CC BY
97
Социальные медиа как средство ведения информационной войны против России
КОЖЕВНИКОВ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ,
преподаватель кафедры информационного обеспечения Военный университет имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации Российская Федерация, 123001, г. Москва, ул. Б. Садовая, д. 14 E-mail: reporterkorg@yandex.ru
Social Media as a Means of Waging an Information
War against Russia
KOZHEVNIKOV ALEXEY MIKHAILOVICH,
Lecturer of the Department of Information Support Knyaz Alexander Nevsky Military University Ministry of Defense of the Russian Federation Russian Federation, 123001, Moscow, B. Sadovaya St., 14 E-mail: reporterkorg@yandex.ru
УДК 316.477
Аннотация. Вопросы функционирования социальных медиа и использования их как инструмента ведения информационных войн в наши дни приобретают особую актуальность. Путем анализа различных подходов к пониманию социальных медиа, информационных войн, их структуры предпринимается попытка выделить ключевые особенности использования социальных медиа для ведения информационных войн и разработать механизм противодействия информационным атакам. Практическая значимость работы заключается в предложении алгоритма противодействия информационным атакам, превентивных мер по борьбе с информационными угрозами.
Ключевые слова и словосочетания: информация; информационное общество; информационное управление; государственное управление; информационная безопасность; социальные сети; социальные медиа; информационные войны; информационная атака; угроза информационной безопасности.
Annotation. The issues of the functioning of social media and their use as a tool for conducting information wars are becoming particularly relevant today. By analyzing various approaches to understanding social media, information wars, and their structure, an attempt is made to identify the key features of using social media to wage information wars and to develop a mechanism to counter information attacks. The practical significance of the work lies in the proposal of an algorithm for countering information attacks, preventive measures to combat information threats.
Keywords and phrases: information; information society; information management; public administration; information security; social networks; social media; information wars; information attack; threat to information security.
Сегодня является очевидным фактом, что Россия — объект крупномасштабного информационного воздействия, и в отношении нее не первый год целенаправленно ведется информационная война.
Явление информационной войны не является чем-то новым для человечества: если пушки иногда все же затихали, то словесные баталии между странами не прекращались никогда. С древности политики пытались ослабить своих
противников и деморализовать их с помощью изощренных агитационных кампаний. «Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан вражеской стороны... Одержать сотню побед в сражениях — это не предел искусства. Покорить противника без сражения — вот венец искусства», — писал Сунь-Цзы в VI веке до нашей эры в прославившем его трактате «Искусство войны» [3].
Если обратиться к истории нашей страны, то в течение последних полутора столетий Россия находится под постоянным информационным воздействием, которое приостанавливалось всего несколько раз и на довольно непродолжительное время. Сегодня, в условиях военного конфликта на территории Украины, ведения Вооруженными Силами Российской Федерации активных боевых действий против ВСУ, поддерживаемых силами стран НАТО, новый виток дискредитационной кампании в отношении России достиг своего апогея. За последние 20 лет колоссальным образом развились информационно -тел екоммуникацион-ные технологии, Интернет, появились глобальные социальные медиа, ставшие отдельным, самостоятельным «театром боевых действий». Несомненно, средствами ведения информационных войн могут выступать все имеющиеся в наличии средства передачи информации, но наиболее эффективными инструментами являются именно социальные медиа. Их преимуществом перед подавляющим большинством средств массовой информации является интерактивность [2].
Немецкие исследователи А. Каплан и М. Хайнлайн рассматривают сетевые медиа в качестве сплоченных на общих идеологических платформах группы пользователей при интернет-технологическом обеспечении, которое позволяет им потреблять и создавать контент [11].
Американский ученый Р. Джонс считает, что «социальные сетевые медиа по существу представляют собой категорию онлайновых медиа, где люди говорят, участвуют, обмениваются, общаются и собирают закладки в Интернете. Большинство услуг социальных медиа поддерживают дискуссии, обратные связи, голосования, комментарии и обмен информацией всех заинтересованных сторон».
Таким образом, Р. Джонс выделяет два основных отличительных признака социальных медиа: их мультисторонняя коммуникационная составляющая и возможность легкого перехода посредством ссылок на множество разных сайтов и информационных ресурсов [12].
В целом наиболее универсальным и удобным выглядит следующее определение: социальные медиа — это современный вид массовой и многосторонней коммуникации посредством интернет-технологий.
