CC BY
8
Сибирский психологический журнал.
2023. № 90. С. 82-101. DOI: 10.17223/17267080/90/5
УДК 316.6
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СВЯЗИ СУБЪЕКТОВ И МЕХАНИЗМ ИХ ИЗМЕНЕНИЯ В МАЛОЙ ГРУППЕ
А.В. Сидоренков1
1 Южный федеральный университет, Россия, 344006, Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 105/42
Резюме
Предпринята попытка интегрировать и развить представления о связях всех субъектов -индивид, неформальная подгруппа и группа - в области малых групп. Рассмотрены следующие вопросы: субъект-субъектные (одноуровневые и многоуровневые) и субъект-объектные связи, непосредственные и опосредованные связи; влияние связей между одними субъектами на связи между другими субъектами; процессы интеграции и дезинтеграции как основной механизм изменения связей субъектов. Проанализированы непосредственные (субъект-субъект, субъект-объект) и опосредованные (субъект-субъект-субъект, субъект-объект-субъект и субъект-субъект-объект) связи, которые лежат в основе фактически всех отношений и взаимодействий субъектов в групповом контексте. Показано, что возникновение, усиление или ослабление феномена отношения / взаимодействия, основанного на связи между одними субъектами, порождает, усиливает или редуцирует подобный феномен, основанный на связи между другими субъектами. Также раскрыты основные аспекты протекания процессов интеграции и дезинтеграции в связях между субъектами и связях субъекта с объектом. Одновременный охват всех трех типов субъектов и разнообразных связей между ними позволяет получить более полное представление о феноменах отношений и взаимодействий в группе, в том числе многоплановых и сложных. Это также позволит в новом ракурсе осмыслить групповую структуру и сущность динамики отдельных феноменов и группы в целом. Статья завершается изложением теоретического и практического приложения предложенной интегративной перспективы и постановкой некоторых вопросов в русле этой перспективы для дальнейшего их обсуждения.
Ключевые слова: малая группа; неформальная подгруппа; индивид; субъектные связи; объектные связи; непосредственные связи; опосредованные связи; взаимовлияние связей; интеграция и дезинтеграция
Введение
Малые группы - трудовые, учебные, спортивные и др. - играют важную роль в функционировании социальных институтов (организаций, ассоциаций, фондов и т.д.), в которые они включены, и в жизни индивидов, которые являются их членами. Они выступают базовой структурной единицей разных социальных институтов в экономической, образовательной, культурной и других сферах общества и обеспечивают поддержание, раз-
витие и эффективность этих институтов. Малые группы - основное звено в связи между их членами и социальным институтами, в которые они включены. Они создают контекст для реализации их членами некоторых персональных целей и потребностей, содействуют их инструментальному и социальному обучению и др. Поэтому малые группы привлекают к себе повышенное внимание психологов, социологов, педагогов, менеджеров и т.д.
Исследователи и практики стремятся осмыслить сущность разных групповых феноменов и процессов. В их основе находятся определенные связи среди индивидуальных и коллективных субъектов. Одни теории малых групп фокусируются на индивиде (члене группы) и его связях (в виде восприятия, отношения и / или взаимодействия): с другими индивидами в группе, например социометрическая теория (Морено, 2001), трехмерная теория межличностного поведения (Schutz, 1958), теория взаимозависимости (Thibaut, Kelley, 1959), теория социального сравнения (Festinger, 1954); с группой в целом, например теория социальной идентичности (Tajfel & Turner, 1986), теория самокатегоризации (Turner, Hogg, Oakes, Reicher, Wetherell, 1987); одновременно как с другими индивидами, так и с группой в целом, например параметрическая теория (Уманский, 1980; Чернышев, Сарычев, 2009). Другие теории - теория межгруппового контакта (Allport, 1954; Brown, Hewstone, 2005), теория каузальных зависимостей в межгрупповом взаимодействии (Агеев, 1990) и др. - делают акцент на группе как коллективном субъекте и его связях (отношениях, взаимодействиях) с другими группами. В единичных теориях - микрогрупповой теории (Сидоренков, 2010) и теории подгрупп в командах (Carton, Cummings, 2012) - во внимание принимаются неформальные подгруппы как коллективные субъекты в малой группе, а также их связи между собой, с отдельными членами и группой в целом.
Следовательно, в большинстве теорий не охватываются одновременно все три субъекта (уровня) групповой активности - индивид, неформальная подгруппа и малая группа - и, соответственно, связи между ними. Подобная картина также присуща конкретным исследованиям, как ассоциированным, так и не ассоциированным с определенной теорией. Только в микрогрупповой теории (Сидоренков, 2010) рассматривается широкий спектр непосредственных и опосредованных межсубъектных связей. Однако в этой теории ранее не были глубоко проанализированы опосредованные связи между субъектами и не были рассмотрены, как и в других теориях, связи: а) между субъектами, опосредованные их связями с определенными объектами; б) субъектов с объектами, опосредованные связями других субъектов с этими объектами.
В настоящей статье мы попытались интегрировать и развить представления об одноуровневых и многоуровневых, непосредственных и опосредованных связях (субъект-субъект, субъект-объект, субъект-субъект-субъект, субъект-объект-субъект и субъект-субъект-объект), взаимовлиянии связей и основном механизме изменения связей - процессах интеграции и дезинтеграции.
Предложенная в статье концептуальная рамка позволит расширить линейку анализируемых связей и тем самым выявить новые феномены отношения и взаимодействия в группах, в основе которых лежат определенные связи, а также систематизировать представления об отношениях и взаимодействиях в группе. Кроме того, появляется возможность обратить более пристальное внимание на взаимовлияние разных связей между субъектами и на основе этого переосмыслить динамику многоуровневых групповых феноменов.
Связи субъектов групповой активности
Связи каждого субъекта (уровня групповой активности) могут быть субъектными, объектными и смешанными. Первый тип связи проявляется в виде отношения и взаимодействия между субъектами, в качестве которых рассматриваются индивид, неформальная подгруппа и группа в целом (Сидоренков, 2010). Такие связи могут быть одноуровневые (индивид-индивид, подгруппа-подгруппа и группа-группа) и межуровневые (индивид-подгруппа, подгруппа-группа и др.) (Сидоренков, 2010). Второй тип связи проявляется в виде отношения субъекта к объекту, на который направлена его активность, а в некоторых случаях еще и посредством выполняемых действий (операций) с объектом. Субъектные и объектные связи бывают непосредственными (индивид-группа, группа-объект и др.) и опосредованными (индивид-подгруппа-индивид, индивид-объект-индивид, индивид-подгруппа-объект и др.). Используя термин «опосредованные связи», мы подразумеваем связи между некоторыми конкретными субъектами, которые опосредованы их связями с другим конкретным субъектом. Мы не имеем в виду модерирующую или медиирующую роль некоторой переменной в связи между зависимой и независимой переменными. Например, модерирующий эффект групповых норм в связи доверия с групповой эффективностью.
В основе фактически всех социально-психологических феноменов отношения и взаимодействия в группе лежат определенные связи. Они относительно динамичны в зависимости от условий групповой активности, а потому изменение связей ведет к изменению соответствующих феноменов.
Непосредственные связи: субъект—субъект. Исследователи изучают преимущественно групповые феномены отношения / взаимодействия, основанные на непосредственных (прямых) связях: индивид-индивид, индивид-группа и группа-группа (рис. 1), однако редко анализируют или вовсе не рассматривают явления и процессы, в основе которых находятся связи индивид-подгруппа, подгруппа-подгруппа и подгруппа-группа (см. рис. 1).
