CC BY
205
с \
СОЦИОЛОГИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
М.В. АЛЕШИНА, доцент Поволжская академия государственной службы И.Р. ПЛЕВЕ, профессор Саратовский государственный технический университет
Социальный лифт или социальное исключение?
В статье обсуждаются проблемы отечественного высшего образования в контексте актуальных программ современной государственной социальной политики, анализируется вопрос о последствиях реформ в отношении снижения неравенства и расширения доступности качественного высшего образования, в частности, для людей с инвалидностью. Рассматривается опыт создания инклюзивных программ высшего образования и проблема социальной интеграции их выпускников.
Ключевые слова: высшее образование, социализация, доступность, инклюзия, социальная политика, неравенство, инвалидность.
Передача молодым поколениям достижений цивилизации и ценностей культуры является задачей современного высшего образования как агента социализации, накопления человеческого капитала, формирования среднего класса. Все эти важнейшие функции высшей школы выполнимы при условии не только ежегодного эффективного набора абитуриентов, но и вовлечения в число поступающих тех, кто по ряду обстоятельств нередко в него не попадает. Это и составляет сегодня наиболее острую системную проблему отечественного образования.
Результаты единого государственного экзамена, введенного прежде всего с целью объективно оценить ситуацию, сложившуюся в образовании, говорят о серьезных проблемах в этой сфере. Несмотря на критику в адрес ЕГЭ со стороны некоторых экспертов, учителей и родителей, а также на их главный аргумент - отсутствие единого государственного образовательного стандарта, следует признать, что ЕГЭ все же выполнил роль инструмента объективного оценивания уровня знаний. При этом еще раз, но в более явной форме обнажился отрыв массовой школы от требований вуза, проявили себя дефицит квалифицированных человеческих ресурсов и моло-
дых талантливых педагогов, неумение и нежелание образовательного менеджмента привлекать современные технологии обучения, отсутствие культуры оценки качества, эффективности и результативности работы персонала. Вместе с тем все эти проблемы вряд ли замыкаются только лишь на систему общего образования; скорее, они сформированы общими экономическими, социальными, культурными, демографическими факторами, накапливающимися не одно десятилетие.
В настоящее время в Саратовской области реализуется комплексный проект модернизации образования, который направлен на поэтапное решение данных проблем. Чего можно ожидать от его реализации в плане повышения уровня доступности и качества образования? Уже сейчас ясно, что процессы реформирования отрасли сопряжены с определенными рисками, в том числе с неготовностью административно-управленческого персонала, работников экономической сферы, да и определенной группы педагогов к работе в новых финансово-экономических, проектных условиях. Среди прогнозируемых рисков введения нормативного подушевого финансирования необходимо указать на исключение из штатного расписания отдельных категорий пе-
дагогических работников (педагогов-психологов, учителей-логопедов, социальных педагогов), а также на сложность экспертной оценки вклада преподавателя в формирование общепредметных умений, ключевых компетенций, социального опыта учащихся; на реальную угрозу закрытия малокомплектных сельских школ, играющих важную роль в социокультурной жизни поселения. Все это вместе взятое обостряет очевидный и, по существу, риторический вопрос: ведут ли реформы к социальной инклюзии или же выступают механизмом усиления социальных разрывов?
В условиях социальной поляризации общества многие состоятельные люди ориентированы не на общественную пользу, а на личную выгоду, что влечет значительные социальные последствия для всех учреждений, финансируемых из государственного бюджета. Многие проблемы возникают не по вине последних, и решение этих проблем - не в их компетенции. Отметим, что, по мнению некоторых американских экспертов, состояние кризиса образовательной системы США - это политический механизм, созданный элитами с целью оправдать выгодные им изменения. Такие нововведения, какваучеры, поручительство, возможность выбора школы, налоговые льготы, обучение на дому и альтернативная аттестация учителей, предполагают создание и развитие системы "приватизированного образования", которая будет действовать в интересах детей из обеспеченных семей [1]. Как показал в свое время П. Бурдье, школы и университеты ретранслируют изначально неравные соци-оэкономические условия в различную степень одаренности; поэтому в вузы, номинально открытые для всех, на деле попадают только обладатели определенных габитусов, усвоившие необходимые социальные и культурные диспозиции [2].
