Социология литературы Пьера Бурдьё Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 316.663:316.343.652

К. И. СТАСЕЛЬКО,

аспирант Института социологии НАНБеларуси, г. Минск

СОЦИОЛОГИЯ ЛИТЕРАТУРЫ ПЬЕРА БУРДЬЁ

В статье рассматриваются основные аспекты теории социологии литературы Пьера Бур-дьё. В частности, рассматривается теоретико-категориальный аппарат и методология социологии Бурдьё и соотношение с ней социологии литературы; теория поля литературы, а также подход Пьера Бурдьё к изучению литературного пространства.

Ключевые слова: социальное пространство, поле, капитал, гетерономность, автономность.

Пьер Бурдьё в своих работах значительное место отводит социологии культуры и, в частности, социологии литературы. Он внес значительный вклад в развитие современной теории и методологии социологии литературы. Среди наиболее значительных работ Бурдьё можно назвать «Поле литературы», «Чтение, читатели, ученые, литература», «Поле интеллектуальной деятельности как особый мир», «Производство веры. Вклад в экономику символических благ», «Правила искусства. Генезис и структура поля литературы», «Исторический генезис чистой эстетики» [2], «Рынок символической продукции» [5].

Социология литературы Пьера Бурдьё развивалась в рамках разработанной им теории социального пространства, теории полей. Поэтому в первую очередь следует обратиться к понятию социального пространства. Данное понятие Бурдьё рассматривал как своего рода совокупность социальных полей, таких как политическое, экономическое, литературное и др. Социальное пространство является, прежде всего, выражением социальных отношений, структуры социальных позиций. Социальное пространство с его подпространствами, или субполями, функционирует в логике дифференциации и распределения, структурируется совокупностью свойств, наделяющих агентов или группы агентов властью и силой. Структура социального пространства, согласно Бурдьё, определяется неравным распределением различных видов капитала. Исследователем были выделены такие основные виды социальной власти, как экономический капитал, культурный, социальный и символический капитал, иными словами называемый престижем, репутацией. Различные виды капитала являются одновременно и целями, и инструментами борьбы, как в различных полях, так и в социальном пространстве в целом, обладание тем или иным видом капитала определяет шансы на выигрыш в поле, которому соответствует капитал. Например, объем культурного капитала определяет общие шансы на выигрыш в полях и субполях, в которых

культурный капитал тем или иным образом задействован в определении позиции. Различные виды капитала являются активными свойствами, которые лежат в самой основе построения и структурирования социального пространства, дают власть, выступают структурами господства над другими агентами, предпосылками и условиями социальных практик.

Позиция агента или группы агентов в социальном пространстве определяется позициями в различных социальных полях, структурой и совокупным имеющимся объемом различных видов капитала, которыми обладает агент или группа агентов. То есть, агенты в социальном пространстве распределяются в двух измерениях. В первом измерении социальные агенты распределяются по общему объему капитала, которым они обладают, в различных его видах, а во втором измерении - по относительному объему различных видов капитала в общем объеме капитала, которым они обладают. В свою очередь агенты, занимающие сходные позиции в социальном пространстве, как правило, обладают сходными диспозициями и габитусом и, таким образом, осуществляют схожие практики. Социальное и физическое пространство в теории Бурдьё взаимосвязаны, социальное пространство имеет склонность и свойство преобразовываться в физическое пространство. Так, исследователь отмечает, что социальное пространство определяется по взаимоисключающим позициям, которые его формируют. Занимать противоположные позиции в пространстве невозможно. В свою очередь, физическое пространство определяется по взаимным внешним сторонам формирующих его частей. Физическое пространство Бурдьё также считает социальным конструктом, проекцией социального пространства, объективацией социальной структуры. Так, в частности, реализацией социального пространства в физическом является распределение в физическом пространстве различных благ и услуг, а также агентов и групп, способных их присвоить, в результате чего возникает концентрация дефицитных благ и их обладателей, в противоположность иным физическим пространствам, в которых они отсутствуют, и где концентрируются агенты с наименьшим капиталом [3].

