CC BY
28
ПУБЛИКАЦИИ СОИСКАТЕЛЕЙ УЧЕНЫХ СТЕПЕНЕЙ
проблемы общественного сознания
К.А. Феофанов, М.И. Заворотняя
социально-психологические аспекты помощи родственникам жертв чрезвычайных ситуаций в экстремальных профессиях
ФЕОФАНОВ Константин Анатольевич - доктор политических наук, профессор кафедры социологии, психологии и педагогики ГОУ ВПО Московский государственный технологический университет «Станкин» (e-mail: [email protected]), ЗАВОРОТНЯЯ Маргарита Ивановна - аспирантка кафедры нейро- и патопсихологии института психологии им. Л.С. Выготского Российского государственного гуманитарного университета (e-mail: [email protected])
Аннотация. В статье представлен результат исследования мнений родных и близких погибших летчиков-испытателей (г. Жуковский, Московской обл.). Ключевые слова: чрезвычайная ситуация, переживание утраты, вдовы, экстремальные профессии, риск для жизни, механизмы переживания утраты, адаптивные и неадаптивные варианты.
Развитие технического прогресса способствует появлению новых видов профессиональной деятельности, в том числе представляющих большую опасность, требующих повышенной ответственности и концентрации внимания. Круг экстремальных профессий повсеместно имеет тенденцию к расширению. Люди, занимающиеся экстремальной профессиональной дея-
тельностью, зачастую вместе с семьями живут на ограниченной территории, где социальные коммуникации достаточно замкнуты. К таким профессиям можно отнести профессии космонавтов, моряков, шахтеров, пограничников, летчиков и др.
Летчики-испытатели традиционно относятся к категории профессионалов, чья деятельность связана с наибольшим риском для жизни. В связи с этим авторы как участники референтной группы предприняли изучение психологических особенностей переживания женщин, ставших вдовами погибших при исполнении служебных обязанностей летчиков-испытателей (г. Жуковский Московской обл.).
Следует отметить, что в имеющихся исследованиях, несмотря на многообразие открытий, отсутствует единство подхода к психологическому сопровождению лиц, переживших утрату близких им людей, что затрудняет эффективное оказание психологической помощи.
Майкл Уайт ввел в обиход нарративной практики выражение «проблема не в человеке, проблема в проблеме». Подобная философия экстернали-зации служит противоядием против практик патологизации1.
В нашем исследовании мы отмечаем специфику социальной среды, в которой пребывают семьи погибших летчиков. Возможность утраты в связи с опасностью профессии и частые случаи наблюдения за аналогичными ситуациями предопределяют традиционный для данной среды сценарий переживания утраты. В случае реальной утраты предопределенный сценарий обретает воплощение, а личные эмоции и переживания отодвигаются на второй план. Отложенное во времени переживание зачастую вызывает постстрессовое состояние, возникает необходимость в дополнительной внешней поддержке.
Гибель летчика позиционируется не только как личная трагедия его семьи, но и как весомая потеря для профессиональной среды. В результате гибель пилота трансформируется в своеобразное социальное наследие: его семья принимает на себя ответственность за сохранение и культивацию памяти о погибшем.
Особого внимания заслуживает фактор социального статуса вдовы Героя или известного летчика. Данный статус в большинстве случаев обретает значение сверхценности. Однозначно положительно оцениваются соответствующие статусу материальные и социальные условия жизни. С моральной точки зрения такой статус нередко становится главной ценностью и единственным достижением в жизни вдов погибших летчиков, причем значимость статуса со временем только усиливается. Вкупе с высоким статусом у вдовы, по традициям социальной среды, неизбежно формируется
1 Denborough, D. Collective Narrative Practice. - Adelaide, 2008 / Australia; Dulwich Centre Publications.
косвенная установка уникальности потерянного мужа и невосполнимости утраты.
Таким образом, психологический прессинг и установки социальной среды влияют как на процесс переживания утраты, так и на формирование жизненных ценностей в новом качестве личности - вдовы летчика-испытателя. При этом само качество жизни вдов значительно различается. В одних случаях происходит реабилитация на базе социализации личности, в других -«интернализация» личностью переживаемого горя. В связи с этим мы предложили программу по изучению различных вариантов реагирования на утрату с целью выявления причин различий.
