CC BY
123
39. WrampelmeierВ. Saudi-Iranian Relations 1932-1982 // Middle East Policy. February 1, 1999. URL: https://www.thefreelibrary.com/Saudi-Iranian+Rela-tions+1932-1982.a054208508 (Дата обращения: 27.11.2016.)
40. Yemenis Ask Codel for Help in Saada; Present Weak Evidence of Iranian Links // WikiLeaks. February 26, 2007. URL: https://search.wikileaks.org/plusd/cables/ 07SANAA297_a.html (Дата обращения: 15.02.2017.)
«Проблемы национальной стратегии», М., 2017 г., № 2 (41) с. 21-38.
Б. Долгов,
кандидат исторических наук,
Институт востоковедения РАН
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
ТУНИСА И СТРАТЕГИЯ «ДВИЖЕНИЯ НАХДА»
Аннотация. Движения «политического ислама» в арабо-мусульманском мире значительно усилились в результате «арабской весны», своеобразным первым факелом которой стал социальный протест в Тунисе, приведший к краху режима Зин аль-Абидина Бен Али в феврале 2011 г
Ключевые слова: Тунис, «Движение Нахда», политический ислам, радикальный исламизм, эволюция, социально-экономический кризис.
На первых в Тунисе свободных парламентских выборах в октябре 2011 г. победило «Движение Нахда» (Харакат ан-Нахда; Движение возрождения араб. яз.), возглавляемое видным исламистским деятелем Рашидом Ганнуши1, за него проголосовало 40,1% избирателей. И в парламенте Движение завоевало 90 (из 217) мест.
Приход к власти
исламистского «Движения Нахда»
Поддержка исламистского «Движения Нахда» (ДН) была, во-первых, обусловлена тем, что многие тунисцы видели в нем, как подчеркнул в беседе со мной известный тунисский общественно-политический деятель, член леводемократического политического блока «Народный фронт» Абдалла Ахмед, «силу, реально боровшуюся с коррумпированным диктаторским режимом, а не потому, что разделяли его идеологию "политического ислама"».
Во-вторых, поддержка «Движения Нахда» объяснялась тем, что оно предлагало путь развития, основанный на исповедуемых большинством населения традиционных исламских ценностях, и, как считали голосовавшие за него, альтернативный тому, что реализовывал обанкротившийся режим Бен Али. В то же время руководители ДН провозглашали себя общенациональными лидерами и выразителями интересов всех граждан вне зависимости от конфессиональной и национальной принадлежности. Этот тезис привлекал многих, в том числе тех, кто не разделял концепций политического ислама, но тем не менее выступал против прежнего диктаторского режима.
По итогам выборов на 2-м месте в парламенте - партия «Конгресс за республику» (КЗР) 30 мест, за нее отдали голоса 13,82% избирателей. Ее председателем являлся Монсеф Марзуки2, давний противник режима Бен Али, проведший многие годы в эмиграции во Франции. Он позиционировал себя как сторонник социал-демократических концепций.
На 3-м месте - партия «Демократический форум за труд и свободы» (ДФТС) (Такаттуль - араб. яз.) 21 депутатское место, также провозглашавшая светские и демократические принципы. Эту партию поддержали 9,68% избирателей .
Эти три партии создали коалицию, так называемую Тройку, во главе с «Движением Нахда». Коалицией были сформированы органы исполнительной и законодательной власти. Премьер-министром, который обладал реальной властью, стал представитель ДН Хамади Джебали, президентом (исполняющим, в основном, представительские функции) Монсеф Марзуки, председатель партии КЗР, и спикером парламента Мустафа Бен Джафар, председатель партии «Такаттуль».
После крушения авторитарного режима в Тунисе возникла реальная возможность построения более справедливого и демократичного государственно-политического устройства, которое отражало бы интересы большинства граждан и было бы основано на общности исторических традиций и исламской религии, толерантной к другим конфессиям и политическим воззрениям, о чем заявляли в своей предвыборной программе лидеры политического ислама.
Ее реализация во многом зависела от общих усилий и нахождения консенсуса между исламистскими силами, пришедшими во власть, и другими политическими движениями, также боровшимися с диктаторским режимом.
Однако у исламистских лидеров возобладала тенденция к монополизации власти и реализации своих партикуляристских целей по воплощению суннитского «исламского проекта». Так, после победы «Движения Нахда» на парламентских выборах Р. Ганнуши на встрече с представителями салафитских групп указывал, что не нужно открыто требовать внесения положений шариата в подготавливаемый проект новой конституции. Он заявлял, что даже при отсутствии ссылок на шариат ДН будет действовать так, чтобы в реальности законы шариата применялись. Ганнуши требовал также, чтобы исламистские активисты «использовали свое положение нахождения во власти для создания коранических школ, открытия радио- и телеканалов с тем, чтобы распространять свое влияние и консолидировать свои ряды».
