CC BY
541
ISSN 2304-120X
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
ниепт
научно-методический электронный журнал
ART 15280
УДК 347.193.2
Зобнин Василий Сергеевич,
студент Юридического института ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет», г. Красноярск zobnibvasilii@gmail.com
Орлова Светлана Владимировна,
ассистент кафедры истории государства и права Юридического института ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет», г. Красноярск kafedraprava.sfu@gmail.com
Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона
Аннотация. В статье анализируется социально-правовая природа общины Древнего Востока на примере Древнего Вавилона. Рассматриваются значение общины и его отражение в источниках права. Приведены классификация функций общины и порядок их осуществления. На основании проведенного исследования сделан вывод о ключевой роли общины в становлении идеологии общества рассматриваемого исторического периода, организации общественных отношений, а также управлении политически организованным обществом.
Ключевые слова: социально-правовая роль общины, восточная деспотия, коллективная организация труда, общественные отношения, идеология.
Раздел: (03) философия; социология; политология; правоведение; науковедение.
В научной литературе традиционно отмечается, что на Востоке сложился тип общества, отличный по своим социально-правовым характеристикам от модели западной цивилизации [1]. Одной из ключевых особенностей Востока явилась огромная роль общины в жизни личности [2]. Она во многом определила становление коллективистского типа мышления, преобладающего в обществе восточных народов.
Огромная роль общины в жизни отдельного индивида обусловливала ее рассмотрение им как важнейшей ценности. О значимости членства в общине для древних вавилонян свидетельствует ст. 136 Законов Хаммурапи (далее - ЗХ) [3]. В ней устанавливается возможность прекращения брака по инициативе жены без согласия мужа при бегстве последнего из общины. Утрата статуса в общине являлась в то же время и наказанием за крайне аморальные деяния, такие как интимная связь между отцом и его дочерью (согласно ст. 154 ЗХ [4]). Таким образом, община представляла собой важнейшую ячейку социальной структуры, которая выступала «нравственным фундаментом» общества. Это проявлялось, по нашему мнению, в двух аспектах.
С одной стороны, община была носителем нравственных ценностей («нравственным ориентиром»). Если лицо не соответствовало ценностным представлениям общинников, оно изгонялось, т. е. общиной производилась оценка лица, и ценности, носителем которых выступала община, являлись критериями оценки. Самостоятельный выход из общины свидетельствовал об отказе от ценностей и, следовательно, безнравственности лица. Иными словами, община в данном случае выражает образ надлежащего поведения, ориентир.
С другой стороны, община передавала и охраняла внутри себя сложившиеся устои. Она выступала «гарантом нравственности», т. е. субъектом общественных отношений, который обеспечивает сохранение и передачу будущим поколениям ценностных ориентиров. Именно для охраны ценностей лицо, обесчестившее себя аморальным поведением, изгонялось из общины.
1
о
Huem
научно-методический электронный >курнал
ISSN 2304-12QX
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
Однако подобное положение вещей (роль нравственного фундамента) скорее следствие, нежели первопричина особой ценности общины для древних вавилонян. Это объясняется тем, что община выполняла ряд жизненно важных как для общества, так и для государства функций. О ней следует вести речь как минимум еще в двух аспектах:
- как о «естественной форме самоорганизации общества»;
- «посреднике между государством и человеком» в процессе управления обществом [5].
Говоря об общине в значении формы самоорганизации, следует говорить о деятельности, которая по природе не является государственно-властной. Следует сразу сделать важную оговорку: в обществах Древнего Востока община не может быть рассмотрена полностью в отрыве от государства. Сфера деятельности общинного самоуправления претерпевает со временем значительные изменения. Во-первых, государство отчасти сужает ее, расширяя свое властное влияние на общественные отношения. Во-вторых, в своем управленческом воздействии государство в значительной степени полагалось на общину, а потому общинное самоуправление в сфере своей деятельности получает все большие государственно-властные полномочия. Таким образом, в ряде случаев община действует от имени государства в той сфере, которая изначально принадлежала исключительно общинному самоуправлению. Иными словами, государство не подменяет общину, но придает ее действиям и решениям государственно-правовой характер, превращая ее тем самым в государственный орган в функциональном смысле.
