CC BY
38А. Ф. Храмцов
СОЦИАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: СУЖДЕНИЯ И ФАКТЫ
ХРАМЦОВ Александр Фёдорович — доктор политических наук, ведущий научный сотрудник ИС РАН, alexandrfed@mail.ru.
Аннотация. Представление о том, что социальное государство имеет перспективы только в той мере, в какой сам этот институт может эффективно контролировать экономическое развитие в пределах своей территории, получило широкое распространение в общественном сознании. Однако выход на авансцену транснациональных корпораций (ТНК) минимизирует такую возможность. Представление о ТНК как о силе, в конечном итоге определяющей тенденции развития не только социальной сферы, но и всего общества, экономики и политики парадоксальным образом кажется истинным и адептам, и критикам глобализации. Односторонность точки зрения, будто глобализация накладывает жёсткие границы для социальной деятельности государства, представляется автору достаточно очевидной. Он указывает на многочисленные позитивные перемены в социальной политике ТНК. Но главное заключается в том, что современные факторы изменчивости социальных государств, включая разнообразное воздействие глобализации, какой бы ни сокрушительной не представлялась их сила, отнюдь не одни, и не в первую очередь определяют контуры современной социальной модели в наиболее развитых странах Европы. Им противостоят долговременные факторы устойчивости, обеспечивающие экономическую эффективность и незаурядную стабильность социальных государств.
К отказу от фундаментальных основ социального государства не готовы ни социально-демографические группы, ни социальные слои и классы, включая предпринимательство. По мере усложнения в условиях глобализации общественных процессов растут и обостряются социальные риски, которым невозможно противостоять в одиночку, что повышает актуальность проблематики социального государства. Причём тенденции развития социальной сферы заставляют предположить, что и в будущем круг проблем социальной политики, вызывающих в обществе сильный резонанс, будет
только увеличиваться. А это означает, и это важнейший урок для России, что возможности подрыва основ социального государства сокращаются. Ключевые слова: социальное государство, социальная политика, глобализация.
Идейно-теоретическое противоборство по проблеме оценки современного состояния и перспектив социального государства в условиях закономерно ускоряющегося процесса глобализации занимает всё более заметное место как на региональном, так и на мировом уровнях. Именно глобализация признаётся важнейшим фактором кризисного развития социального государства в рамках начавшейся в 1990-е гг. и продолжающейся до сих пор новой волны его критики. Утверждается, что глобализация чуть ли не решающим образом воздействует на возможности государств благосостояния планировать, финансировать и осуществлять традиционную для них социальную политику. Распространяется точка зрения, что факт давления глобализации на социальное государство через рыночные механизмы международной конкуренции неизбежно ведёт как к снижению уровня его жизнеспособности, так и к упадку значения тех ценностей, которые оно защищало.
Кризис неолиберальной модели мирового развития
Такая постановка вопроса базируется на утверждении, что в условиях бурно нарастающих глобализационных процессов кардинально меняется роль государственной власти в современном мире в целом. Всё чаще слышится основанная на экономическом детерминизме в его не самой изощрённой версии точка зрения, что «предпринимателям не нужны сильные государства» [см.: 1, с. 20]. Распространяется мнение, что в условиях глобальной конкуренции под эффективным нажимом предпринимательских кругов национальные государства, может быть и не желая этого, но являются такими же жертвами глобализации, как и большинство населения. Им приходится-де переоценить традиционные моральные ценности, признав их плохую совместимость с экономическими достижениями. А это побуждает их поступиться социальными завоеваниями.
В мировой социологии предпринимаются многочисленные попытки объяснить современность «бессилием политики перед экономикой» [см.: 2, с. 279]. Аналогичное содержание имеет формулировка «бегства власти от политики», т.е. перехода реальной власти от национальных правительств к постоянно перемещающемуся капиталу [см.: 3, с. 44, 66]. Среди прочих факторов, облегчающих позитивное восприятие таких взглядов частью населения, можно назвать то объективное обстоятельство, что обоснованность мнений о состоянии и перспективах социального государства предполагает изучение незавершённой социальной действительности. При этом веер возможностей как для различных исходов событий, так и для их интерпретаций, представляется достаточно широким, что затрудняет правильную ориентацию в происходящем. Имеет значение и ускоренное под влиянием глобализации внедрение многочисленных технических и технологических новшеств, которые не могут не влиять на уклад и образ жизни. Но есть и субъективный фактор, который связан с тем, что «глобалисты» хотя и не доминируют, но весьма широко представлены в СМИ. Поэтому не случайно, что в этой среде часто оперируют преувеличенными, не вполне достоверными или односторонними данными, тенденциозным освещением реальных явлений при обсуждении темы кризиса социального государства.
Действительно, конкретные социальные исследования зачастую показывают, что, несмотря на подкрепленную соответствующими финансовыми потоками активную социальную политику государств благосостояния, люди не избавлены от страхов в отношении многих рисков: потери работы, неясности с будущим пенсионного обеспечения и т.д. Нарастающая часть населения полагает, что под негативным влиянием глобализации утрачиваются такие основы социального государства, как социальная сплочённость, справедливость и др. Основанный на достижениях государств благосостояния социальный оптимизм особенно заметно потускнел в условиях кризиса конца первого десятилетия нового века.