В свою очередь, Хамади Джебали, один из лидеров «Движения Нахда», ставший в октябре 2011 г. премьер-министром, провозглашал на митинге своих сторонников, что Тунис переживает «исторический божественный момент цивилизационного поворота к новому государству шестому халифату».
Однако после целого ряда критических публикаций в тунисских СМИ со стороны светски ориентированных политиков Х. Джебали заявил, что он имел в виду только ценностные ориентиры цивилизационного наследия тунисского народа, который стремится построить «гражданское, демократическое и плюралистическое общество»4.
Таким образом, политическая стратегия исламистов использовала «двойной язык» (один для своих сторонников и другой для тех, кто не разделял исламистской идеологии) и строилась на двух уровнях. Первый - обращение к демократии, как пропагандистское прикрытие, и второй - обращение к насилию, как к средству реализации своей программы. При этом Рашид Ганнуши заявлял, что его партии необходимо «поставить под контроль все государственные механизмы, в том числе армию и службу безопасности»5.
На практике «Движение Нахда», став правящей партией в «Тройке», активно продвигало своих сторонников на ключевые посты на всех уровнях администрации в центральных органах власти, в гуверноратах (провинциях) и муниципалитетах. Такое же
* Согласно суннитской исторической традиции, существовало четыре халифата, следовавших за первым, которым считалась мусульманская община Пророка Мухаммеда: Омейядский, Аббасидский, Фатимидский и Османский, упраздненный Мустафой Кемалем Ататюрком 3 марта 1924 г. - Прим. авт.
продвижение исламистов происходило в государственных структурах. А именно: в МИДе (министром иностранных дел стал зять Р. Ганнуши), в большинстве посольств и консульств, в МВД и других силовых ведомствах, в СМИ, включая национальное телевидение и официальный государственный печатный орган Journal о$гс1е1, а также в ключевых структурах экономики и бизнеса, как, например, в Тунисской электрической и газовой компании. Таким образом, за восемь месяцев после победы на выборах в октябре
2011 г. «Движение Нахда» реализовало около 1200 назначений
6
своих сторонников .
Такая позиция и действия исламистов вызвали разочарование и недовольство политических сил, которые принимали участие в свержении диктаторского режима. Они чувствовали себя оттесненными от реальной власти и принятия решений по дальнейшему развитию страны и видели, что плодами победы над режимом Бен Али воспользовались движения политического ислама.
Успех светских
и демократических сил
Наряду с обострением социально-экономических проблем и осложнением ситуации с общественной безопасностью политика исламистских лидеров по усилению роли ислама в общественно-политической жизни вызывала обеспокоенность и протест части населения, которая стремилась сохранить светские ценности. Президент Марзуки, несмотря на свои социал-демократические взгляды, выступал за союз с исламистами, прежде всего с «Движением Нахда». В то же время значительная часть либерально-демократических и левых политических сил была настроена резко оппозиционно к исламизации страны. Такая ситуация, усугубленная ранее не типичными для Туниса проявлениями терроризма (убийство в 2013 г. Шукри Белаида и Мухаммеда Брахими - руководителей леводемократических движений), провоцировала нестабильность и социально-политическую напряженность.
Многие тунисцы обвиняли в организации данных убийств «Движение Нахда» и ее военизированные организации «Национальные лиги в защиту революции», а также радикальную исламистскую группировку «Ансар аш-шариа» («Воины шариата»). Для отпора радикальным исламистам в Тунисе сформировался альянс светских и леводемократических сил. Его представляла возглав-
лявшаяся старейшим общественно-политическим деятелем Беджи Каидом ас-Себси партия «Призыв Туниса» («Нидаа Тунис»).
В начале 2013 г. был создан политический блок «Союз за Тунис», объединивший «Призыв Туниса», «Республиканскую партию», «Демократический и социальный путь» и «Социалистическую партию». Их лидеры обвиняли «Движение Нахда» в стремлении завоевать политическую власть и установить в стране свое доминирование.
Сторонники светски ориентированных и демократических сил организовывали демонстрации, нередко переходившие в столкновения с исламистами ДН. Такая ситуация спровоцировала политический кризис в Тунисе в конце 2013 г. Его результатом стала отставка правительства во главе с премьер-министром, представителем «Движения Нахда», и назначением нового беспартийного премьер-министра Махди Джамаа, сформировавшего правительство, состоявшее из технократов.
Принятие новой конституции
В январе 2014 г. Национальный учредительный совет (парламент) Туниса (200 голосов из 222) принял новую конституцию, определяемую многими экспертами, как наиболее демократичную в арабском мире. Так, принятая Конституция в своей ст. 2, не подлежавшей изменению, определяла Тунис как «гражданское государство». В ст. 21 провозглашалось, что «граждане и гражданки Туниса равны в своих правах и обязанностях перед законом. Государство гарантирует их личные и общественные свободы», ст. 34 гарантировала «представительство женщин в выборных органах», в ст. 46 гарантировалось «равенство возможностей для женщин и мужчин во всех областях». Статья 37 гарантировала «свободу слова, выражения своего мнения, собраний и демонстраций мирного характера», в ст. 35 провозглашалась «свобода создания партий, профсоюзов и организаций, обязанных проводить свою деятельность в соответствии с Конституцией и законом при прозрачности финансовой деятельности и отвержения насилия»7.
