CC BY
68
УДК 009
Звирко Максим Владимирович
аспирант кафедры философии и педагогики Новочеркасской государственной мелиоративной академии «НИМИ» Milena.555 @mail .ru Zvirko Maxim Vladimirovich graduate student of chair of philosophy and pedagogics of Novocherkassk state meliоrativny academy "NIMI" Milena.555 @mail .ru
Социологические подходы в изучении миграционных процессов: недостаточность интеграционного потенциала мультикультурализма
Sociological approaches to the study of migration: lack of integration
potential of multiculturalism
Аннотация. В статье рассматриваются социологические подходы, применяемые к объяснению миграционных процессов в современных обществах. Особое внимание уделяется мулътикулътуралистской концепции, показана ее неэффективность как интерпетационной модели полиэтнических сред применительно к России, так и в обеспечении интеграции мигрантов в принимающее их общество.
Ключевые слова. мулътикулътурализм, социологические подходы, миграция, социология, глобализация.
Abstract. The article examines sociological approaches used to explain the migration process in modern societies. Particular attention is paid to multiculturalist concept shows its inefficiency as interpetatsionnoy model of multiethnic environments in relation to Russia, as well as in the integration of migrants into the host society.
Keywords. multiculturalism, sociological approaches, migration, sociology, globalization.
В социологии немаловажное значение для исследования международных миграционных процессов имеют колебания как эмиграционных, так и иммиграционных потоков. Рост миграционных процессов привел к возникновению огромного количества различных социально-экономических проблем и социокультурных противоречий, что, безусловно, привлекло пристальное внимание представителей науки: социологов, политологов, философов, культурологов. Осознавая значимость феномена миграции и его масштабы, ученые рассматривают это явление в
качестве одной из ключевых проблем современной действительности. Уже сегодня зарубежная и отечественная наука обладает немалым объемом работ, чья тематика посвящена рассмотрению проблемы миграции, а также изучению вопросов и интеграции мигрантов в новую социокультурную среду.
Трактовки понятия «миграция», предлагаемые различными источниками, достаточно размыты и неоднозначны. Например, под миграцией нередко подразумевается любое перемещение людей, вне зависимости от того, какой характер оно имеет - территориальный или социальный, какими причинами оно обусловлено. В частности, есть мнение, что территориальное движение, очевидно, не отражает всего масштаба понятия «миграция». Сторонники данной точки зрения считают, что профессиональные или социальные его перемещения также относятся к этому понятию[1].
Зарубежные исследователи в конце ХХ в. пришли к необходимости формирования мультикультуралистского подхода в ходе изучения вопросов, связанных с миграцией. Мультикультуралистский подход знаменует прежде всего терпимость по отношению к «иным» культурам и их носителям-мигрантам, при этом толерантность становится частью миграционной политики, осуществляемой на государственном уровне. Апологетами мультикультуралистского подхода в науке стали У. Кимлики и Ч. Тэйлор, заявлявшие о равенстве культурных и национальных идентичностей. Тем не менее, они также утверждали, что существует приоритет неких общих прав человека над правами, которыми могут пользоваться представители национальных и культурных меньшинств [2].
В соответствии с мультикультуралистской точкой зрения, переселенцы вправе сохранять свою национальную и культурную идентичность, что нередко приводит к их дистанцированию от обществ стран-реципиентов. Интегративная позиция, в свою очередь, утверждает необходимость массовой ассимиляции, что позволит мигрантам максимально безболезненно влиться в новую среду. Сторонники интегративной позиции настаивают, что эта модель принесет наибольшую эффективность в решении вопросов, связанных с большим наплывом мигрантов.
Несмотря на то, что исследователи заинтересовались мультикультуралистским подходом в 90-х гг., его возникновение относится к 70-м годам. Одно из самых распространенных общих определений зародившегося в Канаде и США мультикультурализма, данное Н. Глэйзером, гласит, что этот феномен представляет собой совокупность различных процессов общественного развития, «в ходе которых раскрываются многие культуры в противовес единой национальной культуре» [3].
Распространение мультикультурализма как идеологии, направленной на сбережение культурного разнообразия, связано с постмодернистским
дискурсом. В своей работе «Состояние постмодерна» Ж.Ф. Лиотар говорит о том, что из мира постмодерна постепенно уходят «великие повествования» (метанарративы), на смену которым в свою очередь идут так называемые «малые нарративы». Иными словами, в постмодерне универсальность замещается плюрализмом [4].
