CC BY
0ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ ПРАВА
УДК 340.1 DOI: 10.24412/2411-2275-2024-2-6-9
ГОРБУНОВ М.Д.
СОЦИОЛОГИЗМ И ЭТАТИЗМ КАК АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ УСТАНОВКИ ПРАВОВОГО ПОЗИТИВИЗМА
Ключевые слова: правовая наука, правовой позитивизм, правопонимание, этатизм, социологизм, нормативное регулирование.
В статье проводится анализ установок правового этатизма и социологизма в позитивистском правопонимании. Установлено, что этатизм предполагает признание отгосударственного происхождения права, его формальной принудительности и связанности с суверенной государственной волей. В свою очередь социологические установки предполагают рассмотрение права в системе более широких нормативных позитивных связей в обществе. Если этатистские установки стали ключевыми в отечественной позитивистской догматике и сохраняют свое доминирующее влияние сегодня, то социологизм как установка, становится все более широко принятой в мировой правовой науке и, прежде всего, в аналитическом правовом позитивизме.
GORBUNOV, M.D.
SOCIOLOGISM AND STATISM AS ALTERNATIVE ATTITUDES OF LEGAL POSITIVISM Key words: legal positivism, legal understanding, statism, sociologism, normative regulation.
The article analyzes the attitudes of legal statism and sociologism in the positivist legal understanding. It has been established that statism presupposes the recognition of the state origin of law, its formal coercion and connection with the sovereign state will. In turn, sociological attitudes presuppose consideration of law in a system of broader normative positive connections in society. If statist attitudes have become key in domestic positivist dogmatics and retain their dominant influence today, then sociologism as an attitude is becoming more and more widely accepted in world legal science and, above all, in analytical legal positivism.
Характер актуальной дискуссии по проблемам отечественной позитивистской доктрины показывает, что до сих пор центральным вопросом остается понимание государства в системе нормативных отношений, отгосударственного происхождения права и поиска наиболее эффективных механизмов фиксации и реализации в практике государственной воли. Вместе с тем, развитие альтернативных направлений правового позитивизма в мировой науке показывает, что фактически современный правовой позитивизм стоит на двух альтернативных сущностных установках - социологической и этатистской. Развитие данных установок и размежевания двух векторов можно проследить уже на моменте формирования правового позитивизма в континентальной и островной Европе. Данное утверждение требует более широкой линии доказательств, поэтому необходимо отметить основные ключевые аспекты развития социологических и этатистских установок соответственно.
Социологическая установка характерна для аналитического (англо-американского) правового позитивизма, сформировавшегося преимущественно в англо-саксонском правовом пространстве. Необходимо отметить, что конкретные предпосылки для формирования аналитической доктрина сформировались автономно в рамках традиции британского философского эмпиризма [1, p. 195-214]. Современные оценки англоязычной правовой литературы указывают в качестве принципиального отличия аналитического позитивизма от континентального как раз то, что основной познавательной целью доктрины является не описание отгосударственного происхождения право, а аргументация его морально-нейтрального характера [2, p. 1-21]. Тем не менее этот тезис характеризует уже поздний аналитический правовой позитивизм. Ранняя же правовая парадигма не смотря на расширение методологических точек входа для более широкого объяснения процессов в правовой системе имел преимущественно этатистский характер.
Первой полностью оформленной концепцией в аналитическом позитивизме стала командная теория Д. Остина, рассмотревшего право, как команду юридически неограниченного суверена, обеспеченную санкцией. Такое формализованное рассмотрение права стало возможно благодаря аналитическому методу, оказавшего влияние на англо-саксонское правовое пространство в дальнейшем [3, p. 397]. Определение права как приказа суверена, фиксируемого в позитивном законе ведет к излишне упрощенному его пониманию. Это обстоятельство обусловило значительно более интенсивный стремительный отход от этатистских установок,
нежели в континентальном и тем более отечественном правовом позитивизме, под дополнительным аналитической философии.
