CC BY-NC-ND
202
Н.В. Демьяненко
СОЦИОЛОГИЯ ГЕРБЕРТА СПЕНСЕРА В СТАНОВЛЕНИИ РОССИЙСКОЙ «СУБЪЕКТИВНОЙ» ШКОЛЫ XIX СТОЛЕТИЯ1
Предложенная статья рассматривает влияние социологических идей Герберта Спенсера на российскую социологическую мысль дореволюционного периода. Находясь под влиянием позитивистской социологии Спенсера, ранняя российская научная мысль может рассматриваться как оригинальное научное направление в истории мировой социологии. Указанная статья показывает становление первой российской национальной социологической школы, которая впоследствии была названа «субъективной». Ее представители Л.Е. Оболенский, Н.И. Кареев, Н.К. Михайловский предложили собственные уникальные методы научного исследования, использующиеся в социальных науках. Эти методы заключались в том, чтобы изучать внутренний психологический мир человека, не ограничиваясь его внешними проявлениями. Статья акцентирует внимание на историко-социологических работах Г. Спенсера и известных трудах дореволюционных российских социологов.
Ключевые слова: позитивизм Спенсера, российская социология, органическая теория, субъективный подход, методы исследования, общественные явления, социальные силы.
В конце 60-х годов XIX в. в России стала распространяться идея о необходимости новой науки, которая должна была изучать общественные явления с целью открытия естественных законов этих явлений по образцу наук, изучающих природу. Как и на Западе, социология в России возникла в процессе перехода к индустриальной стадии социальной эволюции в силу потребности меняющегося общества в достаточно строгом социальном знании, которое могло бы нацелить общество на решение принципиально но-
© Демьяненко Н.В., 2011
вых проблем. «Основания социологии» Г. Спенсера вышли в свет еще в 70-х годах XIX в. (1830-1842), но внимательное отношение к нему в самой Англии началось только в 90-х годах того же века. В Англии, где спенсеровские идеи были почти забыты, в течение целой четверти века еще не существовало развернутой критической социологической литературы в годы, когда она стала возникать в России. Более внимательно отнеслись к Г. Спенсеру и его социологическим идеям в России и США, где он оказал заметное влияние на А. Смолла и У. Самнера, Л.Е. Оболенского, П.Л. Лилиенфельда.
Однако не следует забывать, что Спенсер, заимствовав идею и имя социологии у О. Конта, вплотную начал осуществлять применение этой идеи, т. е. разработку новой науки, только в 70-х годах, когда вышли из печати его книга «Об изучении социологии» (1873) и первый том «Оснований социологии» (1876). Если принять в расчет, что в Германии Спенсером заинтересовались намного позже, чем в Северной Америке, где Л. Уорд положил начало социологической литературе только в 80-х годах, то можно сказать, что русская литература была одной из первых, где мысль о социологии пустила прочные корни. Проникший в Россию позитивизм в лице Спенсера и Конта как раз и удовлетворял эту назревшую потребность. Конт сделал попытку классифицировать знание, однако только Спенсер в наиболее полной мере сумел осуществить ее. Он создал концепцию, которая включила в себя все отделы имеющегося социального знания.
Социология в Россию проникала с Запада, но стала быстро принимать собственные оригинальные формы и самостоятельно развиваться в собственных национальных и культурных традициях. Связано это было с рядом причин. Индустриальная модернизация России осуществлялась по запаздывающему варианту, что и составило своеобразный социокультурный контекст развития социальной мысли. Причудливое переплетение социальных отношений традиционного и индустриального обществ, потребность в новой трудовой этике и приверженность к патриархальности большей части населения, давление отживающих политических структур, слабость гражданского общества и иные особенности пореформенной России непосредственно определяли проблематику и содержательную эволюцию новой науки. Российская социология явно или неявно сосредоточивалась на проблеме необходимости и возможности, желательности или нежелательности капиталистической эволюции страны по западной цивилизационной модели.
В данном случае Спенсер явился классическим представителем и популяризатором идеи развития европейских стран по капиталистическому пути, включая и Россию. Подавляющее же большинст-
во отечественных социологов, разрабатывая теоретические модели, так или иначе имели в виду «русский путь», соответственно, стремясь перевести теоретические положения на уровень практических программ. Понимание особенностей развития социологии России, ее неповторимости также требовало учета своеобразия русского национального характера, его духовных ориентаций.