Кроме природы общины как нравственного фундамента ее внегосударственное значение проявляется в хозяйственных, представительских и иных функциях. В данном случае стоит оставить перечень открытым: указанные функции далеко не исчерпывают все разнообразие повседневной жизни общинников. Однако все они объединены общими признаками: во-первых, результаты деятельности имели значение в первую очередь для самой общины; во-вторых, в рамках подобной деятельности не реализовывались государственно-властные полномочия, т. е. община выступает хотя и публичным, но негосударственным субъектом.
Хозяйственное значение общины проявлялось в том, что она выступала субъектом вещных прав [6] на имущество и формой организации коллективного труда [7]. Указанные характеристики следует рассматривать в их взаимосвязи. Именно то, что община выступала формой организации коллективного труда, и породило потребность в том, чтобы она обладала вещными правами. В свою очередь, наличие вещных прав выступает важнейшей предпосылкой того, чтобы община могла осуществлять деятельность по организации коллективного труда. Вещные права можно разделить по объекту и содержанию следующим образом.
Во-первых, право «титульной» собственности. Община являлась номинальным собственником всей земли [8]. В силу этого владельцем земельного участка мог выступить только член общины [9]. Так как правомочия пользования, владения и ограниченного распоряжения переданы отдельным землевладельцам-общинникам, то содержание данного права общины сводится к следующему:
- ограниченное правомочие распоряжения. Это, в частности, проявлялось в том, что отчуждение общинной земли происходило в присутствии представителей общины (заинтересованных лиц) [10]. Сложившуюся практику можно объяснить тем, что, приобретая земельный участок в общине, приобретатель становился не только его владельцем, но и общинником. Вполне логично, что принятие в общину нового члена не было хаотичным, неконтролируемым процессом. С другой стороны, среди общинников могли быть и те, с кем отчуждатель находился в обязательственных от-
2
о
Huem
научно-методический электронный журнал
ISSN 2304-120Х
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
ношениях. Иными словами, совершение данной сделки могло нарушить существенным образом их интересы;
- правомочие контроля над использованием земли. Для исключения причинения ущерба или для его возмещения община должна была осуществлять контрольные функции. Так, в ЗХ можно встретить нормы, регламентирующие землевладение. В них, в частности, устанавливается ответственность землевладельца за затопление соседнего участка (ст. 53-56 ЗХ [11]);
- право получения вознаграждения при совершении владельцем сделки по передаче земельного участка [12].
Во-вторых, община обладала правом «полной» собственности на ирригационные сооружения, общие фонды и не используемую в хозяйстве общинников землю. В отношении данных объектов она осуществляла правомочия владения, пользования и распоряжения в полном объеме за редким исключением. К этим исключениям стоит относить землю, сданную в пользование в качестве уплаты налога государству [13]. Однако в этом случае община принимает коллективное решение о подобном способе уплате налога, а значит, осуществляет правомочие распоряжения. Вместе с тем до сдачи земли в уплату налога община осуществляла или могла осуществлять фактическое пользование и владение. Аналогичный статус, по всей видимости, приобретала земля изгнанного или бежавшего из общины (например, по ст. 136, 154 ЗХ). Логично предположить, что для осуществления общих работ также необходимы были определенные территории, отведенные для совместного пользования (хранения материалов, создания различных строительных заготовок и т. д.). Иными словами, наряду с «титульной» собственностью на землю существовала и «полноценная».
В силу неразвитости производственных сил, высокой зависимости от природных условий существовала постоянная угроза неурожая. Этот тезис подтверждает закрепление в ЗХ нормы, освобождающей должника от уплаты процентов в неурожайный год (ст. 48 ЗХ [14]). Подобная угроза продовольственного кризиса порождала необходимость создания резервов (общих фондов). Запасы были необходимы тем более тогда, когда неурожай постигал всю страну [15]. О наличии подобных фондов свидетельствует осуществление коллективного труда (необходимые материалы) и правомочия получения вознаграждения при переходе прав на землю (см. выше).