Российская ситуация не исключение. Неравенство учеников накладывается на неравенство вузов, школ [3]. Малообеспеченные учащиеся или те, кто поставлен в
худшие условия в силу удаленности места жительства или инвалидности, имеют меньше возможностей получить место в вузе и вообще продолжить свое образование [4]. Причем в упрочении селективной системы активно принимают участие группы с наиболее высоким образовательным капиталом. Напомним, что образовательная политика на протяжении всего советского периода была направлена на создание и воспроизводство интеллигенции. Став результатом и основным бенефициарием этой политики, «интеллигенция стремилась сохранить за собой образовательные привилегии, последовательно поддерживая введение все более и более селективных механизмов отбора, которые если и не закрывали для социально чуждых доступ к высшему образованию как таковому, то препятствовали их проникновению в его элитарные формы» [5].
В ряде стран внедряются стратегии социальной инклюзии и проводится мониторинг ихреализации. Политический курс на социальную инклюзию принят Великобританией, Канадой, Австралией, странами Европейского Союза. В Российской Федерации такой стратегический документ пока не разработан, однако подписанная в сентябре 2008 г. Конвенция ООН по правам инвалидов задает соответствующие ориентиры, по крайней мере, в отношении людей с инвалидностью. Согласно статье 24 Конвенции ООН Россия признает право инвалидов на образование и обеспечивает это право на принципах инклюзии (инвалиды должны иметь доступ к общему высшему образованию, профессиональному обучению, образованию для взрослых и обучению в течение всей жизни без дискриминации и наравне с другими). В выступлении Президента РФ звучит уверенность в том, что сегодня правомерно обсуждение вопросов о расширении доступа социально уязвимых групп к качественному среднему и высшему образованию, о формировании системы нравственного воспитания, политического и экономического влияния на студенческий состав высшей школы, а также о мерах по под-
128 Высшее образование в России • № 11, 2009
готовке к поступлению в вуз выходцев из социально уязвимых слоев и созданию максимально благоприятной среды для их обучения. Речь, в частности, идет не только об инвалидах, но и о представителях семей мигрантов, этнических меньшинств, бедных сло-ёв и сельского населения.
В Концепции долгосрочного социально-экономического развития страны до 2020 г. эта задача затронута пунктирно, хотя среди её стратегических целей и обозначено стремление к высоким стандартам благосостояния человека и снижению социальной поляризации, а среди её ключевых понятий - "человеческий капитал", "социальное равенство" и "доверие". Концепция декларирует переход от системы массового образования к стратегии образования для всех, причем в задачу модернизации образования входит создание к 2012 г.образовательной среды, обеспечивающей доступность качественного образования и успешную социализацию для лиц с ограниченными возможностями здоровья, а к 2020 г. -расширение возможностей обучения детей с ограниченными возможностями здоровья в неспециализированных образовательных учреждениях и обеспечение возможности каждому учащемуся получать образование. Кроме того, это подразумевает и возможность предоставления образовательных услуг на уровне высшего профессионального и дополнительного образования.
