CC BY
42
ТЕМА НОМЕРА: ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНОЙ СПЛОЧЕННОСТИ В СОЦИОЛОГИИ
О .А. СИМОНОВА СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЕ ПРАКТИКИ СПЛОЧЕННОСТИ В СОВРЕМЕННЫХ ОБЩЕСТВАХ: ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ СТРАТЕГИИ:
Введение к тематическому разделу1
В последние десятилетия, как уже неоднократно отмечалось, социологи постоянно возвращаются к концепциям, которые связаны с главной проблемой социологической науки - проблемой социального порядка, а именно - к концепциям социальной солидарности, социальной сплоченности, социальной интеграции, социального консенсуса, альтруизма, сотрудничества2. Тем понятиям, которые указывают не на разрывы «социальной ткани», а на связанность индивидов, групп, больших социальных образований, хотя при этом как раз и обнаруживаются противоречия, конфликты и разрывы. Мир современных обществ производит множество противоречий в ценностных и нормативных системах, что скорее способствует конфликтным взаимодействиям; индивидуализация и
1 Вступительная статья и подборка рефератов являются частью исследования, проводившегося при поддержке Российского научного фонда в рамках проекта «Многообразие видов социокультурной сплоченности в условиях российских реформ: Концептуализация и квалиметрия», грант № 14-18-03784.
Гофман А.Б. Солидарность или правила, Дюркгейм или Хайек? О двух формах социальной интеграции // Социологический ежегодник, 2012: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. социологии и социал. психологии; Кафедра общей социологии НИУ ВШЭ; Ред. Н.Е. Покровский, Ред.-сост. Д.В. Ефременко. - М., 2013. - С. 97-98.
урбанизация сопровождаются ослаблением и разрывами первичных социальных связей, а вторичные социальные связи не компенсируют разрыва последних. Поэтому социологи вновь обращаются к проблеме социальной связанности, и возникает закономерный вопрос: какие феномены описывают и объясняют термины, указывающие на социальный порядок, в частности «социальная сплоченность», в таком институционально сложном, многообразном и разнородном мире современных обществ? Каким образом мы можем говорить о социальной сплоченности в обществах современного типа и каковы особенности сплоченности по сравнению с таковой в традиционных обществах? Можем ли мы говорить о социальной сплоченности на уровне общества в целом? На наш взгляд, наиболее корректным и оптимальным будет охарактеризовать новейшие исследования социальной сплоченности как попытку понять, описать и объяснить именно опыт или практики социальной сплоченности в различных социально-культурных контекстах. Поэтому представляемая подборка рефератов включает статьи по наиболее актуальным практикам социальной сплоченности, их теоретическому осмыслению, эмпирическому исследованию и, соответственно, социальным проблемам, которые обусловлены этими практиками или их разрушением и отсутствием.
В реферативную подборку вошли статьи североамериканских и западноевропейских исследователей, которые, однако, включают рассмотрение социально-культурных практик социальной сплоченности в различных странах мира и ставят общезначимые теоретико-методологические вопросы использования понятия социальной сплоченности - его неопределенность, многозначность и недостаточно проработанную операционализацию, несмотря на распространенность и неуклонно растущую популярность. Последнее, возможно, обусловлено растяжимостью и многозначностью термина. Довольно часто социальная сплоченность употребляется как термин, эквивалентный социальной интеграции, или солидарности, или доверию, или социальной инклюзии и особенно социальному капиталу, хотя эта «эквивалентность» здесь отнюдь не очевидна. Поэтому перед наукой до сих пор стоит задача конкретизации и операционализации этого концепта, тем более, что традиционно он нагружается политическими, идеологическими и обыденными коннотациями. В связи с этим необходимо заметить, что
отчетливо выделяются два основных дискурса использования термина «социальная сплоченность» - академический дискурс социальных наук (в основном социологии и социальной психологии) и политический дискурс (например, политика мультикультурализма), в частности дискурс социальной политики.
Интеллектуальные истоки понятия социальной сплоченности, если говорить об академическом дискурсе, восходят к Огюсту Конту и Эмилю Дюркгейму, отцам-основателям социологии. Дюркгейм пользовался этим термином наряду с социальной солидарностью как взаимозаменяемыми понятиями, а последнее фактически было синонимом понятия «общества», отражало социальную природу человеческого существования. Понятие социальной сплоченности используется и развивается в рамках отдельных социологических школ, и это понятие можно реконструировать, исходя из основных положений той или иной традиции. Важно, что параллельно этот термин развивался и в социальной психологии. Начиная с трудов Г. Лебона, можно найти понимание сплоченности как совместных действий толпы, анонимных и иррациональных. У О. Конта социальная сплоченность предстает в виде социального консенсуса и альтруистических отношений и действий. У Э. Дюрк-гейма сплоченность выступает в виде сильных социальных связей в противовес индивидуализму современных обществ. Ч. Кули ввел понятие первичных социальных групп, в которых индивиды поддерживают личные эмоциональные и долговременные отношения и которые контрастируют с типом вторичных связей, более формальных и инструментальных. У. Макдугалл рассматривал группу как нечто большее, чем просто сумма индивидов; в ней рождается разделяемое чувство общности и взаимность. З. Фрейд также объяснял сильные связи в группе сильной эмоциональной бессознательной привязанностью к лидеру и членам группы. Ф. Тённис обозначил два типа отношений - общинные и общественные, которые были призваны объяснить природу социальных связей в современном обществе, где сосуществуют традиционная социальная сплоченность, базирующаяся на сильных индивидуальных связях в группе, и современная инструментальная взаимная зависимость, не требующая эмоциональной привязанности. Сплоченность можно понимать и как закрытие группы в ответ на угрозу и социальное неравенство вслед за марксистской традицией и теорией этноцен-
тризма У. Самнера. Это негативная сплоченность, возникающая «против» чего-либо и проявляющаяся в преданности «своим» и «враждебности» к другим. Р. Мертон рассматривал типы социальной сплоченности референтных групп, которые могут быть привлекательны для индивидов и могут влиять на их стремление стать членами этих групп: сплоченность на основе культурных ценностей, организационная сплоченность (внутренняя упорядоченность) и структурно обусловленная сплоченность (закрытие вследствие, например, неравенства)1. Я. Морено рассматривал социальную сплоченность как внутреннюю структуру групп, которая порождает образцы совместной деятельности и приверженность отношениям. К. Левин считал сущностью группы и, соответственно, сплоченности взаимную зависимость, порождающую особую интимную атмосферу. Другие авторы определяли социальную сплоченность через конформность групповым нормам (С. Милгрем) либо через ценность ресурсов, доступных в группе (Дж. Хоманс). М. Грано-веттер описывал социальную сплоченность через сильные социальные связи2. Этот список можно продолжать сколь угодно долго вплоть до современных разработок в социальной психологии и социологии, когда группы рассматриваются в рамках социальных сетей, новейших видов социальной сплоченности на основе современных технологий и средств коммуникации. Ясно, что понятие социальной сплоченности описывает саму природу социального существования человека, поэтому в рамках любой социальной теории или концепции мы можем найти аспекты этого понятия3.