В рамках этой программы группе вдов, согласившихся принять участие в исследовании, первоначально были предложены тесты на саморепрезентацию: «Кто я?» и на выявление доминирующих эмоциональных состояний: «Личностный опросник Джерсайлд». При анализе ответов теста «Кто я?» было выявлено различие в превентивном отношении к утрате. Это различие овдовевшие женщины продемонстрировали при ответе на вопрос «Когда и как Вы впервые задумались о возможности гибели Вашего мужа?». Несмотря на многообразие ответов, сценарии фактически разделились на две группы. Первую группу составили относительно позитивные сценарии, включающие паттерны «Я разобьюсь в полете, но в полете -жизнь» и оценки типа «Он учил радоваться простым вещам, учил быть стойкой». Вторую группу составили крайне негативные сценарии, включающие оценки типа «не плодить вдов и сирот», «лучше не жениться» и т. д. Было замечено, что характер сценария коррелирует с переживанием утраты в реальной жизни. В первоначальной стадии переживания острого горя, уровень переживания обычно имеет однородный характер с переключением на семейные ценности и бессознательную изоляцию от социума. Однако далее горевание разделяется на два типа. Первый тип происходит в форме выхода личности из-под тяжести «горя». При этом горевание превращается в параллельный, не доминирующий в реальной жизни процесс. Факт потери всегда присутствует в человеке, однако не препятствует построению новых ценностных систем и открытию новых радостей жизни. Это состояние можно условно определить как утрату, встраивающуюся в жизнь.
Второй тип - превалирующее горевание. Оно выражается в том, что горе с течением времени сохраняет свой доминирующий характер, влияя на определение жизни человека, а знание о себе и о мире формируется через призму горевания. Жизнь условно разделяется на «до» и «после», приобретая дискретный характер.
Подобного рода переживания вызывают ощущения, что человек лишен должного понимания со стороны окружающих, что он не нужен тем, кто не прошел через идентичную ситуацию, и в конце концов к выделению особой социальной подгруппы «вдовы». Вдовствующие женщины считают,
что только представители этой подгруппы способны их понять и оказать известную только им одним поддержку. Если концентрация вдов на ограниченной территории велика, то возможен эффект социальной индукции, когда вдовы «заражают» друг друга гореванием. Это состояние можно условно определить как жизнь встраивающуюся в утрату.
Связь переживания утраты с превентивным сценарием согласуется с теорией личностных конструктов Д. Келли1. По мнению Д. Келли, психический опыт зависит от способности к предвосхищению. Для интерпретации опыта люди используют систему конструктов. Системы конструктов - это устойчивые личностные структуры, которые направляют психические процессы, определяя понимание человеком самого себя и социального мира, а также ожидания в отношении себя и окружающих. Человек - точка приложения различных социальных сил, под влиянием которых формируются стереотипы правильного с социокультурной точки зрения поведения. Эти стереотипы оформляются в доминирующий дискурс. М. Фуко, чьи идеи взял на вооружение М. Уайт, предположил, что «господствующие дискурсы и связанные с ними системы нормативных ожиданий относительно того, как людям следует проживать свою жизнь, воспроизводятся и поддерживаются во всех аспектах жизни, включая контексты медицинской, социальной и терапевтической работы»2. При этом подобные ожидания приобретают статус истин, по отношению к которым люди оценивают самих себя и друг друга как более или менее «нормальных» или «успешных».
В нарративном подходе в качестве конструкта выступает вся состоящая из множества нарративов реальность личности - представление о собственном «Я», о своем опыте, о мире. Нарратологов интересует не только содержательная, но и формальная сторона конструкта - каким образом он формируется, в контексте какого дискурса, какова его структура. Если доминирующий дискурс мешает развитию, заслоняет перспективу, которую предлагают другие нарративы, у людей возникают проблемы. часто люди участвуют в реализации бесполезных, по их мнению, доминирующих дискурсов (например, доминирующий дискурс «Я вдова, все хорошее было в прошлом»), это также приводит к неврозам и другим психическим нарушениям.
Человек постоянно конструирует образ «Я», прошлое, настоящее и будущее, создавая истории. Рассказывая о себе, он не просто фиксирует события жизни, но упорядочивает, разрушает и выстраивает заново, тем самым определяя свое место в мире. Разрозненные фрагменты жизни связываются в единую повествовательную ткань, объединяются сюжетом,
1 См.: Хьелл, Л. Зиглер, Д. Теории личности. Основные положения, исследования и применение. - СПб.: Питер, 2006.
2 См.: Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. - СПб., 1994. -С. 523.
сюжет отсылает к социокультурному контексту, в котором существует человек. Можно представить процесс наррации как прохождение информации через фильтр. Роль фильтров играют социокультурные установки, психические особенности личности, текущее настроение. Прошедшие фильтрацию элементы опыта включаются в нарратив, остальные отсеиваются. Фильтрации подлежат и формы подачи информации.