В развитых странах мира проблеме доступа инвалидов к профессиональному образованию, в том числе посредством дистанционных технологий, уделяется большое внимание. Достаточно высокую эффективность демонстрируют обучающие проекты, использующие компьютерные технологии в рамках дополнительного образования инвалидов. Их успешность обусловлена следующими факторами: 1) использование передовых методик обучения, которые позволяют обеспечить доступ к образованию даже для тех людей, которые не могут передвигаться (дистанционное обучение подразумевает наличие электронной версии
курса, которая дополнена расширенными комментариями преподавателя, интерактивными и мультимедийными материалами; анимация, флэш-презентации, аудио, видео помогают сделать учебный курс доступным, наглядным и легким для усвоения); 2) качественная ресурсная база, включающая компьютерный центр для инвалидов на базе крупных учебных заведений (например, Центр компьютерного обучения «Специалист » при МГТУ им. Баумана) или устойчивой общественной организации инвалидов (Ресурсный центр инвалидов в Бирмингеме, Великобритания); 3) наличие высококвалифицированных преподавателей, владеющих методикой работы с инвалидами (часто преподавателями здесь становятся сами обученные инвалиды); 4) проведение занятий в небольших и малых группах от 5 до 20 человек; 5) обучение востребованным в обществе навыкам в зависимости от ситуации на рынке труда (к примеру, компьютерным, бухгалтерским, дизайнерским, навыкам менеджмента, иностранным языкам) [6].
Таким образом, выпускник с инвалидностью получает возможность стать оператором, администратором сети, веб-дизайнером, телефонным консультантом, секретарем-референтом, бухгалтером, аудитором, художником-мультипликатором, переводчиком, а также специалистом по обучению навыкам независимой жизни, администратором общественной организации.
Число учреждений, предоставляющих сегодня услуги дистанционного образования, быстро растет, однако масштабное использование дистанционного метода в обучении российских инвалидов является проблематичным ввиду слабого материального положения потенциальных студентов, что зачастую делает невозможным использование компьютера на дому и доступ к Интернету.
К реальным институциональным возможностям повышения доступности высшего образования для такой категории абитуриентов, как инвалиды, в первую очередь
следует отнести правовые льготы по приему в средние и высшие учебные заведения, льготы по материальному обеспечению учащихся, а также правовые нормы об автономии вузов. Законодательство, регламентирующее получение высшего образования гражданами России и легитимность особых условий поступления в вуз для некоторых категорий абитуриентов, представлено целым рядом нормативных документов, в первую очередь Законом РФ «Об образовании », принятым в июле 1992 г. С тех пор он несколько раз дополнялся, но неизменными статьями остаются те, что касаются социально уязвимых групп населения, в отношении которых следует проводить политику расширения доступности. К ним, в частности, относятся «дети-инвалиды, инвалиды I и II групп, которым согласно заключению учреждения Государственной службы медико-социальной экспертизы не противопоказано обучение в соответствующих образовательных учреждениях».
В связи с этим можно напомнить о панике, поднятой СМИ летом 2009 г. по поводу фальшивых сертификатов по ЕГЭ и «липовых» справок, гарантирующих поступление на льготных условиях. Широко обсуждалась ситуация, что студенты, имеющие льготы на поступление, не дают-де поступить абитуриентам со 100-балльными результатами. В некоторых вузах количество заявок на внеконкурсный набор превысило число бюджетных мест, причём сразу на нескольких специальностях. Абитуриенты, претендующие на внеконкурсный набор, а это сироты или дети-инвалиды, подали заявки на те специальности, конкурс на которые очень высок, и по закону вуз обязан зачислить таких абитуриентов, даже если у них плохие результаты ЕГЭ. Абсолютное большинство сертификатов по ЕГЭ были поданы в приемные комиссии вузов Саратова в виде копий. Определять, какие из них поддельные, будет комиссия Роспотребнадзора. Уличенным в предоставлении заведомо недостоверных серти-
фикатов может грозить отчисление с любого курса вуза и даже уголовная ответственность. В данной ситуации нужно выделить и развести две проблемы: первая состоит в возможности манипуляций со стороны абитуриентов, покупающих фиктивные справки, а вторая - в реально низком стартовом потенциале многих абитуриентов из числа социально уязвимых групп населения. Очевидно, что если вузы испытывают наплыв «льготников», можно говорить о первой проблеме, поскольку никаких кардинальных изменений в плане подготовки выпускников интернатных учреждений, детей-инвалидов, обучавшихся на дому, а в редких случаях и в массовой школе, не произошло. По-прежнему уровень подготовки абитуриента с инвалидностью, выпускника сельской школы или сироты зависит от комплекса исключительных условий, в том числе от индивидуальной одаренности, усилий родственников или отдельно взятых педагогов.