Урожайность в государствах Древнего Востока зависела в основном от природных условий и ирригационной системы [16], поддержание которой в нормальном состоянии требовало слаженной коллективной работы [17]. Для отдельных частных лиц поддержание этой системы в целостности и рабочем состоянии было слишком сложной задачей; для государства в целом постоянный контроль над всей сетью каналов и сооружений был также затруднителен. В силу этого, хотя государство также осуществляло контроль и строительство в этой сфере [18], текущее обслуживание каналов ложилось на общину. Поэтому община и выступала собственником ирригационной системы в пределах своих границ. Это, в частности, проявляется в общей для всех общинников обязанности поддерживать ирригационную систему в нормальном состоянии (например, ст. 53 ЗХ устанавливает ответственность за затопление соседнего участка, если оно произошло из-за нерадивости общинника, не исполнившего свою обязанность по укреплению своего участка плотины [19]), контроле общины за этим, в равной возможности пользования ее для всех общинников [20].
Община выступала формой коллективной организации труда. Следует отметить, что она не только несла коллективную трудовую повинность перед государством [21], но и могла решать посредством этого задачи местного значения. Подобные работы считались или должны были считаться общинниками общеполезными и
3
ISSN 2Э04-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
необходимыми [22]. Например, это могли быть работы по укреплению, расширению, починке ирригационной системы.
Наконец, следует понимать, что община представляла своих членов и их интересы в отношениях с государством и (в ряде случаев) другими лицами. Примерами этого могут служить участие общины в судебных процессах (ст. 23, 24, 126 ЗХ [23]) или исполнение повинностей. А. Л. Шигабутдинова высказывает мысль об участии общины в имущественно-правовых отношениях в качестве самостоятельного субъекта права [24]. Иными словами, посредством этого интересы отдельных личностей сливались и воплощались в общине, являвшейся выражением их единого коллективного интереса.
Говоря об общине в ее государственно-управленческом значении, следует понимать, что она в определенной мере выступает элементом механизма государственного аппарата [25]. Безусловно, в известной степени это несло в себе положительный эффект. Во-первых, представителям администрации было достаточно наладить контакт с руководителем общины и не вникать в ее внутренние дела [26], что существенно повышало эффективность и упрощало работу государственного аппарата [27]. Во-вторых, руководителям на местах было легче наладить контакт с населением, быть в курсе истинного положения дел, оперативно реагировать на возникающие проблемы [28]. Вместе с преимуществами данной модели налицо и ее существенные недостатки. В частности, это зависимость системы местного самоуправления от государства. Так, староста («рабианум») назначался правителем и был, соответственно, подконтролен государству [29]. Вместе с тем в общинах существовали сходы [30] и совет старейшин [31], избиравшийся из местных жителей [32]. Таким образом, сущность самоуправления в общине хотя и претерпевала существенную деформацию, но все же продолжала существовать.
Среди функций государственного характера, которые возлагались на общину, следует особо отметить правоохранительную функцию. Это видно, в частности, из ст. 23, 126 ЗХ [33]. Данные статьи предусматривают случаи преступлений против собственности, совершенные на территории поселения. Хотя согласно ст. 22 ЗХ ответственность за грабеж лежала на преступнике, в соответствии со ст. 23 ЗХ община (поселение) могла быть принуждена к возмещению всего похищенного имущества в случаях, когда злоумышленник не был схвачен [34]. Отсюда следует, что община несла ответственность за совершенные на ее территории преступления, а значит, должна была:
- принять все возможные меры по пресечению, раскрытию и расследованию преступлений. В противном случае ответственность должны были нести ее члены. Хотя правотворец непосредственно не предусматривал подобной обязанности для общинников, в рассматриваемых положениях явно заметно стремление экономически побудить к поискам виновного;
- поддерживать общественный порядок и безопасность на своей территории. Исполнение данной обязанности само по себе снижало вероятность совершения преступления. Это, в свою очередь, значит, что сами общинники и их имущество будет в большей безопасности. Вместе с тем вероятность возмещения собственнику также снизится;
- обеспечить возмещение вреда собственнику за счет общинников независимо от поимки преступника. Таким образом, законодатель гарантировал безопасность жизни (ст. 24 ЗХ - ответственность общины за убийство при разбое на ее территории [35]) и сохранность собственности за пределами своих поселений иным лицам. Однако подобный ход мыслей приводит к возможности применения юридической ответственности к невиновным. В связи с этим следует обратить внимание на то, что община несет ответственность не за само преступление, а за неспособность обеспечить безопасность на своей территории и поймать злоумышленника.
