CC BY
53
УДК 321.01:316.344+316.344.42
М. Б. Закиров
СОЦИАЛЬНЫЙ ИЕРАРХИЗМ Н. А. БЕРДЯЕВА: ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Проведен анализ основных положений концепции иерархизма русского религиозного и политического философа Н. А. Бердяева. Определена сущность представлений мыслителя о природе социальной иерархии. Выделены ее ключевые признаки и характерные черты. Определена значимость феномена иерархизма для развития общественных и государственных институтов, степень его проявления в различных социально-политических системах. В результате исследования установлено, что в концепции Бердяева иерархизм является неотъемлемым условием существования мира. Социальная иерархия оберегает и защищает личность. Иерархизм служит основанием всякой власти, в том числе и самой демократической. Низвержение иерархии означает анархию. Анархия есть лишь краткий период, за которым неизбежно последует восстановление власти через дифференциацию и неравенство. Иерархизм является обязательным условием существования государства. Цивилизованные народы во избежание низвержения в анархический хаос обновляют и возрождают иерархическое начало. Личность соотносительна с миром, она не принадлежит к объективной природной иерархии. Высшей ценности духовной личности в социальной практике противостоит хозяйственная свобода «экономического человека», культивирование коллективных инстинктов. Социальная иерархия свойственна всем обществам. Иерархически нормальный строй жизни предусматривает всеобщее верховенство духа. Оригинальность, логичность и аргументированность концепции социального иерархизма Н. А. Бердяева свидетельствуют о теоретической и практической актуальности его творческого наследия. Значительный интерес для последующих исследований представляют концепции геополитического, государственного иерархизма и теория элит.
Ключевые слова: общество, иерархия, дух, личность, государство, власть, цивилизация, культура.
И мир живой природы, и общество, и государство представляют собой бесконечную совокупность и череду разнообразных иерархических структур. Иерархия является неотъемлемым фактором устойчивости биологических систем, и неоднократно демонстрировала свою эффективность как принцип организации совместной деятельности людей. В то же время, если в отношении организации производства или построения военных формирований четкое должностное деление и строгая субординация выступают как обязательное условие их успешного функционирования, то в вопросах политической и социальной организации общества все далеко не так однозначно. В этой сфере обоснованность и целесообразность иерархизма на протяжении всей истории человечества вызывала и вызывает оживленную полемику. И не случайно среди основных течений русской политической мысли ХХ в. значимое место занимал социальный иерархизм. Радикальные преобразования, произошедшие в последние десятилетия в постсоветских государствах, сопровождались сломом политических и социальных стереотипов. Существенные изменения произошли и в сфере политической и социальной иерархии. Необходимость теоретического осмысле-
© М. Б. Закиров, 2014
ния этих процессов актуализировали идейное наследие русских мыслителей, в том числе и Н. А. Бердяева, посвятившего проблеме социального иерархизма значительную часть своего творчества.
Некоторые аспекты предложенной нами темы уже становились предметом исследования как российских, так и украинских исследователей. Становление критического марксиста Н. А. Бердяева и его эволюцию на позиции идеализма и религиозной философии освещают в своей работе Н. К. Дмитриева и А. П. Моисеева (Дмитриева, Моисеева, 1993). Особое внимание авторов привлекли идеи мыслителя о принципах общечеловеческой морали, его критике тотального насилия как средства утверждения государственности, о человеке как высшей ценности. В книге также приведены некоторые ранее не публиковавшиеся в России работы русского ученого. Освещению теоретико-методологических основ исследования иерархических структур посвятил свою работу Ю. В. Павленко (Павленко, 2007). Исследователь на основе общих положений теории ин-ституционализма ставит вопрос о природе иерархических и сетевых структур. В центре научного поиска автора Восток и Запад как общественно-исторические типы, а также возможность применения цивилизационного подхода в процессе определения соотношения сетевых и иерархических структур в истории человечества. Воззрения Н. А. Бердяева на проблемы творчества, личности и свободы как категорий, влияющих на формирование элит, исследует И. В. Хегай (Хегай,
2009). Автор подчеркивает, что творчество Н. А. Бердяева, касающееся вопросов элитности, недостаточно изучено. В работе анализируются представления русского мыслителя о природе, особенностях элит и сущностных характеристиках элитарной личности. Проблему духовного генезиса революционных устремлений русской интеллигенции начала ХХ в. исследует И. В. Чиндин (Чиндин,
2010). Автор анализирует феномен русского мессианства и его трансформаций в послереволюционную эпоху. В работе сделана попытка рассмотреть мессианство как культурно-антропологический феномен, выявляется бинарная структура русского мессианства. Взгляды Н. А. Бердяева на особенности процесса формирования качеств политического лидера в переломную эпоху анализирует Ю. Г. Сергиенко (Сергиенко, 2010). Автор подчеркивает, что успешный политический лидер должен сочетать гибкость практической политики с максимализмом революционной идеи. В раскрытии «нового звучания» идей Н. А. Бердяева в свете глобальных вызовов ХХ1 в. заключается цель исследования В. В. Попкова (Попков, 2012). Особый интерес исследователя вызывает теоретическое наследие мыслителя в контексте новых социальных движений с их специфической мотивацией, философией и идеологией. Автору видится весьма актуальным выяснение того, в какой степени политико-философские интуиции Н. А. Бердяева совпадают с ментальными ожиданиями современного «поколения протеста». Особенности постановки проблемы духовности в работах Н. А. Бердяева рассматривает Г. В. Коротич (Коротич, 2013). Исследователь обращает внимание на противоречия во взглядах, вызванные особенностями мировоззрения ученого, его пониманием социальных процессов и человеческой природы. Автор подчеркивает, что понятие «духовность» в творчестве Н. А. Бердяева тесно связано с понятием «человечность», и раскрывает творческую природу человека.