Отметим, что мониторинг набора абитуриентов из социально уязвимых групп, в том числе поступающих на льготных основаниях, в вузах ведется довольно редко. Подобная статистика в России не фигурирует в рейтингах вузов (в отличие от показателей конкурса и объема внебюджетных средств), тогда как в Великобритании, например, от количества студентов, представляющих социальные группы бедных, мигрантов, инвалидов, а также от наличия программ подготовки этих абитуриентов к поступлению в вуз зависит объем целевого бюджетного финансирования [7, 8].
Большинство наших школ и вузов не готовы к встрече с абитуриентами-инвалидами. Ведь равные возможности образования предполагают создание специальной образовательной среды для инвалидов (персональный наставник-помощник, специальные лифты и транспортеры во всех учебных учреждениях, специализированные клавиатуры для людей с нарушениями зрения или ограниченными возможностями физического здоровья). Лишь в некоторых
130 Высшее образование в России • № 11, 2009
вузах существуют центры по обучению студентов-инвалидов, ведется работа по созданию условий доступности высшего профессионального образования для людей с ограниченными возможностями здоровья. Однако пока еще не разработаны единые нормативы организации учебного и реабилитационного процессов, равно как и механизмы их материально-технического, социального, психолого-педагогического, кадрового и реабилитационного сопровождения. В связи с этим предстоит утвердить государственный стандарт профессиональной реабилитации инвалидов и организовать систему специальной подготовки и переподготовки, повышения квалификации преподавателей в условиях интегрированного обучения.
Очевидно, вузам следует развернуть более активную деятельность по обеспечению доступности высшего образования для инвалидов, по созданию безбарьерной среды и внедрению новых технологий обучения. Для этого должна быть разработана концепция федеральной системы интегрированного среднего и высшего профессионального образования инвалидов, а также соответствующее нормативно-правовое обеспечение сопровождения профессионального образования инвалидов и рекомендации по составлению штатного расписания школ и вузов, где учатся инвалиды.
И всё же сегодня в России наблюдается заметный прогресс в сфере общего и высшего профессионального образования инвалидов. При поддержке правительства, регионов, отечественных и международных донорских организаций в крупнейших вузах страны разрабатываются современные программы. Однако образовательный выбор абитуриента с инвалидностью все еще весьма узок, а доля инвалидов, обучающихся в вузах, значительно меньше, чем в странах Европы, США, Австралии. Так, по данным на 2009 г., в вузах Саратова обучаются 570 сирот и 340 инвалидов при общей численности студентов в 129 тыс. человек (в развитых странах Европы, в США
и Австралии данный показатель достигает 5% от общего числа обучающихся в вузах).
Существует определенная зависимость между характером обучения инвалидов в средней школе, возможностью получения образования (дополнительного, высшего) и дальнейшей возможностью работать на должности, требующей высшего образования [9]. Было установлено, что диплом о высшем образовании имеет каждый третий инвалид, окончивший обычную среднюю школу (33%), в то время как среди тех, кто оканчивал специализированную школу-интернат, и тех, кто проходил обучение на дому, лишь каждый пятый имеет диплом о высшем образовании (23 и 21% соответственно). При этом высшее образование не гарантирует для инвалидов получение должности соответствующей квалификации - лишь 16,4% обладателей дипломов вузов работают по специальности, более половины выпускников являются безработными (54,1%).