Различные поля социального пространства имеют различную структуру, собственные правила, динамику борьбы, логику функционирования и специфические закономерности. Поле представляет собой систему отношений между позициями, структурированное пространство позиций, которое в значительной степени определяет свойства и особенности поля, правила игры. Поле - автономная часть или подпространство социального пространства, система социальных отношений и явлений, которая является относительно замкнутой и автономной. Силы и позиции в нем представлены различного рода иерархиями, соответственно которым одни доминируют над другими. Следовательно, подчиненные иерархии осуществляют собственные практики исходя из предпосылок и условий, которые определяются господствующими. В поле агенты, группы агентов или институции ведут борьбу за обладание специфическим капиталом, благами, которые являются целями соответству-

ющей игры, по тем правилам, которые сформированы в данном пространстве. Иными словами, поле представляет собой объективную систему связей между позициями, которые находятся в состоянии союза или борьбы, конкуренции или сотрудничества, определяемыми социально [1; 4].

В поле литературы, согласно Бурдьё, ведется конкурентная борьба, направленная на трансформацию, изменение или консервацию этого поля. Уточняя, Бурдьё говорит, что борьба, прежде всего, ведется относительно самого понятия литературы. Кроме того, поле литературы занимает подчиненную позицию внутри поля власти, поэтому исследование поля литературы невозможно без обращения к полю власти. Соответственно, Бурдьё выделяет три операции, которые требуются при изучении поля литературы: прежде всего, следует проанализировать позицию поля литературы внутри поля власти; затем проанализировать внутреннюю структуру поля литературы; а также проанализировать формирование и траекторию формирования габитусов агентов поля [6].

Согласно теории социологии литературы Пьера Бурдьё, автономизация литературного поля представляет собой исторический процесс, который требует соответствующих условий. Одним из таких условий является дифференциация, связанная с процессом разделения труда и появлением таких производителей литературного продукта, как писатели, издатели, а также других соответствующих специалистов, как литературные критики, рецензенты и др. Возникновение литературных институций, способных признавать и посвящать, выступает еще одним значительным условием, которое, в свою очередь, связано с формированием соответствующего рынка. Важным признаком автономии поля литературы является возникновение нового принципа структурирования поля, в соответствии с которым эстетическая ценность литературного продукта не сводится к его краткосрочной экономической успешности и, даже, окупаемости. Описывая подобную автономию поля, когда эстетическая ценность имеет преимущество перед экономической ценностью, символический капитал противопоставляется экономическому, Бурдьё использует словосочетание «экономика наоборот» [3; 7].

Особенности структуры и функционирования поля литературы во многом зависят от того, насколько оно способно навязать свои законы, принципы и санкции всему полю производителей культурной продукции, в том числе тем, кто занимает экономически и политически доминирующие позиции в поле культурного производства. Иными словами, особенности структуры и функционирования поля литературы во многом зависят от степени его автономности. Согласно Пьеру Бурдьё, в поле культурного производства, в том числе и литературном поле, непрерывно ведется борьба двух принципов: гетерономного и автономного. И, соответственно, борьба также ведется между агентами литературного поля, стремящимися навязать всем остальным один из двух принципов. Согласно гетерономному принципу, ценность литературного продукта прежде всего сводится к его экономической успешности, что

