CC BY
197
П. И. Смирнов
«СОЦИОЛОГИЯ» П. ШТОМПКИ:
КОНСТРУКТИВНЫЕ КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ
В 2005 г. в переводе на русский язык появился учебник «Социология», написанный П. Штомпкой, известным польским социологом, бывшим Президентом Международной социологической ассоциации1. Факт появления этого учебника, наряду с учебниками других известных западных социологов (Н. Смелзера и Э. Гидденса), можно только приветствовать: российский читатель получает дополнительную возможность оценить уровень развития социологического мышления на Западе. В этих учебниках содержится масса фактического материала, отражены многие направления в социологии, описаны важнейшие социальные явления и т. п. С учетом того, что среди множества отечественных учебных пособий и учебников по социологии не выявился какой-то лидирующий текст, названные западные учебные пособия создают здоровую конкуренцию на рынке социологической учебной литературы.
Однако в заголовке данных замечаний не случайно присутствует слово «критические». И не случайно именно на учебник П. Штомпки направлено критическое внимание, хотя любое учебное пособие, любой учебник как отечественный, так и западный может быть подвергнут критике. Ибо, хотя главным стимулом написания настоящих заметок послужило стремление их автора еще раз обратить внимание на недостаточную теоретическую проработку ряда ключевых понятий социологии, в частности, таких как «общество» и «социальное», все же непосредственным поводом, побудившим обратить внимание на рассматриваемый учебник, послужило другое обстоятельство. Имеются в виду неосторожные высказывания профессора Н. Е. Покровского, автора предисловия к учебнику, озаглавленного как «Предназначение социологии».
Уважаемый профессор утверждает, что «перед нами ... настоящая настольная книга по социологии XXI века»2, отмечает ее «высочайший уровень»3 и т. п. Крайне странным выглядит его высказывание о «непререкаемом научном авторитете» П. Штомпки в Польше, Европе и США4, имеющее, по-видимому, целью сделать непререкаемым его авторитет и в России. Особое удивление оно вызывает именно потому, что исходит со стороны российского социолога, т. е. представителя науки в той стране, в которой совсем недавно была ликвидирована монополия на истину в обществоведении.
Любой авторитет в науке может и должен быть «пререкаемым». Сам Штомпка, кстати, подает тому добрый пример, критически высказываясь относительно влияния постмодернизма, ставшего модным течением общественной мысли в последние десятилетия, на социологию. Действительно, можно надеяться, что «это направление останется кратковременным отклонением общественной мысли, которое быстро „сойдет на нет“, чем-то вроде тупикового варианта в развитии данной научной дисциплины»5.
Учитывая те достоинства учебника Штомпки, о которых было сказано выше, следует перейти к критическому разбору некоторых его положений. Ясно при этом, что подробное освещение всех сомнительных мест, содержащихся в нем, не входит в задачу настоящих
© П. И. Смирнов, 2009
заметок. Для ее решения потребовался бы текст, в несколько раз превышающий объем самого учебника. Главная цель заметок — поставить под сомнение «высочайший уровень настольной книги по социологии XXI века». Для ее достижения достаточно будет высказать критические замечания по поводу концептуальной базы учебника, в частности, рассмотреть социологические понятия, имеющие как общий, так и частный характер.
Фундаментальные понятия социологии в учебнике П. Штомпки
Речь, естественно, пойдет о понятиях «общество» и «социальное». Анализируя утверждения П. Штомпки по поводу этих понятий, будем учитывать мнение немецкого теоретика Н. Лумана, согласно которому «со словом „общество“» не связаны никакие однозначные представления», а «то, что обычно называют „социальным“», вовсе не обозначает какой-то один объект»6. Кроме того, примем во внимание и утверждение американского социолога Н. Смелзер, автора популярного учебника, что «ученые с трудом определяют сущность» понятия «общество»7.
Понятие «общество». Рассматривая предлагаемые П. Штомпкой трактовки этого понятия, следует заранее попросить у читателя снисхождения за длинные цитаты, без которых, к сожалению, не обойтись. Не будет преувеличением сказать, что Штомпка явно демонстрирует, что в его тексте со «словом „общество“» не связаны никакие однозначные представления» и он «с трудом определяет сущность понятия „общество“». Связано это, по-видимому, с тем, что он полностью игнорирует элементарные правила формальной логики при его определении. В результате читатель не способен создать более или менее ясное представление о точке зрения автора на это явление.
Аргументируем сказанное, проанализировав ряд утверждений П. Штомпки по поводу понятия «общество». В частности, по его мнению, «для нынешней социологии общество — это не конкретная людская группа, а скорее своеобразный вид действительности, заявляющий о себе самыми разнообразными способами в различных коллективах, совокупностях, группах, формирующихся на разных уровнях». Национальное общество, или общество, существующее в рамках одного определенного государства, — это лишь одна из разновидностей общества, ибо общество существует также и в форме групп гораздо меньших, чем совокупность граждан целого государства. Такими формами могут быть, например, семья, круг родных, местная община, круг близких соседей, круг друзей, клуб, секта, религиозная община, ассоциация, политическая партия, класс, общественный слой, этническая группа, национальное меньшинство, школа, университет и т. д. Общество — это также коллективы людей, гораздо более крупные, чем совокупность граждан одного государства: международные корпорации, последователи мировых религий, жители континентов, наконец, все население Земли. Вся эта гамма формирующихся на разных уровнях групп, коллективов, от таких, чья численность измеряется несколькими людьми, до таких, чья численность достигает нескольких миллиардов человек, является для социолога вариантами общества»8.
