CC BY
29
13. Breitbart News Network. Available at: https://www.breitbart.com/politics/2017/05/12
14. Powell Titus. Harm. Available at: https://books.google.ru/books?id=9C28BQAAQBAJ&pg
15. The Wall Street Journal. Available at: https://www.wsj.com/articles/2-trillion-infrastructure-plan-has-some-problems-11557343470
16. Mironina A.Yu. Pragmalingvisticheskie osobennosti formirovaniya i funkcionirovaniya 'evfemizmov v sovremennom politicheskom diskurse. Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo universiteta: Nauchnyj zhurnal. Kirov: Vyatskij gosudarstvennyj gumanitarnyj universitet, 2010; 4 (2): 29 - 33.
Статья поступила в редакцию 20.05.19
УДК 81
Shirokikh A.Yu., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Financial University under the Government of RF (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
SOCIAL AND CULTURAL ANALYSIS OF TERMINOLOGY FOR ECONOMICS AND FINANCE AND TRANSLATION PROBLEMS. The article looks upon social and cultural components in terminology for finance and economics. Statistics on the frequency of terms in written and oral subject-specific discourse is provided. The author analyses reference status of nationally specific English terms. Lacunas that hamper translation are investigated in the light of stylistics, etymology, derivational models, neologization and metaphorization. The research is based on the reference analysis that reveals conditions for adequate translation practices and problematic zones. The author concludes that Russian terminology for finance and economics is rather volatile and dependent on the development and properties of the corresponding English terminology.
Key words: frequency of usage, reference, etymology, derivation, metaphor, neologism.
А.Ю. Широких, канд. филол. наук, доц. Финансового университета при Правительстве РФ, г. Москва, E-mail: [email protected]
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АНАЛИЗ ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ И ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ
В статье рассматриваются социокультурные компоненты в русско- и англоязычной терминологии финансово-экономической сферы. Приведены статистические данные по частотности употребления терминологических единиц в письменных и устных жанрах профессионально-ориентированного дискурса. Автор анализирует референциональный статус национально-специфичных терминов английского языка. Лакуны, осложняющие процесс перевода, рассматриваются с точки зрения стилистики, этимологии, деривационных моделей, неологизации и метафоризации. На основе референциального анализа выведены условия адекватности и проблемные зоны в переводе. Автор приходит к заключению, что русскоязычная терминология финансово-экономической сферы относительно неустойчива и находится в зависимости от темпов развития и свойств англоязычной терминологии. Ключевые слова: употребительность, референция, этимология, словообразование, метафора, неологизмы.
Проблемы межязыкового сотрудничества в области экономики и финансов заключаются не только в различиях политических взглядов, экономических систем и особенностях правового регулирования, но и в таких повседневных рутинных событиях, как вербальное общение специалистов профессиональной области знаний. Принадлежа к разным языковым культурам, эксперты видят одни и те же понятия под своим, национально-специфичным углом зрения. Таким образом, сопоставительный анализ терминологических систем, вопрос столкновения фоновых знаний, на которых основывается аргументация профессионально-ориентированного сообщения имеет значение для количественного и качественного изменения в экономических связях и решения междисциплинарных проблем.
Значение экстралингвистических факторов в переводе и правила перекодировки изучались многими учёными на протяжении последних семидесяти лет. Стремление к «динамической эквивалентности», т. е. идентичной с носителем языка реакции на вербальное сообщение [1, с. 140] стало неоспоримым тезисом переводческой деятельности. Культурно-специфические «потери» в переводе можно определить, как непонимание, недопонимание, ложное понимание, неравноценные эмоции, появление дополнительных смыслов, затруднённое восприятие или морально-эстетические утраты в информационном посыле.
Определённая национально-культурная специфика присутствует даже в технических текстах и их терминологическом содержании, т.е. вербализации понятий и явлений профессиональной сферы. Несмотря на квазиязыковой характер терминосистем, их значимость для развития языка существенна - по некоторым данным 90 % новообразований в любом языке представляют собой термины, которые затем «подхватываются» народными массами с целью деноминировать имеющиеся явления экономической жизни или найти имя для новых, заимствованных феноменов [2, c. 47].