Весьма показательными в этой связи являются проводившиеся в течение 50 лет в относительно благополучной в социальном отношении Германии (до объединения — в Западной Германии) Институтом демоскопии в Алленсбахе опросы общественного мнения граждан в возрасте от 16 лет. Они касались оценки социальной справедливости социально-экономических отношений в стране. Справедливыми их называли в 1964 г.— 42 %, в 1969-46 %, в 1975-43 %, в 1979-50 %. Накат критики социального государства с позиций потребностей
глобализации совпал, а отчасти и стал причиной изменения имевшейся тенденции к признанию социально-экономических отношений в стране всё более справедливыми. Таковыми их посчитали в 1995 — лишь 39 %, в 2000-35 %, а в 2005-27 %. Ускорил этот процесс начавшийся в 2008 г. экономический кризис: в 2009-21 %, в 2013-18 %.
Соответственно доли тех, кто признавал социально-экономические отношения в стране несправедливыми, изменялись следующим образом: 1964-38 %, 1969-37 %, 1975-36 %, 1979-36 %, 1995-43 %, 2000-47 %, 2005-52 %, 2009-58 % и 2013-68 % [см.: 4, с. 21]. (Число ответов за каждый год менее 100, так как было немало респондентов, не давших ответа).
Относительно благополучная по сравнению с другими западноевропейскими странами уже на протяжении нескольких лет экономическая конъюнктура в Германии в 2014 г. отражается на оценке социальной ситуации. Это показал очередной опрос Алленсбахского института, о котором 23 марта 2014 г. сообщило центральное новостное агентство страны ДПА. Доля тех, кто считает положение в стране социально несправедливым, снизилась до 59 %; 52 % считают достижение социальной справедливости более важным, чем экономические успехи [см.: 5].
Вообще проблематика социальных различий, их роста, в котором винят глобализацию, в растущей мере беспокоит граждан Западной Европы, что отражают конкретные социальные исследования. Так, например, исследовательский центр ТНС «Инфратест» опросил в Германии в октябре-ноябре 2009 г. 1514 человек в возрасте от 15 лет. Вопрос стоял следующим образом: насколько Вы согласны с точкой зрения, что глобализация обостряет социальное неравенство? 24 % опрошенных проявили полное согласие с такой постановкой вопроса; 41 % — скорее согласны; 22 % — скорее не согласны; и только 3 % полностью не согласны, а 10 % не высказали определённой точки зрения [см.: 6].
Однако немало и тех, кто принимает на веру многократно повторяемые различные тезисы критиков социального государства относительно падения его возможностей, проявляя хотя и ограниченную, но готовность поступиться некоторыми своими социальными завоеваниями. Они полагают, что государство в новых условиях утрачивает былые возможности защиты их социальных прав. Так, исследовательский центр ТНС «Инфратест» задал в Германии в рамках упомянутого выше исследования сформулированный следующим образом вопрос: насколько Вы согласны с точкой зрения, что глобализация требует
общемирового регулирования («глобального правительства»)? Полностью согласны с такой постановкой вопроса оказались 45 %; 41 % — скорее согласны; 7 % — скорее не согласны; и лишь 2 % выразили своё полное несогласие, а 5 % не имело своего мнения [см.: 7]. Результаты свидетельствуют о не слишком высокой оценке респондентами возможностей национального государства с точки зрения противодействия негативным последствиям глобализации.
В значительной степени в основе представленной выше позиции респондентов находится мнение, что социальное государство имеет перспективы в той мере, в какой сам этот институт может эффективно контролировать собственников в пределах своей территории. Однако появление транснациональных корпораций (ТНК) создало для их владельцев возможность выйти из-под такого контроля путём перевода финансовых потоков и производства за эти пределы. Представление о ТНК как о не встречающей преград силе, в конечном итоге определяющей тенденции развития общества, социальной сферы, экономики и политики, изначально парадоксальным образом кажется истинным и адептам, и критикам глобализации. Деятельность ТНК, по мнению «глобалистов», не может не ограничивать эффективность достигнутого на национальном уровне исторического компромисса между государством, трудом и капиталом.
Разумеется, исследование тенденций развития передовой социальной модели и роли в ней государства нового типа — социального государства, не может быть полным без прояснения вопроса о влиянии на него такого проявляющего всё более свою системообразующую роль фактора -деятельности ТНК. Вместе с тем односторонность точки зрения, будто ТНК устанавливают жёсткие границы для социальной деятельности государства, достаточно очевидна. Оценка свойственного процессу глобализации возрастания политического и экономического влияния ТНК во всём мире предполагает постановку некоторых вопросов, требующих ответа. Почему с уверенностью предполагается, что социальная деятельность ТНК будет обязательно хуже поведения национальных или местных компаний? Отчего бизнес, бывший одним из столпов становления социальных государств, должен отказываться от преимуществ этого проекта по мере своей интернационализации?
Те, кто демонизирует роль ТНК в эволюции социальной сферы государств благосостояния, в первую очередь высказывают, казалось бы, бесспорное суждение, которым оперируют очень многие: деятельность
этих международных концернов не может не дебалансировать рынки труда развитых стран. Рассуждая теоретически, можно предполагать, что деятельность ТНК, связанная с переводом многих производств в развивающиеся страны, может способствовать росту безработицы в социальных государствах. Однако это умозрительное суждение вступает в противоречие со статистическими показателями. Несмотря на эвентуально отрицательное воздействие глобализации на занятость, социальные государства обладают достаточным потенциалом, чтобы обуздать безработицу. Для большей наглядности сравнения приведём соответствующие указанным в табл. 1 данные за 2000 г.: Россия — 6999; Австрия — 139; Бельгия — 138; Германия — 3127; Греция — 491; Дания — 131; Ирландия — 74,9; Испания — 2487; Италия — 2495; Нидерланды — 262; Португалия — 206; Великобритания — 1619; Финляндия — 253; Франция — 2518; Швеция — 203 [см.: 8, с. 53].
