CC BY
158
Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
121
СОЦИАЛЬНОЕ ИЖДИВЕНЧЕСТВО В СИСТЕМЕ ДЕТЕРМИНАНТ ПРЕСТУПНОСТИ (на примере преступности коренных малочисленных народов Крайнего Севера Ямало-Ненецкого автономного округа)
ТРУБИЦЫН Данило Александрович
Аннотация. Статья посвящена анализу социального иждивенчества как явления, его становлению за рубежом и в России, вопросам социальной поддержки коренных малочисленных народов севера на примере Ямало-Ненецкого автономного округа. Исследуется значение социального иждивенчества в системе детерминант преступности коренных малочисленных народов Севера. Определяются пути смягчения социального иждивенчества, которые позволили бы обеспечить его искоренение как деструктивного социального феномена в механизме профилактического воздействия.
Annotation. The article is devoted to the analysis of such phenomenon as social dependency, it reveals its formation abroad and in Russia and touches upon the issues of social support of indigenous small ethnic communities of the North on the example of Yamalo-Nenets Autonomous Okrug. The author studies the value of social dependency in the system of crime determinants of indigenous small ethnic communities of the North. The article defines the ways of lessening social dependency which would allow to provide its eradication as a destructive social phenomenon in the mechanism of preventive influence.
Ключевые слова: государственная поддержка, традиционная хозяйственная деятельность, особый режим природопользования, бюджетное стимулирование, дотации и льготы, преступность, детерминанты преступности, социальное иждивенчество, моральная деградация, социальный пессимизм, десоциализация, алкоголизм, профилактика преступности.
Keywords: state support, traditional economic activity, conditions of the specific use of natural resources, budgetary stimulation, grants and privileges, crime, crime determinants, social dependency, moral degradation, social pessimism, desocialization, alcoholism, crime prevention.
В юридической литературе нет единства в понимании такой категории, как «социальное иждивенчество». Многие авторы отмечают, что слово «иждивенец» не вполне корректно и его употребление формирует негативное отношение общества к классу зависимых от государственной поддержки людей. В связи с этим для предотвращения политизации этничности коренных народов Севера и стигматизации данной национальной группы по признаку «позитивной дискриминации» со стороны государства необходимо определить содержание социального иждивенчества в контексте настоящего исследования.
Социальное иждивенчество - это моральная и жизненная позиция ряда лиц, которая «заключается в использовании отдельными гражданами общего блага в личных целях в ущерб общественным интересам»1.
1 Мосейко В.В., Фролова Е.А. Социальное государство vs социальное иждивенчество // Вестник Томского государственного университета. 2014. № 8. С. 103.
Кроме этого, необходимо указать основные признаки, которые позволят вычленить реципиентов государственной помощи, являющихся социальными иждивенцами, из общего числа граждан, пользующихся государственной поддержкой.
Первый признак - это продолжительное получение социальной помощи от государства и отсутствие действий по оказанию ответных услуг.
Второй признак - наличие реальной возможности к осуществлению трудовой деятельности и непринятие мер к этому по личным мотивам.
Как социальный феномен иждивенчество появилось не внезапно: идеи эгалитаризма в политике государства характерны не только для России, но и для всех устойчивых экономик стран Запада. «Одним из центральных событий этой истории стало принятие в Англии в 1795 году так называемого закона Спинхем-ленда. Цель закона заключалась в обеспечении
122
Юридическая наука. 2015. № 4
бедных минимальным доходом. Предполагалось выплачивать некую добавочную сумму к зарплате в соответствии с определенной шкалой. Спустя некоторое время стало ясно, что следствиями закона, наряду с серьезным экономическим спадом, явилось обнищание населения и его деморализация. Наличие гарантированной добавки к заработной плате дискредитировало стимулы к труду, существенно снизив его качество и интенсивность. Так призванный сдержать рост нищеты закон Спинхемленда привел к тяжелым социальным последствиям, в связи с чем в 1834 году был отменен парламентом Англии»2. Также в настоящее время с проблемой социального иждивенчества и поиском приемлемых путей ее решения столкнулись Соединенные Штаты Америки, Франция, Германия и ряд других стран, в которых граждане, сознательно не принимающие участия в экономической деятельности, составляют существенный слой населения.
