CC BY
246
■ ■ ■ Социальные сети как инструмент политических перемен: возможности и ограничения
Соловей В.Д.
Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД РФ, Москва, Российская Федерация.
Аннотация. В статье рассматривается роль и значение Интернета и социальных сетей в возникновении и развитии политических и гражданских движений, включая революции. Анализируется опыт «арабской весны», движения Occupy Wall Street, про-тестного движения в России последние семь лет. Вопреки распространенному мнению, социальные сети не были главным драйвером революций и переворотов последнего десятилетия. Даже в странах с глубоким проникновением Интернета может не существовать связи между протестами и медиа-активностью. В целом же динамика переворотов и революций последние 45 лет носила затихающий характер. В силу объективных причин влиянием социальных сетей в политических и гражданских движениях с течением времени будет лишь возрастать. Однако, в конечном счете, исход политических сражений будет решаться на земле, а не в виртуальном пространстве.
Ключевые слова: Интернет, социальные сети, политика, протест, революция, Google, Facebook, Twitter
Для цитирования: Соловей В.Д. Социальные сети как инструмент политических перемен: возможности и ограничения. Коммуникология. Том 5. № 5. С. 15-23 DOI 10.21453/2311-3065-2017-5-5-15-23
Сведения об авторе: Соловей Валерий Дмитриевич, зав. кафедрой связей с общественностью МГИМО (У) МИД РФ, профессор, д.и.н. Адрес: 119454, г. Москва, пр. Вернадского, д. 76. E-mail: [email protected].
Статья поступила в редакцию: 06.08.2017. Принята к печати: 18.09.2017.
В настоящее время общепринято представление о социальных сетях как чуть ли не главном инструменте политических перемен - от умеренных протестов до революций. В общественно-политическом лексиконе даже закрепился термин «твиттер-революция». Создана и беспрестанно множится обширная литература о различных аспектах цифрового фактора в протестной активности. Это исследование того, как социальные сети влияют на политическую осведомленность в авторитарных режимах [Reuter, Szakonyi]; анализ манипулятивного потенциала Интернета и социальных сетей [Соловей 2015]; краткий обобщающий очерк роли Интернета и социальных сетей в политических протестах и революциях последнего десятилетия [Соловей 2016]; углубленный анализ влияния новых медиа на политические протесты в России конца 2011 г - 2012 г [Грин Сэ-муэль, Робертсон; White, McAlister; Smyth, Oates]; анализ роли социальных ме-
диа в различных политических протестах: в движении Indignados (май 2011 г) в Испании [Gonzalez-Bailon, Borge-Holdhoefer, Rivero, Moreno; Borge-Holdhoefer, Rivero, Garsia, Cauhe, Ferrer, et al.], в том числе в сравнении его с движением «Ок-купай Уолл-Стрит!» [Gonzalez-Bailon, Wang], и в движении #YouSoy132 в Мексике (июнь 2012 г.) [Trere]; сравнительный анализ взаимосвязи массовых уличных протестов и активности в социальных сетях [Bastos, Mercea, Charpentier]; изучение путей, форм и методов формирования цифровых коллективных идентич-ностей в протестных движениях [Bakardijeva; Coretti, Pica; Gerbaudo; Gerbaudo; Trere; Kavada; Milan] и др. Отдельно стоит упомянуть интересные воспоминания одного из организаторов «твиттер-революции» в Египте [Гоним Ваэль].
В то же время в массовом сознании и, отчасти, в сознании политического класса сформировался устойчивый миф, что социальные сети чуть ли не сами по себе, буквально фактом собственного существования способны порождать протесты и революции, тем самым резко повышая риски протестной активности в современную эпоху. Насколько обоснована эта точка зрения, какова реальная роль социальных медиа в политической протестной мобилизации? Эти вопросы будут рассмотрены в статье на материалах революций и протестов последнего десятилетия.