является внелитературным принципом и свидетельствует о слабой степени автономии. Автономный же принцип признает эстетическую ценность, которую, в свою очередь, способен признать либо не признать соответствующий круг специалистов литературного поля. Именно признание в литературном поле является условием получения и накопления символического капитала, который в данной дихотомии противопоставляется экономическому капиталу. При этом следует отметить, что различные виды капитала все же имеют свойство конвертироваться, и в дальнейшем символический капитал может быть конвертирован в экономический. Гетерономный принцип благоприятствует прежде всего тем, кто занимает в поле экономически и политически доминирующие позиции. Подобный принцип соответствует внешним принципам иерархизации в поле экономики и власти. То есть, соответственно гетерономному принципу иерархизации, в поле отталкиваются в первую очередь от известности писателя среди широкой публики, от его коммерческого успеха, массовости тиражей, наличия и количества престижных премий и т. д. В таком случае писатель подчиняется принципам экономического поля и поля власти, стремится обладать материальными благами, гонится за коммерческим успехом, официальными званиями и тому подобному, его деятельность в поле подчиняется экономическому и политическому заказу. В свою очередь, приверженцы автономного принципа не только не стремятся к коммерческому успеху, отвергают какой бы то ни было заказ, придерживаются принципа «искусство для искусства», иными словами, пытаются оставаться независимыми от требований извне, но также скорее склонны рассматривать успех у широкой аудитории, коммерческую успешность, широкую известность и остальное, что этому сопутствует, как нечто негативное, тем самым отвергая принципы, которые навязывает поле экономики и власти литературному полю. Отказываясь от коммерческого успеха, экономического капитала, автономные производители, тем не менее, ведут борьбу за символический капитал. Поэтому немалое значение имеет качество аудитории, а именно ее культурное и социальное качество, и тот объем символического капитала, который принесет признание со стороны данной аудитории. Автономный принцип иерархизации благоприятствует им постольку, поскольку их знают и признают подобные им (то есть другие писатели и иные агенты литературного поля), и, в частности, по причине отказа идти на уступки запросам массовой публики, неприятия политического, экономического и иного заказа или требований извне. Таким образом, автономность поля литературы зависит от того, насколько доминирует гетерономный или автономный принцип, иными словами, насколько внешний, или гетерономный, принцип подчиняется внутреннему, или автономному, принципу иерархизации. Однако следует отметить, что структура поля никогда не является застывшей и неизменной, она трансформируется в соответствии с динамикой борьбы внутри поля [6].

По мнению Бурдьё, взгляды, отношения и позиции гетерономных и автономных производителей крайне антагонистичны, как ни в каком другом поле,

кроме, пожалуй, поля власти. Наиболее явными индикаторами, позволяющими определить позицию, занимаемую в поле, являются размер и качество аудитории писателя, которые свидетельствуют о степени зависимости от требований рынка и заказа массовой аудитории, а также отношении писателя к коммерческому успеху и популярности. Кроме того, чем более автономным является поле, тем более жесткие в нем санкции по отношению к тем, кто осуществляет гетерономные практики, в частности, может стимулироваться сопротивление, борьба против власти. Как отмечает Бурдьё, степень автономности поля может разниться в зависимости от национальной традиции, того или иного исторического периода. Раскрывая суть борьбы гетерономного и автономного принципа в поле литературы, можно сказать, что борьба ведется за литературную легитимность, дефиницию писателя, иными словами, за монопольное право определять границы поля литературы, условия принадлежности к полю, определять того, кто является писателем, и что является литературой [6].

Согласно Пьеру Бурдьё, литературные концепции, видение тех или иных жанров, критический дискурс также зависят от занимаемой в поле литературы позиции. Так, на двух полюсах - соответствующих автономному и гетерономному принципу - есть как те, кто прежде всего делает акцент на содержании, так и те, кто прежде всего концентрируется на форме и стиле. Если же рассматривать полюса господствующих и подчиненных позиций, то чем ближе занимаемая позиция к доминирующим, тем сильнее склонность к принятию академического дискурса и деполитизированных форм. В свою очередь, чем ближе занимаемая позиция к подчиненным, тем более проявляется склонность к политизированности и обличению академического дискурса. Исходя из этого, стоит упомянуть разделение, к которому обращается Жизель Сапиро (ученица Пьера Бурдьё), исследующая поле литературы Франции на основе методологии Пьера Бурдьё. Так, на примере французского поля литературы, на основе связок гетерономность/автономность и господствующие/подчиненные были выделены четыре основных типа позиций в поле. Для обобщения подобных позиций используются такие обозначения, как «нотабли», «авангардисты», «эстеты», «массовые» писатели. На господствующем полюсе выделяются «эстеты» и «нотабли». «Эстеты» обладают символическим капиталом, славой, но при этом не обязательно обладают институциональным признанием. «Эстеты» отстаивают преимущество стиля, таланта, оригинальности, выступают за автономию эстетической оценки и против использования литературы в качестве инструмента символической власти. Согласно Бурдьё, «нотабли» обладают капиталом институционального признания, их позиции зависят от таких форм институционального признания, как литературные премии, принадлежность к академии, экономическая успешность их книг. Для «нотаблей» литература играет воспитательную функцию, функцию воспроизводства социального порядка. Поэтому критический дискурс на данных позициях апеллирует к моральности и общественному порядку. «Нотабли»,