Русские ученые старались найти и обосновать общезначимый социальный идеал, руководствуясь которым можно освободить общество от нарушающих его органичность тенденций и сознательно ориентировать его в направлении органической целостности и в духе социального конструктивизма. Поэтому отечественные социологи сосредоточили свое внимание на проблемах циви-лизационной динамики общества, что содержательно определяло эволюцию социологии. Подобная ориентация вытекала из необходимости поиска разрешения острых противоречий страны. Эволюционисты исходили из представления о единой человеческой истории, где существующие различия могли быть сведены к определенным социальным типам, последовательно приближающим человечество к социальному идеалу. Соответственно, обосновывались различного рода «формулы цивилизационного развития страны», зачастую сугубо априорные. Однако с течением времени начали обнаруживаться противоречия этой парадигмы. Особое значение приобрели проблемы объекта цивилизации, совмещения цивилизации со структурным единством системы и ее стремлением к функциональному равновесию и другие. Понятие цивилизации употребляется в сходном значении во многих общественных науках. Происхождение и содержание этого понятия глубоко связано с социально-экономическими условиями, менталитетом и общекультурной атмосферой, которые сложились в странах Запада во второй половине XIX в. Поразительное развитие новой техники сопровождалось весомыми сдвигами и в научном мышлении2.
В свою очередь, все социологические выводы основоположника позитивизма Спенсера опирались на его собственную концепцию цивилизации в духе эволюционного развития, сформулированную раньше и независимо от Ч. Дарвина. Эволюционная теория общества являлась составной частью философии природы, а социальная эволюция частью мирового планетарного процесса, которому была подчинена вселенная. Принципы, общие для всех наук, Спенсер называл философскими. Над ними стоял закон эволюции как синтез всех научных законов и наиболее общий закон природы. Природа, наука и цивилизация как путеводные категории, методологический натурализм в подходе к социокультурным явлени-
ям вместе с радикальной идеологией были постоянными составляющими спенсеровского мышления.
Популярность Спенсера в России совпала с развитием политической борьбы во второй половине XIX в. Поэтому интерес к его учению был не только у научных деятелей, но и среди широкой публики. Дело в том, что Спенсер в своем учении сумел по-новому осмыслить историю общественного развития, сформировать новый взгляд на значение социальных реформ и политических перемен.
Работы английского ученого стали появляться в России и за рубежом как раз в период формирования российской социологической мысли. Спенсер оказал двойное влияние на российских социологов. С одной стороны, его идеи не были положительно восприняты большинством ученых, отсюда «море» по большей степени отрицательной критики, обрушившееся на вновь выходящие произведения мыслителя на русском языке. С другой стороны, появление Спенсера на горизонте научной мысли в России инициировало активную работу российской мысли. Спенсер как бы подтолкнул отечественных социологов, которые, пытаясь опровергнуть и доказать несовершенство его взглядов, сформировали собственную научную школу и вышли на мировой уровень с собственными оригинальными идеями.
Критических очерков относительно системы Спенсера из-под пера русских социологов вышло много. Критиковали философию и взгляды на религию Г. Спенсера: Н. Глебов (1908), А.Ф. Гусев (1896), Е.В. Де-Роберти (1892), П. Милославский (1883), А.С. Гольденвейзер (1904); эволюционизм Спенсера: М.М. Ковалевский (1910), Г.Н. Корсун (1911), В. Бекер (1912); классификацию наук: П.Л. Лавров; органицизм Спенсера: Н.К. Кареев (1883), С.И. Гальперин (1900), М.М. Ковалевский (1910), Е.Е. Колосов (1911), Б. Ленский (1878), Н.К. Михайловский (1869), П. Лавров (1867), Л.З. Слонимский (1889), Л.Е. Оболенский (1879); методы исследования в новой социальной науке: Е.Е. Колосов (1912), Н.И. Каре-ев (1897), Н.К. Михайловский (1869), И.В. Лучицкий (1878), Л.Е. Оболенский (1882); этику Спенсера рассматривали: С. Соколова, Д.П. Львов (1890), А.И. Красносельский (1881), Л.Е. Оболенский (1879), Н.К. Михайловский (1872), П.И. Линицкий (1881); теорию государства и личности: В. Яроцкий (1885), Л.Е. Оболенский (1892), М.М. Ковалевский (1910), С.И. Гальперин (1900), Н.И. Кареев (1897); идеи о воспитании: Л.Е. Оболенский (1880), О. Лихтенштадт (1879), С. Соколова (1905), П.Л. Лавров (1867); в целом характеристику спенсеровской социологии представили: И.А. Полетика (1878), К. Тахтарев (1914), А.С. Гольденвейзер (1904), П.Г. Мижуев (1906).
Сочинения Спенсера расходились по стране огромным тиражом. В виде статей: «Изучение социологии» в журнале «Знание» (1873), отдельными томами, брошюрами «О праве собственности на землю» (1907), в виде собраний сочинений под редакцией Н. Тиблена (1866) и Н. Рубакина (1899). Кроме этого, работы Спенсера выходили в разных издательствах («Основные начала» в издательстве Н. Тиблена, Л. Пантелеева, Н. Рубакина) и переводились разными переводчиками. Например, «Этика половых отношений» и «Воспитание» были переведены четырьмя различными переводчиками буквально за последнее десятилетие XIX в.
