CC BY
97
УДК 332.143
DOI: 10.18413/2409-1634-2023-9-1-0-5
Соловьева Т.С.
СОЦИАЛЬНОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В РЕГИОНАХ РОССИИ: КЛЮЧЕВЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ И УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Вологодский научный центр Российской академии наук», Россия, 1600014, г. Вологда, ул. Горького, 56а
e-mail: solo_86@list.ru
В связи с постоянно меняющимися условиями современной реальности мир сталкивается с необходимостью поиска эффективных инструментов решения общественных проблем. Одним их таких векторов является развитие социального предпринимательства, выступающего неотъемлемым элементом социальной экономики. Данный феномен появился на стыке некоммерческого сектора и традиционного предпринимательства, совмещая социальную миссию и стремление к получению прибыли. Социальное предпринимательство получило активное распространение во многих регионах мира, в то же время его становление характеризуется определенной территориальной спецификой. В связи с этим в рамках настоящей статьи анализируются масштабы и тенденции развития социального предпринимательства в регионах России. Информационную базу исследования составили материалы ведомственной статистики, социологических и экспертных опросов. Обозначены основные барьеры, препятствую -щие более активному расширению данного сектора. Выявлено, что при определенных положительных моментах в развитии социального предпринимательства в России, в частности, увеличения его масштабов и распространения на новые отраслевые ниши, сохраняется ряд проблемных аспектов: несовершенство нормативно-правовой базы; необходимость ежегодного подтверждения статуса социального предприятия; опасения организаций по поводу усиления контроля со стороны надзорных органов и повышения бумажной отчетности; низкая социальная активность населения; неуверенность граждан в том, что они могут повлиять на решения органов власти и т.д. Обозначена необходимость повышения эффективности уже существующих инструментов поддержки данного вида предпринимательства. Выявленные тенденции свидетельствуют о наличии потребности в корректировке современной государственной политики в направлении совершенствования институциональной среды для развития социального предпринимательства.
Ключевые слова: социальное предпринимательство, социальные инновации, регионы России, неравномерность развития, условия развития.
Информация для цитирования: Соловьева Т.С. Социальное предпринимательство в регионах России: ключевые характеристики и условия развития // Научный результат. Экономические исследования. 2023. Т. 9. № 1. С. 59-71. DOI: 10.18413/2409-1634-2023 -9-1 -0-5
Tatiana S. Solovyova
SOCIAL ENTREPRENEURSHIP IN THE REGIONS OF RUSSIA: KEY CHARACTERISTICS AND CONDITIONS OF DEVELOPMENT
Federal state budgetary institution of science «Vologda research center of Russian academy of sciences», 56A Gorky St, Vologda, 160014, Russia
e-mail: e-mail: solo_86@list.ru
Abctract.
Due to the constantly changing conditions of modern reality, the world is faced with the need to find effective tools for solving social problems. One of these vectors is the development of social entrepreneurship being an essential element of the social economy. This phenomenon appeared at the junction of the non-profit sector and traditional entrepreneurship, combining the social mission with the desire to make a profit. Social entrepreneurship has become widespread in many regions of the world, at the same time its formation is characterized by certain territorial peculiarities. In this regard, this article analyzes the extent and trends of social entrepreneurship in the regions of Russia. The research is based on the materials of departmental statistics, sociological and expert surveys. The study outlines the main barriers preventing a more active expansion of the sector. The research reveals that alongside with certain positive aspects in the development of social entrepreneurship in Russia (an increase in its scale and expansion to new industry niches, in particular), there still exist a number of problematic dimensions: imperfection of the regulatory framework; the necessity to annually confirm the social enterprise status; concerns of organizations about greater control by supervisory authorities and increased paper reporting; low social activity of the population; citizens' uncertainty about their influence on the authorities' decisions, etc. The study indicates the necessity to increase the effectiveness of existing support tools for this type of entrepreneurship. The trends identified underline the importance of adjusting modern state policy towards the improvement of the institutional environment for social entrepreneurship development.
Keywords: social entrepreneurship; social innovations; regions of Russia; uneven-ness of development; development conditions
Information for citation: Soloveva T.S. "Social entrepreneurship in the regions of Russia: key characteristics and conditions of development", Research Result. Economic Research, 9(1), 59-71, DOI: 10.18413/2409-1634-2023-9-1-0-5
Введение
В последние десятилетия в мировой экономике происходят глубокие трансформационные преобразования. Это выражается, в частности, в процессах глобализации, международной экономической интеграции, сетевизации и регионализации и т.д. Данные тенденции и их последствия приводят к росту неопределенности и общей неустойчивости экономических трен-
дов [Мау В.А., 2018]. Аналогичные глобальные вызовы характерны и для Российской Федерации, на которые накладываются и внутренние специфические проблемы. Зависимость от сырьевого сектора, старение основных фондов, проблемы воспроизводства трудового потенциала и низкая производительность труда, снижение реальных доходов населения, проблемы инвестиционного и потребительского спроса
[Аганбегян А.Г., 2017; Ивантер В.В., 2018] - далеко не полный список факторов, ограничивающих темпы экономического роста России.