Задачей настоящего исследования теоретического наследия Н. А. Бердяева является анализ основных положений его концепции иерархизма с точки зрения политической науки. В процессе реализации поставленной задачи следует установить сущность представлений мыслителя о природе социальной иерархии. Выделить ее ключевые признаки и характерные черты. Определить значимость феномена иерархизма для развития общественных и государственных институтов и степень его проявления в различных социально-политических системах.
Выдающий русский религиозный и политический философ Н. А. Бердяев в своих рассуждениях о сущности и обоснованности иерархии исходит из того, что иерархизм = неотъемлемое условие существования мира природного. Космос не распадается и сохраняет свою целостность только благодаря тому, что атомы не требуют к себе равного отношения и не признают свою суверенность. Возникновение человечества также является проявлением этого основополагающего принципа. «Выделение человека из природы, его возвышение над низшей природой есть уже аристократизм, есть уже иерархизм» (Бердяев, 1998, с. 244).
Будучи ярким представителем религиозно-философской школы, Н. А. Бердяев в своих работах часто использует и соответствующую аргументацию, и понятийный аппарат. В частности, в его видении иерархический строй космоса олицетворяет именно божественный миропорядок. И совершенно в русле идеалистического мировоззрения, возникшее в обществе стремление к ликвидации иерархии индивидуальностей от отдельных людей до наций, смешение всех ступеней бытия, всех градаций, он в первую очередь характеризует как несчастье и болезнь русского духа (Бердяев, 1998, с. 247). Более того, и основную причину краха российской государственности мыслитель находит в религиозно-духовной сфере. Бердяев подчеркивает, что именно глубоко иерархичная идея царя и составляла основу российского государственного единства и дисциплины. С исчезновением идеи царя в России произошло не внешнее изменение государственной формы, а рассыпалась всякая дисциплина, в том числе и религиозная. Поскольку, по мнению Н. А. Бердяева, русская церковная дисциплина была неразрывно связана с идеей царя. «Православие много веков воспитывало русский народ в религиозной покорности царю. Самодеятельности же и самодисциплины народа православие не воспитало» (Бердяев, 1923, с. 19).
Таким образом, мы видим, что иерархизм, с точки зрения мыслителя, является неотъемлемой характеристикой русского народа, духовным стержнем, без которого он неизбежно скатывается в анархию, вседозволенность и безбожие. Как указывает Н. А. Бердяев, такой сценарий развития событий обусловлен особым характером русского народа. Своеобразие и истинное лицо которого так и не смогли разглядеть ни западники, излишне увлеченные огульной критикой и неприятием, ни славянофилы с их восторгом и умилением. На наш взгляд, его утверждение, что Россия — это Востоко-Запад созвучно евразийской концепции России-Евразии. Однако, в отличие от евразийцев, в основной своей массе воспринимавших Евразию как данность, Н. А. Бердяев подчеркивает, что «великий и цельный» замысел не реализовался. Россия по своему фактическому состоянию осталась неудавшимся смешанным Востоко-Западом, в которой
так и не произошло органическое оформление народной стихии. «Россия была темным мужицким царством, возглавленным царем. И это необъятное царство прикрывалось очень тонким культурным слоем» (Бердяев, 1923, с. 18).
Так же как и многие его современники, Н. А. Бердяев подчеркивает, что идеи социально-политического переустройства были привнесены в Россию извне, во многом оказались чуждыми, и в силу этого были неадекватно воспринятыми. В частности, по мнению мыслителя, результатом своеобразия восприятия восточной русской стихией западных идей стало «тираническое торжество эгалитарной страсти», стремление к механическому и материалистическому уравнению, что закономерно привело к торжеству хаоса, поскольку различия и возвышения являются непосредственными качествами бытия. Катастрофичность разрушения иерархии заключается в том, что отрицается неотрицаемое, ибо: «Поистине строй и лад общественный есть лишь неотрывная часть строя и лада космического» (Бердяев, 1998, с. 251). Таким образом, всякое отрицание иерархии неизбежно ведет к хаосу анархии и разрушению космоса, то есть в никуда и в ничто.
Анализируя сущность и значение иерархии в жизни общества, Н. А. Бердяев отмечает, что социальная иерархия универсальна и многофункциональна. Она не раз и навсегда данная постоянная, но, прежде всего, отбор лучших, а всякое возвышение и иерархически более высокое положение основывается на заслуге, достоинстве и качестве (Бердяев, 1998, с. 248). Она — основное и обязательное условие социального развития. Отрицание созидательной и основополагающей роли иерархии, сопровождающееся истреблением различий, истребляет и достижения. Стремление всеобщего стирания всех иерархических различий и иерархических качеств является проявлением несознательности и некультурности, изменой традициям.