Идеи английского социолога имели широкое хождение среди очень большого круга русских мыслителей XIX в. Он оказал влияние на представителей иных дисциплинарных направлений отечественной социологической мысли: социологов-историков (И. Лу-чицкий), социологов-географов (Л. Мечников), правоведов (С. Гальперин, С. Муромцев), теологов (Г. Корсун, А. Гусев), общественных и политических деятелей (Л. Оболенский, П. Лавров, П. Милюков).
Влияние социологии Г. Спенсера на российскую социологию было огромно: от простых заимствований (П. Лилиенфельд, А. Стронин) до полного отрицания концептуальных основ его учения (Б. Ленский, Н. Михайловский), с рядом объективной взвешенной критики (К. Тахтарев, М. Ковалевский) и простым попу-ляризаторством (А. Гольденвейзер, П. Мижуев). Распространение идей Г. Спенсера в России стало своеобразным стимулом для возникновения различных направлений в отечественной социологии. Появились приверженцы «субъективного» метода в социологии (П. Лавров, Н. Михайловский, И. Кареев), сторонники эволюционного подхода (Л. Оболенский, Н. Кареев, М. Ковалевский), немного позднее стала распространяться марксистская социология (А. Деборин, Г. Плеханов). В противовес Г. Спенсеру российские социологи выдвигали собственные идеи, например оригинальные этические воззрения (Л. Оболенский, П. Линицкий, С. Соколова, Д. Львов).
Среди различных направлений, занимавшихся изучением и критикой Г. Спенсера, особое место заняла «субъективная» школа в социологии, представители которой (П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, Н.И. Кареев, Л. Оболенский, С. Гальперин, Б. Ленский) рассматривали вопросы социологии и социальной психологии, изучая психическое взаимодействие между людьми, соединенными в общество. С этим психологизмом как изучением мира субъективных переживаний была тесно связана этическая ориентация русской социологии, что позднее и было названо «субъективным» методом.
«Субъективная» школа была одной из самых ранних российских социологических школ, которые стали появляться в XIX столетии. Ее представители вошли в историю социологии как первые в стране и мире критики социологических воззрений Конта и Спенсера, главное поле научных интересов которых состояло в поиске возможных научных методов исследования в новой социальной науке.
Исторические факты так многочисленны и разнообразны, можно ли найти в них какой-либо порядок? Если возможно, то каким способом это сделать? В определении предмета социологии и поисках ее места в системе наук представители этой школы исходили из тезиса Спенсера о необходимости создания позитивной, опытной науки об обществе. Вместе с тем они сосредоточили свое внимание на критике предложенного им «объективного» метода исследования в социологии и обосновании собственного «субъективного» метода.
Конец 60-х - начало 70-х годов XIX в. стало началом известности и славы Спенсера как в Англии, так и за рубежом, - в США, Японии, России, Франции, Китае. Русские исследователи и почитатели творчества Спенсера переводили и издавали в России его сочинения практически сразу же вслед за их публикацией в Англии.
Во время работы над восьмитомной «Описательной социологией» американские друзья Спенсера просили его написать ряд статей по социологии с выделением и кратким изложением наиболее ярких и основных социологических идей. Он долго не соглашался на эту работу, однако в 1873 г. выпустил книгу под названием «Изучение социологии». Хотя писать ее пришлось в спешке, в перерывах между основной работой над «Описательной социологией», тем не менее книга получилась удачная, необычайно популярная в Англии, США, Италии, Венгрии, России и покрыла убытки, которые автор терпел из-за неудачного издания «Описательной социологии».
Темой книги «Изучение социологии» английский ученый выбрал то, что, на его взгляд, наиболее важно в социологии, а именно: какие методы необходимо использовать при исследовании социальных явлений и какой в связи с этим должен быть умственный и психологический настрой исследователя? Чтобы получить более или менее точные научные выводы, была необходима объективная, полная информация о происходящих социальных процессах. Получить эту информацию можно было, лишь преступив личные убеждения исследователя, а также политические, религиозные, патриотические предрассудки и пристрастия, но даже тогда ученый оставался под властью полученного им в детстве осо-
бенного воспитания, интеллектуального развития и оригинального характера.
Преодолев указанные трудности, социолог имел возможность получить доступ к скрытым, неприятным и неинтересным фактам, и только они предоставляли необходимую основу для научного изучения социальных процессов. Поэтому Спенсер намеренно осуществлял разграничения субъективного отношения к социальным явлениям и объективного метода для их изучения3.
Предложенная им теория социальной эволюции, задолго предшествовавшая дарвиновской биологической, как раз показывала существование открытых им объективных подходов к изучению общества, хотя в целом она уже содержала в себе субъективный оценочный элемент. Эволюция, развитие, прогресс понимались Спенсером как улучшение положения людей, в противоположность распадению общества, т. е. ухудшению их состояния. Эта эволюция была прогрессивная, так как вела к большей свободе человека, большей независимости, индивидуальности, а это, как известно, был личный идеал Спенсера. Значит, и он не смог последовательно применить свой широко популяризируемый объективный метод и удержаться от оценки изучаемых им социальных явлений.