Из этого явно недостаточного перечисления становится понятно, что в большой степени социальную сплоченность относили к групповым связям или «эффекту» группы, когда появляются эмерджентные свойства группы как целого, скрепленного эмоциональной преданностью. В определенной степени группа и социальная сплоченность иногда предстают как тавтологичные: чтобы
1 См.: Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. - М.: АСТ:
Хранитель, 2006. - С. 428-561.
2
См.: Bruhn J. The group effect: Social cohesion and health outcomes. - N.Y.: Springer, 2009.
3 Pahl R.E. The search for social cohesion: From Durkheim to the European commission // European j. of sociology. - Cambridge, 1991. - Vol. 32, N 2. - P. 345360.
быть сплоченными, необходимо испытывать определенные чувства к группе и людям, идентифицироваться с ней, поддерживать межиндивидуальные связи. Многие из перечисленных традиций в основном сохраняются в современных социологических работах, однако сущность понятия социальной сплоченности «рассеивается», поскольку анализируется в рамках более широких проблем - социальной интеграции, социальной стабильности и дезинтеграции, например нормативные конфликты современных обществ и их институциональная регуляция1. Социальная сплоченность рассматривается до сих пор в основном на теоретическом, высокоабстрактном уровне, зачастую без четкого ее определения2.
А.Б. Гофман связывает теоретический анализ понятия социальной сплоченности с анализом основного понятия социальной интеграции, которое наиболее характерно для науки и которое описывает и сам социальный порядок, и природу социальных связей, и сам процесс объединения. Признавая, что социальная солидарность и сплоченность во многом совпадают, он пишет, что «в понятии "солидарность" субъективные аспекты социального единства, характеризующие сферу коллективных привязанностей, идентично-стей и чувств, как правило, преобладают над объективными»3. То есть сплоченность и солидарность относятся скорее к индивидам, а интеграция - к более крупным формам консолидации, например объединению социальных институтов, и означает регулятивную сферу жизни общества - правила, законы нормы. Социальная сплоченность описывается в терминах «свои / чужие», «мы / они», «наши / не наши». В этой логике вполне возможно чувствовать спло-
1 См.: Berger P. The limits of social cohesion: Conflict and mediation in pluralist societies. - Boulder (CO): Westview press, 1998; Capitalism and social cohesion: Essays on exclusion and integration / Ed. by I. Gough, G. Olofsson. - Basingstoke: Macmillan, 1999.
Chan J., To H.-P., Chan E. Reconsidering social cohesion: Developing a definition and analytical framework for empirical research // Social indicators research. -Dordrecht, 2006. - Vol. 75, N 2. - P. 275.
3 Гофман А.Б. О концептуальных основаниях социального единства // Социология. Естествознание. Общество: Сб. науч. статей и материалов Всероссийской научной конференции «Социология и естествознание: Междисциплинарные подходы к изучению социальной реальности», 12-13 декабря 2014 г. / Под ред. Н.Е. Покровского. - М.: РОО «Сообщество профессиональных социологов»: ООО «Вариант», 2014. - С. 79-82.
ченность и не разделять нормы группы или следовать нормам, но не чувствовать сплоченности. Интеграция - приверженность нормам, солидарность и сплоченность - приверженность группе, индивидам. Получается, что социальная сплоченность описывает прежде всего сильные, крепкие, эмоциональные и вовлеченные связи и отношения и может выступать синонимом социальной солидарности и ее следствием. Также синонимичными понятиями будут выступать понятия, отражающие субъективные условия социальной интеграции, - согласие, принадлежность, консолидация, симпатия и эмпатия, идентичность, сотрудничество, кооперация, взаимность, вовлеченность, инклюзия, чувство общности. Социальные психологи также развивают это содержание понятия. Например, подчеркивая субъективную природу сплоченности, вводят понятие «воспринимаемая сплоченность», включающее чувство принадлежности индивида к группе и моральные чувства, связанные с принадлежностью к группе1.