Маленький комментарий к сказанному. Во-первых, несколько самонадеянно выдавать свою, частную, точку зрения за точку зрения всей «нынешней социологии». Во-вторых, высказывание, что общество есть «своеобразный вид действительности», ни о чем не говорит читателю, это пустое по содержание утверждение. Все что угодно может быть названо «своеобразным видом действительности». В-третьих, остается неясным: общество — это некий «вид действительности» или некая «совокупность людей»? Равнозначны ли между собой эти утверждения? Если равнозначны, то почему? В-четвертых, попросту нелепо называть все население Земли обществом, куда проще назвать его человечеством.
Далее, рассматривая понятие «общество», П. Штомпка утверждает, что «в ходе развития социологии выкристаллизовалось семь позиций, семь основных точек зрения на то, что такое общество. Первую позицию, наиболее близкую обыденному сознанию и наиболее конкретную, назовем демографическим подходом, согласно которому общество — это всего лишь популяция, множество, сумма или совокупность отдельных единиц. Другой подход назовем групповым: согласно этому подходу общество состоит из целостных систем, в которые интегрированы отдельные единицы и которые являются не рыхлыми, а цельными, основанными на внутренних взаимосвязях группами. Третий можно назвать системным подходом: он представляет общество как основанный на внутренних взаимосвязях порядок статусов и типичных для них ролей. Четвертый — это структурный подход, при котором общество предстает как целая сеть отношений между людьми, т. е. уже не совокупность объектов, а совокупность форм, схем, способов отношений людей к самим себе и друг к другу. Пятый можно назвать активистским подходом, согласно которому общество выступает как конгломерат взаимно сориентированных действий отдельных единиц. Шестой — культурный подход, при котором общество выступает как матрица распределенных между группами и коллективами значений, символов и правил, оказывающих влияние на действия людей, предопределяющих эти действия. Седьмой подход назовем событийным: он позволяет представить общество как непрерывно изменяющееся, колеблющееся поле, заполненное общественными событиями. В этом поле группы предпринимают по отношению к себе и друг к другу культурно мотивированные и обозначенные, структурно упорядоченные действия и в ходе этого процесса сами меняются, создают новые социальные группы, системы, структуры, наконец, культуру, образующую, в свою очередь, контекст и предпосылки для будущих действий. С этой точки зрения общество не „существует“, а „формируется“ заново, находится в процессе постоянного
« 9
„становления »9.
При этом Штомпка подчеркивает, что эти семь подходов, или парадигм, не исключают друг друга. Их можно рассматривать как взаимодополняющие и пользоваться ими одновременно. «Общество — это все вместе, это многомерное явление, имеющее множество аспектов, существующее на всех этих семи уровнях»10.
Продолжая разъяснять свои взгляды на общество, П. Штомпка, кроме того, заявляет, что «общество представляет собой совокупность личностей, каким-то образом связанных между собой „в межличностном пространстве“, причем эта совокупность непрерывно изменяется, преобразуется, „живет“. Секретом этой общественной динамики, фактором, который приводит общество в неустанное движение, является деятельность людей... Итак, общество — это в конечном счете активность, деятельность людей»11. Однако в другом месте он заявляет, что общество «является субъектом деятельности», а деятельность — это «синтетическое свойство общества», «потенциальная способность к саморазвитию, самопреображению»12.
При внимательном прочтении всех этих утверждений читатель оказывается в недоумении: ему, читателю, останется неясным, что же все-таки считать обществом? Что это за явление? Заявить, что это «многомерное явление» (как и «своеобразный вид действительности») явно недостаточно. Любое явление в мире можно назвать многомерным. Но мы же должны отличать вопросы: «Какое это явление»? и «Что это такое»? Отвечая на первый вопрос, мы указываем признаки явления, а отвечая на второй, относим его к какому-то классу явлений.
К какому классу явлений относится общество, по мнению П. Штомпки? Или иначе, что это такое? Являются ли обществом «разные по численности группы людей», некие «семь
подходов», «совокупность личностей», «деятельность людей», «субъект деятельности» и пр. Тексты, содержащие подобного рода утверждения, понять нельзя, их можно только запоминать, чтобы извлечь какой-то фрагмент текста в подходящей ситуации (например, на экзамене).
Столь неудовлетворительный результат возникает, по-видимому, по двум причинам.
Во-первых, потому что Штомпка, как явствует из его текста, последовательно отвергает один из фундаментальных принципов логического мышления, установленный еще Аристотелем. Согласно этому принципу, ни речь, ни последовательное рассуждение человека с самим собой невозможны, если слово имеет неопределенное количество значений. По мнению Аристотеля, неважно, если «слово имеет больше одного значения, лишь бы их было определенное число, в таком случае для каждого значения можно было бы подобрать особое имя. Если же это было бы не так, а сказали бы, что слово имеет бесчисленное множество значений, то. речь была бы невозможна; в самом деле, не означать что-то одно — значит ничего не означать; если же слова ничего [определенного] не обозначают, то конец всякому рассуждению. ибо невозможно что-либо мыслить, если не мыслят что-то одно; а если мыслить что-то одно возможно, то для него можно будет подобрать одно имя»13. Этот принцип можно было бы назвать «принципом однозначности понятия», поскольку в другом русском переводе этого места из «Метафизики» говорится о том, что «для каждого понятия можно было бы установить особое имя»14. Нарушение этого принципа влечет отмену законов формальной логики и логические ошибки, например, подмену понятий и пр.