Эмпирические данные в табл. 1 убедительно показывают, что, несмотря на различие ситуации в отдельных странах, в целом
Таблица 1
Общая численность безработных в России и некоторых странах ЕС, тыс. чел.
СТРАНЫ 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
РОССИЯ 5242 5250 4519 4697 6284 5544 4922
АВСТРИЯ 208 196 186 162 204 188 179
БЕЛЬГИЯ 390 383 353 333 380 406 347
ГЕРМАНИЯ 4583 4279 3608 3136 3228 2946 2502
ГРЕЦИЯ 467 427 398 378 471 629 877
ДАНИЯ 143 118 115 101 177 218 221
ИРЛАНДИЯ 87 93 100 135 258 291 304
ИСПАНИЯ 1913 1837 1834 2591 4150 4632 4999
ИТАЛИЯ 1889 1673 1506 1692 1945 2102 2108
НИДЕРЛАНДЫ 425 354 300 243 304 390 389
ПОРТУГАЛИЯ 422 428 449 427 529 603 706
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ 1397 1649 1621 1753 2363 2440 2534
ФИНЛЯНДИЯ 220 204 183 172 221 224 209
ФРАНЦИЯ 2429 2435 2222 2064 2581 2653 2628
ШВЕЦИЯ 270 246 298 305 407 415 377
Источник: [9, табл. 3.8].
численность безработных в экономически активном населении в наиболее крупных западноевропейских странах — старых членах ЕС — с конца прошлого столетия в условиях глобализации не проявляет тенденции к росту. Аналогичным образом развивается ситуация, отслеживаемая с помощью ниже приведённого важнейшего показателя занятости. И в данном случае для большей наглядности сравнения приведём соответствующие указанным в табл. 2 данные за 2000 г.: Россия — 9,8; Австрия — 3,6; Бельгия — 7,0; Германия — 7,9; Греция — 11,1; Дания — 4,6; Ирландия — 4,3; Испания — 13,9; Италия — 10,5; Нидерланды — 3,3; Португалия — 3,9; Великобритания — 5,5; Финляндия — 9,7; Франция — 9,5; Швеция — 4,7 [см.: 8, с. 56].
В дальнейшем показатель, характеризуемый уровнем безработицы в процентах к экономически активному населению, в большинстве развитых стран имел тенденцию к улучшению, как видно из обнародованных Росстатом данных по странам бывшей «большой восьмёрки» (табл. 3).
Таблица 2
Удельный вес численности безработных в численности экономически активного населения в России и некоторых странах ЕС, %
СТРАНЫ 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
РОССИЯ 7,1 7,1 6,0 6,2 8,3 7,3 6,5
АВСТРИЯ 5,2 4,8 4,4 3,8 4,8 4,4 4,2
БЕЛЬГИЯ 8,5 8,3 7,5 7,0 7,9 8,3 7,1
ГЕРМАНИЯ 11,3 10,3 8,7 7,5 7,7 7,1 5,9
ГРЕЦИЯ 9,9 8,9 8,3 7,7 9,5 12,5 17,7
ДАНИЯ 4,8 3,9 3,8 3,4 6,0 7,5 7,6
ИРЛАНДИЯ 4,4 4,5 4,6 6,3 11,8 13,6 14,4
ИСПАНИЯ 9,2 8,5 8,3 11,3 18,0 20,1 21,6
ИТАЛИЯ 7,7 6,8 6,1 6,7 7,8 8,4 8,4
НИДЕРЛАНДЫ 5,3 4,4 3,6 3,1 3,4 4,5 4,4
ПОРТУГАЛИЯ 8,6 8,6 8,9 8,5 9,5 10,8 12,7
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ 4,8 5,4 5,3 5,6 7,6 7,8 8,0
ФИНЛЯНДИЯ 8,4 7,7 6,9 6,4 8,2 8,4 7,8
ФРАНЦИЯ 9,3 9,2 8,4 7,8 9,1 9,3 9,3
ШВЕЦИЯ 7,7 7,1 6,1 6,2 8,3 8,4 7,5
Источник: [см.: 9, табл. 3.11].