Гофман описывает основную характерную черту современных обществ как больших агрегаций индивидов - в них регулятивная сфера становится относительно автономной, солидарность уходит на второй план, усиливаются абстрактные правила, и межгрупповая солидарность строится на более общих абстрактных правилах, тогда как в традиционных обществах и небольших сообществах / группах правила и солидарность неразделимы. Ученый отмечает главную проблему современных обществ - постоянно воспроизводящиеся условия для конфликтов, расколов, разрывов социальных связей вследствие противоречия между партикуляри-стскими сплоченностями / групповыми солидарностями / идентич-ностями (к примеру, меньшинствами) и универсальными регулятивными правилами2. Кроме того, добавляются новые виды социальной сплоченности на основе современных технологий, которые переплетаются с традиционными ее формами и также вносят
1 Bollen K.A., Hoyle R.H. Perceived cohesion: A conceptual and empirical examination // Social forces. - Chapel Hill (NC), 2001. - Vol. 69, N 2. - P. 479-504.
Гофман А.Б. Солидарность или правила, Дюркгейм или Хайек? О двух формах социальной интеграции // Социологический ежегодник, 2012: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. социологии и социал. психологии; Кафедра общей социологии НИУ ВШЭ; Ред. Н.Е. Покровский, Ред.-сост. Д.В. Ефременко. - М., 2013. - С. 97-167.
вклад в это противостояние. В рамках этой проблемы сегодня проводятся большинство исследований социальной сплоченности, где залогом стабильного существования отдельных стран и сообществ признаются способы и усилия решать данную проблему. Часть этих исследований и вошла в нашу тематическую реферативную подборку.
Следуя предложениям А.Б. Гофмана, ключевыми характерными отличиями сплоченности от других понятий являются:
1) значимость «субъективных» аспектов социального единства;
2) сплоченность относится главным образом или исключительно к акторам, индивидуальным и коллективным; 3) сплоченность базируется на отношениях мы / они, свои / чужие даже тогда, когда индивиды не разделяют нормы и ценности своей группы; 4) сплоченность относится к партикулярным групповым объединениям в более сложных обществах. В современных социальных исследованиях выделяются и исследуются различные виды социальной сплоченности. Она рассматривается как: а) приверженность общему благу; б) взаимная выгода; в) ответ на угрозу; г) ресурс власти; д) ресурс взаимопонимания; е) инклюзия1. Часто сплоченность рассматривается как / через социальный капитал (накопленные межиндивидуальные связи и выгоды, которые могут принести эти связи) и как / через социальная (-ую) инклюзия (ю). Например, Р. Патнэм считал, что основные компоненты социальной сплоченности - это социальный капитал, доверие и высокая степень политического участия. Социальная сплоченность формируется за счет различных видов социального капитала: обязывающего (bonding), исключающего чужих, и связывающего (bridging), объединяющего, включающего новых людей2. В качестве компонентов социальной сплоченности также выделяется целый комплекс категорий, среди которых: социальная дистанция, социальное доверие, социальная политика, социальная справедливость, социальная толерантность, социальная инклюзия, социальная безопасность. Анализ источников показывает, что сплоченность общества напрямую связана с
1 См.: Ярская-Смирнова Е.Р., Ярская В.Н. Социальная сплоченность: Направления теоретической дискуссии и перспективы социальной политики // Журнал социологии и социальной антропологии. - СПб., 2014. - Т. 17, № 4. - С. 42-61.
2
См: Putnam R. Bowling alone: The collapse and revival of American community. - N.Y.: Simon & Schuster, 2000.
развитием инклюзии как ценности и свойства общества. Категория социальной инклюзии при этом понимается как такое включение индивида или группы в жизнь общества в целом, которое позволяет людям участвовать в социальной и экономической жизни их сообществ, вносить посильный вклад, который признается и ценится окружающими1. Соответственно, обсуждается и проблема социальной эксклюзии, под которой понимаются уже не столько экономическое неравенство и трудности, а неустойчивость социальных связей: нестабильность семьи, рост количества одиноких людей или социальная изоляция, ослабление соседств и подобных сообществ, что скорее указывает на символические аспекты эксклю-зии2. Социальная эксклюзия понимается и как результат личного восприятия жизненной ситуации, а оснований для социальной экс-клюзии в современном мире становится все больше3. Поэтому социальная инклюзия, вероятно, должна обеспечить защиту от любых ситуаций эксклюзии и как не допустить появления новых социально исключенных лиц и групп, так и помочь их возврату в общество.
Таким образом, социальная сплоченность может осуществляться в условиях современных мультикультурных обществ на основе социальной инклюзии - через активное участие исключенных индивидов и групп в реализации преимуществ культурного многообразия. Отсюда и множество исследований, сфокусированных на практиках социальной инклюзии / эксклюзии4.
В эмпирических исследованиях социальная сплоченность предстает как сложный, комплексный феномен, проявляющийся на разных уровнях взаимодействия социальных групп и индивидов, что опять-таки обнаруживает проблему - стремление объединить
1 См.: Антонова В.К. Концепты социальной инклюзии и эксклюзии в глобальном обществе: Дрейф по социальным институтам, акторам и практикам // Журнал исследований социальной политики. - М., 2013. - Т. 11, № 3. - С. 151170.
Silver H. Understanding social inclusion and its meaning for Australia // Australian j. of social issues. - Sydney, 2010. - Vol. 45, N 2. - P. 183-211.
См.: Гидденс Э. Последствия современности. - М.: Праксис, 2011.
4 См.: Wolf M. Globalization and social exclusion: Some paradoxes // Social exclusion: Rhetoric reality responses / Ed. by G. Rodgers, Ch. Gore, J. Figueiredo. - Geneva: IILS, 1994. - P. 81-102.