4
ISSN 2304-120X
ниепт
научно-методический электронный журнал
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
Община выступала элементом судебной системы [36]. Общинные суды (судебные коллегии) существовали при каждой общине [37] и возглавлялись «рабианумами» [38]. Безусловно, судебная реформа существенно сократила самостоятельность общинных судов, поставив их деятельность под контроль назначаемых царем старост [39]. Вместе с тем нельзя согласиться и с тем, что роль общинных судов за счет этого снижалась: изменялось их положение как структур публичной власти. Они фактически включались в государственную судебную систему. На суды возлагались следующие функции.
Во-первых, разрешение конкретных споров на уровне общины [40]. При этом суды в своей деятельности должны были руководствоваться ЗХ и нормами, не противоречащими ему. В этом и заключалась особая роль «рабианумов», которую они приобретали по царской реформе: следить за непосредственным применением ЗХ или соответствием применяемых норм ЗХ.
Во-вторых, вынесенное решение могло в дальнейшем стать основой для разрешения иных споров, т. е. прецедентом. Наличие всевозможных коллизий и пробелов порождало необходимость их разрешения. Без этого принятие решения по конкретному делу в рамках существующей правовой системы было невозможным. Иными словами, на суды ложилась функция адаптации права к меняющимся реалиям («гибкость прецедентного права» [41] как залог развития правовой системы). Это, в свою очередь, требовало толкования и применения аналогии права, за правомерностью которых и следил «рабианум».
Наконец, в рамках рассмотрения дел судами осуществлялось толкование норм права. И хотя без него невозможно осуществление первых двух функций, по нашему мнению, данную деятельность необходимо также выделить отдельно. Это вытекает из того, что правовые нормы применяются и вне пределов судебного разбирательства. Суд в своем решении, как было показано ранее, мог опираться на решения других судов. В судебных решениях же могли содержаться как непосредственно судебные прецеденты, так и толкование правовых норм. Таким образом, при совершении юридически значимых действий участники правоотношений должны были учитывать устоявшиеся позиции судов по отдельным вопросам. Следовательно, для нормального развития хозяйственной жизни было необходимо единообразное понимание норм права судами и участниками правоотношений. Таким образом, суды должны были обеспечивать единообразное понимание ЗХ на всей территории государства.
Наряду с этим община играла значимую роль в формировании вооруженных сил. Так, армия при Хаммурапи состояла из профессионального войска (о чем свидетельствует ЗХ - ст. 26-39 ЗХ [42]) и общинного ополчения, за созыв и организацию которого на уровне общины отвечал «рабианум» [43]. Несмотря на невысокую степень подготовки и дисциплины [44], его продолжали собирать. Делалось это по двум причинам: во-первых, войско выступало единственной многочисленной военной силой [45] на протяжении всей древней истории, во-вторых, ополчение состояло из лично свободных собственников, заинтересованных в защите своего социального положения и имущества, что гарантировало их постоянство и относительную стойкость в бою.
К вышеперечисленным функциям следует отнести несение повинностей и налогового бремени [46]. Организация исполнения этих обязанностей общины также лежала на «рабиануме» [47]. Такое устройство существенным образом упрощало деятельность государственного аппарата. Во-первых, «рабианум» располагал большей информацией в отношении налогоплательщиков. Во-вторых, государственный аппарат имел дело не с множеством мелких налогоплательщиков, а всего с одним лицом, которое несло ответственность за выполнение повинностей.
Выполнение общиной указанных важнейших функций обусловливает отношение жителей Древнего Вавилона к ней как к жизненно важной ценности. Поэтому по-
5
о
Huem
научно-методический электронный >курнал
ISSN 2304-12QX
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
рядки и нравственные устои, поддерживаемые в общине, также приобретали статус ценностей. Коллективный труд и ответственность породили существование общих интересов, которые «вовне» представляла община, выступающая от имени всех своих членов. Община выражала и интересы отдельных лиц посредством общинных сходов. Все это, по нашему мнению, в совокупности послужило причиной отождествления в сознании рядовых общинников частных и коллективных интересов и рассмотрения себя как «части единого организма».
Таким образом, роль общины в жизни человека и общества Древнего Вавилона чрезвычайно многозначна. Ее можно представить в виде следующей схемы. Община - важнейший элемент общественной структуры. Она выступает как естественная форма самоорганизации общества, а также как субъект государственного управления. Двуединая сущность обусловливает рассмотрение общины населением Древнего Вавилона как ценности. Благодаря этому община обретает значение нравственного фундамента общества, что проявляется в ее роли как «нравственного ориентира» и «гаранта нравственности».