По официальным данным, из 150 тыс. инвалидов, проживающих в Саратовской области, около 120 тыс. могут трудиться, но реально работают лишь 15% [10]. Среди причин, снижающих социальную активность и конкурентоспособность инвалидов на рынке труда, - барьеры среды, трудности с передвижением, транспортировкой к месту работы, недоступность или неудобство различных объектов социальной инфраструктуры, отсутствие или плохое качество необходимых им технических приспособлений. Кроме того, жизненные траты инвалидов выше, в связи с чем им трудно нести дополнительные расходы, связанные с профессиональной подготовкой, а работодатели не принимают инвалидов на работу. Социальная изоляция оборачивается сужением выбора каналов поиска работы и трудоустройства и сокращением шансов для активной экономической жизни. В результате люди с инвалидностью оказываются депривированы от социального признания и образовательных прав из-за низкого социально-экономического статуса, проблем с поиском работы и по причине
зависимости от статуса клиента [11]. Таким образом, образование становится лишь одним из звеньев в цепи.
Становление российской реальности как пространства либеральных ценностей предполагает смену парадигмы развития. С одной стороны, университеты преобразуются в экономические корпорации, выступая в качестве самостоятельных субъектов на рынке образовательных услуг, и в условиях конкуренции любыми способами привлекают студентов, которые рассматриваются как клиенты. Потребители образовательных услуг ценят их доступность, эффективность, динамичность, рыночную ориентированность. С другой стороны, образование -это важнейшее общественное благо, ключевой элемент социальной политики, облегчающий задачу инвестиций семей и индивидов в собственно человеческий капитал, предоставляющий возможности для вертикальной социальной мобильности и построения сбалансированной стратификационной структуры общества в целом.
На наш взгляд, инклюзия сегодня с полным правом может считаться одним из приоритетов государственной образовательной политики России, способствуя более полному развитию человеческого потенциала, формированию чувства достоинства и самоуважения, реализации прав человека, основных свобод и человеческого многообразия.
Литература
1. Glass G. V. Fertilizers, pills, and magnetic strips:
The fate of public education in America.
Charlotte, NC: Information Age Publishing,
Inc., 2008.
2. Bourdieu P., Passeron J.-C. Reproduction in
education, society and culture. London; Sage, 1977; Бурдье П. Университетская докса и творчество: против схоластических деяний // Socio-Logoc? 96. М., 1996. С. 3-31; Бурдье П. Социология социального пространства. М.: Институт экспериментальной социологии, 2005. 288 с.
3. Константиновский Д.Л. Неравенство и
образование. М.: Центр социального прогнозирования, 2008. 552 с.
4. Обзор национальной образовательной по-
литики. Высшее образование и исследования в Российской Федерации. М., 2000.
5. Шпаковская Л. Л. Советская образователь-
ная политика: социальная инженерия и классовая борьба // Журнал исследований социальной политики. 2009. Т. 7. №1.
6. Исследование международного опыта в
обучении инвалидов с использованием компьютерных технологий, 2005 // Проблемы системы образования инвалидов. URL: ru.ictp.uz/ downloads/ dis_review.doc
7. Robertson D, Hillman J. Widening Participation
in higher education for students from lower socio-economic groups and students with disabilities. Report 6 for the National Committee of Inquiry into Higher Education. URL: www.leeds.ac.uk/educol/niche/ report6. htm
8. Whitestone K. Widening Participation: education, equality and the economy // Социальное неравенство и образование: проблема, исследования, действия: Материалы международного семинара. Саратов, 2001. С.13-27.
9. Инклюзия как принцип современной со-
циальной политики в сфере образования: механизмы реализации. М., 2008.
10. Российская газета в Саратове. 2008. 24 июня.
11. Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р, Вайтфилд С., Келли С. Социологическое исследование проблем инвалидности и реабилитации инвалидов в Российской Федерации. Анализ основных результатов исследования. М., 2009.
ALESHINA M, PLEVE I. SOCIAL LIFT OR SOCIAL EXCLUSION?
The article is about the issues of contemporary higher education in a context of modern programmes of the state social policy. The effects of reforms on the decrease of inequality and widening accessibility of the qualitative higher education in particular in relation to people with disabilities is discussed. The authors point out the successful inclusive programmes of higher education and mention the issues of social integration of the graduates.
Keywords: higher education, socialization, accessibility, inclusion, social policy, inequality, disability.
