CC BY
4СОЦИАЛЬНО-СТРУКТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ РОССИЙСКОГО СЕЛА В УСЛОВИЯХ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКИ ПО МОДЕРНИЗАЦИИ АПК
Муханова М. Н.
кандидат социологических наук, старший научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
E-mail: mukhanova_m@rambler.ru
Аннотация. Статья посвящена аграрной политике государства в модернизации АПК и сельского хозяйства, её взаимодействию с субъектами сельскохозяйственного производства. Основные исследовательские вопросы касались того, как цели и задачи аграрной политики и модернизации оказали влияние на субъекты сельскохозяйственного производства — СХО, агрохолдинги, КФХ, ЛПХ, на их роль в конструировании социально-структурных процессов на аграрном рынке труда и перспективах развития сельских территорий.
Исследование включало анализ литературы российских, зарубежных исследователей и материалы СМИ, Интернет-ресурсов. Институциональные процессы и динамика изменений на рынке труда в условиях модернизации АПК рассмотрены на мониторинге больших данных Росстата 2012-2019 гг., где ежегодно обследовалось около 18 900 сельских домохо-зяйств и опрошено в них более 16 800 работающих селян.
В качестве методологических подходов использовались публикации западных специалистов в области исследования аграрной политики и модернизации сельского хозяйства. Выявлено общее и особенное в аграрной политике модернизации российского АПК, сельского хозяйства и агросферы в странах ЕС и Великобритании. Результаты показали, что они имеют объективный характер как часть общемирового процесса, основанного на получении большей прибыли,
увеличении капитала бизнеса и ВВП государства, а также для предотвращения таких глобальных рисков, как пандемия, экологических катастроф.
Исследование и анализ состояния развития АПК и сельского хозяйства выявили продолжение тенденций слияний и образования более эффективных предприятий с различными организационно-правовыми и хозяйственными формами. Процессы эти обусловлены модернизацией, основаны на технологизации и роботизации сельского хозяйства. Численность занятых в сельском хозяйстве и в других отраслях на сельских территориях будет сокращаться.
Ключевые слова: аграрная политика государства; модернизация сельского хозяйства; АПК; социально-структурные процессы российского села; субъекты сельскохозяйственного производства; западный опыт модернизации сельского хозяйства.
SOCIO-STRUCTURAL PROCESSES OF THE RUSSIAN VILLAGE IN THE CONTEXT OF THE AGRARIAN POLICY FOR THE MODERNIZATION OF THE AGRO-INDUSTRIAL COMPLEX
Mukhanova M. N.
Candidate of Sociology, Senior Researcher,
Institute of Sociology of FCTAS RAS, Moscow, Russia
E-mail: mukhanova_m@rambler.ru
Abstract. The article is devoted to the agrarian policy of the state in the modernization of the agro-industrial complex and agriculture, its interaction with the subjects of agricultural production. The main research questions concerned how the goals and objectives of agricultural policy and modernization have
influenced the subjects of agricultural production-agricultural enterprises, agricultural holdings, farms, and family farms, their role in the construction of socio-structural processes in the agricultural labor market and the prospects for rural development.
The study included an analysis of the literature of Russian and foreign researchers and materials of mass media and Internet resources. Institutional processes and dynamics of changes in the labor market in the context of modernization of the agro-industrial complex were processed and considered on the monitoring of big data of Rosstat survey 2012-2019, where about 18,900 rural households were surveyed annually and more than 16,800 working villagers were interviewed in them. The results of the All-Russian Agricultural Census of 2010 and 2016 are also used.
Publications of Western researchers and their research practices in the field of agricultural policy and modernization of agriculture were used as methodological approaches. The general and special features of the agrarian policy of modernization of the Russian agro-industrial complex and agriculture and the agrosphere in the European Union and the United Kingdom are revealed. The results showed that they are objective in nature as part of a global process based on obtaining greater profits, increasing business capital and government GDP, as well as to prevent global risks such as pandemics and environmental disasters.
Research and analysis of the state of development of the agro-industrial complex and agriculture revealed the continuation of trends in mergers and the formation of more efficient enterprises with different organizational, legal and economic forms. These processes are driven by modernization, based on the technologization and robotization of agriculture. The number of people employed in agriculture and other industries in rural areas will decrease.
Keywords: agricultural policy of the state; modernization of agriculture; agro-industrial complex; socio-structural processes of the Russian village; subjects of agricultural production; Western experience of modernization of agriculture.
Институциональные изменения под воздействием рыночных реформ и аграрной политики сформировали социальный контекст социально-структурных процессов российского села в первой четверти XXI в. Эти кардинальные преобразования детерминировали структурные изменения в сельском хозяйстве, в отраслевой занятости АПК, направленные на сокращение сельскохозяйственных предприятий, занятости и рост безработицы среди сельского населения. Данные процессы сконструировали новые трудовые практики, значительно расширив спектр различных форм занятости и изменив социальный, профессиональный статус и деятельность большинства селян. На аграрном рынке труда появились новые игроки — занятые в неформальном секторе. Экономический кризис 1999 г. обусловил экспансию олигархического бизнеса в сельское хозяйство, появление новых акторов в сельскохозяйственном производстве, изменив, таким образом, структуру сельскохозяйственных производителей (агрохолдинги, КФХ, СХО, ЛПХ). Под действием этих факторов сформировался социально-экономический фон модернизации сельского хозяйства и АПК в настоящий период.