В таком случае возникал вопрос: возможен ли вообще в идеальном виде объективный метод исследования в социологии? По мнению «субъективистов», в общественных науках определенный субъективизм неизбежен, так как у исследователя есть моральные и социальные убеждения, и сам Спенсер в этом случае не являлся исключением. В этом социологи «субъективной» школы оказались правы.
Представители российской «субъективной» школы Михайловский, Лавров, Кареев были не согласны с оценкой, которую давал Спенсер историческим явлениям и человеческой истории в целом. «В ней, - как считал Михайловский, - он не учитывал мнения самих участников событий. Разделение труда, развитие промышленности, рост гражданских свобод еще не являлись признаком всеобщего благополучия. Конкретные участники событий могли оценивать происходящие с ним изменения как ухудшение их состояния»4. По мнению Кареева, при оценке исторических явлений Спенсер саму личность оставлял почти бездеятельной5.
С точки зрения социологов «субъективной» школы, объективный метод исследования в чистом виде был невозможен, более того, даже не нужен и вреден. Спенсера за его объективный подход они пытались представить чуть не извергом, стремящимся в своих исследованиях игнорировать людские чувства и страдания. Субъективизм был неизбежен, так как объективно изучаемые социаль-
ные формы оказывали воздействие на живущих в них людей, положительно или отрицательно ими оцениваясь, поэтому общественная наука не могла ограничиться изучением только внешней стороны общественных отношений и форм, не проникая во внутренний мир человека, к которому нельзя было не относиться оценочно. При изучении социальных явлений социолог вынужден был давать им собственную оценку, но при этом должен был учитывать мнения самих участников событий.
По мнению отечественных социологов, Спенсеру удавалось подняться над общественными предрассудками своего времени, но он оставался во власти собственного политического идеала, а именно идеала свободы и индивидуализма. При оценке социальных явлений он не принимал во внимание мнения участвующих в них людей. Внешний рост свободы еще не мог являться признаком всеобщего благополучия. По его мнению, смена общественных форм приближала человечество к большей свободе и, следовательно, являлась благом, однако конкретные участники событий могли оценивать происходящие с ними изменения как ухудшение своего состояния. Поэтому российскими социологами оправдывалось сознательное вмешательство людей в исторический процесс с целью его изучения и исправления.
Михайловский в своих исследованиях принимал в расчет и альтруистические чувства людей, и социальные инстинкты, а также способность противопоставлять естественному ходу вещей творчество идеалов. Как раз в признании этой способности и лежало принципиальное обоснование для внесения в социологию «субъективного метода», который, в сущности, был оценкой действительности с точки зрения идеала. Михайловский одним из первых в России признал компетентность биологических законов в социологии, но параллельно обнаружил в социальных явлениях и такие стороны, которые не поддавались биологической трактовке. Он признал за индивидуальностью человека значение самостоятельного «я» как существа, способного мыслить, чувствовать и стремиться.
Социологи «субъективной» школы полагали, что критерием важности явления может служить его повторение в неизменной связи с другими явлениями. Поэтому для представителя естественных наук более важным являлось то, что повторялось в неизменной связи. Исторические же факты не повторяются, следовательно, объективного критерия их важности не существует. Лавров в своих «Исторических письмах» находил, что объективный метод решительно неприложим к социологическим исследованиям, в которых он должен был уступить место субъективному критерию, за-
ключающемуся в нравственном идеале исследователя. Свою позицию критик объяснял тем, что поскольку в истории ничего не повторяется, то такой критерий важности, как повторяемость явлений, должен быть заменен оценкой их нравственного значения6.
По мнению субъективистов, в этом заключалась специфика социальной науки. Лавров полагал, что Спенсер сам находился во власти субъективного метода и в его методологических положениях находил элементы предвзятого мнения. «Если Спенсер процесс дифференциации назвал прогрессом, - писал он, - то только потому, что заметил предварительное совпадение с этим процессом того развития, которое ему казалось наилучшим и прогрессивным»7.
Среди значительной массы критики особенно выделялись работы, посвященные анализу органицизма Г. Спенсера. Некоторые авторы в своих работах только частично касались научного творчества Г. Спенсера, но многие российские исследователи специально посвятили ему свои философские и социологические работы. Ор-ганицизм Спенсера рассматривали: С. Гальперин (1900), Е. Колосов (1911), Б. Ленский (1878), Л. Оболенский (1879). Методология отражена в работах Кареева (1897), Михайловского (1869), Слонимского (1889), И. Лучицкого (1878), Оболенского (1882).