Сопоставляя мультикультурализм и концепцию «ризомы», предложенную Ж. Делезом и Ф. Гваттари, мы видим, что делезианская философия рассматривает ризому как своеобразное «корневище», обладающее множественностью и аморфностью. Постмодернистскому миру свойственна такая «множественность», которая проявляется в корреляции значительного многообразия культур, то есть иммигранты, осевшие в развитых странах, могут сохранять свою национальную и культурную идентичность. Сутью становится многообразие, а не противоположность. Разнообразие характеризуется как однородное разнообразие, своеобразная гомогенная гетерогенность [5].
С. Бенхабиб использует термин «мозаичный мультикультурализм», имея ввиду симбиоз в рамках одного государства значительного количества общностей, не только сохраняющих собственную национальную и культурную идентичность, но и абстрагирующихся от других общностей [6]. Основой для строительства отношений между государством и отдельными составляющими мультикультурного социума является эгалитарность. Ни одна из общностей не имеет право на какие-либо привилегии и преференции, вне зависимости от своей численности и давности проживания на данной территории.
Многие западные государства, придерживающиеся идеологии мультикультурализма, строят свою политику в соответствии с концепциями Уилла Кимлики и Чарльза Тэйлора. Согласно теории Тэйлора, фундаментом современного развитого общества является предоставление прав и свобод каждой группе индивидов [7]. По мнению Тэйлора, такое признание прав и свобод не должно ограничиваться лишь юридической констатацией. Важно, чтобы оно заключалось в реальном предоставлении равных возможностей для участия представителей меньшинств в политической, социальной, экономической, культурной и других сферах жизни государства, на территории которого они проживают. Тэйлор считает, что именно взаимоуважение между различными культурными группами укрепит признание за каждой из них права на сохранение культурного своеобразия.
Схожей точки зрения придерживается Уилл Кимлики, который в то же время настаивает на том, что некие общие либеральные права должны быть превыше прав отдельных культурных меньшинств, чьи традиции порой вступают в противоречие с фундаментальными правами человека [8]. Последнее противоречие, когда предоставление культурным группам права на жизнь в соответствии с их порой весьма специфическими канонами,
нарушающими права человека, является одним из наиболее острых разногласий в рамках современного мультикультуралистского дискурса, на что регулярно обращают внимание противники мультикультуралистской идеологии.
Как отдельное течение комплексной либеральной идеологии, мультикультурализм ставит своей целью поиск компромисса по самым острым вопросам, достижение социального согласия, возможность равноправного сосуществования представителей различных социокультурных форм. В данном случае необходимо подчеркнуть, что, с точки зрения мультикультурализма, либерализм прежде всего заключается в защите прав отдельного общества наряду с теми культурными, языковыми, этническими общностями, которые в него входят.
Противники мультикультурализма настаивают на том, что такая концепция не свидетельствует о признании истинного равенства. По их мнению, мультикультурализм скорее представляет собой современную версию евроцентризма на фоне отрицания других культур. Так, один из ведущих левых философов современности С. Жижек утверждает, что мультикультурализм - это форма расизма, не несущая в себе ничего позитивного, а мультикультуралист на самом деле - это «не открытый расист, он не противопоставляет Другому особенные ценности своей культуры), но, тем не менее, сохраняет эту позицию как привилегированное пустое место всеобщности, с которого он может давать оценку совершенно иным особым культурам - уважение мультикультуралиста к особости Другого и есть форма утверждения собственного превосходства» [9].
Российский политолог Б. Кагарлицкий, также придерживающийся левых взглядов, говорит о том, что стратегия мультикультурализма для современного общества является тупиковой. По мнению Кагарлицкого, для решения проблемы адаптации мигрантов важно в первую очередь обеспечить им достойные условия, а не замыкаться лишь на вопросах их культурной интеграции в чужой стране [10].
В России идеи мультикультурализма в последнее время получили широкое распространение, поскольку многие жители постсоветского пространства склонны рассматривать мультикультурализм как предвестие для консолидации бывших народов СССР для оказания противодействия экспансии чужеродной американо-европейской цивилизации с ее сугубо материалистическим набором ценностей. По мнению тех, кто поддерживает идеологию «евразийского мультикультурализма», господствующую роль в данном случае будет играть русский народ [11]. Иными словами, здесь налицо слияние мультикультурализма с российской имперской стратегией. То есть такой мультикультурализм вполне можно успешно использовать для решения задач в части интеграции постоянно увеличивающегося
миграционного потока, направленного в Россию, при этом не делая ставку на искусственную ассимиляцию приезжих.
