Социальное обеспечение артистов русской Императорской оперы Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Лащенко С.К.

СОЦИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ АРТИСТОВ РУССКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ ОПЕРЫ

SOCIAL WELTFARE FOR THE ARTISTS OF THE RUSSIAN IMPERIAL OPERA

Аннотация. В статье рассматривается процесс формирования и функционирования системы пенсионного обеспечения артистов Императорских театров. Особое внимание уделено определению специфики артистических пенсий в сравнении с пенсиями общегражданскими и придворными.

Существенное место занимает анализ характера и объема социальной поддержки артистов в случае их болезни, а также, - вдов и сирот артистов, остававшихся без кормильца.

Abstract. The article discusses the development and functioning of the pension system for the artists of the Imperial Theatres. A special attention is paid to the definition of the specific character of the artists' pensions in comparison with those for common citizens and court servants.

The character and scope of the social support of an artist in case of his/her illness are analyzed, as well as the social aid provided for an artist's widow and orphans.

Ключевые слова: артист Императорских театров, пенсия, социальное обеспечение. Key Words: Artist of the Imperial Theatres, pension, social welfare.

В истории отечественной музыкальной культуры проблема социального обеспечения и социальных гарантий музыкантов - артистов Императорских театров - одна из наименее изученных.

Слухи и домыслы, ходившие о получаемых выплатах, персональных надбавках, исключительных условиях, по которым артисты могли претендовать на получение различного рода льгот, обрастали невероятными подробностями. Расцвеченные нюансами огромного ряда индивидуальных историй, они порождали многоцветье оценочных суждений, наиболее контрастные тона которого образовывали беспросветно-черное заключение о нищенстве и убогости существования членов оперной труппы и ослепительно-белое, - о более чем солидном материальном положении артистов.

В первые советские десятилетия и вовсе все сместилось. Рассказы и воспоминания старых артистов русской Императорской оперы сопрягались с тенденциозностью их интерпретации новым поколением, образуя картину, противоречащую не то что конкретным историческим фактам, - элементарным законам логики.

В результате к концу ХХ столетия вопросы социального обеспечения и социальных гарантий артистов русской Императорской оперы сложились в некую фигуру умолчания. О них предпочли не говорить совсем, дабы не запутаться во множестве противоречий с одной стороны и не вызвать неуместные сравнения с существующим положением вещей - с другой.

Настоящая статья - первая попытка собрать имеющиеся свидетельства, систематизировать их и разобраться, как, в каком направлении и каким образом развивалась социальная политика Министерства Императорского двора и подведомственного ему театрального руководства в отношении артистов Императорских театров в целом и оперных артистов, - в частности.

I

Система пенсионного обеспечения оперных артистов казенной сцены начала складываться одновременно с системой пенсионного обеспечения их коллег -русских и иностранных артистов балетной и драматических трупп. Основания тому были значительно более серьезными, чем просто потребность унифицировать условия работы артистов различных трупп. Статус оперного певца, равно как и статус самостоятельной оперной труппы, сформировался в России лишь в 1830-е годы. Специфика же работы вокалистов, нагрузка, возлагавшаяся в течение службы на голосовой аппарат, фактически не учитывались вплоть до 1900-х годов, как не учитывались и особенности профессиональных заболеваний инструменталистов. Потому, - рассмотрение первых этапов пенсионного обеспечения музыкантов неизбежно предполагает выделение общих принципов назначения артистических пенсий в целом и, по мере необходимости, - общего порядка пенсионных выплат в России.

Пенсионная помощь - как направленная к ограничению бедности и упорядочению социальных гарантий жизни неимущих, так и связанная с сохранением социального статуса проработавших всю жизнь на государство - относилась поначалу в России к разряду «натуральной». Наибольшее распространение имело «поместное» пенсионное обеспечение. Им пользовались по преимуществу отставные военные.

Одновременно существовал и другой вид пенсионной помощи - даровое «кормление», в которое включалось в том числе ассигнование (за счет казны) денежных социальных пособий. Как правило, это были военные «лечебные» денежные выплаты, производившиеся, согласно Указу царя Алексея Михайловича от 1663 года, с учетом тяжести полученных ранений.

При Петре I, Императрицах Елизавете Петровне и Екатерине II внимание к пенсиям увечным, раненым и престарелым воинам усиливалось. К концу царствования Екатерины II пенсии получали почти все отставные военные, прослужившие не менее 20 лет. Ежегодные расходы государства на эти цели приблизились к 300.000 рублей.

Четкие законодательные нормы о пенсионном обеспечении гражданских лиц долгое время не были установлены. Впрочем, острой необходимости в этом и не существовало: поскольку большинство дворян несло военную службу, в пенсионном обеспечении они подпадали под законы, касавшиеся военных-отставников.

Лишь в июне 1764 года был принят Закон о пенсиях для статских служащих, определявший, кто и при каких условиях мог претендовать на пенсионное обеспечение. Размер утверждаемых пенсий колебался в зависимости от ранга служащего, его заслуг, социального и имущественного статуса и, конечно, от личной воли царствующей особы.

Следующим этапом эволюции пенсионной системы в России стала разработка общего Устава о пенсиях. Подписан «Устав о пенсиях и единовременных пособиях государственным (военным и гражданским) служащим» был лишь 6 декабря 1827 года Императором Николаем I, повелевшим привести его в действие с 1 января 1828 года.

Автором первого проекта пенсионного обеспечения артистов был Директор Придворного театра и музыки Иван Перфильевич Елагин. Именно он ввел соответствующие позиции в разработанный им «Стат всем к театрам и к камер и бальной музыке принадлежащим людям, також и сколько в год и на что именно для спектакелей полагается суммы».

Судя по всему, пенсионная инициатива Елагина была одобрена Императрицей, двумя годами ранее уже подписавшей общий Закон о пенсиях для статских служащих. Указом от 13 октября 1766 года, данным Придворной конторе и, по сути, визировавшим елагинское штатное расписание, она предписывала: «<...> положенные в стате пенсионы производить, докладываясь Нам, с прописанием, сколько, в силу определяемого стата, тот человек пенсиона достоин и сколько лет он безвыездно при дворе Нашем выслужил»1.

Десятилетия спустя П. М. Пчельников, оценивая особенности назначения пенсионных выплат артистам Императорских театров, разработанных Елагиным, справедливо подчеркивал, сколь «теплое отношение» было тогда проявлено

1 Архив Дирекции Императорских театров. Сост. В. П. Погожев, А. Е. Молчанов, К. А. Петров. Вып. 1 (1746-1801): В 3-х тт. Т. 2. СПб., 1892. С. 85. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела в России (1756-1917). Хрестоматия. М., 2008. С. 28-29.

к обеспечению артистов преклонного возраста или тех, кто оказался не в силах продолжать театральное служение2. Фактически всем им предоставлялись твердые гарантии пожизненного социального обеспечения. А это, учитывая материальный и социальный статус лиц, пополнявших в ту пору число артистов, было чрезвычайно важно.

В составленном Елагиным штатном расписании предусматривались следующие адресаты пенсионных выплат: первые певцы и певицы (речь шла о певцах и певицах итальянской оперной труппы); музыканты оркестра (в том числе и бального); танцовщики и танцовщицы; актеры французского театра; актеры русского театра.

При назначении пенсий для всех них обязательным являлось соответствие трем требованиям: служение на театральной сцене не менее десяти лет; проживание в России; отказ от последующей службы3.

Ранжирование величины пенсии определялось иерархическим соотношением театральных специальностей, установившимся десятилетия назад в мировой практике. Основание пирамиды составляли представители рабочих театральных профессий. Им назначалась наименьшая пенсия. Самую массивную часть пирамиды составляли артисты-фигуранты, оркестровые музыканты, которым назначалась средняя пенсия. И, наконец, венчавшие театральную иерархию солисты, ведущие артисты и танцовщики, капельмейстеры могли претендовать на максимальную пенсию.

Все остальное - занятость в спектаклях, успешность творческой работы, владение ремеслом, личный вклад в профессию, в развитие театрального искусства страны и пр. при официальном рассмотрении ходатайств на пенсию во внимание не принимались. Не имели никакого значения и должностные оклады, выплачивавшиеся артистам во время их работы .

К примеру, «первому оперному певчему» и примадонне, первым танцовщикам и ведущим артистам российского театра, равно как и остальным театральным «небожителям» назначалась, согласно елагинскому штату, единая максимальная пенсия, которая, по «Стату...», не должна была превышать 200 рублей5.

2 Пчельников П. Вознаграждение артистов в начале и конце текущего столетия / / Московские ведомости. 1899. 14-16 апреля. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 182.

3 Если становилось известно, что актер, выехав за границу, продолжил работать, русская пенсия с него снималась независимо от рода новой деятельности.

4 «Окладом» называлась сумма, получаемая согласно контракту и меняющаяся в зависимости от изменений условий заключаемого артистом контракта. «Жалованье» включало в себя оклад, но было шире его. В жалованье входили различного рода дотации, премиальные, надбавки, поощрения (как денежные, так и материальные). Пенсию обычно рассчитывали из величины оклада. Однако здесь были исключения, особенно активно вводившиеся в жизнь со второй половины XIX столетия.

5 Единственное исключение делалось здесь для «серьезной» танцовщицы. В случае если она «безвыездно в службе пробудет» 10 лет и на службе той «лета и силы потеряет» предполагалось назначать ей завышенную пенсию в 250 рублей в год. Однако в случае ее отъезда и продолжения работы за границей - «пенсион отрешался».

То же самое относилось и к выплате пенсий, полагавшихся артистам «низового» и «среднего» уровня.

Однако для реальной театральной практики установления Елагина оставались сугубо формальными. Это была достаточно абстрактная основа, на которой Императрица монаршей милостью и по собственному разумению продолжала как и прежде наносить одной ей угодные узоры - платила, «смотря по достоинствам» артистов, «именную пенсию», выделяла специальные суммы на обеспечение жизненных нужд, жаловала солидные денежные пособия, которые, порой, в несколько раз превосходили размер стандартных выплат.

Предсказывать здесь что-либо было бессмысленно. Унифицировать же происходящее, подчинив все действию всеобщих правил, к чему стремился в меру сил Елагин, - невозможно. Количество исключений из правил превращало сами правила в исключения.

Как известно елагинский «Стат.» породил немало нареканий, споров и обид. В том числе и в связи с назначением пенсий. Екатерина II специальным распоряжением, данным Придворной конторе, предписала Елагину «самому <...> как сочинителю того стата, привести все по оному в действие, дабы он тем самым мог доказать совершенство оного учреждения»6. Но сделать это он так и не сумел.