Субъективисты весьма основательно подвергли критике спен-серовскую оценку общественного исторического процесса, в основу которого он ставил законы органического развития. Спенсер определил общество как особый индивидуальный предмет. Оно становится таким, так как постоянны отношения между его составными частями. Эти отношения представляют собой сходство с отношениями между составными частями в биологических организмах. Общественный организм, по Спенсеру, развивался по тем же объективным законам, как растительный и животный организм. Развитие происходило почти стихийно, спонтанно, без сознательной роли личности. По Спенсеру, высота органического развития измерялась степенью интеграции целого и дифференциации частей: чем совершеннее был организм, тем больше его части были поглощены целым и тем больше существовали различия между его частями. В обществе происходила интеграция, сплочение мелких групп в более крупные группы. Однородность этих групп уступала место разнообразию отдельных социальных элементов, из которых складывалось любое развитое общество8.
С критическими замечаниями относительно органицизма Спенсера в печати выступили: Кареев, Гальперин, Михайловский, Лавров, Ленский, Оболенский. Все они считали, что указанных ученым различий между обществом и организмом достаточно, чтобы отвергнуть всю аналогию.
Приложив эту формулу к социальному организму, Кареев обнаружил, что совершенное общество, по представлению Спенсера, будет таким, где личность целиком поглощена социальным целым и способна выполнять только одну функцию. Подобное положение уже наблюдалось в истории человечества. Поглощение государством личности гражданина в античном мире, существование каст в Индии. Однако в обществе всегда действовали силы, в которых общественная интеграция находила свой естественный предел в невозможности для личности полностью утратить свою самостоя-тельность9.
Подхватывая мысль Кареева, еще один крупный отечественный социолог того времени. С.И. Гальперин в своей книге «Органическая теория строения и развития общества» (1900) утверждал, что учение Спенсера об общественном организме стоит в связи с его политическим мировоззрением. Отсюда - связь между обществом и организмом была раскрыта Спенсером неправильно, так как его научная теория должна была бы привести к совершено иным заключениям в идеологическом смысле. «Отстаиваемая Спенсером идея о полном самогосподстве личности и исповедуемый им принцип невмешательства государства, все это было прямо противоположно полному подчинению частей организма своему "центральному чувствилищу", наличность которого Спенсер отрицал только в силу наличия своего политического идеала»10.
Такое положение не устраивало социологов «субъективной» школы. Из него получалось, что жизнь и деятельность общества предопределены заранее. Отдельный человек или небольшая группа граждан не могли в корне изменить направление общественного развития. По Спенсеру, получалось, если организм болен, он обречен, если общество распадается, оно распадется, и ничто и никто его не остановит. Такое совершенное общество могло рассматриваться, скорее, как противоположность совершенному организму именно по тому положению, которое Спенсер отводил в нем человеческой личности. По мнению Кареева, было основание не отождествлять социальную эволюцию с органической, и если бы такое сравнение было законно, оно не давало бы право отождествлять строение и функции социума со строением и функциями организма.
По Карееву, Спенсер строил социологию на биологической основе, хотя сам теоретически помещал психологию между биологией и социологией. Отсюда следовало игнорирование английским ученым психологических факторов общественного развития, а также мыслей и чувств представителей данного общества. Необходимо было рассматривать все указанные факты как особую социоло-
гическую реальность, которую следовало учитывать в социальной эволюции, так же как и такие явления, как сознательность, преднамеренность, целесообразность в человеческой жизни11.
В свою очередь замечательный русский критик, эстет и специалист в области этики, автор многих художественных произведений и горячий почитатель творчества Спенсера, Оболенский, полагал, что английский ученый, ставя развитие личности целью общественного процесса, саму личность оставлял почти бездеятельной. Противоречие в учении Спенсера заключалось в том, что совершенство личности, а с ней и совершенство общественных отношений явятся результатом почти механического приспособления, тогда как, по его мнению, «отдельные общества только в начале жизни переживают этапы бессознательной эволюции, после которых следуют периоды сознательного самовоспитания и развития»12.
Что же понимал Оболенский под «сознательным развитием»? Не те ли идеи, которые развили и осуществили в начале XX в. российские социал-демократы? И определили их как те общественные силы, которые могли влиять на ход общественных изменений? В таком случае возникает другой вопрос, что это за «силы»? «Критически мыслящие личности» Лаврова?
Социологи «субъективной» школы пришли к единому мнению со Спенсером, что совершенное общество в сравнении с совершенным организмом будет высоко централизованным военизированным государством, где личность окажется целиком поглощена социальным целым и будет вынуждена выполнять только одну отведенную ей общественную роль. Однако в обществе действуют силы, при которых общественная интеграция находит свой естественный предел в невозможности для личности полностью утратить свою самостоятельность. Личность неповторима и уникальна, что выражается в ее индивидуальности, поэтому развитие человеческой индивидуальности являлось целью прогрессивного исторического процесса, который мог быть рассмотрен как последовательное и постепенное воплощение принципа самореализации личности. Только уважение к человеческой уникальности и неповторимости могло гарантировать справедливый общественный порядок. Поэтому здесь Михайловский особенно подчеркивал, что личность никогда не должна быть принесена в жертву обществу, она свята и непри-косновенна13.