В то же время ст. 1, также не подлежавшая изменению, определяла ислам как «государственную религию и арабский язык как государственный». В ст. 6 подтверждалось, что «государство покровительствует религии, гарантирует свободу вероисповедания и проведения религиозных обрядов, а также свободу совести и
нейтралитет мечетей и религиозных культов по отношению к дея-
" 8
тельности политических партий» .
Таким образом, можно констатировать, что политическим силам, стоявшим на светских позициях, удалось отстоять гражданский характер тунисского общества, достигнутый при первом президенте Хабибе Бургибе (1957-1987), продвинуть демократические преобразования и не допустить законодательного оформления исламизации общественно-политической жизни Туниса, к чему стремилось «Движение Нахда» и его союзники.
Сложности утверждения светского выбора
В результате парламентских выборов, прошедших в октябре
2014 г., наибольшее число депутатских мест (86) завоевала светская партия «Призыв Туниса», возглавляемая Беджи Каидом ас-Себси. Второе место (66) заняло «Движение Нахда» во главе с Р. Ганнуши. Блок леводемократических сил «Народный фронт», в котором значительным влиянием пользуется Коммунистическая партия тунисских рабочих (КПТР), возглавляемая ее основателем и видным деятелем левого движения Хаммой Хаммами, получил
1 с 9
15 мест .
По итогам президентских выборов, прошедших в ноябре-декабре 2014 г., Беджи Каид ас-Себси, за которого проголосовали 56% избирателей, был избран президентом Туниса. Экс-президент М. Марзуки сумел завоевать 44% голосов10. Таким образом, избрав президентом ас-Себси, лидера демократически ориентированной партии «Призыв Туниса», значительная часть граждан Туниса подтвердила свой выбор светского пути для дальнейшего развития страны.
Однако нарастание социально-экономических проблем, раз-балансированность государственных структур, в том числе правоохранительных, в результате революционной смены режима и сложного переходного периода, наряду с усилением радикального исламизма, вело к новому обострению ситуации. Так, летом
2015 г. в Тунисе были совершены два масштабных террористических акта. Первый - в столице Туниса, в одном из самых посещаемых иностранными туристами музее Бардо, второй - в курортном городе Сусс, также популярном среди иностранцев. Среди нескольких десятков погибших было много туристов из Англии, Франции, Бельгии, Германии.
Исполнителями терактов оказались тунисские граждане, связанные с радикальными исламистскими группировками. Президент Туниса был вынужден признать, что страна оказалась не готовой к проявлениям терроризма. Тем не менее руководство ас-Себси приняло необходимые меры по подавлению радикальных исламистов, действовавших в Тунисе. Были арестованы несколько десятков подозреваемых в принадлежности к экстремистским группировкам, закрыты многие мечети, где имамы проповедовали радикальные исламистские взгляды, проведена переаттестация имамов, запрещена деятельность так называемых Национальных лиг в защиту революции, контролировавшихся салафитскими группами. Были усилены также меры безопасности в туристических зонах, к охране которых привлечена армия.
В июле 2015 г. тунисский парламент одобрил Закон по противодействию терроризму, разработанный Министерством обороны и предоставлявший больше прав Тунисской армии и правоохранительным органам во время проведения операций по борьбе с терроризмом. Наряду с этим был усилен пограничный контроль, в частности на границах с Ливией и Алжиром. Это было связано с тем, что Ливия после краха режима Каддафи представляла собой распавшееся государство, где усилились радикальные исламистские группировки, часть которых присягнула на верность «Исламскому государству» (ИГ) и распространяла свою экспансию в соседние страны. Так, группировки «Исламская тунисская боевая группа», «Исламский тунисский фронт», «Ансар аш-шариа», в которых участвовали многие десятки граждан Туниса, а также действовавшая с конца 1990-х годов на территории Алжира «Аль-Каида исламского Магриба» (АКИМ) пытались воспользоваться политической нестабильностью, сложившейся после краха режима Бен Али, и перенести свою террористическую активность в Тунис.
Руководство Б.К. ас-Себси восстановило дипломатические отношения Туниса с Сирией, прерванные предыдущим тунисским правительством, в котором доминировало «Движение Нахда». Эта мера предоставляла возможность координировать действия тунисских и сирийских правоохранительных органов по предотвращению проникновения в Тунис тунисских граждан, участвовавших в действиях радикальных исламистских группировок в Сирии. Комплекс мер, принятых летом 2015 г., способствовал стабилизации ситуации в Тунисе.