В XX веке повышенный интерес к возможностям социальной политики в развивающихся странах был определен социальными и внутриполитическими причинами. Экономические преобразования периода индустриального развития повлекли серьезные социальные сдвиги, нарушение стабильности и требовали перехода от фрагментарной политики решения социальных проблем к созданию социальной политики как внутреннего направления деятельности государства. Постулирование тезиса о равенстве граждан требовало принятия мер по обеспечению такого равенства и в экономической сфере.
В России социальное иждивенчество не имеет длительной истории. В СССР равенство граждан обеспечивалось уравнительным распределением результатов труда; широкому распространению иждивенчества препятствовали господствующая идеология, в том числе в сфере труда, а также ответственность (включая уголовную) за тунеядство. После политических и экономических преобразований последнего десятилетия прошлого века равенство граждан в современной России стало отождествляться с равенством стартовых возможностей, обязанность по обеспечению которого государство приняло на себя.
2 Сидорина Т., Тимченко О. Социальное иждивенчество -обратная сторона благоденствия. URL : http://www.strana-oz.ru (дата обращения: 24.10.2015).
Для понимания и оценки социального иждивенчества, его последствий именно для северных этносов в его современном виде необходимо ретроспективно проследить действие векторных изменений социальной политики государства в отношении малочисленных народностей. Прослеживая развитие и изменение правового статуса коренных малочисленных народов Севера (далее - КМНС) можно отметить три основных этапа государственноправового регулирования.
Началом правовой регламентации диалога между государством и коренным населением стало принятие в 1822 году Устава «Об управлении инородцев», который не имеет аналога по влиянию на политические, социально-экономические и культурные жизнь и развитие коренных народов и представляет собой обобщение политики России в отношении «инородцев». На этом этапе конкретных мер по наделению КМНС специфическими правами и выработке механизмов их реализации государством не принималось. Представители аборигенного населения северных окраин страны рассматривались с позиций экономической целесообразности; попыток их органичной инклюзии в общественную жизнь не было, что продолжалось длительное время. С учетом этого предпосылок для возникновения социального иждивенчества в рассматриваемой среде не имелось.
Переход в 1917 году от одной формы правления к другой коренным образом не изменил основ государственной деятельности в отношении малых народов, однако ознаменовал начало второго этапа государственно-правового регулирования. В советский период российская политика продолжала и значительно усилила принцип патернализма в отношении КМНС, что нашло выражение в излишней централизации управления, ограничении реальных полномочий местных органов власти, отсутствии механизма, с помощью которого коренные народы обладали бы возможностью самостоятельно определять тенденции своего развития. Вместе с тем, как отмечает П.В. Гоголев, в советский период «были приняты меры по подъему экономики и культуры народов Севера. Многие народы получили письменность, появилась национальная литература, созданы государственные учреждения медицинского, бытового, торгового обслуживания оленеводов и рыбаков, ведущих кочевой образ жизни. Индикатором роста благополучия народов севера стал прирост чис-
Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
123
ленности, коэффициент их рождаемости превысил средний по СССР»3.
Несмотря на рост уровня жизни политика жесткого патернализма способствовала возникновению у коренных северян чувства иждивенчества, сложившегося на убежденности, что все проблемы должно решать государство. Кроме этого, позитивные социальные изменения повлекли их культурную ассимиляцию, что также было связано с практикой отрыва молодежи от этнически самобытного образа жизни.
Третий этап активизации государственноправового регулирования жизни коренных народов связан с активным промышленным освоением арктических регионов в 1970-1990-е годы, усугубившим индустриально негативное воздействие на окружающую среду, повлекшим сокращение естественных пастбищ, сужение сферы и территории осуществления промыслов КМНС. Указанные последствия экономической деятельности обусловили необходимость изменения политики государства в отношении малых народов. С одной стороны, это было продиктовано необходимостью разумного баланса интересов лиц, ведущих традиционный образ жизни, и предприятий топливноэнергетического комплекса; с другой - потребностью государственной защиты прав и интересов КМНС с целью сохранения их национальной и культурной идентичности.
