CC BY
136
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2006, вып. 2
И.А. Соколова
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ ЧАСТНОГО КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЯ
Все элементы культуры одного исторического периода нерапывно и взаимно связаны между собой, пребывая в тесном синтетическом единстве. Коллекция как собрание объектов, обозначенных конкретной тематикой, актуализирует определенный пласт предметной культуры и тем самым она оказывается объединенной со всем культурным универсумом.
В культуре предметный мир обретает некое «второе рождение». Вещь, функционирующая в культуре, как овеществленное знание служит вместилищем заключенных в ней традиций, идей и образов. Многочисленные коллекции, собранные в Европе к эпохе Нового времени, стали организовывать согласно новым принципам классификации. В Западной Европе еще в эпоху Нового времени бурно развиваются так называемые кунсткамеры, показывающие разнообразие, часто курьезное, материального мира1. К достоверности письменных источников добавляется наглядность предметов. Деятели эпохи Возрождения, собирая коллекции, старались вернуться к античной гармонии материального и духовного.
Вместе с тем, следует признать, что собирание предметов искусства, рассмотренное в историческом контексте, не столь однозначное явление. Например, развитие коллекционерской деятельности в России конца XIX в. связано с разорением дворян, вызванным установлением в стране новых экономических отношений. Десятки предприимчивых иностранцев на собственный страх и риск отправлялись в провинцию, чтобы скупать обстановку покидаемых «дворянских гнезд» вместе с их картинными галереями, библиотеками и т.п. Таким образом поток художественных вещей из России как через сеть больших антикварных магазинов и аукционов, так и через мелких торговцев и старьевщиков (brocanteur) перераспределялся по всей Европе. Именно эти вещи служили источником для формирования новых собраний.
Собирание редкостей и достопримечательностей - это особое направление деятельности, характеризующееся стремлением человека упорядочить найденные или приобретенные предметы, систематизировать даже собственные впечатления, свой жизненный опыт. На первый взгляд может показаться, что собирательство вызвано эгоизмом, тягой к приобретательству, которая наделяет вещь той или иной ценностью, в том числе чисто экономической. Однако в самом общем смысле посредством коллекционирования человек осуществляет в первую очередь свою свободу - свободу выбора и познания окружающего мира.
Известный американский антрополог Джеймс Клиффорд писал, что при рассмотрении феномена коллекционирования в контексте истории антропологии как одной из форм западной субъективности, необходимо использовать не только критический, исторический подход к собирательству, но и проводить анализ субъективных, таксономических и политических процессов. Именно поэтому при изучении специфических куль-
© И.А. Соколова, 2(106
турных практик, каким является коллекционирование, особо следует выделять аспект дополнительности, формирующий поля гармонизации личных, общественных и государственных интересов и одновременно способствующий либерализации всего антиквар-но-художественного рынка. Поэтому коллекционирование (шире собирательство) необходимо исследовать в системах «искусство-культура» и «искусство философия», через которые в последние два столетия осуществляется контекстуализация предметного мира. Эта идеологическая и институциональная система культуры может быть описана через коллекционирование как особую форму, позволяющую проследить изменение социокультурных установок через категории временности, полноты и непрерывности.
Поскольку все предметы в рамках определенной культуры обладают качествами символа, то чаще всего любая крупная коллекция возникает как собрание осмысленное. А значит, в ее основу заложена та или иная концепция, схема, отражающая вкусы, пристрастия, кругозор и даже масштаб личности ее создателя. Характерны, например, обстоятельства и мотивы создания эрмитажного собрания, начало которому положила приобретенная Екатериной II коллекция берлинского купца Гоцковского, собранная им для прусского короля Фридриха И, но не купленная королем из-за политической нестабильности и финансовых затруднений Пруссии. Россия также участвовала в Семилетней войне, казна ее была пуста, но для Екатерины было важно показать, что ее империя сильна и несмотря на войну может заниматься вопросами искусства. «Тот факт, что галерея начала создаваться уже через год после вступления Екатерины II на престол, сам по себе уже говорит за то, что ее основание было почти сразу же учтено как одно из немаловажных звеньев в той системе мероприятий, которые должны были показать всей Европе, что Россия вступила отныне в новую эру существования, ознаменованную быстрым расцветом культуры, заняв одно из первых мест в ряду великих держав, она способна в то же время конкурировать блеском своей цивилизации с любым европейским государством»2.