Социальная иерархия возвышенна и благородна. По мнению Н. А. Бердяева, благородно не только почитание всего того, что качественно выше, достойнее, ценнее, духовно сильнее, но благородно и само иерархическое соподчинение (Бердяев, 1998, с. 249). Уравнительное смешение обусловливает не только развал армии, которая очевидно и бесспорно может существовать лишь как иерархический организм, но разваливает и государство, и культуру, и общественный строй, и саму личность. «Разрушение всякой иерархии есть уродливое и безобразное смешение, отрицание космических начал общественной жизни» (Бердяев, 1998, с. 251).
Социальная иерархия оберегает и защищает личность. В равенстве торжествует отрицание личного начала, личность тонет в хаосе коллективизма, всеобщего уравнения и усреднения. Н. А. Бердяев подчеркивает: «Личное начало неразрывно связано с иерархизмом, с космическим строем вселенной, оно предполагает различия, возвышения, качественные несходства» (Бердяев, 1998, с. 251). Таким образом, всякое стремление к уравнению и нивелированию является искусственным действием, действием, грубо противоречащим законам мироздания. В результате такого противоестественного акта «личность отцветает и погибает». В то же время следует отметить, что, отстаивая позитивную роль социальной иерархии, Н. А. Бердяев рассматривает ее с позиций должного или
истинного иерархизма и оставляет за рамками рассуждения многочисленные примеры его искажения в угоду политическим, сословным и иным интересам.
Образцом же истинного иерархизма, по мнению Н. А. Бердяева, является Церковь, объединяющая абсолютную значимость личного начала с иерархической соборностью, с мистической иерархией. Неравенство религиозно оправдано неповторимо индивидуальной судьбой человеческой личности в вечности. Неравенство — есть основа всякого космического строя и лада, есть оправдание самого существования человеческой личности и источник всякого творческого движения в мире. Всякое рождение света во тьме — есть возникновение неравенства. Всякое творческое движение — есть возникновение неравенства, возвышение, выделение качеств из бескачественной массы. Само богорожде-ние — есть извечное неравенство. От неравенства родился и мир, и космос. От неравенства родился и человек. Абсолютное равенство оставило бы бытие в нераскрытом состоянии, в безразличии, т. е. в небытии (Бердяев, 1923, с. 44).
Мыслитель подчеркивает всеобъемлющий характер иерархизма, благодаря которому неравенство проникает и в культуру, и именно благодаря ему в культуре происходит качественный отбор, «возвышение более ценного». Культура, подобно церкви, более всего дорожит своей преемственностью. Культура, как и религия, основана на священном предании. И чем древнее культура, тем она значительнее и прекраснее. Культура всегда гордится древностью своего происхождения, неразрывной связью с великим прошлым. И на культуре почиет особого рода благодать священства. В культуре, утерявшей «органичность», отступившей от иерархического своего строения, в культуре, по своему строению «критической», возникает невыносимо мучительный конфликт между избранным меньшинством и большинством, между вершинами культуры и средним ее уровнем, Этот конфликт вызывает невыразимую печаль лучших людей нашей эпохи (Бердяев, 1923, с. 217).
Иерархизм раскрывает истинное соотношение понятий. В частности, иерархия сущностных характеристик культуры и цивилизации указывает, что культура и цивилизация — не одно и то же. Как указывает Н. А. Бердяев, их первоначальное различие кроется в происхождении. «Культура родилась из культа. Истоки ее — сакральны. Культура — символична по своей природе. Символизм свой она получила от культовой символики» (Бердяев, 1923, с. 218). В отличие от культуры, цивилизация имеет духовно более низкое, мирское происхождение. «Она родилась в борьбе человека с природой, вне храмов и культа» (Бердяев, 1923, с. 218).
Иерархичные различия культуры и цивилизации проявляются в их своеобразии. «Культура есть явление глубоко индивидуальное и неповторимое. Цивилизация же есть явление общее и повсюду повторяющееся. Переход от варварства к цивилизации имеет общие признаки у всех народов, и признаки по преимуществу материальные... Культура же древних народов на самых начальных ступенях своих очень своеобразна и неповторимо индивидуальна» (Бердяев, 1923, с. 219). И, наконец, культура, безусловно, иерархично выше, нежели цивилизация, в силу своей одухотворенности и исторической памяти. «Культура имеет душу. Цивилизация же имеет лишь методы и орудия. В культуре нет хамизма,
нет пренебрежительного отношения к могилам отцов... Цивилизация дорожит своим недавним происхождением, она не ищет древних и глубоких источников. Она гордится изобретением сегодняшнего. Цивилизация всегда имеет такой вид, точно она возникла сегодня или вчера. Все в ней новенькое, все приспособлено к удобствам сегодняшнего дня (Бердяев, 1923, с. 219). Как мы видим, иерархическое и сущностное разделение культуры и цивилизации Н. А. Бердяев аргументирует в традиционном для его творчества противопоставлении духовного и материального начал.