Новый взгляд на некоторые аспекты государственной политики в отношении коренных народов связан с включением в текст Конституции РФ ст. 69, гарантирующей права коренных малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и международными договорами РФ. В этой связи К.Д. Аракчаа отмечает, что «статья 69 Конституции РФ не только обозначила на государственном уровне переход к принципам уважительного отношения к праву на сохранение традиционного образа жизни, методов и способов традиционного природопользования, к праву на владение, пользование и распоряжение территориями традиционного природопользования, но и признала их в качестве субъектов международно-и конституционно-правовых отношений»4.
3 Гоголев П.В. Север России и коренные малочисленные народы как объекты государственного интереса: правовые аспекты // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 8. С. 42.
4 Аракчаа К.Д. Коренные малочисленные народы России:
политика и право // Социология власти. 2011. № 3. С. 174.
Иными словами, ст. 69 Конституции РФ явилась конституционной гарантией нормативного закрепления прав народов Севера и механизмов их реализации, заложив, как представляется, предпосылки развития социального иждивенчества.
На рубеже тысячелетий изменение вектора государственной политики России стало катализатором законотворческой деятельности на федеральном и региональном уровнях.
1. В экономической сфере стали приниматься меры по развитию традиционной хозяйственной деятельности с созданием особых режимов природопользования, бюджетным стимулированием народных промыслов, предоставлением дотаций и льгот.
2. В социально-культурной сфере актуализированы меры по сохранению духовных основ коренных народов с государственной поддержкой развития родного языка, этнических средств массовой информации, предоставления льгот и гарантий представителям северных народов при поступлении в средние и высшие учебные заведения.
Данная политика «позитивной дискриминации» преследовала цель создания более благоприятных условий, способствующих выравниванию положения коренных народов с другими этническими группами, что характерно для социально ориентированного государства. В этой связи В.А. Кряжков отмечает, что «протекционизм относительно коренных народов -как правило, типичная политика современных государств. В Конституции Норвегии, например, записано: “Обязанностью органов государства является создание условий, позволяющих группе населения саами сохранять и развивать свой язык, культуру и образ жизни”»5.
Тенденции экономических и социальных преобразований наиболее отчетливо проявляются на региональном уровне. Это связано с масштабным закреплением различных социальных гарантий в законодательстве субъектов РФ.
Направленность мер регионального законодательства Ямало-Ненецкого автономного округа в отношении коренного населения можно уяснить из названий соответствующих нормативных правовых документов, даже не прибегая к скрупулезному анализу их содержания:
5 Кряжков В.А. Права коренных малочисленных народов России: методология регулирования // Государство и право. 1997. № 1. С. 18.
124
Юридическая наука. 2015. № 4
- «О компенсационных выплатах лицам из числа коренных малочисленных народов Севера и иным лицам, занимающимся традиционной хозяйственной деятельностью на территории Ямало-Ненецкого автономного округа»;
- «О детском приданом для новорожденных из числа коренных малочисленных народов Севера»;
- «О нормах питания, обеспечения одеждой и обувью детей из числа коренных малочисленных народов Севера, ведущих традиционный образ жизни, обучающихся в образовательных учреждениях Ямало-Ненецкого автономного округа и находящихся на полном государственном обеспечении»;
- «О социальной поддержке детей из числа коренных малочисленных народов Севера при получении образования»;
- «Об оказании социальной поддержки отдельным категориям граждан из числа коренных малочисленных народов Севера»;
- «О мерах по подготовке специалистов с высшим профессиональным образованием»;
- «Об утверждении Положения о порядке оказания содействия энергообеспечению семей, ведущих кочевой образ жизни (предоставление денежных выплат на приобретение горюче-смазочных материалов для мини-электр останций)»;
- «О размерах и порядке обеспечения средствами связи тундрового населения»;
- «О порядке обеспечения жильем граждан, проживающих в Ямало-Ненецком автономном округе»;
- «О государственной поддержке общин коренных малочисленных народов Севера и организаций, осуществляющих виды традиционной хозяйственной деятельности на территории Ямало-Ненецкого автономного округа»;
- «О наделении органов местного самоуправления отдельными государственными полномочиями по поддержке факторий, доставке товаров на фактории, обеспечению дровами тундрового населения» и др.
Данный перечень документов показывает, что вопросы социальной поддержки КМНС в округе охватывают жизненный цикл от рождения представителя аборигенного населения до получения им среднего и высшего образования, предоставления жилья, льготного трудоустройства, мер прямой материальной поддержки, обеспечения средствами осуществления традиционных видов хозяйственной деятельности.