Предметы той или иной коллекции, а также сама коллекция в целом могут наделяться рядом смыслов (эстетических, научных, идеологических, этических, национальных и пр.). Например, известный путешественник и петербургский коллекционер П.П. Семенов-Тянь-Шанский (1827-1914), человек либеральных взглядов, коллекционировал картины старых голландских мастеров. Для него, как и для других деятелей периода формирования русских национальных идей (славянофильства), голландское искусство XVII в. казалось символом независимости, самобытности и свободы. По мнению П.П. Семенова-Тянь-Шанского, основа, сплотившая нидерландцев и давшая толчок развитию их национального искусства, - отсутствие религиозного гнета и политическая свобода, обретенная в ходе революции 1566-1609 гг. Кроме того, стоит отметить, что коллекция «малых голландцев» II.II. Семенова-Тянь-Шанского символическим образом связала эпоху становления нидерландской нации, ее политики, экономики, искусства и торговли с важным периодом в жизни России - эпохой отмены крепостного права, перестройки социальных отношений и бурного экономического роста конца XIX -начала XX в. Современник Семенова-Тянь-Шанского И.А. Морозов полагал, ч то сравнение живописных работ современных ему русских и западных мастеров позволяло лучше понять пути развития искусства, и поэтому он коллекционировал не только картины П. Сезанна, К. Моне, П. Пикассо и П. Гогена, но и работы И.Левитана, М. Врубеля, М. Шагала и других отечественных художников. Таким образом, отношение коллекционера к собранию - осмысленное и избирательное.
Избирательность - как естественное следствие целостности замысла заметно также в стремлении коллекционера освободить собрание от «лишних» вещей, например, посредством продаж. Ярчайший пример: в 1854 г. в здании Голландской церкви на Невском проспекте по указанию Николая I, пожелавшего открыть Эрмитаж для осмотра публики, было продано на публичных торгах 1219 полотен эрмитажной коллекции, которые император счел не подходящим для Эрмитажа.
Важным аспектом функционирования коллекции как знакового феномена является единство, которое зачастую, по мнению владельцев коллекции, образуют коллекционер и собираемые им вещи, которые как бы расширяют пространственно-временные границы «я» коллекционера, раздвигают пределы его владений, меру его власти. Так, собранные Петром Великим в Кунсткамере минералы, археологические находки, этнографические материалы, исторические свидетельства, произведения искусства и прочие предметы из различных областей России символизировали некие знаки владения империей, вселенной, а Петр I выступал как творец и полноправный владыка этой вселенной. Но человек как таковой не может быть абсолютно независимым от современной ему культуры, реалии которой проявляются и в личности коллекционера, и в характере собираемых им вещей. Коллекции петровской Кунсткамеры, к примеру, отражали не только личность первого российского императора, но и двойственность русской культуры начала XVIII в. Предметы из этого собрания свидетельствовали, с одной стороны, о средневековых представлениях Руси (балаганная развлекательность редких и необычных экспонатов, мифологичность, таинственность, сходная с лабораторией алхимика), с другой стороны. утверждали в повседневной жизни русских людей реалии, ценности и понятия европейского рационализма. Постепенно ориентированную на слово древнерусскую культуру заменяет основанная на приоритете вещи новоевропейская культура.
Для подлинного коллекционера предметы, составляющие его коллекцию, обладают не только определенной социально-знаковой, экономической, художественной или иной ценностью. Эти вещи - предмет его страсти, любви, знак некоего личного отношения к событию, хранящему ауру своего времени. Так, дочери И.В. Цветаева (1847-1913), собирателя коллекций Музея изящных искусств при Московском университете (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. A.C. Пушкина), воспринимали создаваемый музей как «родного младшего брата». Российские коллекции рубежа XIX-XX в. сохраняли характер домашних собраний. Так, громадное число картин Семенова-Тянь-Шанского непосредственно участвовало в повседневной жизни семьи. Интерьеры дома не предполагали их исторической стилизации (свойственной, например, особняку другого крупного коллекционера - Б. Ханенко). Желая выгадать больше места, владелец размещал на стенах картины в два-три ряда. Как писал один из современников коллекционера H.H. Врангель: «В этих низеньких комнатах с ореховой мебелью и какими-то "плантациями" растений чувствовался старый дух русского уклада. Здесь всегда любезный П.П. Семенов сам водил своих посетителей, лазая, несмотря на свои годы, по узким лестницам, разъясняя сюжеты картин и рассказывая их истории»'5. Множество картин, рисунков и акварелей на стенах составляли часть убранства дома А.И. Сомова. Сын эрмитажного хранителя вспоминал, как отец дарил ему в детстве на день рождения какую-нибудь старую картину, испорченную реставрацией или пришедшую в ветхость.
