформированной вторичной языковой личностью. С точки зрения медиации крайних членов, эта оппозиция соответствует оппозиции "запад" - "восток" в сознании представителя русской культуры, а следовательно, воспринимается и оценивается с тех же позиций. Противостояние крайних членов реализуется в равной степени в обеих системах, что позволяет использовать одну из модификаций оппозиции в качестве образца для анализа и интерпретации другой.
Входящие в пресуппозицию когнитивные модели социальных ситуаций служат важным инструментом регуляции и прогнозирования развития человеческих взаимоотношений. Модели могут рассматриваться и как статичные фреймы, и как динамические сценарии. Оппозиция "свой" -"чужой" и ее модификации (варианты реализации) представляют собой фреймовые структуры с двумя противопоставленными
по категориальному принципу элементами. Поиск маркированного элемента осуществляется по сценарию, схожему с установлением антонимических отношений в языке, и варьирует в зависимости от категориальной принадлежности субъекта познания. Взаимодействие крайних членов, между которыми существует медиация, также развивается по определенному сценарию: в соответствии с социально закрепленными ролями мужчин и женщин, этнического большинства и этнических меньшинств, южан и северян, католиков и протестантов и т.д. Моделирование социальных ситуаций происходит по заранее заданной схеме (сценарию), если такая схема соответствует пресуппозиции. В остальных случаях модель строится как вероятностная, спонтанная и верифицируется в ходе коммуникативного акта.
ЛИТЕРАТУРА
1. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. 3-е изд. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 152 с.
2. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб.: Научный центр проблем диалога, 1996. 760 с. С. 668.
3. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка: Пер. с англ., сост., ред. и вступ. статья В.В. Петрова и В.И. Герасимова. М.: Прогресс, 1988. С. 153-212.
4. Бочкарев А.Е. Семантический словарь. Н. Новгород: ДЕКОМ, 2003. 200 с.
5. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Зарубежная лингвистика. III: Пер. с англ., нем., фр. / Общ. ред. В.Ю. Розенцвейга,
B. А. Звегинцева, Б.Ю. Городецкого. М.: Прогресс, 1999. 352 с. С. 309.
6. Красных В.В. "Свой" среди "чужих": миф или реальность? М.: ИТДГК "Гнозис", 2003. 375 с.
7. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект / РАН, Ин-т языкознания. М.: Academia, 2005. 640 c. С. 329.
8. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 200 с.
C. 24.
9. Майерс Д. Социальная психология. 7-е изд. СПб.: Питер, 2005. 794 с. С. 53.
10. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с англ. / Сост. В.В. Петрова; Под ред. В.И. Герасимова; Вступ. ст. Ю.Н. Караулова и В.В. Петрова. М.: Прогресс, 1989. 312 с.
1 апреля 2010 г.