под данным термином большое многообразие социальных феноменов. Речь идет, например, об изучении сплоченности в рамках отдельного коллектива или сообщества1, взаимодействия коллективов и сообществ между собой2, взаимодействия отдельных индивидов с обществом в целом3, в сравнительной межстрановой перспективе4. Эмпирические исследования предлагают измерительные модели разной сложности, в зависимости от масштаба исследования (внутригрупповая, межгрупповая сплоченность / сплоченность в рамках общества / сплоченность между странами и т.п.). Исследования на макроуровне, как правило, измеряют институциональное доверие, солидарность, политическое участие и социально-культурное участие, убеждения о групповой сплоченности, социальные представления индивида о близости и схожести членов группы, индивидуальную заинтересованность в группе, убеждения о привлекательности группы, отражающие личные мотивы оставаться в группе, быть ее членом, чувства и эмоции, которые испытывает индивид в связи с группой, ожидания относительно целей, социальные ожидания5, социальный капитал, демографическую стабильность, социальную включенность, экономическую включенность, оценку качества жизни в сообществе и индивидуальную оценку качества жизни6. В исследованиях на мезоуровне рассматриваются поведенческие, когнитивные и эмоциональные индикаторы: существующие между индивидами социальные связи, вовле-
1 Kearns A., Forrest R. Social cohesion and multilevel urban governance // Urban studies. - Abingdon, 2000. - Vol. 37, N 5-6. - P. 995-1071.
2
Friedkin N.E. Social cohesion // Annual rev. of sociology. - Palo Alto (CA), 2004. - Vol. 30. - P. 409-425.
3
Who is bullying whom in ethnically diverse primary schools? Exploring links between bullying, ethnicity and ethnic diversity in Dutch primary schools / Tolsma J., van Deurzen I., Stark T.H., Veenstra R. // Social networks. - Lausanne, 2013. - Vol. 35, N 2. - P. 51-61.
4 Dickes P., Valentova M. Construction, validation and application of the measurement of social cohesion in 47 European countries and regions // Social indicators research. - Dordrecht, 2013. - Vol. 113, N 3. - P. 827-846.
5 Carron A. V., Brawley L.R. Cohesion: Conceptual and measurement issues // Small group research. - Newbury Park (CA), 2000. - Vol. 31, N 1. - P. 89-106.
6 Guler I., Nerkar A. The impact of global and local cohesion on innovation in the pharmaceutical industry // Strategic management j. - Hoboken (NJ), 2012. - Vol. 33, N 5. - P. 535-549.
ченность индивида в деятельность каких-либо организаций, участие в волонтерской деятельности, политическое участие, желание / намерение оставаться в группе, идентификация себя с группой и лояльность по отношению к ней, межличностное доверие, чувство привязанности, толерантность и уважение, готовность прийти на помощь / обратиться за помощью к другим, неприязнь, страх1.
Таким образом, несмотря на огромное количество разных эмпирических исследований, в самом общем смысле если искать именно специфику социальной сплоченности, то ее можно определить через уровень межиндивидуальных и межгрупповых связей, сильных связей, возможно первичных, наподобие родства и дружбы, которые могут поддерживаться и на других основаниях. То есть это скорее уровень локальных сообществ. Вместе с социальной сплоченностью на микроуровне выделяют и «гражданскую интеграцию» как институциональную сплоченность на макроуров-не2. Эти два уровня социальной интеграции производят как порядок, так и конфликтные столкновения между акторами. Соответственно, оппозиционными понятиями будут социальный распад / дезинтеграция и гражданское моральное разложение / распад. Проблема сплоченности рассматривается также в ракурсе усиления неравенства, индивидуализации, разрушении сообществ, миграций, роста этнического и культурного разнообразия. Здесь важно отметить, что современные ученые сосредоточиваются именно на «социальных патологиях», на языке Дюркгейма, - возрастании преступности, массовых беспорядках, дезорганизации семьи, разрушении сообществ, межэтнической вражде и др. Даже среди социологов возникают моральные паники вокруг разрушения общностей, коммун, традиционных объединений, тревоги за семью, соседство, дружбу, призывы восстанавливать и возвращать их даже ценой индивидуальных прав и свобод3. Закономерно возникают
1 Van der Meer T., Tolsma J. Ethnic diversity and its effects on social cohesion // Annual rev. of sociology. - Palo Alto (CA), 2014. - Vol. 40. - P. 459-478.
Lockwood D. Civic integration and social cohesion // Capitalism and social cohesion: Essays on exclusion and integration / Ed. by I. Gough, G. Olofsson. - Basingstoke: Macmillan, 1999. - P. 63-84.
Cm., HanpuMep: Bell D. The cultural contradictions of capitalism. - N.Y.: Basic books, 1976; Etzioni A. On social and moral revival // J. of political philosophy. -Cambridge (MA), 2001. - Vol. 9, N 3. - P. 356-371.
вопросы об альтруизме, кооперации, сотрудничестве, социальной справедливости как основе решения проблемы, ученые задумываются над механизмами этих социальных феноменов. Здесь возможны и благоприятные последствия - избегание тяжелых конфликтов, противостояний, терроризма, налаживания межгрупповых связей и сотрудничества, но латентно присутствует и возвращение к авторитарным формам социальных отношений.
Поэтому можно сказать, что рождается новый идеал современного общества, сплоченного не только на основе федерации профессиональных объединений, базирующихся на взаимной помощи и обмене ресурсами, но и за счет консолидации различных групп, связанных формами традиционных, первичных, этнических, религиозных, культурных связей. То есть по сути мирное, регулируемое сосуществование различных практик сплоченности. Моральным подтекстом социальной сплоченности становится желание найти в обществе моменты эмоциональной принадлежности, привязанности, согласия в противовес индивидуализму и разобщенности, а также стремление сделать научную теорию инструментом преобразования социальной реальности.
