CC BY
60
№ 2(21), 2010 г.
Образование Калмыкии: истоки и становление / под ред. Ю. С.Борисова. - Элиста, 2000; Оглаев Ю. О.Первые шаги высшего образования в Калмыкии (1920-1943 гг.). - Элиста, 2005.
4. Батаева Т. В. Национальные проблемы России в отечественной историографии // Реферативный Журнал. История. - 2000. - № 3 - С. 8.
5. Главацкий М. Е. История интеллигенции России как исследовательская проблема. Историографические этюды. - Екатеринбург, 2003. - С. 27.
6. Меметов В. С. О проблеме дефиниций: от понятия «интеллигенция» к «прединтеллигении» (постановка вопроса) // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, политики и культуры. Тез. докл. межд. научн-пракг. конф. - Иваново, 1996. - С. 4.
7. Ермаков В. Т. Советская интеллигенция как предмет исторического изучения. В кн.: Советская интеллигенция и ее роль в коммунистическом строительстве в СССР. Т.1. - М., 1979, - С. 13.
УБУШАЕВ Е. Н.
СОЦИАЛЬНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ В КАЛМЫКИИ (1920-1930 гг.)*
В отечественной исторической науке период 20-х - 30-х гг. XX в. оценивается как переломная эпоха. Отказ от НЭПа и переход к командно-административной системе, осуществление индустриализации и коллективизации вызвали серьезные подвижки в социальной и политической структурах. Партийногосударственная политика в отношении разных социальных групп и ее результаты имеют определяющее значение для понимания истории этого периода. Именно такие эпохи и представляют для исторического исследования особый интерес, поскольку для них характерна высокая социальная мобильность. Обращение к истории 1920-х - 1930-х гг. в современный период представляется актуальным, поскольку в эти годы разворачивались процессы, которые легли в основу всей последующей цепи исторических событий.
Следует отметить, что до сих пор проблема социальной политики в Калмыкии не подвергалась глубокому научному анализу как предмет специального изучения, а рассматривалась в основном в контексте изучения истории Калмыкии. Историографическую значимость этих работ нельзя недооценивать. В них закладывались долговременные устойчивые основы проблематики изучения, оценки, появлялись спорные проблемы и суждения. Публицистико - политические концепции становились основой последующих исторических взглядов и концепций.
Поэтому цель данной статьи рассмотреть социальные мероприятия в Калмыкии в первые годы советской власти.
Выбор адекватной модели социальной политики зависит от целого ряда экономических, социальных, демографических, общественно-психологических, исторических факторов; любая модель может быть реализована только в конкретных исторических условиях.
Большевики пришли к власти в условиях и на волне общенационального кризиса во многом обусловленного Первой мировой войной. Советской власти досталось весьма непростое наследие в социальной сфере. Россия вступила в XX век с полукрепостническим режимом, низким образовательным и культурным уровнем основной массы населения - крестьянства и крайне неудовлетворительной системой здравоохранения. Так, на огромной территории России в 1914 г. насчитывалось лишь 3607 средних и неполных средних школ, 101917 начальных школ. Анализ уровня грамотности населения по данным подворных переписей 12 губерний России среди сельского населения в 1910-1913 гг. показывает, что в среднем среди мужчин было 38 % грамотных, среди женщин - 9 %. Наиболее низка была грамотность у крестьян: у мужчин 36,5 %, а у женщин - 12,5 %. Кроме того, в условиях царской России сельские сословия были лишены возможности получения высшего образования, если не считать ничтожной доли учащихся этого сословия в вузах - 0,03 % (т. е. 3 человека на 10 тысяч учащихся). Среди обучавшихся в средних учебных заведениях это соотношение 1 к 1000 учащихся. Среднее образование было почти также недоступно для сельского жителя [1, с. 37].
*Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда в рамках научноисследовательского проекта «Социальные мероприятия Советского государства кочевых народов в 20-е - 30-е гг. XX в. (на примере Калмыкии)» 10-01-36103а/Ю.
139
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
Еще более сложным было состояние сельской медицины. Так, на конец 1913 г. в России насчитывалось гражданских врачей - 24031, фельдшеров - 29986, фармацевтов - 13752, повивальных бабок - 15198. Из врачей 71 % находились в городах и 29 % жили не в городских поселениях, причем на 1 врача в городах приходилось 1400 человек, а в сельских поселениях - 20300 человек. В 1913 г. в больницах имелось 142300 коек, из них в городах - 93300 и в сельских местностях - 49000 и это почти на 180 млн. российского населения [2, с.5,6,8].