Во-вторых, потому что Штомпка забывает об элементарном правиле определения понятий — определении через ближайший род и видовое отличие. По-видимому, он совсем не озабочен проблемой ближайшего рода к понятию «общество». Без решения же этой проблемы невозможно создать мало-мальски осмысленный и ясный текст, не говоря уж о научной дисциплине.
Отвлечемся от непосредственного рассмотрения взглядов Штомпки и поясним, зачем вообще нужно соблюдать правила формальной логики, чтобы более или менее строго определить исходные понятия социологии, в частности, «общество» (и «социальное», но о последнем позже).
Заметим сначала, что в обычном общении мы (и обычные люди, и профессионалы-обществоведы) «знаем», что такое общество. Когда об этом феномене идет речь, в нашем сознании возникают цепочки образов: стоят дома, в которых живут и между которыми снуют люди, дымят заводы и фабрики, где они что-то делают, шумят машины и трамваи, движущиеся туда-сюда, людские толпы собираются на стадионах, в концертных залах и т. д. И подобных представлений нам, выросшим и живущим в обществе, вполне хватает, чтобы понимать друг друга. Иначе говоря, значение слова «общество» связано у нас с чувственно-наглядными образами, представлениями.
Положение осложняется, когда об этом столь привычном явлении начинают рассуждать «с научной точки зрения». Иначе говоря, на уровне обыденного сознания мы лучше «знаем», что такое «общество», нежели на уровне научного мышления. Ведь теоретикам, согласно Луману, в точности не известно ни что такое общество, ни что такое социальное. Более того, если полностью принять мнение Смелзера, то они как будто даже не знают, как определить понятие «общество» (затруднений не возникало бы, если бы социологи знали, как это сделать).
В чем дело? Почему профессионалы испытывают трудности в таком вопросе, с которым легко справляется обычный человек?
Ответ на удивление прост. Они испытывают трудности именно потому, что они профессионалы. Обычным людям достаточно, опираясь на чувственно наглядные образы, понимать друг друга. В науке же желательно и даже необходимо пользоваться понятиями, т. е. достаточно строгими моделями явлений и процессов, в которых отражены их существенные свойства.
Необходимость в понятиях вызвана тем, что, опираясь на существенные свойства явлений, можно в какой-то степени прогнозировать их возможные состояния, учитывая при этом воздействия каких-то причин. Вообще-то люди в известной мере способны прогнозировать события и на основе представлений (легко представить, что если человек спрыгнет с десятого этажа, он почти наверняка разобьется). Однако на основе знания существенных свойств можно не только предвидеть, но даже просчитывать последствия, выбирать какие-то варианты действий и искать какие-то средства воздействия на явление или процесс. Например, можно изобрести парашют для прыжка с высоты или прочную бечеву с тормозящим устройством для спуска с высокого этажа в случае пожара.
Особенно важны фундаментальные понятия в сфере теории любой науки. Имея простейшие модели явлений (понятия), мы можем, рассчитывая, пусть грубо, ход и результаты каких-то реальных процессов, корректировать наши расчеты по мере необходимости, а далее и действовать, в соответствии с контовским афоризмом: «Знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать». Кроме того, на основе простейших моделей, отраженных в понятиях, можно строить более сложные модели, теории опять-таки в нуждах практики. При этом для построения теорий крайне необходимо найти правила или законы, на основе которых осуществляются взаимодействия между явлениями, отраженными в представлениях или в понятиях.
При этом возможны два пути построения фундаментальных понятий для любой науки. Во-первых, можно попытаться перейти к понятиям, используя исходные интуитивно ясные (на данном уровне рассмотрения) представления, с помощью которых удастся построить понятие о ближайшем роде, отражающем какое-либо явление. Затем найденное понятие ближайшего рода можно превратить в видовое с помощью опять-таки интуитивно ясных представлений. Во-вторых, заимствовать в качестве родового уже готовое понятие, принятое в более широкой теоретической конструкции, и подобрать к нему понятие о ближайшем роде. Далее возможно построение видового понятия с помощью или интуитивно ясных представлений, или уже принятых понятий частного характера. В целом, эти процедуры можно назвать привычным выражением определение понятия через ближайший род и видовое отличие.
Рассмотрим подробнее оба способа.
Что касается интуитивно ясных представлений, то, надо полагать, большинство социологов даже не задумывались о необходимости их выявления. А тем более они не задумывались о поиске правил взаимодействия (простейших постулатов), которые устанавливаются между элементарными представлениями.