В то же время светски ориентированные партии продолжали обвинять «Движение Нахда» в причастности к убийству лидеров
леводемократических движений Белаида и Брахими, совершенному в 2013 г. Отражением этого стали демонстрации сторонников «Народного фронта» в июне 2016 г., протестовавших против затягивания, по их мнению, следствия и нежелания властей привлечь к ответственности виновных.
Стратегия и тактика
«Движения Нахда»
В ответ на критику и обвинения со стороны леводемократических сил в стремлении к узурпации власти и исламизации общественно-политической жизни лидеры «Движения Нахда» объявили о масштабном реформировании своего движения и демократической эволюции концепций «политического ислама». В этой связи достаточно симптоматичными представляются дебаты внутри «Движения Нахда», которые проходили в ходе работы его Х съезда, состоявшегося 20-22 мая 2016 г. в Радесе, пригороде г. Туниса, и продолжавшегося в г. Хаммамете.
Наряду с вопросами, касающимися социально-экономической политики, которым уделялось большое внимание в социально-экономической программе11, представленной на съезде, на нем обсуждалась дальнейшая стратегия партии. Ставился вопрос возможного кардинального изменения доктринальных концепций и внутренней структуры партии. Руководитель ДН Р. Ганнуши определил эти изменения как необходимость для партии «выйти из политического ислама для того, чтобы войти в эру мусульманской демократии, сравнимой с христианской демократией в Европе»12. Ганнуши заявил также, что «политическому исламу нет больше оправдания в Тунисе. Мы подтверждаем, что "Движение Нахда" является политической, демократической, гражданской и туниси-фицированной партией, которая привержена мусульманским ци-вилизационным и современным ценностям»13.
В плане структурных изменений в партии предполагалось разделить политическую и религиозную составляющие. С этой целью религиозные подразделения должны были выводиться из партийной структуры и объединяться в сеть ассоциаций, связанных с партией только идеологически. Однако необходимо подчеркнуть, что эти вопросы поднимались в партии еще на ее съезде в 2012 г. Тогда ввиду различных позиций было решено отложить дебаты на следующий съезд в 2014 г., на котором также не было достигнуто консенсуса.
Различные мнения звучали и накануне Х съезда в 2016 г. Причем большая часть первичных организаций партии была настроена достаточно настороженно по отношению к данным изменениям и высказывала в связи с этим свои опасения. Так, Валид Беннани, депутат-нахдист, утверждал, что выделенные из партии религиозные ассоциации, лишенные партийной поддержки, могут стать жертвами кампании по их дискредитации, проводимой противниками «Нахды», поэтому вопрос разделения политической и религиозной деятельности партии должен стать объектом глубокой проработки и общего согласия.
Тем не менее сам факт постановки вопроса о возможной эволюции «Движения Нахда» и ее превращения из исламистской в политическую партию, воспринявшую демократические принципы, наряду с поддержкой нахдистами новой демократической конституции, их вхождения в коалиционное правительство, возглавляемое лидером «Призыва Туниса» Б.К. ас-Себси, который присутствовал на открытии Х съезда нахдистов, а также их примирительные заявления о необходимости «национального согласия» в адрес своих оппонентов из леводемократических партий, явились важным событием в политической практике «Движения Нахда».
При этом реакция тунисского общества и политического истеблишмента на возможность демократической эволюции «Движения Нахда» была достаточно сдержанной. Так, Алайа Ала-ни, известный тунисский историк, эксперт по исламистским движениям, профессор университета в г. Мануба, полагал, что действия нахдистов и их заявления, скорее всего, являются подготовкой к новой попытке прийти к власти и получить для этого максимум поддержки в обществе и политическом истеблишменте, а разделение между политическими и религиозными функциями «Движения Нахда» представляет собой чисто техническую меру, а не изменение идеологии.
В свою очередь, Азиз Кришен, политический советник экс-президента Туниса М. Марзуки, анализируя данные действия нахдистов, считал, что ислам остается идентификационной матрицей тех, кто его исповедует. Поэтому если «Движение Нахда» пойдет до конца по пути эволюции, оно совершит самоубийство. В случае если ДН не будет ничего предпринимать, оно также обречено на крах, ибо органически не способно решить свои фундаментальные проблемы. Поэтому нахдисты, по мнению А. Кришена, маневрируют, и их новый дискурс является не действительным
обновлением, а лакировкой фасада их партии, вызванной изменившейся конъюнктурой.
Эволюция возможна?
Вопрос о возможности эволюции исламистских движений, и в частности «Движения Нахда», представляется достаточно важным, поскольку от того, в каком направлении будет развиваться возможная эволюция, во многом зависит дальнейшее развитие политических процессов как в арабо-мусульманском мире, так и в глобальной политике в целом.