По поводу перечисленных связей можно высказать некоторые соображениями. Во-первых, мы затрагиваем традиционные исследования таких феноменов отношения и взаимодействия между соответствующими субъекта-
ми, как: а) межличностное доверие (De Jong, Dirks, Gillespie, 2016; Lascaux, 2020), межличностная аттракция (Montoya, Horton, Kirchner, 2008; Finkel et al., 2015), межличностные конфликты (De Dreu, Weingart, 2003; De Wit, Greer, Jehn, 2012; O'Neill, McLarnon, 2018) и др. (т.е. связь индивид-индивид); б) групповое доверие, т.е. доверие членов к ингруппе в целом (Wildman et al., 2012; Schabram, Robinson, Cruz, 2018), групповая аттракция -аттракция к группе (Utz, Sassenberg, 2002; van Prooijen, Ellemers, van der Lee, Scheepers, 2016; Singh, Bhullar, Sankaran, 2019), групповая идентификация (van Dick, Wagner, Stellmacher, Christ, 2004; van der Borgh, de Jong, Nijssen,
2019) и др. (т.е. связь индивид-группа); в) межгрупповая конкуренция и межгрупповой конфликт (Gaunt, 2011; Tjosvold, Wu, Chen, 2010; MaxwellSmith, Barnes, Wright, Thomson, Mattos, Dumas, 2016; De Dreu, de Wilde, Velden, 2021), межгрупповое сотрудничество (Агеев, 1990; Rothman, 2014; Nunney, van der Schalk, Manstead, 2022;), межгрупповое доверие (Lascaux,
2020) и т.д. (т.е. связь группа-группа).
Рис. 1. Субъектные одноуровневые и межуровневые связи
Непосредственные связи индивид-индивид лежат в основе персонифицированных межличностных отношений и взаимодействий. Имеются в виду отношения (доверительные, аттрактивные и др.) одного индивида к другому, обусловленные его непосредственным восприятием и переживанием некоторых черт, намерений и поведения другого человека, опытом взаимодействия с ним и др. Например, формирование доверия зависит от воспринятых доверителем определенных качеств другого индивида: способности (компетентности), доброжелательности, честности, готовности договариваться (Mayer, Davis, Schoorman, 1995; Aubert, Kelsey, 2003; Dowell, Heffer-nan, Morrison, 2013), от подтвержденного или неподтвержденного ожидания в процессе общения (Yang, 2014) и др. Персонифицированное (непосредственное) доверие может быть фигурально вербализировано следующими словами: «Я готов поделиться конфиденциальной информацией с этим человеком, потому что он порядочный и не будет использовать эту информа-
цию мне во вред»; «Я доверяю этому коллеге в нашей совместной работе, потому что он (она) ответственный и компетентный» и т.п.
Персонифицированные межличностные отношения изучаются, как правило, в контексте всей группы. Однако когда в группе формируются неформальные подгруппы, то феномены отношений субъектов могут быть в разной степени выражены внутри подгруппы и в контексте всей группы. Так, внутри подгруппы межличностное доверие и межличностная идентификация (например, идентификация сотрудника с коллегами и / или руководителем в группе) заметно сильнее, а межличностные конфликты слабее, чем в группе в целом (Сидоренков, Сидоренкова, Ульянова, 2014; Сидо-ренков, Шипитько, 2017). Это свидетельствует об асимметрии выраженности межличностных отношений / взаимодействий в групповой структуре. Соответственно таким отличиям могут быть разные особенности отношений внутри неформальной подгруппы и в контексте всей группы. Следовательно, надо дифференцированно изучать феномены отношения и взаимодействия, чтобы иметь более детализированную и точную картину о них в группе.
Во-вторых, предполагая существование связей индивид-подгруппа, подгруппа-подгруппа и подгруппа-группа, можно рассуждать о некоторых психологических феноменах отношения и взаимодействия, которые актуализируются на основе таких связей. В этом случае можно утверждать о существовании таких феноменов, как микрогрупповая идентификация, т.е. идентификация члена с неформальной подгруппой в группе, микрогрупповой конфликт, т.е. конфликт между членом и подгруппой, микрогрупповое доверие, т.е. доверие члена к определенной подгруппе, микрогрупповая аттракция, т.е. привлекательность определенной подгруппы для некоторых членов и др. Степень их выраженности зависит от ряда условий, в том числе от позиции членов в групповой структуре: их включенности или невключенности в неформальные подгруппы. Было показано, что микрогрупповая идентификация и микрогрупповое доверие существенно сильнее (Сидоренков и др., 2014), а микрогрупповой конфликт - слабее (Сидоренков, Шипитько, 2017) у членов подгрупп по сравнению с невклю-ченными в подгруппы членами.
Кроме того, отношение индивидов к отдельным членам, подгруппам и группе в целом может иметь разную степень выраженности. Например, у включенных в подгруппы членов: а) микрогрупповая идентификация и микрогрупповое доверие значимо более сильные, чем групповая идентификация и групповое доверие соответственно (Сидоренков и др., 2014); б) микрогрупповой конфликт существенно слабее по сравнению с групповым конфликтом (Сидоренков, Шипитько, 2017). Более того, в этих исследованиях показано, что микрогрупповая идентификация и микрогрупповое доверие, в противоположность межличностной идентификации и межличностному доверию, более выражены, а микрогрупповой конфликт слабее, чем межличностный конфликт. Эти обстоятельства свидетельствуют об асимметрии выраженности феноменов отношения / взаимодействия, от-
носящихся к связям индивида с разными типами субъектов (индивидуальных и коллективных).
Связь подгруппа-подгруппа редко попадает в поле внимания исследователей. Она видна в ограниченном количестве исследований проблемы разногласий, конкуренции за обладание ресурсами и конфликта между подгруппами в группе (Mannix, 1993; Cramton, Hinds, 2005; Carton, Cummings,
2012). Вместе с тем связь подгруппа-группа, проявляющаяся, например, в доверии или конфликте между подгруппой и группой, фактически не изучается.
Если принять во внимание все возможные непосредственные связи среди трех субъектов групповой активности, то можно получить полное представление о многих сложных феноменах отношения и взаимодействия в группе. Например, на основе охвата всех непосредственных субъектных связей и выделения определенных их типов разработаны многомерные модели конфликтов (Сидоренков, 2019), доверия (Sidorenkov, Sidorenkova,
2013) и аттракции (Сидоренков, Шипитько, 2018) в малой группе.
Такой комплексный подход позволяет лучше осмыслить антецеденты и эффекты определенных феноменов отношений и взаимодействий. Например, было обнаружено, что как размер, так и композиция (по возрасту и полу членов) в разной степени предсказывают межличностный, микрогрупповой и групповой конфликты в рабочей группе (Sidorenkov, Borokhovski, Ko-valenko, 2018). Микрогрупповой конфликт, в противоположность межличностному и групповому конфликтам, является более сильным предиктором воспринимаемой предметно-деятельностной эффективности группы (Си-доренков, Шипитько, 2017).
Опосредованные связи: субъект-субъект-субъект. Помимо непосредственных связей могут существовать опосредованные связи между субъектами (см. рис. 1), т.е. связь между двумя субъектами может быть опосредована их связями с другим субъектом.