Вопреки уверениям «глобалистов», статистические исследования показывают, что ведущие западноевропейские социальные государства в целом не допускают роста длительной безработицы, понимаемой как
Таблица 3
Удельный вес численности безработных в численности экономически активного населения в странах бывшей «большой восьмёрки», %
СТРАНЫ 2012 2013 Июнь 2014
РОССИЯ 5,5 5,5 4,9
ГЕРМАНИЯ 5,5 5,3 5,1
ИТАЛИЯ 10,7 12,2 12,3
КАНАДА 7,2 7,1 7,1
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ 7,9 7,5 6,4
США 8,1 7,4 6,1
ФРАНЦИЯ 9,8 10,3 10,2
ЯПОНИЯ 4,4 4,0 3,7
Источник: [см.: 10]. Таблица 4
Уровень длительной безработицы в России и некоторых странах ЕС, %
СТРАНЫ 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
РОССИЯ 2,8 3,0 2,4 2,2 2,4 2,2 2,1
АВСТРИЯ 1,3 1,3 1,2 0,9 1,0 1,1 1,1
БЕЛЬГИЯ 4,4 4,2 3,8 3,3 3,5 4,1 3,5
ГЕРМАНИЯ 6,0 5,8 4,9 4,0 3,5 3,4 2,8
ГРЕЦИЯ 5,1 4,8 4,1 3,6 3,9 5,7 8,8
ДАНИЯ 1,1 0,8 0,6 0,5 0,6 1,5 1,8
ИРЛАНДИЯ 1,5 1,4 1,4 1,7 3,5 6,8 8,7
ИСПАНИЯ 2,2 1,8 1,7 2,0 4,3 7,3 9,0
ИТАЛИЯ 3,9 3,4 2,9 3,1 3,5 4,1 4,4
НИДЕРЛАНДЫ 2,1 1,9 1,4 1,1 0,9 1,2 1,5
ПОРТУГАЛИЯ 4,1 4,3 4,2 4,0 4,7 6,3 6,2
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ 1,0 1,2 1,3 1,4 1,9 2,5 2,7
ФИНЛЯНДИЯ 2,2 1,9 1,6 1,2 1,4 2,0 1,7
Франция 3,8 3,9 3,4 2,9 3,4 3,9 4,0
Швеция 1,0 1,0 0,9 0,8 1,1 1,6 1,5
Источник: [см.: 9, табл. 3.11].
отношение численности безработных, имеющих продолжительность безработицы 12 месяцев и более, к численности экономически активного населения (табл. 4).
Ещё лучше обстоят дела в Западной Европе с динамикой занятости тех, кто, по уверениям «глобалистов», в наименьшей степени может соответствовать новым профессиональным требованиям, выдвигаемым прямо или косвенно глобализацией. Имеются в виду наёмные работники старшей из учитываемых официальной статистикой возрастной группы — 50-64 года. Рассматривается отношение численности занятых к общей численности этой группы (табл. 5).
Приводимые эмпирические данные со всей убедительностью показывают, что даже безработица в развитых странах, рост которой стал в условиях финансово-экономического кризиса реальной угрозой, отнюдь не является непременным условием их нового существования. Если рассматривать ситуацию с этим социальным злом в рамках всей
Таблица 5
Уровень занятости в возрастной группе 50-64 года в России и некоторых странах ЕС, %
Страны 1995 2003 2005 2011
РОССИЯ 43,1 55,7 60,6 60,0
АВСТРИЯ 46,4 47,2 57,1
БЕЛЬГИЯ 34,5 42,5 45,7 51,6
ГЕРМАНИЯ 56,3 68,2
ГРЕЦИЯ 46,3 49,8 50,5 48,6
ДАНИЯ 60,8 68,8 67,6 67,2
ИРЛАНДИЯ 45,2 56,2 58,8 56,4
ИСПАНИЯ 39,1 48,5 51,4 52,5
ИТАЛИЯ 37,0 42,6 43,7 49,6
НИДЕРЛАНДЫ 42,0 55,9 57,5 64,6
ПОРТУГАЛИЯ 53,4 60,0 58,8 56,2
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ 57,0 63,6 64,5 65,1
ФИНЛЯНДИЯ 48,1 61,3 62,6 65,1
ФРАНЦИЯ 53,1 53,6 54,8
ШВЕЦИЯ 71,4 74,3 74,1 76,4
Источники: первые два цифровых столбца [см.: 8, табл. 3.12]; вторые два цифровых столбца [см.: 9, табл. 3.13].
совокупности социальных государств, абстрагируясь от неодинакового положения внутри этой совокупности, то в среднем роста безработицы не происходит. Более того, именно те из государств благосостояния, которые наиболее последовательно претворяют и творчески развивают его принципы, показывают наибольшие успехи в борьбе с безработицей.
Напряжённость на рынке труда имеет в качестве первопричины отнюдь не особенности социально-экономической политики тех или иных государств благосостояния, хотя этот фактор не стоит полностью сбрасывать со счёта, это не порождение кризиса социального государства. В её основе кризис неолиберальной модели мирового развития, предложенный и реализуемый «глобалистами». Один из крупнейших исследователей теории и истории социального государства К. Бут-тервеге справедливо отмечал, что совершенно неправильно говорить о «кризисе социального государства». Среди прочего и потому, что в результате создаётся впечатление, что будто это оно создаёт проблемы и толкает общество на ошибочный путь. Между тем фактически само социальное государство «является жертвой кризиса капиталистической экономической системы, которая уже в течение десятилетий не может обеспечить ни достаточного роста, ни высокой степени занятости» [см.: 11].
Разумеется, значительно более высокая заработная плата, а также налоги, существенная часть которых обеспечивает жизнедеятельность социального государства, создают несравнимо более высокие издержки на производство товаров и услуг по сравнению с подавляющим большинством стран «третьего мира». Однако сила социального государства среди прочего состоит и в том, что только здесь можно производить многие высокотехнологичные и наукоёмкие продукты, причём делать это со значительно более высокой производительностью труда и более высоким качеством продукции. Это действительно чрезвычайно весомый аргумент в конкурентной борьбе за рабочие места со странами других регионов.