Происходящие экономические
трансформации неизбежно сказываются и на социальном развитии. Социальная ориентированность экономики проявляется в удовлетворении социальных потребностей населения, повышении качества жизни. В данном отношении также имеются как традиционные проблемы, например, социальное неравенство, старение населения и бедность, так и появляются новые вызовы (цифровизация общественной жизни, эпидемиологический фактор, глобальная миграция и т.д.). В условиях дефицита государственного финансирования, неспособности государства обеспечивать население социальными услугами в полном объеме, возрастает роль негосударственных акторов в решении общественных задач. Органы власти привлекают коммерческие и некоммерческие структуры к заполнению имеющихся ниш, стимулируя конкуренцию и удовлетворяя существующий спрос. В результате различные акторы стараются найти эффективные решения существующих проблем. В качестве одного из таких инструментов в мировой практике широко используются социальные инновации как «новые идеи, которые удовлетворяют социальные потребности, создают социальные отношения и способствуют развитию новых форм сотрудничества» [European Commission, 2012].
Среди субъектов, инициирующих и реализующих социальные инновации, выделяются социальные предприниматели, действующие на пересечении предпринимательского и некоммерческого секторов. Они решают социальные проблемы, используя инновационные способы и методы, при этом сочетая социальный и рыночный интересы [Соловьева Т.С., 2022]. Социальное предпринимательство внесло весомый вклад в преодоление последствий
пандемии. К примеру, поскольку государственные системы здравоохранения были значительно перегружены, данный сектор взял на себя большой объем медицинской и социальной помощи, оказываемой населению. В частности, в Великобритании на долю социальных предприятий пришлось более 30% всех медицинских услуг по уходу за больными и социальных услуг [Social Enterprise, 2020]. В новых геополитических условиях, учитывая возможные негативные эффекты введения санкций [Капогузов Е.А., Чупин Р.И., 2022], роль социального предпринимательства в решении общественных проблем остается весьма значимой. Оно может восполнить пробелы государственной сферы и «помочь» справиться со многими проблемами рядовых граждан, которых, так или иначе, коснутся последствия санкционного давления.
В связи с этим целью настоящей статьи является анализ масштабов и тенденций развития социального предпринимательства в России. В работе использованы традиционные общенаучные методы (анализ и синтез, сравнение и обобщение), а также методы дескриптивной и аналитической статистики. Информационную основу исследования составили научные публикации по рассматриваемой тематике, данные государственной статистики, результаты социологических и экспертных опросов, проведенных ФГБУН ВолНЦ РАН и ЦИРКОН.
Основная часть
Основным источником данных о развитии социального предпринимательства в России является Единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства. Согласно имеющейся информации, можно констатировать, что социальное предпринимательство в России набирает обороты (табл. 1). За период с начала официальной регистрации социальных предприятий их
количество возросло более чем в два с половиной раза. Наиболее высокие темпы развития наблюдаются в СевероКавказском федеральном округе, что обусловлено эффектом низкой базы. Самая большая концентрация социальных предприятий зафиксирована в Центральном и Приволжском федеральных округах, что отчасти связано с тем, что в их состав входит более значительное количество субъ-
ектов РФ, чем в остальных макрорегионах. Стоит отметить существенную неравномерность развития рассматриваемого явления в разрезе федеральных округов: коэффициент вариации хотя и имеет тенденцию к снижению, но остается на высоком уровне. Тем не менее, наметился определенный тренд к конвергенции территорий по данному показателю.
Таблица 1
Количество социальных предприятий в разрезе федеральных округов РФ,
2020-2022 гг., ед.
Table 1
The number of social enterprises in the context of the federal districts
of the Russian Federation, 202( -2022
ФО 2020 2021 2022 2022 к 2020 г., %
Северо-Западный 376 851 970 258,0
Центральный 843 1676 1830 217,1
Южный 157 564 624 397,5
Северо-Кавказский 25 146 155 620,0
Приволжский 523 1518 1613 308,4
Уральский 311 618 640 205,8
Сибирский 323 735 761 235,6
Дальневосточный 346 915 934 269,9
Всего 2904 7023 7527 259,2
Коэффициент вариации 62,9 53,6 54,3 -
Коэффициент осцилляции 2,253 1,743 1,780 -
Источник: данные ФНС РФ.
В то же время масштабы социального предпринимательства в России, по сравнению с развитыми странами мира, являются достаточно скромными. Так, в Европейском Союзе количество предприятий социальной экономики составляет порядка 2,8 млн, в Великобритании - более 417 тысяч, в Японии - более 200 тысяч, в Италии и Франции - более 100 тысяч [Borzaga С а; а1., 2020; Hosomi S., 2018; Sharman А., 2017].