В свою очередь Лавров не раз подчеркивал, что общественные цели могли быть достигнуты исключительно в личностях. Истинная общественная теория, по его мнению, требовала не подчинения общественного элемента личному и не поглощения личности обществом, а слияния общественных и частных интересов14.
В 1878 г. в журнале «Слово» Ленский, один из крупных представителей указанной школы, выдвинул ряд опровержений спенсе-ровской аналогии. Высшими Спенсер признавал такие общества, в которых яснее выражен промышленный строй. Это положение, по мнению Ленского, как раз и составляло противоречие всей его социологической системы, выраженной формулой: общество есть организм. Сложность и порядок строения не есть критерий организма. Если принять за основной признак нормального организма приспособление его к условиям существования, то и в этом случае существующие общества не могли быть названы организмами. Спенсеровская правильность строения организма и его элементарная цель не имеют ничего общего между собой. По Спенсеру, нормальным можно было считать тот организм, который приспособлен к гибели15.
Гальперин, Кареев, Оболенский считали, что Спенсер не уделял достаточного внимания этому противоречию. Каждый из них по-своему объяснял причину такого невнимания. Существующее противоречие субъективисты использовали для критики органицизма, одновременно выставив его как доказательство спенсеровского субъективизма. Например, Гальперин полагал, что английскому социологу расстаться с аналогией мешает идея индивидуализма и невмешательства государства16.
Кареев видел ошибку иного рода. Если, по Спенсеру, в организме существовала физическая связь между клетками, а в обществе между индивидами существовала психическая связь, то за объяснением общественных явлений следовало обращаться к психическим факторам человеческой жизни17.
Оболенский, так же как и предыдущие авторы, не принимал аналогию общества и организма, считая ее крайне неудачной. Причину ошибок он видел в отрицании Спенсером автономии, самостоятельности клеток. Таким образом, если Кареев полагал, что Спенсер отвел личности ничтожную роль в истории и полностью подчинил ее стихийным силам природы, то Оболенский обвинял Спенсера в признании им полного подчинения клеток целому организму. Тогда как, по утверждению российского ученого, клетки в биологическом организме имели свою индивидуальность и проявляли ее в борьбе с целым организмом18.
Кроме сомнений в истинности исходных положений Спенсера представители субъективной школы пытались дать собственный вариант понимания общественных процессов и явлений, заинтересовавших Спенсера. Гальперин объяснял сходство общества и организма не только идентичностью их организационной структуры. По его мнению, «отношения частей общества покоятся на взаим-
ной солидарности и отношениях экономического свойства, а не исключительно на одной органической подчиненности»19.
Спенсер выделил два класса явлений, с которыми можно сравнивать общественные явления, - органический и механический. Он определил, что общества не похожи на механический класс, свойства общества представляют сходство со свойствами органического класса. По Карееву, такая аргументация была неверна. У общества больше сходства с организмом, чем с механизмом, но в нем есть нечто несходное ни с тем, ни с другим. «Целое, состоящее из живых частей, не может быть похоже на безжизненное целое. Вот почему Спенсер отождествлял общество с организмом. Но целое, состоящее из сознательных частей, не могло быть похоже, по своим общим отличиям, на целое, состоящее из бессознательных частей. Таким образом, Спенсер видел в обществе только органическое развитие, то есть не над-органическое, а над-механическое»20.
Эволюция взглядов на предмет социологии хорошо видна также в работах русского социолога С.Н. Южакова (1849-1910), пытавшегося критиковать основы «субъективной» школы, оставаясь в целом на ее позициях. Он пытался усилить значение объективного метода в этико-субъективной социологии, выступив с критикой тезисов Лаврова о неповторимости исторических явлений и о невозможности объективной оценки социальных явлений. В истории, указывал он, если и не наблюдается повторение тех или иных событий, то уж наверняка возможно обнаружить повторение явлений данного рода. Объективная же оценка социальных явлений была возможна в силу единства законов логики познающего мышления. Он же оспаривал и тезис Михайловского о неизбежной предвзятости любого суждения.
Южаков полемизировал против «субъективного метода» Лаврова и Михайловского, но эта полемика относилась не к субъективизму в смысле этического отношения к предмету знаний, а в смысле употребления в данном случае термина «метод». Признавая законность «оценки относительной важности явлений на основании нравственного идеала исследователя», а также «построения научной теории при помощи того же критерия», он сам выступал за субъективизм, не думая, чтобы последний в таком понимании противоречил общенаучным приемам исследования и тем самым их исключал. Южаков отвергал название метода субъективным, заменив его термином «этико-социологическая школа»21.