Однако сложность ситуации заключается в том, что создание здесь мощнейшего инновационного сектора с его огромными прибылями не обязательно компенсирует потерю рабочих мест. Наращивание его мощностей нередко ограничивается недостаточной покупательной способностью новых рынков сбыта, каковыми и являются развивающиеся страны. А это значит, что старая проблема
«перепроизводство-недопотребление» вновь со всей остротой встаёт в повестку дня, но уже на глобальном уровне. Часто встречающееся суждение, что кейнсианская модель жизнеспособна только в условиях относительно замкнутой национальной экономики, является плодом известной близорукости.
Необходимость помощи развивающимся странам преимущественно по гуманитарным, но и социально-экономическом причинам в значительной степени осознаётся общественным мнением в социальных государствах, что отражается в соответствующих опросах. Так, в сентябре 2011 г. консорциум, состоявший из исследовательских организаций «ТНС плюс» и «ТНС опинион» по заданию Еврокомис-сии провёл во всех странах ЕС обследование общественного мнения на предмет выяснения отношения европейцев к настоящему и будущему помощи развивающимся странам. Оно показало, что большинство граждан стран, входящих в ЕС (85 %), убеждены в важности такой помощи. При этом доля респондентов в 36 % считают такую помощь «очень важной». 62 % опрошенных высказали мнение, что обещание ЕС повысить «помощь развитию» должно быть полностью выполнено. Для достижения данной цели необходимо привлекать дополнительные средства [см.: 12, с. 7]. 47 % готовы предоставить для этого свои сбережения [см.: 12, с. 8].
Естественно, что не только рядовые граждане ЕС понимают значение развивающихся стран в становлении общей социальной картины мира, а значит и их региона. Осознание того, что ТНК теряют не от чрезмерной социальности государств Западной Европы, а от её недостатка в подавляющем большинстве стран мира, уже давно проникло в среду руководителей этих международных корпораций. Именно в последние десятилетия создание более однородной социальной среды в мире всё более понимается как условие для дальнейшего успешного развития ТНК.
Это привело к тому, что огромные материальные средства ТНК во всё возрастающей мере стали использоваться на разработку социальной стратегии, создание специальных организаций для её реализации. Позитивные перемены в социальной политике ТНК очевидны. Это и отказ от узкопрагматического подхода к проблемам развития науки и образования, и расширение их социальной деятельности в развивающихся странах, и другие моменты, способные содействовать дальнейшему развитию цивилизованной социальной политики в мире. Германская
специалистка по проблемам социального партнёрства Д. Шмидт не без основания отмечала, что концепция социальной ответственности бизнеса возникла на Западе «прежде всего как реакция транснациональных компаний на давление со стороны организаций потребителей» [см.: 13, с. 13].
Тем не менее, несмотря на проявляемую растущую гибкость ТНК в социальных вопросах, на свойственный им прагматизм, современные критики социального государства настаивают на неотвратимости действия факторов его изменчивости. С их точки зрения, основанной на экономическом детерминизме и неолиберальном монетаризме, чисто материальные возможности государства в социальной сфере по мере глобализации неизбежно снижаются. Однако доводы подобного рода не проходят испытания практикой развития социальных государств. Несмотря на всю их критику доля государственных расходов в ВВП государств благосостояния в течение последних десятилетий росла. Это, конечно, лишает эмпирической убедительности тезис
Таблица 6
Доля расходов на социальные нужды в % от ВВП в XXI в.
Страны, группы стран 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008
ЕС — 27 26,59 26,85 27,22 27,09 27,12 26,71 25,74 26,35
ЕС — 25 26,68 26,95 27,33 27,21 27,24 26,86 25,90 26,53
ЕС — 15 27,01 27,27 27,67 27,59 27,68 27,31 26,37 27,08
Австрия 28,82 29,19 29,64 29,33 28,84 28,43 27,87 28,18
Бельгия 27,21 27,97 29,02 29,23 29,61 30,20 26,81 28,28
Великобритания 26,83 25,70 25,73 25,87 26,27 26,03 23,29 23,71
Германия 29,45 30,09 30,46 29,80 29,72 28,68 27,68 27,76
Дания 29,23 29,69 30,88 30,72 30,24 29,24 28,83 29,69
Ирландия 14,86 17,16 17,80 18,05 18,08 18,35 18,86 22,12
Испания 20,02 20,38 20,65 20,71 20,94 20,86 21,01 22,71
Италия 24,95 25,31 25,81 25,99 26,38 26,64 26,72 26,79
Нидерланды 26,49 27,57 28,26 28,34 27,86 28,81 28,31 28,45
Финляндия 25,02 25,71 26,63 26,68 26,72 26,44 25,38 26,31
Франция 29,59 30,36 30,91 31,29 31,38 30,74 30,46 30,76
Швеция 30,48 31,27 32,21 31,57 31,14 30,29 29,09 29,35
Источник: [см.: 14].
о сокращении возможностей государства в современных условиях, в том числе — и в социальном развитии.
Это же подтверждают данные о динамике расходов социальных государств на социальные нужды в% от ВВП в новом веке (табл. 6). Здесь прослеживается тенденция к стабильности, что также противоречит тезисам о связанном с неизбежным якобы дефицитом финансирования кризисе социального государства.
Главное же при обсуждении связываемых с глобализацией факторов изменчивости социального государства заключается в том, что при любом к ним отношении нельзя не признать, что при оценке перспектив их дальнейшего развития эти факторы в одиночку не могут играть судьбоносной роли.
