CC BY
221
62
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки, 2015, № 2 (38), с. 62-67
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 316.1
СОЦИАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И ИХ ПРИМЕНЕНИЕ В СФЕРАХ СОЦИАЛЬНОЙ ПРАКТИКИ
© 2015 г. В.В. Щербина, Е.О. Нечаева
Российский государственный гуманитарный университет, Москва sherbina.vyacheslav@mail.ru
Поступила в редакцию 05.05.2015
Исследуется феномен социальных технологий как деятельности практикующих специалистов, представляющих разные поведенческие науки и работающих в разных сферах социальной практики. Термин «социальные технологии» достаточно активно используется отечественными специалистами, однако согласие по поводу его содержания до сих пор не достигнуто, а перечень позиций, по которым прослеживаются разногласия в его понимании, постоянно растет. Сегодня под одним и тем же названием в социальных науках сосуществуют несколько типов разнородных средств. Будучи обозначены единым термином, они существенно различаются по содержанию, объекту воздействия, функциям, свойствам, задачам, сфере применения.
Ключевые слова: социальные технологии, социальные науки, социальное управление, стандартизация, практические задачи, социальная практика.
Представленная статья посвящена выявлению специфики применения социальных технологий (далее - СТ) в различных поведенческих науках и их связи с деятельностью специалистов, работающих в разных сферах социальной практики. Известно, что даже применение самого термина «социальные технологии» вызывает разногласия, связанные с пониманием его содержания, а отсутствие четких представлений о феномене СТ ставит под сомнение возможность его развития.
Целью данной работы является систематизация представлений о содержании категории «социальные технологии». Непосредственным поводом, побудившим к написанию статьи, стало появление в последние годы в научной литературе значительного количества совершенно несовпадающих с исходным пониманием термина, часто противоположных друг другу по содержанию, а иногда просто странных трактовок СТ. В качестве примеров таковых назовем две. СТ определяют как: 1) «последовательность этапов социального взаимодействия, в ходе которых, каждый субъект, участвующий во взаимодействии, реализует собственную управленческую стратегию по отношению к другим и формирует социальную действительность» [1, с. 286]; 2) механизмы, обеспечиваю-
щие функционирование социальных институтов, поддержание социального порядка и воспроизводство социальных систем (законы, правовые нормы, правила, традиции) [2].
Развитие представлений о содержании термина СТ в стране протекало поэтапно и было связано с двумя факторами. Во-первых, с поэтапным приспособлением содержания термина к двум радикально различающимся по социально-экономическим реальностям -советской и постсоветской. Во-вторых, с поэтапным подключением к процессу обсуждения содержания термина СТ все новых групп специалистов социальной ориентации. Последние представляли: а) разные жанры деятельности (философию, академические науки, социальную практику); б) разные предметные области поведенческих наук. В ходе осмысления и даже переконструирования содержания термина представители каждой из этих групп пытались приспособить термин к специфике своей предметной области, профессии и жанру деятельности.
Отправной точкой для начала процесса внедрения и осмысления термина СТ стала публикация в 1977 г. на русском языке книги болгарского социального философа Н. Стефанова «Общественные науки и социальная техноло-
гия». После этого термин СТ начал активно внедряться в стране и даже сформировалась определенная традиция, связанная с его осмыслением. При определении СТ Н. Стефанов исходил из представлений о том, что: а) СТ - это разновидность технологии; б) технологию следует понимать как специфическую «деятельность», ориентированную на задачу достижения поставленной цели; в) цель должна рассматриваться как ориентир заданных изменений либо состояния социального объекта, либо процесса; г) социальная специфика СТ связана с целенаправленными изменениями реально протекающих социальных процессов (которые он рассматривал как объекты технологизации). Условием использования СТ Н. Стефанов считал существование сфер деятельности, где имеет место активное (в противовес созерцательному) и целенаправленное отношение человека к социальной среде [3].