Ссылки на источники
1. Шигабутдинова А. Л. Правосубъектность общины Древнего Востока: некоторые историкоправовые аспекты // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2014. - № 2. - С. 51.
2. История государства и права зарубежных стран: в 2 ч. Ч. 1: учеб. / под ред. Н. А. Крашенинниковой, О. А. Жидкова. - М.: НОРМА, 2004. - С. 14.
3. Хрестоматия по истории Древнего Мира: в 3 т. Т. 1. Древний Восток: учеб. пособие / под ред. В. В. Струве. - М.: Учпедгиз, 1950. - С. 160.
4. Там же. - С. 162.
5. Шигабутдинова А. Л. Указ. соч. - С. 52.
6. Там же.
7. Там же.
8. Там же.
9. Там же. - С. 52-53.
10. Там же. С. 53.
11. Хрестоматия по истории Древнего Мира: в 3 т. Т. 1. Древний Восток: учеб. пособие / под ред. В. В. Струве. - С. 156.
12. Шигабутдинова А. Л. Указ. соч. - С. 53.
13. История древнего мира: в 3 т. Т. 1. Ранняя древность / под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой. - М.: Наука, 1989. - С. 96.
14. Хрестоматия по истории Древнего Мира: в 3 т. Т. 1. Древний Восток: учеб. пособие / под ред. В. В. Струве. - С. 155.
15. Деопик Д. В. История Древнего Востока: курс лекций // Электронная библиотека ЛитМир. - URL: http://www.litmir.info/br/?b=56861&p=1.
16. Козырева Н. В. Древняя Ларса. Очерки хозяйственной жизни: монография. - М.: Наука, 1988. - С. 13.
17. Нуреев Р. М. Государственная система сельских земледельческих общин - традиционная командная экономика в национальном масштабе // TERRA ECONOMICUS. - 2011. - № 1. - С. 89.
18. Хрестоматия по истории Древнего Мира: в 3 т. Т. 1. Древний Восток: учебное пособие / под ред. В. В. Струве. - С. 178.
19. Там же. - С. 156.
20. Таубеншлаг Р. Сельские общины в романизированных провинциях Востока времени Диоклетиана // Византийский временник. - 1958. - № 13. - С. 6.
21. Козырева Н. В. Указ. соч. - С. 28.
22. Евсеенко Т. П. К вопросу о «гражданской общине» в Древнем Мире // Античная Древность и Средние века. - 2003. - № 34. - С. 15.
23. Хрестоматия по истории Древнего Мира: в 3 т. Т. 1. Древний Восток: учеб. пособие / под ред. В. В. Струве. - С. 153, 160.
24. Шигабутдинова А. Л. Указ. соч. - С. 52.
25. Там же.
26. Там же.
27. Белиспаев А. М. Институты децентрализации власти // Вестник Пермского университета. - 2010. -№ 3. - С. 47-48.
6
о
Huem
научно-методический электронный журнал
ISSN 2304-120Х
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
28. Там же. - С. 47.
29. Жестоканов С. М. К вопросу о типологии древних цивилизаций // Метаморфозы истории. -1997. - № 1. - С. 48.
30. Евсеенко Т. П. Указ. соч. - С. 15.
31. Козырева Н. В. Указ. соч. - С. 28.
32. Деопик Д. В. Указ. соч.
33. Хрестоматия по истории Древнего Мира: в 3 т. Т. 1. Древний Восток: учеб. пособие / под ред. В. В. Струве. - С. 153, 160.
34. Там же. - С. 153.
35. Там же.
36. Никитина А. Д. Обычаи и нормативные источники в древневосточном праве (конца III - конца II тыс. до н. э.) // Вестник МГОУ. - 2011. - № 3. - С. 175.
37. Деопик Д. В. Указ. соч.
38. Жестоканов С. М. Указ. соч. - С. 48.
39. Никитина А. Д. Указ. соч. - С. 174.
40. Деопик Д. В. Указ. соч.
41. Дробышевский С. А., Данцева Т. Н. Формальные источники права: монография. - М.: Норма, 2011. - С. 104-105.