Некоторые исследователи сравнивают транснациональных мигрантов с космополитами, преодолевающими не только географические, но и культурные границы и впоследствии формирующие разнообразные гибридные общества. Есть мнение, что общая этническая принадлежность мигрантов формирует в их среде межнациональное сознание мигрантов. Они способны консолидироваться с представителями своих этносов, как на родине, так и в других странах. В данном случае происходит переоценка их уникальной национальной идентичности, а межнациональные общины трансформируются в так называемые «изгнаннические» диаспоры. Ряд исследователей утверждает, что транснациональные мигранты способны к созданию собственных автономных этнических государств, но пока это предположение не получило своего практического подтверждения.
При этом можно с уверенностью говорить о появлении таких космополитических сообществ, для которых практически любая среда является комфортной. В данном случае речь идет о глобальных профессиональных и деловых элитах.
В соответствии с теорией мировых систем феномен международной миграции является закономерным следствием постоянно растущего глобального рынка, возникающим после политической и экономической интеграции. Рабочая сила со всего мира движется вслед за международными перемещениями товаров и капитала. Наиболее активно процессы международной миграции осуществляются между колониями и их бывшими владельцами, поскольку в этой схеме лучше всего налажены культурные отношения, а также административные и инвестиционные контакты, транспортные связи.
В силу того, что международная миграция напрямую зависит от глобализационных процессов в рыночной экономике, важнейшим и наиболее функциональным способом ее правительственного регулирования является разработка и последующее принятие законов об иммиграции, что в итоге дает возможность более эффективно управлять международными перемещениями капитала и производимых товаров.
Во второй половине ХХ века левые социологи начали предпринимать активные попытки поиска нового революционного класса. В этом качестве успешно утвердились мигранты, поскольку в условиях глобализации и экономической монополизации оказались в числе наиболее незащищенных социальных слоев. В этом контексте именно сообщества мигрантов могут расцениваться как меньшинство, подвергающееся со стороны большинства населения дискриминации по целой группе признаков (национальный, культурный, конфессиональный, расовый). К тому же они, как правило,
трудоустраиваются в традиционно высоко конкурентных «монопольных» отраслях (торговля продуктами питания, строительство и т.д.).
П. Бурдье предлагает оценивать социальную действительность на основе двух методологических подходов. Согласно структуралистскому подходу, объективные социальные структуры сформированы и существуют, однако в своей деятельности они непосредственно связаны с социальными агентами. В соответствии с конструктивистским подходом на человеческую жизнедеятельность влияют особенности социализации и внешние факторы, «участвующие» в создании социального агента.
Как считает П. Бурдье, в социальной среде происходит формирование габитуса, или же специфической система социальных предрасположенностей [12]. Применительно к нашей тематике важно учитывать то обстоятельство, что сегодня особенности трудовой деятельности мигрантов определяются как участниками социального пространства, так и теми предрасположенностями, которые являются порождением современной социальной среды. Чтобы деятельность мигрантов на всем социальном поле была наиболее продуктивной, необходим определенный капитал. П. Бурдье подразделяет его на четыре вида - экономический, культурный, социальный и символический [13]. Обладающие тем или иным видом капитала мигранты имеют более высокие шансы на укрепление своего статуса в принимающем их обществе. В качестве примера можно привести этнические бизнес -сообщества. Принадлежность к такому сообществу относится к одному из наиболее значимых репутационных факторов, что при условии высокого качества производимых товаров и услуг (зачастую довольно специфических, связанных с этнической принадлежностью предпринимателей) может стать базисом символического капитала мигрантов. Что касается социального капитала переселенцев, то его обеспечение заложено в самой принадлежности к конкретной этнической общности. Если диаспора не имеет веса в социальной среде, то предприниматели, принадлежащие к ней, порой сталкиваются с определенными препятствиями на социальном поле.
Как показывает практика, наработанная рядом полиэтничных государств, к настоящему моменту мультикультурализм не дал ожидаемых результатов в плане повышения эффективности интеграции национальных меньшинств в принимающие общества. Более того, во многих случаях он стал стимулом для дробления общества на многочисленные сегменты, зачастую вступающие в разногласия между собой. В этом случае стоит присмотреться к адаптационным теориям, предполагающим не столько организацию сосуществования представителей различных культур, но прежде всего делающих акцент на их постепенную адаптацию к новым условиям жизни, сохраняя те традиции и устои, которые вписываются в систему ценностей принимающего общества. Применение таких теорий на практике даст возможность предотвратить «мозаизацию» общества по
признакам культурной и этноконфессиональной принадлежности, а значит, будет способствовать установлению и сохранению социальной стабильности, нивелируя возможные межэтнические и межконфессиональные разногласия.