Аграрная политика — основная цель и задача социально-экономического развития государства, а развитие сельского хозяйства — одна из приоритетных целей любого государства. Следовательно, аграрная политика основана на политических механизмах регулирования, на комплексе мер, направленных государством на оптимизацию функционирования сельского хозяйства. В 2017-2020 гг. стратегические документы по состоянию сельских территорий, развитию агропромышленного комплекса и сельского хозяйства, ход выполнения задач по Доктрине продовольственной безопасности РФ, государственных программ и их финансирование были рассмотрены и приняты на многочисленных заседаниях основных политических институтов — в Государственной Думе, Совете Федерации и Совете при Президенте РФ и др.
Аграрная политика государства в контексте политических решений показывает уровень и качество сельскохозяйственного производства, характеризующие аграрную структуру, сельский рынок труда в условиях рыночной экономики. Приоритетными
её направлениями на современном этапе является обеспечение продовольственной безопасности страны, импортозамещение и наращивание экспортного потенциала, развитие сельских территорий. Это объясняет формирование и институциона-лизацию механизмов аграрной политики в условиях не только рыночных преобразований, но и под давлением международных санкций, экологических проблем и пандемии в последние годы. В периоды кризисов и институциональных реформ роль аграрной политики возрастает, формируется запрос на различные ресурсы государственной политики. Таким образом, формулирование и осуществление аграрной политики является прерогативой государства.
В последние годы аграрный сектор показывает успешные результаты. Доля продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья в товарной структуре экспорта ежегодно растет. В 2020 г. рост экспорта сельскохозяйственной продукции составил 30,7 млрд долл. [Прокофьев, 2021]. Отечественное сельское хозяйство даже в условиях пандемии показывает хорошие результаты и пострадало меньше других отраслей.
Чрезвычайные события в мире (пандемия, экологические процессы и угрозы) ограничили доступ к продовольствию для сотен тысяч людей. В этих обстоятельствах Россия обладает большим экспортным потенциалом. По мнению западных экспертов, Риккардо Валентини, лауреата Нобелевской премии, выступившего на российском форуме «ProAgro Talk» в марте 2021 г., «Россия обладает большим потенциалом для развития сельского хозяйства и в будущем станет одним из передовых производителей продовольствия в мире, где есть условия для расширения площадей на 40 млн га и имеет обширный генетический материал (огромное количество сортов пшеницы)» [Будущее, 2021].
Современное сельское хозяйство является наукоемким потребителем новых технологий. Достижения в области биотехнологий, селекций, генетики модернизируют производство сельскохозяйственной продукции и внедряются крупными сельхозпроизводителями, как агрохолдинги, агрофирмы, КФХ. Таким образом, в этих условиях основная цель модернизации
АПК — это обновление технологических основ аграрного производства и управления. В рамках концепции устойчивого развития сельских территорий содержанием модернизации в АПК является расширение масштабов и процессов цифровизации, информатизации в сельском хозяйстве и в сельской местности, инновационное развитие отраслей агросферы, оптимизация аг-ротехнологий, применение роботизированных, автоматизированных систем производства и управления [Стовба, 2020: 69].
Объектом исследования является агропромышленный комплекс в условиях модернизации. Предметом исследования является влияние модернизации АПК как объекта аграрной политики государства на социально-структурные процессы российского села и состояние сельских территорий.
Целью исследования является анализ крупномасштабных данных Росстата, публикаций, материалов СМИ для выявления влияния аграрной политики на модернизацию агропромышленного комплекса и на социально-структурные процессы российского села, социально-экономического положения, статуса и моделей трудового поведения селян на аграрном рынке труда.
Институциональные процессы и динамика изменений на рынке труда в условиях модернизации АПК рассмотрены на панельных данных Росстата 2012-2019 гг. «Выборочное наблюдение доходов населения и участия в социальных программах», проведенное в 85 регионах страны во всех административно-федеральных округах. В 2019 г. сельская выборочная совокупность составила 43 748 респондентов от 16 лет, из них занятых в экономике — 16 840 работников, проживающих в 18 792 сельских домохозяйствах1. Для анализа использовались индикаторы, характеризующие социальные группы домохозяйств и сельский рынок труда, статус занятости, доходы. Это обследование проводилось по заказу Правительства РФ, что говорит о надежности мониторинга и репрезентативности результатов.
1 Федеральная служба государственной статистики URL: http://www. gks.ru/free_doc/new_site/USP/survey0/index.html Массивы с результатами данного обследования Росстат выставил полностью на сайт в марте 2020 г. Данные обработаны автором с помощью статистической программы SPSS.
Использованы также итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2010 и 2016 гг.
Методологическим сопровождением анализа является концепция социального пространства (поля) в понимании П. Бур-дье как исторически сложившихся экономических практик с их специфическими интересами и законами функционирования [Бурдье, 1994]. Данная парадигма объясняет модель аграрной политики государства и процесс модернизации агропромышленного комплекса, и их влияние на институционализацию и развитие субъектов сельскохозяйственного производства. Социально-структурные процессы села в рамках аграрной политики и модернизации АПК рассматриваются как поле социально-экономического взаимодействия, структурированного социальным и экономическим капиталом. Данная концепция применяется для анализа особого вида условий производства, социального взаимодействия государства и сельхозпроизводителей, представляющие собой как структурированные пространства позиций. Это соотношение сил и монополий, стратегий и интересов основных игроков на поле сельскохозяйственного производства, которое объясняет содержание конкретных социально-экономических процессов в российском сельском пространстве.