л л л

К 1780-м годам финансовое положение театров вызывало серьезную озабоченность Императрицы. Немалую по тем временам сумму в 138.410 рублей, ежегодно выделяемую «на содержание Итальянского, Французского и Русского театров и камер и бальной музыки», приходилось постоянно пополнять. Однако деньги продолжали расходоваться бесконтрольно, и виновных в том никогда не находилось.

В связи с этим было принято решение, увеличив субсидирование театров (до 174.000 рублей), создать одновременно особый Комитет «для управления различными зрелищами и музыкою, со всеми потребными людьми», в функции которого вошло бы в том числе урегулирование административной и финансовой стороны деятельности Театрального управления.

Председателем Комитета был назначен действительный тайный советник Адам Васильевич Олсуфьев.

В ряду множества распоряжений, данных Екатериной II Олсуфьеву (от 12 июля 1783 года), были и распоряжения по пенсионному обеспечению артистов - тех, кто «долговременно на театрах, також в балетах и музыке» оказался «не в состоянии продолжать далее труды» свои7.

Дело это оценивалось, как требующее «всемирной осторожности и справедливости», в силу чего окончательные решения по вопросам пенсионных выплат Олсуфьеву предписывалось принимать только с личного дозволения Екатерины II.

Императрица подтверждала установленную ранее обязательность десятилетнего театрального стажа для подачи прошения на пенсионное обеспечение. Однако одновременно уточняла: это должна быть не просто десятилетняя службы, но служба «прилежная» и «безотлучная», выполняемая с «совершенной исправностью и послушанием». Лицам, хотя и прослужившим десять лет, но замеченным в различных проступках, относящимся к работе небрежно, дерзко ведущим себя с администрацией, в назначении пенсии отказывалось, и решение пересмотру не подлежало.

6 Архив Дирекции Императорских театров. Сост. В. П. Погожев, А. Е. Молчанов, К. А. Петров. Вып. 1 (1746-1801): В 3-х тт. Т. 2. СПб., 1892. С. 85. Цит. по: УшкаревА. История театрального дела.. С. 35.

7 Архив Дирекции Императорских театров. Сост. В. П. Погожев, А. Е. Молчанов, К. А. Петров. Вып. 1 (1746-1801): В 3-х тт. Т. 2. СПб., 1892. С. 85. Цит. по: УшкаревА. История театрального дела.. С. 42.

Конкретная величина пенсий в Распоряжении не оговаривалась, но определялся принцип, по которому она впредь будет начисляться. Вместо фиксированной суммы, как это предлагал сделать Елагин (максимум 200 - 250 рублей), Императрица вводила дифференцированные выплаты, начисляемые в зависимости от величины получаемого артистом оклада. В отдельных случаях (по личному распоряжению Екатерины II) назначаемые пенсии могли достигать «даже до половины оклада», то есть 300-500 рублей.

Столь серьезные пенсионные выплаты Екатерина II повелевала назначать только «природным российским артистам», которые, по ее убеждению, должны были «пользоваться в том преимуществом пред иностранными». Однако это не означало, что иностранные артисты пенсии лишались. Просто, согласно повелению Императрицы, потолок пенсионных выплат устанавливался для них ниже и не должен был превышать трети актерского жалованья. Впрочем, учитывая, что само жалованье иностранных артистов было традиционно выше жалованья исполнителей русских, итоговая величина пенсии у тех и у других оказывалась примерно равной, а иногда иностранные артисты и при таких условиях имели более высокое пенсионное содержание.

Согласно Распоряжению Императрицы принципиально пересматривался и источник средств пенсионного обеспечения артистов.

До 1783 года средства на пенсионное обеспечение артистов изыскивались из сумм, находившихся в ведении Соляной конторы.

Соляная контора (Соляное правление, Контора соляного сбора) возникла около 1720 года в связи с введением государственной монополии на добычу и продажу соли (1705).

В различные годы Соляная контора находилась в ведении Камер-коллегии, Кабинета министров. С 1737 года она перешла в постоянное подчинение Сенату, хотя, как и прежде, доходами от деятельности Соляной конторы, ведала только царствующая особа.

Сенат, получив возможность контроля «соляных средств», попытался взять их распределение на себя. Однако, испросив в 1740 году у Соляной конторы 200 тысяч рублей в долг на уплату жалованья своим чиновникам, столкнулся с категорическим возражением Императрицы Анны Иоанновны и подобные попытки оставил.

В 1748 году была учреждена Главная Соляная контора, просуществовавшая до 1783 года и получившая право выдачи денег соляного сбора на разные государственные нужды, включая и пенсионные выплаты государственным и придворным служащим. В том числе артистам.

В 1783 году, в связи с передачей ее функций казенным палатам, Главная Соляная контора была упразднена, но в 1797-м решением Императора Павла I частично восстановлена, а позднее (в 1803-м) включена в состав Департамента внутренних дел Министерства внутренних дел. Но былое финансовое могущество и сопряженную с ним административную власть Соляная контора утратила.

В 1783 году, при упразднении Соляной конторы, Екатериной II повелено было начать составление специальных пенсионных капиталов, проценты с которых должны были направляться на выплату пенсий.

Такой капитал, по мысли Императрицы, должен был складываться из остатков от всех видов театральных доходов. Две трети из них (а, порой, и более) следовало направлять, по повелению Екатерины II, в Банк Воспитательного дома.

Воспитательный дом как благотворительное закрытое учебно-воспитательное учреждение для сирот, подкидышей и беспризорников был создан по инициативе И.И. Бецкого и при поддержке Екатерины II первоначально в Москве (1763), затем, -в Петербурге (1770).

Исходно Воспитательный дом управлялся Опекунским советом и финансировался частными пожертвованиями (монархов, великих князей, священнослужителей, крестьян, откупщиков, заводчиков). Некоторое время спустя на финансирование деятельности Воспитательного дома было повелено отпускать четверть сбора со всех театральных представлений, дававшихся казенными и частными театрами, а также

налог на клеймение карт (все игральные карты, продаваемые в России, облагались налогом в 5 копеек с колоды российского производства и 10 копеек - с заграничных).

С 1772 года Опекунский совет стал управлять банковскими учреждениями - Ссудной, Сохранной и Вдовьей казнами, начавшими приносить Воспитательному дому основной доход.

В 1797 году Император Павел I передал управление Воспитательным домом, как и всеми благотворительными учреждениями в целом, Императрице Марии Фёдоровне (Ведомство учреждений Императрицы Марии Фёдоровны), оставив практику обязательных отчислений, однако ограничив их 10%.

Уже в начале XIX столетия дела Ведомства снискали ему искреннее уважение в обществе. Деятельность Ведомства в целом и Императрицы Марии Фёдоровны, в частности, была овеяна легендами. На ее заступничество и помощь рассчитывали многие обездоленные и сирые, а метафорическое выражение представлений о благодеяниях Императрицы находило отражение в произведениях искусства того времени.

И. И. Олешкович. Благодетельное призрение и попечение императрицы Марии Фёдоровны о бедных. 1812 год.

Проценты с капитала, размещенного в Банке Воспитательного дома, и предполагалось расходовать на выплату пенсий артистам.

Однако образуемая этими процентами сумма была не столь велика, чтобы удовлетворить всех артистов, имеющих основания для получения пенсии. Поскольку перерасход суммы категорически запрещался, Императрица ввела порядок постановки испрашивавших пенсию на «ожидание вакансий»8, открывавшихся чаще всего по смерти того или иного пенсионера.

Идея создания специальных накопительных касс для выдачи пенсий людям, прекращающим свою трудовую деятельность, чрезвычайно сложно входила в жизнь.

8 Данная идея была продублирована в принятом Павлом I 12 июня 1797 года новом «Учреждении о пенсионах», касавшимся государственных служащих, нижних чинов, солдат и рабочих. В нем размер пенсии фиксировался в зависимости от категории работника и его ранга и выделялась стабильная сумма в 10.000 рублей на оплату пенсионных расходов. Если суммы этой не хватало для обеспечения всех претендующих на пенсии, то соискатели должны были становиться «на ожидание». См.: Полный Свод Законов-!. Т. 24. № 17996. 12.6.1797. Цит. по: Усольцев А. В. Пенсионное законодательство на территории Алтайского Горного округа в первой половине XIX в. // Актуальные вопросы истории Сибири. http://new.hist.asu.ru/biblio

По существу, образование специального капитала, помещение его в Банк под проценты и использование их для обеспечения нужд людей, чей труд и составил этот капитал, являлось попыткой создания так называемой эмеритальной (от лат. emeritus - заслуженный) кассы. Попыткой, интерес к которой был утрачен после кончины Императрицы. Император Павел I отказался от создания специальных фондов, предписав сумму, необходимую для пенсионного обеспечения, выделять из средств Кабинета Его Императорского Величества.

Тем не менее идея продолжала жить, и проблема создания такого рода касс весьма активно обсуждалась в обществе. В отличие от театрального капитала, начало которому было положено в последние десятилетия XVIII века, подобного рода капиталы в других ведомствах стали образовываться намного позднее. Так, на флоте эмеритальная касса была создана лишь в 1856 году. В 1859 году в России было утверждено Положение о создании эмеритальной кассы военно-сухопутного ведомства. К концу XIX века лучшей в стране считалась эмеритальная касса Министерства юстиции. Вычеты в нее начали производить еще с 1866 года по распоряжению Александра II. Сама же деятельность кассы началась только в 1885-м. В конце 1860-х годов был предпринят ряд новых попыток создания эмеритальных касс музыкантами.

II

В начале XIX столетия работа по совершенствованию пенсионного обеспечения артистов была продолжена. В 1803 году по Высочайшему поручению Императора Александра I была учреждена «Комиссия для разработки основных положений театрального законодательства». По итогам ее работы 28 декабря 1809 года было принято Высочайшее постановление Дирекции Императорских театров, касавшееся, в том числе, и пенсионного обеспечения артистов (Положение о пенсиях).

На этот раз изменения коснулись в первую очередь вопросов продолжительности театрального служения, достаточного для испрашивания пенсионного обеспечения.

10 лет добросовестной работы начали оцениваться как базовый срок (выслуга первой степени) для получения пенсионного обеспечения в 50% от оклада, выплачивавшегося в течение последних трех лет. Одновременно вводились выслуга второй степени - 15 лет, с возможностью получения пенсии в 2/3 оклада, и выслуга третьей степени - 20 лет с возможностью получения пенсии в размере должностного оклада за последние три года службы9.

