CC BY
175
СОЦИАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА
УДК 316.443
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА: СТАНОВЛЕНИЕ СОЦИОЛОГИИ ДЛЯ ОБЩЕСТВА
Ю.Г. Волков
БО! 10.18522/2072-0181-2016-88-4-61-66
Йля отечественной социологии характерен противоречивый и неоднозначный путь развития. Во-ийская социологическая мысль, возникшая в конце XIX - начале ХХ вв., испытала вместе со всей страной перипетии и коллизии общественной жизни. Можно сказать, что поступь развития прерывалась историческими катаклизмами: российской революцией 1917 г. и Гражданской войной, периодом сталинских репрессий и гонением на социологов 60-х годов. Во-вторых, благодаря усилиям выдающихся российских социологов (Ковалевского, Сорокина, Де Роберти, Шубина, Левады, Горшкова, Ядова) социология прочно обрела статус академической фундаментальной дисциплины, вошла в курс учебных дисциплин в российских вузах, продемонстрировала объяснительный и аналитический потенциал в проведении социо-прикладных исследований по разнообразной тематике.
Можно также говорить о том, что несмотря на упреки в несамостоятельности или неукорененности социологического дискурса в научной и ментальной структурах российского общества, на вершине 90-х годов ХХ века была достигнута социальная самолегитимация и легитимация социологической дисциплины. Это связывалось, во-первых, с количественными и качественными изменениями в социологическом сообществе, с приходом новой генерации социологов и
с тем, что в массовом сознании социология утвердилась хотя бы на уровне общественных опросов.
Во-вторых, упреки и подозрения в социальной ангажированности сопровождают социологию на протяжении всего развития. Другое дело, что в этот же период обнаружилось, что российская социологическая мысль не может быть социально продуктивной и авторитетной, если следует схемам заимствования. Не секрет, что открытость границ развития коммуникативных связей наталкивается как на слабое знание иностранных языков, так и запаздывание в переводах. Создается ситуация догоняющего развития в социологии, когда в актуальный дискурс вводятся парадигмы зарубежной социологии 70-х-80-х годов. В-третьих, стесняющим обстоятельством является неравномерное территориальное распределение социологического сообщества, которое сосредоточено в основном в крупных городах и специализированных исследовательских центрах.
Период становления социологической диагностики в российском обществе совпал с проведением долгосрочных исследований, осуществляемых учеными Москвы (коллективы под руководством М.К. Горшкова, Ю.А. Зубок), Свердловска, Ростова на Дону, Санкт-Петербурга. Российская социология не занимается интенсивными футурологиче-скими изысканиями. Следует помнить, что в условиях доминирующей за рубежом соци-
Волков Юрий Григорьевич - доктор философских наук, заслуженный деятель науки РФ, профессор, научный руководитель Института социологии и ре-гионоведения Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, e-mail: [email protected], т. 8(863)2641755.
Yury Volkov - Institute of Sociology and Regional Studies at the Southern Federal University, 160, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2641755.
ологической контркультуры, социологического постмодерна утрачивается смысл социальной диагностики под видом замещения, социологической деконструкции. Действительно, социологическая мысль в России в сравнении с Соединенными Штатами или Западной Европой неинтегрированно связана с центрами власти, верхушкой общества [1].
Несмотря на все это, для отечественных социологов приоритетной проблемой выступает то, каким образом обозначить собственную позицию в социологическом поле, выступив с критикой в адрес старой социологии, до сих пор способной придерживаться концептов другой эпохи (единство народа, гармония классов, социалистическое государство). Дело в том, что современный "потребитель" социологического знания не имеет ничего общего с советским человеком, который был ориентирован на социальный оптимизм и интегриро-ванность с коллективными структурами и целями. Можно говорить о том, что осознание безальтернативности открытости социологии обществу осложняется мозаичной социальной структурой, в которой результаты социологического исследования интерпретируются в зависимости от принадлежности к определенной группе интересов и "теряют" универсальное значение.
Российские исследователи отмечают, что характер социальных трансформаций в российском обществе имел и имеет последствием то, что не только ломается прежняя система распределения социальных гарантий и благ, но и возникает социальная поляризация - концентрация богатства и бедности на разных полюсах общественного устройства [2]. Поэтому для социологии важно выработать формулу социального адресата, тех слоев общества, которые рассматривают социологическое знание в качестве ресурса социальной референтности, позиционирования в смысле группы, обладающей высоким интеллектуальным потенциалом и способной вступить в диалог с элитой для того, чтобы выйти из состояния "сварливой немоты".