По такому принципу к социальным медиа возможно отнести социальные сети, бизнес -или социальные производственные сети, геосоциальные сервисы, фото- и видеохостинги, виртуальные миры, социальные игры, форумы, сайты знакомств, сайты отзывов, социальные закладки, блоги, микроблоги и другое [9].
Несмотря на достаточно длинный классификационный список социальных медиа, в рамках нашей работы наибольший интерес представляют непосредственно социальные сети как основная форма социальных медиа.
Неудивительно, что благодаря технологически обусловленным особенностям функционирования социальные сети, а говоря шире, социальные медиа стали в наше время главной площадкой для ведения информационных войн.
Представитель Изборского клуба, социолог Валерий Коровин отмечает: «Значительная часть нашего общества, и, в первую очередь, элиты, все еще никак не может поверить в то, что виртуальность уже не является элементом неких фантазий философов, ученых постмодернистов или писателей-фантастов, а давно уже стала той средой, в которой сегодня ведутся реальные войны. В том числе против России» [1].
Интернет-пространство превращает человека в соучастника событий. Социальные сети позволяют выражать отношение человека к происходящему и предоставляют для этого различные возможности. Лайки и репосты не требуют от сетевой личности большого труда и значительных временных затрат, включают ее в данное событие и создают иллюзию сопричастности. Потенциал информационно-пропагандистского воздействия социальных сетей чрезвычайно высок. Перепроверить информацию, размещенную в Интернете, найти ее первоначальный источник и источники распространения может и желает лишь небольшой процент активных интернет-пользователей, которые видят в социальных сетях средство достижения конкретных целей в реальном мире, а не площадку для выражения собственных эмоций. Большая же часть участников социальных сетей ограничивается активностью исключительно в виртуальном мире.
Неслучайно, известный исследователь Г. Г. Почепцов в статье «Сегодня первыми стреляют когнитивные «войска» пишет: «Появившиеся с Интернетом соцмедиа попытались
нарушить идеальную картину одномерного мышления, задаваемого телевидением. Они запустили множество информационных «ручейков», что привело к такой же множественности транслируемых истин. В результате каждый мог найти ту точку зрения, которую считал наиболее близкой к своей. И это оказалось главным счастьем соцмедиа — слышать то, что радует ухо» [5].
Термин «суррогатные коммуникации», с одной стороны, характеризуются эмоциональным окрасом, а с другой — необязательным учетом широко известных фактов, при этом сопровождающихся подменой понятий.
Суррогат в содержании информации уже наносит непоправимый вред Обществу и Личности, т. к. современное общество не способно оценить угрозу своему стратегическому развитию.
Формирование информационной обстановки в социальных медиа происходит путем естественного отражения действительности в ходе непосредственного общения между участниками каких-либо событий и распространением ими информации через социальные сети на различные аудитории, так и формированием информационных ситуаций через спланированные акции подготовленными специалистами. Раскрутка информационных ситуаций до критической степени, позволяющей спровоцировать общественность на активные действия (к массовым протестам), осуществляется путем воздействия на циркулирующую в социальных сетях информацию, распространением слухов, подготовкой подтверждающих или опровергающих сведений, чтобы в достаточной степени убедить общественность в правдивости тех или иных событий, сформировать требуемые настроения, взгляды, убеждения [4].
Перенос настроений в реальный мир происходит в результате информационного воздействия на мотивационную основу личностей, с изначально сформированными взглядами, близкими для реализации тех или иных намерений, которые ожидает от них воздействующая сторона, а также в результате информационного воздействия на группы населения и конкретных лиц с неустойчивыми взглядами, трансформация которых позволяет поставить людей в требуемые рамки социального поведения [7].
Создавая информационную обстановку и провоцируя общественность на активные действия, можно вынуждать военно-политическое руководство иностранных государств к ответным мерам. Препятствуя принятию грамотных решений с целью принуждения к совершению ошибочных действий, можно формиро-
вать впечатление у вышестоящего руководства или общественности об отсутствии компетенции лиц, несущих ответственность за эти решения. Это может спровоцировать отстранение или ограничение полномочий отдельных руководителей. Такими провокациями можно добиться сковывания инициативы руководства различного уровня или формирования общественного мнения и настроения, препятствующего работе органов государственной власти.
Исходя из вышесказанного, в качестве механизма информационного воздействия на людей через социальные сети зачастую выступает заведомо ложная информация, работающая на конкретные задачи.
Г. Г. Почепцов в указанной выше статье подчеркивает: «Получается, что речь идет о все большем смещении военных действий в невоенные сферы. К примеру, в сфере мышления мы же не можем запретить человеку думать, а именно там его поджидают ловушки, расставленные противником. Причем это не только интерпретации, стоящие над фактами, это и сами приемы принятия решений, научные теории, время от времени охватывающие весь земной шар» [5].