Первый этап работы с термином почти целиком совпадает с советским периодом жизни страны. Он датируется временем с середины 70-х до середины 90-х гг. ХХ в. (это рубеж, до которого специалисты активно использовали опыт по СТ, накопленный в советский период) и связан с первыми попытками выявить содержание термина СТ и привязать его специфику к управлению, которое рассматривалось тогда как единственная сфера преобразующей социальной практики, где применение СТ возможно. Над осмыслением термина в тот период работали две группы специалистов. Первая группа специалистов включала социальных философов и академических ученых социальной ориентации (М. Марков, Н. Стефанов, В.Г. Афанасьев, Л.Г. Ионин) [2-5], интерес которых к этому термину был в достаточной степени умозрительным. Вторая группа - специалисты, позиционировавшие себя, как практикующие социологи и психологи. Они работали по управленческой тематике с крупными промышленными, строительными и транспортными предприятиями. Эти специалисты в советский период сыграли особенно важную роль в осмыслении термина. Их интерес к термину СТ был связан с их постепенным переходом с позиции исследователей и советников (которую занимали, работая с предприятиях до середины 70-х гг. ХХ в.) на позицию специалистов практиков, обслуживающих систему управления.
Практикующие специалисты были представлены двумя группами: а) заводскими социологами и психологами; б) управленческими консультантами. Первая группа состояла из выпускников вузов (часто по непрофильным спе-
циальностям), которые имели определенную подготовку (часто самоподготовку) в сфере поведенческих наук. Будучи сотрудниками предприятий, они до середины 70-х гг. не были вписаны в систему управления предприятиями, а их функции не были четко определены. Со второй же половины 70-х гг. они стали важной составляющей системы управления, а к началу 80-х гг. значительная их часть уже работала на предприятиях в качестве полноценных инновационно-ориентированных функциональных специалистов. Выполняемые ими функции стали более четко очерченными, а их деятельность - связанной с задачами активизации человеческого ресурса и рационализацией управления. Работа специалистов такого типа, если определять ее в сегодняшней терминологии, вписывалась в современные представления о содержании деятельности менеджеров по управлению человеческим ресурсами, организационному развитию и организационному дизайну [6]. В числе специалистов, которые оставили след, работая тогда в этой позиции, могут быть названы В.И. Герчиков, А.К. Зайцев, В.С. Дудченко [7-9]. Важно отметить, что с середины 70-х и по начало 90-х гг. ХХ в. в стране наблюдался активный рост численности специалистов-практиков этой группы, и к концу 80-х гг. их численность превысила 2 тысячи человек [6, с. 115].
Вторая группа социальных практиков включала специалистов того же профиля, работающих в жанре «внешнего управленческого консультирования». Их особенностью было то, что они: а) не являлись членами той организаций, которую обслуживали; б) работали с предприятиями на временной договорной основе, совмещая деятельность консультанта с основной работой в другой организации. Группа включала: 1) ученых, работающих в академических институтах (иногда преподавателей вузов), которые совмещали практическую деятельность на предприятиях с основной научной или преподавательской деятельностью; 2) сотрудников проектно-технологических или научно-исследовательских институтов (чаще отраслевых). Последние, уже в силу специфики профессиональной позиции, совмещали проектную деятельность с консультативно-внедренческой деятельностью на предприятиях.
Численность всей этой группы была значительно меньше численности первой, но ее представители обладали, как правило, более высоким уровнем квалификации, часто имели ученые степени и звания. В числе ярких представителей этой группы могут быть названы Т.М. Дридзе, А.П. Посадский и С.В. Хайниш,
А.И. Пригожин, В.К. Тарасов, Г.П. Щедровиц-кий [10-14].