Всеобъемлющий характер иерархизма проявляется и в том, что он служит основанием всякой власти, в том числе и самой демократической. Власть, подчеркивает Н. А. Бердяев, не может не быть иерархична, и низвержение всякого иерархизма — есть низвержение всякой власти, т. е. возвращение к изначальному хаосу. Во всех демократиях сохранялось иерархическое начало. Последовательная демократия, низвергающая всякий иерархизм, есть анархия. Но даже она возможна лишь как кратковременное переходное состояние, после которого неизбежно образуется власть через дифференциацию и неравенство, через восстановление иерархического начала, пусть даже и в совершенно новых формах (Бердяев, 1923, с. 56).
Неизбежность дифференциации и, как следствие, неравенства обусловлена тем, что иерархизм является обязательным условием существования государства. «После французской революции, — указывает ученый, — и после всех революций, следовавших за французской, Европа осталась иерархической». Государственный порядок основывается и сохраняется на иерархии, и ни один цивилизованный народ не может допустить низвержения своего существования в анархический хаос, и потому держится за вечно обновляющее и возрождающее иерархическое начало. Всякое государство основано на неравенствах, на дифференциациях в строении общества, на различениях и расчленениях в народной стихии, в массе. История советской социалистической республики блестяще это доказывает. Таким образом, — делает вывод Н. А. Бердяев, — нет государства и нет власти, пока существуют нерасчлененные, хаотически смешанные стихии и массы (Бердяев, 1923, с. 57).
Более того, иерархизм является непременным условием, предпосылкой и результатом общественного прогресса, поскольку разрушение иерархиз-ма хотя бы в одном сегменте человеческого бытия неизбежно возвращает его к первоначальному хаотическому состоянию. Это разрушает и самого человека, поскольку возвращение в первоначальное состояние означает лишение его высшего иерархического чина во вселенной и снова отдает его во власть «низших хаотических стихий». Н. А. Бердяев утверждает, что «и человек есть иерархический организм, в котором все части должны быть соподчинены высшему центру. При нарушении же этого иерархического соподчинения человек разваливается, в нем гибнет образ и подобие Божье» (Бердяев, 1998, с. 252).
Однако следует учитывать тот факт, что всеобщность иерархизма не означает его однозначности. Если мы ведем речь о проявлении иерархизма космического, то это явление, безусловно, объективное. В отношении же институтов цивилизации и самого человека, феномен иерархизма разделяется на объек-
тивное его проявление и субъективное понимание его сущности. Именно на это сочетание объективного и субъективного и обращал наше внимание Н. А. Бердяев, говоря об истинном и ложном иерархизме. «Снобизм, — подчеркивает философ, — есть отрицание истинного иерархизма и рабство у ложного иерархиз-ма. Демократия, которая признает себя верховным и единственным принципом жизни, уже ничему не подчиненным, есть, конечно, ложь и соблазн» (Бердяев, 1998, с. 252).
Следует отдать должное объективности мыслителя и отметить, что он признавал за демократией определенную правду, которая помогает торжеству истинного иерархизма над ложным иерархизмом. Однако в своем стремлении к равенству она далека от совершенства и истинного творчества, поскольку «. творчество — иерархично, а не демократично, оно предполагает возвышение и преобладание качеств». Исходя из этого, истинным иерархизмом, на котором, по мнению Н. А. Бердяева, должны быть основаны государства и культуры народов, является не демократия, а провозглашенная древнегреческим философом Платоном идеальная форма правления — аристократия — господство лучших, благороднейших, даровитейших, духовно сильнейших. На основе этого истинного иерархизма — «Вырабатывается и преемственно передается более благородная и более одаренная раса, которая призвана определять судьбы мира и судьбы народов» (Бердяев, 1998, с. 252).
В концепции иерархических отношений личности и общества Н. А. Бердяев решительно выступает против господствующего социологического понимания человека как продукта общества. С социологической точки зрения, общество вкладывает в человека разум и нравственность, и соответственно, человеческая личность — лишь маленькая часть общества. Но, — утверждает мыслитель, — с точки зрения экзистенциальной философии, общество — лишь часть личности, лишь ее социальная сторона (Бердяев, 1937, с. 295). Опираясь на идею духовного примата личности, Н. А. Бердяев приходит к выводу, что в системе социальной иерархии человек должен определять общество и реализовываться в обществе, а не быть всего лишь его функцией. . Общество не есть цель, цель есть сам человек, полнота и совершенство его жизни, а самая совершенная организация общества есть лишь средство (Бердяев, 1935, с. 18).
Как подчеркивал мыслитель, личность совсем не есть атом, из которого вместе с другими атомами слагаются коллективные целости. Личность — совсем не есть гражданин, слагаемое государства, обладающее такими свойствами, такими же обязанностями и правами, как и всякий другой гражданин. Личность — есть разностное, различающееся существо. Она есть целое, которое может быть лишь соотносительно со всяким другим целым. Личность не часть мира, а соотносительна с миром. Именно потому, что личность не есть природа, она не принадлежит к объективной природной иерархии, не занимает в ней какой-либо подчиненной ступени (Бердяев, 1937, с. 297).