42. Хрестоматия по истории Древнего Мира: в 3 т. Т. 1. Древний Восток: учеб. пособие / под ред. В. В. Струве. - С. 153-154.
43. Блохина И. Р., Жалменова О. П. История государства и права зарубежных стран. Ч. 1. Древний мир, Средние века: учеб. пособие. - Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2003. - С. 29-30.
44. Удот С. Н. Комплектование вооруженных сил в государствах Древнего мира // Вестник Томского государственного университета. - 2003. - № 276. - С. 44.
45. Суровень Д. А. Регулирование договорных отношений в древнем и раннесредневековом японском праве // Вестник удмуртского университета. - 2011. - № 3. - С. 124.
46. Шигабутдинова А. Л. Указ. соч. - С. 54.
47. Блохина И. Р., Жалменова О. П. Указ. соч. - С. 29-30.
Vasiliy Zobnin,
Student, Law institute, Siberian Federal University, Krasnoyarsk
zobnibvasilii@gmail.com
Svetlana Orlova,
Assistant of a lecturer at the chair of State and Legal History, Law institute, Siberian Federal University, Krasnoyarsk
kafedraprava.sfu@gmail.com
Social and legal role of the community in the society of the Ancient Babylon
Abstract. The paper deals with social and legal nature of community of the Ancient East on the example of the Ancient Babylon. The importance of community and fixing such importance in sources of law are considers. The classification of community’s functions and order of their realizing are shown. On the base of the research, the authors describe the major role of community in formation of society ideology during the reviewed period, organization of social relations and political governing.
Key words: social and legal role of community, East Despotism, collective work organization, social relations, ideology.
References
1. Shigabutdinova, A. L. (2014) “Pravosub#ektnost' obshhiny Drevnego Vostoka: nekotorye istoriko-pravovye aspekty’, Juridicheskaja nauka ipraktika: Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii, № 2, p. 51 (in Russian).
2. Krasheninnikova, N. A. & Zhidkov, O. A. (eds.) (2004J Istorija gosudarstva i prava zarubezhnyh stran: v 2 ch. Ch. 1: ucheb., NORMA, Moscow, p. 14 (in Russian).
3. Struve, V. V. (ed.) (1950) Hrestomatija po istorii Drevnego Mira: v 3 t. T. 1. Drevnij Vostok: ucheb. posobie, Uchpedgiz, Moscow, p. 160 (in Russian).
4. Ibid., p. 162.
5. Shigabutdinova, A. L. (2014) Op. cit., p. 52.
6-8. Ibid.
9. Ibid., pp. 52-53.
10. Ibid. p. 53.
11. Struve, V. V. (ed.) (1950) Hrestomatija po istorii Drevnego Mira: v 3 t. T. 1. Drevnij Vostok: ucheb. posobie, Uchpedgiz, Moscow, p. 156 (in Russian).
12. Shigabutdinova, A. L. (2014) Op. cit., p. 53.
13. D'jakonov, I. M., Neronova, V. D. & Svencicka, I. S. (eds.) (1989) Istorija drevnego mira: v 3 t. T. 1 Ran-njaja drevnost', Nauka, Moscow, p. 96 (in Russian).
7
ISSN 2304-12QX
Зобнин В. С., Орлова С. В. Социально-правовая роль общины в обществе Древнего Вавилона // Концепт. - 2015. - № 08 (август). - ART 15280. -0,6 п. л. - URL: http://e-koncept.ru/2015/15280.htm. - ISSN 2304-120X.
концепт
научно-методический ~ электронный журнал
14. Struve, V. V. (ed.) (1950) Hrestomatija po istorii Drevnego Mira: v 3 t. T. 1. Drevnij Vostok: ucheb. posobie, Uchpedgiz, Moscow, p. 155 (in Russian).
15. Deopik, D. V. Istorija Drevnego Vostoka: kurs lekcij , Jelektronnaja biblioteka LitMir. Available at: http://www.litmir.info/br/?b=56861&p=1 (in Russian).
16. Kozyreva, N. V. (1988) Drevnjaja Larsa. Ocherki hozjajstvennoj zhizni: monografija, Nauka, Moscow, p. 13 (in Russian).
17. Nureev, R. M. (2011) “Gosudarstvennaja sistema sel'skih zemledel'cheskih obshhin - tradicionnaja ko-mandnaja jekonomika v nacional'nom masshtabe”, TERRA ECONOMICUS, № 1, p. 89 (in Russian).