Еще в 70-е гг. ХХ в. наиболее продвинутые представители двух обозначенных групп осознали, что практическая работа по управлению предприятиями в сфере, которую они называли «социальным управлением», невозможна, если специалисты-практики не располагают набором достаточно надежных стандартизированных и легко тиражируемых инструментальных средств, созданных под стандартные задачи, решаемые в этой сфере. Такие средства должны были гарантировать их пользователям (при соблюдении заданных предписаний) достижение изначально заданного желательного результата при решении типовой задачи. Для большинства специалистов, связанных с этой сферой, было очевидно, что средства должны: а) опираться на положения и методы поведенческих наук; б) принципиально отличаться от поисковых исследовательских средств, используемых представителями академической науки.
Именно при обозначении таких СТ говорят о наборе стандартизированных инструментальных средств, созданных для решения повторяющихся практически задач, возникающих в сфере управления человеческими ресурсами. Эти средства создаются на базе положений одной или нескольких достаточно развитых поведенческих наук. Они стандартизируют, организуют, структурируют и (что особенно важно) рационализируют определенные виды управленческой деятельности, выполняя инновационную функцию. Использование СТ такого типа позволяет тиражировать передовой опыт и обеспечивать эффективность, гарантируя (при соблюдении заложенных в них правил и норм) достижение заданного результата с минимальными экономическими, социальными или энергетическими издержками. Средства такого типа в нашей стране создавались в период примерно с середины 70-х гг. и до начала 90-х гг. ХХ в. Методики этого типа были связаны с решением достаточно широкого спектра практических задач, включающих: 1) непосредственную менеджерскую работу с персоналом (профессиональный отбор, аттестация работников, планирование и управление карьерой, профессиональная и социальная адаптация работника, стимулирование мотивации работника, формирование коллектива, изменение состава коллектива, стабилизация коллективов, снятие конфликтов и социальных напряжений); б) работу по обеспечению организационных изменений и организационного развития; в) работу по осуществлению задач организационного дизайна
(организационное проектирование и реконструкция). К СТ такого типа в принципе могут примыкать и средства, созданные в сфере управленческой деятельности, связанной с маркетингом. Характерно и то, что работа в этих направлениях изначально предполагала рассмотрение поведенческих наук, на базе которых эти СТ создавались, в качестве полноценных наук, главная задача которых связывалась с изучением социальных процессов и природы социальности.
Второй тип выделенных нами средств обозначим по их функции - «манипулятивные технологии». Это достаточно распространенная сегодня группа инструментальных средств, которую тоже принято обозначать термином СТ. Этот тип средств создается под задачи политической (избирательные технологии, PR-техно-логии) и иногда управленческой (PR-техно-логии) преобразующей и корректирующей социальной практики. Их специфика состоит в том, что это инструментальные средства, использующие методы направленного, прямого и фокусированного информационного воздействия на людей (избирателей, потенциальных клиентов, работников организации) с целью изменения их восприятия реальности и модификации их поведения в интересах заказчиков (политиков, бизнесменов, управленцев). Объектом воздействия здесь являются люди, а не деятельность. Итог воздействия и критерий эффективности технологий в данном случае -степень изменения поведения людей в заданном направлении. И разработчиками, и пользователями таких технологий являются практикующие специалисты с поведенческим или гуманитарным образованием, часто именуемые политтехнологами. Хотя при создании средств такого типа в принципе могут быть использованы (и реально используются) знания ряда поведенческих наук, изучающих факторы, предопределяющие человеческое поведение (политология, психология, социальная антропология, социология, экономика). Проблема же рационализации деятельности в привязке к этому типу технологий изначально снимается с повестки дня, так как объектом воздействия таких технологий выступают люди, а не деятельность. Связь этого типа СТ с социальными науками (социологией, психологий, социальной антропологией, экономикой) тоже существует. Однако важно отметить, что базовая для этой сферы социальной практики наука, используемая при разработке этой версии СТ, - политология, в том виде, в каком она сегодня сформировалась, вряд ли может быть рассмот-
рена как полноценная наука, в ее ортодоксальном понимании.