занимающие господствующие позиции в литературном поле и нередко высокие посты в тех или иных учреждениях, соответственно приближены в большей степени к тем, кто занимает господствующие позиции в экономических и политических полях. В свою очередь на подчиненном полюсе поля находятся так называемые «авангардисты» и «массовые» писатели. «Авангардные» и «массовые» писатели, в связи с занимаемой ими подчиненной позицией, как правило, склонны к политизации. «Авангардные» писатели направлены на пересмотр доминирующих концепций эстетики и стилистики, накопление символического капитала и, как правило, видят в литературе подрывную функцию. Им характерно стремление к разрыву с остальными агентами, институциями, концепциями поля литературы, они, как правило, критичны по отношению к доминирующему видению литературы и литературной теории. К политизации и политическому радикализму «авангардистов», прежде всего, приводит их стремление к нарушению и противопоставлению доминирующим эстетическим и этическим нормам. Так, в качестве примера могут служить сюрреалисты, которые были склонны к коммунизму и троцкизму. В стремлении отстоять независимость литературных практик, «авангардисты» нередко прибегают к различного рода манифестациям, скандальным и эпатажным практикам, порой внелитературного характера и часто имеющих политический окрас. На другом полюсе в рамках подчиненного полюса находятся так называемые «массовые» писатели, которые зарабатывают созданием популярного, массового литературного продукта, но не имеют значительного символического капитала. Кроме того, «массовые» писатели не обладают достаточным культурным капиталом, что не позволяет им вступать в академический литературный дискурс или принимать участие в критических дискуссиях относительно литературы. Подобные писатели отвечают актуальному социальному и рыночному заказу, как правило, работая в таких жанрах, как социальная сатира, расследование, интервью и им подобных [7].

Структура литературного поля определяется тем, как распределены в поле различные виды капитала, обладание которым приносит определенные выгоды. Поле является сетью отношений между различными позициями. Позиция в поле определяется ее отношением к другим позициям. В свою очередь стратегии, используемые с целью сохранения или улучшения позиций агентов, определяются сетью объективных отношений между позициями в поле литературы. Соответственно, успешность или неуспешность той или иной стратегии агента зависит от позиции, которую он занимает в структуре силовых отношений. Как отмечает Пьер Бурдьё, агенты, занимающие доминирующие позиции в поле литературы, являются в основном достаточно гомогенной группой. В свою очередь, агенты, отталкивающиеся или противопоставляющие себя доминирующим, как правило, еще не обладающие каким-либо значительным (экономическим или символическим) капиталом, представляют собой более разнообразную группу с различными габитусами и диспозициями. Подобные группы на некоторое время формируются на эта-

пе первоначального накопления символического капитала и терпят кризис, а затем разрушаются, когда некоторые из них начинают извлекать соответствующие символические выгоды [6].

Следует также отметить, что в периоды отката или регресса автономности поля литературы (или, наоборот, заложения оснований), в частности, в периоды национальных кризисов, конфликт эстетический или поколений уходит на задний план, в то время как на передний план выходит борьба автономного и гетерономного полюсов. В подобные периоды представители автономного полюса особенно сильно подвержены нападкам со стороны представителей гетерономного полюса, которые используют кризисную конъюнктуру с целью подчинить литературное поле гетерономному принципу и внелитератур-ным целям, в частности политическим, экономическим, моральным и другим. В свою очередь нападки подчиненных относительно господствующих имеют форму борьбы против академизма и ортодоксии. Если в иные периоды подобная борьба не имеет значительного влияния на фундаментальное соотношение сил в литературном поле, то в периоды национального кризиса подобная борьба становится более интенсивной и оказывает непосредственное влияние на все поле литературы в связи с тем, что поле литературы в некоторой ступени утрачивает свою независимость [7].