Контуры современной социальной модели
Современные факторы изменчивости социальных государств, включая многообразное воздействие глобализации, какой бы сокрушительной ни представлялась многим их сила, отнюдь не одни, и не в первую очередь определяют контуры современной социальной модели в наиболее развитых странах Европы. Им противостоят долговременные факторы, обеспечивающие незаурядную стабильность социальных государств. О причинах их устойчивости говорится чрезвычайно редко и мало, в России же — почти ничего. Между тем только соотнеся факторы изменчивости и устойчивости, можно делать обоснованные выводы о перспективах государств благосостояния.
Устойчивость классических социальных государств определяется, в частности, тем, что их основы глубоко укоренены в истории и культуре европейского континента. Мощный импульс возникновению государств благосостояния дал анализ предпосылок и итогов Второй мировой войны. Он выявил необходимость переоценки всей прошедшей к этому времени новейшей истории, которая всё более воспринималась как череда экономических потрясений и социальных взрывов, разрушительных войн и кровавых диктатур. Вызревало мнение, что всего этого нужно избежать в послевоенном мире. Ускорению процесса способствовали атомные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, ярко показавшие, к чему могут привести потрясения в новых условиях. Можно утверждать, что классический, всё ещё необузданный и дикий капитализм сгорел в пламени войны. Его альтернатива — социальное
государство стало продуктом волеизъявления самых широких социальных и политических сил, что придавало его формированию и дальнейшему функционированию незаурядную прочность.
Устойчивость социального государства в первую очередь связана с тем, что оно в рамках своей социальной политики исполняет совершенно необходимые для развития общества функции, роль и значение которых возрастает в исторической перспективе. Изначальной в историческом плане является титульная, гуманитарная функция социальной политики. Осуществляя её, социальное государство корректирует как социальные деформации (например, недостаточные возможности малообеспеченных семей заботиться о здоровье и образовании детей), так и отклонения личностного поведения. Оно частично сглаживает влияние демографического фактора (например, многодетности) на уровень обеспеченности, играя компенсаторную роль. Из сказанного ясно, что гуманитарная функция социальной политики государств благосостояния отнюдь не отделена прочной стеной от экономической функции.
Экономические функции социальной политики всегда своеобразным образом находились в эпицентре идейно-теоретической борьбы по проблемам социального государства. Своеобразным именно потому, что в большинстве выступлений критиков социального государства на Западе о его экономических функциях вообще не упоминается. В российской же научной литературе можно встретить, например, утверждение, что социальная деятельность государства в экономическом смысле формируется и выступает в виде «улицы с односторонним движением». Поток благ идёт по ней только в одном направлении — к их получателям (потребителям). Аналогичное по содержанию и адекватное по масштабу движение благ в сторону их отправителей (создателей) на этой «улице» не предусмотрено. Процесса взаимодействия в рамках социальной деятельности современного государства не происходит. Черты обоюдности, взаимности ей не присущи [см.: 15, с. 8].
Забвение существования экономических функций социального государства для его недоброжелателей естественно. Признание, что сильная социальная политика не только гуманна и ведёт к политической консолидации, но и выгодна всем слоям населения в чисто экономическом смысле, оставляет слишком мало места для конструкций критиков социального государства. Значительно менее естественно, что и его защитники нередко также забывают об этих функциях.
Объективно социальная политика корректирует в общих интересах рыночные процессы удовлетворения возрастающих по объёму и меняющихся по структуре необходимых потребностей населения. В сфере распределения реализуются экономические интересы, создаются предпосылки для формирования стимулов поведения и трудовой активности. Экономически социальная деятельность государства в цивилизованном обществе прежде всего воздействует на потребление через распределительные процессы, поддержание и повышение платежеспособного спроса, что обеспечивает производство и воспроизводство главной производительной силы общества — человека. В процессе роста платёжеспособного спроса, как отмечал обществовед Ю. А. Ва-сильчук, «изменился сам характер главного богатства, определяющего благосостояние общества. Если раньше им была огромная масса производимых товаров, то теперь им стало богатство платёжеспособного спроса населения, масштабы и динамизм внутренних потребительских рынков. Возникла власть массового потребителя, власть рынка. Но это уже не власть денег. Наоборот, поскольку массовый рынок создаётся спросом миллионов семей, то это уже власть социума, использующего деньги» [см.: 16, с. 40].
Заинтересованы в повышении благосостояния наёмных работников и предприниматели, ибо хорошо подготовленная, здоровая рабочая сила обеспечивает более высокие прибыли, одновременно гарантируя повышенную покупательную способность. Не может быть для них безразличным и положение безработных, представляющих собой резерв рабочей силы. Одна из экономических функций социальной политики и есть создание наиболее благоприятных условий для повышения рентабельности бизнеса. Предпринимательство как целый слой не может не иметь в виду, что вся совокупность социальных задач в условиях рыночного хозяйства просто не может быть решена им с тем же качеством и с более низкими издержками. От потребления зависят также и такие параметры экономического процесса, как объёмы производства, темпы роста, структура хозяйства, направления и объём инвестиций, номенклатура и качество производимых товаров и т.д. Реализация этой функции социальной политики создаёт основу для массового производства.