Третий тип средств, тоже достаточно часто именуемых СТ, обозначим как квазитехнологии, используемые в социальной практике. По сути дела, когда мы говорим о них, речь идет не о технологиях в собственном смысле, но о некоей совокупности правил и предписаний, регулирующих, стандартизирующих, формализующих и унифицирующих систему социальных отношений в политике, в управлении и некоторых других сферах. Как и «менеджерские технологии», они действительно выполняют функцию упорядочения и унификации поведения или деятельности людей. Но они не являются итогом проектно-технологических разработок, а представляют собой легитимированные и юридически (или административно) закрепленные социальные практики, действующие как механизмы институциализации (законы, социальные нормы, правила, традиции). Эти практики могут быть либо сформированы в данном социуме, либо заимствованы из другой реальности, но сами они не есть продукт проектно-технологической деятельности. По сути, это юридически закрепленные стандарты или правила, регулирующие отношения в таких сферах, как политика и управление. Примером таких стандартов в политике являются: а) нормативные документы, фиксирующие разделения функций и сфер политической власти; б) правила, регулирующие проведение демократических выборов [15]. В практике управления в качестве примеров такого понимания СТ могут быть рассмотрены широко известные и подробно описанные многочисленные инструкции, стандартизирующие и формализующие деятельность и поведение работников в деловых организациях [16]. Функцией таких средств действительно является обеспечение социальной стабильности. Хотя в процессе юридического закрепления и легитимации этих практик к соответствующим процессам могут привлекаться и привлекаются представители и гуманитарных и социальных наук (юристы, политологи, филологи и т.д.), мы не можем рассматривать эти деятельностные и поведенческие стандарты в качестве полноценных СТ.
Первые средства СТ начали создаваться в стране уже к середине с 70-х гг. ХХ в. и, как правило, были связаны с проблематикой управления персоналом. В числе таковых могут быть названы методики, созданные под задачи: 1) аттестации руководящих кадров; 2) отбора персонала; 3) формирования и изменения соста-
ва коллективов; 4) снятия социальных напряжений и социальных конфликтов; 5) стабилизации трудовых коллективов; 6) социальной и профессиональной адаптации работников;
7) преодоления сопротивления инновациям;
8) оценки уровня управляемости в организации и т.д. В числе специалистов, успешно разрабатывающих такие средства, можно назвать Н.А. Викторова и Э.С. Чугунову, В.И. Герчикова, Т.М. Дридзе, В.С. Дудченко, А.К. Зайцева, А.И. Пригожина; В.К. Тарасова, Г.П. Щедровицкого, В.В. Щербину [17; 7; 10; 9; 18; 12-14; 6].
Многие из названных специалистов, участвовавших в разработке СТ, участвовали и в их осмыслении. Позже инструментальные средства такого типа и получили наименование СТ, но к середине 70-х гг. специфика указанных средств еще не была определена, а название СТ еще не закрепилось за ними.
Проблема создания и применения указанных средств в сфере управленческого консультирования и в сфере заводской социологии и психологии решалась по-разному.
В сфере управленческого консультирования и разработчиками, и основными пользователями СТ были одни и те же люди. Создаваемые ими технологии были умеренно формализованными и не слишком жесткими. Авторы фиксировали в таких технологиях лишь общие контуры схем решения ряда повторяющихся задач. Они строили технологии так, чтобы их создатель мог вносить необходимые изменения в решение задачи в процессе привязки технологии к специфике ситуации. Характерно, что средства такого типа иногда определялись их создателями как «авторские технологии».
В сфере заводской социологии и психологии к 80-м гг. начало складываться разделение труда между теми, кто разрабатывал такие технологии - «социальными технологами», и их пользователями - специалистами, работавшими на предприятиях в позиции функциональных управленцев. В связи с этим при некоторых проектно-технологических институтах (чаще всего отраслевых) и ряде крупных НПО возникали специализированные центры, связанные с производством таких технологий. СТ, разрабатываемые в таких центрах, были ориентированы на то, чтобы при решении повседневных рутинизирован-ных задач их могли использовать специалисты-практики, не обладающие очень высокой квалификацией. Такие СТ были более формализованными, жесткими. В них задавались, расписывались и стандартизировались не
только порядок и общие контуры, но и содержание всех предписываемых операций.