Возвращаясь к разделению развития горевания на первый и второй типы, приведем подтверждающий предыдущие результаты итог анализа ответов на тест «Личностный опросник Джерсайлд». В обоих вариантах горевания эмоциональное состояние «бессмысленность существования» имело высокую значимость. Однако у первого типа переживания утраты «бессмысленность существования» не приобрела остро негативной оценки, напротив, она несла философский смысл и расширяла горизонты восприятия жизни, сочеталась с высоким показателем «свободы воли». У второго типа горевания «бессмысленность существования» сопровождалась стойким эмоциональным состоянием «абсолютной безнадежности» на фоне отсутствия «свободы воли».
Основываясь на полученных данных, авторы выдвинули гипотезу об адаптивном (первый тип) и неадаптивном (второй тип) переживании утраты.
Авторы поставили цель - проверить гипотезу об адаптивном и неадаптивном переживании утраты родственниками вдовами летчиков-испытателей и уточнить эффективность подхода к их психологическому сопровождению.
Для анализа адаптивного и неадаптивного вариантов переживания утраты у вдов летчиков-испытателей к исследованию были привлечены 32 вдовы летчиков-испытателей, из них 25 - вдовы Героев России и Советского Союза. Давность утраты составляла от пяти до тридцати лет. Возраст вдов варьировался от 45 до 70 лет. Все участницы исследования имели одного - двух детей. Все семьи были обеспечены постоянным жильем в пределах г. Жуковского Московской области. Ни одна из участниц исследования после гибели мужа не вступала в повторный брак.
Система методологических подходов к психокоррекции лиц, переживших утрату, уточнялась на основе таких характеристик личности, как система ценностных ориентаций (по методике Е.Б. Фанталовой «Диагностика внутреннего конфликта»)1 и развивающихся психологических защитных механизмов (по методике определения индивидуальных копинг-стратегий Э. Хайма2.
1 См.: Фанталова, Е.Б. Диагностика и психотерапия внутреннего конфликта / Мастерская практического психолога. - Казань: БАХРАХ-М, 2001.
2 См.: Набиуллина, Р.Р., Тухтарова, И.В. Механизмы психологической защиты и совладания со стрессом (определение, структура, функции, виды, психотерапевтическая коррекция): учебное пособие. - Казань, 2003.
Для вдов с адаптивным вариантом переживания утраты тест выявил «внутренние конфликты» (актуальная ценность и низкая доступность в реальной жизни) по ценностям любви и материального благополучия. Для вдов с неадаптивным вариантом переживания утраты выявились переживания по ценности здоровья, что указывает на подверженность ипохондрическим настроениям.
«Внутренний конфликт» по ценности любви у вдов с адаптивным вариантом переживания утраты оказался доминирующим и стойким. Такой актуальный до настоящего времени конфликт можно рассматривать как признание реальности потери и ее принятие. Признание высокой ценности любви означает признание ценности потерянных в связи с утратой отношений и осознание тех положительных личных моментов, которые в них присутствовали. Воспоминание об этих моментах не вызывает отторжения, а, наоборот, дает поддержку для жизни.
«У меня всегда как бы две жизни. Гоусть - она всегда со мной. Боль не ушла. Но это та скрытая жизнь, которая всегда со мной...».
Отрицание ценности любви у вдов с неадаптивным вариантом переживания утраты связано с желанием отстраниться от старой, «нереальной» жизни и желанием избавиться от страхов впадения в психологическую неадекватность при воспоминаниях о погибших мужьях. Таким образом, добровольно принятый механизм избегания дополнительных переживаний привел к обесцениванию ценности любви.
«Когда происходил возврат к воспоминаниям, то называла себя ненормальной. Считала, что нельзя уходить в нереальную жизнь, пугалась, что со мной что-то не так».
В целом тревога и страх являются основными признаками напряжения механизмов психической адаптации, стимулами, активизирующими адаптационные механизмы на поиск выхода из стрессовой ситуации. Все поведенческие реакции на стресс можно разделить на два полюса: реакция бегства (как правило, бессознательная) и реакция борьбы (как правило, осознанная)1. Люди, мотивированные на достижение чего-либо, легче переносят стрессовую ситуацию, чем люди, мотивированные на то, чтобы избегать неудач.
Механизмы совладания - это стратегии действий, предпринимаемые человеком в ситуации психологической угрозы. Эти стратегии носят активный характер, в значительной мере определяют успешную или неуспешную адаптацию человека в новой, субъективно сложной ситуации. Копинг-стратегии охватывают когнитивную, эмоциональную и поведенческую сфе-
1 См.: Лазарус, Р. Теория стресса и психофизиологические исследования / под ред. Л.Леви. - М.: Медицина, 1970.
ры функционирования личности. Для анализа копинг-стратегий использована методика Э. Хайма.