Анализ материалов сайта Международного валютного фонда показал, что в среднем на одну публикацию экономические термины употребляются с высокой частотностью - 10.85% от общего числа слов в печатных изданиях, в то время как в устных жанрах академического стиля, например, в выступлениях ведущих экономистов частотность несколько ниже и составляет 7.45%. С другой стороны, в соответствии с тематикой статьи один и тот же термин может повторяться неоднократно, что создаёт определённый концепт, «образ» идеи автора, который позволяет выявить общий идеологический посыл по ключевым терминам, используемым в тексте. Так, в статье "Climbing Out of Debt" [3] следующие пять терминов повторяются с приведённой ниже частотностью:
• Spending (spending cuts, government spending, spending-based plans / austerity /corrections etc.) - 37 упоминаний;
• Tax (taxpayers, tax hikes, tax-based, distortionary taxes) - 34 упоминания;
• GDP -19 упоминаний (из них 8 в сочетании the debt-to-GDP ratio);
• Fiscal (fiscal health, fiscal measures, fiscal plans, fiscal policy, fiscal corrections, fiscal adjustment) - 15 упоминаний;
• Austerity (austerity policy, austerity path, austerity plans, expansionary austerity, spending-based austerity, tax-based austerity) - 14 упоминаний.
Данное исследование посвящено сопоставительному анализу русско- и англоязычной терминологии финансово-экономической сферы. Целью статьи является изучение концептуальных отличий между двумя терминологическими системами и то, насколько переводческая практика зависит от референциально-го статуса терминологических единиц в сопоставляемых культурах.
Согласно классификации Л.Л. Нелюбина [4, c. 15], есть три группы терминов в соответствии с их степенью «национализации» - обозначающие идентичные реалии в исходной и целевой лингвистических культурах (accountability - подотчетность), обозначающие аналогичные реалии (default - неисполнение обязательств), обозначающие отсутствующие в целевой культуре реалии (haircut -ставка дисконта налогового обеспечения). Вторая и третья группа в данной иерархии представляют собой культурно-обусловленные лакуны в переводе, т.е. расхождения в номинации аналогичных явлений или заимствование концептов профессиональной действительности через транскрибирование, калькирование или описательный перевод. Эти лакуны существенно влияют на свойства термина в переводящей культуре. Так, принято считать, что терминологической единице свойственны однозначность, точность, независимость от контекста, системность, устойчивость, отсутствие синонимов и интернациональность. Однако, практика переводческой деятельности показывает ряд несоответствий этим требованиям и вызвано это, прежде всего, социокультурными различиями в менталитете наций.
Экономический термин austerity появился относительно недавно - этимологический словарь английского языка [5] утверждает, что слово было впервые употреблено в отношении ограничений в национальной политике на социальные нужды не первой необходимости в период II мировой войны. Austerity обозначает правительственные меры по сокращению дефицита государственного бюджета за счёт сокращения расходов, повышения налогов, или сочетания этих двух методов. Слово austerity полностью соответствует требуемым свойствам термина в англоязычном экономическом дискурсе, однако в русскоязычном экономическом дискурсе возможны различные вербальные номинации того же экономического явления. Сравните:
Austerity policies will have different effects in developing economies, which have much smaller governments. Политика жесткой экономии будет иметь другие последствия в развивающихся странах, где государственная власть слабее.
A phenomenon sometimes known as "expansionary austerity" was first identified by Giavazzi and Pagano (1990). Явление, иногда известное как «экспансионистское самоограничение», было введено Джавацци и Пагано (1990).
Following the financial crisis, the two countries that adopted spending-based austerity and did better than the rest of the sample were Ireland and the United Kingdom, despite the huge banking problems in the former. После финансового кризиса две страны, Ирландия и Соединенное Королевство, которые приняли меры жесткой экономии через сокращение расходов, добились лучших результатов, чем другие исследуемые страны, несмотря на наличие больших проблем с функционированием банковской системы.
It is quite likely that the benefits of removing uncertainty are more likely to occur with spending-based, rather than tax-based, austerity plans. Вполне вероятно, что устранение непредсказуемости экономического климата произойдёт скорее в условиях жесткой экономии через сокращение расходов, а не увеличение налогов.
Как видим из приведённых выше примеров, сложности с переводом austerity возникают тогда, когда концепт этого экономического явления переосмысляется с научной точки зрения и соответственно происходит деривационное развитие - термин употребляется с новыми определяющими аспекты этого явления словами:
• Expansionary austerity - экспансионистское самоограничение (калька);
• Spending-based austerity - жесткая экономия через сокращение расходов (модуляция);
• Tax-based austerity - увеличение налогов (антонимичный перевод).