Социальные сети в «арабской весне»
«Арабская весна» - революционные события 2010-2011 гг. в Северной Африке и Ближнем Востоке - подтвердила эмпирически установленную закономерность, что социальные сети становятся политически значимыми лишь тогда, когда глубина проникновение Интернета в общество превышает 10 % или, другими словами, когда интернет-пользователем становится каждый десятый.
Революции, политические протесты и мятежи охватили пять стран: Тунис, Египет, Ливию, Йемен, Сирию. Но лишь в двух из них - Тунисе и Египте - социальные сети сыграли заметную (хотя вряд ли ключевую) роль в происходивших событиях. В Тунисе к началу 2011 г. почти 40 % населения страны имели доступ к Интернету - по этому показателю она занимала первое место в Северной Африке. При этом подавляющее большинство пользователей регулярно обращались к Facebook.
Египет к началу революции занимал первое место по количеству пользователей Facebook на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а одним из организаторов протестных акций стал молодой египтянин Ваэль Гоним, директор по маркетингу Google на Ближнем Востоке.
В то же время ни в Ливии, где был свергнут и зверски убит национальный лидер Муамар Каддафи, ни в Йемене, где президенту Али Абдалле Салеху пришлось досрочно оставить свой пост, ни в Сирии, где до сих пор продолжается кровопролитная гражданская война, участники и наблюдатели происходивших и происходящих в этих странах событий не отмечали сколько-нибудь заметной роли Интернета и социальных сетей.
То есть возникновение и развитие протестов в регионе проходило как с опорой на исключительно традиционные, так и с использованием новых средств коммуникации. Значение Интернета и социальных сетей проявилось в трех аспектах.
Первый. Они сформировали новую коммуникационную среду, в которой свободно циркулировали политические идеи демократии и либерализма, плюрализма и прав человека. Тем самым цифровые инструменты, чьим главным пользователем была преимущественно молодая и образованная часть общества, подготавливали демократические протесты идеологически и в социокультурном отношении.
Во-вторых, в ходе массовых выступлений социальные сети играли координирующую роль и выступали в качестве важного инструмента мобилизации.
В-третьих, социальные медиа информировали отечественную и зарубежную общественность о происходящем, что было особенно важно в условиях жесткой государственной цензуры. Так, в 2011 г социальные медиа служили главным источником новостей для 94% жителей Туниса.
Опыт Египта по использованию социальных сетей в протестной активности может считаться модельным. Ваэль Гоним сформулировал четырехэтапную стратегию политической мобилизации с помощью социальных сетей. Поначалу он убеждал людей присоединиться к созданной им странице и читать записи; на втором этапе пользователям предлагалось комментировать и взаимодействовать с контентом; на третьем - принимать участие в онлайновых кампаниях страницы и самим генерировать контент. Наконец, в заключительной части предлагалось перевести протест из онлайна в офлайн - массово вывести людей на улицы [Гоним Ваэль].
В последнем случае египетская оппозиция интегрировала современные и традиционные коммуникационные инструменты. Распространявшиеся в социальных сетях призывы выйти 25 января 2011 г. на революцию против Мубарака дополнялись массовой рассылкой SMS-сообщений и листовочной кампанией, адресованной не имевшим доступа к Интернету низам египетской столицы. Также оппозиционное послание распространялось лидерами общественного мнения - журналистами, актерами, певцами, спортсменами.
Важность традиционных каналов коммуникации воочию проявилась 25-26 января, когда власть временно заблокировала Twitter, ограничила доступ к Интернету и мобильной связи. Более того, вопреки ожиданиям властей ограничения цифровой коммуникации способствовали усилению мобилизации: острый дефицит достоверной информации побуждал жителей Каира направляться в центр города, чтобы разобраться в происходящем; тем самым невольно создавалось впечатление, что против режима вышли бороться миллионы людей. Субститутом социальных сетей на время стала устная коммуникация, которая в Египте и некоторых других арабских странах традиционно играет заметную роль, и узлами которой выступают кофейни.