В британской научной литературе высказывались следующий ключевые замечания в отношении классического правового позитивизма: «они (классические правоведы-позитивисты) покупают желаемое единство образцов, к которым можно было бы свести все право ценой искажения тех различных социальных функций, которые выполняют различные виды правовых правил, в том числе и те, в которых санкция имеет второстепенное значение» [4, с. 41], а «попытка свести все разнообразие законов к этой простой и единой форме приводит к тому, что праву навязывается ложное единообразие» [4, с. 50]. В конечном счете было признано, что понимание суверена (государства) как юридически безответственного и устанавливающего правовые нормы не соответствует реальной практике законодательных и конституционных ограничений [5].
Поиск путей избавления от данных проблем, которые и сегодня этатистский правовой позитивизм объясняет недостаточно убедительно, в аналитическом правовом позитивизме привел к переходу к принципиально новому этапу развития доктрины - неопозитивизму.
Неопозитивистская теория на основе новых методов аналитический философии и интегративных установок позволила перейти к широкому пониманию права в социальном контексте нормативной системы и избавиться от этатистских установок строгой принудительности права и убежденности в его отгосударственного происхождения [6, р. 99-105]. Борьба с догматизмом классического правового позитивизма привело к формированию следующих концептуальных тезисов, которые были положены в основу современного понимания права аналитический правовым позитивизмом:
1. Связь права с социальной практикой. Право рассматривается в широкой системе социального порядка, образованного из ряда социальных фактов и практик. Существование права связано не с государственным установлением, а с практикой его реального использования в общественных отношениях [7, р. 25].
2. Обусловленность нормативности права социальным согласием. В основе юридической действительности права и его нормативной силы лежит не формальная принудительность, а более сложная система отношений в рамках социальной конвенции -принятия сложившейся нормативной системы всеми акторами социальной и политической жизни [8, р. 2].
Право таким образом рассматривается современным аналитическим позитивизмом как социально обусловленный институт, образующим формально организованную обязательную для всех нормативную систему правил, предоставляющую наиболее эффективные образы действия для индивидов, и поддерживаемую системой легитимной власти [7, р. 22-23]. Как итог социологизм является общим образом описания и объяснения существования права для данного направления правового позитивизма.
Говоря о континентальной и конкретно отечественной доктрине правового позитивизма необходимо отметить, что концептуальные установки классических теорий об отгосударственном происхождении права и его принудительности как приоритетном свойстве сохранило свое влияние и в современном правопонимании.
В дореволюционный период выдающийся отечественный правовед-позитивист Г. Ф. Шершеневич указал, что «право - это норма должного поведения человека, неисполнение которой влечет за собой принуждение со стороны государственных органов», а «государство - есть источник права, и потому определение его в категории (ограничений) права логически недопустимо» [9, с. 170]. Подобные взгляды, по сути, составили основу официальной доктрины. Советское право при всей свойственной ему идеологизации в целом воспроизвело классические позитивистские установки. Официальное закрепление получило определение права как продукта государственной воли, выраженной в формальном законодательстве [10, с. 2]. На современном этапе, начиная с масштабной конституционной реформы 90х годов в правовой позитивистской логике наблюдаются противоречивые тенденции. С одной стороны, во исполнение положения конституции догматически заявляется о народном суверенитете и направленности государственной деятельности на достижение общественных интересов. С другой стороны,
государство также рассматривается как системообразующий элемент правовой системы, поскольку именно государство обеспечивает принудительную нормативность [11, с. 57-64].
Указанное выше наглядно демонстрирует, что принципиально разделяющим моментом в отечественном и аналитическом правовом позитивизме является вопрос о роли государства как источнике и гаранте права. Представляется, что такое расхождение обусловлено методологической разобщенностью доктрин и как следствие разным пониманием позитивных связей в праве. Если в отечественной доктрине право связывается с нормативной государственной властной системой, а государство определяется как единственный актор, порождающий позитивное право, то в англо-саксонском пространстве право является продуктом более сложной системы отношений власти и нормативного регулирования в обществе. Существование государства рассматривается скорее не как причина, а как следствие нормативных процессов в обществе. Рассмотренные аргументы в пользу конвенционального основания права подтверждают данный тезис.
Данные установки только укрепляются в условиях множащегося разочарования отечественной доктрины либеральным экспериментом 90х годов и расширения границ применения постмодернистской методологии в праве [12, с. 59-64]. В итоге они закладывают специфическое направление дискурса, поскольку если в аналитическом правовом позитивизме дискуссия между позитивистами и антипозитивистами идет в поле оснований социальных процессов и соотношения права и морали в системе нормативного регулирования, то для отечественной доктрины характерна дискуссия о позиции государства - авторитарных и либеральных практик государственного управления.