На общем фоне отсталости царской России обстановка в Калмыкии была еще более отсталой, чем в большинстве губерний страны. Грамотность калмыцкого населения в 1913 году равнялась - 2,3 % [3, с.20].
В 1916 году в калмыцких улусах Астраханской губернии было 8 улусных мужских, 2 улусные женские начальные школы, 1 двухклассная школа в г. Астрахани и 31 народная начальная школа в аймаках. В Большедербетовском улусе Ставропольской губернии - 1 двухклассная школа в Башанте и 14 народных начальных школ в аймаках. Во всех этих школах работало около 90 учителей из них учителей калмыков 15 человек (учителя, окончившие миссионерские школы и принявшие христианство, считались по национальности русскими) [4, с.63].
Особенно много проблем было в области народного здравоохранения. Во всех калмыцких улусах было всего 4 врачебных участка, 5 врачей и 12 фельдшеров. На медицинское обслуживание калмыцкого населения царским правительством в 1916 г. разрешалось расходовать из калмыцкого общественного капитала всего 38 600 руб. в год. Из-за отсутствия медицинской помощи среди калмыков были распространены различные социальные болезни, особенно туберкулез и трахома. В результате частых эпидемий инфекционных болезней в калмыцких улусах до революции была очень высокая смертность, особенно среди детей [5, с.156].
Приведенных выше данных, на наш взгляд, вполне достаточно, чтобы оценить реальную картину социального и культурного положения в дореволюционный период. Вместе с тем, следует иметь в виду, что все это данные официальной статистики, осуществить полную верификацию таковых уже не представляется возможным.
Такое состояние социально-культурной сферы в целом и, особенно, в Калмыкии свидетельствовало о необходимости огромных усилий для ликвидации крайней отсталости от минимально приемлемого уровня для человеческого сообщества начала XX века. Обеспечить подобные преобразования могла только целенаправленная деятельность государства. Эту функцию и взяло на себя с первых дней Советское государство.
В качестве основного требования большевики взяли на вооружение бесплатное обслуживание трудящихся. В их политической программе присутствовали задачи организации бесплатной медицинской помощи, бесплатного общего и профессионального образования всех трудящихся, снабжение бедных детей пищей, одеждой, учебными пособиями за счет государства, выдачи государственной пенсии престарелым рабочим и др. [6, с.32].
Для реализации поставленных целей в апреле 1918 г. Народный комиссариат государственного призрения (созданный в ноябре 1917 г.), название которого не соответствовало социалистическому пониманию задач социального обеспечения и являлось, пережитком старого времени, когда социальная помощь носила характер милостыни и благотворительности, решением Совета народных комиссаров (правительства) переименовывается в Народный комиссариат социального обеспечении [7, с.38-40].
Согласно информационному листку НКСО от 27 мая 1918 г., первоначально основными направлениями деятельности намечались:
1) охрана материнства и младенчества;
2) социальное обеспечение детских домов;
3) оказание медицинской помощи;
4) выплата пенсий и пособий, а также обеспечение инвалидов, вдов и стариков;
5) выдача пайка;
6) помощь инвалидам войны [НА РК Ф.Р29. Оп.1. Д.5. Л.1.].
В дальнейшем они были расширены и конкретизированы. Так, 31 октября 1918 г. Совет народных комиссаров принял «Положение о социальном обеспечении трудящихся» [НА РК Ф.Р.29. Оп.1. Д.5. Л.200.]. В нем подчеркивается, что социальное обеспечение распространяется на случаи: а) оказания всех видов медицинской помощи, родовспоможения нуждающимся в них лицам; б) временной утраты средств к существованию вследствие нетрудоспособности, независимо от причины, ее вызвавшей (общие заболевания, увечья и т. п.); в) постоянной утраты (всех или части) средств к существованию вследствие нетрудоспособности, вызванной увечьем, нетрудоспособностью, старостью и т. п.; г) утраты средств к существованию вследствие безработицы, происшедшей не по вине безработного. В задачи социального обеспечения входило также и принятие
140
№ 2(21), 2010 г.
предупредительных мер против заболеваний, увечий и т. п., и равно облегчение их последствий. Необходимо отметить, что положения основывались на жестком классовом подходе.