В региональном аспекте развития социального предпринимательства также о тмечается весьма внушительная дифферен-
циация (табл. 2). В то же время усиления различий между регионами не происходит, о чем свидетельствует то, что значения коэффициента осцилляции значительно не меняются. На протяжении всего исследуемого периода субъекты-лидеры и субъекты-аутсайдеры по количеству зарегистрированных социальных предприятий практически неизменны. Максимальное число организаций функционирует в Московской области, минимальное - в Костромской области (за исключением Тамбовской области, где на 2022 г. социальные предприятия вообще отсутствуют).
Таблица 2
Регионы-лидеры и регионы-аутсайдеры по количеству социальных предприятий
в регионах России, 2020-2022 гг., ед.
Table 2
Leading regions and outsider regions by the number of social enterprises _in the regions of Russia, 2020-2022_
2020 2021 2022
5 регионов-лидеров
Московская обл. (292) Московская обл. (711) Московская обл. (774)
ХМАО (201) Респ. Башкортостан (347) Респ. Башкортостан (391)
Респ. Башкортостан (194) Нижегородская обл. (343) Нижегородская обл. (343)
г. Москва (192) ХМАО (296) ХМАО (296)
Нижегородская обл. (165) Приморский край (290) Приморский край (290)
5 регионов-аутсайдеров
Калужская обл.(0) Респ. Тыва (9) Респ. Тыва (9)
Костромская обл. (0) Респ. Дагестан (8) Респ. Дагестан (8)
Республики Сев. Кавказа (кроме Чеченской) (0) Тамбовская обл. (7) Респ. Ингушетия (7)
Респ. Калмыкия, Мордовия и Тыва (0) Респ. Ингушетия (7) Костромская обл. (5)
Ульяновская, Курганская обл., Еврейская АО (0) Костромская обл. (3) Тамбовская обл. (0)
Коэффициент вариации: 146,0 Коэффициент вариации: 118,4 Коэффициент вариации: 118,1
Коэффициент осцилляции: 8,547 Коэффициент осцилляции: 8,618 Коэффициент осцилляции: 8,741
Источник: данные ФНС РФ.
В целом во всех регионах страны (кроме Тамбовской области, где в 2020 году было 7 предприятий, а в 2022 не осталось ни одного) за рассматриваемый период масштабы социального предпринимательства выросли. Однако в ряде субъектов наблюдается ситуация, когда при увеличении данного показателя в 2021 году, в 2022-м он продемонстрировал снижение. Так, еще в 2021 г. Вологодская область была лидирующим регионом в СевероЗападном федеральном округе (168 ед.), а в 2022 г. количество социальных предприятий сократилось на 25% (126 ед.). Возможно подобное обстоятельство обусловлено решением некоторых социальных предприятий не подтверждать свой статус в силу различных причин, в частности, тем, что они не получили ожидаемых выгод от включения в реестр.
Также можно констатировать значительную дифференциацию количества социальных предприятий по регионам. Отставание более чем половины субъектов (даже без учета явных аутсайдеров - Тамбовской и Костромской областей, ряда республик Северного Кавказа и Сибири) от лидера - Московской области - достигает 12-50 раз. Тем не менее, динамика является позитивной, что говорит о том, что данный сектор на этих территориях развивается, хотя и недостаточно активно в сравнении с другими.
В основном в России с точки зрения правового статуса социальные предприятия представляют собой индивидуальных предпринимателей, численность которых в разы превышает количество юридических лиц (табл. 3). За период 2020-2022 гг. их контингент увеличился в 2,8 и 2,2 раза со-
ответственно. В плане размера предприятий доминируют микропредприятия, число которых возросло в 2,7 раза (2020 г. - 2657 ед.; 2022 г. - 6595 ед.). Данное обстоятельство, вероятно, обусловлено тем, что орга-
низациям небольшого масштаба гораздо легче попасть под требуемые критерии, в частности, необходимой доли работников, относящихся к категории социально уязвимых, и расходов на оплату их труда.
Таблица 3
Основные характеристики социальных предприятий РФ в разрезе федеральных округов, 2020-2022 гг.