Что имеется в виду? Для наглядности обратимся к наиболее древней из наук — математике, в частности, к геометрии. С чего начинается геометрия Евклида? С ввода элементарных представлений о точке и линии, при этом опираются на неявные представления о единице и множестве. Точка понимается как нечто, не имеющее длины и ширины, а линия — как множество точек, упорядоченных определенным образом. При этом хорошие учителя в школах обращают внимание учеников на то, что точка и линия в геометрии не определяются, поскольку это невозможно сделать. Ведь когда порой говорят, что точка не имеет длины и ширины, то пользуются намного более сложными представлениями, чем представление
о точке. Аналогично задается представление о прямой линии и т. п. Утверждение же, что кратчайшее расстояние между двумя точками является прямой линией, задает одно из правил взаимодействия между точками. Эти правила считаются интуитивно ясными постулатами, не нуждающимися в доказательстве. К правилам взаимодействия относится и знаменитый постулат о параллельных прямых, который самому Евклиду представлялся сомнительным. Но без него было невозможно построить систему доказательств в евклидовой геометрии.
Аналогичная ситуация складывалась в теоретической физике. С элементарного представления о материальной точке, обладающей бесконечно малыми размерами и какой-то конечной массой, начинал построение теории всемирного тяготения Ньютон. При этом он также установил закон гравитационного взаимодействия между материальными точками, согласно которому тела притягиваются друг к другу прямо пропорционально их массе и обратно пропорционально квадрату расстояния между ними.
Позже физики вводили представления об идеальной жидкости или идеальном газе, устанавливая правила поведения реальных тел, подобных теоретически построенным. На основе представлений об идеальной жидкости, идеальном газе и абсолютно твердом теле в физике были введены соответствующие понятия и построены теории. И хотя реально небесные тела, равно как реальные жидкости, газы и твердые тела, ведут себя не совсем так, как это предсказывают их теоретические модели, подобный подход позволил выявить многие существенные закономерности реальных процессов и явлений в материальном мире и получить с высокой степенью точности их количественные описания. К сожалению, в социологии пока нет ничего похожего на геометрию Евклида и механику Ньютона. В ней нет общепринятого перечня исходных представлений, а тем более правил взаимодействия между ними. Может быть, подобное «идеальное» состояние социологии как науки вообще недостижимо в ближайшей перспективе. Возможно, теоретики и впредь будут изобретать собственные исходные представления («социальный организм» Спенсера, «социальный факт» Дюркгейма, «социальное действие» Вебера) и использовать нечто похожее на правила взаимодействия между некоторыми явлениями («закон дифференциации и интеграции органов», «ожидание» как принцип взаимодействия между индивидами» и т. п.), на основе которых они будут строить свои теории. Однако для построения более или менее строгой теории в каждом конкретном случае желательно по возможности четко фиксировать эти исходные представления (и правила взаимодействия между явлениями, отраженными в этих представлениях).
Перейдем теперь к конструктивной части заметок, касающихся понятия «общество». Можно попытаться теперь логически корректно выявить ближайший род к понятию «общество», опираясь на представления, которые на данном уровне рассмотрения представляются интуитивно ясными и которые следует класть в основу социологической теории. Подчеркнем при этом, что далее не исключается возможность превратить эти исходно ясные представления в понятия, опираясь на другие представления, которые будут признаны интуитивно ясными на другом уровне рассмотрения.
Допустим, будем считать интуитивно ясными представления, обозначаемые словами «человек», «взаимодействие», «объединение» и «скоррелированность» (не претендуя на истинность и полноту перечня). Опираясь на них, можно указать ближайший род к понятию «общество». Таким родом окажется объединение людей, возникшее на основе их скоррелированных взаимодействий. Кстати, это понятие общества весьма близко к данному в словаре В. И. Даля, где общество определяется как собрание людей, товарищески, братски связанных какими-либо общими условиями15. Не мудрствуя лукаво, называет обществом
объединение людей также Ортега-и-Гассет16. Далее можно эти представления пытаться превратить в понятия, указывая их существенные свойства (скажем, построить понятийную модель человека). На этой основе можно дальше уточнять и дополнять первоначальные теоретические построения относительно общества.
Возвращаясь к данному выше определению, подчеркнем, что его не следует считать определением понятия «общество», ибо объединений людей, возникших на основе скоррелированных взаимодействия, может оказаться множество (популяция, семья, социальный институт, государство и пр.). Это всего лишь формирование понятия о ближайшем роде. Необходимо еще найти видовое отличие, чтобы определить понятие «общество. Это видовое отличие попытаемся найти при анализе значения слова «социальное», что будет сделано ниже.
Второй способ получить ближайшее родовое понятие, как уже сказано ранее, это заимствовать его из более широкого теоретического контекста. В современной социологии в качестве такового по отношению к понятию «общество» нередко выступает понятие «система» (вероятно, с легкой руки О. Конта, введшего это понятие в обществоведение). Его используют как отечественные, так и зарубежные авторы. Сам по себе способ заимствования не вызывает принципиальных возражений. Вопрос заключается в том, может ли данное заимствованное понятие выступить в роли ближайшего родового понятия. По отношению к понятию «система» подобное сомнение вполне оправдано, ибо системы бывают разных классов или видов (например, открытые и закрытые), и прежде чем определять понятие «общество», следует выяснить, система какого класса или вида является ближайшим родом к системе «общество». В качестве ближайшего родового понятия к понятию «общество» понятие «система» выступить не может. Ведь нужно выяснить: а) какие классы систем можно использовать в качестве ближайшего рода по отношению к понятию общество; б) какой из выявленных классов наиболее целесообразно использовать для формирования понятия о ближайшем роде.