Связи между индивидуальными субъектами, опосредованные их связями с другим субъектом - индивидом, подгруппой или группой, порождают определенные феномены деперсонифицированных, т.е. обезличенных отношений и взаимодействий. Например, межличностное деперсонифициро-ванное доверие можно образно выразить словами: «Я доверяю этому члену группы, потому что ему доверяет в определенных ситуациях моя подгруппа, к которой я принадлежу и которой доверяю» (связь индивид-подгруппа-индивид). В этом случае на первый план выступают одновременно рефе-рентность подгруппы для доверителя и доверительное отношение этой подгруппы к другому члену группы. Это более заметно тогда, когда доверитель не имеет четкого представления о некоторых качествах другого члена или когда доверие / недоверие актуально в значимых для подгруппы ситуациях (например, конкуренция между подгруппами за ресурсы) и др. Эти примеры демонстрируют отношения, основанные на связи индивид-подгруппа-индивид.
Однако могут быть более сложные связи с точки зрения количества звеньев, например индивид-подгруппа-подгруппа-индивид. На примере
конфликта эту цепочку связей можно наглядно проиллюстрировать следующими словами: «Я непосредственно конфликтую с этим человеком, потому что он (она) является членом подгруппы, с которой конфликтует моя подгруппа». То есть один член группы не имеет личностных оснований для конфликта с другим, но как представитель своей подгруппы вынужден вступать с ним в личный конфликт в определенных ситуациях, чтобы продемонстрировать лояльность своей подгруппе.
Связи между двумя субъектами - индивид-группа, индивид-подгруппа, подгруппа-группа или подгруппа-подгруппа - также могут быть опосредованы их связями с третьим субъектом. Например, доверие индивида, включенного в определенную подгруппу, к группе может зависеть от доверия его подгруппы к группе, что основано на связи индивид-подгруппа-группа. Этот пример наглядно иллюстрируется высказыванием: «Я доверяю группе, потому что ей доверяет моя подгруппа, которой я доверяю». Эффекты межгруппового отношения (например, ингрупповой фаворитизм и аутгрупповая дискриминация (Turner, Brown, Tajfel, 1979; Abrams, Hogg, 1988)), основанные на процессах идентификации, категоризации и дифференциации, могут проявляться внутри группы, например когда члены сравнивают свою подгруппу с другими подгруппами или группой в целом. В основе этих эффектов находится связь индивид-подгруппа-индивид (подгруппа, группа). Так, идентификация членов со своей подгруппой, значительно более сильной, чем их идентификация с ингруппой в целом или другими подгруппами в ингруппе, обусловливает их склонность: благоприятствовать собственной подгруппе и ее членам в противоположность другим подгруппам и их представителям, не включенным в подгруппы членам (т.е. проявлять фаворитизм относительно своей подгруппы и ее членов); ущемлять интересы и принижать достоинство других подгрупп и их представителей, а также не включенных в подгруппы членов (т.е. проявлять дискриминацию по отношению к не членам своей подгруппы). Эти эффекты отношений являются деперсонифицированными и более отчетливо проявляются в условиях конкуренции или конфликта между подгруппами, отдельной подгруппой и группой в целом.
В русле таких рассуждений можно анализировать другие опосредованные связи, которые в совокупности усиливают сложность и многогранность групповой активности. Изучение отношений, основанных на таких опосредованных связях, существенно расширит представления о причинах и специфике феноменов общения между субъектами.
Непосредственные связи: субъект—объект. В процессе жизнедеятельности группы формируются определенные отношения членов, неформальных подгрупп и группы в целом к некоторым объектам: предмету и задачам совместной деятельности, групповым нормам, значимым для членов событиям и др. (рис. 2). Например, в стратометрической теории утверждается, что в процессе освоения членами совместной деятельности формируется их отношение к этой деятельности (Петровский, 1979). Это отношение (положительное, отрицательное или индифферентное) фактически отобра-
жает групповую мотивацию совместной деятельности. Отношение к целям и содержанию групповой деятельности характерно не только отдельным членам, но также подгруппам как коллективным субъектам. Это имеет важное значение, так как некоторые групповые задачи могут выполняться посредством деятельности отдельных неформальных подгрупп (Сидорен-ков, 2010). То есть члены могут объединять усилия, прежде всего внутри подгруппы (посредством обсуждения возникающих проблем и способов их решения, согласования действий и др.), направленные на групповые задачи. Подгруппы, имеющие высокую мотивацию, способны успешно выполнять групповые задачи, так как для этого есть внутренние предпосылки: более сильная интеграция, взаимный контроль и согласованность действий, чем в группе в целом, особенно многочисленной.
Рис. 2. Одноуровневые и межуровневые, непосредственные и опосредованные субъект-объектные связи
Отношение отдельных членов и подгрупп к групповым нормам, а группы в целом к требованиям, нормам и традициям организации, в которую она включена, определяет степень соблюдения ими этих норм и требований в деятельности, поведении и общении. Так, производственная группа может не принять нормативы деятельности (например, план), которые задаются руководством, и выработать собственную неформальную норму продуктивности, которая может быть ниже заданных извне формальных нормативов. В этом случае группа не будет демонстрировать высокую результативность, ожидаемую руководством.
Опосредованные связи: субъект-объект-субъект. Особенности отношения и взаимодействия между субъектами могут зависеть не только от их отношения к третьему субъекту, но также от их отношения к одним и тем же объектам (см. рис. 2). В литературе представлены социально-психологические феномены, отображающие опосредованные связи: а) индивид-объект-индивид (социальная аттракция (Hogg, Abrams, Otten, Hincle, 2004), кол-
лективистическое самоопределение (Оботурова, Туровская, 1979), действенная эмоциональная идентификация (Петровский, Туревский, 1979)); б) группа-объект-индивид (идиосинкразический кредит (Hollander, 2014)). Например, социальная аттракция - это межличностная аттракция, которая обусловлена прототипичностью членов группы, т.е. тем, насколько они в своем поведении воплощают ключевые характеристики ингруппы, а не их индивидуальными качествами. То есть групповые атрибуты опосредуют отношение между отдельными индивидами. Сущность идиосинкразического кредита заключается в том, что группа может снисходительно относиться к девиант-ному поведению отдельного члена (как правило, высокостатусного), если его поведение способствует успешному выполнению групповых задач и разрешению проблем, возникающих в группе. Следовательно, основу такого явления составляет связь группа-групповая задача (проблема)-индивид.
Однако исследователи фактически не обращают внимания на связи между подгруппами, между подгруппой и группой, которые опосредованы некоторым объектом, например групповой деятельностью, ресурсами, управленческими решениями руководителей. Вместе с тем отношение и взаимодействие (например, конкуренция, конфликт) между этими коллективными субъектами может значительно сильнее отразиться на деятельности всей группы, нежели общение отдельных членов между собой или их отношение с группой (подгруппой).
Изучение психологических феноменов, основанных на такого рода опосредованных связях, расширит наши представления о развитии группы, групповой активности и внутригрупповых отношениях. Например, было показано, что коллективистическое самоопределение и действенная эмоциональная идентификация значительно сильнее в группах высокого уровня развития, чем в диффузных группах и группах правонарушителей (Петровский, 1979), а также являются действенными факторами групповой эффективности (Немов, 1984).