Один из главных представителей указанной школы, Л.Е. Оболенский, в методологическим смысле поддерживал Спенсера и подчеркивал необходимость и уместность подхода, которые следовало использовать. «Все зависит от различных целей, которыми задает-
ся исследователь. Можно либо исследовать условия происхождения и развития явлений, либо определять их значение относительно человеческого блага и счастья. В первом случае необходим объективный метод, в другом, - субъективное отношение к исследуемым социальным фактам». В этом, по мнению Оболенского, и состояло примирение субъективного и объективного методов в со-циологии22.
Факты истории не повторяются во всей их детальной сложности, но в этих явлениях есть нечто общее, что может подлежать научному исследованию, а именно: элемент дифференциации (разделение труда) или элемент общественной интеграции (объединение частей), возникновение сообществ, различного рода организаций вплоть до социальных институтов. Таким образом, общее в явлениях и может быть подвергнуто научному изучению.
В исторических событиях есть элемент неповторяющийся, индивидуальный, составляющий предмет собственно истории, но есть элемент, общий всем явлениям истории, - дифференциация, эволюция, т. е. элемент повторяющийся, следовательно, относящийся не к истории, а к социологии. В результате общественную историю можно изучать научным методом объективным, а не субъективным.
В истории отечественной социологии были и яркие противники субъективного метода в социологии. Л.З. Слонимский в 1889 г. написал критическую статью «О некоторых теориях прогресса», в которой он рассмотрел предложенный Лавровым и Михайловским субъективный метод. По Михайловскому, Спенсер хотел объективно исследовать социальные явления, но впал при этом в ошибку, следовательно, необходимо объективно отнестись к предмету, чтобы избежать ошибок. Такая позиция не устраивала Слонимского. «Михайловский принял субъективное и объективное отношение к предмету, простую точку зрения за "метод" и взвешивает достоинства и недостатки небывалых методов - субъективного и объективного, смешивает научно-теоретическую и практическую точки зрения, соображения истинности и желательности»23.
Позднее, в начале XX в., К. Тахтарев с положительной стороны отмечал объективизм Спенсера. «Хотя социология Спенсера и окрашена в биологическую окраску, - писал он, - английский социолог всегда смотрел на общественную жизнь объективно, с научной точки зрения, даже прогресс он стремился определить по объективным критериям. Спенсер никогда не смешивал социологию с социальной или экономической политикой»24.
Хвалили Спенсера за его объективный метод и значительно раньше. Лучицкий в 1878 г. в Киеве организовал издание «Описа-
тельной социологии» Спенсера. В предисловии к этой книге он писал: «Представляя только факты, издание является чуждым субъективного отношения к общественным явлениям, не затемняется личными воззрениями»25.
Однако мнение Лучицкого сразу же вызвало некоторое сомнение. В «Отечественных записках» в том же 1878 г. вышла статья, где неизвестный критик указывал, что, подбирая и классифицируя факты, Спенсер находился уже на заранее определенной, предвзятой позиции. Его социологическая концепция была составлена под углом зрения так называемой «органической теории», а частные положения получены не путем анализа социальных явлений, а по аналогии с биологическими законами. Подбор фактов был сделан так, что они составили материал для иллюстрации положений именно этой теории, и многие стороны общественной жизни, не относящиеся к этой теории, оказались упущены26.
В целом же начало XX в. было ознаменовано более спокойными, взвешенными, научно обоснованными рассуждениями о значении творчества Спенсера. В этом отношении наиболее ярко выделялись социологические работы К.В. Тахтарева (1914) и М.М. Ковалевского (1912). Новое направление в науке того времени, а именно позитивно-социологическое изучение права, инициаторами которого в России были С.А. Муромцев и Ковалевский, также развивалось с позиции строгого объективизма, против которой решительно высказывались первые русские социологи.
Следует отметить, что Ковалевский ближе всего связывал свою социологию с влиянием Спенсера, величайшей заслугой которого он считал применение сравнительно-исторического метода к построению генетической социологии, исследующей происхождение и развитие человеческих обществ. Однако органическая теория общества, сделавшая Спенсера главой целой школы, казалась Ковалевскому чем-то скорее побочным. Мало склонный к абстрактному теоретизированию, русский ученый был сам по преимуществу социологом-генетиком, полагавшим, что только в данной сфере социологии достигнуты наиболее прочные и непререкаемые результаты.
В своей «Социологии» Ковалевский подверг тщательному разбору почти все основные положения социологии Спенсера. Он справедливо отмечал, что в английском исследователе следует признать мыслителя, который во второй половине XIX столетия дал наиболее прочную и разностороннюю постановку основным вопросам отвлеченной науки об обществе27.
Социологические идеи английского социолога в дальнейшем стали оказывать активное влияние на политические настроения в России. Развитие социологии в нашей стране шло параллельно с отменой крепостного права и деятельностью народничества, только постепенно марксистская социология вытеснила социологию Спенсера и имела значительно больший успех у отечественных политиков. Как известно, на нее активно опиралась большевистская элита (В. Ленин, Л. Троцкий).