В соответствии с этой методикой анализ течения процесса утраты вдовами, характерного для адаптивного пути, выявил продуктивные и относительно продуктивные копинг-стратегии, а анализ процесса утраты, течение которого проходило по неадаптивному пути, постоянно выявлял одну или более непродуктивных копинг-стратегий.
Выводы, сделанные автором по результатам исследования, сводятся к следующему:
переживание утраты имеет свои закономерности развития, которые можно разделить по критерию адаптивности. Адаптивный вариант переживания утраты предполагает встраивание утраты в жизненную концепцию, а неадаптивный вариант переживания предполагает встраивание жизненной концепции в глобализированное переживание утраты, что сопряжено с развитием стойкой психологической дезадаптации;
при выборе моделей психологической коррекции психотерапии эффективным для родственников жертв чрезвычайных ситуаций может стать психологический подход, опирающийся на внешние факторы (нарративный подход). В нарративе разворачивается не отраженная реальность, а продукт анализа, интерпретации, конструкт. Реальность конструируется социально, т. е. людьми совместно с помощью речи, языка, других знаковых систем. Одни и те же факты могут быть изложены по-разному с учетом разных позиций и в зависимости от положения рассказчика приобретать разные смыслы. Истории существуют и поддерживаются посредством нар-ратива. Опираясь на идею, суть которой заключается в том, что люди конструируют конфликт или негатив, исходя из нарративного описания событий, данный психологический подход как бы движется «снаружи внутрь», а не «изнутри наружу». Например, взгляд «снаружи внутрь» обнаруживает, что конфликт есть ситуация, происходящая в социокультурном контексте, где соперничают разные смыслы. Так, доминирующие в обществе знания заставляют интерпретировать события своей жизни под определенным углом зрения. В результате наделенные смыслом события формируют историю жизни и идентичности, которая заставляет человека страдать. Смысл деконструкции состоит в том, чтобы сделать видимыми социальные знания, которые человек использует для интерпретации своего опыта. На основании этого человек может создать условия для отделения себя и своего опыта от наслоившихся знаний, выбрать вид использования этих или других знаний. Подобная философия деконструкции может быть полезной при психологическом сопровождении родственников жертв чрезвычайных ситуаций в экстремальных профессиях.
Учитывая, что человек организует свою идентичность посредством вербального нарратива, предлагаем использовать социокультурно обуслов-
ленный нарратив, являющийся частью Я-концепции. Такая модель формирования индентичности на основе «жизненной истории» помогает течению процесса выздоровления родственников жертв чрезвычайных ситуаций. Автобиографические нарративы, придающие жизни смысл, различаются по тону оптимизма и пессимизма. Чтобы сместить процесс переживания утраты с постулата «жизнь встроена в горевание» на «горевание встроено в жизнь» важно, чтобы социальные работники и общественные организации предоставляли родственникам возможность общения друг с другом и с аудиторией для воспоминаний о погибших близких в ключе важности и значимости самих родственников погибших. Подобный рассказ может включать такие воспоминания, как какими погибшие были в повседневной жизни, что они любили, чем увлекались, чем важна была для них семья, о чем они любили говорить и т. д. Создание автобиографических историй от лица родственников о жизни погибших очень важно. Жизнь погибших в таких рассказах продолжается, позволяя их родственникам находить новые смыслы как в прошлом, так и в будущем.
Автобиографические истории могут стать ключом к раскрытию субъективных переживаний личности, уникального жизненного опыта и способов осмысления данностей существования. Некоторые нарративы оказываются поворотными пунктами, особыми знаковыми историями в биографии.
Доминирующий нарратив у переживших стресс - история о враждебном и неподконтрольном мире, а перспектива совладания со стрессовой ситуацией и успешность психологической реабилитации зависит от того, в какой мере получается осознать опыт, не включенный в травмирующую историю, выявить альтернативные способы построения дальнейшей жизни. Это не означает, что новые убеждения будут отрицать реальность пережитого стрессового опыта. Травмирующее событие включается в общее пространство нарративов, человек учится жить с ним, преодолевая тревогу. Негативные навязчивые мысли превращаются в рефлексивное размышление о событии, на которое человек уже взирает не изнутри, а с вновь открытой, безопасной территории.
Список литературы
1. Коханов, В.П., Краснов, В.Н. Психиатрия катастроф и чрезвычайных ситуаций. - М.: Практическая медицина, 2008.
2. Лазарус, Р. Теория стресса и психофизиологические исследования / под ред. Л. Леви. - М.: Медицина, 1970.
3. Фуко, М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. - СПб., 1994.
© Феофанов К.А., Заворотняя М.И., 2011