Опосредованные связи: субъект—субъект—объект. Отношение индивидуального или коллективного субъекта к определенному объекту может быть опосредовано отношением к этому объекту другого значимого субъекта (см. рис. 2). Например, отношение индивида к групповой деятельности может быть обусловлено не столько его персональными ценностями и мотивами, сколько отношением к этой деятельности другого субъекта (индивида, подгруппы или группы), который является референтным для данного индивида и, возможно, с которым он идентифицируется. То есть отношение одного члена к групповой деятельности воспроизводит отношение к этой деятельности другого члена (подгруппы или группы). В этом случае подразумевается связь индивид-индивид (подгруппа или группа)-объект. Отношение производственной группы в целом или ее большинства к определенным управленческим решениям может быть опосредовано отношением к этим решениям неформальной подгруппы, которая является высокостатусной (лидирующей) в этой группе. Очевидно, что здесь проявляется связь группа-подгруппа-объект.
Взаимовлияние связей субъектов и динамика групповых феноменов
Изменение отдельных групповых феноменов отношения / взаимодействия обычно рассматривается в контексте отдельной связи между двумя субъектами или между субъектом и объектом. Например, динамика межличностных конфликтов в группе понимается как: 1) фазовая динамика конфликта: возникновение проблемной ситуации - восприятие и осознание этой ситуации как конфликтной - инцидент - конфликтное взаимодействие и его эскалация - завершение (разрешение) конфликта - нормализация отношений (Анцупов, Шипилов, 1999; Regnet, 1992); 2) взаимное усиление или взаимная трансформация во времени типов конфликта, например конфликта отношения и конфликта задачи (Greer, Jehn, Mannix, 2008; Choi, Cho, 2010; Pluut, Cur§eu, 2012; O'Neill, McLarnon, 2018).
Если принять во внимание все три субъекта и возможные связи между ними, то можно более глубоко осмыслить влияние одних связей на другие и, соответственно, динамику основанных на этих связях многомерных групповых феноменов. Общий принцип динамики таков: возникновение, усиление или ослабление некоторого явления, основанного на связи между одними субъектами, порождает, усиливает или редуцирует подобное явление, основанное на связи одного из этих субъектов с другим типом субъекта или между другими типами субъектов. Например, обнаружены значимые линейные положительные и отрицательные связи, а также нелинейные квадратичные связи между определенными уровнями внутригрупповых конфликтов: межличностного (индивид-индивид); микрогруппового (индивид-подгруппа); группового (индивид-группа); между подгруппами (подгруппа-подгруппа); между подгруппой и группой (подгруппа-группа) (Сидоренков, 2019). Эти результаты позволяют утверждать, что динамика внутригрупповых конфликтов может быть осмыслена как действие одного уровня конфликта на возникновение или изменение интенсивности другого уровня конфликта, в основе которых находятся связи между определенными субъектами. Например, первоначально возникает межличностный конфликт, т.е. конфликт между двумя членами, которые включены в разные неформальные подгруппы в группе. В этот конфликт могут быть вовлечены соответствующие подгруппы, каждая из которых стремится поддержать, защитить своего члена. Таким образом, межличностный конфликт порождает конфликт между подгруппами и конфликт между подгруппой и членом, принадлежащим к другой подгруппе. Кроме того, остальная часть группы может быть вовлечена в этот разворачивающийся конфликт, заняв сторону какой-то подгруппы. Следовательно, возникает конфликт между группой и одной из конфликтующих подгрупп, а также, с высокой вероятностью, между группой и тем членом этой подгруппы, который был с самого начала вовлечен в межличностный конфликт.
Также обнаружены значимая позитивная линейная связь между межличностной идентификацией (связь индивид-индивид) и микрогрупповой идентификацией (связь индивид-подгруппа) (Сидоренков, Дорофеев, 2016),
отрицательная линейная связь (Tiede, Schultheis, Meyer, 2021) и квадратичная нелинейная связь (Сидоренков, Дорофеев, 2016) между групповой идентификацией (индивид-группа) и микрогрупповой идентификацией (индивид-подгруппа). В последнем случае нелинейная связь заключается в том, что усиление групповой идентификации сопровождается ослаблением микрогрупповой идентификации. Это происходит до определенного момента, после которого дальнейшее усиление групповой идентификации приводит, наоборот, к усилению микрогрупповой идентификации.
Мы можем рассуждать о взаимовлиянии связей не только в рамках определенного многомерного феномена межсубъектных отношений (конфликта, идентификации, доверия и др.) в группе, но также о взаимовлиянии связей, лежащих в основе разных групповых явлений. Например, показано, что идентификация сотрудников с ингруппой (т.е. связь индивид-группа) (Christ, Van Dick, Wagner, Stellmacher, 2003; Kellison, Kim, Mag-nusen, 2013), друг с другом (т.е. связь индивид-индивид) (Farmer, Van Dyne, Kamdar, 2015) и лидером (т.е. связь индивид-индивид) (Zhao, Liu, Gao, 2016; Carnevale, Huang, Paterson, 2019) позитивно влияет на их помощь друг другу (т.е. связь индивид-индивид).
В таком же ключе можно анализировать влияние динамики одних субъект-объектных связей на динамику других, например влияние связи подгруппа-объект на связь индивид-объект.
Процессы интеграции и дезинтеграции как механизм изменения
связей субъектов
Универсальным механизмом формирования, изменения и разрушения непосредственных и опосредованных субъект-субъектных и субъект-объектных связей, а значит, возникающих на их основе определенных аспектов отношения и взаимодействия являются процессы интеграции и дезинтеграции. Несмотря на то, что эти процессы описаны в литературе (Сидорен-ков, 2010), надо сделать некоторые комментарии относительно них. Во-первых, основным источником возникновения и протекания этих процессов является противоречие (Сидоренков, 2010) определенного типа, например интерактивно-центрированное и деятельностно-центрированное (Сидорен-ков, 2022). В самых общих чертах, возникновение и усиление противоречия с большей вероятностью приводит к развитию дезинтеграции в определенной связи, а отсутствие противоречия или его сглаживание - к доминированию интеграции. Однако картина может быть иной.
Во-вторых, основное значение процесса интеграции - обеспечение сосуществования сторон как целого, а процесса дезинтеграции - поддержание самой возможности существования каждой из сторон в отдельности (Сидоренков, 2010). Следовательно, существование любой социальной и социопсихологической системы не может быть основано только на каком-то одном процессе. Если была бы только интеграция, то коллективные субъекты постоянно сливались и укрупнялись вплоть до образования од-
ной и внутренне неделимой единицы. Единственным барьером на пути постоянного слияния социальных единиц могли бы быть искусственно созданные их границы. Что касается внешних связей индивидов, то интеграция как единственный процесс приводила бы к бесконечному психологическому слиянию индивидов с другими индивидуальными или коллективными субъектами и, как следствие, к абсолютной потере ими уникальности, неповторимости. Если бы имела место только дезинтеграция, то коллективные субъекты постоянно рассыпались бы на более мелкие единицы, вплоть до совокупности абсолютно автономных индивидов.
Поэтому соотношение интеграции и дезинтеграции сторон динамично на основе саморегуляции (Сидоренков, 2010), что обеспечивает оптимальный баланс протекания этих процессов. Существенное и продолжительное нарушение этого баланса (т.е. ассиметричное соотношение этих процессов) приводит к деструкции. Деструкция - такое состояние индивида (подгруппы или группы), которое сопряжено с разрушением целого (чрезмерное доминирование дезинтеграции) или снижением внутренней дифференциации и усилением ригидности (чрезмерное доминирование интеграции), что обусловливает устойчиво неэффективное функционирование данного субъекта и блокирует его развитие.