В этой связи размах идущей информационной войны против России носит беспрецедентный характер. Главными нашими противниками при этом являются так называемые страны Запада, из которых следует особо выделить США и Великобританию. И именно эти страны достигли наибольших успехов в теории и практике информационных войн.
Впервые понятие информационной войны было введено в отчете Томаса Рона «Системы оружия и информационная война», подготовленным для компании «Boeing» (1976 г.).
Началом информационной войны против СССР можно считать появление 8 августа 1948 г. Директивы Совета национальной безопасности США 20/1 «Цели США в отношении России».
В 1996 г. Минобороны США ввело в действие Доктрину борьбы с системами контроля и управления, а в октябре 1998 г. Министерство обороны США вводит в действие Объединенную доктрину информационных операций, в которой разъясняются в том числе понятия информационных операций и информационной войны.
Информационная война — комплексное воздействие (совокупность информационных операций) на систему государственного и военного управления противостоящей стороны, на ее военно-политическое руководство, которое уже в мирное время приводило бы к принятию
благоприятных для стороны-инициатора информационного воздействия решений, а в ходе конфликта полностью парализовало бы функционирование инфраструктуры управления противника.
Информационная операция — это действия, предпринимаемые с целью затруднить сбор, обработку передачу и хранение информации информационными системами противника при защите собственной информации и информационных систем.
Продолжение политики ведения информационно-психологических войн нашло закрепление в Законе США (BILL) № 2277 «Акт о предотвращении агрессии со стороны России 2014», который был предназначен «предотвратить дальнейшую российскую агрессию по отношению к Украине и другим суверенным государствам в Европе и Евразии».
Пункт 308 этого закона предусматривает поддержку демократии и гражданского общества и организаций в странах бывшего Советского Союза в размере 75 000 000 долларов, а пункт 309 — расширение телерадиовещания в странах бывшего Советского Союза с выделением средств в размере 30 000 000 долларов (по состоянию на 2017 г.).
В 2018 г. было сформировано «Командование будущего» (Futures Command — англ.) в штате Техас. На официальном открытии «Командования будущего» генерал Марк Милли сказал: «Единственное, что дороже предотвращения войны, — это война. Единственное, что стоит дороже, чем война, — это сражаться и проигрывать войну».
На цели нового подразделения США предполагают выделение 30 — 50 млрд долларов в год, на которые помимо создания новых видов вооружений планируют поиск новых идей и формирование новой культуры войны для минимизации рисков, характерных при ведении войны в будущем. Министр обороны США Марк Томас Эспер считает, что «Америка не может позволить себе проиграть».
В свою очередь, Великобритания, стремясь завоевать господство в мировом информационном пространстве, по примеру своего основного союзника США, еще в 2015 г. сформировала спецподразделение, целью которого является ведение информационной и психологической войны в Интернете.
Подразделение базируется у города Ньюбе-ри в Графстве Беркшир, формально оно насчитывает порядка 2 000 человек (которые в свою очередь подкованы в психологии и обучены принципам воздействия на массовое сознание людей), точное количество сотрудников за-
секречено. Подразделение получило номер 77 и эмблему Chindit (спецподразделение британских коммандос, начавшую партизанскую войну против японской армии в Бирме и Индии с 1943 по 1944 г.). Основным полем деятельности специального подразделения стали социальные сети, такие как Facebook, Twitter, Тик-Ток и т. д.
Используя накопленный опыт, союзники в информационной войне против России всеми силами и средствами способствовали созданию подобных киберподразделений на Украине. Результатом этих усилий стало появление в составе Вооруженных сил Украины Центров информационно-психологических операций (далее — ЦИПсО). Обобщив информацию из открытых источников, можно получить представление о структуре, методах и формах деятельности этих подразделений.
Эти центры — часть Сил специальных операций Украины (до 2014 г. были частью разведки ВМС Украины). Их основная боевая задача — информационно-психологические диверсии в пространстве противника — главным образом, России и Белоруссии.
Из попавших в сеть документов известно, что в структуру ССО входит четыре подобных центра:
— 72 ЦИПсО, в/ч А4398 (его часто называют главным), в 2014 г. переехал из Севастополя в Бровары;
— 16 ЦИПсО, в/ч А1182, расположен в г. Гуйва Житомирской области;
— 74 ЦИПсО, в/ч А1277, расположен во Львове;
— 83 ЦИПсО, в/ч А2455, базируется в Одессе.