Table 3
Main characteristics of social enterprises of the Russian Federation in the context
of federal districts, 2020-2022_
ФО Правовой статус Размер Численность работников, чел.*
ИП ЮЛ Микро- Малые Средние
2020 2022 2020 2022 2020 2022 2020 2022 2020 2022 2020 2022
СевероЗападный 231 661 145 309 360 867 16 60 - - 1268 3386
Центральный 450 1142 393 688 738 1566 98 175 7 17 6579 11734
Южный 116 474 41 150 147 552 10 34 - 6 430 2502
СевероКавказский 19 100 6 55 22 135 1 8 2 2 393 779
Приволжский 294 1046 229 567 477 1385 45 129 1 8 3091 9038
Уральский 240 484 71 156 293 574 18 36 - 1 911 2080
Сибирский 189 479 134 282 298 671 24 53 1 1 1599 2884
Дальневосточный 250 702 96 232 322 845 24 50 - 39 889 2047
Всего 1789 5088 1115 2439 2657 6595 236 545 11 74 15160 34450
Примечание: ИП - индивидуальные предприниматели, ЮЛ - юридические лица; микропредприятия - с численностью работников до 15 чел. и годовым доходом до 120 млн. руб., малые предприятия - с численностью работников от 16 до 100 чел. и годовым доходом до 800 млн. руб., средние предприятия - с численностью работников от 101 до 1500 чел. и годовым доходом до 2 млрд. руб. Также в 2022 г. 352 социальных предприятия, включенные в реестр, не являлись субъектами МСП.
*Реальная численность работников социальных предприятий РФ выше, так как далеко не все предприятия указали ее при регистрации.
Количество малых и средних социальных предприятий в России достаточно невелико (236 и 74 соответственно на 2022 г.), тем не менее, с 2020 г. их число увеличилось в 2,3 и 6,7 раз. Численность работников рассматриваемых организаций также растет (2020 г. - 15,2 тыс. чел., 2022 г. - 34,5 тыс. чел.). Однако данная
цифра представляется весьма условной, поскольку далеко не все предприятия указывали этот показатель при регистрации.
В контексте отраслевой принадлежности значительная доля социальных предприятий работает в сферах образования, здравоохранения и социальных услуг (табл. 4).
Таблица 4
Распределение социальных предприятий РФ по видам экономической деятельности, 2020-2022 гг., ед.
Table 4
Distribution of social enterprises of the Russian Federation by types of economic activity,
2020-2022
Раздел ОКВЭД-2014 2020 2021 2022 2022 к 2020 г., %
Образование 662 1864 2013 218,6
Деятельность в области здравоохранения и социальных услуг 873 1824 1908 255,7
Деятельность в области культуры, спорта, организации досуга и развлечений 442 1168 1280 289,6
Обрабатывающие производства 237 577 606 304,1
Предоставление прочих видов услуг 158 446 474 271,1
Торговля оптовая и розничная; ремонт автотранспортных средств и мотоциклов 152 380 412 216,3
Деятельность административная и сопутствующие дополнительные услуги 80 158 173 230,8
Деятельность гостиниц и предприятий общественного питания 61 147 164 148,6
Деятельность профессиональная, научная и техническая 65 138 150 263,8
Деятельность в области информации и связи 47 114 124 163,6
Деятельность по операциям с недвижимым имуществом 37 57 55 181,5
Транспортировка и хранение 33 53 54 300,0
Строительство 27 39 49 268,9
Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство 18 34 42 111,1
Водоснабжение; водоотведение, организация сбора и утилизации отходов, деятельность по ликвидации загрязнений 9 11 0 233,3
Деятельность финансовая и страховая 1 3 4 400,0
Обеспечение электрической энергией, газом и паром; кондиционирование воздуха 1 5 4 400,0
Деятельность домашних хозяйств как работодателей; недифференцированная деятельность частных домашних хозяйств по производству товаров и оказанию услуг для собственного потребления 1 2 2 200,0
Государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное обеспечение 0 2 2 -
Добыча полезных ископаемых 0 1 1 -
Всего 904 7023 527 218,6
Источник: данные ФНС РФ, ранжировано по 2022 г.
На третьем месте по популярности находятся культура, спорт, досуг и развлечения. Далее с отставанием почти в два раза - обрабатывающие производства,
прочие услуги, торговля и ремонт. Наименее распространена социально-предпринимательская деятельность в таких отраслях, как: добыча полезных
ископаемых, деятельность домохозяйств, государственное управление и обеспечение военной безопасности, социальное обеспечение. При этом стоит отметить, что за период 2020-2022 гг. количество социальных предприятий увеличилось практически во всех отраслях экономической деятельности. Наиболее существенные темпы прироста, исключая страховую, финансовую деятельность и обеспечение электроэнергией по причине эффекта низкой базы, демонстрируют сферы обрабатывающих производств и транспортировки и хранения (порядка 3 раз). Наименее активно развивается социальное предпринимательство в сельском и лесном хозяйстве (111%), а также в деятельности гостиниц и предприятий общественного питания (149%), и операциях с недвижимым имуществом (182%). В общем и целом, отраслевая структура социального предпринимательства в рамках Единого реестра субъектов малого и среднего предпринимательства соотносится с таковой согласно статистике конкурса «Социальный предприниматель», проводимого ФРСП «Наше будущее» [ФРСП «Наше будущее», 2020].