В-третьих, интеграция в связи одного субъекта с другим субъектом или объектом приводит к принятию и усвоению им одного или нескольких атрибутов этого другого субъекта или объекта и, как следствие, к его изменению. Дезинтеграции выражается в выпячивании некоторых признаков у одного или одновременно двух связанных между собой субъектов, в сильном расхождении между субъектами или между субъектом и объектом вплоть до распада составляемого ими целого. Например, идентификация, как известно, заключается в усилении интегративной связи индивида с другим индивидом (подгруппой или группой) и усвоении его (ее) характеристик, что обеспечивает единство с ним (ней), восприятие себя и его (ее) как единого целого. Дезидентификация с другим субъектом, напротив, предполагает его неприятие, отторжение по каким-то его характеристикам, что создает основу для сохранения и усиления своих уникальных качеств и своего отличия от другого.
Относительно продолжительное и успешное сотрудничество (т.е. интеграция) членов производственной группы связано с тем, что они совместно разделяют и воплощают в своем поведении некоторые цели, представления о правилах и способах коллективного выполнения работы и тем самым формируют у себя новые знания и навыки совместного поведения и общения. Кроме того, наличие в группе подгрупп, обладающих разными знаниями, побуждает членов рассматривать альтернативные источники знаний (Carton, Cummings, 2012). Поэтому члены группы могут учиться на различиях между подгруппами, становясь более продвинутыми в своем понимании внутригрупповых отношений и компетентными в управлении ими (Cramton, Hinds, 2004). Это более достижимо тогда, когда между подгруппами будет сотрудничество.
В конфликте между двумя членами группы (дезинтеграция), которого ранее между ними не было, с высокой вероятностью станут явными такие их качества, которые они ранее не замечали друг у друга. Естественным следствием конфликта является разрушение психологического единства этих членов группы.
Сильная дезинтеграция индивида с выполняемой им деятельностью может быть вызвана низкой его мотивацией, с одной стороны, и высокими требованиями этой деятельности, значительно превышающими его возможности, - с другой. С высокой вероятностью данный индивид перейдет на другую должность в этой организации или поменяет место работы.
В-четвертых, интеграция и дезинтеграция могут протекать как последовательно, так и параллельно друг с другом. В первом случае эти процессы могут чередоваться и поочередно доминировать в какой-то одной связи субъекта с другим субъектом или объектом. Например, человек идентифицируется с группой, и у него возникает позитивная идентичность (доминирование интеграции). Однако спустя некоторое время он может разочароваться в этой группе из-за утраты ею значимых для него характеристик, негативного ее восприятия на основе сравнения с аутгруппами. Как следствие, развивается дезидентификация с данной группой (доминирование дезинтеграции).
Во втором случае интеграция и дезинтеграция могут протекать параллельно: в разных связях (т.е. связях по разным признакам) одного субъекта с другим субъектом или объектом; в связях субъекта с разными субъектами или объектами. Это обусловлено особенностями динамики разных противоречий, лежащих в основе той или иной связи. Так, между членами группы может быть одновременно личностный конфликт и сотрудничество, когда они вынуждены совместно выполнять поставленную руководителем задачу. Групповая идентификация и дезидентификация как процессы могут протекать одновременно, когда они направлены на разные релевантные группы.
В-пятых, качественное изменение индивида (подгруппы или группы) возможно только при наличии одновременно двух процессов в его (ее) внутренних и внешних связях. Дезинтеграция во внутренних связях разрушает ранее сформировавшиеся и относительно устойчивые связи, которые не соответствуют текущим условиям, что создает возможность для формирования новых связей и их закрепления посредством интеграции. Например, трудовому коллективу поставлены новые сложные задачи. Пути и способы их выполнения не определенны, а ранее сформировавшиеся коммуникативная сеть и структура отношений, а также сложившееся распределение ролей в группе не соответствуют требованиям новых задач. Поэтому необходимо разрушение определенных связей внутри группы с одновременным построением и закреплением новых связей, релевантных новым задачам.
Посредством подражания и идентификации, которые имеют в своей основе интеграцию, индивид формирует у себя представления и образы о новых чертах, формах поведения, стилях взаимодействия и тому подобне и на основе этого «делает» их собственными характеристиками. Однако это
произойдет в полной мере тогда, когда будет дезинтеграция, т.е. нарушение внутренних связей между релевантными представлениями, образами и ценностями индивида.
Мы кратко рассмотрели два процесса в групповом контексте. Другая важная проблема касается взаимовлияния этих процессов во внешней и внутренней активностях индивида (подгруппы и группы), т.е. влияния интеграции и дезинтеграции во внешних связях субъекта на интеграцию и дезинтеграцию в его внутренних связях и наоборот.
Заключение
Предложенный интегративный подход предполагает одновременный учет трех субъектов (уровней) групповой активности - индивида, неформальной подгруппы, малой группы - и связей между ними. Путем увеличения спектра анализируемых субъектных и объектных, одноуровневых и межуровневых, непосредственных и опосредованных связей можно получить наиболее полную картину о внутригрупповых процессах и феноменах, в том числе сложных по своей природе.
Предложенная интегративная перспектива вносит определенный вклад в теорию. Во-первых, появляется возможность обратить внимание на малоизученные или вовсе неисследованные феномены отношения и взаимодействия, основанные на непосредственных связях (например, микрогрупповой конфликт, конфликт между индивидом и подгруппой и конфликт между подгруппой и группой), а также выделить новые феномены, в основе которых лежат опосредованные связи между субъектами и между субъектами и объектами. Можно полно охватить многомерную природу некоторых групповых феноменов отношений (например, пять уровней внутриг-руппового конфликта, отображающих связи индивид-индивид, индивид-подгруппа и т.д.) и расширить представление о некоторых субъектных характеристиках, например о групповой сплоченности, посредством анализа связей между подгруппами.
Во-вторых, понятие «групповая структура», широко распространенное и неоднозначно интерпретируемое в литературе, можно осмыслить как совокупность связей между неформальными подгруппами, между подгруппами и не включенными в них членами (Сидоренков, 2010), а также их связей с группой в целом.
В-третьих, мы можем под новым углом зрения посмотреть на сущность динамики отдельных групповых феноменов отношения / взаимодействия, а также группы в целом. В первом случае изменение связи между одними субъектами, лежащей в основе одного феномена (или некоторого его аспекта), влечет за собой изменение связи между другими субъектами, определяющей суть иного феномена (или другого аспекта того же феномена). Во втором случае динамика всей группы может трактоваться как изменение групповой структуры (в указанном выше значении), а именно изменение: внутренних связей подгрупп, т.е. связей между членами внутри своих
подгрупп; внешних связей подгрупп, т.е. их связей с другими подгруппами, группой в целом и отдельными членами.
В-четвертых, знание о процессах интеграции и дезинтеграции как механизмах изменения связей позволяет понять усиление, ослабление и разрушение внутренних и внешних связей субъектов, а значит, феноменов отношения и взаимодействия.
Идеи предложенного интегративного подхода к анализу связей в групповом контексте имеют явное практическое приложение. Например, включение в исследование некоторых малоизученных феноменов (доверия, идентификации, аттракции, конфликта) в связи индивид-подгруппа и подгруппа-подгруппа позволит расширить представления о предикторах групповой эффективности. Действенное воздействие на группу в организационно-психологических, психолого-педагогических и иных целях предполагает управление процессами интеграции и дезинтеграции в связях индивидуальных и коллективных субъектов и на основе этого - групповыми явлениями и процессами, а также групповой структурой.