Система расчетов пенсионного обеспечения российских артистов, принятая с 1809 года

лет

Стаж 30 лет

Продолжали получать пенсию в России и иностранные артисты - те, кто служил в театрах «безотлучно» и «с довольным рачением», причем в отличие от предшествующих лет пенсия иностранным артистам выплачивалась независимо от их места пребывания.

9 Общий срок службы для получения пенсии рассчитывался с того дня, когда артист начинал участвовать в спектаклях, даже если на то время он являлся учащимся Театральной школы.

Однако сроки театральной выслуги и величина пенсионных выплат для иностранных артистов по-прежнему устанавливались значительно жестче, чем для артистов русских: за 12 лет (четыре срока контракта, заключавшегося обычно с иностранными артистами на три года) им назначалась пенсия в 1/3 жалованья, за 18 лет (шесть сроков контрактов) - пенсия в половину жалованья.

Впрочем, как и раньше разность в должностных окладах компенсировала эти различия, и в абсолютном исчислении пенсионное обеспечение иностранных артистов, как правило, оказывалось в итоге выше.

Система расчетов пенсионного обеспечения иностранных артистов, принятая с 1809 года

В целом, размер пенсионных выплат артистам в эти годы колебался в пределах 50 - 4.000 рублей, к которым в ряде случаев добавлялись надбавочные суммы за квартиру, дрова и пр.

Уровень жизни среднеобеспеченных артистов-пенсионеров был вполне приемлемым, сопоставимым, к примеру, с уровнем жизни российской профессуры10.

Социальный же статус и уровень жизни артиста, получавшего высшую пенсию в 4.000 рублей (с 1839 года, момента ввода «новых денег», это составляло 1.143 руб. 68 коп. серебром) был весьма высок11, а материальный доход позволял ему существовать на уровне состоятельного столичного аристократа, семья которого достойно жила в столице примерно на 6.000 рублей12.

Иначе складывалась ситуация с теми, кому назначалась минимальная пенсия, хотя даже она была не столь мизерна, как представляется это в оценке абсолютного значения суммы.

К примеру, жалованье в 40 рублей годовых позволяло в конце XVIII века заводить лошадей, а жалованье в пределах 100 рублей годовых покупать крестьян с землей13.

С начала XIX века, с падением курса бумажных денег, которыми выплачивали жалованье и пенсии, материальное положение государственных служащих

10 Жалованье ординарного профессора составляло в начале XIX века 2.000 рублей в год; экстраординарного (современная должность доцента) - 1.500 рублей в год; адъюнкта (современная должность старшего преподавателя) - 800 рублей, магистра (условно приравниваемого к современному ассистенту) - 400 рублей, студента-кандидата (аналог аспиранта) - 300 рублей в год.

11 Для сравнения: по уставу 1835 года ординарный профессор нестоличного университета стал получать годового жалованья 4.000 руб. ассигнациями (1.143 руб. 68 коп. серебром) и 500 руб. «квартирных». Жалованье столичных профессоров составляло 5.000 руб. Экстраординарные профессора в провинциальных университетах получали 3.000 руб.; в столичных, - 3.500 руб., плюс 300 руб. на квартиру. Жалованье адъюнктов в провинции составляло 2.000 руб. и 2.500 в столицах, плюс 300 руб. «квартирных». Лектор без звания получал 1.600 руб. Надбавочные оклады ректора, деканов и профессоров составляли, соответственно, 1.000 руб., 500 руб. и 400 руб. -Цит. по: Вишленкова Е., Гизатуллин М. Как жилось университетскому преподавателю в Казани первой половины XIX в. // «Гасырлар авазы - Эхо веков». 2006. №1.

12 Копанев А. И. Население Петербурга в первой половине XIX в. М.; Л., 1957. С. 119. Цит. по: Писарькова Л. Ф. Российский чиновник на службе в конце XVIII - первой половине XIX века / / Человек. 1995. №4.

13 Здесь и далее данные приводятся по: Писарькова Л.Ф. Указ. соч.

и пенсионеров начало ухудшаться. По заключениям специалистов, к 1811 году реальное жалованье чиновников составляло лишь четверть суммы, назначаемой согласно штатам, остававшимся неизменными с XVIII века14. То же самое можно сказать и о пенсионных выплатах.

Однако делать однозначные выводы о финансовом состоянии артистов-пенсионеров и здесь невозможно.

Конечно, прожить только на пенсионном обеспечении становилось труднее. Но люди, в меру сил и возможностей, находили выход из положения. Так, чиновники, имея низкие оклады и пенсии, особенно канцеляристы, до 1815 года часто одновременно служили лакеями, кучерами, сторожами, швейцарами, в том числе придворными, что было чрезвычайно выгодно15.

Приспосабливались к изменившимся условиям жизни и артисты-пенсионеры. Видимо, они также подрабатывали в других сферах деятельности, что, в отличие от пост-пенсионных заработков в театральной сфере (даже на сценах частных театров), Высочайшим постановлением не возбранялось.

Положение начало стремительно ухудшаться после войны 1812 года. Ситуацию усугубило и предложение князя Тюфякина, в ту пору вице-директора Императорских театров16, принятое 25 августа 1817 года. Согласно ему вводилось несколько поправок к Положению о пенсиях 1809 года.

Основной стала пресловутая поправка о двухлетней службе артистов на пенсии без требований от Дирекции никакого дополнительного содержания. Этим правилом, как отмечал Погожев, было «положено начало существовавшему очень долгое время институту службы на благодарность»17. Естественно, такая служба «из благодарности» постоянно вызывала недовольство артистов. Но поддерживалась властями, оставаясь в силе более полувека, до театральной реформы 1882 года.

Помимо того, Павел Иванович Тюфякин инициировал, а Император утвердил в качестве непременных условий получения артистами пенсии «ревностное и похвальное поведение». Артисты же, которым в течение службы пять раз выносился штраф в виде ареста, прав на пенсию лишались18.

л л л

Следующий этап уточнений и дополнений в пенсионном обеспечении артистов Императорских театров начался с 1825 года.

3 мая 1825 года Именным указом, данным Комитету Министров, были Высочайше утверждены «Постановления и правила внутреннего управления Императорской театральной дирекцией», вошедшие в Полное собрание Законов Российской Империи19 и обретшие тем самым права закона.

Несколько параграфов Постановления были посвящены вопросам назначения артистических пенсий.

14 Увеличение окладов произошло в 1820-е годы. Но, в целом, оно незначительно изменило ситуацию. Так, если оклад в 600 рублей ассигнациями в 1806 году соответствовал 438 серебряным рублям, то через 13 лет возросший до 1200 рублей, равнялся только 320 рублям серебром. - См. об этом: Писарькова Л. Ф. Указ. соч.

15 Если в 1810-е годы жалованье канцелярского служителя министерства не превышало 200 рублей, то жалованье лакея составляло 183 рубля 50 копеек; камер-лакея и швейцара -203 рубля; кучера, - 401 рубль; лейб-лакея - 463 рубля в год. - РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 1573. Л. 35 - 37. Цит. по: Писарькова Л. Ф. Указ. соч. Однако после 1815 года практика чиновничьих подработок была прекращена, и чиновники утратили возможность одновременно занимать несколько должностей, выполняя различную работу.

16 В 1819 году П.И. Тюфякин занял пост Главного Директора Императорских театров и оставался в этой должности до 1821-го.

17 Погожев В. П. Столетие организации Императорских московских театров. Опыт исторического обзора. Том 1. СПб., 1906. С. 210.

18 Там же.

19 Полное собрание Законов Российской Империи с 1649 года. Том XL. СПб., 1830. № 30335. С. 218-263.

Принципиальных изменений в принятой ранее процедуре, в долевом соотношении пенсии и оклада, максимальной величине пенсионного содержания и пр. в них не было. Конкретизация официальных узаконений, произойдет чуть позже, в 1827 году, когда будут приняты Устав пенсионного законодательства и подписан Указ о пенсионном законодательстве.

В Законе же главным была акцентуация сущности державного подхода к пенсионным назначениям артистов.

Пенсионное обеспечение артистов, по тем или иным причинам потерявших трудоспособность, рассматривалось как награда, даруемая Высочайшим повелением в качестве «величайшего ободрения талантов», а не как имманентное право служителей театра.

Безусловно, оценочный смысл, который стоял за подобной декларацией, не был связан исключительно с артистическими пенсиями. Любое пенсионное обеспечение рассматривалось в ту пору как высшая монаршая милость. Но по отношению к артистам воспринималась особенно обостренно, подчеркивая неизменно-вассальное положение театральных исполнителей любого уровня и ранга, независимо от их творческих заслуг и материального достатка.

Подтверждением тому - требование обязательного включения в пакет документов на испрашивание пенсионного обеспечения специального «Списка поведения» артиста20.

Формально такой «Список поведения» можно было бы сопоставить с более понятным сегодня «Личным делом», куда представителями администрации заносились все служебные истории работника, фиксировались его успехи и те провинности, которые могли случаться на протяжении трудовой жизни.

Однако «Список поведения» артиста имел и свои специфические черты. Его итоговое содержание формировалось в процессе постоянного сличения особенностей поведения артиста с неким кодексом артистического благонравия, основные положения которого получили в 1825 году законодательное утверждение.

Согласно такому кодексу, артист был обязан не только долговременно выполнять свои обязанности на протяжении всего театрального служения, но и быть способным «на пожертвование своим самолюбием и временем для выгод Дирекции и безостановочного течения репертуара».

Он должен был постоянно доказывать свое усердие, «принимая на себя не принадлежащие ему и низшие амплуа, выучивая в замену другому роли, не входящие в его обязанность»; играть «часто и безоговорочно», привлекая к себе уважение «начальства и публики» и поддерживая «достоинства своего звания» с тем, чтобы в конечном итоге «за долговременные труды удостоиться Высочайшего и Великого награждения пансионом»21.

Опоздания на репетиции и спектакли; устные и письменные выговоры от члена репертуарной части или директора; штрафы и аресты; шум, неприличные речи и ссоры на пробах и спектаклях; «дерзость против начальства» или поступки, прозрачно охарактеризованные в официальном документе как «унижающие почтенное звание артиста», а на деле являвшиеся ни чем иным, как пьянством, супружескими изменами, драками, - все должно было фиксироваться в специальном журнале и, далее, уже в качестве самой серьезной меры, - вноситься в «Список поведения», представляемый, «по выслуге артистов узаконенного срока на пенсион, ко всеподданнейшему докладу государю императору для удостоения высочайшей милости, распространяющейся на всю жизнь ар-тиста»22.