Для дальнейшего анализа был осуществлен поиск и выбор методологических подходов с использованием публикаций западных исследователей, их исследовательские практики в области модернизации сельскохозяйственного производства и аграрной политики в странах ЕС и Великобритании.
Исследователи аграрной социологии стран Европейского Союза назвали модернизационные процессы, основанные на цифровизации агросферы, революционными. В последние годы в мире такие понятия, как «точное сельское хозяйство», «интеллектуальное сельское хозяйство» и «цифровое сельское хозяйство», стали обычным явлением в политике и популярном дискурсе. Внимание государственных фондов и СМИ было направлено на продвижение вперед так называемой «четвертой сельскохозяйственной революции» как новый этап модернизации в сельском хозяйстве [Oxford, 2019]. Предшествующие три
революции рассматриваются как этапы развития агросферы, характеризуемые историческими процессами в Англии [Barret, Rose, 2020].
По мнению британских исследователей, четвертая сельскохозяйственная революция связана с различными новыми технологиями, такими как искусственный интеллект, дроны, робототехника и редактирование генов. Тем не менее в настоящее время по этому поводу нет единого мнения. Общепризнано, что революция значительно изменит нынешние фермерские ценности и идентичности, но без четкого понимания того, какие технологии включены в революцию, трудно понять, как они воспринимаются различными заинтересованными сторонами, и какое неравномерное воздействие они могут оказывать на все общество. Какие технологии входят и выходят из будущих видений, как они ассоциируются с четвертой сельскохозяйственной революцией, и какие из них будут исключаться. Как воспринимаются последствия этих технологий, т. е. понять, каковы могут быть последствия новых технологий для здоровья человека, экологии, и представлены ли они в позитивном или негативном свете. Исследователи считают, что «пагубные последствия ... технологий часто бывают непредвиденными». Таким образом, «предвидение требует от нас задавать вопросы типа "А что, если?", исследуя потенциальные последствия технологических изменений, как преднамеренных, так и непреднамеренных» [Barret, Rose, 2020].
Предвидение последствий четвертой сельскохозяйственной революции является ключевым компонентом в инновациях, которые, по мнению ученых, будут иметь различные последствия в будущем. В качестве положительного воздействия ожидается внедрение новых технологий, включая повышение урожайности, экологической эффективности и социальные выгоды, такие как сокращение физического труда и рабочей силы мигрантов, предоставление фермерам большего количества времени для общения с семьей из-за внедрения роботизированной техники. Тем не менее выгоды от технологической революции, вероятно, будут неравномерно распределены по всему обществу, и её риски также будут неравномерно распределены между
фермерскими хозяйствами. Например, было выявлено несколько областей рисков, включая изменение характера работы фермы из-за перемещения рабочей силы, потеря связи с землей, вопросы доверия в цепочке поставок и отсутствие доверия данным, собственности, безопасности и конфиденциальности, потенциальное воздействие на благосостояние животных, общественное признание технологии и др. Для этого требуются эмпирические исследования [Barret, Rose, 2020].
Таким образом, содержанием модернизации является циф-ровизация в сельском хозяйстве — это разработка и внедрение цифровых технологий в сельскохозяйственном производстве, основанная на деятельности работника с компьютером и информационно-коммуникационными технологиями. Применительно к сельскому хозяйству многие из предлагаемых преимуществ цифровизации сосредоточены на повышении эффективности за счет точной механизации, автоматизации и улучшении процесса принятия решений. Цифровизация также влияет на сельскохозяйственные сети знаний и консультаций как важные, но уязвимые элементы сельскохозяйственных инновационных систем. Под воздействием современной технологической революции сельское хозяйство превращается из традиционной сферы приложения в сферу интеллектуального процесса.
В странах Европейского Союза (Франции, Германии и др.) и в Великобритании консультативный сервис является институционализированной системой, где через различные организации оказывают сельскохозяйственные консультативные услуги фермерам. Они являются активными и действенными в сельскохозяйственном производстве. «Это вопросы состояния животных и проблемы в животноводстве, растениеводстве, имущественные права, проблемы деградации окружающей среды, почвы, генетические модификации, экономические вопросы и прочее» [Fielke и др., 2020]. То есть у фермеров есть сильная поддержка в лице консультативных услуг, помогающих организациям и индивидам планировать будущее в условиях цифровой модернизации и влияющих на эффективность сельскохозяйственных знаний и консультаций, которые
стимулируют изменения в их трудовом поведении. Консультанты являются не только источниками специализированных знаний, но и важнейшей действенной структурой сельскохозяйственной инновационной системы. Консультативные сети широко распространены в Германии, где фермеры пользуются профессиональной многоуровневой системой консультирования [Башмачникова, 2018:8].
Тем не менее численность фермеров в странах ЕС, как и в РФ, сокращается. Сокращение идет в основном за счет мелких фермеров. Например, во Франции за последние 20 лет численность фермерских хозяйств сократилось с 750 тыс. до 460 тыс., т.е. на 40% [ООН, 2019]. В России за последние 10 лет, согласно сельхозпереписи 2016 г., их численность также сократилась на 54%. На момент переписи более трети фермерских хозяйств (34%) не производили сельхозпродукцию, а каждое пятое (21,7%) функционирует как ЛПХ [Итоги, 2018: 60].