Этот моральный подтекст обусловил существование другого дискурса, в котором используется понятие социальной сплоченности, возможно, в настоящее время даже в большей мере, чем в науке, - политического дискурса и особенно дискурса социальной политики. Какова должна быть политика в культурно разнородном мире? Поддерживать ли групповую и межгрупповую сплоченность? Можно сказать, что концепт социальной сплоченности прошел долгий путь от одного из научных понятий до политического инструмента, которым пользуются политики, политические аналитики и агенты социальной политики. Этот процесс во многом питает современные попытки точнее определить социальную сплоченность и операционализировать ее, особенно в Канаде и Европе, где вопрос социальной сплоченности является ключевым в политической повестке дня. Термин социальной сплоченности смог отразить цели мультикультурализма в Канаде - построение сплоченного, инклюзивного, основанного на уважении ко всем этническим группам и продвигающего участие всех граждан в публичной сфере
общества1. Со временем в политике, как и в науке, социальная сплоченность стала своего рода «зонтичным понятием», соединяющим различные политические сферы в пространстве взаимодействий между государством и гражданским обществом. Теперь социальная сплоченность охватывает широкий ряд элементов - от дохода, занятости, домашнего хозяйства до охраны здоровья, образования, политического и гражданского участия. Главным образом политика мультикультурализма была направлена на решение проблем с увеличивающейся миграцией, культурной разнородностью, но затем стала превращаться в социально-экономическую политику по борьбе с неравенством, безработицей, бедностью, эксклюзией. Вопрос социальной сплоченности является приоритетным и для Совета Европы, который видит угрозу социальной сплоченности в ослаблении веры в демократию, поэтому политическое и гражданское участие становится важным направлением в политике данного органа управления. Совет Европы рассматривает социальную сплоченность как способность общества гарантировать благополучие всем его членам, минимизируя неравенство и избегая поляризации. В политических программах используются три группы индикаторов: 1) качество жизни / благополучия населения и уязвимых групп; 2) вклад институциональных акторов в решение проблем благополучия; 3) распространенность ценностей сплоченности2.
Кроме того, Всемирный банк и ОЭСР также заинтересованы в изучении экономических выгод, обусловленных уровнем социальной сплоченности в обществе. По сути, интерес к социальной сплоченности и озабоченность ее реальным уровнем являются признанием важности социальных факторов экономического развития и благополучия. Этот поворот к социальной сплоченности как раз обнаруживает публичное разочарование в различных демократических программах и идеалах, сохраняющийся уровень безработицы, рост мобильности и этнической разнородности, новые формы экс-
1 Chan J., To H.-P., Chan E. Reconsidering social cohesion: Developing a definition and analytical framework for empirical research // Social indicators research. -
Dordrecht, 2006. - Vol. 75, N 2. - P. 277.
2
Ярская-Смирнова Е.Р., Ярская В.Н. Социальная сплоченность: Направления теоретической дискуссии и перспективы социальной политики // Журнал социологии и социальной антропологии. - СПб., 2014. - Т. 17, № 4. - С. 52-53.
клюзии в информационную эпоху и век сетевого общества1. Политики всего мира осознают, что новые формы социальных расколов требуют новой политики урегулирования, которая включает следующие элементы: 1) продвижение доверия и солидарности наряду с традиционной политикой государства всеобщего благосостояния; 2) признание того, что важен сам по себе процесс участия, а не только его последствия; 3) более целостный подход к публичной политике. И социальная сплоченность охватывает эти аспекты2. Конструирование социальной сплоченности в обществе включает системные усилия улучшения благополучия населения на институциональной основе, символическое производство сплоченности, механизмы формирования публичного обсуждения проблем социальной сплоченности, доверия и инклюзии. Более того, политический дискурс социальной сплоченности отчасти сливается с научным; появляются работы, например, по инклюзивной экономике3. В инклюзивной экономике индивиды стремятся вкладываться в социальный капитал, повышая тем самым уровень социальной сплоченности в обществе. Возникает, как уже говорилось выше, и об этом свидетельствует уже другой, политический дискурс социальной сплоченности, новый идеал - общество как мир формальных и неформальных сетей, где есть отношения доверия и, несмотря на разнородность, существуют механизмы компенсации разрывов неформальных связей и управления возникающими на почве негативной сплоченности конфликтов «мы / они», существуют надежная защита от рисков и каналы увеличения гражданского участия и возможностей вертикальной мобильности.
Если в западной науке и политическом дискурсе ищут пути восстановления социальной сплоченности, то в российском научном дискурсе фиксируют ее отсутствие. В авторитетном ис-
1 Jeannotte M.S. Social cohesion around the world: An international comparison of definitions and issues. - Ottawa: Department of Canadian heritage, 2000. - (Strategic research and analysis directorate; Paper SRA-309).
Chan J., To H.-P., Chan E. Reconsidering social cohesion: Developing a definition and analytical framework for empirical research // Social indicators research. -Dordrecht, 2006. - Vol. 75, N 2. - P. 279.