Как отмечает Бурдьё, социолог литературы должен изучать не только непосредственных производителей произведения или писателей, создающих литературные произведения, но также издателей, историков литературы, критиков, коллекционеров, литературные салоны, литературные премии и т. д. Следует учитывать весь ансамбль агентов и институтов литературного поля, ведь производителем ценности литературного произведения является не столько сам писатель, сколько агенты и институты поля, легитимирующие произведения литературы в качестве таковых. Литературное произведение, как и любое произведение искусства, существует, прежде всего, как символический объект. Оно является таковым постольку, поскольку обладает ценностью произведения искусства. Поэтому, говоря о изучении поля литературы, Бурдьё отмечает, что, изучая произведение в его материальности, не следует также упускать символический аспект, производство веры в ценность произведения. Имеются еще два аспекта, которые не следует упускать при изучении поля литературы: различного рода административные и политические органы - министерство культуры, книжные палаты и тому подобные, а также тех, кто включен в производство производителей - литературные институты, школы и т. д. [6].

Исследовательский подход к изучению поля литературы изменялся от парадигмы к парадигме. На начальных этапах важный вклад в формирование и развитие теории социологии литературы внесли работы представителей объективистской и субъективистской парадигмы. Но данные парадигмы, несмотря на свои достижения, имели и ряд ограничений и некоторых недостатков, которые попытались преодолеть представители интегративной

парадигмы, в частности Пьер Бурдьё, который в своей социологической работе значительное место отводит социологии культуры и, в частности, социологии литературы.

В своей теории социологии литературы Пьер Бурдьё пытался преодолеть недостатки и ограничения как объективистской и субъективистской парадигмы, так и текстового и внетекстового подхода. Так, согласно Бурдьё, текстовый подход не учитывает социальные и экономические условия производства литературного производства, а также роль писателя и других агентов литературного поля. В свою очередь, внетекстовый подход не учитывает внутреннюю логику и структуру литературного произведения как объекта культуры. Той же позиции Бурдьё придерживается и относительно объективистской и субъективистской парадигм. Первая не учитывает роли, стратегии и деятельность таких социальных агентов литературного поля, как писатель, читатель, издатель и других; вторая - значение и влияние внешних факторов как на акторов литературного поля, так и на развитие поля в целом. Иными словами, согласно Бурдьё, социальные агенты, с одной стороны, являются имманентно активными, непрерывно воздействуют на социальное пространство, но, с другой стороны, существуют объективные социальные структуры, которые воздействуют на практики социальных агентов, их коллективные и индивидуальные представления, восприятие и мышление.

Список использованных источников

1. Бачинин, В. А. Социология литературы как пространство гуманитарных экспериментов / В. А. Бачинин // Социол. журн. - 2011. - № 4. - С. 101-115.

2. Бурдьё, П. Исторический генезис чистой эстетики / П. Бурдьё // Новое лит. обозрение. -2003. - № 60. - С. 21-35.

3. Бурдьё, П. Начала / П. Бурдьё. - М. : Socio-Logos, 1994. - 288 с.

4. Бурдьё, П. Социология социального пространства / П. Бурдьё. - СПб. : Алетейя, 2007. -288 с.

5. Бурдьё, П. Рынок символической продукции / П. Бурдьё // Вопр. социологии. - 1994. -Вып. 5. - С. 50-62.

6. Бурдьё, П. Социальное пространство: поля и практики / П. Бурдьё. - СПб. : Алетейя, 2014. - 576 с.

7. Сапиро, Ж. Французское поле литературы: структура, динамика и формы политизации / Жизель Сапиро // Журн. социологии и соц. антропологии. - 2004. - Т. 7, № 5. - С. 126-143.

K. I. STASELKA SOCIOLOGY OF LITERATURE BY PIERRE BOURDIEU

Summary

The article reviews the main aspects of the theory of sociology of literature by Pierre Bourdieu. In particular, theoretical and categorical apparatus and methodology of the sociology of Bourdieu and the relationship with sociology of literature as well as field theory of literature and Pierre Bourdieu's approach to the study of literary space are reviewed.

Keywords: social space, field, capital, heteronomy, autonomy.

Поступила 12.10.2016 г.