В этом отношении имелся ряд концепций. Так, исследователь из США Моника Маркс14 полагала, что «Движение Нахда» «стремилось переплавить свой исламизм. Компромиссная позиция ДН, способствовавшая его мирному переходу в начале 2015 г. в новую правительственную коалицию, возглавлявшуюся "Призывом Туниса", означала, что нахдисты смягчили свой исламистский дискурс. Они не стали безрассудно продвигать экспансионистский набор идеологических и политических целей, предпочитая играть в оборонительную политику, осторожно зондируя обстановку перед тем, как двинуться вперед»15.
Возможному, по мнению Моники Маркс, переосмыслению нахдистами своих доктринальных концепций способствовал учет ими их собственного позитивного и негативного опыта пребывания у власти в 2011-2014 гг. В равной степени «Движение Нахда» сделало выводы из уроков их взаимоотношений с режимом Бен Али. Наряду с этим особенно значительное влияние на такое переосмысление оказали внешние факторы, а именно: усиление радикального исламизма в лице группировки ИГ на части территорий Сирии и Ирака в 2014 г. и отстранение армией от власти в Египте в 2013 г. ставленника «Братьев-мусульман» Мухаммеда Мурси, а также аналогичный опыт подавления Алжирской армией исламистского движения «Исламский фронт спасения» (ИФС) в Алжире в начале 1990-х годов.
Отечественный востоковед-арабист В.А. Кузнецов, анализировавший работу Моники Маркс, справедливо отмечал, что «придется не согласиться в полной мере с выводом М. Маркс об эволюции "Движения Нахда". Пока речь может идти лишь об изменении политической тактики партии и об использовании богатого потенциала политической маневренности, изначально присущего тунисским исламистам»16.
В свою очередь, видный отечественный исследователь Туниса М. Ф. Видясова определяла умеренный исламизм и, в частности, «Движение Нахда» как «двуликого Януса», имея в виду двойной язык исламистов, скрывавший их подлинные цели, и приводя высказывания тунисских интеллектуалов, называвших исламистов «многоголовой гидрой и видевших в них угрозу республиканским и светским ценностям тунисского общества»17.
Мезри Хаддад, известный тунисский журналист, доктор политических и философских наук, преподаватель Сорбонны, посол Туниса при ЮНЕСКО, предостерегал «тунисцев и особенно тунисскую молодежь от того, чтобы, свергнув диктатора Бен Али, не оказаться под властью режима "исламской демократии"». По мнению М. Хаддада, «существует некий альянс между Западом и исламистскими движениями, которые с оружием в руках поднимают революции, финансируемые Жоржем Соросом и направляемые Мак-Кейном (сенатор США. - Б. Д.), которые используются Западом для достижения его неоколониалистских целей в отношении мусульманского мира, в том числе в Тунисе»18.
Наряду с такой негативной и критической оценкой действий и возможности эволюции исламистов и, в частности, «Движения Нахда» Монсеф Марзуки, руководитель партии «Конгресс за республику», участвовавший в коалиции с нахдистами в руководстве упоминавшейся выше «Тройки», утверждал, что «исламизм не является монолитным блоком, существуют его различные направления, которые находятся в постоянной эволюции»19. Марзуки заявлял также, что под руководством Рашида Ганнуши, с которым он неоднократно встречался во время пребывания в эмиграции в Европе, многие члены «Нахды» начали воспринимать идеи демократии и Всеобщей декларации прав человека. При этом сам Ганнуши во многих своих работах, как считал М. Марзуки, показывал, что ислам не враждебен демократии, напротив, они могут идти в ногу. Современность и Коран, ислам и демократия не являются антагонистами.
В связи с этим при анализе деятельности исламистских партий, в том числе «Движения Нахда», так же, как алжирского «Исламского фронта спасения», необходимо учитывать такой немаловажный фактор, как убежденность, по крайней мере, части их руководства, идеологов и рядовых членов в том, что их партия не является только одной из многих политических партий, но выполняет высшую волю Аллаха. Так, например, лидеры ИФС заявляли, что их высшими духовными предводителями являются Аллах
и Пророк Мухаммед, и они «выполняют священную миссию по построению исламского государства»20.
Аналогичный тезис звучал также в вышеприведенных выступлениях руководителей «Движения Нахда» по поводу «божественного момента освобождения Туниса» и создания «шестого халифата». Еще одним аспектом, отличающим исламистские партии и объясняющим до определенной степени их «двойной язык», является возможное использование такого догмата в исламе, как такия (предосторожность, араб. яз.), допускающего «маскировку религиозных или политических убеждений» в «интересах братьев по вере (хукук аль-ихван)»21. Хотя этот догмат исторически использовался, в основном, шиитскими общинами, суннизм также допускал такую практику. Однако каких-то документальных подтверждений использования догмата «такия» исламистскими движениями, в частности нахдистами, не имеется. Тем не менее учитывать такую возможность необходимо.