Положение определяло следующие виды социального обеспечения: врачебная помощь, денежные пособия и пенсии, пособия беременным и роженицам, пособия по случаю безработицы, пособия по погребению, натуральной помощью. Документ определял довольно четкую систему финансовых источников для социального обеспечения, ведь эта сфера самая ресурсоемкая. Главными среди них были: взносы национализированных и государственных предприятий, пеней по просроченным платежам на социальное обеспечение, доходов с имущества и капитала учреждений социального обеспечения. Все средства аккумулировались в едином Всероссийском фонде социального обеспечения. В него же вошли средства всех существовавших до этого страховых фондов.
На основе этих нормативных актов начинает разворачиваться социальная деятельность и в Калмыцкой степи. Создаются соответствующие структуры на региональном и местном уровнях. Так, при Центральном исполнительном комитете Совета депутатов калмыцкого народа был организован отдел социального обеспечения (июль 1918 г.), а внутри Калмыцкой степи отделы социального обеспечения [8, с.37-38]. Кроме того, в структуре губисполкома решением тех или иных социальных задач занимались на постоянной основе около десятка отделов и на временной основе для решения конкретных социальных проблем создавались соответствующие комиссии. Например, следующие отделы: отдел здравоохранения, продовольственный отдел, отдел снабжения; комиссии: помощи голодающим (1921-1922 гг.), по проведению всеобщей трудовой повинности (1920-1922 гг.), по оказанию помощи семьям красноармейцев (1919-1921 гг.) и т. п.
Таким образом, в первые годы Советской власти как на центральном, так и на региональном и местном уровнях была создана система государственных учреждений, разрабатывающих, реализующих и контролирующих основные направления социальной политики.
В результате, согласно отчету заведующего отделом соцобеспечения при Калмыцком исполкоме, социальная помощь в 1919 г. проходила в следующих направлениях: раздача пайка семьям красноармейцев; выдача пособий впавшим в нужду; помощь жертвам контрреволюции; назначение пенсий военно-увечным; назначение пенсий медицинским работникам; призрение инвалидов войны и труда; призрение сирот; призрение престарелых.
Первые пять пунктов, исполнялись по мере требований, поступающих с мест, например, с 1 января 1919
г. было выдано на раздачу пайка улусным исполкомам свыше 2 млн. рублей. Так же назначались пособия и пенсии, для чего собирались комиссии. На выдачу денежного пособия семьям красноармейцев в 1919 г. было потрачено 9600000 руб., на содержание богадельни - 1311230 руб., на содержание инвалидного дома - 651150 руб. [НА РК Ф.Р.29. Оп.1. Д.25. Л.152]. В сметы 1919-1920 гг. были внесены кредиты на оборудование и содержание богадельни и инвалидного дома в Яндыко-Мочажном улусе на сумму 1315095 рублей, бани и службы при ней на 116871 руб. 76 коп. [НА РК Ф.Р.29. Оп.1. Д.25. Л.101].
Несколько улучшилось обеспечение в 1920 г. Выдача пайка семьям красноармейцев состояла из двух видов - денежного и натурального. На пособия семьям красноармейцев было израсходовано в 1920 г. 18302865 рублей. Что же касается натуральной помощи, то она сводилась к отпуску одной лишь муки, причем сама выдача натурального пайка семьям красноармейцев производилась неравномерно - от 910,5 и 12 фунтов на едока в месяц, так как недостаточные запасы муки в продовольственном комитете не давали возможности удовлетворять семьи красноармейцев в полном размере. Других, кроме муки, продуктов и предметов первой необходимости не выдавалось за отсутствием таковых в распоряжении Соцобеса.
Выдача пособий впавшим в нужду ограничилась лишь 35 тысячами аршин мануфактуры, пособие жертвам контрреволюции выдано в 1920 г. - 1 396 570 рублей и впавшим в нужду - 738 095 рублей. На дело призренных инвалидов войны и труда затрачено в 1920 г. - 295 000 рублей.
Наконец в отношении призрения отдел делал так же все от него зависящее. В Яндыко-Мочажном улусе и Ремонтненском уезде существовали два инвалидных дома с числом призреваемых до 100 человек. Конечно, данные дома еще не были снабжены всем необходимым, начиная с белья, обуви и одежды, и постельными принадлежностями, так как в распоряжении Соцобеса не было ни указанных предметов для оборудования инвалидных домов, ни хозяйственных вещей, ни необходимых денежных средств.