В разрезе федеральных округов в отношении сфер деятельности социальных предприятий отмечаются некоторые различия. Так, в Северо-Западном, Центральном и Сибирском макрорегионах с небольшим перевесом лидирует здравоохранение и социальные услуги, в то время как в остальных - отрасль образования. Не совсем «профильные» сектора (начиная от добычи полезных ископаемых до строительства и операций с недвижимым имуществом) гораздо менее распространены в рамках всех федеральных округов. Тем не менее, социальное предпринимательство в России расширяет свои границы и проникает во все новые сферы, в результате чего на 2022 год только один раздел ОКВЭД [Общероссийский классификатор, 2022] (деятельность экстерриториальных орга-
низаций и органов) оказался не охвачен данной категорией предприятий.
Необходимо отметить, что данные реестра МСП позволяют лишь примерно очертить масштабы развития социального предпринимательства в России, поскольку включение в него носит заявительный характер. Многие организации, ведущие социально-предпринимательскую деятельность, не могут попасть в данный перечень, так как не попадают под официально принятые критерии социального предпринимательства. Это касается как некоммерческих организаций, так и компаний из секторов, которые не обозначены в ст. 24.1 №209-ФЗ (введена Федеральным законом от 26.07.2019 №245-ФЗ), регулирующей поддержку субъектов малого и среднего предпринимательства, осуществляющих деятельность в сфере социального предпринимательства. На уровне регионов список сфер может быть дополнен, но далеко не все используют эту возможность. Кроме того, некоторые социальные предприниматели просто не подают заявки для внесения в реестр, опасаясь повышения нагрузки в плане бумажной работы, больших объемов отчетности и вероятности дополнительных проверок [Блажчишина У., 2020]. Немаловажными причинами отказа от официальной регистрации также выступают недостаточный объем поддержки, непростая процедура включения в реестр, необходимость ежегодного подтверждения статуса «социального предприятия» и т.д. Как показывает практика, значимым барьером является и неинформированность организаций о том, что они могут претендовать на включение в реестр и получение соответствующей поддержки.
Сдерживает развитие сектора и низкая вовлеченность населения не только в социальное предпринимательство, но и в целом в решение общественно значимых проблем. Так, данные экспертного опроса, проведенного при поддержке ФРСП «Наше будущее» в конце 2020 года, пока-
зали, что вовлеченность и информированность населения о социальном предпринимательстве были весьма невысоко оценены экспертным сообществом [Социальное предпринимательство в России, 2021]. Опрос населения Вологодской области, проведенный ФГБУН ВолНЦ РАН в 2020 году, также выявил проблему низкого совместного участия жителей в решении социальных задач территории проживания (табл. 5). Так, 61% респондентов выразил
Таблица 5
Распределение ответов на вопрос «Согласны ли Вы с утверждением, что в настоящее время есть проблема низкого совместного участия жителей в решении общественно-значимых вопросов вашего района?», %
Table 5
Distribution of answers to the question «Do you agree with the statement that there is currently a problem of low joint participation of residents in solving socially
significant issues in your area?», %
согласие с приведенным тезисом о слабой вовлеченности граждан в поиск ответов на общественные вызовы, непосредственно касающиеся их места жительства. Помимо этого, на ситуацию влияет и тот факт, что жители считают, что не в состоянии повлиять на состояние дел в своем городе, районе, области, стране в целом [Эффективность государственного управления, 2021].
Вариант ответа Вологда Череповец Районы (малые города) Среднее по опросу
Не согласен 10,3 17,0 18,0 16,1
Скорее не согласен 23,5 21,8 23,0 22,9
Скорее согласен 40,8 38,7 36,2 37,7
Согласен 25,5 22,5 22,8 23,3
Источник: данные опроса населения Вологодской области «Коллективные действия и социальный капитал», проведенного ФГБУН ВолНЦ РАН в 2020 г.
Необходимо отметить, что пандемия СОУГО-19 также оказала значительное влияние на функционирование сектора социального предпринимательства. Ключевыми сложностями в данный период стали проблемы финансового обеспечения, связанные как с ростом затрат на средства индивидуальной защиты, так и с трудностями выплаты зарплаты, погашением аренды, а также исполнением налоговых обязательств. В новых условиях предприятия демонстрировали различные способы адаптации к происходящим изменениям: одни организации закрылись, другие -сузили масштабы своей деятельности, третьи - временно или на постоянной основе трансформировали текущие бизнес-модели, а некоторые - по причине роста
спроса продолжали работать в обычном режиме [Соловьева Т.С., 2021].
Поддержка социального предпринимательства в России осуществляется по нескольким направлениям (табл. 6). Они включают в себя широкий спектр инструментов, способствующих получению финансовой, имущественной, информационно-консультационной помощи. Также реализуются образовательные программы (как правило, краткосрочные), организуются различные мероприятия для обмена опытом в сфере социального предпринимательства, формируется соответствующая инфраструктура поддержки, популяризируется деятельность социальных предпринимателей.
Таблица 6
Основные направления поддержки социального предпринимательства в России
Table 6
Key areas of support for social entrepreneurship in Russia
Направление Меры поддержки
Финансовое Субсидии и гранты, целевые сертифкаты, льготные кредиты, налоговые послабления, поручительство и т.д.