В то же время в исламистском движении, как уже отмечалось выше, имеются как радикальные, так и умеренные, более прагматичные, течения, которые способны на изменение в достаточной степени своих доктринальных установок в плане их сближения с общедемократическими принципами. Вопрос заключается в том, насколько способны эти течения и их лидеры занять главенствующие позиции в исламистской партии и противостоять давлению радикалов. Такая ситуация наблюдалась в «Движении Нахда», когда член его руководства Абдель Фаттах Муру, возглавлявший умеренное его крыло, осудив террористический акт радикальных исламистов, совершенный против бюро правящей партии «Демократическое конституционное объединение» (ДКО) в 1991 г., и приостановив свое членство в «Нахде», был готов идти на диалог с властями и создать свою более умеренную партию22.
Рассматривая гипотетическую возможность эволюции исламистского движения, восприятия его лидерами демократических принципов и переосмысления ими идеологических концепций и доктрины «исламского государства», теоретически это можно допустить. Тем более что Рашид Ганнуши в своих предыдущих выступлениях подчеркивал возможность «движения обновления в исламе» (харакат ат-тадждид фи ль-ислам) на основе принципов самого ислама и подтверждал, что «Всевышний посылает каждые сто лет обновление для мусульманской уммы и ее религии.
Вечность ислама и мусульманской уммы определяются двумя факторами. Первый состоит в том, что в основе этой религии заложены возможность к изменениям и гармония с человеческой природой, а также способность удовлетворять нужды человеческого общества, какого бы уровня развития оно не достигло. Второе то, что Всевышний наградил мусульманскую умму, послав ей мудрых сострадающих мужей, которые взяли на себя задачу очистить религию от шелухи привнесенного и порочного и преподать решения проблем современности в свете принципов ислама»23.
Однако, исходя из выше приведенных факторов, в практическом плане радикальная эволюция идеологии «Движения Нахда», предполагающая изменение ее основных принципов, базирующихся на исламской догматике, на данном этапе маловероятна. Скорее всего, речь может идти о тактических уступках и компромиссах, продиктованных конкретной внутренней и внешней политической конъюнктурой, что демонстрирует политическая линия «Движения Нахда», и смягчение его исламистской риторики после потери им позиции правящей партии в результате прихода в руководство страны партии «Призыв Туниса», возглавляемой Беджи Каидом ас-Себси.
Тем не менее «Движение Нахда» имеет немало сторонников, что показали результаты парламентских выборов 2014 г., на которых нахдисты заняли 2-е место по числу полученных ими депутатских мест. Это подтверждает, что значительная часть тунисских граждан считает сохранение исламских ценностей и исламской идентификации необходимым условием дальнейшего развития тунисского общества.
Тунис в 2016 году
Социально-политическую ситуацию в Тунисе осложняют достаточно серьезные проблемы. Таковыми остаются рецессия экономики и, соответственно, увеличивающаяся безработица. Особенно в связи с резким сокращением иностранного туризма и закрытием ввиду сложного финансового положения ряда предприятий фосфатной индустрии. Между тем эти две отрасли являются одними из основных для пополнения тунисского бюджета. Продолжавшийся социально-экономический кризис привел к отставке в июле 2016 г. правительства, которому выразило недоверие большинство тунисского парламента.
Назначенный указом президента премьер-министром Юсеф Шахид, представитель правящей партии «Призыв Туниса», занимавший ранее министерские посты, сформировал в августе 2016 г. новое правительство. Тем не менее руководители таких ключевых министерств, как МВД, МИД и МО, сохранили свои посты. В то же время представители «Движения Нахда» получили два дополнительных министерских портфеля.
Перед руководством Туниса стоит сложная задача. Во-первых, разрешить или, по крайней мере, минимизировать ситуацию социально-экономического кризиса в стране. От этого во многом зависит поддержка большинством населения, в особенности молодежью, правительственного курса. В противном случае электоральные симпатии тунисских граждан вновь может привлечь «Движение Нахда», предлагающее реформированный вариант своей идеологии.
В этой связи необходимо подчеркнуть, что демократические преобразования, совершенные в Тунисе, сами по себе не могут решить проблемы, связанные с рецессией экономики, безработицей и коррупцией, против которых в первую очередь был направлен социальный протест 2011 г. Для их решения необходимы профессиональные действия властей. Во-вторых, необходимо вести борьбу по подавлению радикального исламизма и его террористической активности.
При этом важно учитывать, что значительная часть тунисских граждан продолжает поддерживать «Движение Нахда», которое является второй по влиянию политической силой в стране. Поэтому в борьбе против исламистского терроризма необходимо соблюсти тонкую грань между мерами по подавлению экстремистских элементов и соблюдению демократических норм по отношению к легально действующим организациям исламской направленности.