По мнению Н. А. Бердяева, личность не является продуктом эволюции, она представляет собой вторжение духа в эволюцию. Именно в силу своей духовности, личность не является монадой, соподчиненной иерархической системе монад, и она не входит как часть в иерархический космос. Личность сама есть
вселенная, и поскольку только человеческая личность и может вмещать универсальное содержание быть независимой от природы, от общества, от окружающей среды, именно поэтому личность может и влиять на них, и менять их сообразно того образа бытия высшего, чем природа и общество, того образа, который она несет в себе (Бердяев, 1937, с. 297).
По мнению Н. А. Бердяева, личность не может быть средством и орудием для хозяйственного развития, для мощи государства, для национального величия, для социального коллектива и т. д. Борьба за духовные ценности — есть борьба за верховную ценность человеческой личности. Мыслитель не отрицает ценности государства, нации или хозяйства, а лишь призывает признать их ценностями относительными и подчиненными человеку (Бердяев, 1933, с. 45). Поскольку личность несет в себе «образ бытия высшего», в иерархии духовных ценностей не личность, а общество — есть часть личности. Общество — лишь одно из ее содержаний, и глубина личности, заключенная в ней духовная бесконечность, для общества непроницаема (Бердяев, 1933, с. 45). Безусловно в своих рассуждениях о иерархическом соотношении личности, общества и государства Н. А. Бердяев противостоит апологетам коллективизма и идеологам классовых интересов. Его оценка значимости и ценности личности опередила время. Однако анализируя действительность, Н. А. Бердяев вынужденно констатирует, что оценка социальной иерархии, с точки зрения верховной ценности человеческой личности, не является отражением реального положения вещей. В действительности ценность человеческой личности не признается ни социологической теорией, ни социальной практикой.
Более того, различные идеологические течения в вопросах определения статуса и значимости личности проявляют неожиданное единодушие. В частности, национализм отрицает истинную духовную иерархию ценностей через культивирование бессознательных коллективных инстинктов. В еще большей степени пренебрегает иерархией ценностей этатизм, стремящийся с помощью силы подчинить государству как весь народ, так и отдельную личность. В результате на смену высшей ценности духовной личности в социальной иерархии взгромождаются «идолы государства, нации, хозяйственной мощи, технического совершенства и пр.» (Бердяев, 1933, с. 46).
Неприглядность ценностных ориентиров либерального общества Н. А. Бердяев раскрывает через понятие «экономический человек». Капитализм рассматривает человека как средство экономической экспансии, как материал и инструмент создания экономической мощи. Верховной ценностью в такой системе признается хозяйственная мощь государства и нации, экономическое развитие, а не человеческая личность. Таким образом, активно пропагандируемая апологетами либеральной экономики хозяйственная свобода личности трансформируется в «экономического человека», который, согласно капиталистической идеологии, необходим для экономического блага и гармонии целого. Именно благо и гармония целого выступают высшей ценностью, и для них выгодно, чтобы человек, «экономический человек», руководствовался в хозяйственной жизни личным интересом и был совершенно автономен в хозяйственной инициативе. В такой системе координат человек для хозяйства, а не хозяйство для человека.
«Автономия экономического человека выгодна для производства, производство же не имеет в виду человека, оно существует для себя» (Бердяев, 1933, с. 51).
Бердяев подчеркивает, что либеральная идея хозяйственной свободы экономического человека на самом деле является и крайним проявлениям этатизма, и, в то же время, как нельзя лучше отвечает чаяниям националистов. Поскольку и для тех, и для других высшей ценностью являются государственная и национальная мощь. На первый взгляд видится противоречие в столь существенном совпадении ценностных ориентиров либералов, этатистов и националистов. Однако это лишь на первый взгляд. Н. А. Бердяев подчеркивает, что либералы в социально-политической жизни сплошь и рядом и этатисты, и националисты. В подтверждение своих слов он приводит остроумное замечание испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «.источником подлинного либерализма, если под ним понимать действительную свободу, является не французская революция и не демократия, а средневековый феодализм, средневековый замок, где личность была свободна от власти государства и общества» (Бердяев, 1933, с. 54).
Для восстановления духовной иерархии ценностей и утверждения верховенства личности Н. А. Бердяев предлагает ограничить хозяйственную автономию личности и, тем самым, освободить ее от обязанности быть «экономическим человеком». Только ограничив свободу хозяйственную, можно обеспечить личности свободу реальную. «Экономический человек», обладающий хозяйственной свободой, является на самом деле лишь средством производства и рабом потребления.
Мы уже являемся свидетелем того, как безграничное стремление к увеличению производства всевозможных материальных благ привело человечество к экологической катастрофе. В то же время стремительное истощение и возобновляемых, и не возобновляемых ресурсов так и не решило основных проблем человечества. Причем научная общественность на протяжении последних десятилетий все более решительно указывает на то, что обеспечение уровня жизни так называемого «золотого миллиарда» для всего населения Земли в принципе недостижимо, поскольку на это не хватит природных ресурсов. Таким образом, человечество оказывается в цивилизационном тупике.