Земли мелких фермеров как во Франции, так и в России, переходят к более крупным производителям. Как отмечают французские эксперты, правительство Франции, поддерживая на словах семейные фермы, перенесло большую часть субсидий ЕС на крупные хозяйства, что делает эту страну крупнейшим экспортером продовольствия в мире. Крупные холдинги, используя в производстве высокие технологии и получая субсидии ЕС, обеспечивают прибыльное ведение агробизнеса. Это искусственно образует для них высокую рентабельность и обеспечивает конкурентное преимущество [ООН, 2019].
В Швейцарии эксперты считают функционирование сельскохозяйственной отрасли в стране слишком затратным делом. Ими был представлен доклад, где утверждается, что аграрная политика страны обходится в громадную сумму — 20 млрд швейцарских франков или 20,7 млрд американских долларов, а потому экспертами предлагается провести серию реформ. Только «субсидии федерального правительства на содержание и функционирование сельского хозяйства Швейцарии в размере 3,8 млрд франков в год — это вершина айсберга. Если учесть прямые и косвенные затраты, различные привилегии для аграриев, то в итоге получится сумма в 20 млрд франков». Львиную
долю, согласно докладу, оплачивают потребители (47%). Вот почему, указывают авторы, продовольствие в Швейцарии стоит почти на 78% дороже, чем в странах Евросоюза [Сохранится.., 2018]. По мнению фермерского Союза Швейцарии, «истинные намерения авторов доклада, — это усилить концентрацию производства, чтобы создать небольшое количество ферм промышленного типа. Но еще более серьезная угроза — это возможный импорт дешевого продовольствия» [Сохранится.., 2018].
По мнению российских исследователей, частный аграрный бизнес и крупное товарное сельскохозяйственное производство, в том числе агрохолдинги, концентрируя производство и капитал, являются разрушителями сельских территорий. «...В АПК большую роль играет иностранный капитал, что несет социальные, экономические, экологические и эпидемические риски, когда на местах ликвидируются системообразующие предприятия» [Ушачев, Жуков, 2020: 4]. И наоборот, мелкотоварное сельскохозяйственное производство имеет социальные, экологические и культурные преимущества в развитии сельских территорий.
В Германии наблюдается та же ситуация: идет процесс концентрации производства и капитала. Также снижается общее количество фермерских хозяйств, в основном за счет вытеснения мелких производителей, укрепляется средний размер фермы. При этом значительную часть сельхозпродукции производят мелкие фермерские хозяйства, но себестоимость их продукции высока, и в этом отношении они уступают крупным сельхозпроизводителям. Большая доля мелких хозяйств в странах ЕС, имеющих в собственности менее 2 га, существуют как ЛПХ, владельцы которых — в основном люди преклонного возраста. Эксперты отмечают, что особая господдержка малых сельхозпредприятий в ЕС осуществляется ограниченно [ООН.., 2019].
Таким образом, эти проблемы имеют объективный характер как часть общемирового, глобального процесса, основанного на получении большей прибыли, увеличении капитала бизнеса и ВВП государства. И эти процессы в государствах будут углубляться и расширяться для предотвращения таких глобальных рисков, как пандемия, экологических катастроф.
Ещё очень важная деталь, которая в различных исследовательских практиках не отмечается: по нашим исследованиям, как отмечают фермеры и селяне, несмотря на принимаемые меры государством, в фермеры не идут, их численность сокращается, да и сами фермеры своих детей не зовут не потому, что нет доходности или из-за бюрократических препятствий, а потому, что они фактически работают в условиях самоизоляции [Муханова 2020: 208]. Труд фермера тяжелый, стрессовый, зависимый не только от опыта и организаторских способностей, но и от условий, в том числе климатических, а также от режима работы, который требует постоянного присутствия на ферме, фактически без выходных и отпусков, особенно работающих в животноводстве. Отсюда - отсутствие желающих идти в фермеры, у которых в силу социокультурных особенностей развития общества, в жизненных установках преобладают ценности свободы и времени.
На удалении могут работать фермеры, имеющие крупные рентабельные хозяйства, позволяющие держать определенный штат наемных работников, где дела может вести менеджер-хозяйственник. И даже если ферма работает на высокотехнологичном, роботизированном оборудовании (кормление, доение), все равно нужен контроль над оборудованием, обслуживающим животных, т.к. «в любой момент могут быть сбои» (из интервью автора с фермерами РК, 2018-2019 гг.).
Британские исследователи также уделяют этим проблемам большое внимание и надеются, что использование новых технологий и оборудования на фермах позволит фермерам иметь больше свободного времени для семейного общения и досуга [Oxford, 2019; Barret, Rose, 2020].
При этом экономисты-аграрники считают, что необходима государственная переориентация на экономическую поддержку на средние и фермерские формы хозяйствования с их последующей кооперацией [Ушачев, 2020: 15]. Но как показывают исследования, кооперироваться большинство фермеров не стремятся из-за низкого уровня доверия, этот институт так и не сформировался в кооперативное движение. В своих дискуссиях фермеры отмечают, что нет нужного количества ответственных
людей, кому можно было доверять, т.е. проблема состоит в качестве человеческого капитала.
Исходя из этого, государство понимает, что надо решать проблемы национальной продовольственной безопасности, что и определило создание сельхозпредприятий промышленного типа с производством от поля до переработки, и вывело АПК на экспортный рынок. Решение этих задач наполнило рынок продуктами питания, и страна перестала зависеть от импорта. Но насколько устойчив этот механизм как система производства? По мнению экспертов, чисто экономически данная модель требует постоянного вливания больших государственных финансовых вложений. Эти вливания не развивают село и производительные силы, не решают вопрос заселения и развития сельских территорий, т.к. оно поддерживает искусственным образом рентабельность крупных капиталистических хозяйств промышленного типа [ООН, 2019].