Пожалуй, никогда ранее вопрос о благонамеренности и усердии артиста не ставился столь прямо. Никогда прежде не устанавливалась прямая связь в ре-

20 Вплоть до 1910-х годов вопрос о прилежном и исправном служении оставался первым, отражавшимся в пакете документов, представляемых на получение пенсии. Менялось лишь понимание прилежности и исправности служения, и если во времена Екатерины II оно включало в себя требования прежде всего достойного образа поведения, то в последующие десятилетия -и достойного образа мыслей.

21 См.: Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 40. № 30355. СПб., 1830.

22 Там же.

шении вопросов пенсионного обеспечения с особенностями течения трудовой жизни артиста.

Именно этим может быть объяснимо утверждавшееся отношение к выходу на пенсию после 10 и даже 15 лет службы.

Испрашивание пенсионного обеспечения после столь кратковременного служения оценивалось как проявление недостаточного усердия, манкирование своими обязанностями, а потому право на подобные ходатайства признавалось лишь за артистами, у которых были на то серьезные основания, подтвержденные личными свидетельствами директора и театрального врача.

Этим же может быть объяснимо и сделанное в 1825 году дополнение к тю-фякинской поправке, сформулированное с достаточной строгостью.

«Артисты, получившие пансион, служат в возблагодарение за сию Высочайшую милость, если Дирекция найдет нужным, еще два года, не требуя никакой прибавки, сверх получаемого ими до назначения пансиона»23.

«Постановлением.» 1825 года было введено лишь три новых установления:

1. Артисты-пенсионеры включались в первый класс театральных служащих, имеющих право на получение театральных квартир или квартирных денег.

2. Артистам, получающим пенсию, было разрешено возвращаться к сценической деятельности, не теряя пенсионного обеспечения.

Правда, позволялось это поначалу только тем, кто отрабатывал на сцене максимальные 20 лет и два «благодарственных» года24. Как отмечалось в документе, возможным это было, если артисты «сами того пожелают», а «Дирекция найдет их нужными».

Вместе с тем, как подчеркивалось в «Постановлении.», поскольку выполнять свои прежние обязанности такие артисты «по долгом служении и естественном упадке сил» не могли, им назначалось не прежнее «безусловно окладное жалованье в год», а поспектакльная плата25.

3. Признавалось необходимым разделить артистическую пенсию и пенсию театральным чиновникам и служителям. Последнюю же, - назначать «не по правилам, изъясненным об артистах, но по положению Высочайшего двора», что, как предполагалось, должно было заставить «их дорожить службой при Дирекции, требующей непременно, по многосложности и необыкновенности театральных дел, людей опытных и навычных к исполнению всех надобностей, необходимых для хода спектаклей»26.

Как и ранее, сохранялись сроки и величина выплат пенсий артистам-иностранцам: после 12 лет службы они могли претендовать на пенсию в треть жалованья, получаемого в последние три года, после 18 лет - на пенсию в половину жалованья. И в том, и в другом случае предписывалось пенсии эти выплачивать иностранным артистам независимо от места их последующего пребывания.

л л л

13 августа 1827 года Комитет Главной Дирекции представил Министру Императорского Проект положения о назначении пенсионов артистам и другим чинам Дирекции, касающихся конкретных мер по введению в жизнь принятых ранее законоположений27.

23 См.: Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 40. № 30355. СПб., 1830. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела. С. 75.

24 При перерыве в службе артистов Министр Императорского двора мог зачислять прежнюю службу в срок выслуги на пенсию.

25 См. об этом: Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 40. № 30355. СПб., 1830. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела. С. 75.

Позднее это положение было изменено, и артист-пенсионер мог быть оформлен не только с по-спектакльной оплатой, но и принят на службу на условиях годового жалованья. - Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 40. № 30355. СПб., 1830. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела. С. 87.

26 См.: Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 40. № 30355. СПб., 1830. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела. С. 75-76.

27 Погожев В. П. Столетие организации Императорских Московских театров (Опыт исторического обзора). Вып. первый. Книга III (Обзор с 1826 по 1831 год). Издание Дирекции Императорских театров. СПб., 1908. С. 20.

Проект этот был Высочайше конфирмован 13 ноября 1827 года.

14 ноября было Высочайше конфирмовано Положение о пенсионах придворным чинам и служителям, а 6 декабря того же года - Устав пенсионного законодательства по всем государственным служащим, «обобщающий все законоположения о казенном пенсионе для служащих различных гражданских ве-домств»28 и Указ о пенсионном законодательстве, назначающий «к приведению в действие» Устава с 1 января 1828 года.

«Устав о пенсиях и единовременных пособиях», принятый в 1827 году, состоял из 107 статей, объединенных в три части:

- «Правила для назначения пенсий и пособий»,

- «О пенсиях и пособиях вдовам и детям классных чиновников»,

- «О производстве пенсий и пособий».

Для наглядности и прозрачности пенсионных расчетов на основании «Устава...» в качестве приложения к нему прилагался «Табель окладам пенсий». Впоследствии, несколько измененным «Табелем.» был дополнен и Высочайший Указ по пенсионному обеспечению от 6 ноября 1852 года. Означенные в нем суммы пенсий оставались без изменений и в пенсионном Уставе 1896 года.

Согласно Уставу 1827 года, все чины гражданских ведомств были разделены на 9 разрядов (некоторые разряды были дополнительно поделены на степени). Каждому разряду было назначено особое пенсионное жалованье от 300 до 4.000 рублей ассигнациями (примерно 85-1.143 рубля серебром). Размер пенсии определялся должностью и числом проработанных лет. При 20-30 годах стажа служащий мог получать максимальную пенсию в треть зарплаты, 30-35 годах - до двух третей зарплаты. 35летнее и более служение давало право на полный пенсионный оклад в размере последнего 5летнего жалованья (такая норма распространялась и на военнослужащих). На протяжении второй половины XIX века пенсионный Устав и система пенсионного обеспечения в России неоднократно уточнялись. В 1859, 1868, 1873, 1886, 1892, 1894 и 1896 годах был принят ряд законодательных и нормативных документов, направленных на дальнейшее регламентирование пенсионной системы. Но в существенной мере принципы назначения пенсий, принятые в 1827 году не изменились.

Наряду с Общим «Уставом о пенсиях и единовременных пособиях» в стране действовали так называемые Особенные уставы о пенсиях и пособиях по некоторым ведомствам. Так, существовал Устав о пенсиях по горному, ученому, учебному и другим ведомствам. По всей вероятности, принятая, в конечном итоге, система пенсионного обеспечения артистов Императорских театров, являлась разновидностью таких Особенных уставов.

Серьезное вмешательство государства в сложившуюся систему пенсионного обеспечения граждан было, как отмечалось в Указе, необходимо, поскольку «правила, по коим сии вознаграждения были доселе производимы, не имели ни надлежащей определенности, ни соразмерности».

Достижение же такой соразмерности пенсионных выплат по всей Российской империи и для всех государственных, военных, гражданских и придворных чинов виделось в то время первоочередной задачей административной власти. Не случайно в Положении «О пенсионах артистам Императорских театров», подписанном В. Долгоруковым, П. Кутайсовым, А. Гагариным и Мих. Виельгорским, подчеркивалось: пенсии артистам Императорских театров будут впредь выплачиваться по правилам, сходным с общими правилами выплаты пенсий государственным служащим в России.

Для артистов-пенсионеров важнейшим являлось разделение социальных выплат: пенсии, как и прежде, субсидировались из средств Кабинета Его Величества, а различного рода пособия и пенсионные надбавки, - из Государственного Казначейства, куда переводился капитал, размещавшийся прежде в Банке Воспитательного дома.

28 Кульчитцкий А. В. История пенсионного обеспечения россиян за 1827-1917 гг. Автореферат на соискание ученой степени канд. ист. наук. Курск, 2011. С. 15.

Зарождение единой централизованной сети казначейских органов специалисты относят к 1775 году. Именно тогда деятельность казенных палат была сведена преимущественно к финансовой и заключалась в наблюдении за своевременным поступлением средств, ревизии отчетности губернских и уездных казначейств, проведении торгов на казенные подряды и пр.

В 1780 году в Петербурге и Москве было учреждено Штатное казначейство, ведавшее обыкновенными расходами (кроме военных и флотских), и Остаточное казначейство, ведавшее суммами, оставшимися после всех штатных расходов. Тогда же были образованы четыре экспедиции: заведующая доходами; заведующая расходами, ревизионная и экспедиция по взысканиям недоимок.

Предполагалось, что во главе всего ведомства будет стоять Государственный казначей. Но при Екатерине II этого не произошло. Обязанности Государственного казначея были возложены на генерал-прокурора, без ведома которого не должны были производиться никакие расходы. Именно генерал-прокурор представлял на утверждение Императрицы ежегодные табели о государственной финансовой деятельности.

Первый Государственный Казначей был назначен лишь в 1796 году.

В 1802 году государственное финансовое хозяйство было распределено между Министерством финансов, Министерством коммерции, Государственным казначейством, и, позднее, - Министерством внутренних дел.

После ряда сложных реорганизаций, слияний и разъединений казенных экспедиций Государственному казначейству было поручено заведование движением сумм, поступавшими в доход или остававшимися в запасе, а также контроль за общими расходами, платежами долгов, выплатами пенсий, пособий и проч.

Для этих целей было предписано перечислить в Государственное Казначейство все существовавшие дотоле в различных банках пенсионные капиталы (в том числе и капитал Банка Воспитательного дома), а также суммы, накопившиеся по разным местам.

Выплаты всем, кто обретал на таковые право, должны были отныне заимствоваться из общих Государственных доходов, согласно ежегодно составляемой смете и ассигнуемым на то средствам (Устав пенсионного законодательства, §99). Если наличных отчислений для удовлетворения потребностей всех пенсионеров не доставало, Указ предписывал погашать недостаток средств из общих сумм Государственного Казначейства, а практику постановки ожидающих пенсий «на вакансии» отменить.