Российские социологи не отставали от своих западных коллег, а во многом даже опережали их. «Субъективная» школа со своим психологизмом, который опирался на тотальную критику идей Г. Спенсера, может рассматриваться как предшественник психологического направления в мировой социологии. Социологи этого направления отечественной науки одни из первых в мире обратили свой научный интерес на работы Спенсера. Как уже было указано, Михайловский под влиянием спенсеровских идей развил собственные уникальные мысли о прогрессе и регрессе общества, о значении конкуренции и особенности личности в истории. Кареев проявил себя как крупный социолог-систематизатор. Оболенский, один из немногих социологов в нашей стране, осуществил подробную качественную критику всей «социологии» Спенсера и показал ее положительные и отрицательные стороны, особо выделив предположенный Спенсером «объективный» метод исследования.
Следует заметить, что лишь в русскоязычной литературе имело место такое бурное обсуждение работ Спенсера и вообще зарубежных позитивистов. Инициаторами этого явления стали выше-обозначенные русские социологи-«субъективисты», тогда как весь остальной научный мир молчал, и лишь через двадцать лет после выхода «Основных начал» (1863) журнал Edinburgh review в Великобритании поместил небольшую заметку об этой работе28.
Огромная заслуга российских ученых-«субъективистов» состояла в том, что они вплотную подошли к исследованию социальных явлений с этической стороны. Они показали внутренний мир человека и его значение в социальных процессах, одни из первых в социологии выступили против «сухих» псевдонаучных обобщений и наиболее близко подошли к понятию «жизненного мира» человека. Социология Спенсера проникала в отечественную литературу благодаря заинтересованным критическим работам мыслителей субъективной российской школы, на почве которой идеи английского ученого получали совершенно неожиданные ракурсы интерпретаций и дальнейшее плодотворное развитие.
Примечания
1 Статья написана при поддержке гранта РГНФ «Социологический диагноз эволюции культурных практик и духовной жизни российского общества», проект № 07-03-00475а.
2 Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспект Пресс, 1996. С. 45.
3 Спенсер Г. Изучение социологии. Воспитание умственное, нравственное и физическое. СПб.: АО «Издатель», 1899. С. 129.
4 Михайловский Н.К. Что такое прогресс? // Отечественные записки. 1869. № 9. С. 36.
5 Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1897. С. 59.
6 Оболенский Л.Е. Предисловие. Субъективный и объективный метод в социологии и их относительное значение // Спенсер Г. Развитие политических учреждений. СПб.: Мысль, 1882. С. XII.
7 Там же. С. XIII.
8 Спенсер Г. Основания социологии. СПб.: Издатель, 1899. Т. 1. С.280-285.
9 Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. С. 200-210.
10 Гальперин С.И. Органическая теория строения и развития общества. Екатеринослав: Типография Л.М. Ротенберга, 1900. С. 98.
11 Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. С. 200-210.
12 Оболенский Л.Е. Новое сочинение Г. Спенсера // Русская мысль. 1892. № 3. С. 22.
13 Михайловский Н.К. Записки профана // Отечественные записки. 1877. № 1. С. 149.
14 Лавров П.Л. Задачи позитивизма // Современное обозрение. 1868. № 5. С. 50.
15 Ленский Б. Последнее слово буржуазной философии // Слово. 1878. № 9-12. С. 14.
16 Гальперин С.И. Указ. соч. С. 98.
17 Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. С. 60.
18 Л...ский (Л.Е. Оболенский). Организм и органическая теория // Свет. 1879. № 1-3. С. 121.
19 Гальперин С.И. Указ. соч. С. 121.
20 Кареев Н.И. Основные вопросы философии и истории. М.: Типография А.И. Мамонтова и Ко, 1883. Т. 2. С. 101.
21 Кареев Н.И. Основы русской социологии. СПб.: Изд-во «Ивана Лим-баха», 1996. С. 71.
22 Оболенский Л.Е. Предисловие. Субъективный и объективный метод в социологии и их относительное значение. С. XXVI.
23 Слонимский Л.З. О некоторых теориях прогресса // Вестник Европы. 1889. № 3. С. 279.
24 Тахтарев К. Основные идеи социологов. Конт и Маркс // Современный мир. Пг.: Типография Б.М. Вольфа. 1914. № 9. С. 18.
25 Спенсер Г. Описательная социология. Киев: Типография М.П. Фрица, 1878. С. 1.
26 Отечественные записки. 1878. № 12. С. 211.
27 Ковалевский М.М. Социология. Пг.: Типография М.М. Стасюлевича, 1910. Т. 1. С. 215.
28 Спенсер Г. Факты и мысли. Харьков: П.А. Брейтигам, 1903. С. 259.