В этом смысле ценность социологического знания заключается в том, что постепенно пробивается "монолит" равнодушия и в общественный дискурс вводится проблематизация процессов и явлений, которые, на первый взгляд, воспринимаются имеющими "непреодолимую" силу. Примечательно, что российские социологи
неоднократно концентрируют общественное внимание на последствиях социальной поляризации, избыточных социальных неравенств в российском обществе. И если еще десять лет назад это воспринималось как неизбежный результат социальных трансформаций, то анализ отечественными социологами состояния социальных институтов и социальных отношений в контексте социальной поляризации определяет пересмотр целей социальной политики в сторону стимулирующей социально-экономическую активность в обществе и обозначает безальтернативность общественных форумов, коммуникативных пространств, в которых власть и общество могут обсуждать действительно актуальные для российского общества проблемы.
Исторический путь развития России убеждает в том, что для того, чтобы принимались достаточно эффективные управленческие решения, нельзя полагаться на роль единоличного лидера (вспомним неоднозначные последствия деятельности Сталина в период перед Великой отечественной войной), также как и бюрократическая солидарность может являться существенной помехой на пути внедрения знания, а безличность принимаемых решений, не основанных на адекватном социологическом знании, создает немалые препятствия на пути развития страны. К примеру, деятельность государственных органов в условиях реальной необходимости политики импорта, замещения и сохранения уровня социального благосостояния россиян, возможна, если будут просчитаны экономические, политические и социальные последствия.
Следует учитывать, что в России сформировался определенный средний класс с ярко выраженными потребительскими интенциями. Естественно, для современного общества трудно резко перейти к модели ограничивающего потребления, призывать население к добровольным лишениям, если не будет реализовываться политика солидарной ответственности. Это означает, что каждая социальная группа и слой обязаны нести свою долю самоограничений в соответствии с реальными доходами и вкладом в экономическую и общественную жизнь.
Российское социологическое сообщество осознает поставленные проблемы в соответствии с результатами социологического мониторинга настроений россиян. Позитивным сигналом является то, что общество готово
к переменам, но к переменам такого типа, которые не означали бы, как показывает предшествующий опыт 90-х годов, резкое падение уровня жизни населения или возвращение к примитивным формам хозяйствования. Для того чтобы понять глубину и сложность выдвигаемых проблем, конечно, нельзя абсолютизировать значение только социологической диагностики и социологической экспертизы. Но и унылые констатации типа "российское общество безнадежно больно, отстало в развитии, испытывает период деградации", явно неприменимы для того, чтобы стимулировать общественное настроение, наращивать ресурсы социального оптимизма в обществе.
В актуальном смысле востребованность социологической диагностики и социологической экспертизы испытывает влияние социальной амнезии, что особенно проявляется в периоды социокультурных кризисов [3, с. 61]. Речь идет о том, что для усиления гражданского доверия, как отмечает М.К. Горшков, требуется развитие институтов гражданского общества, которые, не являясь стимулом поддержки существующего политического строя, тем не менее способствует созданию действенных политических и экономических форм [3, с. 18].
Разделяя точку зрения, что эти формы создаются не логическим, а историческим путем, что каждый народ приходит к ним самостоятельно в процессе собственного развития, следует подчеркнуть, что для преодоления безучастного отношения к общественной жизни социологическое сообщество пробле-матизирует общественный дискурс. Те реалии, которые кажутся пусть несовершенными, но очевидными, подвергаются критическому осмыслению, и социологическая экспертиза, основанная на определенном уровне гражданской культуры, терпимости, уважения интересов других индивидов, соблюдения законности и приверженности общенациональным ценностям, выводят за рамки традиционно обсуждаемых практик укрепление доверия и гражданственности.
Перед российской социологией стоит выбор: либо в своей специализации даются соответствующие определения рисков и последствий для стабилизации социальной системы, либо эти риски рассматриваются как индикаторы изменений и обретения новой реальности через модернизацию существующих институций. Соотнесенность этих вариантов связана с уровнем социального доверия.
При первом варианте уровень социального доверия к социологии минимален: социология является лишь инструментом усиления принимаемых решений. При втором - социологическое общество социально капитализировано, т. е. обладает достаточным ресурсом прочности для обоснования и принуждения к принятию решений в пользу изменения. Говоря об этом, следует отметить, что в большей степени социологическое знание зарекомендовало себя на пути к утверждению уже достигнутого, легитимации, оправдания существующих обстоятельств, что полезно в условиях кризисности общественного сознания, избыточности социального негатива, особенно со стороны средств массовой информации.