Примечания
1
Рашид аль-Ганнуши родился в 1942 г. в районе оазиса Эль-Хамма на юге Туниса в многодетной небогатой семье. Закончив школу в г. Эль-Хамма, изучал философию в Дамасском университете. Затем уехал на заработки во Францию, где продолжил обучение в университете Сорбонны. Вернувшись в Тунис, он с 1970-х годов участвовал в исламистском движении, став одним из его идеологов и лидеров. Ганнуши являлся основателем «Движения исламской направленности», переименованном позже в партию «Нахда» (Возрождение). Разделяя концепции «Братьев-мусульман», Ганнуши выступал против
отделения церкви от государства и поддерживал лозунг создания «Исламского государства» с помощью движений политического ислама и даже джихада. Ганнуши, находясь со своими сторонниками в Алжире в 1990 г. в период массовых антиправительственных выступлений алжирского «Исламского фронта спасения» (ИФС), активно поддерживал его действия и участвовал в совещаниях руководства ИФС. В Тунисе Ганнуши подвергался судебным преследованиям, в том числе по обвинению в попытке госпереворота, за что отбывал тюремное заключение (1981-1984; 1987-1988). В 1993 г. Ганнуши, находясь в эмиграции в Англии и получив здесь политическое убежище, продолжал пропаганду исламистских идей. Участвовал в ежегодных форумах «Встречи мусульман», организуемых французскими мусульманскими деятелями во Франции. В 2005 г. был избран представителем «Братьев-мусульман» в Европе, являлся также членом Европейского совета по фетвам и исламским исследованиям. В 2011 г. после крушения режима Бен Али Ганнуши вернулся в Тунис и воссоздал исламистскую партию «Нахда», получившую позднее название «Движение Нахда». См.: ДолговБ.В. Феномен «арабской весны». 2011-2016. Причины, развитие, перспективы. - М.: ИВ РАН, ЛЕНАНД, 2016; Bernard Godard, Sylvie Taussig. Les musulmans en France. Editions Robert Laffont. - P., 2007.
Беседа с Абдаллой Ахмедом. 30.10.2015. Тунис. Архив автора. Монсеф Марзуки (р. 1945) воспитывался в семье глубоко верующих мусульман. В возрасте пяти лет поступил в кораническую школу, где, по его воспоминаниям, по Корану учился читать и писать. Его брат был членом партии «Нахда», а сам М. Марзуки увлекался чтением суфийских поэтов и философов, в частности Ибн Араби и Аль-Халладжа, и считал себя в большей степени мусульманином суфием. См.: Moncef Marzouki. L'invention d'une democratie. - Editions la decouverte, Paris, 2013. - P. 82.
На парламентских выборах в Тунисе. - http://www.bbc.com/russian/interna-tional/2011/10/111027_tunisia_elections_results.shtml; Ghannouchi declared http://www.youtube.com/watch?v=Qu2TXVzQXQ4; Martine Gozlan. Le future Premier-ministre appelle. - http://www.marianne.net/martinegozlan/Tunisie-Le-futurPremier-ministre-appelle-au-sixieme-califat-Inch-Allah_a24.html Цит. по: LotfiMaktouf. Sauver la Tunisie. Fayard. - P., 2013. - P. 103. Ghannouchi declared...
Tunisie: Nomination au ministere de l'interieur // Echourouk, 23 juillet 2012, p. 8. -
http://www.tunisiefocus.com/politique/rafale-de-nomination-au-ministere-del'interieur
38246/
Беджи Каид ас-Себси родился в 1926 г. в г. Сиди-БуСаид на севере Туниса в семье крупного государственного чиновника в администрации бея (правителя Туниса, находившегося в тот период под протекторатом Франции), обладавшего значительными земельными владениями. Получил высшее юридическое образование во Франции и по возвращении в Тунис был включен в 1952 г. в Тунисскую коллегию адвокатов. Будучи адвокатом, участвовал в целом ряде судебных процессов, где защищал активистов партии «Новый Дустур», руководимой Хабибом Бургибой. После завоевания Тунисом независимости в 1956 г. Б.К. ас-Себси занимал ряд ответственных постов в правительстве Хабиба Бургибы. В 1957-1965 гг. гене-
2
3
4
5
6
8
ральный директор Департамента сыскной полиции, в 1965-1969 гг. министр внутренних дел, в 1969-1970 гг. министр обороны, в 1981-1986 гг. министр иностранных дел, в 1987-1990 гг. посол Туниса в ФРГ, в 19901991 гг. спикер Палаты представителей (однопалатного парламента Туниса). В 1991-1994 гг. депутат парламента, с 1994 г. возобновил свою адвокатскую деятельность. После свержения режима Бен Али Беджи Каид ас-Себси после отставки премьер-министра Мухаммеда Ганнуши был назначен на пост премьер-министра, который занимал до новых парламентских и президентских выборов в октябре 2011 г. Объединив вокруг себя своих сторонников, в том числе бывших министров его правительства в июне 2012 г., ас-Себси инициировал создание партии «Призыв Туниса», которую возглавил, став ее председателем. См.: Создание партии «Призыв Туниса» (на араб. яз.). - nidaa-tounes.org/elections/wp-content/ uploads/2014/10/pdf
Конституция Тунисской Республики (на араб. яз.). - http ://e. mail.ru/message/ 14725624470000000819 (электронная версия, предоставленная автору посольством Туниса в Москве). Там же.