С одной стороны, египетский и тунисский опыт продемонстрировал, что даже в технологически не самых развитых странах и при условии почти полного кон-
троля властей над традиционными СМИ социальные медиа способны сформировать влиятельную альтернативную коммуникацию и дать старт массовой политической мобилизации. Однако для развития протеста цифровые каналы должны интегрироваться с традиционными. С другой стороны, мятежи и восстания в Ливии, Йемене и Сирии показали, что традиционные коммуникационные инструменты по-прежнему успешны в целях политической мобилизации.
Резюмируя, социальные сети сыграли в «арабской весне» важную, но не ключевую роль. Их значение было исключительным лишь в одном аспекте: информировании мира о происходящих событиях.
Социальные сети в протестном движении Occupy Wall Street
Практически одновременно с «арабской весной» в Нью-Йорке возникло про-тестное движение Occupy Wall Street. В отличие от «арабской весны», оно формировалось почти без традиционной коммуникации, с опорой преимущественно на цифровые инструменты. Движение продемонстрировало как силу, так и ограничения социальных сетей.
Социальные медиа, поддержанные лидерами общественного мнения, успешно справились с задачей мобилизации и вывода людей офлайн. Основатель сервиса онлайн-петиций Change.org Бен Рэттрей парадоксально, но точно отметил: «Оторвать людей от компьютера можно посредством самого компьютера; сегодня практически невозможно вывести тысячи людей на улицы Нью-Йорка без помощи социальных медиа. С помощью Facebook и Twitter удалось перенести протест в реальный мир. Несмотря на то, что реализация требований протестующих остаётся под вопросом, успех подобного рода мобилизации поразителен» [Kanalley].
В то же самое время опыт движения Occupy Wall Street показывает, что эффект мобилизации, достигнутый посредством исключительно социальных сетей, носит кратковременный характер и вряд ли способен привести к достижению политических целей. Хотя протестное движение можно успешно инициировать онлайн, для успеха оно непременно должно выйти в офлайн. Более того, выйдя, что называется, «в поле», протестующие должны придерживаться активной линии и наращивать политическое давление, поскольку пассивное поведение обрекает их на поражение.
Российский политический опыт убедительно подтверждает последнюю мысль.
Роль и место социальных сетей в ходе российских протестов 2011-2012 гг.
С конца 2011 г. и в первой половине 2012 г. по России, в первую очередь в Москве, Петербурге и некоторых других крупных городах, прокатилась волна про-тестных акций против итогов выборов в Государственную Думу 4 декабря 2011 г. Ключевым механизмом оповещения и мобилизации протестующих, координации их действий стали социальные сети. Как и в Египте, ключевую роль в информировании и мобилизации участников протестов сыграли социальные медиа.
Базовой социальной сетью оппозиции стал Facebook. Как отмечали исследователи: «Несмотря на то, что число пользователей социальной сети ВКонтакте в России куда больше, различные исследования показали, что именно Фейсбук сыграл решающую роль в организационных и мобилизаторских усилиях "Болотного движения", в особенности в условиях отсутствия формальной организационной инфраструктуры. Кроме того, если человек являлся пользователей Фейс-бука, он с куда большей вероятностью, чем пользователь ВКонтакте считал, что результаты выборов 2011 года были фальсифицированы» [Грин, Робертсон].
Социальные сети Facebook, ВКонтакте и сервис микроблогов Twitter выступали в качестве основных агитационно-пропагандистских и мобилизационных инструментов протеста. Также оппозиция широко использовала видеосервис YouTube.
Важно подчеркнуть, что не новые медиа стали первопричиной протеста. Он возник как острая общественная реакция на фальсификацию - реальную или мнимую - результатов думских выборов. Однако именно социальные сети и Интернет позволили протестующим наладить координацию, осуществить гражданскую мобилизацию и регулярно информировать отечественную и зарубежную аудиторию о происходящем. Причем эта мобилизация была осуществлена в беспрецедентно сжатые сроки и оказалась неожиданностью для властей.