В то же время в условиях ожидания перемен в сфере экономики, политики и социальной жизни путь принятия прорывных решений становится доминирующим. Безусловно, подобная позиция не является только ситуацией преодоления ожидаемых трудностей. Россияне сегодня уже вполне отчетливо осознают, чем иногда заканчивается уход, бегство государства из экономики, социальной сферы, его "нейтралитет" в вопросах культуры, морали и нравственности [4]. Иными словами, для общества неприемлема цена за постоянное ухудшение в различных сферах жизни, тенденции к улучшению могут быть обоснованы социологическим знанием. В этом смысле эффективно работающее социологическое сообщество является востребованным, включенным в систему государственного и социального управления. Критическая оценка Ж.Т. Тощенко состояния российской социологии вынуждает определить критерии отделения мелкотемья и отрыва от действительности.
Социологическая диагностика и социологическая экспертиза находятся в градации по отношению к друг другу как частное к общему: если социологическая диагностика фиксирует и описывает состояние социологического объекта вне отношения к другим объектам и обосновывает понимание этих процессов в соответствии с принимаемыми решениями и оценками, то социологическая экспертиза претендует на непосредственное участие в принятие решений и, следовательно, повышается ответственность социологов, которые не могут довольствоваться ролью включенного наблюдателя.
Соответствующим образом в российском обществе есть запрос на социологическую диагностику, в частности это касается тенденций общественных настроений конкретных групп или отдельных управленческих решений, более основательным, большим значением обладает социологическая экспертиза, ориентированная на определение и возможностей реализации управленческих решений, и моделирование предвидения социальных, экономических и политических последствий. Социологическая диагностика все-таки фиксирует социально пассивную позицию социологов как чисто профессионалов, трансляторов социологической информации. Социологическая экспертиза предъявляет к социологу требования, связанные с его гражданской и профессиональной ответственностью, с тем, что с передачей социологической информации осуществляется социологический аудит, который может быть положен в основу изменения системы управления.
При социологической диагностике противодействие имитационным проектам минимально и определяет позицию социологического сообщества как нейтральную. Социологическая экспертиза требует обращения к историческим и культурным прецедентам: ей необходимо гласное и демократическое обсуждение подвергаемой экспертизе проблемы.
Социологическое сообщество, таким образом, стоит перед своеобразным выбором: оставаться на обочине научного исследования, склоняясь к статусу профессиональных исполнителей, или, если и не стать властителями дум общества, то задавать интеллектуальный тренд системе управления и политике. Социальное доверие становится способом повышения действенности, эффективности социологического знания и информации и одновременно формирования общественного сознания в рамках государственно-ориентированной матрицы.
Развитие социологической мысли столкнулось с наступлением технократизма: экспертиза стала трактоваться как исследовательская процедура, принадлежащая сообществу ученых-специалистов в определенной сфере знания. Таким образом, для социологов возникло интеллектуальное препятствие, а именно исключалась возможность возведения социологической экспертизы в качестве приоритетной в системе экспертного знания.
Дробность экспертных оценок создала ситуацию конкурентности, в которой социология не могла "похвастаться" ни приближенностью к власти, ни точностью социальных оценок и прогнозов.
Можно поэтому говорить о том, что концептуализация данных понятий основывалась на развитии социологического дискурса под влиянием двух разнонаправленных тенденций: с одной стороны, трансферта понятий из смежных, а иногда и далеких сфер знания (неслучайно диагностика чаще всего упоминают в связи с медициной), с другой -логики развития социологического знания.
Можно констатировать, что структурный функционализм как доминирующий тип социологической диагностики, признавая возможность социологической экспертизы по отношению к конкретным институтам, организациям и группам, акцентирует внимание на диагностике как имеющей последствия в виде формально вводимых (предписанных) процедур, для социологической экспертизы -в теоретическом обосновании процессов изменения и самовозникновения. Под влиянием бурных 60-х годов структурный функционализм ставит вопрос о том, что эффективное крупномасштабное решение комплексных и административных задач требует их подразделения на ряд участков, ответственность за которые должны нести профессионально-квалифицированные эксперты [5, с. 99].
Признавая проблемы координационного плана и то, что профессионализм может порождать соблазн жесткого контроля за всеми решениями, предлагается создание функциональной системы, которая учитывала бы дисфункции и конфликты [5, с. 100]. Вера в профессионально подготовленных и квалифицированных экспертов является следствием теории формальных организаций. В современном обществе социологические процедуры обязаны учитывать влияние неформальных организаций.