Создание центров по производству СТ сделало возможным появление у практикующих специалистов набора (хотя и ограниченного) достаточно надежных и стандартизированных инструментальных средств, что сделало возможным подключение к деятельности в этой сфере управления значительного числа специалистов, закончивших вузы и имеющих определенный (но не слишком высокий) уровень подготовки по поведенческим дисциплинам. Только опираясь на средства такого типа, заводские социологи и психологии к началу 80-х гг. смогли на базе существовавших социологических и психологических служб создать на ряде предприятий страны (Пермский телефонный завод, Камаз, НПО «Светлана», Главмосавтотранс, предприятия оборонной промышленности, «Татнефть» и т.д.) прототип того, что позже стали называть службами управления персоналом [7; 18; 19]. Представители названных выше групп специалистов-практиков, представлявших разные сферы деятельности, связанные со сферой социального управлении, позволили существенно продвинуться и в проблеме осмысления специфики СТ.
Явные отличия современного периода от «советского» прослеживаются и в структуре специалистов, подключившихся к обсуждению содержания термина на новом этапе. Хотя в числе участников обсуждения термина по-прежнему представлены и философы, и академические ученые, и преподаватели вузов, и специалисты-практики, их доли в структуре претерпели серьезные изменения. Во-первых, заметно выросла доля философов и преподавателей вузов, активно участвующих в обсуждении свойств и функций СТ. Во-вторых, сократилась доля специалистов-практиков, имеющих непосредственное отношение к разработке и использованию СТ. В-третьих, из числа лиц, участвующих в этом обсуждении термина СТ, исчезли заводские социологи и психологи, ранее бывшие основными потребителями жестко формализованных управленческих технологий (часть этих специалистов нашла себя в службах персонала некоторых бизнес-организаций). В-четвертых, одновременно с ликвидацией отраслевых институтов из перечня специалистов, участвовавших в дискуссии о сущности СТ, полностью исчезли и разработчики жестко формализованных СТ, ранее работавшие в составе отраслевых центров, существовавших при этих институтах.
В то же время среди социально ориентированных управленцев-практиков, появилась новая (хотя и немногочисленная) группа специа-
листов, связанных с управлением предприятиями в условиях рынка (маркетинг, реклама, PR). Здесь начали создаваться (или скорее адаптироваться) новые для страны виды СТ (фокус-группы, разные технологии социального прогнозирования и др.).
Наконец, и это особенно важно, в стране появилась новая группа социальных практиков, именуемых политтехнологами. Их деятельность связана с новой для страны сферой социальной практики - политической практикой. Специалисты, работающие в этой сфере, рекрутировались из числа выпускников вузов по поведенческим и гуманитарным дисциплинам. При этом сами они были и разработчиками, и пользователями новых типов СТ, именуемых политическими технологиями.
Характерно, что под одним и тем же названием (СТ) стали сосуществовать значительно различающиеся типы средств, сформированных в разных сферах социальной практики (сфере управления и сфере политической практики); кроме того, достаточно часто сосуществовали разнотипные средства в рамках одной и той же сферы практики. Так, термином «политические технологии» в сфере политической практики стали называть и собственно избирательные технологии, и совершенно непохожие на них и по функции, и по свойствам социальные регламенты. Последние представляли собой своды правил, регулирующие распределение сфер компетенции между разными органами государственной власти или стандартизирующие процедуры выборов [15; 16]. Все это и предопределило увеличение числа несовпадающих представлений о содержании и функциях и свойствах СТ.