Возможность выхода из сложившейся ситуации находим в предложенной Н. А. Бердяевым концепции пересмотра и социальной иерархии, и иерархии ценностей. Мыслитель подчеркивал: «Огромное значение для утверждения принципов личности и свободы имеет принципиальный дуализм общества духовного и природного, ограничивающий власть государства и природного общества над личностью» (Бердяев, 1933, с. 56). С этой точки зрения, всякая известная государственная форма неприемлема. Концепция истинной социальной иерархии Н. А. Бердяева предполагает равное отрицание суверенитета не только в понимании теократических или монархических, но и в равной мере демократических, и социалистических обществ.
Свою концепцию социальной иерархии мыслитель характеризует как резко персоналистичный социализм — «установление иерархии ценностей». Объективно оценивая действительность, Н. А. Бердяев подчеркивал, что его уверен-
ность в возможности построения такой иерархии исходит не из оптимистической веры в легкую реализуемость правды в социальной жизни, а из осознания необходимости действия. «Но, — пишет ученый, — я все равно должен делать то, в чем я вижу правду. Это есть, прежде всего, борьба за известное миросозерцание и за духовное перевоспитание душ. Как принцип, допустимо и желанно такое воспитание душ, при котором верховной ценностью будет признано не государство, не нация, не хозяйство, не общество, а человеческая личность, выше которой стоит только Бог и Царство Божие, все же остальное ей функционально подчинено» (Бердяев, 1933, с. 57). Именно такая форма организации государства и общества может обеспечить процветание государства без чрезмерного истощения природных ресурсов для обеспечения производства ради производства, без превращения человека в винтик государственного механизма, в средство, а не в цель.
В то же время признание верховенства личности в духовной иерархии вовсе не означает отсутствия иерархии личностей, ибо, как подчеркивал Н. А. Бердяев: «Иерархична и жизнь общественная, поскольку есть в ней космический лад и не разорвана органическая связь с космосом» (Бердяев, 1923, с. 37). Исходя из этого, социальная иерархия в равной степени свойственна всем обществам, в том числе и социалистическому.
Более того, социализм изначально иерархичен, поскольку утверждает не формальный суверенитет народа, нации, а материальный суверенитет избранного класса. Пролетариат, по определению Н. А. Бердяева, класс-мессия свободный от «первородного греха» эксплуатации человека человеком. Этот класс предвестник и зачаток будущего человечества (Бердяев, 1991, с. 68). Однако суверенитет пролетариата вовсе не принадлежит реальному пролетариату как совокупности людей. Здесь мы наблюдаем ту же уже знакомую нам по характеристике и либерализма, и этатизма, и национализма подмену истинной иерархии. Бердяев, раскрывая сущность проблемы, подчеркивает, что «Суверенитет принадлежит не пролетариату как факту, а пролетариату как «идее» (Бердяев, 1991, с. 69). Вследствие этого, социализм выступает не как эмпирический реализм, а как идеализм. Носителем же «идеи», знающим истину, может быть лишь избранное меньшинство, которому и должна принадлежать вся полнота власти. Таким образом, и выстраивается новая социальная иерархия. Ведущее место в новом обществе занимает пролетариат как класс, не запятнавший себя «первородным грехом эксплуатации». А власть принадлежит своеобразной идейной аристократии, обладающей монополией на истину и именем этой истины, и во имя этой «идеи» она может производить какое угодно насилие, поскольку интересы пролетариата суть интересы человечества (Бердяев, 1991, с. 69). Таким образом, мы становимся свидетелями закономерного и потому неизбежного восстановления иерархизма, но в его уже новой противоестественной форме. И вновь интересы личности приносятся в жертву теперь уже не только во имя производства, государства или нации, а во имя всего человечества.
Разрушение исторической иерархии и исторической аристократии не означает уничтожения всякой иерархии и всякой аристократии. Как уже отмечалось выше, в социалистическом обществе образуется новая иерархия и новая ари-
стократия. Поскольку, по справедливому утверждению Н. А. Бердяева, всякий жизненный строй — иерархичен и имеет свою аристократию, не иерархична лишь куча мусора и лишь в ней не выделяются никакие аристократические качества (Бердяев, 1923, с. 105). Однако в результате нарушения истинной иерархии и истребления истинной аристократии, нарушается естественный порядок вещей. «Вместо аристократической иерархии образуется охлократическая иерархия. И господство черни создает свое избранное меньшинство, свой подбор лучших и сильнейших в хамстве, первых из хамов, князей и магнатов хамского царства. В плане религиозном свержение иерархии Христовой создает иерархию антихристову (Бердяев, 1923, с. 105). Эта новая иерархия, по мнению мыслителя, наиболее противоестественна из всех названных выше разновидностей ложных иерархий.
Материалистический социализм, — пишет Н. А. Бердяев, — отрицает человека и общечеловеческую природу, он признает лишь классового человека, лишь классовые коллективы. Нарождается совсем особенное чувство жизни, ощущают лишь массы и совсем перестают ощущать индивидуального человека. Класс есть количество. Человек же есть качество. Классовая борьба, возведенная в «идею», закрыла качественный образ человека» (Бердяев, 1998, с. 77).