В действительности социологическая диагностика и социологическая экспертиза обязаны уйти от шаблона изучения только крупных индустриальных организаций, так как в них пропорциональная величина административного компонента, вопреки ожиданиям, уменьшается [5, с. 103]. В этом плане вклад последней волны структурного функционализма заключается в том, что наблюдается
попытка развести проблему профессионализации и бюрократизации. Если экспертиза относится к профессионализму, бюрократизация делает экспертизу громоздкой, неповоротливой. На основании этого можно сказать, что для экспертной оценки важным критерием выступает профессиональная независимость исследования. Социологическая диагностика может способствовать развитию и организации бюрократических правил. Задача социологической экспертизы состоит в фильтрации избыточных решений.
Социологический интерес к диагностике и экспертизе страдал нормативистским уклоном, так как чисто социологическое видение связывалось с неправильной постановкой проблем и стимулировало изучение нормативных систем. В частности, социологи не рисковали вступить в сферу экспертной оценки правовых норм, давая им иллюстративную интерпретацию в качестве связи между правом и условиями свободы [5, с. 233]. Такая ситуация приводит к мысли, что если социологическая диагностика выступал индикатором, стимулом к принятию соответствующих защитных мер для социально-правовой системы, социологическая экспертиза сосредоточивалась на поиске потенциальных источников социальной напряженности.
В этих условиях предпочтение отдавалось работе с формальными структурами. Несмотря на независимость социологических ассоциаций, очевидно, что американские социологи упустили последствия революции молодых для изменения морали в настроениях, поведении и политики американского общества. Можно сказать, что американская социология была "бастионом" консервативной Америки, в то время как диагностическая традиция 30-х годов обретала явно узкоприкладной смысл и замыкалась на сфере исследования частных социальных и культурных форм, что в конечном счете привело к возрастанию маркетинговой роли социологии.
Следует отметить, что произошло сближение, усиление сходства между социологической диагностикой и социологической экспертизой в том смысле, что использовались преимущественно квантификационные методы, что давало эффект взаимозаменяемости. Хотя американская социология выразила претензии на экспертную роль в обществе, это требо-
вание представлялось трудно реализуемым в рамках существования университетской науки и заказов от частных корпораций и государственных органов. Социальная зависимость экспертного сообщества оставалась и остается запретным в социологическом сообществе. Несмотря на выдвижение и появление в университетской среде представителей альтернативных движений, таких, как неомарксисты (М. Буровой, И. Валлерстайн), понимание социологической диагностики и социологической экспертизы остается в тех рамках, которые Ч. Райс назвал социологическим сервилизмом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Осипов Г.В., Кара-Мурза С.Г. Общество знания: история модернизации на Западе и в СССР. М.: Либроком, 2012. 370 с. С. 109.
2. Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ. Учебное пособие. М.: МПСИ, 2005. 584 с. С. 81.
3. Кумыков А.М. Социальная амнезия в ракурсе социальной философии // Гуманитарий Юга России. 2013. № 1. С. 57-63.
4. Доклад Института социологии Российской академии наук "Бюрократия и власть в новой России: позиции населения и оценки экспертов" [Электронный ресурс]. URL: http://www.isras.ru/ analytical_report_bureaucracy_0.html.
5. Американская социология. Перспективы, проблемы, методы. М.: Прогресс, 1972. 392 с.
REFERENCES
1. Osipov G.V., Kara-Murza S.G. Obshchestvo znaniya: istoriya modernizatsii na Zapade i v SSSR [The knowledge society: history of modernization in the West and in the Soviet Union]. Moscow: Librokom, 2012, 370 p., p. 109.
2. Sotsial'nye transformatsii v Rossii: teorii, praktiki, sravnitel'nyy analiz. Uchebnoe posobie [Social transformations in Russia: theories, practices, comparative analysis. Tutorial]. Moscow: MPSI, 2005, 584 p., p. 81.
3. Kumykov A.M. Gumanitariy Yuga Rossii, 2013, no 1, pp. 57-63.
4. Doklad Instituta sotsiologii Rossiyskoy akademii nauk "Byurokratiya i vlast' v novoy Rossii: pozitsii naseleniya i otsenki ekspertov" [Report of the Institute of sociology of the Russian Academy of Sciences "Bureaucracy and power in the new Russia: positions of the population, and assessment experts"], available at: http://www.isras.ru/analytical_report_ bureaucracy_0.html (accessed: 14 October 2016).
5. Amerikanskaya sotsiologiya. Perspektivy, problemy, metody [The American sociology. Prospects, problems, methods]. Moscow: Progress, 1972, 392 p.
18 октября 2016 г.