Имущественное Льготная/безвозмездная аренда помещений и земельных участков/предоставление компенсаций
Образовательное Семинары, тренинги, акселерационные программы, курсы, программы профессиональной переподготовки, программы профессионального образования и т.д.
Информационно-консультационное Круглые столы, индивидуальные консультации, бизнес-наставничество, информация в СМИ и т.д.
Инфраструктурное Услуги Центров инноваций социальной сферы, Центров «Мой бизнес», бизнес-инкубаторами, коворкингами, государственными гарантийными фондами, ресурсными центрами СО НКО и т.д.
Коммуникационное Конференции, форумы, слеты социальных предпринимателей и т.д.
Имиджевое Разработка каталогов социальных предприятий, организация выста-вочно-ярмарочной деятельности, социальная реклама, освещение в СМИ и т.д.
Истчоник: составлено автором.
Однако данные исследований свидетельствуют о том, что, несмотря на формально созданные условия для развития социального предпринимательства, многие механизмы работают недостаточно эффективно [Якимец В.Н., Никовская Л.И., 2019; Соловьева Т.С. 2021]. Особенно это касается получения финансовой поддержки, поскольку требования, предъявляемые к участию в конкурсах, являются достаточно высокими, и выполнить их под силу далеко не каждому социальному предприятию. Эксперты отмечают, что ключевыми проблемами для социального предпринимательства в России в настоящее время выступают: дефицит социальных инвестиций, неразвитость государственно-частного партнерства, отсутствие четкого имиджа социальных предприятий, сложности с получением кредитов в силу отсутствия залоговой базы и т.д. [Социальное предпринимательство в России, 2021]. В этой связи представляется необходимым дальнейшее совершенствование
экосистемы поддержки социального предпринимательства, как на федеральном, так и на региональном уровнях.
Заключение
Социальное предпринимательство выступает одним из важных инструментов, характеризующихся гибкостью и иннова-ционностью подходов, позволяющих в условиях ограниченности ресурсов решать общественно значимые проблемы [Hein R., 2022; Unlocking the Social Economy, 2022]. Можно констатировать, что социальное предпринимательство в России находится в стадии активного развития, однако в разрезе регионов и макрорегионов это происходит неравномерно. Его масштабы растут, расширяется спектр сфер экономической деятельности, в которых функционируют социальные предприятия. Тем не менее, достаточно сложно оценить реальные масштабы рассматриваемого сектора, поскольку официальные данные имеют недостаток в виде добровольной регистрации социальных предприятий. К тому же мно-
гие работающие и фактически являющиеся социальными предприятиями организации не имеют статуса индивидуального предпринимателя/малого/ среднего предприятия, и поэтому не могут претендовать на получение права называться «социальным предприятием», либо относятся к сфере, не включенной в список возможных в рамках законодательно установленных норм.
Несмотря на то, что диапазон механизмов поддержки достаточно существенен, как показывает практика, в ряде случаев он недостаточно эффективен. В этой связи социальным предприятиям необходима помощь различных заитересованных сторон. Важным аспектом является дальнейшее совершенствование нормативно-правовой базы социального предпринимательства на федеральном и региональном уровнях в контексте расширения сфер охвата и направлений поддержки. Возможно включение показателей развития социального предпринимательства в качестве целевых в национальный проект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы». Освобождение от налоообложения грантов, получаемых социальными предпринимателями, в рамках данной программы позволило бы не только улучшить их финансовое положение, но и привлечь больше новых суъектов к использованию этого инструмента. Также представляется целесообразным пересмотреть порядок получения государственной поддержки в контексте его упрощения, что позволит снизить бумажную нагрузку и временные затраты на вхождение в реестр социальных предприятий. Со стороны бизнеса значимым фактором выступает пересмотр восприятия социального предпринимательства как зоны корпоративной социальной ответственности на установление партнерских отношений, в т.ч. в контексте социального инвестирования.
Реализация обозначенных направлений будет способствовать как активизации создания новых социальных предприятий, так и содействовать развитию уже функ-
ционирующих проектов, и, как следствие, решению социально-экономических задач территорий.
Список литературы
1. Аганбегян А., 2017. Какой комплексный план до 2025 года нужен России? // Экономическая политика. 2017. Т. 12. № 4: 8-29. DOI: 10.18288/1994-5124-2017-4-01.
2. Блажчишина У., 2020. Почему социальные предприниматели не спешат подтверждать свой статус // Российская газета. URL: https://rg.ru/2020/08/25/reg-szfo/pochemu-socialnye-predprinimateli-ne-speshat-podtverzhdat-svoj-status.html (дата обращения: 16.10.2022).
3. Ивантер В.В., 2018. Механизмы экономического роста // Мир новой экономики. 2018. №12(3): 24-35. DOI: 10.26794/22206469-2018-12-3-24-35.