Вообще говоря, можно попытаться, слепо копируя естественные науки, сказать, что общество является системой открытого типа. И это будет логически корректным понятием ближайшего рода к понятию общество. Однако это не самый удачный ход мысли, поскольку некая, весьма существенная черта общества не будет четко зафиксирована. Представляется более целесообразным воспользоваться одной из фундаментальных философских категорий, с помощью которой будет выявлена существеннейшая черта общества.
Начнем ее выявление с анализа одного принципиального высказывания Н. Лумана, согласно которому «совершенно очевидно, что общество является самоописывающимся объектом»17. Вопрос, однако, не столь очевиден. Вполне возможно, что общество может оказаться «самосохраняющимся субъектом»18. Следовательно, чтобы определить, система какого типа является ближайшим родом по отношению к обществу, нам нужно выбрать между системами объектного и субъектного типов. Проще говоря, нам нужно выяснить — общество это объект или субъект? А для этого — уточнить представление о фундаментальных признаках, позволяющих отличить объект от субъекта.
Традиционно категории «объект» и «субъект» употребляют по отношению к двум классам явлений, которые различают по свойствам «пассивность — активность». Предполагается, что субъект — некое активное начало, направленное на объект, познающее объект, воздействующее на объект. Объект же — начало пассивное, испытывающее воздействие, познаваемое, преобразуемое и пр.19 В русском языке близкими по смыслу к этим философским категориям словами являются, соответственно, «существо» и «вещество».
На первый взгляд, разграничение по признаку «активность — пассивность» вполне приемлемо: подобные классы явлений действительно существуют. Живые существа, в том числе, люди — субъекты, а вещества окружающей среды (и среда в целом) — объекты. Но более пристальное рассмотрение некоторых реальных явлений может привести к затруднениям. Скажем, солнце — явно нечто активное. Но назвать его субъектом как-то язык не поворачивается. Таковым оно окажется разве лишь в рамках религиозных представлений, когда солнце считается богом. Иначе говоря, чистое свойство активности не позволяет однозначно отличить объект от субъекта. Отсюда возникают вопросы по существу: «Почему субъект активен, а объект пассивен? Является ли активность изначальным, первичным качеством субъекта? Или же оно есть качество вторичное, лишь следствие более глубокого качества, которое вызывает активность субъекта? И если это так, то каково же оно, это более глубокое первичное качество?».
Если задуматься над этими вопросами, то напрашивается мысль, что активность и пассивность едва ли следует считать первичными качествами названных феноменов. Намного вероятнее, что эти качества производные и обусловлены другими, действительно первичными качествами субъекта и объекта. Для субъекта подобным качеством следует считать несамо-достаточность (неспособность существовать без потребления окружающей среды), а для объекта — самодостаточность (способность существовать независимо от окружающей среды)20. Таким образом, активность субъекта есть следствие его несамодостаточности.
Общество не может существовать, не потребляя окружающий мир, поэтому оно оказывается системой субъектного типа, и это понятие следует считать понятием ближайшего рода по отношению к понятию «общество».
Понятие «социальное». ««Широкое» значение слова «социальное». Выше было отмечено, что на очевидный факт многозначности слова «социальное» указал Н. Луман, заявив, что это слово вовсе не означает какой-то один объект. В теоретическом смысле представляют интерес два вопроса, связанные с этим фактом:
1) Каковы основные значения слова «социальное»?
2) Какое из этих значений лучше всего подходит для построения теорий общества (для построения понятийных моделей общества)?
Значения слова «социальное» определяются в решающей степени контекстом, и беглое рассмотрение позволяет выделить два типа контекстов.
Во-первых, это общеупотребительный контекст, в котором значение слова «социальное» равносильно значению русского слова «общественное» и является неким неопределенным указанием на общество в целом или характеристикой его отдельных структур. Так, говорят о социальной сфере как о чем-то отличном от производства и государства, включая в нее культуру, быт, организованное проведение досуга и отдыха. Называют социальными крупные группы (классы), выполняющие особые функции в общественном разделении труда, а также взаимодействие между ними и пр.
Во-вторых, это собственно научный контекст, когда слову «социальное» пытаются придать статус научного понятия. В этом случае употребляют выражения «социальный факт», «социальное действие» и «социальное взаимодействие».
Что касается выражения «социальное взаимодействие», то оно относится к ситуации, когда действия отдельных участников каким-то образом соотнесены между собой, благодаря чему и возникает некое объединение людей, общество. Его употребляют и для обозначения взаимодействия между упомянутыми крупными общественными группами (классами). Оба эти смысла могут представлять интерес для построения теорий общества, но наибольший
интерес, по-видимому, представляет смысл, ориентирующий внимание на взаимное соотнесение действий.
Выражение «социальный факт» имеет, по крайней мере, два значения.
В одном случае оно обозначает «обоснованное знание»21. В этом смысле оно может служить основой для разработки методологических схем и мало пригодно для построения моделей, непосредственно отражающих реальность.
В другом, оно обозначает некий надиндивидуальный образец поведения, деятельности, элемент социальной реальности22, т. е. фактически социальную норму, и может быть использовано в теоретической схеме.