Некоторые важные вопросы в этой статье были затронуты в общем виде или вовсе не были рассмотрены. Например, за ее рамками остались следующие вопросы: связи субъектов и интегральные характеристики группы (подгруппы), такие как сплоченность, организованность, надежность и др.; противоречия как основной источник возникновения и протекания процессов интеграции и дезинтеграции; влияние процессов интеграции и дезинтеграции во внешних связях субъектов на такие же процессы в его внутренних связях и др.
Литература
Агеев, В. С. (1990). Межгрупповое взаимодействие: социально-психологические проблемы. М.: МГУ.
Анцупов, А. Я., Шипилов, А. И. (1999). Конфликтология. М.: ЮНИТИ.
Морено, Я. Л. (2001). Социометрия: экспериментальный метод и наука об обществе.
М.: Академический проект. Немов, Р. С. (1984). Социально-психологический анализ эффективности деятельности
коллектива. М.: Педагогика. Оботурова, И. А., Туровская, А. А. (1979). Коллективистическое самоопределение. В кн.: А. В. Петровский (ред.). Психологическая теория коллектива (с. 65-73). М.: Педагогика.
Петровский, А. В. (1979). Теория деятельностного опосредствования межличностных отношений и традиционная психология малых групп в их принципиальных различиях. В кн.: А. В. Петровский (ред.). Психологическая теория коллектива (с. 197-218). М.: Педагогика. Петровский, А. В., Туревский, М. А. (1979). Действенная групповая эмоциональная идентификация. В кн.: А. В. Петровский (ред.). Психологическая теория коллектива (с. 74-93). М.: Педагогика. Сидоренков, А. В. (2010). Малая группа и неформальные подгруппы: микрогрупповая
теория. Ростов н/Д: ЮФУ. Сидоренков, А. В. (2019). Структура и связь между компонентами внутригруппового конфликта в малых группах. Сибирский психологический журнал, 74, 42-63. doi: 10.17223/17267080/74/3
Сидоренков, А. В. (2022). Противоречия: психологическое значение. В сб.: И. Т. Каса-вин и др. (ред). После постпозитивизма (с. 230-232). М.: Рус. о-во истории и философии науки.
Сидоренков, А. В., Дорофеев, В. А. (2016). Соотношение групповой, микрогрупповой и межличностной идентичности работников в производственных группах. Социальная психология и общество, 7(3), 60-75. doi: 10.17759/sps.2016070305 Сидоренков, А. В., Сидоренкова, И. И., Ульянова, Н. Ю. (2014). Социально-психологические характеристики и эффективность малых групп в организации. Ростов н/Д: Мини Тайп.
Сидоренков, А. В., Шипитько, О. Ю. (2017). Внутригрупповые противоречия, конфликты
и эффективность групп в организации: монография. Ростов н/Д: Мини Тайп. Сидоренков, А. В., Шипитько, О. Ю. (2018). Инструментарий исследования уровней и компонентов внутригрупповой аттракции в производственных группах. Социальная психология и общество, 9(3), 127-136. doi: 10.17759/sps.2018090313 Уманский, Л. И. (1980). Психология организаторской деятельности школьников. М.: Просвещение.
Чернышев, А. С., Сарычев, С. В. (2009). Параметрическая теория коллектива: история создания и тенденции развития. Ученые записки. Электронный научный журнал КГУ, 11, 115-126.
Ссылки на зарубежные источники см. в разделе References после англоязычного блока.
Поступила в редакцию 19.10.2023 г.; принята 27.11.2023 г.
Сидоренков Андрей Владимирович - профессор кафедры психологии управления и юридической психологии Южного федерального университета, доктор психологических наук, профессор. E-mail: [email protected]
For citation: Sidorenkov, A. V. (2023). Socio-Psychological Connections of Subjects and the Mechanism of Their Change in a Small Group. Sibirskiy Psikhologicheskiy Zhurnal - Siberian journal of psychology, 90, 82-101. In Russian. English Summary. doi: 10.17223/17267080/90/5
Socio-Psychological Connections of Subjects and the Mechanism of Their Change in a Small Group
A.V. Sidorenkov1
1 Southern Federal University, 105/42 Bolshaya Sadovaya Str., Rostov-on-Don, 344006, Russian Federation
Abstract
This article integrates and develops ideas about the connections of all subjects - individual, an informal subgroup, and a group - in the area of small groups. We have touched upon such issues as (1) subject to subject (one-level and multi-level) connections and subject to object connections, direct and indirect connections; (2) the influence of connections between some subjects on connections among other subjects; and (3) processes of integration and disintegration as the mechanism for changing connections of subjects. Direct connections (subject to subject, subject to object) and indirect connections (subject to subject to subject, subject to object to subject, and subject to subject to object) that underlie various relationships and interactions of subjects in a group context were analyzed. It is shown that the emergence, strengthening or weakening of the phenomenon of relationship/interaction, based on the connection between some subjects, generates, strengthens or reduces a similar phenomenon based
on the connection between other subjects. The main aspects of the processes of integration and disintegration in the connections between subjects and the connections between the subject and the object are considered. Simultaneous research coverage of all three types of subjects and various connections among them should allow for creating a more complete picture of the various socio-psychological phenomena within it, including multifaceted and complex ones. It should also enable considering group structure and the essence of the dynamics of individual phenomena and the group as a whole from a new perspective. This article presents both theoretical and practical implications of the proposed integrative perspective and by posing some important questions in line with it for further discussion.
Keywords: small groups; informal subgroup; individual; subject connections; object connections; direct connections; indirect connections; integration and disintegration
References
Abrams, D., & Hogg, M.A. (1988). Comments on the motivational status of self-esteem in social identity and intergroup discrimination. European Journal of Social Psychology, 18(4), 317-334. doi: 10.1002/EJSP.2420180403 Ageev, V. S. (1990). Mezhgruppovoe vzaimodeystvie: sotsial'no-psikhologicheskie problem [Intergroup interaction: Socio-psychological problems]. Moscow: Moscow State University. Allport, G. W. (1954). The Nature of Prejudice. Addison-Wesley.