4. Капогузов Е.А., Чупин Р.И., 2022. «Санкции 2022»: возможности и ограничения реакционного регулирования со стороны российского государства // Вопросы регулирования экономики. 2022. №13(1): 67-74. DOI: 10.17835/2078-5429.2022.13.1.067-074.
5. Мау В.А., 2018. На исходе глобального кризиса: экономические задачи 20172019 гг. // Вопросы экономики. 2018. №3: 529. DOI: 10.32609/0042-8736-2018-3-5-29.
6. Общероссийский классификатор видов экономической деятельности: утв. Приказом Росстандарта от 31.01.2014 № 14-ст) (ред. от 21.06.2022) // Справочно-поисковая система КонсультантПлюс. 2022. URL: http: //www .consultant.ru/document/cons_doc_L AW 163320/ (дата обращения: 19.10.2022).
7. Презентация // ФРСП «Наше будущее». 2020. URL: https://www.nb-fund.ru/upload/otchet2020/index.html (дата обращения: 19.10.2022).
8. Соловьева Т.С., 2022. Социальное предпринимательство как проводник социальных инноваций в современной экономике // Вестник МИРБИС. 2022. № 2(30): 165-178. DOI 10.25634/MIRBIS.2022.2.17.
9. Соловьева Т.С., 2021. Решение проблем развития территорий в условиях пандемии COVID-19: роль социальных инноваций // Вестник Московского университета им. С.Ю. Витте. Серия 1: Экономика и управление. 2021. №2 (37): 87-95. DOI: 10.21777/2587-554X-2021-2-87-95.
10. Соловьева Т.С., 2021. Регионы Северо-Запада России: анализ условий для реализации социальных инноваций // Регионоло-гия. 2021. Т. 29. № 4:768-793. DOI: 10.15507/2413-1407.117.029.202104.768-793.
11. Социальное предпринимательство в России: перспективы развития. Аналитический отчет по результатам опроса экспертов. ЦИРКОН. 2021. URL: http://www.zircon.ru/upload/iblock/a9b/sotsialno e-predprinimatelstvo-v-rossii-perspektivy-razvitiya.pdf (дата обращения: 19.10.2022).
12. Эффективность государственного управления в оценках населения. Вып. 3(47). Вологда: ВолНЦ РАН, 2021: 59.
13.Якимец В.Н., Никовская Л.И., 2019. Поддержка социального предпринимательства: оценка механизмов и рейтинг регионов России // Социологические исследования. 2019. № 5: 99-109. DOI: 10.31857/S013216250004962-1.
14.Borzaga C. et al., 2020. Social enterprises and their ecosystems in Europe. Comparative synthesis report. Luxembourg: Publications Office of the European Union, 2020. 192 р.
15. European Commission «Annual Growth Survey» European Commission. 2012. URL: http://www.ec.europa.eu/europe2020/pdf/ags201 2_en.pdf (дата обращения: 19.10.2022).
16.Hein R., 2022. Beyond a Balanced View of Social Entrepreneurship within a Social-Commercial Dichotomy: Towards a Four-Dimensional Typology. Sustainability. 2022. 14: 4454. DOI: 10.3390/su14084454.
17.Hosomi S., 2018. The Amagasaki Pilot Social Impact Bond in Japan - Participation of SMEs in Public Markets. European Journal of Public Procurement Markets. 2018. 1: 75-82.
18. Sharman A., 2017. There are 471,000 social enterprises in the UK, government report finds. Civil society. 2017. URL: https://www.civilsociety.co.uk/news/there-are-471-000-social-enterprises-in-the-uk-government-report-finds.html (дата обращения: 19.10.2022).
19. Social Enterprise and COVID-19. Social Enterprise UK. 2020. URL: https://www.socialenterprise.org.uk/wp-content/uploads/2020/05/Social-Enterprise-COVID-19-research-report-2020.pdf (дата обращения: 19.10.2022).
20. Unlocking the Social Economy. Towards an inclusive and resilient society. Insight
report. Geneva: World Economic Forum, Schwab Foundation for Social Entrepreneurship, Deloitte, 2022: 48.
References
1. Aganbegyan, A. (2017). What Package Plan up to 2025 does Russia need? // Ekonomich-eskaya politika. 2017. Vol. 12. № 4. Pp. 8-29. DOI: 10.18288/1994-5124-2017-4-01. (in Russian).
2. Blazhchishina, U. (2020). Why are social entrepreneurs in no hurry to confirm their status // Rossiiskaya Gazeta. 2020. Available at: https://rg.ru/2020/08/25/reg-szfo/pochemu-socialnye-predprinimateli-ne-speshat-podtverzhdat-svoj-status.html (Accessed 16 October 2022). (in Russian).