Однако вплоть до 1858 года каждое министерство продолжало иметь свое казначейство, которое собирало все ведомственные доходы, определяло ведомственные расходы и передавало в кассы Министерства финансов лишь оговоренную остаточную часть. Соответственно, контроль за общим расходованием средств был в высшей степени затруднителен, а маневрирование свободной наличностью со стороны государственного казначейства, - ограниченным. Суммы же, которыми могло оперировать Государственное казначейство, долгое время оставались мизерными, что не могло не сказываться в том числе и на величине социальных выплат.

Отсутствие единства государственной кассы было одной из сложнейших финансовых проблем, разрешение которой шло крайне медленно.

Лишь в 1858 году, с началом финансовой реформы, было принято решение о сосредоточении всех государственных денег в одном органе - Департаменте государственного казначейства Министерства финансов.

После реформы Департамент государственного казначейства стал одним из центральных управлений Министерства финансов. Главное казначейство, вошедшее в его структуру, выполняло возложенные на него функции вплоть до начала ХХ столетия.

Перевод выплат, проводившихся прежде из процентов с капитала, размещенного в Банке Воспитательного дома, в общее Государственное Казначейство являлся для артистов-пенсионеров не просто очередным перемещением средств. Он становился фактором знаковым, свидетельствующим о том, что Императорский дом намерен постепенно снимать с себя непосредственную ответственность за судьбы артистов, приравнивая их пенсионное обеспечение если не к нормам пенсионного обеспечения российских служащих в целом, то к нормам служащих придворного ведомства (к которым издавна были причислены артисты казенных театров). В первую очередь это коснулось требований к максимальной продолжительности службы, необходимой для назначения пенсии.

К 1827 году общегражданские правила для получения полной пенсии предполагали 35 лет непрерывного служения. Для тех, кто был занят на придворной службе, этот срок был сокращен на пять лет. Для артистов он был еще меньше, составляя максимально 20 лет29.

Соотношение требований к наибольшей продолжительности службы для назначения пенсии (до 1827 года)

&

и

Э

ю о

к!

ч о 2 ЕС

35

30

.20

35 30

20 15

V .10

ч .6 -0

й £ §

« о ^

Я ^ &

С

ЕС

3

а о

и у

х н о

Решение обнаружившейся проблемы было, казалось бы, очевидным: поднять потолок продолжительности артистической службы, уравняв его тем самым с нормами, установленными для всех служащих придворного ведомства. Однако на практике сделать это решением, единым для всех представителей артистической профессии было невозможно. Потребовалось, как и при составлении общего Устава пенсионного законодательства, ранжировать театральные профессии.

Законом 1825 года статус театральных артистов был ранжирован по четырем степеням. К первой относились все артисты, «держащие первые амплуа в разных характерах». «Играющие вторые роли и заменяющие в первых и большие наперсники» - ко второй. «Занимающие роли приличия, т. е. не имеющие определительного амплуа, но употребляемые в разных вводных характерах и карикатурах, равно как вторые наперсники в трагедиях, корифеи в балетах и операх», - к третьей. И, наконец, «вводные лица, употребляемые только для возвещения выходов, хористов и статистов, а также фигурантов», - к четвертой30. В 1827 году это разделение было подтверждено и конкретизировано31.

29 К тому же если по общегражданским правилам пенсия исчислялась согласно окладу за последнее пятилетие работы служащего, то по отношению к придворным, - за последнее трехле-

30 Правила внутреннего управления Императорского театральной дирекции / / Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 40, № 30335. СПб., 1830. С. 230.

31 Положение О пенсионах артистам Императорских театров // Положение Об управлении императорскими С.-Петербургскими театрами. 13 ноября 1827 г. СПб., 1827. - Цит. по: Ушка-

рев А. История театрального дела в России.

С. 121. 66

Первый разряд

Второй разряд

Третий разряд

{ актеры, занимающие «роди приличия» ]

^ актеры, не имеющие амплуа ]

( вторые наперсники и наперсницы__

^ корифеи в балете и опере

( суфлеры__[

{ живописцы ~1

^ театрмейстеры

( гардеробмейстеры_

( скульптурный мастер_

{ бутафоры

^ надзиратели нотной конторы ]

] ]

Четвертый разряд_|

I «вводные лица» (accessoires)

I цветочница_

1 фигуранты_

I помощники живописцев

I нотные писцы_

I певчие_

Принцип, положенный в основу ранжирования театральных профессий, не просто уточнял законодательные положения. Как показывает анализ, в нем по-своему отразилось характерное для того времени понимание роли и значения различных исполнителей в театральной и, в частности, в музыкально-театральной практике. Судя по устанавливаемому ранжиру, среди музыкантов, занятых в спектаклях Императорских театров, наименьший вес имели певчие (хористы). Связано это было, видимо, с тем, что в 1820-х годах их роль в спектакле не рассматривалась как профессиональная, артистическая. При необходимости численность певчих могла быть увеличена за счет певчих из церковных приходов (приглашавшихся на разовые выступления), фигурантов и даже солдат. Не случайно постоянный штат театров долгое время вообще не предполагал существования должности хориста. Те же, что постоянно были заняты в спектаклях, в этом качестве не задерживались, либо переходя на другие должности, либо оставляя театральную службу.

Все остальные музыканты были отнесены к своего рода элите театральных служащих. Солисты (как «занимающие первые амплуа»), директор музыки, дирижеры, солисты-инструменталисты и «первая управляющая скрипка» причислялись к первому разряду. Солисты на вторых ролях и все оркестранты, - ко второму.

В результате детализированного ранжирования артистических профессий появилась возможность, формально подняв планку общей трудовой выслуги артистов до 30 лет, сохранить для некоторых категорий значительно меньшие сроки службы. Но и они оказались много выше, чем принятые до 1827 года.

Ранжирование требований к наибольшей продолжительности артистической службы

для назначения пенсии

до 1827 года

после 1827 года

Изменялась и величина назначаемой пенсии. Ограниченная, как и прежде, величиной наибольшего артистического оклада в 4.000 рублей , она, согласно Положению «О пенсионах артистам Императорских театров», составляла:

Для сравнения приведем установленные размеры пенсий чиновников (величина пенсий дана в округлении и при ведена в исчислении серебром), утвержденных Уставом 1827 года33.

Макс, пенсия

f с \ /" N 3 N 3 с с с N с N

1 раз- 2 раз- разряд разряд 4 раз- 5 раз- 6 раз- 7 раз- 8 раз- 9 раз

ряд ряд 1степ. 2 степ. ряд ряд ряд ряд ряд ряд

i V j J V V J У V V /

с \ л с > с с с л г Л, с Л г N

1143р. 858р 572р. 429р. 343р. 286р. 214р. 172р. 129р. 8i р-

Таким образом, актерская пенсия, в зависимости от служебного разряда и срока выслуги колебалась в пределах 220-1.143 рублей серебром в год34, то есть ее предельно высокая величина соответствовала первому, а предельно низкая -примерно шестому разряду общегражданских установлений по выслуге35.

При этом «состоящие в штате театров чиновники и служители» - «капельдинеры, курьеры, портные и прочие ремесленники, инвалиды, сторожа» удостаивались, как и прежде, получением пенсиона «не на основании <...> правил об артистах, а согласно Высочайше конфирмованному 14 марта 1827 года положению о пенсионах придворным чинам и служителям»36.

Право на пенсионное обеспечение имели, как и прежде, и иностранные артисты37. Как и прежде, величина выплачиваемой им пенсии была менее чем у русских артистов. Но теперь былая иллюзорность приоритетов пенсионных выплат отечественным артистам снималась: отныне пенсионные выплаты иностранцам приравнивались к пенсионным выплатам русским артистам и не должны были составлять более половины пенсиона последних.

Принятое в 1827 году Положение «О пенсионах артистам Императорских театров» действовало, в своих основных пунктах, вплоть до начала ХХ столетия. Правда, время от времени возникали попытки избавить Кабинет Его Императорского Высочества от выплат пенсионного обеспечения артистов, переведя все финансирование на Государственное Казначейство. Как отмечал уже в 1856 году министр Императорского двора, граф Адлерберг, возлагая эти обязательства на Кабинет «думали сократить расходы Дирекции. И действительно, это дало возможность, поощряя русских артистов, ангажировать иностранцев за меньшее жалованье, но зато обременило Кабинет (на который неправильно, по

32 Директору театра, его помощникам по репертуарному и хозяйственному отделениям как чиновникам высшего ранга пенсии определялись по особому назначению Императора и назначались «соразмерно их заслугам».

33 Членам Государственного Совета, сенаторам, министрам, послам и другим чиновникам высшего ранга пенсии определялись не по вышеуказанной табели, а по особому назначению Императора.

34 Пчельников П. Вознаграждение артистов в начале и конце текущего столетия / / Московские ведомости. 1899. 14-16 апреля. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 184.

35 Следует учесть, что, как правило, базовая пенсия по-прежнему могла увеличиваться за счет надбавок, дававшихся по договоренности с театральной Дирекцией и Министерством Императорского двора.

36 Положение О пенсионах артистам Императорских театров / / Положение Об управлении императорскими С.-Петербургскими театрами. 13 ноября 1827 г. СПб., 1827. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 123.

37 Срок выслуги для иностранных артистов устанавливался, соответственно, в 18, 20, 22 и 30 лет.

моему мнению, отнесены эти пенсионы) расходами, год от года возрастающими». Министр предлагал перевести все расходы по пенсионному обеспечению артистов на Государственное Казначейство, поскольку «театры, по своей политической цели есть учреждение государственное»38. Однако предложение Ад-лерберга поддержки не получило. Выплата артистических пенсий по-прежнему оставалась заботой двух ведомств.

За годы, прошедшие с момента подписания «Положения о назначении пенсионов артистам и другим чинам Дирекции», единственным серьезным дополнением к принятым установлениям стало Высочайше утвержденное в 1834 году «Положение об артистах Императорских театров», согласно которому артисты обрели возможность получать почетное гражданство: личное - при «беспорочном и усердном прослужении при театрах не менее 10 лет» или потомственное, - «по прослужении не менее 15 лет»39.

Инициированное Директором Императорских театров Александром Михайловичем Гедеоновым, оно существенно повлияло на социальный статус артистов, увеличив их права и вес в обществе.

Институт почетного гражданства официально был учрежден в России Манифестом от 10 апреля 1832 года, хотя формально подобного рода сословные объединения существовали в стране и ранее.

Почетное гражданство могло быть личным, то есть относиться только к данному лицу и его жене, и потомственным, - принадлежащим всем нисходящим членам семьи человека, получившего таковое.