В то же самое время, инициированные посредством социальных сетей политические практики (митинги и шествия) носили повторяющийся и пассивный характер. Освоив и успешно использовав цифровые инструменты, российская оппозиция не смогла вызвать целеустремленной и мощной динамики в реальном политическом пространстве. Российский опыт позволяет сделать вывод, что, хотя социальные сети резко повышают коммуникативные, мобилизационные и координационные способности оппозиции, они не могут гарантировать успеха протеста. Последний в решающей степени зависит от правильно выбранной стратегии и ее реализации. Но так в политике было всегда, и в этом смысле ничего не изменилось.
Каковы бы ни были успехи в виртуальном пространстве, решающие сражения всегда происходят на земле. Это наглядно подтвердил опыт мобилизации протестного электората российским оппозиционером Алексеем Навальным весной-летом 2017 г. развернутая Навальным антикоррупционная кампания получила мощную поддержку в Интернете и социальных сетях. Но когда Навальный попытался 26 марта и 12 июня 2017 г. вывести протест на улицу, то, хотя эта попытка отчасти удалась, она выглядела политически бесцельной и оказалась крайне плохо организованной.
Выводы
На сегодняшний день можно однозначно констатировать, что социальные сети и Интернет не выступают ключевым драйвером революций, политических и гражданских протестов. Одни революции и протестные движения возникали
и развивались при активном участии социальных сетей, другие обходились без них. Даже в странах с заметным проникновением социальных сетей не обязательно обнаруживается отчетливая связь между виртуальной и уличной протест-ной активностью [Bastos, Mercea, Charpentier].
Более того, вопреки устоявшемуся мнению, социальные сети вовсе не повышают риска революций и переворотов. В целом, несмотря на отдельные выплески, революционная динамика в современном мире носит затухающий характер. Если в 1970-1984 гг. в мире происходило в среднем по шесть-семь случаев революций и переворотов в год, то в 1985-1999 гг. - четыре, а начиная с 2000 г. - в среднем по два в год. Причем абсолютным лидером нестабильности выступает Африка к югу от Сахары (на нее пришлась почти половина революций и переворотов), за ней с большим отрывом следуют Латинская Америка и Азия. Хотя страны бывшего СССР отметились революциями в последнее десятилетие, в целом постсоветский регион не относится к наиболее турбулентным.
Несомненно, однако, что роль и значение социальных медиа в политике будут возрастать. Это связано с расширением охвата и увеличением глубины проникновения «цифры» в нашу жизнь, с кризисом традиционных СМИ, включая телевидение, с вступлением в жизнь новых поколений, прошедших социализацию в цифровую эпоху. Как неизбежное следствие, увеличится влияние социальных сетей в политическом и гражданском протесте и в революционном движении.
Источники
Reuter O., Szakonyi R. (2013). Online Social Media and Political Awareness in Authoritarian Regimes // British Journal of Political Science. Vol. 45. № 1. P. 1-23. URL:
https://www.hse.ru/mirror/pubs/lib/data/access/ram/ticket/15/150166796396c47df5b016aa fdd8933977d2a80c55/10PS2012.pdf (accessed 02.08.2017).
Соловей В.Д. (2015). Абсолютное оружие. Основы психологической войны и медиампа-нипулирования. М.: Изд-во «Э», 320 с.
Соловей В.Д. (2016). Револю^^ Основы революционной борьбы в современную эпоху. М.: Эксмо, 320 с.
Грин Сэмуэль А., Робертсон Грэм Б. (2016). Способность к протесту сохраняется // Контрапункт. № 3 (апрель). URL: http://www.counter-point.org/greene_robertson_3/ (проверено 31.07. 2017).