Вопросы реального воплощения в жизнь указанных мер социальной поддержки коренных северян, а также мониторинг эффективности их осуществления возложены на департамент по делам коренных малочисленных народов Ямало-Ненецкого автономного округа, созданный в правительстве автономного округа.
Практическую пользу мер социальной поддержки вряд ли можно подвергнуть сомнению. Вместе с тем обратной стороной этого процесса является атрофия желания и способности зарабатывать, нести ответственность за свою семью. Реципиенты начинают во всем полагаться на государство. Краткосрочная и непреднамеренная зависимость перерастает в намеренную и долгосрочную - в иждивенчество. П.В. Гоголев по этому поводу замечает, что «для современного периода характерно усиление консолидированных экономических требований. Причем следует обратить внимание на то, что притязания коренных малочисленных народов Севера выходят за пределы, связанные с традиционным образом жизни, сохранением обычаев, культуры, методов и способов традиционного природопользования»6.
Социальное иждивенчество - это антиобщественный образ действий, его основными чертами, как указывалось выше, являются извлечение нетрудовых доходов и уклонение от общественно полезного труда. Этому существованию, как правило, органически присущи эгоцентризм, примитивизм интересов, низкий культурный уровень, нарушение правовых запретов. Таким образом, социальная опека государства в определенный момент становится избыточной, продуцируя вместо экономически благоприятных последствий обратный результат, отсутствие социальной активности. Почему это происходит у ряда представителей коренных национальностей Севера? Являясь по рождению представителями малых народов, они к возрасту совершеннолетия становятся гарантированно обеспеченными всем спектром базовых социальных потребностей за счет государства. У таких граждан нет необходимости участвовать в программах ипотечного кредитования, льготы и пособия позволяют обеспечить базовые бытовые потребности, участие
6 Гоголев П.В. Север России и коренные малочисленные народы как объекты государственного интереса: правовые аспекты. С. 42.
Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
125
в осуществлении традиционных видов хозяйственной деятельности теряет значимость и привлекательность, так как на выбор имеются иные формы трудовой занятости. Эти факты снижают градус социальной активности, нивелируют необходимость выбора дальнейших вариантов поведения в целях постановки осознанных позитивных перспектив, становятся почвой для детерминации отклоняющегося поведения.
Отсутствие общественно одобряемых ориентиров, желания личными усилиями добиться изменения своего положения, отторжение средой экономически активных граждан детерминируют социальные отклонения и преступность. «Иждивенец ради поддержания своего (пусть удовлетворяющего минимальные потребности) благосостояния зачастую вынужден совершать противоправные поступки»7.
О наличии устойчивой корреляционной связи между социальным иждивенчеством и преступностью коренного северного населения свидетельствуют данные статистики о количестве совершенных преступлений и лицах, их совершивших.
На 1 января 2011 года, по данным Ямал-стата, численность коренных малочисленных народов Севера в Ямало-Ненецком автономном округе в местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности составила 37 125 чел., или 6,8 % от общей численности населения автономного округа8.
По сведениям информационного центра УМВД России по Ямало-Ненецкому автономному округу, в 2014 году на территории округа зарегистрировано 803 преступления, участие в совершении которых приняли представители малочисленных народностей. Из указанного числа лиц, вступивших в конфликт с законом, 472 не имели постоянного места работы, хотя объективные препятствия к осуществлению трудовой деятельности на возмездной основе отсутствовали9.
В то же время, по информации Управления ФМС России по Ямало-Ненецкому авто-
7 Крицкая О.А. Социальные проблемы современной российской молодежи и способы их решения. URL : www.km.ru (дата обращения: 20.03.2015).
8 Сайт Департамента по делам коренных малочисленных
народов Севера. URL : www.dkmns.ru (дата обращения:
20.03.2015).
9 Сайт УМВД России по Ямало-Ненецкому автономному
округу. URL : https://89.mvd.ru/ (дата обращения: 20.03.2015).
номному округу, в 2014 году на территории округа на миграционный учет поставлено 46 814 иностранных граждан, которыми на протяжении 2014 года совершено 239 преступлений10.