Каждый из этих центров занимается сбором и анализом информации, которая позволила бы дискредитировать противника в информационном пространстве, создавать позитивный имидж Украины в мире и готовить информационно-психологические диверсии [6].
Методам ведения информационно-психологической войны украинских офицеров, солдат и вольнонаемных минобороны обучало на примере лучших мировых практик. Например, в одном из интервью советник руководителя офиса Президента Украины Зеленского А. Арестович цитировал в одном из интервью в качестве образца американские учебники по информационной войне: «Понимаете, как вот работает информационно-психологическая борьба? Первая страница в американском учебнике по информационно-психологической борьбе, первая глава, просто цитирую: основная задача информационно-психологической операции —
захватить повестку дня. Все, после этого можете расслабиться и ничего не делать».
Силы специальных операций формировались как один из ключевых блоков Военно-морских сил Украины. На сайте Сил специальных операций Украины представлена структура основных подразделений и продуктов, копирующая, по утверждению сотрудника ЦИПсО, аналогичную систему подразделений и продуктов США. Как и в ВС США, украинских центров ИПсО тоже четыре. Согласно ряду документов классификация информационных продуктов тоже выполнена по образцу НАТО.
В 2018 г. на базе ССО ВСУ было подготовлено учебное пособие «Информационные операции». Большое количество важных терминов в нем приводится параллельно на английском языке: отсюда можно сделать вывод, что методическая база была прописана по стандартам аналогичных подразделений НАТО или заимствована оттуда. В пособии выделен целый пункт по противодействию России: «Росшска пропаганда та пбридна вшна» («Российская пропаганда и гибридная война», с. 16—19).
В одной из глав пособия обозначена стратегия в отношении воздействия на сознание россиян:
«Технологии манипуляции информацией: российский концепт:
— манипулирование чувствами и страхом;
— создание реальности при помощи телевидения;
— отключение исторической памяти;
— атмосфера аморальности».
Самой громкой и чувствительной для простых россиян кампанией ЦИПсО, граничащей с преступлением, стало массовое телефонное мошенничество: с 2020 г. по всей России бум звонков якобы «из службы безопасности Сбербанка», а затем — из других банков, отделений МВД и ФСБ. Основной целью было не только украсть накопления с карт, но и запугать жителей России.
Не так давно в сети были обнародованы документы, раскрывающие две масштабные операции, которые проводил флагманский 72-й ЦИПсО с 2020 г. Обе - «Лагщний Мар-бас» (Ласковый Марбас) и «Факел» — были направлены на дестабилизацию российского общества.
Целью информационно-психологической атаки «Ласковый Марбас» было распространение паники и протестных настроений на территории России и организация митингов в крупных городах. Сотрудники ЦИПсО должны были провести комплекс информационных мероприятий, чтобы убедить россиян в «тяже-
лой общественно-политической и экономической обстановке в стране». Целевой аудиторией № 1 украинские специалисты назначили «политически активное население РФ в возрасте от 18 до 45 лет». Информация должна была доводиться в том числе через «оппозиционных лидеров мнений».
Для каждой из приграничных с областей — они особенно интересуют ЦИПсО — был прописан отдельный план. Вот основные, базовые тезисы, которые использовали сотрудники 72-го ЦИПсО в своих методичках и заданиях для исполнителей («фабрика ботов», карикатуристы, блогеры): «У российских властей нет опыта в эффективной управленческой деятельности, это приводит к экономической стагнации государства»; «Чиновники разных административных уровней принимают участие в коррупционных схемах, берут взятки и практикуют непотизм»; «Высшее политическое руководство РФ осуществляет непропорциональное распределение средств между субъектами Федерации, что приводит к напряжению среди регионов РФ».
Подобным образом операция «Факел», которую ЦИПсО проводили в то же время, имела своей целью «дискредитацию Росгвардии и полиции Российской Федерации».
Примечателен также раздел о культурно-исторической контрпропаганде в том же учебном пособии для сотрудников ЦИПсО. Основные подпункты здесь хорошо знакомы по повестке украинских СМИ: исторический аспект, религиозный аспект, манипуляции со славянизмом, название «Русь-Украина» и даже переписывание исторических документов. Это все — часть методической работы по проведению информационно-психологических операций.
Эти примеры далеко не все информационно-психологические операции ЦИПсО Украины. Доступной оказалась лишь часть материалов и докладов. Но все они имели одну цель — дестабилизацию внутриполитических настроений в России.