Кроме того, отдел планировал приобретения скота для населения, и тем самым оказать хоть какую-либо помощь пострадавшему населению, которое не получило от Соцобеса ни мануфактуры, ни других предметов первой необходимости, что действительно дало бы возможность хотя как-то улучшить положение некоторых из нуждающихся [НА РК Ф.Р.29. Оп.1. Д.25. Л.15-17об.].
Несмотря на тяжелейшие условия Гражданской войны, голода и разрухи, была развернута огромная работа по ликвидации неграмотности. Начало решения этой крупномасштабной задачи было положено декретом «О ликвидации безграмотности среди населе-ния РСФСР» от 26 декабря 1918 г.
141
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
В результате, в 1919 г. в калмыцких улусах входивших в состав Астраханского края, было уже 44 начальные школы. Из них: в Малодербетовском улусе - 13 школ, в Калмыцком Базаре - 2, Икицохуровском улусе - 7, Харахусовском - 2, Багацохуровском - 2, Хошеутовском - 3, Яндыковском - 5, Эркетеневском - 1 и в Манычском - 9 школ. Школы состояли из 2-3 маленьких групп учащихся с одним учителем, который занимался одновременно со всеми классами. Из этих 44 начальных школ средствами на содержание из губернского бюджета обеспечивались только 22 школы. Остальные 22 школы (в Икицохуровском улусе -2, Малодербетовском - 8, Яндыко-Мочажном - 4, Манычском - 7, Харахусовском - 1) содержались на средства калмыцкой общественности [9, с.92]. Но в 1919 году, в связи с Гражданской войной, в большинстве калмыцких улусов учебная работа в школах прекратилась. В Большедербетовском улусе, входившем в состав Ставропольской губернии, на территории которой шла Гражданская война, в 1918-1919 годах школы не работали.
Реализация этих мероприятий в Калмыкии имела при этом свои объективные трудности: обширная, лишенная удобных путей сообщения территория, большие расстояния между слабо заселенными и редкими хотонами, отдаленность последних от крупных центров, крайне подвижный кочевой образ жизни и ко всему этому культурная отсталость.
Огромным тормозом, часто сводившим на нет всякий успех этой работы, являлся широко развернувшийся бандитизм. Данная проблема требовала особого внимания, ибо он вносил полную дезорганизацию в работу органов Соцобеса, угрожал личной безопасности сотрудников, мешал налаженности почтовой и транспортной связи и пр.
К неблагоприятным обстоятельством нужно, причислить и недостаточность опытных сотрудников, как в областном, так и в уездных органах социального обеспечения. Характерно будет в этом отношении отметить хотя бы только чрезвычайно частую смену заведующих Облсоцобесом, за один только 1919 г. заведующих здесь сменились семь раз, а в 1920 году пять раз. При чем не редко они состояли одновременно заведующими другими отделами, например, А. М. Амур-Санан - образования, а Г. М. Манкиров -финансового. Нетрудно понять, что столь быстрая смена руководителей учреждения не могла не отразиться на его жизнедеятельности.
Итак, Октябрьская революция произошла в стране преимущественно аграрной как в социальноэкономическом, так и в социокультурном отношении. В ходе первых социальных мероприятий советской власти действительно был осуществлен огромный и масштабный комплекс мер социального обеспечения и поддержки широких масс, а также меры социокультурного развития. Все мероприятия в социальной сфере носили жесткий классово-дифференцированный характер, т. е. государственная социальная поддержка только для бедноты. Главным политическим результатом этих мероприятий советской власти в социальной сфере являлся факт победы этой власти в условиях Гражданской войны.
1. Культурное строительство СССР. - М.-Л., 1940.
2. Виноградов Е. А. Здравоохранение в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. - М., 1954.
3. 10 лет автономной Калмыцкой области. -Астрахань, 1930.
4. Культура Калмыцкой АССР -Элиста, 1961.
5. Очерки истории Калмыцкой АССР. Эпоха социализма. - М., 1970.
6. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 38.
7. Сборник декретов, постановлений, циркуляров и распоряжений по социальному обеспечению. - М., 1921.
8. К истории образования автономной области калмыцкого народа. (Октябрь 1917 - ноябрь 1920 гг.). Сборник документов и материалов. -Элиста, 1960.