Параллель между указанными социальными группами не случайна. Н.А. Лопашенко, исследуя преступность иностранных граждан и отмечая их повышенную криминальную активность, в качестве одной из центральных причин указывает социальное неблагополучие иностранцев-преступников. Констатируя особенности детерминации, связанные с образом жизни и социальным положением, ученый предложил основанное на этом определение маргинальной преступности как совокупности преступлений, совершенных представителями «социального дна». Учитывая определенную схожесть социального поведения и моральной деградации трудовых мигрантов и социальных иждивенцев из числа представителей северных народов, заслуживающим внимания является сформулированное Н.А. Лопашенко понятие маргинала как субъекта противоправной деятельности: «Маргинал - это лицо, которое в силу объективных и субъективных факторов, как правило, из-за изменений в экономике и культуре страны, претерпевает существенное изменение своего прежнего социального статуса, системы ценностей, не умеет или не желает адаптироваться к новым условиям жизни и осознает разорванность своих прежних социальных связей»11. Заложенный в данном понятии причинный комплекс во многом характерен для детерминации преступного поведения социальных иждивенцев из числа КМНС.
Вместе с тем преступность КМНС имеет свои причины, которые можно дифференцировать на политические (о чем было указано выше), экономические и нравственные, которые влияют на ее уголовно-правовую структуру.
В контексте настоящего исследования требуют особого внимания общественно опасные деяния, связанные с осуществлением традиционных видов промысла, так как они обусловлены в том числе причинами экономического характера и имеют обратную связь с социальным иждивенчеством.
10 Сайт УФМС России по Ямало-Ненецкому автономному округу. URL : ^йр://уфмс-янао.рф/ (дата обращения: 20.03.2015).
11 Лопашенко Н.А. Маргинальная преступность: комплексное исследование. М., 2010. С. 26.
126
Юридическая наука. 2015. № 4
Так, в Ямало-Ненецком автономном округе, равно как и в других субъектах, где проживает коренное население, занятое традиционными формами хозяйственной деятельности, в целях социальной поддержки КМНС и выполнения функций природно-ресурсного регулирования ежегодно осуществляется выделение им квот на добычу водных биологических ресурсов. Как указывает В.А. Кряжков, «практика определения общедопустимых норм использования ресурсов, обеспечение потребностей коренного населения путем выделения предпочтительных квот на добычу ресурсов является распространенной практикой и давно апробирована в отношении инуитов Канады»12. Кроме этого, в целях усиления социальной защищенности коренного населения Законом Ямало-Ненецкого автономного округа от 3 ноября 2006 г. № 62-ЗАО «О мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан в Ямало-Ненецком автономном округе» предусмотрена выплата ежемесячного пособия лицам из числа КМНС, постоянно проживающим в местах традиционного проживания, размер которого в 2014 году составил 2 000 руб.
Вместе с тем, в силу сложившегося национально-территориального менталитета, иждивенческого образа жизни и обусловленного им нежелания осуществлять постоянную трудовую деятельность, широкое распространение в среде коренного населения получили преступления, связанные с незаконной добычей водных биологических ресурсов. В настоящее время на территории автономного округа традиционную хозяйственную деятельность по промыслу ценных пород рыб осуществляют десятки сформированных по национальному признаку общин, артелей, индивидуальных предпринимателей. С учетом мониторинга популяции водных биологических ресурсов указанным субъектам промысловой деятельности ежегодно выделяются квоты на добычу, определяются координаты рыболовецких участков, устанавливаются сроки добычи. Механизм государственно-правового регулирования, с одной стороны, направлен на упорядочение промысловой деятельности, его соответствие существующим требованиям экономической деятельности и трудовой занятости; с другой - при-
12 Кряжков В.А. Права коренных малочисленных народов России: методология регулирования. С. 18.
зван позитивно влиять на сохранение водных биологических ресурсов, обеспечение бесперебойного режима их воспроизводства. Однако органами внутренних дел ежегодно фиксируются десятки преступлений, связанных с незаконной добычей водных биоресурсов, совершенных нетрудоустроенными, ведущими асоциальным образ жизни коренными жителями, являющимися получателями льгот и пособий. При этом незаконный вылов рыбы такими лицами осуществляется не в целях обеспечения себя питанием, а для извлечения нетрудовых доходов, так как объекты незаконного промысла имеют высокую ликвидность.