9 Les resultats des legislatifs. - http://www.gnet.tn/tempsfort/ tunisie-resultats-definitifs-des-legislatifs-et-liste-desdeputesisie/id-menu-325.html
10 M. Caid a obtenu. - http://www.lemonde.fr/tunisie/article/2014/12/12/les-deux-camps-revendiquent-levictoiretn-tunisie_4544506_1466522.html
11 Программа «Движения Нахда» представляла собой достаточно объемный документ на 32 страницах, предлагавший социально-экономическую стратегию партии по развитию Туниса на период до 2030 г. Состояла из введения и пяти глав: 1) особенности современной социально-экономической ситуации; 2) стратегический выбор и его направления; 3) приоритеты развития; 4) направления социально-экономической политики; 5) план экономического строительства на переходный период. В программе подтверждалось, что тунисское общество находится в сложной социально-экономической ситуации. В качестве основного направления экономического развития на ближайшую перспективу определялась экономика социального рынка, основанная на принципах, с одной стороны, экономической свободы, предпринимательской деятельности, права собственности и, с другой стороны, социальной справедливости и равных возможностей для всех граждан. Роль государства определялась в создании условий для взаимодействия и сотрудничества между частным сектором и кооперативным, в том числе посредством фондов вакфа и закята. Предполагалось открытие новых перспектив для национальной экономики, таких как источники исламского финансирования. В качестве одного из приоритетов развития ставилась борьба с коррупцией и формирование дееспособного и ответственного правительства. См.: Движение Нахда. Бюро исследований и планирования. Х съезд Движения Нахда. Социально-экономическая программа (на араб. яз.). - http://www.ennahda-economie 2016pdf.pdf
12 Цит. по: Frederic Bobin. La Tunisie s'interroge sur la mue du parti islamiste Ennahda // Le Monde. 22.05.2016. - http://www.lemonde.fr/afrique/article/2016/
05/21/latunisiesceptique-sur-la-mue-du-parti-islamiste-ennahda_4923831_3212. html#4ibv9yC3zUQp9BFJ.99
13 Цит. по: Laurent Ribadeau. Congres d'Ennahda en Tunisie: La fin de l'islam politique? - http://www.geopolis.francetvinfo.fr/congres-d-ennahda-en-tunisie-la-fin-delislampolitique-106825
14 Работа Моники Маркс, опубликованная в 2015 г., посвящена возможной эволюции «Движения Нахда». Является одной из целой серии работ, осуществляемых Институтом Брукингса в США в рамках его проекта «Переосмысление политического ислама» (Rethinking Political Islam). Проект предполагает сравнительный анализ развития движений политического ислама в 12 ключевых странах арабо-мусульманского мира Египте, Тунисе, Марокко, Кувейте, Саудовской Аравии, Йемене, Сирии, Иордании, Ливии, Пакистане, Малайзии и Индонезии (прим. авт.).
15 Project on U.S. Relations with the Islamic World at BROOKINGS. Rethinking Political Islam Series. August 2015. Tunisia's Ennahda: Rethinking Islamism in the context of ISIS and the Egyptian coup. Working Paper. Monica Marks. - http:// www.brookings.edu~/media/Research/Files/Reports/2015/07/rethinking-political-islam/Tunusia_Marks-FINALE.pdf?la=en
16 Кузнецов В.А. Переосмысливая переосмысление // Российский совет по международным делам. Ближний восток. Аналитика. 09.10.2015. - http://www. russiancouncil. ru/inner/?id_4=6677#top-content
17 Видясова М.Ф., Гасанбекова Т.И. Двуликий Янус умеренного исламизма. Послереволюционная политическая борьба в Тунисе и Египте. - М., 2013. -С. 13-14.
18 MezriHaddad. La face cachee de la revolution tunisienne. Editions Apopsix. - P., 2011. - P. 407-408.
19 Moncef Marzouki. Op. cit. - P. 78.
20 Журнал «Аль-Мункыз». - Алжир, 1989. - № 22. - С. 6.
21 Ислам. Энциклопедический словарь. - М.: Наука, гл. редакция восточной литературы. 1991. - С. 221.
22 Hamdi Elhachmi M. The Politicisation of Islam. A Case Study of Tunisia. Boulder (Col.)-Oxford (UK): Westview Press, 1998. P. 72.
23 Рашид аль-Ганнуши. Исламское движение и обновление. Издательство Дар аль-фикр. - Хартум, 1984. - С. 12 (на араб. яз.).
«Азия и Африка сегодня», М., 2017г., № 3, с. 9-16.