В России агрохолдинги являются собственниками сотен тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий. В 2020 г. 61 ведущему агрохолдингу как крупнейшему латифундисту страны принадлежало в совокупности более 14,2 млн га пашни, что на 779 тыс. га превышает показатели 2019 г. [BEFL, 2020].
В отличие от западных компаний в РФ полностью отсутствуют контрактные взаимоотношения между крупными аг-рохолдингами и малыми формами хозяйствования (ЛПХ, КФХ). Агрохолдинги характеризуются строгой иерархической системой планирования и управления, имеют жесткую специализацию по производству массовой стандартизированной продукции. Составляющие их структуры (в основном это сельскохозяйственные организации) полностью или частично утрачивают свою самостоятельность. Среди структур (организаций) агрохолдинга отсутствует какая-либо конкуренция. Экономические отношения определяет головная организация. На рынке труда рабочая сила агрохолдингов характеризуется слабой мобильностью.
Для сравнения положения российских и зарубежных фермеров приведем опыт Германии — страны, имеющей территорию одного российского региона, на котором работает 300 тыс.
фермеров [Башмачникова, 2018: 8], когда в РФ работающих фермеров и ИП почти в 3 раза меньше, согласно сельхозпере-писи 2016 г. - 115,6 тыс. [Итоги, 2018: 60].
Какие нормы взаимодействия, какие возможности обеспечивает государство крупному хозяйству немецкого фермера, где содержится 310 дойных коров и которое на протяжении полувека своего существования накопило бесценный опыт управления? Фермер получает от государства кредит на 50 лет под 1% — 300 тыс. евро, государство предоставляет ему значительные субсидии на инвестиционные издержки и пролонгирует договор аренды земли, который заключается на 10 лет. Ежегодно хозяйство получает господдержку в размере 300 евро на гектар. При этом банк предоставляет хозяйству кредит на текущие расходы под 3% на 20 лет. Фермер всё молоко реализует через кооператив, имеющий собственную переработку и не зависящий от конъюнктуры рыночных цен на молоко [Там же].
По мнению О. Башмачниковой, вице-президента АККОР, изучавшей немецкий опыт, «у нас, к сожалению, не решен ни один из вышеуказанных пунктов, кроме программы грантовой поддержки... Всего лишь 10% КФХ в РФ получают льготные кредиты. Землю отнимают или выставляют на торги, консультационных служб для КФХ или ЛПХ никогда не было. Кооперация находится в начале пути и также испытывает проблемы с доступом к инвестиционным ресурсам и рынкам сбыта» [Там же].
По мнению экспертов, изучавших опыт работы сельхозпроизводителей в США и странах ЕС, весь процесс купли-продажи организован так, что каждый фермер заключает договор, где указаны все критерии ответственности, контроля, цен и др. В РФ, как они считают, эти нормы, правила ответственности, ценообразования до сих пор отсутствуют [Кондратьева, 2019: 4]. По мнению руководителей сельскохозяйственных организаций, их взаимодействие с агрохолдингами ограничены и рычаги регулирования отношений с ними со стороны государства фактически отсутствуют. Поэтому они имеют много претензий к агрохолдингам, которые скупают землю, строят фермы, подводят к банкротству оставшиеся работающие хозяйства. Селяне остаются без работы. В результате такого захвата пустуют села,
исчезают деревни. В этих условиях поднимать село сложно, и преемников найти трудно. Большинство молодых руководителей - слабые менеджеры, имеющие другие ценности, мотивированные потребительским отношением к жизни и ресурсам, удовлетворению личных потребностей [Кондратьева, 2019: 4]. Поэтому наблюдается частая смена руководителей сельхозор-ганизаций, обусловленная отсутствием у них мотивации связывать свою жизнь с селом. Они в основном социализировались в современных условиях, где преобладают ценности гедонизма и общества потребления. Как показали исследования транснациональной консалтинговой компании Boston Consulting Croup (BCG), 80% российского бизнеса жалуется на нехватку профессионалов, на низкую академическую подготовку, нежелание обучаться и выходить из зоны комфорта, т.е. отсутствие у большинства кадров «ценностей роста» [Считаем себя, 2017]. Каково на этом фоне состояние сельских территорий? Рассмотрим отраслевую занятость сельского населения - основной показатель, характеризующий социально-структурные процессы российского села.