Интересно, что похожая тенденция широкого выхода художественных ценностей за пределы музеев в сферу частной жизни наблюдается сегодня в России. В последние несколько десятилетий происходит превращение частных собраний в некие «домашние музеи» антикварных вещей или произведений современного искусства, редких книг или старинной одежды, игрушек или посуды. Коллекции становятся частью эстетики быта.
Составляя ту или иную коллекцию, ее владелец обычно стремится к полноте своего собрания, к исчерпывающему ряду аналогичных предметов. Как и любые целостные художественные коллекции, частные собрания предполагают динамическое единство предметов, наделенных особой культурной значимостью и ценностью. Нередко целостность коллекции в замысле предшествует реальной целостности. Например, по замыслу Семенова-Тянь-Шанского, его коллекция должна была восполнить лакуны знаменитого эрмитажного собрания голландских мастеров. Характерно, что он в данном случае заботился не только о своей коллекции - по его просьбе известный западный искусствовед и вице-директор Королевской картинной галереи Мауритсхеис (Гаага) К. Хоф-стеде де Грог приобрел «для полноты имен» ряд произведений для Эрмитажа, недостающих в коллекции. Именно это внутреннее единство частных коллекций было разрушено в России в первой половине XX в., когда собрания были национализированы, а картины оказались разбросаны по разным музеям страны или проданы за границу.
В перспективе собираемая коллекция воспринимается владельцем как завершенное единство, целостность, нечто нерасчленимое, нередко связанное «нерушимыми» узами с самим коллекционером. В связи с этим весьма распространены случаи, когда владелец дарит свое художественное (или иное) собрание в музей с условием, что оно не разойдется по частям, а будет экспонироваться целиком. Возможно, смысл этого не только в том, чтобы потомки помнили имя щедрого дарителя, но и чтобы воплощение его идей, замыслов и эстетических предпочтений сохранилось в полном объеме, давая некую иллюзию продолжения его жизни.
Следует отметить и еще один важный аспект. Как правило, владельцами больших частных коллекций становятся материально обеспеченные люди. Кроме осуществления собственных замыслов, они выполняют культуротворческую функцию по сохранению и распространению культурных предметов и информации о них. В связи с этим особую значимость имеют контакты частных коллекционеров между собой, а также с деятелями науки и искусства. Путешествия, поездки, установление личных связей остаются важной частью деятельности искусствоведа и коллекционера - и профессионала, и любителя. Непосредственно эти контакты реализуются в таких формах деятельности, как организация выставок, экспертиза полотен и их реставрация. Сами выставки, каталоги выставок и каталоги собраний дают возможность познакомиться с коллекциями широкой публике. Тем самым, накопленная в частных коллекциях информация выходит в целостную сферу культуры. Совместная инициатива ученых и собирателей по установлению и развитию контактов служит конструктивным элементом и инструментом культурного взаимодействия.
Как для отдельного человека, так и для культуры в целом характерно стремление сохранять различные вещи, наделенные символическим значением и несущие в себе разнообразную информацию. Коллекционирование как потребность воссоединять связь между отдельными людьми и поколениями посредством предметов является имманентной культурной функцией, необходимым элемнтом существования культурного универсума.
1 Бестужев-Лада И., Озерная М. Музей и системе культуры //Декоративное искусство СССР. 1976. №9(226). С. 7.
- Левиисон-Лессинг В.Ф. История картинной галереи Эрмитажа (1764-1917). Л., 1985. С. 49. Каталог выставки памяти Петра Петровича Ссменова-Тян-Шанекого. СПб., 1914. С. 8.
Статья поступила в редакцию 7 декабря 2005 г.