9. Ташнинов Н. Ш. Очерки истории просвещения Калмыцкой АССР. -Элиста, 1969.
142
№ 2(21), 2010 г.
НАУЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО
ПОЛЯКОВА ТМ., ДАВУРОВ Д.М.
ФОРМИРОВАНИЕ СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ (НА ПРИМЕРЕ РЕСПУБЛИКИ КАЛМЫКИЯ)
Политический процесс формирования региональной элиты в Республике Калмыкия вызван рядом имплицитно - и эксплицитнообусловленных факторов, оказывающих влияние на состояние этнополитической сферы республики. Помимо политических, мы рассматриваем экономические факторы, характеризующие состояние экономической сферы депрессивного региона, а также фактор исторической памяти, как неотъемлемой составляющей духовной жизни народа [1]. «Национальная идея калмыков осталась доминирующей установкой и в ламаистской иконографии, и в скульптурных сооружениях, и в монументальных панно, вышитых шелком, золотом и серебром». Все это тесно связано с архитектурой калмыцких храмов и национальной идеей «покорности высшим силам, прочности бытия, могущества нации» [2]. В то же время не свежа память о жестокой несправедливости, совершенной в отношении депортированного народа зимой 1943 г. Калмыцкая автономная область, образованная в 1920 г., затем преобразованная в Калмыцкую автономную республику в 1935 г. в составе 13 административных районов, в том числе одного города, где проживало около 220 тысяч чел., из них калмыков - 107,3 тыс. чел., в связи с депортацией народа была ликвидирована. Несмотря на то, что большинство мужчин ушли на фронт, в 1943 г. около 100 тысяч калмыков, большая часть которых - это старики, женщины, дети, были выселены в Сибирь. По мнению доктора исторических наук Убушаева В. Б., 22 % спецпереселенцев погибли от холода, голода и болезней [3]. В 1957 г. была восстановлена Калмыцкая АССР, городу Степному вернули имя Элиста [4]. Однако два района, Долбанский и Приволжский, которым относятся «Черные земли», являющиеся отгонными пастбищами площадью 390 тыс. га, все еще остаются в пределах Астраханской области и являются предметом спора на обыденном уровне [5].
За достигнутые успехи в хозяйственном и культурном строительстве и в связи с 350-летием добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России республика была награждена орденом Ленина (1958 г.). Но политическая реабилитация стала возможной лишь в 1990-е гг. В эти годы были приняты меры по восстановлению исторической справедливости, политическому, социальному и духовному возрождению калмыцкого народа, восстановлению прав граждан, подвергшихся репрессиям. Однако, по мнению ряда ученых, факт депортации народов все еще не получил должной оценки [6].
Как актуальную научную задачу мы рассматриваем функциональный аспект проблем развития региональных элит, который связывается с необходимостью изучения роли региональной политикоадминистративной элиты в формировании и реализации механизмов упорядочения политико-правовой сферы, реанимирования региональной экономики, стабилизации этнополитической ситуации, распределения функций на уровне региональной элиты. С помощью инструментального подхода, как мы полагаем, следует выявить основные средства и методы согласования интересов и рекрутирования элитных групп.
Представители российской элитологии, ряд исследователей за рубежом настаивают на том, что возрастает роль элитных факторов в современных политических процессах. В качестве примера, служат признаки усиления элит в государствах Европейского Союза, о чем свидетельствуют расширение институтов системы государственной безопасности, контроль за массами с помощью новых информационных технологий. «Факторы, которые способствуют элитным группам сплотиться в «правящий класс», во многом связаны, с активными действиями лидирующей элитной группы, направленными на консолидацию, на осуществление долговременных целей» [7].
В свое время классики теории элит обосновывали принцип циркуляции элит в связи с объективным развитием общества (В. Парето), принцип олигархизации элит (Р. Михельс), наконец, разделения обществ на управляющих и управляемых (Г. Моска). Элитные группы имеют определенные качества, владеют некоторыми ресурсами или атрибутами, которые ценятся в обществе и используются в процессах принятия властных решений. Структурирование элитных групп в регионах современной России обусловлено состоянием социально-политической сферы, политической и правовой культурой элитных групп, интересами, которые они преследуют, а также тенденциями мирового развития.
К примеру, «демократическая корпоративная» модель шведской согласительной политической системы, как сочетание элитизма-эгалитаризма, была эффективна в 1950-1970-е гг., но она не могла быть вечной.
143