В теоретической схеме может быть использовано и выражение «социальное действие» (в веберовском смысле), т. е. когда субъективный смысл действия соотносится с действием других людей и ориентируется на него23. Штомпка, в основном, пользуется двумя значениями слова «социальное»: во-первых, общеупотребительным, не имеющим конкретного значения, во-вторых, в веберовском смысле, когда говорит о социальном действии24.
Для построения теоретических моделей социальных процессов и явлений наиболее пригодны трактовки слова «социальное» в следующих случаях:
1) Когда речь идет о соотнесенных или скоррелированных между собой действиях людей. Подобные действия служат основой взаимодействия и превращают множество людей в определенное единство. Можно сказать, что это широкое значение слова «социальное».
2) Когда при этом учитывается, что взаимная корреляция действий становится возможной как вследствие их подчинения социальным нормам, так и при взаимной ориентации субъективных смыслов человеческих действий, поскольку в обоих случаях описывается механизм корреляции действий. В целом, наиболее общее значение слова «социальное», пригодное для построения теоретических моделей в социологии, — это «скоррелированное взаимодействие индивидов и групп». Подобная трактовка снимает противоречия между теоретическими принципами учений Дюркгейма и Вебера, поскольку «социальный факт» Дюркгейма и «социальное действие» Вебера оказываются частными случаями корреляции человеческих действий, на основе которой возникает некое объединение людей. Разница здесь в том, что на основе веберовского социального действия возникают кратковременные, ситуативные объединения, а на основе социальных фактов Дюркгейма — намного более устойчивые.
Узкое значение слова «социальное». Поиск видового отличия к понятию «общество». Обратим внимание, что в любом взаимодействии людей человеческие действия либо подчинены нормам, либо взаимно сориентированы относительно субъективного смысла друг друга, т. е. скоррелированы. По названному признаку нельзя различить совершенно разные объединения, в частности, влюбленную парочку, исследовательскую группу, трудовой коллектив и пр. Иначе говоря, любое взаимодействие между людьми оказывается в этом смысле социальным. Подобное значение слова «социальное» можно использовать лишь для построения крайне абстрактных теорий общества. Соответственно, возникает вопрос об узком значении слова «социальное», пригодном для построения более содержательных теоретических моделей.
Узкий смысл слова «социальное» можно выявить, учитывая ведущий тип взаимодействия, на основе которого (по Сорокину) возникают качественно различные объединения людей25. Взаимодействия природное, чувственное, речекоммуникационное, деятельностное и правовое включаются в перечень таких типов26. На каждом из типов можно построить теоретические модели социоподобных систем. Но наиболее пригодным для построения теоретической модели общества в узком смысле слова оказывается деятельностное взаимо-
действие (обмен результатами деятельности — продуктами и услугами), поскольку, опираясь на него, проще всего понять важнейшую проблему человечества — экологическую. Поэтому «социальное» в узком смысле слова можно определить как «скоррелированное деятельностное взаимодействие людей и их групп».
В результате можно получить два логически корректных определения понятия общество (см. табл.1).
Таблица 1
Ступени логически корректного определения понятия «общества»
Ступени Подходы
Определение на основе интуитивно ясных представлений Определение на основе заимствованного понятия
Родовое понятие Объединение людей Система
Понятие ближайшего рода (широкий смысл) Объединение людей, основанное на их скоррелированных взаимодействиях Система субъектного типа
Определение с учетом видового отличия (узкий смысл) Объединение людей, основанное на их скоррелированном деятельностном взаимодействии Система субъектного типа, функционирующая на деятельностном взаимодействии ее элементов
Смежные виды Популяция, сообщество, государство Организм, биосфера
Оба понятия можно использовать для теоретических построений в социологии (для построения теоретических моделей общества). Важно при этом ввести смежные виды к этому понятию.
Неудачные конкретные теоретические конструкции Штомпки
Цепочка понятий: поведение — действие — социальная деятельность — социальное действие11. Очевидно, что, строя эту цепочку понятий, П. Штомпка в качестве отправной точки использует известную схему М. Вебера: поведение — действие — социальное действие. Но Штомпка, по-своему логично, вставляет в нее дополнительное звено — социальную деятельность.
Однако вполне можно критически отнестись к известной классической схеме, а вслед за тем и к схеме Штомпки. Ведь если присмотреться внимательнее, то в самой исходной схеме Вебера допущена некая смысловая несообразность. Она заключается в том, что в логическую цепочку вставлены слова, взятые из разных смысловых рядов. Значение слова «поведение» соотносится со значениями таких слов, как «деятельность», «общение», «речь». Эти слова отражают человеческую активность как некий процесс, не имеющий четко определенного завершения. Слова же «действие», «социальное действие» соотносятся со словами «поступок», «акт», «высказывание» и пр. Они означают завершенное в определенный момент времени проявление активности. Представляется при этом, что поведение состоит из цепочки поступков, речь — из высказываний, деятельность — из действий. Поэтому в качестве отправных точек проще использовать единовременные, завершенные проявления человеческой активности, строя из них соответствующие процессы, нежели наоборот. Отдельное событие, акт, проще, нежели последовательность однотипных событий или актов. И в любом случае, нельзя включать в единую логическую последовательность слова со столь разной смысловой нагрузкой, как это делает Штомпка вслед за Вебером.