По существу, почетные граждане являлись неким промежуточным сословием, объединившим артистов и художников, представителей науки, духовенства, купечества, врачей, фармацевтов, ученых-агрономов, инженеров-технологов, ветеринаров. К личному почетному гражданству могли быть причислены также лица, получившие на службе чин XIV класса (коллежского регистратора) и все высшие - до девятого или же девятый (или обер-офицерский) - классы при отставке. Иными словами, это были лица, завоевавшие общественное признание характером своей деятельности, ее продолжительностью, вкладом в развитие культуры и науки и т. п.

Иногда на почетное гражданство подавалось специальное представление от инстанций, курирующих деятельность претендента. Иногда почетным гражданством наделяли просто в силу принадлежности претендента к определенному сословию, исполнению ряда условий социализации - получению образования, научной степени или по трудовому стажу оговоренной продолжительности.

Лица, которым почетное гражданство было присвоено в силу рождения, пользовались правами и преимуществами этого звания без специального утверждения. Если такие лица желали получить официальную грамоту почетного гражданина, то должны были просить об этом Департамент герольдии Правительствующего Сената. В Департамент герольдии подавались и ходатайства о причислении к почетному гражданству - личному или потомственному. На личное почетное гражданство Сенат выдавал свидетельства. На потомственное, - специальные грамоты.

Особые права и преимущества почетного гражданина (как личного, так и потомственного) заключались в свободе от рекрутской повинности, от подушного оклада и от телесного наказания.

Почетный гражданин имел также право быть избираемым в городские общественные должности.

38 О состоянии Императорских театров в финансовом отношении. Доклад министра Императорского двора графа В. Адлерберга 27 марта 1856 года // Дело по Комитету, высочайше учрежденному для рассмотрения о состоянии Императорских театров в финансовом отношении. -РГИА, ф. 472, оп. 18 (109/946), д. 42-б. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 137, 139.

39 Архив Санкт-Петербургской конторы Императорских театров. Кн. II. С. 525-529. Цит. по: Погожее В. П. Столетие организации Императорских Московских театров.. Вып. первый. Кн. III. СПб., 1908. С. 65.

л л л

Процесс непосредственного оформления пенсий артистами Императорских театров сложился уже к концу 1820-х годов, оставаясь неизменным на протяжении десятилетий.

Артист определенного амплуа, выслуживший необходимый срок, должен был подать Прошение на имя Директора Императорских театров об отставке и, одновременно, о назначении пенсии.

К прошению артиста Директор прилагал все необходимые документы и в месячный срок был обязан отправить бумаги в Министерство Императорского двора (как в вышестоящее над Императорскими театрами ведомственное министерство) .

Как и в других ведомствах, вопрос о назначении пенсии артисту решал лично министр. Подписав заявление артиста на пенсию, он ставил в известность о новых расходах министра финансов. Размер назначенной пенсии обжалованию не подлежал и в дальнейшем не пересматривался.

В особых случаях, когда актера, выходящего на пенсию, требовалось поощрить надбавкой, министр Императорского двора вносил предложение в Кабинет министров и после визирования этого предложения в Кабинете министров подавал документы на рассмотрение лично Императору, который и принимал по каждому подобному вопросу решение. Решение Императора было окончательным и изменениям не подлежало.

Принятое распоряжение о назначении пенсии, ее величине и надбавках к ней (если таковые были утверждены) отправлялось далее в Кабинет Его Императорского Величества и в Департамент Государственного казначейства. Здесь распоряжение регистрировалось в особой книге с перечнем всех назначенных выплат и единовременных пособий.

Государственное казначейство давало распоряжение местному казначейству (по месту жительства пенсионера), которое и производило выдачу пенсионных денег.

Если в течение двух лет пенсионер, которому была начислена пенсия, ее не получал, дальнейшее начисление средств прекращалось.

Постоянная инфляция побуждала министров различных ведомств, в том числе и Императорского двора, входить с ходатайствами о выделении так называемых «усиленных» пенсий40, несмотря на то, что в законодательстве была зафиксирована невозможность удовлетворения представлений о назначении пенсий свыше тех, что были определены Уставом.

Ходатайства об «усиленных» пенсиях также направлялись на имя министра финансов и, в случае отказа, вопрос мог быть вынесен на заседание Кабинета министров, где он рассматривался подробно, с учетом всех личных заслуг претендента.

III

В 1850-е годы начинается постепенное переосмысление принципов назначения и выплаты пенсий артистам.

В уже упоминавшемся Докладе министра Императорского двора Владимира Федоровича Адлерберга от 27 марта 1856 года подчеркивалось: назначение пенсий артистам по установлениям 1827 года, уместное в свое время, существенно усложняет финансовое положение государства в новых условиях, являясь неправильным по существу и непосильным по величине.

Адлерберг настоял, чтобы в число вопросов, подлежавших рассмотрению специально созданного в эти годы «Комитета для суждения о мерах к отвращению

40 Размеры «усиленной» пенсии составляли от 1/3 до 1/2 жалования.

дефицитов по Императорским театрам», был включен также вопрос: «не подлежит ли Устав о пенсиях для артистов некоторым изменениям»41.

Как отмечалось во Всеподданнейшем докладе, направленном Императору за подписью Адлерберга, Гедеонова, Шувалова, Мейендорфа, Виельгорского, Борха и Соллогуба, за 25 лет сумма средств, выдаваемых на выплату артистических пенсий, составила 388.348 руб. 16 коп. и фактически возросла вчетверо по сравнению с затратами 1837 года - 92.187 руб.42

Пенсионные выплаты (в ассигнациях)

1857 год 1837 год

По мнению составителей доклада, причины бесконтрольно растущих расходов по пенсионным выплатам артистам коренились в нескольких обстоятельствах. Основное состояло в стремительном росте числа лиц, имеющих основания претендовать на получение пенсий. Причем чем далее, тем больше становилось тех, кто имел право на выплаты максимальные.

Корень зла виделся прежде всего в утвердившейся системе подготовки и приема на службу артистов и кадровой политике администрации Императорских театров43.

Театральные училища, учрежденные при театрах в Санкт-Петербурге и Москве, подготовили за 25 лет более 600 специалистов. Лишь из Санкт-Петербургского училища, отмечалось в докладе, «на сцены Императорских театров ежегодно приходит 20 человек (зачастую, сверх реальной потребности)». За всеми выпускниками Театрального училища было закреплено право не только войти в состав императорской труппы, но и «оставаться на ее иждивении "по самую свою смерть"»44.

Кроме того, каждый поступивший на службу в Императорские театры, по мере увеличения общего стажа работы и получения положенных прибавочных окладов, имел основание подавать документы на максимальную пенсию, что также увеличивало общую сумму необходимых выплат.

Анализируя ситуацию, Комитет единогласно признал ее критической и предложил несколько возможных вариантов выхода:

1. отказ от содержания воспитанников и выполнения обязательств по обеспечению их будущности45;

41 Его Императорскому величеству высочайше учрежденного Комитета для суждения о мерах к отвращению дефицитов по Императорским театрам Всеподданнейший доклад / / Арапов П. Свод постановлений, касающихся устройства театра. 1858. - РГИА. Ф. 472. Оп. 18. Д. 42. Л. 421435. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 152.

42 Там же. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 153, 155.

43 Другими причинами в докладе были названы: исключительное содержание театров правительством; распределение театрального хозяйства по труппам; постоянное поочередное существование 4 трупп без действий и сборов из-за нехватки зданий; чрезмерное жалованье французским и итальянским артистам; покупка материалов у подрядчиков с торгов на продолжительные сроки; административное управление дела, являющегося по самому своему существу коммерческим; недостаточное число представлений, дающихся в Императорских театрах. - Там же. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 158.

44 Там же. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 155.

45 В качестве альтернативного Театральному училищу учебного заведения, не накладывающего на Императорские театры подобных обязательств, было предложено преобразовать Санкт-Петербургское училище в консерваторию. - Там же. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела. С. 158.

2. отказ от пенсионных выплат артистам иностранных театров46;

3. образование специального фонда для выплаты артистических пенсий;

4. отказ от монополии Императорских театров в столицах.

Два из них ранее уже были опробованы властью. Мысль об образовании специального фонда для выплаты артистических пенсий являла собой не что иное как повторение давней идеи Екатерины II о создании эмеритальной кассы для артистов. В середине столетия эта идея, как уже отмечалось, в высшей степени осторожно внедрялась в жизнь по отношению к служащим гораздо более обеспеченных ведомств, и отдача подобного внедрения была по-прежнему крайне неопределенна.

Идея отказа от монополии Императорских театров в столицах время от времени возникала в коридорах власти и даже в определенной мере реализовыва-лась. Но лишь с тем, чтобы через несколько лет монопольное ведение театрального дела в Санкт-Петербурге и Москве вернулось, обретая еще больший вес и обрастая новым количеством ограничений и запретов. Противником этого начинания в 1850е годы выступил и Николай I. Предложение Адлерберга им было отклонено, и Император Высочайше повелеть изволил: «частных русских театров в столицах не заводить»47. Монополия Императорских театров на представления в столицах была отменена, как известно, только в 1882 году.

Таким образом, частично в середине столетия были реализованы лишь первые две меры. Но их половинчатое осуществление практически ничего не изменило.

Альтернативным вариантом выхода из того финансового тупика, в котором уже в 1850е годы оказались Императорские театры, стало бы простое увеличение суммы пособия, выдаваемого театрам из Кабинета Его Императорского Величества. Но и это сделать было крайне сложно, учитывая общую финансовую ситуацию в стране.

В результате был избран вариант наименее эффективный, но самый «щадящий» с точки зрения ближайших перспектив. В театрах был объявлен режим строжайшей экономии, затронувший практически все области театральной жизни, включая и условия пенсионного обеспечения артистов. Фанатичным сторонником этой идеи, на протяжении многих лет безоглядно добивавшимся ее практической реализации, стал барон Кистер, управляющий Дирекцией Императорских театров (до 1881 года), оказавшийся, как вспоминал Владимир Аркадьевич Теляковский, буквально помешанным на экономии во всех отраслях театра. Результаты такой экономии сказались уже в 1880х годах, получив, как известно, скептическую оценку Императора Александра III и вынудив решительно взяться за изменение принципов ведения театрального хозяйства.