Oxoby R. Understanding social inclusion, social cohesion and social capital: Economic research paper. - Mode of access: http://econ.ucalgary.ca/sites/econ.ucalgary. ca/files/publications/UnderstandingSociallnclusion-Oxoby.pdf [Accessed 10.07.2015]
следовании Института социологии РАН утверждается: «Обострение проблемы консолидированности российского общества - прямое следствие тех всеобъемлющих трансформационных изменений, которые произошли в результате реформ начала 1990-2000-х годов. Причем преобразования последнего десятилетия, несмотря на то, что они не так "бьют в глаза", как "гайдаровские реформы" и приватизация, оказали на современное российское общество вполне сопоставимое с ними влияние»1. В настоящее время в восприятии россиян уже не так ощутимо падение уровня жизни, но травмирует и дестабилизирует общество нелегитимность размеров доходов, которые не связаны с уровнем квалификации, образования, эффективности труда и др., ведь именно коррупция и использование неформальных связей способствуют продвижению недостаточно квалифицированных специалистов, тем самым закрывая каналы социальной мобильности. Это ведет к остропереживаемому ощущению несправедливости сложившегося «порядка вещей», росту социальной напряженности, усилению противоречий уже даже не по линии «богатые - бедные», а по линии «власть имущие -бесправные». Нарастают цинизм и аномия вследствие распада многих традиционных ценностей и утверждения ценностей успеха любой ценой, а также агрессия, которая носит общий характер, но в такой многонациональной и многоконфессиональной стране, как Россия, межэтнические отношения часто являются каналом немотивированной агрессии. Все это, как констатируют социологи, отражает латентный «процесс деконсолидации российского общества и распад традиционно характерных для него интеграторов»; утрачивается личностная связь с Россией и общностью россиян2. Гражданская идентичность становится более формальной, и хотя это нормальный процесс, он сопровождается высоким уровнем недоверия к социальным институтам. Возможно, залогом будущего проекта развития является не патерналистское субсидирование государством разных групп населения как компенсация их уязвимости, а создание условий для успешной самостоятельной экономической активности людей - активности, которая будет реализовываться в
1 Горшков М.К., Тихонова Н.Е. Социокультурные факторы консолидации российского общества - М.: Институт социологии РАН, 2013. - С. 50.
2 Там же. - С. 52.
условиях равенства шансов, равенства всех перед законом и умеренной помощи социально слабым группам.
Учитывая это, в ряде исследований Института социологии РАН последних лет было уделено большое внимание социальной сплоченности, которая расшифровывается через наиболее значимую идентичность россиян. Оказывается, что ведущую роль играют идентичности микромира - с семьей и друзьями. Это означает, что россияне дистанцируются от государства и российского общества в целом, хотя и склонны идентифицироваться с символическими, абстрактными общностями как люди с аналогичными взглядами на жизнь, представители определенного поколения или той же профессии1. Это демонстрирует усиливающуюся атомиза-цию российского общества и, возможно, поиск идентичности на других, не только традиционных для российской культуры основаниях. В этой ситуации важна разработка концепции социальной сплоченности, в которой бы учитывались специфические социально-культурные условия и опыт западных политических проектов. Ориентируясь на эти цели, в настоящую тематическую подборку вошли научные статьи, в которых поднимаются проблемы, актуальные и для России.
Подборку по проблеме социальной сплоченности в современных обществах открывает реферат статьи голландских социологов Т. ван дер Меера и Й. Толсмы по актуальнейшему вопросу о влиянии этнической гетерогенности на социальную сплоченность [001]. В силу того, что кросснациональная иммиграция резко возросла, современные западные общества стали как никогда этнически разнообразными. В этой ситуации у политиков и государства возникает необходимость ответить на вопрос о последствиях такого этнического многообразия для социальной сплоченности принимающего общества. Авторы констатируют резкий рост эмпирических исследований в различных странах, основанных на довольно узком, по их мнению, предположении Р. Патнэма о том, что этническое разнообразие ослабляет большинство аспектов социальной сплоченности. Эти исследования противоречат друг другу и представляют собой своего рода «какофонию». Поэтому авторы пред-
1 Горшков М.К., Тихонова Н.Е. Социокультурные факторы консолидации российского общества - М.: Институт социологии РАН, 2013. - С. 35.
принимают попытку эксплицировать механизмы негативной зависимости между этнической гетерогенностью и социальной сплоченностью: склонность к общению с себе подобными и чувства, рождаемые аномией и социальной дезорганизацией. Авторы отмечают недостаточную теоретическую проработку данной этой зависимости, поэтому они представляют в статье собственную концептуальную схему, на основе которой они проанализировали и структурировали результаты 90 эмпирических количественных исследований; в итоге они показывают, что гипотеза о дисфункцио-нальности этнической гетерогенности подтверждается только при специфических условиях, в определенных контекстах, а само этническое разнообразие влияет не на все индикаторы социальной сплоченности.
Слабое теоретическое обоснование обсуждаемой гипотезы отразилось в противоречиях в понимании и, соответственно, опе-рационализации двух ключевых концепций - социальной сплоченности и этнической гетерогенности. Кроме того, авторы настаивают на том, чтобы учитывать в эмпирических исследованиях географический ареал и связать эту переменную с социальной сплоченностью и этнической гетерогенностью. Проанализировав многочисленные исследования, авторы пришли к выводу, что этническая гетерогенность не однозначно и не всегда негативно влияет на межэтническую сплоченность в различных географических зонах, хотя и ослабляет сплоченность соседских сообществ. Такое положение дел наблюдается в Австралии, Канаде, Новой Зеландии и некоторых европейских странах: этническая гетерогенность влияет именно на этот аспект сплоченности, но не влияет на другие, тогда как в США влияет и на другие аспекты. Теория этнической угрозы, по мнению авторов, не является состоятельной, и, возможно, связи между этническими группами становятся сильнее в этнически гетерогенной среде. Теория аномических чувств оправдывается в соседских сообществах, но не имеет оснований за их пределами; социальные связи могут поддерживаться в других контекстах [001, с. 472]. Как мы видим, о социальной сплоченности на уровне всего общества говорить не приходится: сплоченность разным образом проявляется в различных географических регионах, она проявляется в разных формах - внутри сообществ и между сообществами, причем традиционные формы связи (сплоченность
вследствие угрозы распада этнической группы) соседствуют с современными (межэтнические связи на основе профессиональных и других отношений). Основная проблема противостояния регулятивной системы в общей системе социальной интеграции общества и локальных сплоченных групп оказывается не такой острой.