Вообще Штомпка не попытался осмыслить соотношение таких категорий, как «активность», «поведение», «деятельность», «общение». Он использует их как взаимозаменяемые. Поэтому он считает речь социальной деятельностью28, хотя куда удобнее считать ее видом общения. Кроме того, неясно, деятельность — это некий процесс взаимодействия субъекта с окружающим миром или это «потенциальная способность к саморазвитию» субъекта? Вообще-то говоря, потенциальную способность к саморазвитию логичнее было бы понимать как некую меру материальных, энергетических и интеллектуальных ресурсов, имеющихся у субъекта, которая может проявляться в деятельности, а не как самое деятельность. Деятельность в этом случае логичнее было бы рассматривать как способ саморазвития. Но если даже согласиться, что деятельность — потенциальная способность к саморазвитию, то пусть в данном тесте эта трактовка будет единственной. Неясно, наконец, соотношение понятий «деятельность» и «социальная деятельность».
В целом, создается впечатление, что Штомпка, правильно отвергая на декларативном уровне идейную основу постмодернизма, на практике следует ему, произвольно меняя смыслы слов в зависимости от ситуации. Попутно заметим, что в литературе имеется попытка соотнести в единой логической схеме категории «существование», «активность», «поведение», «деятельность», «общение» и др.29 Не обязательно считать предложенную схему истиной в последней инстанции, но совершенно необходимо разработать теоретическую схему соотношения основных понятий, характеризующих жизнедеятельность человека.
Понятия «институт» и «социальный институт». Еще одной неудачей П. Штомпки является забвение им понятия «социальный институт». Он предлагает ограничиться понятием «институт» или «нормативный институт», стремясь выйти за границы обыденного мышления «путем абстрагирования и обобщения» и рассуждать «научно». В частности, он пишет: «.Набор правил, связанный с определенным социальным контекстом, который способствует реализации аналогичных важных социальных функций, мы будем называть институтом.
Иногда говорят еще более точно: институт в нормативном смысле, ибо, как и многие социологические категории, „институт“ имеет множество значений. В повседневном обиходе мы используем это понятие в реалистической перспективе: идем в какое-нибудь учреждение, обращаемся в какую-нибудь инстанцию, чтобы решить свои проблемы жалуемся на плохую работу какого-либо „института“. Но наука всегда претендует на то, чтобы выйти за пределы обыденного мышления путем абстрагирования и обобщения. И так же, как в свое время мы отошли от рассмотрения организаций или структур в качестве определенных реальных объектов, придав им атрибутивное значение, в котором они предстают как определенные сложные особенности, характерные признаки, свойственные социальным объектам, нормативное понятие „институт“ также отличается от обыденного предметного, отклоняясь от него в направлении большего абстрагирования. В таком смысле „институт семьи“ — это уже не группа людей, живущих вместе под одной крышей, но набор таких норм и ценностей, которые регулируют эту особенно важную и универсальную сферу человеческой жизни.»30.
В настоящих заметках нет возможности подробно анализировать значения слов «институт» и «социальный институт», встречающиеся в социологической литературе. Однако существующие значения этих слов можно кратко подытожить в трех позициях.
Во-первых, идущее от римского права значение слова «институт», когда институт понимается как определенная форма организации, регулирования и упорядочения общественной жизни, деятельности и поведения людей, включающая совокупность социальных норм, образцов поведения и деятельности31;
Во-вторых, идущее от Г. Спенсера значение выражения «социальный институт». В этом случае, по аналогии с органами живого организма, социальными институтами называют реально существующие в обществе структуры, возникшие для удовлетворения общественных потребностей (которые, несомненно, включают в себя людей и которым свойственны определенные правила взаимодействия).
В-третьих, наблюдается тенденция к сведению значения выражения «социальный институт» к формально юридическому значению слова «институт. Например, пишут, что социальный институт представляет собой устойчивый комплекс социальных норм, образцов поведения и деятельности, регулирующих взаимодействие в определенной сфере жизнедеятельности и превращающих эту сферу в систему социальных ролей32.
Что касается первой позиции, то она логически корректна. Можно назвать институтом «набор норм и ценностей» или «совокупность социальных норм», абстрагировавшись от «человеческого фактора», не рассматривая людей, которые починяются соответствующим правилам и стремятся к достижению неких ценностей. Однако в этом случае необходимо дополнить социологический словарь выражением «социальный институт», который обозначал бы реальные структуры (семья, армия, хозяйственные и политические организации), выполняющие определенные общественные функции и удовлетворяющие определенные общественные потребности. У П. Штомпки, однако, нет в тексте более или менее внятного фрагмента, посвященного важнейшим потребностям современного общества, равно как и глобальным проблемам, вставшим перед человечеством. А без рассмотрения этих потребностей и проблем «социология XXI века» превращается в набор схоластических (и скучных) утверждений.
Что касается третьей позиции, то она и логически некорректна, поскольку смешиваются значения слова «институт» и выражения «социальный институт», и не интересна, поскольку не связана с реальными общественными потребностями и важнейшими проблемами человечества.
Представляется совершенно необходимым рассматривать в социологии социальные институты в спенсеровском значении этого выражения. В противном случае, научное социологическое сообщество окажется без ключа к пониманию важнейших общественных потребностей и глобальных проблем человечества. Да и понимание функционирования общества окажется закрытым за семью замками.