Типичным в этом контексте является приговор мирового судьи судебного участка Надымского района, которым «нигде не работающий гр. В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. “а”
ч. 1 ст. 256 УК РФ. Рассмотрением дела установлено, что гр. В. в июне 2013 года в нарушение ч. 3 ст. 25 Федерального закона от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ “О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов”, которым в целях обеспечения сохранения водных биологических ресурсов и их рационального использования устанавливаются ограничения рыболовства, п. 50, подп. “а” п. 51.1 гл. 8 “Правил рыболовства для Западносибирского рыбохозяйственного бассейна”, определяющим, что традиционное рыболовство осуществляется коренными малочисленными народами Севера для личного потребления, двумя ставными сетями, не для личного потребления, выловил рыбу видового состава “муксун” в количестве 273 особи, которую на принадлежащей ему лодке вывез в г. Надым для реализации, причинив государству крупный ущерб в размере 114 660 рублей»13.
К числу причин нравственного плана следует отнести обусловленные иждивенческим образом жизни моральную деградацию, социальный пессимизм, десоциализацию в семейно-бытовой сфере, низкий уровень солидаризации с уголовным законодательством, крайние формы алкоголизма. В криминологической литературе справедливо замечается: «В настоящее время в социуме произошла девальвация ценностей. У некоторых слоев населения
13 Уголовное дело № 201302341/38 // Арх. Надым. гор. суда за 2013 год.
Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
127
прочно утвердилась установка на насилие как средство реализации своих интересов, как единственную возможность удовлетворить свои потребности»14. Сказанное характерно и для представителей КМНС, в структуре преступности которых значительный удельный вес принадлежит преступлениям, сопряженным с проявлением физической агрессии. Порожденная иждивенчеством семейная десоциализация и компактность национального проживания, как правило, определяют направленность агрессии в сферу семейно-бытовых отношений. На нарушение внутрисемейных, внутриобщинных связей влияет и изъятие детей из традиционных семей для получения общего среднего образования. «Моральнопсихологическая незащищенность молодых людей от доминантного влияние среды увеличивает возможность обучения делинквентному поведению»15. Кроме этого, полное государственное обеспечение детей на период обучения снижает естественную зависимость подростков от родителей, нарушая устоявшиеся социальные связи. Более того, родителями не всегда предпринимаются действия, направленные на «возврат» детей после обучения в сферу семьи и осуществления традиционных видов промысла. Молодые люди в свою очередь, будучи обеспечены жильем и трудоустроены, все чаще остаются в городах, отказываясь от трудной жизни в тундре, выбирая путь социального иждивенчества как наиболее простой и доступный.
К числу внутренних нравственных причин ученые, безусловно, относят алкоголизацию коренного населения: «Злоупотребление алкогольными напитками в социальном смысле есть форма ухода от активной общественной жизни, погружения в мир вымышленных образов и искусственно возбуждаемых эмоций, постепенно разрушающих психику»16. Между социальным иждивенчеством и уровнем алкопотребления существует прямая зависимость. Гарантированное получение социальной помо-
14 Кириллов М.А., Мешкова А.В., Панченко П.Н. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых в состоянии наркотического опьянения в семейнобытовых и досуговых отношениях : моногр. Н. Новгород ; Чебоксары : НА МВД России : НФ ГУ - ВШЭ, ЧКИ РУК, 2010. С. 14.
15 Грошева И.А. Социологический анализ механизмов формирования девиантного поведения личности. Тюмень, 2006. С. 17.
16 Там же.
щи атрофирует остроту проблемы постоянной трудовой занятости, необходимости ежедневно выполнять производственные функции, снижает допустимый уровень самоконтроля, социальной ответственности за свои действия, устраняет внутренние мотивационные барьеры к употреблению алкоголя в любое время и в любом количестве. В конечном итоге при затухании доминанты социальной инициативы ненормированное степенью ответственности потребление спиртных напитков играет роль катализатора противоправного поведения.
Таким образом, подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод о том, что социальное иждивенчество является одной из значимых детерминант преступности КМНС, так как оно деформирует морально-волевую сферу реципиентов, размывая фундамент ценностей и ориентиров, определяющих границы нормативного поведения. Социальное иждивенчество возникло не само по себе, а является следствием государственной политики в отношении малочисленных народностей.