И все же: вплоть до конца столетия артисты-пенсионеры, особенно первых разрядов, оставались людьми достаточно обеспеченными. И хотя согласно «режиму экономии» с 1882 года была отменена система надтарифных выплат к пенсии (дополнительного субсидирования за счет различного рода надбавок), размер пенсии, в целом, остался на прежнем уровне, а в ряде случаев даже увеличился. Как отмечают специалисты, «в конце XIX - начале ХХ века на пенсию ведущего артиста Императорских театров можно было безбедно прожить и содержать не только семью, но и хорошую квартиру с прислугой»48. К тому же отсутствие ограничений на выплату пенсий позволяло артисту-пенсионеру, как и прежде, работать в театре и получать соответствующее вознаграждение, а, иногда, в случаях, если артисту было пожаловано звание «Солиста (солистки) Его Императорского Величества», претендовать на персональную добавку к максимальной пенсии в ее полном размере.

46 Там же. Цит.по: Ушкарев А. История театрального дела. С. 159.

47 См.: РГИА. Ф. 497. Оп. 14. Д. 429. Цит.по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 161.

48 См.: Пилюгин А. А. Реформы в Императорских театрах. 1882 год. Из истории организации творческого процесса в русском театре. М., 2003. С. 80.

л л л

В 1900 году, учитывая изменившиеся обстоятельства жизни Императорских театров, появление конкуренции между ними и частными театрами столиц, а также все возрастающий авторитет лучших русских артистов не только в стране, но и за ее пределами, было решено разработать «Мотивированный перечень важнейших преобразований и усовершенствований, намечаемых Управлением Императорских театров», необходимых для составления проекта нового Положения об Императорских театрах.

Изданный в мае 1899 года и поданный для сообщения членам Комиссии для составления общего Положения об Императорских театрах, он стал первым шагом в разработке законоположения об Императорских театрах, осуществлявшейся, по поручению министра Императорского двора В. Б. Фредерикса, Пого-жевым и рядом его единомышленников49.

История Проекта законоположения об Императорских театрах, связь вводимых в нем позиций с историческим опытом, подробный анализ того нового, что содержалось в документе и перспективности его внедрения в жизнь, - задача самостоятельного научного исследования.

Отметим лишь, что необходимость установления «целесообразного положения о пенсиях артистам»50 характеризовалась в нем как одна из первоочередных административных мер, направленных на оптимизацию административно-финансовой деятельности театрального руководства.

Важнейшим и принципиально новаторским стал в разработке такого положения подход к пониманию характера соотношения величины назначаемой пенсии с годовым окладом артиста.

По мнению Погожева и его сторонников, тупиковое положение с лавинообразным ростом объема финансирования пенсионных выплат было связано не столько с увеличением общего числа пенсионеров, сколько с непомерным ростом выплат действующим артистам. Особенно тем из них, кто служил в театрах на персональных контрактах, размер которых превышал все мыслимые и немыслимые границы.

Серьезнейшие основания для такой постановки вопроса давали в первую очередь оклады ведущих русских оперных артистов, достигшие к началу ХХ столетия немыслимых прежде пределов51.

Как указывалось в документе, «в целях справедливости и для пользы дела», предлагалось радикально изменить порядок вещей и вместо прежнего исчисления пенсий в зависимости от служебного разряда и соответствующей ему величины окладов ввести исчисление величины оклада размерами установленной Законом пенсии. Так, полагал Погожев, можно будет установить потолок возможных артистических окладов, ограничив его трехкратным размером полагающейся по данному окладу пенсии.

Проектом предлагалось также изменить требования к максимальному сценическому стажу артистов, определив его сообразно той нагрузке, которая ложится на артистов во время их сценической службы. Эти сроки должны были, как подчеркивал сам Погожев, различаться, исходя из «указаний практики» и зависеть от «различных родов и специальностей артистической службы»52.

49 Погожев В. Проект законоположения об Императорских театрах. Т. 1. СПб., 1900.

50 Там же. С. 68.

51 В частности, вызывающе-огромными были оклады Ф. И. Шаляпина. В 1914 году «Русская музыкальная газета» отмечала, что из Дирекции императорских театров Шаляпин получает 60.000 рублей в год. Большее содержание, как подчеркивалось в корреспонденции, получает лишь московский митрополит (75.000). Митрополиты киевский и петербургский, Императорские российские послы в Берлине, Лондоне, Париже, Константинополе, Вене, Риме, Вашингтоне и Токио получают наравне с Шаляпиным. Русские же министры имеют содержание неизмеримо меньшее (от 22.000 до 39.000 рублей): Русская музыкальная газета, 1914. № 2. С. 64. «Оглушительными» называли современники гонорары Н.И. и М.И. Фигнер, равно как и гонорары многих их коллег по оперной сцене.

52 Погожев В. Проект законоположения об Императорских театрах. Т. 1. СПб., 1900. С. 68.

Подобное предложение, сформулированное впервые, потребовало разработки существенно иного, чем прежде, принципа ранжирования артистических профессий.

Погожев предлагал сохранить разделение всех артистических должностей на четыре группы, но при этом серьезно изменить состав каждой из них.

Первая группа

певицы русской оперы

Вторая группа_)

[ певцы русской оперы ["учителя хора Гхористы русской оперы 1 балетные артистки всех разрядов I капельмейстеры оркестров ("репетиторы музыки ^^ аккомпаниаторы

["оркестровые музыканты струнники ("пианисты и органисты

Трстьягруппа_|

[ артисты и артистки русской драмы [ танцовщики балетов всех разрядов [ оркестровые музыканты ударники

скульпторы_

•{ декораторы

( помощники декораторов

Четвертая группа

1 главные режиссеры

1 режиссеры

1 помощники режиссеров

I учителя сцены

1 заведующие оркестрами

помощники заведующих оркестрами

~1 библиотекари

машинисты

I осветители

костюмеры

-( парикмахеры

| помощники парикмахеров

Судя по всему, ранжируя театральные профессии, Погожев исходил из той эмоциональной, психологической и физической нагрузки, которую испытывали артисты во время своей работы. Именно потому, как он полагал, артисты первой и второй групп - к которым Погожев относил как наиболее изнашивающие организм профессии артистов оперной труппы и музыкантов-инструменталистов (духовиков и струнников), певцов, учителей хора, хористов, капельмейстеров оркестров, оркестрантов, репетиторов музыки, аккомпаниаторов - имели, с его точки зрения, все основания испрашивать пенсионное обеспечение соответственно после 15 и 18 лет служения.

Чем менее затратной физиологически, психологически и эмоционально была та или иная театральная профессия, чем менее требовала она постоянного присутствия на сцене, - тем к более низкой группе она причислялась и, соответственно, - тем выше становилась планка продолжительности трудовой деятельности, необходимой для получения пенсий.

Погожев предлагал пересмотреть и величину назначаемой пенсии. Но не только путем ее простого повышения (эта мера предлагалась для артистов второго и третьего разрядов53), но еще и путем введения различного рода надбавок и поощрений. В частности, в Проекте подтверждалась возможность, сохраняя верхний предел пенсии в 1.143 рубля серебром тем «артистам и артисткам I разряда всех трупп и оркестров, выдающимся своим особенным искусством и полезной деятельностью», которые удостаивались звания «Солиста (солистки) Его Императорского Величества», назначать «пожизненную ежегодную выдачу из Кабинета Его Величества по 1.200 рублей»54.

Совмещение же сценической деятельности после выслуги пенсионного стажа с получением пенсии Погожеву представлялось излишним. «Артисты, выслужившие право на пенсию <.. .> вакансий в разрядах не занимают и числятся в соответствующих разрядах сверхкомплектно»55, - отмечалось в Проекте, но допускаются (в первую очередь это касалось артистов третьей группы) к участию в так называемой «подвижной» труппе фигурантов (набираемой по необходимости), с поспектакльной оплатой труда. Это, по мнению Погожева, позволило бы создать «запас хорошо подготовленных статистов для всех трупп»56.

«Проект законоположения об Императорских театрах» так и не стал основным документом деятельности организации. Отдельные его позиции вводились в практику специальными распоряжениями министра Императорского двора, но в целом, как единый свод правил, позволяющих обеспечить функционирование Императорских театров в новых условиях, он в силу не вступил. Касалось это и вопросов пенсионного обеспечения, которое и на пороге ХХ столетия в своих наиболее значимых позициях следовало установлениям 1827 года.

IV

В круг социальных обязательств власти входило не только пенсионное содержание артистов, оставлявших службу по выслуге, старости и немощи, но и обеспечение тех из них, кто временно или навсегда прекращал службу по состоянию здоровья.

В случаях, когда это касалось кратковременной потери трудоспособности, проблема разрешалась просто. Заболевшие артисты должны были сообщать о своей болезни не позднее, чем в течение суток со дня заболевания.

53 Артистам второго и третьего разрядов В.П. Погожев предлагал установить уровень пенсий в 900 и 600 рублей серебром в год, что примерно соответствовало пенсиям второго и третьего общегражданского разряда.

54 Погожев В. Проект законоположения.. С. 127-128. Подобная мера являлась разновидностью так называемой «усиленной» пенсии, назначение которой практиковалось и в других министерствах. Совокупный размер получаемой таким образом пенсии солиста Его Императорского Величества составлял 2.400 руб. в год и был несколько выше годового оклада столичного профессора, что естественным образом влияло на социальный статус артиста Императорского оперы в обществе.

55 Там же. С. 112.

56 Там же. С. 67.

Чаще всего в таких случаях совершалась замена на выход в спектакле. Такая замена должна была в обязательном порядке фиксироваться и сообщаться в администрацию театра не позднее 12 часов текущего дня. Выздоровевший оперный артист должен был, как говорилось в ту пору, «запеть разы» и, таким образом, выполнить в итоге возложенные на него обязательства по количеству спектаклей в месяц57.

Если врач сообщал, что болезнь артиста не столь серьезна, как это тому представляется, на артиста накладывался штраф в размере 1/50 части жалованья. В случаях, когда болезнь действительно не позволяла выйти на сцену, и это подтверждалось врачом, в силу вступали другие правила.

Если болезнь вынуждала артиста пропускать недели службы, первые два месяца никаких перемен в его доходах не происходило: прежнее жалованье выплачивалось ему в полном размере. С третьего месяца болезни он получал лишь установленный разрядом оклад, без надбавок и льгот. По истечении же третьего месяца - действие контракта должно было быть приостановлено, а сам контракт подвергнуться пересмотру.