Анализ результатов по отраслевой занятости показывает, как институциональные реформы в АПК трансформировали социальную структуру российского села, повлекшие в нем количественные и качественные изменения. С 2019 г. сельское хозяйство как системообразующая отрасль АПК не формирует новые рабочие места, производительность не растет, низкие зарплаты вытесняют селян в неконкурентные ниши занятости в отрасли торговли, сферы обслуживания, транспорта. В 2019 г., согласно исследованию, половина занятых имели зарплату до 17 тыс. руб. (медиана 50%), из них четверть (25%) имели зарплату на уровне или ниже прожиточного минимума до 11 тыс. руб. В целом средняя зарплата составила всего лишь около 20 тыс. руб. И даже в том случае, если сельхозоргани-зация находится под юрисдикцией агрохолдингов, где могут получить работу единицы её работников, сотрудники получают низкие зарплаты. «Направляемая в агрохолдинги и другие крупнейшие хозяйства господдержка действительно повышает их рентабельность, но никак не влияет на уровень зарплаты
Таблица 1. Отраслевая занятость сельского населения 2012-2019 гг., в%
Отрасли АПК Занятые в формальном секторе Занятые в неформальном секторе
2012 2014 2016 2018 2019 2012 2014 2016 2018 2019
Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство, рыболовство 15,1 14,5 15,5 13,5 11,6 33,0 22,0 18,5 18,1 17,3
Производство, включая энергетику 15,7 17,0 16,7 18,0 17,7 8,8 11,8 10,6 12,7 14,1
Строительство 6,1 5,8 5,3 4,8 5,0 7,1 16,1 9,2 6,6 7,0
Торговля, ремонт, гостиницы и рестораны, транспорт и связь 17,3 14,2 13,3 15,0 14,4 41,8 40,4 39,4 38,0 39,1
Финансовая деятельность, операции с недвижимым имуществом 5,4 6,1 5,0 9,5 9,5 5,8 4,9 4,5 2,6 3,3
Гос. управление и обеспечение военной безопасности 11,2 9,8 10,0 7,0 7,5 - 0,2 - - -
Образование 15,6 18,2 19,0 17,0 18,0 - 0,4 0,3 0,2 0,2
Здравоохранение и предоставление социальных услуг 9,7 10,6 11,0 11,0 11,3 - 0,6 0,4 0,4 0,7
Деятельность в обл. культуры, спорта и орг. досуга - - - 5,0 5,0 - - - 4,3 4,5
Прочая деятельность 3,8 3,8 4,3 5,2 0,3 3,4 3,6 17,2 17,1 13,7
Всего ответивших 100% 2509 10015 13 617 13 203 12 554 4 СТ! 2 2576 3438 3214 3816
Источник Росстат: «Выборочное наблюдение доходов населения и участия в социальных программах», 2012-2019 гг.
работников. Получается, что собственник присваивает 90% добавленной стоимости, в которую входят госдотации и господдержка, способствующие увеличению доходов собственников, наращиванию их богатства на десятки миллионов ежегодно. Но из этого богатства работникам ничего не достается» [Шагайда, 2019: 31].
Таким образом, агрохолдинги и агрофирмы увеличивают свой капитал, особенно в условиях пандемии, что влечет за собой усиление нестабильности и повышение уязвимости занятости для большинства трудоспособных селян. Это обусловило большую долю неформальной занятости среди трети сельского населения, бедность, низкие доходы, особенно среди молодежи. Данные процессы усилились пандемией COVID-19, расширив зоны препятствий, особенно среди занятых в сфере обслуживания, в гостиничном бизнесе, общественном питании, где заняты большинство селян. Ведь по данным исследования, численность селян, занятых в этих отраслях, почти втрое превышает число занятых в сельском хозяйстве. Существенно (почти втрое) возросла доля занятых в структуре отраслей, названных «Прочие», куда вошли охранники, грузчики, домработницы, няни, сиделки, уборщики на дому, парикмахеры, консьержи, разнорабочие и др. В целом доля сельского населения, занятого в сельском хозяйстве, в общей численности занятого сельского населения в РФ ежегодно сокращается. Если в 1992 г. его численность составляла почти 10,5 млн человек, то в 2002 г. - 5,5 млн человек, в 2016 г. согласно переписи - 1,360 млн человек [Итоги, 2018: 14]. И это при том, что рабочие места, которые по институциональному признаку являются формальными, по реальному статусу часто оказываются неотличимыми от неформального. Например, низкие доходы работников АПК обусловлены также тем, что им оставляют работу с низкими тарифными ставками, чтобы не допустить роста безработицы среди сельского населения. СХО пытаются поддерживать гибкость рынка труда и более высокий уровень занятости, тем самым снизить риск безработицы и предоставить шанс селянам для трудоустройства. Эти процессы институционализировали и расширили структуру доступных нестандартных, неформальных форм занятости, что
и объясняет развитие структур различных видов сервисных услуг на сельском рынке труда [Муханова, 2019]. Аграрная политика нацелена на развитие и взаимодействие с крупными сельскохозяйственными производителями, предоставляя им субсидии и кредиты, наращивая темпы производства не только для внутреннего, но и для экспортного рынка.
Таким образом, на селе наступает новая реальность, для которой сельское хозяйство как отрасль экономики и основной экономический источник сельских территорий всё меньше и меньше связан с сельским образом жизни, а значит, и с состоянием сельских территорий. За последние годы из-за отсутствия жителей прекратили существование 3 тыс. населенных пунктов. Из существующих каждый третий населенный пункт не имеет доступа к первой медицинской помощи.
Дело не в государственной поддержке олигархического бизнеса, из-за которого в том числе сокращается сельское население, и не в определенном круге мелких сельхозпроизводителей вроде фермерских и личных подсобных хозяйств. Последние за межпереписной период в численности не сократились, так как их ряды пополнили обанкротившиеся фермеры, но при этом объем их производства сельхозпродукции ежегодно сокращается. Согласно данным Росстата, в 2016 г. объем производства ЛПХ составил 32,5%, в 2020 г. - 27,4% [Структура, 2021]. Эти процессы в ЛПХ обусловлены не только отсутствием поддержки со стороны сельскохозяйственных организаций, старением сельского населения, развитием агрофирм, агрохолдингов, но и тем, что желающих заниматься этим трудоемким предприятием становится всё меньше.