18. Struve, V. V. (ed.) (1950) Hrestomatija po istorii Drevnego Mira: v 3 t. T. 1. Drevnij Vostok: ucheb. posobie, Uchpedgiz, Moscow, p. 178 (in Russian).
19. Ibid., p. 156.
20. Taubenshlag, R. (1958) “Sel'skie obshhiny v romanizirovannyh provincijah Vostoka vremeni Diokle-tiana”, Vizantijskij vremennik, № 13, p. 6 (in Russian).
21. Kozyreva, N. V. (1988) Op. cit., p. 28.
22. Evseenko, T. P. (2003) “K voprosu o ‘grazhdanskoj obshhine’ v Drevnem Mire”, Antichnaja Drevnost' i Srednie veka, № 34, p. 15 (in Russian).
23. Struve, V. V. (ed.) (1950) Hrestomatija po istorii Drevnego Mira: v 3 t. T. 1. Drevnij Vostok: ucheb. posobie, Uchpedgiz, Moscow, p. 153, 160 (in Russian).
24. Shigabutdinova, A. L. (2014) Op. cit., p. 52.
25. Ibid.
26. Ibid.
27. Belispaev, A. M. (2010) “Instituty decentralizacii vlasti”, Vestnik Permskogo universiteta, № 3, pp. 47-48 (in Russian).
28. Ibid., p. 47.
29. Zhestokanov, S. M. (1997) “K voprosu o tipologii drevnih civilizacij”, Metamorfozy istorii, № 1, p. 48 (in Russian).
30. Evseenko, T. P. (2003) Op. cit., p. 15.
31. Kozyreva, N. V. (1988) Op. cit., p. 28.
32. Deopik, D. V. Op. cit.
33. Struve, V. V. (ed.) (1950) Hrestomatija po istorii Drevnego Mira: v 3 t. T. 1. Drevnij Vostok: ucheb. posobie, Uchpedgiz, Moscow, p. 153, 160 (in Russian).
34. Ibid., p. 153.
35. Ibid.
36. Nikitina, A. D. (2011) “Obychai i normativnye istochniki v drevnevostochnom prave (konca III - konca II tys. do n. je.)”, Vestnik MGOU, № 3, p. 175 (in Russian).
37. Deopik, D. V. Op. cit.
38. Zhestokanov, S. M. (1997) Op. cit., p. 48.
39. Nikitina, A. D. (2011) Op. cit., p. 174.
40. Deopik, D. V. Op. cit.
41. Drobyshevskij, S. A. & Danceva, T. N. (2011) Formal'nye istochniki prava: monografija, Norma, Moscow, pp. 104-105 (in Russian).
42. Struve, V. V. (ed.) (1950) Hrestomatija po istorii Drevnego Mira: v 3 t. T. 1. Drevnij Vostok: ucheb. posobie, Uchpedgiz, Moscow, pp. 153-154 (in Russian).
43. Blohina, I. R. & Zhalmenova, O. P. (2003) Istorija gosudarstva iprava zarubezhnyh stran. Ch. 1. Drevnij mir, Srednie veka: ucheb. posobie, Izd-vo TGU im. G. R. Derzhavina, Tambov, pp. 29-30 (in Russian).
44. Udot, S. N. (2003) “Komplektovanie vooruzhennyh sil v gosudarstvah Drevnego mira”, Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta, № 276, p. 44 (in Russian).
45. Suroven,' D. A. (2011) “Regulirovanie dogovornyh otnoshenij v drevnem i rannesrednevekovom ja-ponskom prave”, Vestnik udmurtskogo universiteta, № 3, p. 124 (in Russian).
46. Shigabutdinova, A. L. (2014) Op. cit., p. 54.
47. Blohina, I. R. & Zhalmenova, O. P. (2003) Op. cit., pp. 29-30.
Рекомендовано к публикации:
Утёмовым В. В., кандидатом педагогических наук; Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»
Поступила в редакцию 29.05.15 Получена положительная рецензия 01.06.15
Received Received a positive review
Принята к публикации 01.06.15 Опубликована 29.08.15
Accepted for publication Published
www.e-koncept.ru
© Концепт, научно-методический электронный журнал, 2015 © Зобнин В. С., Орлова С. В., 2015
8