Следует, однако, заметить, что не все лица, являющиеся реципиентами социальной поддержки, склонны к девиантному поведению, в преобладающем большинстве случаев помощь государства достигает целей реальной поддержки нуждающимся.
В среде КМНС социальное иждивенчество является формой антиобщественного поведения, интенсивно продуцирующего преступность, в связи с чем со стороны государства необходима выработка мер по его нейтрализации. Нельзя решить проблему иждивенчества как социальной зависимости от государства и фактора, детерминирующего преступность, путем предоставления всего спектра необходимых благ либо тотального отказа от их предоставления. В среде КМНС, подверженных социальным отклонениям, необходима пропаганда ценностей, которые способствовали бы возникновению стремления к независимости. Необходимо «идти» не столько по пути «нажимных мер» и материального обеспечения, сколько создавать условия, при которых люди могли бы самостоятельно обеспечивать себя. Представители коренного населения, как и члены других социальных групп, должны видеть и понимать, что только посредством приложения личных усилий они могут быть органично встроены в систему общественного труда, частного бизнеса, быть полезными и востребованными.
128
Юридическая наука. 2015. № 4
Кроме этого, при создании указанных условий на органы государственной власти ложится ответственность за выбор таких путей смягчения социального иждивенчества, которые позволят обеспечить его искоренение как социального феномена, не оставляя при этом уникальные северные народы один на один со стремительно изменяющейся для них действительностью. Такой последовательный механизм может включать в себя:
а) более адресное предоставление комплекса льгот в объеме, действительно необходимом для конкретного лица;
б) строго определенный по времени и объему комплекс мер социальной поддержки;
в) обязательное последующее трудоустройство реципиента с прекращением действия мер социального стимулирования как условие получения социальной помощи;
г) безусловное прекращение оказания мер социальной помощи в случаях длительного непринятия мер по трудоустройству и совершения умышленных преступлений;
д) предоставление социальной помощи при условии прохождения принудительного лечения от алкоголизма и др.
Данные меры, как представляется, будут способствовать уменьшению роли социального иждивенчества в системе детерминант преступности КМНС.
Библиографический список
1. Аракчаа, К.Д. Коренные малочисленные народов России: политика и право // Социология власти. - 2011. - № 3.
2. Гоголев, П.В. Север России и коренные малочисленные народы как объекты государственного интереса: правовые аспекты // Конституционное и муниципальное право. - 2013. - № 8.
3. Грошева, И.А. Социологический анализ механизмов формирования девиантного поведения личности. - Тюмень, 2006.
4. Кириллов, М.А. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, совершаемых в состоянии наркотического опьянения в семейно-бытовых и досуговых отношениях : моногр. / М.А. Кириллов, А.В. Мешкова, П.Н. Панченко. - Н. Новгород ; Чебоксары : НА МВД России : НФ ГУ - ВШЭ : ЧКИ РУК, 2010.
5. Крицкая, О.А. Социальные проблемы современной российской молодежи и способы их решения [Электронный ресурс]. - Режим доступа : www.km.ru (дата обращения: 20.03.2015).
6. Кряжков, В.А. Права коренных малочисленных народов России: методология регулирования // Государство и право. - 1997. - № 1.
7. Лопашенко, Н.А. Маргинальная преступность: комплексное исследование. - М., 2010.
8. Мосейко, В.В. Социальное государство vs социальное иждивенчество / В.В. Мосейко, Е.А. Фролова // Вестник Томского государственного педагогического университета. - 2014. - № 8.
9. Сайт Департамента по делам коренных малочисленных народов Севера [Электронный ресурс]. - Режим доступа : www.dkmns.ru (дата обращения: 20.03.2015).
10. Сайт УМВД России по Ямало-Ненецкому автономному округу [Электронный ресурс]. -Режим доступа : https://89.mvd.ru/ (дата обращения: 20.03.2015).
11. Сайт УФМС России по Ямало-Ненецкому автономному округу [Электронный ресурс]. -Режим доступа : http://уфмс-янао.рф/ (дата обращения: 20.03.2015).
12. Сидорина, Т. Социальное иждивенчество - обратная сторона благоденствия [Электронный ресурс] / Т. Сидорина, О. Тимченко. - Режим доступа : http://www.strana-oz.ru (дата обращения: 24.10.2015).
13. Уголовное дело № 201302341/38 // Арх. Надым. гор. суда за 2013 год.