Представляется, что в русскоязычной картине мира ещё не выработана
единая и единственная вербальная номинация для этого типа государственной политики. Однако, несмотря на наличие синонимичных терминов в русском языке, существует семантическая расплывчатость в значении слова самоограничение и большая точность номинации в словосочетании жесткая экономия. Сравните:
Греция в последние годы стала опытной лабораторией для реализации политики жесткой экономии [6].
Глава ФРС и бывший профессор Принстона Бен Бернанке этим утром приехал на Капитолийский холм, чтобы преподать своим однопартийцам из Республиканской партии крайне необходимый урок на тему самоограничений в экономике [7].
Безэквивалентность терминов обусловлена лингвистическими, социокультурными различиями языков и развитием экономического знания. Правильная интерпретация некоторых, особенно недавно появившихся терминов, требует тщательного этимологического анализа их компонентов.
Термин mediamacro был введён в 2014 году Саймоном Рен-Льюисом, профессором экономики Оксфордского университета. Термин обозначает убеждения, обнародованные средствами массовой информации как имеющие место быть, однако, искажающими суть макроэкономических явлений, например, представление о том, что дефицит правительства является основным экономическим показателем. С точки зрения словообразования термин образован путём слияния двух основ - media и macroeconomics, однако в переводе эта деривационная структура исчезает:
The political commentators that are central to mediamacro seldom look at economic data [8]. Политические комментаторы, являющиеся основными ораторами медиа макроэкономики, серьёзно относятся к экономическим данным.
Dan Balz writes about Britain in the Washington Post, in what I think is supposed to be a news analysis rather than an opinion piece, and states the mediamacro narrative as simply the truth about Britain [9]. Дэн Бальц пишет о Британии в Washington Post, в статье, намечавшейся, по-моему, как новостной анализ, а не обзор мнений, и представляет это медиа-изложение макроэкономических фактов как неоспоримую правду о Британии.
Используя этимологию как источник сведений о национальной специфике мировосприятия и ассоциативные ряды как свидетельство аффективного характера терминологической единицы, можно сделать интересные выводы о жизненных взглядах и особенностях мышления. Многие заимствованные термины с течением времени претерпевают лексическое внутреннее развитие, т. е. формируется новая коннотация, которой нет в языке-источнике. Фискальный в русском языке имеет три варианта перевода - фискальный, денежный, налогово-бюджетный. Несмотря на изначально стилистически нейтральный характер (от fiscus/казна), фискальный имеет некоторые негативные коннотации в русском языке, означая слишком много налогов. Ответом на запрос в модулях интернета «фискальная политика в России» стал результат в 5 миллионов упоминаний, а поиск «налогово-бюджетная политика России» показывает 8 миллионов упоминаний. Более того, официальные источники экономической информации меняют местами два компонента термина - не налогово-бюджетный, а бюджетно-налоговый, что вероятно связано с желанием подчеркнуть цели налоговых сборов:
...бюджетно-налоговая политика государства ... направленна на поддержание хорошего уровня занятости населения, стабильной экономики в стране, постоянного прироста ВВП. Эту политику часто называют фискальной [10].
Другой причиной расхождения в концептуальном осмыслении русско- и англоязычной терминологии могут являться национально-специфичные ассоциативные ряды, используемые для первичной номинации явлений профессиональной действительности. Общеизвестно, что метафора широко используется как средство номинации в профессиональном дискурсе. Метафорические переносы, используемые как словообразовательные модели в англоязычной терминологии финансов, представляют собой следующие ассоциативные ряды:
• Антропонимы - dead hand (владение без права передачи), show-of-hands voting (голосование поднятием рук), one-man body (единоличный орган), arm's length transaction (сделка между независимыми сторонами), cash in hand (наличные средства), face value (номинальная стоимость), front name (доверенное лицо), head office (центральный офис), overheads (накладные расходы).
• Культурно-исторические ассоциации - white knight (белый рыцарь; дружественный потенциальный покупатель акционерной компании), crown jewels (наиболее привлекательные активы компании, являющейся объектом поглощения), ghost loan (кредит подставному лицу).
• Цветовые ассоциации - white paper on corporate governance (белая книга по вопросам корпоративного управления), red tape (бюрократизм), blue chips (голубые фишки), greenfield company (совершенно новая компания).