Следствия противоположности установок доктрины правового позитивизма для науки выражаются в противоположном понимании ряда ключевых аспектов правовой системы:
1. Этатистский правовой позитивизм концентрируется на изучении роли государства как системообразующей в праве, а социологический стремится выйти за пределы отношений государство - право и рассматривает государство как часть более широкой системы отношений. Этатистский позитивизм таким образом более уязвим для потенциала оправдания государственного произвола, в свою очередь социологический недооценивает важность установления формализованного государственного воздействия.
2. Этатистский позитивизм исключает или преуменьшает влияние социальных процессов на правовую систему, в свою очередь социологический строго указывает на социальный контекст существования права. Этатистский подход делает официальную власть менее чувствительной к общественному волеизъявлению и необходимости реального учета объективных интересов общества в государственном управлении, социологизм же во многом размывает границы между публичными и частными отношениями, общественной и государственной субъектностью.
3. Этатистский позитивизм ориентируется на формальные аспекты правовой системы и указывает на необходимость формирования четкого законодательства, а социологический позитивизм подчеркивает несовершенство закона и поддерживает прецедентные практики. Этатизм страдает от излишней формализации, поскольку законодательство не способно учитывать все ситуации действия правил, в свою очередь социологизм создает риск для судебного и административного волюнтаризма в рамках прецедентных практик.
Представляется, что необходимо учитывать данные обстоятельства для построение научного диалога и укрепления перспективы обмена научного знания при существующих задачах методологического обновления и совершенствования конкурентоспособности отечественной доктрины юриспруденции.
Литература и источники
1. Finnis J. The Truth in Legal Positivism / Robert P. George ed. // The Autonomy of Law. Oxford: Clarendon Press, 2000. P. 195214.
2. Schauer F. Was Austin Right After All? // Ratio Juris. 2010. Vol. 23. P. 1-21.
3. Bentham J. A. Comment on the Commentaries and A Fragment on Government / Burns J. H. and Hart H. L. A. eds. London: The Athlone Press, 1977. 576 p.
4. Харт Г.Л.А. Понятие права / пер. с англ. Е.В. Афонасина, М. В. Бабака, А.Б. Дидикина, С.В. Моисеева. СПб.: Изд-во СпбГУ, 2007. 304 с.
5. Marshall G. Parliamentary Sovereignty and the Commonwealth. Oxford: Clarendon Press, 1957. 270 p.
6. Bix B.H. On Philosophy in American Law: Analytical Legal Philosophy / Francis J. Mootz III. ed. // On Philosophy in American Law. Cambridge University Press, 2009. P. 99-105.
7. MacCormick N. Institutions of Law: An Essay in Legal Theory. Oxford: Oxford University Press, 2007. 317 p.
8. Raz J. Authority. New York: NY University Press, 1990. 336 p.
9. Шершеневич Г. Ф. Философия права. Т. 1: Часть теоретическая. Вып 1: Общая теория права. М.: Издание Бр. Башмаковых, 1910. 320 c.
10. Вышинский А. Я. Вопросы теории государства и права. М.: Госюриздат, 1949. 424 c.
11. Ромашов Р.А. Правовой реализм и реалистический позитивизм: теория и практика // Юридическая наука: история и современность. 2017. № 4. С. 57-64.
12. Самохина Е.Г., Тонков Е. Н. В поисках теории права. / под ред. Е.Г. Самохиной, Е.Н. Тонкова. СПб: Изд-во Алетейя. 2020. 286 c.
References and Sources
1. Finnis J. The Truth in Legal Positivism / Robert P. George ed. // The Autonomy of Law. Oxford: Clarendon Press, 2000. P. 195-214.
2. Schauer F. Was Austin Right After All? // Ratio Juris. 2010. Vol. 23. P. 1-21.
3. Bentham J. A. Comment on the Commentaries and A Fragment on Government / Burns J. H. and Hart H. L. A. eds. London: The Athlone Press, 1977. 576 p.