Antsupov, A. Ya., & Shipilov, A. I. (1999). Konfliktologiya [Conflictology]. Moscow: YuNITI. Aubert, B. A., & Kelsey, B. L. (2003). Further understanding of trust and performance in
virtual teams. Small Group Research, 34(5), 575-618. doi: 10.1177/1046496403256011 Brown, R., & Hewstone, M. (2005). An integrative theory of intergroup contact. Advances in
Experimental Social Psychology, 37, 255-343. doi: 10.1016/S0065-2601(05)37005-5 Carnevale, J. B., Huang, L., & Paterson, T. (2019). LMX-differentiation strengthens the prosocial consequences of leader humility: An identification and social exchange perspective. Journal of Business Research, 96, 287-296. doi: 10.1016/j.jbusres.2018.11.048 Carton, A. M., & Cummings, J. N. (2012). A theory of subgroups in work teams. The Academy
of Management Review, 37(3), 441-470. doi: 10.5465/amr.2009.0322 Chernyshev, A. S., & Sarychev, S. V. (2009). Parametricheskaya teoriya kollektiva: istoriya sozdaniya i tendentsii razvitiya [Parametric theory of the collective: History of creation and development trends]. Uchenye zapiski. Elektronnyy nauchnyy zhurnal KGU, 11, 115-126. Choi, K., & Cho, B. (2010). Competing hypotheses analyses of the associations between group task conflict and group relationship conflict. Journal of Organizational Behavior, 32, 1106-1126. doi: 10.1002/job.733 Christ, O., Van Dick, R., Wagner, U., & Stellmacher, J. (2003). When teachers go the extra-mile: Foci of organizational identification as determinants of different forms of organizational citizenship behavior among schoolteachers. British Journal of Educational Psychology, 73(3), 329-341. doi: 10.1348/000709903322275867 Cramton, C. D., & Hinds, P. J. (2004). Subgroup dynamics in internationally distributed teams: Ethnocentrism or cross-national learning? Research in Organizational Behavior, 26, 231-263. doi: 10.1016/S0191-3085(04)26006-3 De Dreu, C. K. W., & Weingart, L. R. (2003). Task versus relationship conflict, team member satisfaction, and team effectiveness: A meta-analysis. Journal of Applied Psychology, 88, 741-749. doi: 10.1037/0021-9010.88.4.741 De Dreu, C. K. W., de Wilde, T. R. W., & Velden, F. S. T. (2021). Intergroup competition mitigates effects of reward structure on preference-consistency bias and group decision failure. Group Decision and Negotiation, 30, 885-902. doi: 10.1007/s10726-021-09739-w De Jong, B. A., Dirks, K. T., & Gillespie, N. (2016). Trust and team performance: A meta-analysis of main effects, moderators, and covariates. Journal of Applied Psychology, 101(8), 1134-1150. doi: 10.3389/fpsyg.2021.722650
De Wit, F. R. C., Greer, L. L., & Jehn, K. A. (2012). The paradox of intragroup conflict: A meta-analysis. Journal of Applied Psychology, 97(2), 360-390. doi: 10.1037/a0024844 Dowell, D., Heffernan, T., & Morrison, M. (2013). Trust formation at the growth stage of a business-to-business relationship: A qualitative investigation. Qualitative Market Research, 16(4), 436-451. doi: 10.1108/QMR-06-2011-0006 Farmer, S. M., Van Dyne, L., & Kamdar, D. (2015). The contextualized self: How team-member exchange leads to coworker identification and helping OCB. Journal of Applied Psychology, 100(2), 583-595. doi: 10.1037/a0037660 Festinger, L. (1954). A theory of social comparison processes. Human Relations, 7, 117-140.
doi: 10.1177/001872675400700202 Finkel, E. J., Norton, M. I., Reis, H. T., Ariely, D., Caprariello, P. A., Eastwick, P. W., Frost, J. H., & Maniaci, M. R. (2015). When does familiarity promote versus undermine interpersonal attraction? A proposed integrative model from erstwhile adversaries. Perspectives on Psychological Science, 10(1), 3-19. doi: 10.1177/1745691614561682 Gaunt, R. (2011). Effects of intergroup conflict and social contact on prejudice: The mediating role of stereotypes and evaluations. Journal of Applied Social Psychology, 41(6), 13401355. doi: 10.1111/j.1559-1816.2011.00762.x Greer, L. L., Jehn, K. A., & Mannix, E. A. (2008). Conflict transformation: A longitudinal investigation of the relationships between different types of intragroup conflict and the moderating role of conflict resolution. Small Group Research, 39(3), 278-302. doi: 10.1177/1046496408317793 Hogg, M. A., Abrams, D., Otten, S., & Hincle, S. (2004). The social identity perspective: Intergroup relations, self-conception, and small groups. Small Group Research, 2004, 35(3), 246-276. doi: 10.1177/1046496404263424 Hollander, E. P. (2014). Leader-follower relations and the dynamics of inclusion and idiosyncrasy credit. In G. R. Goethals, S. T. Allison, R. M. Kramer, & D. M. Messick (Eds.), Conceptions of Leadership (pp. 201-211). New York: Palgrave Macmillan. doi: 10.1057/9781137472038_12 Kellison, T. B., Kim, Yu. K., & Magnusen, M. J. (2013). The work attitudes of Millenials in collegiate recreational sports. Journal of Park and Recreation Administration, 31(1), 78-97. Retrieved from: https://js.sagamorepub.com/jpra/ Lascaux, A. (2020). Coopetition and trust: What we know, where to go next. Industrial
Marketing Management, 84, 2-18. doi: 10.1016/j.indmarman.2019.05.015 Mannix, E. A. (1993). Organizations as resource dilemmas: The effects of power balance on coalition formation in small groups. Organizational Behavior and Human Decision Processes, 55, 1-22. doi: 10.5465/AMBPP.1989.4981267 Maxwell-Smith, M. A., Barnes, K. L., Wright, J. D., Thomson, C., Mattos, M. A., & Dumas, T. M. (2016). Competition and intergroup bias: Toward a new construal process framework distinguishing competitive perceptions from competitive motivations. Group Processes & Intergroup Relations, 19(6), 808-832. doi: 10.1177/1368430216642027 Mayer, R. C., Davis, J. H. & Schoorman, F. D. (1995). An integrative model of organizational trust. Academy of Management Review, 20(3), 709-734. Retrieved from: http://www.jstor.org/stable/258792?origin=JSTOR-pdf Montoya, R. W., Horton, R. S., & Kirchner, J. (2008). Is actual similarity necessary for attraction? A meta-analysis of actual and perceived similarity. Journal of Social and Personal Relationships, 25(6), 889-922. doi: 10.1177/0265407508096700 Moreno, Ya. L. (2001). Sotsiometriya: eksperimental'nyy metod i nauka ob obshchestve [Sociome-
try: Experimental method and the science of society]. Moscow: Akademicheskiy proekt. Nemov, R. S. (1984). Sotsial'no-psikhologicheskiy analiz effektivnosti deyatel'nosti kollektiva [Socio-psychological analysis of the effectiveness of team activities]. Moscow: Pedagogika. Nunney, S. J, van der Schalk, J.M., & Manstead, S. R. (2022). Emotion and intergroup cooperation: How verbal expressions of guilt, shame, and pride influence behavior in a social dilemma. Journal of Behavioral Decision Making, 35(2), 1-12. doi: 10.1002/bdm.2273