Происходящее на его глазах искажение естественной иерархии, мыслитель рассматривает через анализ сущности понятий «брат», «гражданин» и «товарищ». В братстве, — подчеркивает Н. А. Бердяев, — утверждается всякая человеческая личность, в равенстве же «товарищей» исчезает всякая личность в количественной массе. В брате торжествует человек, в товарище торжествует класс. По мнению философа, категория «товарищ» — ложная, не имеющая ни исторического, ни духовного смысла. Она резко отличается от религиозной категории «брат» и государственно-правовой и политической категории «гражданин». «Человек человеку не «товарищ», человек человеку гражданин или брат, — гражданин в государстве, в мирском общении, брат — в церкви, в общении религиозном» (Бердяев, 1998, с. 81). Гражданство связано с правом; братство связано с любовью, товарищество связано с классом, в котором личность растворяется. «Товарищ отрицает право и отрицает любовь, он признает лишь общие или противоположные интересы. Человеку нужно или гражданское к нему отношение, признание его прав, или братское к нему отношение, отношение свободной любви» (Бердяев, 1998, с. 81).
Действительно иерархически нормальный строй жизни, по мнению Н. А. Бердяева, предусматривает всеобщее верховенство духа, целью жизни должна быть духовная жизнь, основанная на религиозно-духовных началах, поставленных выше всякого самоутверждения человеческой воли (Бердяев, 1991, с. 75). Однако следует отметить, что религиозная риторика философа вовсе не означает его приверженность теократии. Мыслитель подчеркивал, что все известные теократии потерпели неудачу и постепенно разложились, поскольку Царство Божье в них не достигалось реально, а лишь внешне символизировалось. Средневековый теократический замысел не принял во внимание свободу человеческого духа как обязательное условие достижения высшей духовной жизни. «Царство Божье не может быть осуществлено насильно. .Нельзя только
символизировать высшую духовную жизнь и в конце концов симулировать ее, нужно реально ее достигать» (Бердяев, 1991, с. 79). Н. А. Бердяев подчеркивает, что симуляция «христианского государства» не поможет. Для создания подлинно христианского государства, христианского общества необходимо духовное просветление и преображение, и подлинное христианское государство уже не будет государством.
Следует особо подчеркнуть, что Н. А. Бердяев не был слепым апологетом иерархизма. Он прекрасно осознавал и предупреждал об опасностях, которые таит в себе иерархия. Иерархическое начало, по замечанию мыслителя, как и все в этом мире, может вырождаться, оно может не исполнять своей светоносной миссии и порождать самые ужасные злоупотребления. Иерархическое начало может сделаться косным и инертным, и ставить препятствие всякому творческому движению. Так, с древних времен иерархическая власть царя и жреца не только водительствовала народы и вела их к свету, но и задерживала творческое движение (Бердяев, 1923, с. 37). Как уже не однократно бывало в истории человечества, в ответ на искажение истинного предназначения иерархических начал «темные хаотические волны» способны уничтожить общественный лад, смести изжившую и опорочившую себя иерархию, расчистив тем самым место для новой.
Однако возникновение новой иерархии процесс длительный и сам по себе уже иерархический. Как указывает Н. А. Бердяев: «Человеческая масса выводится из царства тьмы, из плена у хаоса по ступеням, в процессе воспитания. Иерархические преграды для разлива хаотической тьмы, для мгновенного торжества количественной массы спасают источники света, охраняют светильники, защищают светоносный дух от растерзания его душевным и материальным хаосом» (Бердяев, 1923, с. 38). Постепенность и ступенчатость развития личности являются обязательным условием утверждения и сохранения истинной иерархии ценностей. «Начало аристократическое, начало иерархического лада, формы и предела, устанавливающее различия и дистанции, спасает высшую духовную жизнь» (Бердяев, 1923, с. 39). Эта ступенчатость не только гарантирует поступательность развития, но и позволяет верно выбрать его направление из тьмы хаоса к свету иерархизма. Как писал Н. А. Бердяев: «.принцип органического развития по ступеням, через свет, изливающийся сверху вниз, в исторической жизни имеет нравственное и религиозное значение, — он охраняет личность, свободу и духовную жизнь» (Бердяев, 1923, с. 40).