Таким образом, основное отличие современных научных изысканий в области миграционной политики и процессов от более ранних состоит в том, что сегодня исследователей в гораздо большей степени привлекает социологическая сторона данного вопроса. К сфере внимания социологов в этом контексте относится взаимосвязь между миграцией как перемещением и последующей интеграцией переселенцев в новый социум; комплекс факторов, обеспечивающих успех процесса интеграции; формирование терпимости со стороны жителей страны-реципиента, воспрепятствование межнациональным конфликтам.
Литература
1. Курман М.В. Актуальные вопросы демографии. М.,1976.
2. Kymlicka W. Liberalism, Community and Culture. Oxford, 1989; Kimlicka W. Multicultural Citizenshi: A Liberal Theory oe Minority Rights. Oxford, 1995; Taylor C. The Politics of Recognition // Amy Gutmann (ed.) Multiculturalism and «The Politics of Recognition». Princeton: Princeton University Press, 1992. Pp.75-106.
S. Цит. по: Борисов А.А. Мультикультурализм: Американский опыт и Россия/ Мультикультурализм и этнокультурные процессы в меняющемся мире. Изд-во Аспект-пресс, М., 2003. С.8-9.
4. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998.
5. Бандурин А.П., Николаева Л.С. Постмодерн и современная культура. - М.: Изд-во «Социально-гуманитарные знания», №7, 2012. С. 2S9.
6. Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. - М.: Логос, 200S.
7. Taylor C. The Politics of Recognition // Amy Gutmann (ed.) Multiculturalism and «The Politics of Recognition». Princeton: Princeton University Press, 1992. Pp.75-106.
8. Kymlicka W. Politics in the Vernacular: Nationalism, Multiculturalism, and Citizenship. Oxford: Oxford University Press 2001.
9. Жижек С. Интерпассивность. Желание: влечение. Мультикультурализм. СПб., 2005. С. 110.
10. Трещанин Д. «Мультикультурализм - это тупиковая стратегия» // Свободная пресса. 11 февраля 2011.
11. Дерябина С.Р. Россия и опыт мультикультурализма: за и против // Этнопанорама, № 1-2, 2005. С. 14-18.
12. Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995. С. 19.
13. Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 199S. С. 57.
Literature
1 . Kurman M. V. Topical issues of a demography. M., 1976.
2 . Kymlicka W. Liberalism, Community and Culture. Oxford, 1989; Kimlicka W. Multicultural Citizenshi: A Liberal Theory oe Minority Rights. Oxford, 1995; Taylor C. The Politics of Recognition//Amy Gutmann (ed. ) Multiculturalism and "The Politics of Recognition". Princeton: Princeton University Press, 1992. Pp.75-106.
3 . Цит. on: Borisov A.A. Multikulturalizm: The American experience and Russia / Multiculturalism and ethnocultural processes in the changing world. Publishing house Aspect press, M., 2003. Page 8-9.
4 . Liotar Zh.F. Sostoyaniye of a postmodern. SPb. 1998.
5 . Bandurin A.P. Nikolaev L.S. Postmodern and modern culture. - M.: Publishing house "Social and humanitarian knowledge", No. 7, 2012. Page 239.
6 . Page Benkhabib. Culture claims. Equality and a variety during a global era. - M.: Логос, 2003.
7 . Taylor C. The Politics of Recognition//Amy Gutmann (ed. ) Multiculturalism and "The Politics of Recognition". Princeton: Princeton University Press, 1992. Pp.75-106.
8 . Kymlicka W. Politics in the Vernacular: Nationalism, Multiculturalism, and Citizenship. Oxford: Oxford University Press 2001.
9 . Zhizhek S. Interpassivnost. Desire: inclination. Multiculturalism. SPb. 2005. Page 110.
10 . Treshchanin D. "Multiculturalism is a deadlock strategy"//the Free press. February 11, 2011.
11 . Deryabina S.R. Rossiya and multiculturalism experience: pros and cons//Etnopanorama, No. 1-2, 2005. Page 14-18.
12 . Modern social theory: Бурдьё, Giddens, Habermas. Novosibirsk, 1995. Page 19.
13 . Bourdieu P. Sotsiologiya of policy. M.: Socio-Logos, 1993. Page 57.