Хотя активность в сфере разработки обоих видов СТ, да и интерес к этому термину, в последние десятилетия заметно снизились, сами эти средства, а также термин СТ, и сейчас достаточно активно используются отечественными специалистами. Однако надо признать, что согласия по поводу содержания термина СТ, существующего в стране уже почти 40 лет, до сих пор не достигнуто, перечень позиций, по которым прослеживаются расхождения в его понимании постоянно растет. Сегодня можно говорить о весьма ограниченном наборе вопросов, по которым у специалистов реально достигнуто согласие.
Список литературы
1. Шохов А. Сознание: инструкция пользователя. Одесса: Изд-во ВМВ, 2009. 451 с.
2. Маркова Л.А. Технологии в социальных и технических системах: социальный и гуманитарный анализ // Эпистимология и философия. Наука. 2012. Вып. ХХХ! С. 64-72.
3. Стефанов Н. Общественные науки и социальная технология. М.: Мысль, 1977. 250 с.
4. Афанасьев В.Г. Человек в управлении обществом. М.: Прогресс, 1977. 382 с.
5. Ионин Л.Г. Технология социальная // Современная западная социология. Словарь. С.: Политиздат, 1990. С. 345.
6. Щербина В.В. Социальные технологии: история появления термина, трансформация содержания, современное состояние // СОЦИС. 2014. № 7. С. 113124.
7. Герчиков В.И. Социальное планирование и социологическая служба в промышленности. Новосибирск: Наука, 1984. 255 с.
8. Зайцев А.К. Социологическая служба объединения. М.: Экономика, 1982. 56 с.
9. Дудченко В.С. Инновационные технологии. М.: Союз, 1996. 212 с.
10. Дридзе Т.М. Прогнозное проектирование в социальной сфере, как фактор ускорения социально-экономического и научно-технического прогресса: теоретико-методологические и технологические аспекты // Теоретико-методологические проблемы социального прогнозирования. М.: Прогресс, 1986. 149 с.
11. Посадский А.П., Хайниш С.В. Консультативные услуги в России. М.: ФИНСТАТИНФОРМ, 1995. 173 с.
12. Пригожин А.И. Методы развития организации. М.: МЦФЭР, 2003. 863 с.
13. Тарасов В.К. Персонал - технология. Отбор и подготовка менеджеров. Л.: Машиностроение, 1989. 367 с.
14. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.: Шк.Культ.Полит., 1995. 800 с.
15. Иванов В.Н., Матвиенко В.Я., Патрушев В.И., Молодых И.В. Технологии политической власти. Зарубежный опыт. Кшв: Вища школа, 1994. 301 с.
16. Ковлер А.Н. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. М.: РЦОИТ, 1995. 115 с.
17. Викторов Н.А., Чугунова Э.С. Социально-психологические проблемы диагностики инженерных кадров в автоматических системах управления разрабатывающих предприятий (АСУРП) // Психологический журнал. 1983. № 5. С. 87-95.
18. Зайцев А.К. Внедрение социальных технологий в практику управления // Социальное развитие предприятия и работа с кадрами. М.: Экономика, 1989. С. 95.
19. Железко С.Н., Дубинский Л.И., Щербина В.В. Выявление и использование социальных резервов в деятельности автомобильного транспорта. М.: Транспорт, 1985. 118 с.
SOCIAL TECHNOLOGIES AND THEIR APPLICATION IN THE SPHERES OF SOCIAL PRACTICE
V. V. Shcherbina, E. O. Nechaeva
Russian State University for the Humanities
In this paper, we examine the phenomenon of social technologies as the activities of experts of various behavioural sciences working in different spheres of social practice. It should be noted that so far there is no agreement among experts as to the content of the term "social technologies". Currently, several types of heterogeneous tools coexist in social sciences under the same name. Even though they are denoted by the same term, they differ significantly in their content, object, functions, properties, objectives, and scope of application.
Keywords: social technologies, social sciences, social management, standardization, practical tasks, social practice.