На вопрос о составляющих социальной сплоченности отвечает статья канадского социолога Дэна Оллмена, в которой рассматриваются понятие и процесс социальной включенности (инклюзии) в основном как принадлежности к группе [002]. Оллмен обращается к проблеме сплоченности именно посредством рассмотрения процессов и практик инклюзии и эксклюзии индивидов и групп в социальных контекстах, а также изучает последствия этих процессов и демонстрирует преимущества социологии как научной дисциплины в этом исследовательском поле. Оллмен показывает специфику социологического подхода к практикам инклюзии / эксклюзии и эволюцию социологических интерпретаций включенности в ХХ - начале XXI в. Понимание и осмысление инклюзии и эксклюзии связано с главными социологическими темами - стратификацией и мобильностью, неравенством и социальной справедливостью и перекликается с изучением бедности и социальной де-привации. При этом автор критически относится к разработкам дюркгеймовского подхода к проблеме инклюзии и признает важным акцент современных социологических моделей включенности на субъективном переживании социальной эксклюзии. Этот фокус дает возможность зафиксировать противоречие между провозглашенными ценностями равных возможностей и реалиями неравноправия и депривации, которые лишают исключенных минимальных стартовых условий для реализации своего потенциала на пути «наверх». Кроме того, автор подчеркивает необходимость исследовать латентные паттерны воспроизводства социальной системы, в которой закрепляется эксклюзия. Здесь важно понять, что процессы инклюзии и эксклюзии равным образом не только поддерживают социальную сплоченность в отдельных группах, но и участвуют в поддержании общей социальной сплоченности, которая может идти вразрез с интересами отдельных групп. Кроме того, даже сами «отверженные и исключенные» могут поддерживать паттерны социальной структуры, которая подвергает их эксклюзии.
Многоконфессиональный мир современной Европы продуцирует вызовы для социальной сплоченности, поскольку здесь сталкиваются объединения вокруг сакральных ценностей с ценностной системой развитых капиталистических обществ. Одной из таких стран является Испания, занимающая одно из первых мест по наплыву иммигрантов из Африки, среди которых высока доля мусульман. Испанские социологи А. Мата Ромеу и Х. Хиро Миранда на примере объединений выходцев из арабского Магриба и Тропической Африки рассматривают роль двух факторов социальной сплоченности - религиозных верований и общности страны происхождения - в образовании и развитии иммигрантских ассоциаций приверженцев ислама. Проблема заключается в распространенности негативных гетеростереотипов относительно данных иммигрантских групп, поэтому важно понять, в какой степени религиозный фактор связан с уровнем сплоченности данных ассоциаций, типом внутригрупповых отношений и типом отношений с внешними группами и каковы последствия действия этого фактора для интеграции иммигрантов в испанское общество. Оказывается, фактор религиозных верований облегчает внутригрупповые отношения, обусловливая более высокую степень внутренней сплоченности, самоорганизации и потенциал для развития ассоциации в сравнении с секулярными иммигрантскими ассоциациями. Авторы прослеживают эволюцию иммигрантских сообществ - переход от неформальных групп поддержки к организованным и сплоченным объединениям, обладающим определенными ресурсами и способностью к воспроизводству собственной структуры на примере истории становления «Исламской культурной ассоциации» («Asociación Cultural Islámica») и ее вхождения в «Союз исламских сообществ Испании» (UCIDE) [003, с. 127-130]. В результате авторы делают вывод, что традиционный тип связи - на основе религиозных верований - соперничает в современной Испании с современным типом связи в инструментальных светских ассоциациях, поскольку внутригрупповое взаимодействие членов религиозных ассоциаций складывается на базе максимально сильных и четко обозначенных связей, т.е. характеризуется высокой степенью сплоченности.
Проблему социальной сплоченности в современных многоконфессиональных и этнически гетерогенных обществах на приме-
ре Австралии рассматривает и американский социолог Дж.Т. Ричардсон, реферат статьи которого продолжает настоящую подборку [004]. Автор фокусируется на проблеме влияния плюрализации религиозной жизни австралийского общества на уровень социального согласия и взаимного доверия граждан страны. Он обращает внимание на интересную тенденцию, которая, возможно, будет нарастать в будущем, - постепенное снижение числа приверженцев различных ветвей христианства; эта тенденция сопровождается консолидацией религиозных меньшинств, борющихся за свое место в публичном пространстве Австралии. Таким образом, на социальную сплоченность австралийцев оказывает давление усиливающаяся конкуренция между конфессиональными группами, а также усиление конфликтного потенциала внутри самих религиозных общин. По мере возрастающей иммиграции из разных стран эволюционируют и каноны различных религий, вызывая неприятие со стороны прихожан христианских церквей, да и среди приверженцев, например, ислама. Ричардсон в связи с этим рассматривает кейс возможного создания судов шариата в Австралии и тем самым иллюстрирует те многочисленные сложности, с которыми сталкиваются современные западные страны в своем стремлении к социальной сплоченности. Получается, что текущая ситуация такова, что уровень социальной сплоченности развитых капиталистических обществ зависит от их способности интегрировать значимые группы иммигрантских меньшинств, и, возможно, движение к этой труднодостижимой цели является условием стабильности и развития. Здесь мы видим, каким образом складывается идеал социально сплоченного общества, о котором говорилось выше, как мульти-культурного социального агрегата, обладающего потенциалом урегулирования разнообразнейших интересов множества этнических социальных групп.