Дело в необратимых процессах, выборе, который делают сами селяне и с удовольствием покидают село, имеющие опыт многолетнего отсутствия зарплаты или не имеющие достойную зарплату, работая в сельском хозяйстве. Свидетельством тому являются уникальные дневники и интервью селян в различных регионах РФ, повествующих о процессах их выживания в условиях типичных форм организации работы большинства сельхозорганизаций, основанных на негативном управлении и качестве человеческого капитала в лице
руководителей. Их уникальность состоит в демонстрации изменения мира селянина под натиском институциональных реформ. Например, в Саратовской области в марте 2003 г.: «Пенсию получаю 1100 руб. — и это на 5 человек. Зарплату не платят с мая месяца. Опять поставили нового директора. Два карманы набили — теперь третий» (цит. по [Великий, 2020: 218]), в Краснодарском крае: «Все распродали, разрушили. И людям негде работать» (цит. по [Виноградский, 2015: 187]) или в Новосибирской области: «Председатель колхоза все продал и уехал» (цит. по [Фадеева, 2015: 109]). Поэтому для селян, уехавших в города на заработки и однажды почувствовавших в руках живые деньги, село стало невозвратным местом. По мнению фермеров, «нет ничего, чтобы заставило молодежь остаться на селе, никакие принимаемые программы не действуют» (из интервью фермеров РК-автору). Институциональные изменения обусловили трансформацию жизненного мира селянина и стали конструкторами его новой деятельности, трудовых практик, где двигателями были мотивации «иметь и быть не хуже других».
В условиях рыночной экономики ценности потребления и гедонизма конструируют определенный стиль и образ жизни, где целое поколение молодежи и селян среднего возраста выросло и социализировалось в среде, где массмедиа транслировали ценности престижа и удовольствия, сконструированные рынком на протяжении трех десятилетий, тем самым сформировав массовую культуру престижного потребления. Последние стали привычными, устойчивыми социальными практиками в силу своей привлекательности для основной массы сельского населения. Низкий уровень комфортности проживания на селе влияет на миграционные настроения сельской молодежи. Они в основном ровесники постсоветской перестройки «мил-лениалы», для которых пользование предметами цифровых и электронных средств связи стало неотъемлемой частью жизни и досуга [Радаев, 2018]. За последнее десятилетие уехали из сельской местности 42% молодежи в возрасте 15-29 лет. Поэтому города — это территории движения не только к хорошему заработку, но и к социальному благополучию, успеху.
Результаты анализа отраслевой занятости по исследованию стали эмпирическим доказательством адаптации сельского населения к социально-экономическим процессам, вызванным реформированием АПК. Из-за слабости и неустойчивости формального сектора селяне стали конструировать новые модели поведения, сформировав, таким образом, неформальный сектор, в котором занята треть работающих селян.
Каким же на этом фоне видится будущее российского села? По мнению экспертов, через 15-20 лет в ареале сельского пространства останутся райцентры (или ПГТ), где немногочисленное население вахтовым методом будет работать на полях и фермах. И потребность в кадрах будет составлять около 1-1,5 млн человек [Муханова, 2019: 75].
Заключение
В рамках исследования сделан вывод, что аграрная политика — это государственная стратегия развития сельского хозяйства и АПК. Аграрный сектор любого государства является сложной и многопрофильной системой, не может быть саморегулируемой и, как показывает опыт аграрной политики других стран, это данность всех государств в мире из-за проблем национальной и экономической безопасности.
Исследование и анализ текущего состояния развития агропромышленного комплекса и сельского хозяйства в нем показывает продолжение тенденций слияний и поглощения, образования более эффективных предприятий с различными организационно-правовыми и хозяйственными формами. Процессы укрупнения предприятий или же вытеснения мелких производителей будут идти быстрее, обусловленные модернизацией, основанные на тех-нологизации и роботизации сельского хозяйства. Эти результаты имеют объективный характер как часть общемирового процесса, основанного на получении большей прибыли, увеличении капитала бизнеса и ВВП государства, а также для предотвращения таких глобальных рисков, как пандемия, экологических катастроф.
Численность занятых в сельском хозяйстве, в других отраслях на сельских территориях будет сокращаться. Спрос
сельхозпроизводителей на недорогую рабочую силу с относительно низкой квалификацией вряд ли будет снижаться, особенно на мигрантов. Тем не менее явления «отходничества», маятниковой миграции среди трудоспособного местного населения в крупные города будет сохраняться и, возможно, усилиться. Проблема исхода сельского населения так или иначе присутствует во всех регионах России и возникает не только из-за несовершенства государственной политики, но и из-за трансформации мотиваций, установок, в которых превалируют ценности гедонистического и потребительского общества, которые стали привычными и устойчивыми социальными практиками в повседневной жизни селян.
В целом, как показывают результаты исследования, нынешняя ситуация в российском сельском хозяйстве свидетельствует о следующих тенденциях. Рост монополии крупных агрохол-дингов, являющихся основными получателями государственных субсидий (около 90%), осуществляемых государством, направленных на проведение аграрной политики по трансформации его институтов и формированию новых субъектов производства в агропромышленном комплексе, был оправдан с точки зрения усиления защиты внутреннего рынка. Несмотря на различные правовые нарушения, распространение коррупционных практик и риски социально-экономической адаптации сельского населения из-за институциональных изменений при реализации рыночных и аграрных реформ, основные задачи были выполнены — импортозамещение и наполнение рынка отечественной продукцией и переход на экспортный рынок.