Понятие ценность. Неудачно в учебнике Штомпки трактуется и понятие «ценность», которому, по справедливому мнению М. Рокича, «должно бы принадлежать центральное место во всех науках об обществе»33. В частности, П. Штомпка, во-первых, вносит путаницу, смешивая правила и ценности, когда заявляет, что «правила, предметом которых являются цели действия, называются культурными ценностями»34. Во-вторых, лишает человека свободы в выборе ценностей, утверждая, что «ценности указывают на то, к чему люди должны стремиться»35.
Недопустимо, учитывая правило об однозначности понятия, о котором речь шла выше, называть одним словом разные явления в одном и том же контексте. Ценностями предпочтительнее называть любые имеющие значение для человека явления, ради которых тот прилагает усилия. Нелепо называть правилами «здоровье», «уровень жизни», «славу» и пр.36 Кроме того, выражение «люди должны стремиться» применительно к ценностям означает, что существует некий высший авторитет, установивший обязательные для всех людей ценности (если ценности установлены не для всех, то слово «должны» не может применяться). Предлагаемый людям перечень ценностей указывает лишь на желательность того, чтобы люди
стремились к ним ради собственного же блага. Причем одновременно стремиться ко всем ценностям невозможно. Как правило, нужно выбирать, скажем, между стремлением к славе или богатству и радостями семейной жизни и душевным покоем. Возможен выбор между инстинктом самосохранения и свободой и т. п. Люди должны к чему-то стремиться, если они этого хотят. В противном случае невозможно объяснить наличие самых разных групп, отличающихся ценностями, например, субкультурных, политических и пр. Подчеркнем еще раз, что люди свободны в выборе ценностей.
Завершая настоящие заметки, следует сказать, что в них, конечно, не отражены, более или менее полно, возможные претензии в адрес рассматриваемого учебника. Критику можно продолжать и продолжать. В частности, уязвимы представления П. Штомпки об эволюции общества, его описание процесса глобализации и т. д. Однако думается, что сказанного уже достаточно, чтобы сделать однозначный вывод: предлагаемый учебник далеко не является «настоящей настольной книгой по социологии XXI века». В нем отражено состояние западной социологии XX в., теоретический уровень развития которой, образно говоря, соответствует доньютоновскому уровню развития естественных наук. И если XXI век не станет веком действительно научной социологии, дальнейшее более или менее благополучное существование человечества окажется под угрозой. Познание закономерностей существования и развития общества — непременное условие сохранения человечества в цивилизованном состоянии, возможно даже, его сохранения как биологического вида.
1 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005.
664 с.
2 Покровский Н. Е. Предназначение социологии // Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 2.
3 Покровский Н. Е. Предназначение социологии // Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 5.
4 Покровский Н. Е. Предназначение социологии // Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 6
5 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 16.
6Луман Н. Теория общества // Теория общества. Сборник / пер. с нем., англ. М., 1999. С. 196.
7 Смелзер Н. Социология. М., 1994. С. 84.
8 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 25.
9 Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 28.
10 Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 29.
11 Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 41.
12 Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 551.
13Аристотель. Метафизика. 1006а30 — 1006Ь10 // Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1975. Т. 1. С. 127.
14Аристотель. Метафизика //Антология мировой философии: В 4 т. М., 1969. Т. 1. Ч. 1. С. 414-415.
15 Даль В. И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2003. С. 428.
16 Ортега-и-ГассетХ. Восстание масс: сб. / пер. с исп. М., 2003. С. 465.
17Луман Н. Понятие общества // Проблемы теоретической социологии / ред. А. О. Бороноев. СПб., 1994. С. 28.
18 Смирнов П. И. Социология личности: учеб. пособие. СПб., 2001. С. 22.
19Лекторский А. В. Объект. Субъект // Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 453, 661.
20 Бороноев А. О., Письмак Ю. М., Смирнов П. И. Моделирование социальных систем: концепция и основные понятия // Проблемы теоретической социологии. СПб., 1996. Вып. 2. С. 82.
21 Ядов В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 1987. С. 18.
22Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., 1995. С. 30 и др.
23 Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии // Западноевропейская социология конца — начала веков. М., 1996. С. 497.
24Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 53 и др.
25 Сорокин П. А. Система социологии. Сыктывкар, 1991. Т. 1. Ч. 1. С. 26-29.
26Бороноев А. О., ПисьмакЮ. М., Смирнов П. И. Моделирование социальных систем: концепция и основные понятия // Проблемы теоретической социологии. СПб., 1996. Вып. 2. С. 82-83.
27 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 42-63.
28 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 50.
29 Смирнов П. И., Смирнов Г. П. Активность человека: совокупность основных проявлений // Вторые Ковалевские чтения. Материалы науч.-практ. конфер. 16-17 ноября 2007 года / отв. ред. Ю. В. Асочаков. СПб., 2007. С. 83-89.
30 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / Пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 279.
31 Современный словарь иностранных слов. М., 1993, С. 239.
32 Социология: учеб. / под ред. Д. В. Иванова. М., 2005. С. 225.
33 Rokeach M. The Nature of Human Values. New York, 1973. P. 3.
34 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 272.
35 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 273.
36 Штомпка П. Социология. Анализ современного общества / пер. с польск. С. М. Червоной. М., 2005. С. 273.