Государство в своей социальной деятельности призвано решать и политические задачи. Социальное государство, обеспечив кардинальные изменения в функционировании экономики, добилось
существенных политических последствий. Отказ от погони за абсолютной прибавочной стоимостью, обеспечение необходимой массой прибыли при относительной прибавочной стоимости требовали ускоренного развития НТР, массового производства товаров и услуг, предполагающего значительный рост покупательной способности широких слоёв населения, в том числе и самих производителей товаров. Такая качественная модернизация рыночной экономики делала не только несвоевременной, но и даже вредной с точки зрения самих предпринимателей жёсткую юридическую, политическую и экономическую дискриминацию наёмных работников и их организаций, что создавало предпосылки для компромиссного решения конфликтов в социальном государстве.
Таблица 7
Оценка социальной сферы (опросы 2004-2007 гг.), % и баллы
Страна 1 2 3 4 5 6
Австрия 78 67 65 37 6,5 5,6
Бельгия 84 74 72 59 7,2 6,4
Великобритания 54 69 69 53 5,4 5,6
Германия 58 55 55 68 4,7 4,3
Дания 77 68 81 32 6,4 7,3
Ирландия 74 62 45 46 4,1 6,9
Испания 51 67 61 48 5,8 5,3
Италия 39 40 33 52 5,1 4,7
Нидерланды 73 64 71 46 5,6 5,9
Финляндия 81 68 80 34 6,9 7,9
Франция 69 75 79 70 5,8 5,0
Швеция 76 54 68 50 5,2 5,5
Примечания: (1) Оценка государства благосостояния как очень хорошего или скорее хорошего (в %). (2) Социальное государство обеспечивает достаточную защиту (в %). (3) Социальное государство можно рассматривать как модель в положительном смысле (в %). (4) Социальное государство слишком дорого (в %). (5) Оценка системы здравоохранения (10 — очень высокая; 0 — очень низкая). (6) Оценка системы образования (10 — очень высокая; 0 — очень низкая). Источник: [см.: 17, с. 438].
В последние десятилетия число и объём функций социальной политики резко возрастают. Если в начале своего развития социальная политика в качестве своего объекта имела бедных, затем к ним прибавились представители рабочего класса, то тенденция расширения круга нуждающихся в защите социальной политики проявлялась и далее. В конечном итоге в него попали практически все социальные группы, всё общество, что полностью соответствует тенденции универсализации социальной политики. С некоторых пор всё, что происходит в обществе, отражается на состоянии дел в социальной сфере. С другой стороны, социальная политика государства благосостояния во всё большей мере затрагивает жизнь каждого члена общества.
Общественное мнение в полной мере озабочено обусловленным глобализацией ростом мнимых или реальных индивидуальных рисков. Это побуждает граждан несмотря на все опасения относительно перспектив социального государства давать ему высокую оценку, проявляя заинтересованность в сохранении и развитии его защитных функций (табл. 7).
Высокая оценка социального государства свойственна отнюдь не только народным низам. Хорошо известная по прежним временам схема, предполагающая, что широкие народные массы борются за свои социальные права, добиваясь их расширения, но им препятствуют правящие круги, в новых условиях работает далеко не всегда. Об этом говорят к сожалению редко проводимые на данную тему социологические исследования. Так, в Берлине в начале 2007 г. было представлено одно из них, в ходе которого было опрошено 646 лиц, ответственных за принятие решений в экономике, политике и управлении, проведённое Алленсбахским демоскопическим институтом для экономического журнала «Капитал». Среди опрошенных были 122 руководителя фирм с числом занятых более 5000, 42 премьер-министра и министров федерального и земельных уровней. Преобладающая доля германских руководителей (84 %) в соответствии с опросом не считают, что в нашей рыночной экономике «слишком сильно подчёркиваются социальные аспекты». Ненамного меньше тех, кто оценивает весьма положительно имеющуюся в стране социальную систему: 72 % заявили, что существующее в течение десятилетий социальное государство принесло больше пользы, чем вреда. Уровень социальных достижений также оценивается большинством как нормальный. Опрошенные высказали глубокую озабоченность возможным размыванием социальной стабильности. И это при условии, что 77 % элитных управленцев верят в то,
что общество предоставляет достаточные шансы на карьерный рост. Тем не менее 78 % опасаются формирования низшего слоя, который в социальном и экономическом отношениях отгородится от общества в целом; 48 %% ожидают и опасаются роста числа граждан, теряющих от процессов глобализации [см.: 18].
Отнюдь не случайным является быстрый рост численности так называемых «скептиков» глобализации, отрицающих сколько-нибудь очевидное воздействие глобализации на социальные государства. Так, например, профессор Северо-Западного университета (США) Д. Свэнк осуществил компаративное исследование социальной политики 15 государств благосостояния. В итоге Д. Свэнк пришёл к выводу, что глобально организованный капитал не оказывает существенного влияния на деятельность тех из них, которые относятся к универсалистским (скандинавского типа) или консервативным моделям (Германия, Франция). Однако особенности либеральных (англосаксонских) государств благосостояния делают их слабо защищёнными перед натиском глобализации [см.: 19, с. 119].