White S., McAlister I. (2014). Did Russia Nearly have a Facebook Revolution in 2011? Social Media's Challenge to Authoritariansim // Politcis. 2014. Vol.34. № 1. P.72-84. URL: http://dx.doi. org/10.1111/1467-9256.12037 (accessed 02.08.2017).
Smyth R., Oates S. (2015). Mind the Gaps: Media Use and Mass Action in Russia // Europe-Asia Studeis. Vol. 67. № 2. P. 285-305. URL: http://dx.doi.org/10.1080/09668136.2014.1002682 (accessed 02.08.2017).
Gonzalez-Bailon S., Borge-Holdhoefer J., Rivero A., Moreno Y (2011). The Dynamics of Protest Recruitment through an Online Network // Nature Scientific Reports. № 1. URL: https://www.nature. com/articles/srep00197 (accessed 02.08.2017).
Borge-Holdhoefer J., Rivero A., Garsia I., Cauhe E., Ferrer A., et al. (2011). Structural and Dynamical Patterns on online Social Networks: The Spanish May 15th Movement as a Case Study // PLoS ONE. 2011. Vol. 8. № 6. URL: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0023883 (accessed 02.08.2017).
Gonzalez-Bailon S., Wang N. (2016). Networked Discontent: The Anatomy of Protest Campaigns in Social Media // Social Networks. 2016. Vol.44. P. 95-104. URL: https://doi.org/10.1016/j. socnet.2015.07.003 (accessed 02.08.2017).
Trere E. (2015). Reclaiming, Proclaiming, and Maintaining Collective Identity in the #YouSoy132 Movement in Mexico: an Examination of Digital Frontstage and Backstage Activism Through Social Media and Instant Messaging Platforms // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P.905-915. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043744 (accessed 09.05.2017).
Bastos Marko T., Mercea Dan, Charpentier Arthur. (2015). Tents, Tweets, and Events: The Interplay Between Ongoing Protests and Social Media // Journal of Communication. Vol.65. Issue 2. P.320-350. URL: http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/jcom.12145/full (accessed 05.08.2017).
Bakardijeva M. (2015). Do Clouds Have Politics? Collective Actors in Social Media Land // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 983-990. URL: http://dx.doi.org/10.1080/ 1369118X.2015.1043320 (accessed 08.05.2017).
Coretti L., Pica D. (2015). The Rise and Fall of Collective Identity in Networked Movements: Communication Protocols, Facebook, and Anti-Berlusconi Protest // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 951-967. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043317 (accessed 08.05.2017).
Gerbaudo P. (2015). Protest Avatars as Memetic Signifiers: Political Profile Pictures and the Construction of Collective Identity on Social Media in the 2011 Protest Wave // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 916-929. URL: http://dx.doi.org/10.1080/136911 8X.2015.1043316 (accessed 08.05.2017).
Gerbaudo P., Trere E. (2015). In Search of the 'We' of Social Media Activism: Introduction to the Special Issue on Social Media and Protest Identities // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 865-871. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043319 (accessed 08.05.2017).
Kavada A. (2015). Creating the Collective: Social Media, the Occupy Movement and Its Constitution as a Collective Actor // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 872887. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043318 (accessed 08.05.2017).
Milan S. (2015). From Social Movements to Cloud Protesting: the Evolution of Collective Identity // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 887-900. URL: http://dx.doi.org/10.1080/ 1369118X.2015.1043318 (accessed 08.05.2017).
Гоним Ваэль. (2012). Революция 2.0: Документальный роман. СПб: Издательская группа «Лениздат», «Команда А», 2012. 352 с.
Kanalley Craig. (2011). Occupy Wall Street: Social Media's Role in Social Change // Huffington Post. October 6. URL: http://www/huffingtonpost.com/2011/10/06/occupy-wall-street-social-media_n999178.html (accessed 07.08.2017).