4. Hart G.L.A. Ponyatie prava / per. s angl. E.V. Afonasina, M. V. Babaka, A.B. Didikina, S.V. Moiseeva. SPb.: Izd-vo SpbGU, 2007. 304 c.
5. Marshall G. Parliamentary Sovereignty and the Commonwealth. Oxford: Clarendon Press, 1957. 270 p.
6. Bix B.H. On Philosophy in American Law: Analytical Legal Philosophy / Francis J. Mootz III. ed. // On Philosophy in American Law. Cambridge University Press, 2009. P. 99-105.
7. MacCormick N. Institutions of Law: An Essay in Legal Theory. Oxford: Oxford University Press, 2007. 317 p.
8. Raz J. Authority. New York: NY University Press, 1990. 336 p.
9. Shershenevich G. F. Filosofiya prava. T. 1: Chast' teoreticheskaya. Vyp 1: Obshchaya teoriya prava. M.: Izdanie Br. Bashmakovyh, 1910. 320 c.
10. Vyshinskij A. Ya. Voprosy teorii gosudarstva i prava. M.: Gosyurizdat, 1949. 424 c.
11. Romashov R.A. Pravovoj realizm i realisticheskij pozitivizm: teoriya i praktika // Yuridicheskaya nauka: istoriya i sovremennost'. 2017. N° 4. S. 57-64.
12. Samohina E.G., Tonkov E. N. V poiskah teorii prava. / pod red. E.G. Samohinoj, E.N. Tonkova. SPb: Izd-vo Aletejya. 2020. 286 c.
ГОРБУНОВ МАКСИМ ДМИТРИЕВИЧ - кандидат юридических наук, старший преподаватель, кафедра теории и истории государства и права, ННГУ им. Н. И. Лобачевского (maxandgor@gmail.com).
GORBUNOV, MAXIM D. - Ph.D. in Law, Senior Lecturer of the Department of Theory and History of State and Law, Lobachevsky State University (maxandgor@gmail.com).
УДК 340.113 DOI: 10.24412/2411-2275-2024-2-9-13
УПОРОВ И.В., ШЕУДЖЕН Н.А., ЗЛЫДЕНКО Д.С. ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСУДАРСТВА: СОДЕРЖАНИЕ И ПОНЯТИЕ
Ключевые слова: государство, правоохранительная деятельность, общество, правонарушения, правоохранительные органы, профилактика.
В статье представлена теоретико-правовая характеристика такого понятия, как правоохранительная деятельность государства. Дается сравнительный анализ различных позиций на этот счет в юридической литературе. Отмечается, что данный термин («правоохранительная деятельность») используется в текстах нормативно-правовых актов, более того, имеется самостоятельная специальность (направление) с таким названием в системе высшего юридического образования (федеральный государственный образовательный стандарт высшего образования 40.05.02), но официального толкования рассматриваемого понятия нет, что актуализирует необходимость его уточнения. Соответственно в работе раскрывается содержательное наполнение правоохранительной деятельность государства, предлагается соответствующая дефиниция.
UPOROV, I.V., SHEUDZHEN, N.A., ZLYDENKO, D.S. LAW ENFORCEMENT ACTIVITY OF THE STATE: CONTENT AND CONCEPT
Key words: state, law enforcement, society, offenses, law enforcement agencies, prevention.
The article presents the theoretical and legal characteristics of such a concept as law enforcement activities of the state. A comparative analysis of various positions on this matter in the legal literature is given. It is noted that this term ("law enforcement") is used in the texts of regulatory legal acts; moreover, there is an independent specialty (direction) with this name in the system of higher legal education (federal state educational standard of higher education 40.05.02), but official there is no interpretation of the concept under consideration, which actualizes the need for its clarification. Accordingly, the work reveals the content of the state's law enforcement activities and proposes an appropriate definition.
Одним из важнейших признаков государства является наличие органов публичной власти, традиционно понимаемых как формируемая на основе народного волеизъявления система государственных структур (должностных лиц, органов и др.), законодательно наделяемых полномочиями издавать обязательные предписания для неопределенного круга лиц, обеспечивать их исполнение и соблюдение, в том числе мерами принуждения, с целью реализации интересов общества, перед которым указанные структуры несут ответственность [1, с. 38].