Об этом же пишет видный европейский политик, бывший комиссар ЕС по торговле П. Мандельсон, проанализировавший данные ОЭСР за 20 лет. Выводы очевидны: государства с сильной социальной ориентацией, которые обеспечивают гибкость рынка рабочей силы, высокий уровень образования и переподготовки, помогают женщинам и пожилым людям продолжать работать, лучше подготовили себя к глобализации, чем страны со слабой социальной политикой. Но даже среди наиболее развитых стран ситуация весьма различна: Скандинавия и США получили одинаковые с точки зрения благосостояния и конкурентоспособности выгоды от глобализации, но распределили они эти выгоды далеко не одинаково. Именно это обстоятельство накладывает существенный отпечаток на решение вопроса: в какой политической культуре глобализация более устойчива? Один из десяти шведов считает, что глобализация плохо влияет на его страну. Такого же мнения пятеро из каждых десяти американцев [см.: 20].
Эмпирические факты недвусмысленно свидетельствуют, что разговоры о кризисе, упадке социального государства, неотвратимости под влиянием глобализации действия факторов его изменчивости имеют под собой не слишком веские основания. К отказу от фундаментальных основ социального государства не готовы ни социально-демографические группы, ни социальные слои и классы. Резкое расширение
диапазона социально-политических действий в рамках социального государства, превращение практически всего населения в объект социальной политики настолько расширяют его функции, что это означает не количественное, а качественное изменение ситуации. Причём тенденции развития социальной сферы заставляют предположить, что и в будущем круг проблем социальной политики, вызывающих в обществе сильный резонанс, будет только увеличиваться. А значит, и это важнейший урок для России, что факторы его устойчивости продолжают крепнуть, а возможности подрыва основ социального государства с течением времени сокращаются.
Однако это не означает, что социальное государство надёжно защищено от потрясений и уже сейчас способно удовлетворить не только объективно возникающие новые потребности, но и обычные традиционные запросы. Вместе с тем этот факт уже нигде не рассматривается как нормальный, соответствующий реалиям рыночной экономики. Социальное государство не является завершённой конструкцией. Оно всегда будет развиваться в поисках ответов на новые проблемы, которые постоянно встают перед человечеством.
Литература
1. Джордж С. Доклад Лугано. Екатеринбург: Ультра. Культура. 2005. 304 с.
2. Мартин Г. — П., Шуманн Х. Западня глобализации. Атака на процветание и демократию. М.: Альпина. 2001. 330 с.
3. Бауман З. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Логос. 2002. 390 с.
4. Peterson, T. u.a. Gespaltene Demokratie: Politische Partizipation und Demokratiezufriedenheit vor der Bundestagswahl 2013. Gütersloh: Bertelsmann Stiftung, 2013. 72 S.
5. Soziales Umfragen. Umfrage: Mehrheit der Bürger hält Deutschland für ungerecht // N-tv. 23.03.2014. URL: http://www.n-tv.de/ticker/ Umfrage-Mehrheit-der-Buerger-haelt-Deutschland-fuer-ungerecht-article12516086.html (05.10.2014).
6. Inwiefern stimmen Sie der Aussage zu, dass die Globalisierung die soziale Ungleichheit verschärft? // Statista 2014. URL: http://de.statista. com/statistik/daten/studie/150994/umfrage/meinung-in-bezug-auf-eine-verschaerfung-der-sozialen-ungleichheit-durch-die-globalisierung/ (05.10.2014).
7. Inwiefern stimmen Sie der Aussage zu, dass die Globalisierung weltweit gültige Regeln ("globales Regieren") erfordert? // Statista 2014. URL: http://de.statista.com/statistik/daten/studie/150996/umfrage/meinung-zum-erfordernis-von-weltweit-gueltigen-regeln-im-hinblick-auf-die-globalisierung/ (06.10.2014).
8. Россия и страны — члены Европейского союза. 2005. Стат. сб. M.: Рос-стат, 2005. 246 с.
9. Россия и страны — члены Европейского союза. 2013. Стат. сб. M.: Рос-стат, 2013. 273 с.
10. Важнейшие экономические показатели России и отдельных зарубежных стран // Федеральная служба государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/bgd/free/B04_03/IssWWW.exe/Stg/d04/167.htm (06.10.2014).
11. Butterwegge, Ch. Der Sozialstaat in der Kritik // Ossietzky. 2004. № 2. URL: http://www.sopos.org/aufsaetze/403224bfd7cf5/1.phtml (06.10.2014).
12. Die Welt verändern: Die Europäer und die Zukunft der Entwicklungshilfe. Bericht. Spezial Eurobarometer 375. O.P., O.J. 101 S.
13. Шмидт Д. Какое гражданское общество существует в России? // Pro et Contra. 2006. № 1 (31).
14. Ausgaben für den Sozialschutz // Official website of the European Union. URL: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=table&init=1 &la nguage=de&pcode=tps00098&plugin=1 (06.10.2014).
15. Мамут Л. С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. № 7. С. 5-14.
16. Васильчук Ю. А. Воздействие семьи на динамику рыночной экономики // Мировая экономика и международные отношения. 2007. № 1. С. 36-41.
17. Mischke, J. Deutschland in Europa // Datenreport 2008: Ein Sozialbericht fuer die Bundesrepublik Deutschland 2008. S. 419-441 // Destatis. Statistischen Bundesamt. URL: https://www.destatis.de/DE/Publikationen/ Datenreport/Downloads/Datenreport2008.pdf?__blob=publicationFile (07.10.2014).
18. Manager ruemen den Sozialstaat // Der Tagesspiegel. 14.03.2007.
19. Swank, D. Global capital, political institutions and policy change in developed welfare states. Cambridge: Cambridge univ. press, 2002. 221 р.
20. Мандельсон П. Открытость и социальная политика. // Независимая газета. 17.06.2008.