Особые проблемы возникали в связи со здоровьем артисток. Естественные недомогания, беременности вынуждали придерживаться определенных правил в их обеспечении на время ухода со сцены. Обычно, в случаях краткосрочных пропусков, исполнительницы «запевали разы». Беременности также оплачивались как «кратковременные болезни»: артистки старались выходить на сцену до последней возможности и появляться в спектаклях сразу после рождения ребенка - но лишь в том случае, если происходившее оставалось в пределах сложившихся этических и правовых норм. «У всех незамужних или не живущих с мужьями актрис и танцовщиц, кои окажутся беременными», выплата жалованья вообще прекращалась «до выздоровления и появления на сцену», независимо от того, как долго артистка отсутствовала. Как отмечал Погожев, А. М. Гедеонов в 1833 году отдал приказание Конторе удерживать до выздоровления жалованье с беременных незамужних артисток, а также «с актеров, танцоров и музыкантов, кои от развратного образа жизни впали бы в любострастную болезнь»58. Этому правилу администрация следовала на протяжении последующих десятилетий.

Права артистов, надолго или навсегда терявших трудоспособность, были подробно прописаны уже Законом 1825 года, специальным параграфом которого отмечалось: «Артисты, прослужившие беспорочно только пятнадцать лет и не могущие, по старости или слабости здоровья, продолжать службы, по засвидетельствованию директора и представлению Комитета Главной дирекции» могли «удостаиватся в пансион двух третей получаемого ими <.> последнего контракта жалованья». Впрочем, это был не предел. Артисты, оказавшиеся нетрудоспособными, но успевшие за время службы зарекомендовать себя с наилучшей стороны, проявившие «отличное усердие» и принесшие «дарованиями своими <.> пользу театру», могли быть представлены Комитетом Главной дирекции «на всемилостивейшее пожалование их половинным пансионом и за десять лет службы»59.

Закон дозволял в случае, если артисты, победив или преодолев болезнь, выказывали желание вернуться на театральную службу, принять их, но уже только на определенное, оговоренное новым контрактом, число спектаклей и на условиях поспектакльной платы за них (при сохранении пенсионных выплат). Разрешалось таким артистам и иметь бенефисы. Однако назначать бенефисы можно было лишь после того, как артистом было отработано не менее 2/3 от общего числа поставленных в контракте сценических выходов.

57 Как правило, артисту вменялась в обязанность петь в спектаклях восемь, а иногда и де-вять раз в месяц, но не чаще, чем три раза в неделю.

58 Общий Архив Министерства Императорского двора. Дело 1833 года. № 266. Цит. по: Погожев В. П. Столетие организации Императорских Московских театров.С. 72.

59 Постановление Императорской театральной дирекции // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. 40. № 30 335. СПб., 1830. Цит. по: Ушкарев А. История театрального дела.. С. 75.

«Положение о пенсионах артистам Императорских театров» (1827), конкретизируя законодательные установления, задавало значительно более жесткие условия их соблюдения.

Вместо дозволения, в случае продолжительной болезни, сокращать время служения до 10 лет, вводилась градуированная система снижения срока выслуги. При этом, как и прежде, оговаривалось, что такие пенсионные назначения «должны быть допускаемы «тогда токмо, когда болезненное состояние артиста, делающее его неспособным к продолжению службы, признано будет самим начальством и доказано врачебным свидетельством, если же подобное свидетельство окажется ложным, то врач, давший оное, подвергается строжайшей по законам ответственности»60.

V

Социальное обеспечение артистов Императорских театров распространялось и на членов их семей - вдов и детей как тех, кто умирал, не успев выслужить пенсию, так и тех, кто, выслужив положенный срок, переходил в разряд артистов-пенсионеров.

Система обеспечения вдов и сирот артистов Императорских театров складывалась в рамках общей системы субсидирования семей, оставшихся без кормильца.

Общегосударственная забота о материальном существовании семьи, потерявшей кормильца, была принята в России в конце XVIII - начале XIX века. Тогда, в связи с учреждением Воспитательного дома, была создана так называемая «Вдовья казна». В 1838 году был разработан порядок открытия «вдовьих вкладов». Любой человек мог сделать взнос в них в пользу своей жены с тем, чтобы в случае его смерти вдове была бы предоставлена возможность либо взять весь капитал, либо пользоваться процентами с него. Минимальная величина такого вклада составляла 3 рубля.

В 1860 году вдовьи вклады были упразднены, а капиталы и права по их управлению, на основании прежних правил, переданы в Государственный Банк.

Вдовья казна назначалась для помощи лицам любого звания. Разделена она была на четыре класса. В первый муж должен был внести единовременно, без права последующего пополнения, 240 рублей. В этом случае его вдове после смерти кормильца выдавалась ежегодная пенсия в 100 рублей. Соотношение вкладов и пенсионных выплат по другим классам выстраивалось в соотношении: 180/75; 120/50 и 60/25 рублей.

С начала XIX века была введена и другая форма социального обеспечения вдов. В Санкт-Петербурге, а затем и в Москве были открыты «Вдовьи дома». Первоначально такие дома существовали при Воспитательных домах эти городов. Позднее, они перешли в управление Ведомства учреждений Императрицы Марии Фёдоровны.

Законодательно утвержденная система управления Вдовьими домами сложилась позднее. Только в 1854 году был принят Устав московского, а в 1876 году, - санкт-петербургского Вдовьего дома.

Общее число призреваемых московского Вдовьего дома не должно было, согласно Уставу, превышать 600 лиц, из которых 470 получали пенсию в размере 30 рублей в год, а 50 имели право находиться в доме на бесплатном содержании.

Петербургский Вдовий дом включал 473 призреваемых. На бесплатное содержание в него принималось 170 женщин. 125, - были пенсионерками и содержались «своекоштно». 105 человек пользовались пособиями от Вдовьего дома (в размере 120 рублей в год) и жили преимущественно вне дома.

И в московском, и в петербургском Вдовьих домах существовали лица, принадлежащие к разряду сердобольных вдов и тех, кто принимался на испытание для поступления в него .

60 Положение О пенсионах артистам Императорских театров / / Положение Об управлении императорскими С.-Петербургскими театрами. 13 ноября 1827 г. С.-Пб., 1827. Цит. по: Ушка-рев А. История театрального дела. С. 122-123.

Преимущественное право на призрение во Вдовьих домах имели вдовы военных или гражданских лиц, состоявших в офицерских или классных чинах. Непременным условием был десятилетнее служение усопшего кормильца в этих чинах, смерть в сражениях или от ран, полученных в сражениях, а также в несчастных случаях при исполнении служебных обязанностей.

Позднее в Санкт-Петербурге Комитетом призрения заслуженных гражданских чиновников был создан Приют для их вдов и дочерей. Устав Приюта был учрежден в 1882 году. В 1906 году был организован «Дом призрения вдов и сирот духовного ведомства».

Согласно Закону 1825 года, вдовы и дети артистов, умерших на службе до получения пенсии, к пособию по утрате кормильце не представлялись. Но получали единовременно годовой оклад мужей или отцов.

Порядок начисления пенсий вдовам и детям артистов-пенсионеров был иным. Вдовам назначалась пожизненно (или до момента вторичного замужества) половина пенсии мужа. Дети, остававшиеся с матерью, получали сумму, равную одной трети от второй половины пенсии. Круглые сироты получали каждый сумму, равную четверти пенсионного оклада отца или матери.

л л л

Изменения в системе пенсионного обеспечения артистов Императорских театров, складывавшейся на протяжении почти полутораста лет, отразили те перемены, которые были характерны для истории становления и развития русского музыкально-театрального и, шире, - театрального искусства в целом, для понимания роли и значения артистического труда, его специфики, значимости для общества.

За время формирования и развития системы пенсионного обеспечения артистов Императорских театров в ней определялась группа наиболее острых вопросов, над решением которых билось не одно поколение театральной администрации, чиновников высшего эшелона власти, представителей Императорской фамилии.

Каковым должен быть срок выслуги, достаточный для начисления пенсии? Каковыми должны быть критерии назначения пенсии? Целесообразно или нет исчисление заслуг артиста перед государством и Императором сообразно с общими уставными нормами пенсионного обеспечения? Возможно или невозможно продолжение работы артистов-пенсионеров на сцене и какими следует признать условия, при которых дальнейшая служба артистов была бы приятна публике и не затратна для Дирекции?

По каждому из них предлагалось за многие десятилетия разные, зачастую, -крайние, решения, резоны принятия которых влияли - когда более, когда менее, - на всю систему пенсионного обеспечения артистов.

Но важнее отметить другое. Сложные административные меры, спонтанные распоряжения, трезвый расчет, уверенный профессионализм и отчаянный дилетантизм являлись, в своей совокупности, теми рычагами управления, которые двигали «корабль» Императорских театров в его непростом плавании, - то креня на бок, то выравнивая, то угрожающе сталкивая с «прямой волной». Но на каждом повороте неизменным оставалось родившееся на заре истории русского театра осознание необходимости поддержки тех, кто, отслужив честно и добросовестно, остался «за бортом» этого корабля - по старости ли и немощи, по болезням ли и увечьям.

И хотя поддержка эта не всегда была достаточной, хотя в ряде случаев воспринималась обидно малым напоминанием о былых заслугах, она оставалась постоянной даже в самые трудные годы существования Императорских театров, никогда не подвергаясь коренному пересмотру и, тем более, никогда не вызывая даже мысли о возможности отказа от нее.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Вишленкова Е., Гизатуллин М. Как жилось университетскому преподавателю в Казани первой половины XIX в. // Гасырлар авазы - Эхо веков. 2006. № 1.

Копанев А. Население Петербурга в первой половине XIX в. М.-Л.,1957.

Кульчитцкий А. История пенсионного обеспечения россиян за 1827-1917 гг. Автореферат на соискание ученой степени канд. ист. наук. Курск, 2011.

Писарькова Л. Российский чиновник на службе в конце XVШ - первой половине XIX века // Человек. 1995.№ 4.

Погожев В. Столетие организации Императорских Московских театров. Опыт исторического обзора. Том 1. СПб., 1906.

Погожев В. Столетие организации Императорских Московских театров. Опыт исторического обзора. Вып. первый. Книга III. Обзор с 1826 по 1831 год. СПб., 1908.

Полное собрание Законов Российской Империи с 1649 года. Том XL. СПб., 1830

Усольцев А. Пенсионное законодательство на территории Алтайского Горного округа в первой половине XIX в. // Актуальные вопросы истории Сибири. http://new.hist.asu.ru/biblio

Ушкарев А. История театрального дела в России (1756-1917). Хрестоматия. М., 2008.