• Ассоциации с животным миром - shark repellent (акулья отрава (поправки к уставу компании, значительно усложняющие враждебное поглощение), piggy bank (банк с накопительным счётом).
• Ассоциации с веществами и материалами - gold share (золотая акция), golden parachute (золотой парашют), poison pill (средство борьбы с враждебным поглощением), acid-test ratio (коэффициент «кислотного теста»), soft loan (льготный заем).
• Ассоциации с образом действий: whistleblower (осведомитель), tag-along right (право на присоединение к сделке), drag-along right (право требовать совместной продажи), one-stop shopping (принцип «одного окна»), window-dressing (приукрашивание истинного положения дел), risk appetite (сумма риска, который компания желает принять), shuttle diplomacy (ведение переговоров с помощью медиатора с попеременным посещением сторон), chit fund (чит фонд), idle cash (неиспользуемые фонды), sight draft (переводной вексель, тратта до востребования).
• Ассоциации с географическими и природными явлениями - safe harbor (меры, предпринимаемые компанией и позволяющие избежать угрозы поглощения, налогов), scorched earth policy (сжигание мостов, тактика выжженной земли), material facts (существенные факты), hedge fund (хеджинговый фонд), balloon loan (шаровой кредит), bridging credit (кратковременный кредит до получения финансирования).
Очевидно, что русскоязычное переосмысление англоязычной терминологической системы не успевает за её «аппетитом» к метафоризации, поэтому возможны деметафоризация (haircut - ставка дисконта залогового обеспечения) или реметафоризация (money laundering - отмывание денег) [11, с. 446], т.е. с точки зрения переводческих тактик - описательный перевод (sight draft - переводной вексель, тратта до востребования), транскрибирование (hedge fund - хеджинговый фонд) или калькирование (balloon loan - шаровой кредит). Подход к переводу таких терминологических единиц зависит от статуса их эквивалентности, которая, по словам В.Г. Гака, может иметь формальный (перевод при помощи аналогий), смысловой (переводческие трансформации) и ситуативный (обращения к ситуации-прототипу) характер [12, с. 112].
Референциальный анализ, понимаемый как «техники соотнесения текстовых представлений с внетекстовыми сущностями», позволяет снять проблему конкурирующих версий в переводе через обращение к речевой ситуации [13, с. 27]. Таким образом, для обеспечения адекватности перевода терминологических единиц необходимо:
• Сохранение когезии текстового сообщения (tax-based austerity plans -политика увеличения налогов, перевод политика жесткой экономии через увеличение налогов не приемлем в данном контексте, т.к. происходит столкновение антонимичных концептов - идея экономии и идея расходов).
• Отсутствие тавтологичности в употреблении лексем (spending-based austerity - жесткая экономия через сокращение расходов, перевод жесткая экономия расходов, без объяснительной части этого словосочетания через сокращение, будет тавтологией).
• Учёт широкой семантики некоторых терминов в предметной зоне (фискальный - фискальный, денежный, налогово-бюджетный, бюджетно-налоговый).
• Учёт неологизмов в терминологии, истории происхождения и их деривационных моделей (mediamacro narrative - медиа изложение макроэкономических фактов).
• Обеспечение смысловой адекватности сообщаемого через описательный перевод, деметафоризацию (bridging credit - кратковременный кредит до получения финансирования, т. е. не только кредит на короткий срок, но кредит до получения другого источника дохода).
• Учёт явлений языковой интериоризации, таких как перенос внешних действий во внутренний план (drag-along right - право требовать совместной продажи).
По словам А.Д. Швейцера, «рассмотрение факторов перевода любого текста в условиях межкультурной коммуникации строится с учётом основных особенностей языковой культуры, типа и механизма социального кодирования родного (русского) и иностранного (английского) языков» [14, с. 72]. Это говорит о необходимости помнить о социокультурных различиях терминологических систем, при этом стремясь сохранить семантико-структурную близость перевода и оригинала. Восприятие чужой лингвокультурной общности помогает достичь максимально приближенного и адекватного восприятия чужой лингвокультур-ной общности. Для того чтобы интерпретировать профессионально-ориентированный англоязычный текст, переводчику необходим референциальный анализ явлений этой сферы знаний, выявить этимологическую близость или отчужденность сопоставляемых вербальных выражений и ассоциативный ряд,