Oboturova, I. A., & Turovskaya, A. A. (1979). Kollektivisticheskoe samoopredelenie [Collec-tivistic self-determination]. In A. V. Petrovskiy (Ed.), Psikhologicheskaya teoriya kollek-tiva [Psychological Theory of the Collective] (pp. 65-73). Moscow: Pedagogika. O'Neill, T. A., & McLarnon, M. J. W. (2018). Optimizing team conflict dynamics for high performance teamwork. Human Resource Management Review, 28(4), 378-394. doi: 10.1016/j.hrmr.2017.06.002 Petrovskiy, A. V. (1979). Teoriya deyatel'nostnogo oposredstvovaniya mezhlichnostnykh otnosheniy i traditsionnaya psikhologiya malykh grupp v ikh printsipial'nykh razlichiyakh [The theory of activity-based mediation of interpersonal relationships and traditional psychology of small groups in their fundamental differences]. In A. V. Petrovskiy (Ed.), Psikhologicheskaya teoriya kollektiva [Psychological Theory of the Collective] (pp. 197218). Moscow: Pedagogika. Petrovskiy, A. V., & Turevskiy, M. A. (1979). Deystvennaya gruppovaya emotsional'naya identifikatsiya [Effective group emotional identification]. In A. V. Petrovskiy (Ed.), Psikhologicheskaya teoriya kollektiva [Psychological Theory of the Collective] (pp. 7493). Moscow: Pedagogika. Pluut, H., & Curçeu, P. L. (2012). Perceptions of intragroup conflict: The effect of coping strategies on conflict transformation and escalation. Group Processes & Intergroup Relations, 16(4), 412-425. doi: 10.1177/1368430212453633 Regnet, E. (1992). Konflikte in Organisationen: Formen, Funktion und Bewältigung. Berlin:
Verlag für Angewandte Psychologie. Rothman, J. (2014). From intragroup conflict to intergroup cooperation. Research in Social
Movements, Conflicts & Change, 37, 107-123. doi: 10.1108/S0163-786X20140000037004 Schabram, K., Robinson, S. L., & Cruz, K. S. (2018). Honor among thieves: The interaction of team and member deviance on trust in the team. Journal of Applied Psychology, 103(9), 1057-1066. doi: 10.1037/apl0000311 Schutz, W. C. (1958). FIRO-B a three-dimensional theory of interpersonal behavior. New
York: Holt, Rinehart and Winston. Sidorenkov, A. V. (2010). Malaya gruppa i neformal'nye podgruppy: mikrogruppovaya teoriya
[Small group and informal subgroups: Microgroup theory]. Rostov-on-Don: YuFU. Sidorenkov, A. V. (2019). The structure and relationship between components of intragroup conflict in small groups. Sibirskiy psikhologicheskiy zhurnal - Siberian Journal of Psychology, 74, 42-63. (In Russian). doi: 10.17223/17267080/74/3 Sidorenkov, A. V. (2022). Protivorechiya: psikhologicheskoe znachenie [Contradictions: Psychological significance]. In I. T. Kasavin et al. (Eds.), Poslepostpozitivizma [After post-positivism] (pp. 230-232). Moscow: Russian Society of History and Philosophy of Science. Sidorenkov, A. V., Borokhovski, E. F., & Kovalenko, V. A. (2018). Group size and composition of work groups as precursors of intragroup conflicts. Psychology Research and Behavior Management, 11, 511-523. doi: 10.2147/PRBM.S178761 Sidorenkov, A. V., & Dorofeev, V. A. (2016). Sootnoshenie gruppovoy, mikrogruppovoy i mezhlichnostnoy identichnosti rabotnikov v proizvodstvennykh gruppakh [Correlation of group, microgroup and interpersonal identities of workers in production groups]. Sotsi-al'nayapsikhologiya i obshchestvo, 7(3), 60-75. doi: 10.17759/sps.2016070305 Sidorenkov, A. V., & Shipitko, O. Yu. (2017). Vnutrigruppovye protivorechiya, konflikty i effektivnost' grupp v organizatsii [Intragroup contradictions, conflicts and group effectiveness in organizations]. Rostov-on-Don: Mini Tayp. Sidorenkov, A. V., & Shipitko, O. Yu. (2018). Instrumentariy issledovaniya urovney i kom-ponentov vnutrigruppovoy attraktsii v proizvodstvennykh gruppakh [Tools for studying the levels and components of intragroup attraction in production groups]. Sotsial'naya psikhologiya i obshchestvo, 9(3), 127-136. doi: 10.17759/sps.2018090313 Sidorenkov, A. V., Sidorenkova, I. I. (2013). Model of trust in work groups. Psychology in Russia: State of the Art, 6(3), 164-176. doi: 10.11621/pir.2013.0314
Sidorenkov, A. V., Sidorenkova, I. I., & Ulyanova, N. Yu. (2014). Sotsial'no-psikhologi-cheskie kharakteristiki i effektivnost' malykh grupp v organizatsii [Socio-psychological characteristics and effectiveness of small groups in an organization]. Rostov-on-Don: Mini Tayp.
Singh, R., Bhullar, N., & Sankaran, K. (2019). Leader-versus-member and fair-versus-biased categorizations as safeguards against negative effects of racial diversity on group attraction. IIMBangalore Research Paper, 469. doi: 10.2139/ssrn.2520348 Tajfel, H., & Turner, J. C. (1986). The social identity theory of intergroup behavior. In S. Worchel, W. G. Austin (Eds.), Psychology of Intergroup Relations (2nd ed., pp. 7-24). Nelson-Hall.
Thibaut, J. V., & Kelley, H. H. (1959). The social psychology of groups. New York: Wiley. Tiede, K. E., Schultheis, S. K., & Meyer, B. (2021) Subgroup splits in diverse work teams: subgroup perceptions but not demographic faultlines affect team identification and emotional exhaustion. Frontiers in Psychology, 12: 595720. doi: 10.3389/fpsyg.2021.595720 Tjosvold, D., Wu, P., & Chen, Y. F. (2010). The effects of collectivistic and individualistic values on conflict and decision making: An experiment in China. Journal of Applied Social Psychology, 40(11), 2904-2926. doi: 10.1111/j.1559-1816.2010.00686.x Turner, J. C., Brown, R. J., & Tajfel, H. (1979). Social comparison and group interest in in-group favouritism. European Journal of Social Psychology, 9(2), 187-204. doi: 10.1080/01419870500224349 Turner, J., Hogg, M. A., Oakes, P. J., Reicher, S. D., & Wetherell, M. S. (1987). Rediscovering
the social group: A self-categorization theory. Oxford: Basil Blackwell. Umanskiy, L. I. (1980). Psikhologiya organizatorskoy deyatel'nosti shkol'nikov [Psychology
of organizational activities of schoolchildren]. Moscow: Prosveshchenie. Utz, S., & Sassenberg, K. (2002). Distributive justice in common-bond and common-identity groups. Group Processes & Intergroup Relations, 5(2), 151-162. doi: 10.1177/1368430202005002542 van der Borgh, M., de Jong, A., & Nijssen, E. J. (2019). Why helping coworkers does not always make you poor: The contingent role of common and unique position within the sales team. Industrial Marketing Management, 77, 23-40. doi: 10.1016/j.indmarman.2017.09.007 van Dick, R., Wagner, U., Stellmacher, J., & Christ, O. (2004). The utility of a broader conceptualization of organizational identification: Which aspects really matter? Journal of Occupational and Organizational Psychology, 77(2), 171-191. doi: 10.1348/096317904774202135 van Prooijen, A.-M., Ellemers, N., van der Lee, R., & Scheepers D. T. (2016). What seems attractive may not always work well: Evaluative and cardiovascular responses to morality and competence levels in decision-making teams. Group Processes & Intergroup Relations, 21(1), 73-87. doi: 10.1177/1368430216653814 Wildman, J. L., Shuffler, M. L., Lazzara, E. H., Fiore, S. M., Burke, C. S., Salas, E., & Gar-ven, S. (2012). Trust Development in swift starting action teams: A multilevel framework. Group & Organization Management, 37(2), 137-170. doi: 10.1177/1059601111434202 Yang, I. (2014). What makes an effective team? The role of trust (dis)confirmation in team development. European Management Journal, 32(6), 858-869. doi: 10.1016/j.emj.2014.04.001 Zhao, C., Liu, Y., & Gao, Z. (2016). An identification perspective of servant leadership's effects. Journal of Managerial Psychology, 31(5), 898-913. doi: 10.1108/JMP-08-2014-0250
Received 19.10.2023; Accepted 27.11.2023
Andrey V. Sidorenkov - Professor of the Department of Management Psychology and Legal Psychology, Southern Federal University, D.Sc. (Psychol.), Professor. E-mail: [email protected]