Грин Сэмуэль А., Робертсон Грэм Б. (2016). Способность к протесту сохраняется // Контрапункт. 2016. № 3 (апрель). С.5. URL: http://www.counter-point.org/greene_robertson_3/ (проверено 31.07. 2017).
Bastos Marko T., Mercea Dan, Charpentier Arthur. (2015). Tents, Tweets, and Events: The Interplay Between Ongoing Protests and Social Media // Journal of Communication. 2015. Vol. 65. Issue 2. P. 320-350. URL: http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/jcom.12145/full (accessed 05.08.2017).
■ ■ ■ Social Media as a Tool of Political Changes: opportunities and limitations
Valeriy D. Solovey
Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation.
Abstract. The article considers the role and significance of the Internet and social media in the emergence and development of political and civil movements, including revolutions. The experience of the "Arab spring", the Occupy Wall Street movement and the political protest in Russia for the last seven years are analyzed. Contrary to a popular belief, social media had not been the main driver of the revolutions and coups for the last decade. Even in the countries with an expanded Internet, protests and media activities may not be connected. The whole dynamics of coups and revolutions was dying the last 45 years. Because of serious reasons the influence of social media in political and civic movements will only increase over time. However, ultimately the outcome of political battles will be decided on the ground, and not in the virtual space.
Keywords: Internet, social media, politics, protest, revolution, Google, Facebook, Twitter
For citation: Solovey V.D. Social Media as a Tool of Political Changes: opportunities and limitations. Communicology (Russia). Vol. 5. No. 5. 15-23 DOI 10.21453 / 2311-30652017-5-5-15-23
Inf. about author: Solovey Valeriy Dmitrievich, head of the Chair of Public Relations, professor, Dr. Sci. (Hist.), Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation. Address: 119454, Moscow, Vernadskogo Av., 76. E-mail: [email protected].
Received: 06.08.2017. Accepted: 18.09.2017.
References
Reuter O., Szakonyi R. (2013). Online Social Media and Political Awareness in Authoritarian Regimes. In: British Journal of Political Science. Vol. 45. No. 1. P. 1-23. URL:
https://www.hse.ru/mirror/pubs/lib/data/access/ram/ticket/15/150166796396c47df5b016aa fdd8933977d2a80c55/10PS2012.pdf (accessed 02.08.2017).
Solovey V.D. (2015). Absolyutnoe oruzhie. Osnovy psikhologicheskoi voiny i mediamanipulirovaniya [Ultimate Weapon. Basics of Psychological War and Media Manipulation]. M.: "E" Publishing House, 320 p. (In Russ.).
Solovey V.D. (2016). Revolyution! Osnovy revolyutsionnoi bor'by v sovremennuyu epokhu [Revolution! Basics of the Revolutionary Struggle in the Modern Epoch]. M.: Eksmo Publishing House, 2016. 320 p. (In Russ.).
Green Samuel B., Robertson Graham B. (2016). Sposobnost' k protestu sokhranyayetsya [The Ability to Protest Persists]. In: Kontrapunkt. 2016. No. 3 (April). URL: http://www.counter-point.org/ greene_robertson_3/ (accessed 31.07. 2017). (In Russ.).
White S., McAlister I. (2014). Did Russia Nearly have a Facebook Revolution in 2011? Social Media's Challenge to Authoritariansim. In: Politcis. 2014. Vol. 34. No. 1. P.72-84. URL: http://dx.doi. org/10.1111/1467-9256.12037 (accessed 02.08.2017).
Smyth R., Oates S. (2015). Mind the Gaps: Media Use and Mass Action in Russia. In: Europe-Asia Studeis. Vol. 67. No. 2. P. 285-305. URL: http://dx.doi.org/10.1080/09668136.2014.1002682 (accessed 02.08.2017).
Gonzalez-Bailon S., Borge-Holdhoefer J., Rivero A., Moreno Y (2011). The Dynamics of Protest Recruitment through an Online Network. In: Nature Scientific Reports. No. 1. URL: https://www. nature.com/articles/srep00197 (accessed 02.08.2017).