Этот вывод послужил доказательством модернизации сельского хозяйства и способности государства на основе аграрной политики регулировать структурные сдвиги в сельскохозяйственном производстве перед лицом геополитических вызовов — международных санкций и пандемии коронавируса. Таким образом, сельское хозяйство и АПК, как показывает анализ, на наш взгляд, направлены на модернизацию и развитие, а не на сохранение их нынешнего состояния.
Список литературы
Башмачникова О. Нереализованный потенциал // Сельская жизнь. 2018. № 22. С. 8.
Бурдье П. Начала / Пер. с фр. Н. А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1994. 288 с.
Великий П. Повседневность российского села в начале XXI века [монография] / Под ред. Ю. С. Воронова. Саратов: Изд-во «Саратовский источник». 2020. 307 с.
Виноградский В. Г. Крестьянский мир в дискурсе поколенческой печали // Социологические исследования. 2015. № 12 (380). С. 82-91.
Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2016 года. В 8 томах. Кн. 1. Т. 1: По Российской Федерации / Федеральная служба гос. статистики. М.: ИИЦ «Статистика России», 2018. 458 с.
Кондратьева Г. Феномен Бородина // Сельская Жизнь. 2019. № 5. С. 4.
Муханова М. Неформальный сектор в социально-структурных процессах российского села // Общественные науки и современность. 2019. № 2. С. 66-78. DOI: 10.31857/ S086904990004397-8.
Муханова М. Н. Субъекты сельскохозяйственного производства в социально-структурных процессах российского села // Социологическая наука и социальная практика. 2020. Т. 8, № 4. C. 198-212. DOI: https://doi.org/10.19181/snsp.2020.8A7665.
ООН открывает Десятилетие семейных фермерских хозяйств, чтобы раскрыть их полный потенциал // Крестьянские ведомости. 30.05.2019. URL: https://kvedomosti.ru/news/ oon-otkryvaet-desyatiletie-semejnyx-fermerskix-xozyajstv-chtoby-raskryt-ix-polnyj-potencial-2.html#comment-61618 (дата обращения: 22.05.2020).
Прокофьев Д. Большие деньги при плохой еде // Новая газета. 18.03.2021. URL: https://novayagazeta.ru/articles/2021/03/18/ bolshie-dengi-pri-plokhoi-ede (дата обращения: 20.02.2021).
Радаев В. Городские и сельские миллениалы: неоднородность нового поколения // Вопросы экономики. 2019. № 7. С. 5-28. DOI: org/10.32609/0042-87-36-2019-7-5-28.
Сохранится ли в Швейцарии привычный уклад сельского хозяйства // Аграрий: [сайт]. 10.09.2018. URL: https://agrarii. com/sohranitsja-li-v-shvejcarii-privychnyj-uklad-selskogo-hozjajstva/ (дата обращения: 10.12.2019).
Стовба Е. Цифровые технологии как инновационный драйвер устойчивого развития сельских территорий // АПК: экономика, управление. 2020. № 7. С. 69-78. DOI: 10.33305/207-69.
Структура производства продукции сельского хозяйства по категориям хозяйств // Росстат: [сайт]. 29.01.2021. URL: https://rosstat.gov.ru/search?q=%D0 (дата обращения: 22.03.2021).
Считаем себя великими и большими, а экономику имеем 3% от мировой // Новая газета 22.11.2017. URL: https://www. novayagazeta.ru/articles/2017/11/22/74633-schitaem-sebya-velikimi-i-bolshimi-a-ekonomiku-imeem-3-ot-mirovoy (дата обращения: 20.04.2021).
Ушачев И., Жуков Н. Теоретико-методологические аспекты стратегического управления сельскохозяйственным производством: пределы рынка, частной собственности, крупного производства // АПК: экономика, управление. 2020. № 7. С. 4-19. DOI: 10.33305/207-4.
Фадеева О. П. Сельские сообщества и хозяйственные уклады: от выживания к развитию / Под ред. З. Калугиной. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2015. 262 с.
Шагайда Н., Узун В. Драйверы роста и структурных сдвигов в сельском хозяйстве России. М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2019. 98 с.
Barret H., Rose D. Ch. Perceptions of the Fourth Agricultural Revolution: What's In, What's Out, and What Consequences are Anticipated? // Sociologia Rurals. September. 2020. Vol. 0, № 0. DOI: https://doi.org/10.1111/soru.12324. URL: https://onlineli-brary.wiley.com/doi/10.1111/soru.12324 (дата обращения: 15.01.2021).
BEFL опубликовал рейтинг крупнейших владельцев сельскохозяйственной земли в России на май 2020 года // BEFL: [сайт]. 25.05.2020. URL: http://www.befl.ru/news/detail.php? ID=1214 (дата обращения: 08.08.2020).
Fielke S., Taylor B., Jakku E. Digitalisation of agricultural knowledge and advice networks: A state-of-the-art review // Agricultural Systems. 2020. Vol. 180, April. DOI: https://doi.org/10.1016/). agsy.2019.102763. URL: https://www.sciencedirect.com/sci-ence/article/pii/S0308521X19310522 (дата обращения: 04.10.2020).
Oxford Farming Conference 2019 address by the Environment Secretary // Government: [сайт]. 19.06.2019. URL: htt-ps://www.gov.uk/government/speeches/oxford-farming-conference-2019-address-by-the-environment- secretary (дата обращения: 08.02.2020).