3. Ivanter, V.V. (2018). Mechanisms of Economic Growth // The world of new economy. 2018. №12(3). Pp. 24-35. DOI: 10.26794/22206469-2018-12-3-24-35. (in Russian).
4. Kapoguzov, E.A., Chupin, R.I. (2022). «Sanctions 2022»: The impossibility and ban on regulation by the Russian state in a blow // Journal of Economic Regulation. 2022. №13(1). Pp. 6774. DOI: 10.17835/2078- 5429.2022.13.1.067074. (in Russian).
5. Mau, V.A. (2018). At the final stage of the global crisis: Economic tasks in 2017-2019 // Voprosy Ekonomiki. 2018. № (3). Pp. 5-29. DOI: 10.32609/0042-8736-2018-3-5-29. (in Russian).
6. Order of the Rosstandart № 14-st dated 31 January 2014 «All-Russian classifier of economic activity types». ConsultantPlus. 2022. [Online], available at:
http: //www .consultant.ru/document/cons_doc_LA W_163320/ (Accessed 19 October 2022). (in Russian).
7. Presentation. RSPF «Our Future». 2020. [Online], available at: https://www.nb-fund.ru/upload/otchet2020/index.html (Accessed 19 October 2022). (in Russian).
8. Solovyova, T.S. (2022). Social entrepre-neurship as a conductor of social innovation in the modern economy // Vestnik MIRBIS. 2022. №2(30). Pp. 165-178. DOI: 10.25634/MIRBIS.2022.2.17. (in Russian).
9. Solovyova, T.S. (2021). Responding to challenges of territorial development in the face of the COVID-19 pandemic: social innovations' contribution // Moscow Witte University Bulletin. Series 1: Economics and Management. 2021.
№2 (37). Pp. 87-95. DOI: 10.21777/2587-554X-2021-2-87-95. (in Russian).
10. Solovyova, T.S. (2021). Regions of the North-West of Russia: analysis of the conditions for the implementation of social innovation // Re-gionology = Russian Journal of Regional Studies. 2021. 29(4). Pp. 768-793. DOI: 10.15507/24131407.117.029.202104.768-793. (in Russian).
11. Social entrepreneurship in Russia: development prospects. Analytical report on the results of a survey of experts. ZIRCON. 2021. [Online], available at:
http : //www .zircon.ru/upload/iblock/a9b/sotsialnoe -predprinimatelstvo-v-rossii-perspektivy-razvitiya.pdf (Accessed 19 October 2022). (in Russian).
12. The effectiveness of public administration in the assessments of the population. № 3(47). Vologda: VolRSC RAS, 2021. 59 p. (in Russian).
13.Yakimets V.N., Nikovskaya L.I. (2021). Support of Social Entrepreneurship: Evaluation of Mechanisms and Rating of Russian Regions // Sociological Studies. 2019. 5. Pp. 99-109. DOI: 10.31857/S013216250004962-1. (in Russian).
14. Borzaga, C. et al. (2020). Social enterprises and their ecosystems in Europe. Comparative synthesis report. Luxembourg: Publications Office of the European Union.
15. European Commission «Annual Growth Survey» European Commission. 2012. [Online], available at:
http://www.ec.europa.eu/europe2020/pdf/ags2012 _en.pdf (Accessed 19 October 2022).
16. Hein, R. (2022). Beyond a Balanced View of Social Entrepreneurship within a Social-Commercial Dichotomy: Towards a Four-Dimensional Typology. Sustainability. 2022. №14. P. 4454. DOI: 10.3390/su14084454.
17.Hosomi, S. (2018). The Amagasaki Pilot Social Impact Bond in Japan - Participation of SMEs in Public Markets. European Journal of Public Procurement Markets. 2018. №1. Рр. 75-82.
18. Sharman, A. (2017). There are 471,000 social enterprises in the UK, government report finds. Civil society. 2017. [Online], available at: https://www.civilsociety.co.uk/news/there-are-471-000-social-enterprises-in-the-uk-government-report-finds.html (Accessed 19 October 2022).
19. Social Enterprise and COVID-19. Social Enterprise UK. 2020. [Online], available at: https://www.socialenterprise.org .uk/wp-content/uploads/2020/05/Social-Enterprise-COVID-19-research-report-2020.pdf (Accessed 19 October 2022).
20.Unlocking the Social Economy. Towards an inclusive and resilient society. Insight report. Geneva: World Economic Forum, Schwab Foundation for Social Entrepreneurship, Deloitte, 2022.48 р.
Информация о конфликте интересов:
авторы не имеют конфликта интересов для декларации.
Conflicts of Interest: the author has no conflict of interest to declare.
Соловьева Татьяна Сергеевна, научный сотрудник отдела исследования уровня и образа жизни населения, Вологодский научный центр Российской академии наук, (г. Вологда, Россия).
Tatiana S. Solovyova, researcher, Department of Living Standards and Lifestyle Studies, Vologda Research Center of the Russian Academy of Sciences (Vologda, Russia).