Как одно из возможных решений задачи обеспечения эффективного информационного противодействия в социальных сетях предлагается реализация такого противодействия параллельно по двум направлениям:
— обнаружение и установление источника и пути развития информационной атаки, ее пресечение, в том числе с помощью программно-технических средств и информационных технологий;
— организация противодействия информационной атаке и воздействия на общественное
сознание путем запуска обратной информационной волны (официальные разъяснения, опровержения, призывы не поддаваться провокациям и панике) [8].
Кроме того, говоря о стратегии по противодействию деструктивному влиянию социальных медиа на общественное сознание, на наш взгляд, целесообразно предложить ряд следующих мер:
1. Необходим комплекс мер на уровне государственной стратегии по обеспечению цифрового (информационного) суверенитета. При этом необходимы не только запретительные меры, но развитие отечественных аналогов популярных соцсетей и интернет-сервисов.
2. Совершенствование нормативной базы регулирования интернет-коммуникаций и СМИ с учетом угроз скрытых манипуляций массовым сознанием, распространения фейковой информации.
3. Включение проблематики интернет-коммуникаций, вопросов цифровой гигиены в Доктрину национальной безопасности, Стратегию информационной безопасности и другие документы, определяющие государственную информационную политику.
4. Реализация программ молодежной политики, направленных на формирование тради-
ционных ценностей, патриотизма, медиагра-мотности.
5. Отказ от догоняющей стратегии в информационном противоборстве, активное наступление в информационно-психологической сфере. Проектирование в общественном дискурсе позитивного образа будущего. Актуализация старых, создание и продвижение новых «русских смыслов и образов» и их трансляция на международной арене (на сообщества в ближнем и дальнем зарубежье).
Проблема использования социальных медиа в информационных войнах нуждается в постоянном серьезном изучении как часть работы по обеспечению эффективности реализации государственной политики России в сфере информационной безопасности. Учитывая стремительное развитие современных технологий, появление новых форм и методов информационной борьбы, данный вопрос вряд ли когда-нибудь сможет считаться закрытым. Сегодня же необходимо создание и развитие эффективной системы ведения информационных войн в социальных сетях для противостояния потенциальным угрозам и политическим противникам, а также минимизации наносимого ими ущерба.
Список литературы:
1. Коровин В. Понять постмодерн, чтобы не проиграть сетевую войну. URL: https:// izborsk-club.ru/17245/ (дата обращения: 20.11.2022).
2. Крикунов А. Производители ненависти. URL: https://catu.su/analytics/986-proizvoditeli-nenavisti/ (дата обращения: 20.11.2022).
3. Могилевская Г. И., Авдеева Т. Г., Алексеенко Ю. В. Мониторинг и анализ социальных сетей для предотвращения угроз информационной безопасности // Аллея науки. 2017. № 14. Т. 1.
4. Морозов Е. Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети. URL: http://iknigi. net/avtor-evgeniy-morozov/84194-internet-kak-illyuziya-obratnaya-storona-seti-evgeniy-morozov/read/page-17.html (дата обращения: 20.11.2022).
5. Почепцов Г. Сегодня первыми стреляют когнитивные войска. URL: https://psyfactor. org/psyops/cognitive-war-2.htm (дата обращения: 20.11.2022).
6. Инфодиверсанты. Как действовал Центр ин-фо-психологических операций ВСУ. URL: https://ria.ru/20220513/tsipso-1788372942. html/ (дата обращения: 20.11.2022).
7. Ремарчук В. Н. Информационная аналитика как инструмент стратегического управления / Контуры будущего: технологии и инновации в культурном контексте: коллективная монография / под ред. Д. И. Кузнецова, В. В. Сергеева, Н. И. Алмазовой, Н. В. Никифоровой. Санкт-Петербург, 2017.
8. Фролов Н. В. Проблемы реализации государственной политики России в сфере информационной безопасности // Теории и проблемы политических исследований. 2016. № 4.
9. Фролов Н. В. Социальные сети как инструмент ведения информационных войн // Со-циодинамика. 2018.
10. Safio L., Brake D. K. The social media bible: tactics, tools, and strategies for business success. Hoboken, N. J.: John Wiley & Sons, 2009.
11. Kaplan A. M., Haenlein M. Users of the world, unite! ТЪе challenges and opportunities of social media // Business Horizons. 2010. Vol. 53.
12. Ron J. Social Media Marketing 101. Part 1. URL: http://searchenginewatch. com/3632809 (дата обращения: 10.01.2021).