Проведенный нами анализ основных положений концепции социального иерархизма Н. А. Бердяева показывает, что иерархизм — есть неотъемлемое условие существования мира, а иерархический строй космоса олицетворяет божественный миропорядок. Иерархическая идея является неотъемлемой характеристикой русского народа, который без жесткой и направляющей руки неизбежно скатывается в анархию и вседозволенность. Социальная иерархия оберегает и защищает личность. Поскольку именно в равенстве, а не в иерархии торжествует отрицание личного начала, личность тонет в хаосе коллективизма, всеобщего уравнения и усреднения. Иерархизм раскрывает истинное соотношение понятий, проникает в культуру и обусловливает качественный отбор
и «возвышение более ценного». Иерархизм служит основанием всякой власти, в том числе и самой демократической. Низвержение иерархии означает анархию, которая в любом случае может быть лишь кратким периодом, за которым неизбежно последует восстановление власти через дифференциацию и неравенство. Иерархизм является обязательным условием существования государства. Цивилизованные народы во избежание низвержения в анархический хаос последовательно обновляют и возрождают иерархическое начало. Личность соотносительна с миром, она не принадлежит к объективной природной иерархии. Личность — есть вселенная, вмещающая универсальное содержание и несущая в себе образ бытия, высшего, чем природа и общество. В реальной социальной иерархии либералов, этатистов и националистов высшая ценность духовной личности подменяется и замещается хозяйственной свободой «экономического человека», культивированием бессознательных коллективных инстинктов. Социальная иерархия свойственна всем обществам в равной степени и различается лишь степенью соответствия законам космического иерархизма. Иерархически нормальный строй жизни предусматривает всеобщее верховенство духа. Постепенность и ступенчатость развития личности является обязательным условием утверждения и сохранения истинной иерархии ценностей, которая, в свою очередь, способствует сохранению, укреплению и развитию государства, власти и общества.
Оригинальность, логичность и аргументированность концепции социального иерархизма Н. А. Бердяева подтверждают теоретическую и практическую актуальность его творческого наследия. Дальнейшее комплексное изучение политической теории русского религиозного и политического философа не только обогатит современную гуманитаристику, но и станет теоретической базой успешного преобразования современного общества. Безусловный интерес для последующих исследований в очерченном данной работой направлении представляют концепции геополитического и государственного иерархизма, а также теория элит.
Литература
Бердяев Н. А. Духовные основы русской революции. СПб.: РХГИ, 1998. 432 с. (Berdy-aevN. A. The spiritual Foundations of the Russian Revolution. St. Petersburg: RHGA, 1998. 432 p.).
Бердяев Н. А. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы. М.: Феникс: ХДС-пресс, 1991. 83 с. (BerdyaevN. A. The New Middle Ages. The Thinking about the fate of Russia. Moscow: Phenix, 1991. 83 p.).
Бердяев Н. А. О социальном персонализме // Новый Град. 1933. № 7. С. 44-60 (Berdyaev N. A. About the social Personalism // New Grad. 1933. N 3. P. 44-60).
Бердяев Н. А. Персонализм и марксизм // Путь. 1935. № 48. С. 3-19 (BerdyaevN. A. Personalism and Marxism // Path. 1935. N 48. P. 3-19).
Бердяев Н. А. Философия неравенства. Письма к недругам социальной философии. Берлин: «Обелиск», 1923. 246 с. (Berdyaev N. A. The Philosophy of inequality. Letters to the enemies of social philosophy. Berlin: Obelisk, 1923. 246 p.).
Бердяев Н. А. Человеческая личность и сверхличные ценности // Современные записки. 1937. № 43. С. 293-332 (Berdyaev N. A. The human personalityand the supra-personal values // Modern Notes, 1937. N 43. P. 293-332).
Дмитриева Н. К., Моисеева А. П. Философ свободного духа (Николай Бердяев: жизнь и творчество). М.: Высш. шк., 1993. 271 с. (Dmitrieva N. K., Moiseeva A. P. Philosopher of the free spirit (Nikolai Berdyaev: life and work). Moscow: Higher School, 1993. 271 p.).
Коротич Г. В. Проблема духовности в творчестве Н. А. Бердяева // Вестник ДонНУЭТ. 2013. № 2. С. 85-95 (Korotich G. V. The problem of spirituality in the works of N. A. Berdyaev // Bulletin of DonNUET. 2013. N 2. P. 85-95).
Павленко Ю. В. Иерархические и сетевые структуры в общественно-экономической истории человечества // Экономическая теория. 2007. № 1. С. 13-35 (Pavlenko Yu. V. Hierarchical and network structure in the social and economic history of humankind // Economic theory. 2007. N 1. P. 13-35).
Попков В. В. Актуальный Бердяев // Гуманитарный Вестник ЗДИА. 2012. № 48. С. 189-196 (Popkov V. V. Actual Berdyaev // Humanitarian Bulletin of Zaporozhye State Engineering Academy, 2012. N 48. P. 189-196).
Сергиенко Ю. Г. Н. Бердяев о качествах политического лидера в переломную эпоху // Политологические записки. ВНУ имени Владимира Даля. 2010. № 1. С. 37-42 (Sergienko Yu. G. N. Berdyaev about the qualities of a political leader in a pivotal era // Politologic Notes East Ukrainian National University of Volodymyr Dahl. 2010. N 1. P. 37-42).
Хегай И. В. Концепция элитарной культуры в философии творчества Н. А. Бердяева // Вестник ВГУ. Серия: Философия. 2009. № 2. С. 70-74 (Khegai I. V. The concept of elite culture in the philosophy of work N. A. Berdyaev // Proceedings of Voronezh State University. Series: Philosophy. 2009. N 2. P. 70-74).
Чиндин И. В. Революция от социализма или эволюция мессианства? // Вестник ВГУ. Серия: Философия. 2010. № 1. С. 119-133 (Chindin I. V. Revolution from socialism or evolution Mes-siahship? // Proceedings of Voronezh State University. Series: Philosophy. 2010. N 1. P. 119-133).