Borge-Holdhoefer J., Rivero A., Garsia I., Cauhe E., Ferrer A., et al. (2011). Structural and Dynamical Patterns on online Social Networks: The Spanish May 15th Movement as a Case Study. In: PLoS ONE. 2011. Vol. 8. No. 6. URL: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0023883 (accessed 02.08.2017).
Gonzalez-Bailon S., Wang N. (2016). Networked Discontent: The Anatomy of Protest Campaigns in Social Media. In: Social Networks. 2016. Vol. 44. P. 95-104. URL: https://doi.org/10.1016/j. socnet.2015.07.003 (accessed 02.08.2017).
Trere E. (2015). Reclaiming, Proclaiming, and Maintaining Collective Identity in the #YouSoy132 Movement in Mexico: an Examination of Digital Frontstage and Backstage Activism Through Social Media and Instant Messaging Platforms. In: Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P.905-915. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043744 (accessed 09.05.2017).
Bastos Marko T., Mercea Dan, Charpentier Arthur. (2015). Tents, Tweets, and Events: The Interplay Between Ongoing Protests and Social Media. In: Journal of Communication. Vol. 65. Issue 2. P.320-350. URL: http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/jcom.12145/full (accessed 05.08.2017).
Bakardijeva M. (2015). Do Clouds Have Politics? Collective Actors in Social Media Land. In: Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 983-990. URL: http://dx.doi.org/10.1080/ 1369118X.2015.1043320 (accessed 08.05.2017).
Coretti L., Pica D. (2015). The Rise and Fall of Collective Identity in Networked Movements: Communication Protocols, Facebook, and Anti-Berlusconi Protest. In: Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 951-967. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043317 (accessed 08.05.2017).
Gerbaudo P. (2015). Protest Avatars as Memetic Signifiers: Political Profile Pictures and the Construction of Collective Identity on Social Media in the 2011 Protest Wave. In: Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 916-929. URL: http://dx.doi.org/10.1080/136911 8X.2015.1043316 (accessed 08.05.2017).
Gerbaudo P., Trere E. (2015). In Search of the 'We' of Social Media Activism: Introduction to the Special Issue on Social Media and Protest Identities // Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 865-871. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043319 (accessed 08.05.2017).
Kavada A. (2015). Creating the Collective: Social Media, the Occupy Movement and Its Constitution as a Collective Actor. In: Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 872887. URL: http://dx.doi.org/10.1080/1369118X.2015.1043318 (accessed 08.05.2017).
Milan S. (2015). From Social Movements to Cloud Protesting: the Evolution of Collective Identity. In: Information, Communication & Society. Vol. 18. No. 8. P. 887-900. URL: http://dx.doi.org/10.10 80/1369118X.2015.1043318 (accessed 08.05.2017).
Wael Ghonim. (2012). Revolutsiya 2.0: Dokumental'nyy roman [Revolution 2.0]. SPb: Lenizdat, Komanda A, 352 p. (In Russ.).
Kanalley Craig. (2011). Occupy Wall Street: Social Media's Role in Social Change. In: Huffington Post. October 6. URL: http://www/huffingtonpost.com/2011/10/06/occupy-wall-street-social-media_n999178.html (accessed 07.08.2017).
Green Samuel B., Robertson Graham B. (2016). Sposobnost' k protestu sokhranyayetsya [The Ability to Protest Persists]. In: Kontrapunkt, No. 3 (April). P. 5. URL: http://www.counter-point.org/ greene_robertson_3/ (accessed 31.07. 2017). (In Russ.).
Bastos Marko T., Mercea Dan, Charpentier Arthur. (2015). Tents, Tweets, and Events: The Interplay Between Ongoing Protests and Social Media. In: Journal of Communication. 2015. Vol. 65. Issue 2. P. 320-350. URL: http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/jcom.12145/full (accessed 05.08.2017).