Реферат статьи социологов Дж. Мореноффа и Д. Хардинга из ведущих американских университетов, Мичиганского и Калифорнийского университета в Беркли, завершает подборку описанием исследования темы социальной сплоченности в контексте проблемы реинтеграции бывших заключенных в нормальную социальную жизнь [005]. Эта проблема исследуется на фоне «массовых заключений», характерной тенденции в современных США, когда общество сталкивается с проблемой резкого роста числа лиц, об-
ладающих тяжелым опытом прохождения учреждений уголовно-исполнительной системы и остро нуждающихся в социальной и экономической реинтеграции. Поэтому авторы исследуют, каким образом массовые заключения отражаются на социальной сплоченности территориальных сообществ США и, соответственно, как особенности жилого района и соседское окружение влияют на процесс реинтеграции лиц, вернувшихся из тюрьмы. Рабочая гипотеза состояла в следующем: массовые заключения подрывают нормы социальной солидарности и внутреннюю структуру ряда сообществ и способствуют криминализации среды, в которую возвращаются бывшие заключенные и которая тем самым лишат их шансов на успешную реинтеграцию. На основе обзора теоретических подходов к проблеме и критической ревизии проведенных эмпирических исследований авторы приходят к выводу, что постоянный вследствие массовых заключений «круговорот населения» через учреждения пенитенциарной системы приводит к потере потенциала локальных сообществ в деле саморегулирования и эффективного взаимодействия с властями. Сама реинтеграция зависит от благополучия того района, в который возвращается бывший заключенный: возвращение бывших заключенных в районы, где социальные связи слабы, а неформальный контроль снижен, может привести к рецидивам преступлений, поскольку эти сообщества не способны жестко санкционировать девиантное поведение. Эти сообщества, как правило, являются местом происхождения и проживания бывших заключенных. Вследствие этого авторы акцентируют внимание на субъективном аспекте реинтеграции и предлагают изучать биографии людей, неоднократно освобождавшихся из тюрьмы, и выявлять те проблемы, с которыми они сталкивались по возвращении в определенную социальную среду. Авторы предлагают учитывать социальные, культурные и институциональные аспекты в изучении влияния места жительства на бывших заключенных на основе полного анализа характеристик территориальных сообществ через перепись населения и систематические социологические исследования. Таким образом, американские социологи обсуждают тему социальной сплоченности, показывая ее разрушение и порочные круги, которые препятствуют реинтеграции бывших заключенных: противоречие между институциональными и неформальными способами социального контроля, влияние массовых
заключений на реинтегративный потенциал локальных сообществах проживания. Мы видим здесь, что институциональной поддержки и коррекции недостаточно, необходимо создание благоприятных неформальных социальных связей, на которых основана социальная сплоченность групп и сообществ.
В заключение стоит отметить, что представляемая подборка рефератов отражает самые последние исследования форм и практик социальной сплоченности, хотя и не является исчерпывающей. В реферируемых статьях можно увидеть ответ социологов на самые основные вызовы современного мира - этническую гетерогенность, интеграцию и реинтеграцию уязвимых групп населения, увеличение проблем вследствие религиозного разнообразия и др. Современные общества сталкиваются не только с чрезвычайной разнородностью в этническом, религиозном, политическом отношениях, но и с тем, что традиционные формы сплоченности сосуществуют рядом с современными, которые являются более функциональными, основанными на профессионализме и разделении труда. Современные общества имеют дело с проблемой партикуляризма и общей интеграции - когда отдельные сплоченности индивидов и групп сталкиваются с общими интегративными системами законов, правил и ценностей. Общества продуцируют группы, сплачивающиеся вокруг сакральных ценностей, традиций и обычаев, которые дают идентичность и поддержку своим членам, одновременно создавая конфликты и противостояния.
Социальная реальность представляет собой особую мульти-культурную среду - гетерогенную, полиценностную, фрагментарную с множеством локальных идентичностей и групп, построенных на основе не только рациональных отношений, но и эмоциональной сопричастности. Поэтому единой системы ценностей, на основе которой устанавливается социальная сплоченность в ее традиционном понимании, просто не существует. Напротив, изучая сплоченность, необходимо учитывать все многообразие форм взаимодействия, неопределенности, групповых установок и образов, переплетающихся в культуре и дискурсе. Поэтому в академическом дискурсе социальная сплоченность как важное, но широкое понятие означает сильные социальные связи, социологию «коммь-юнити», задевает саму суть социологии. В современном мире наиболее актуальными являются исследования связей следующих типов
социальной сплоченности: 1) сплоченность бедных, сплоченность вследствие кризисов, трансформаций, системных реформ; 2) сплоченность вследствие эксклюзии (например, бывших заключенных, различного рода меньшинств); 3) сплоченность на основе религиозных верований; 4) сплоченность в иммигрантских и этнических сообществах; 5) сплоченность в соседских сообществах; 6) сплоченность в виртуальных сообществах; 7) сплоченность сетей социальной поддержки и др. Понятно, что эта классификация не исчерпывает всех видов сплоченности, как и не исчерпывает многообразия групп, но именно эти сплоченности переплетаются в современном мире. Сплоченность иногда бывает негативной, идет вразрез с общими ценностями культуры; не только отдельные группы могут подвергаться социальной эксклюзии, но и глубоко сплоченные сообщества могут разрушать основы социальной интеграции общества в целом1. При этом в качестве основных источников разрушения сплоченности сообществ признаются: разнообразные страхи перед будущим, «культура страха» вследствие осознания рисков, недоверие к социальным институтам, гнев как индивидуальный, так и коллективный вследствие социального неравенства, глубокие социальные изменения и трансформации, массированные миграции населения2. На первый план выходят следующие отрасли социологических исследований: урбанистическая социология, имеющая дело с совместным проживанием множества разнородных сообществ, этносоциология и социология миграций, дающие возможность рассматривать особенности различных этнических групп в связи с миграциями и ареалами проживания, социология социальных движений, изучающая процессы формирования социально сплоченных групп, социология социальной инклюзии и эксклюзии, включая, например, социологию бедности и социологию виртуальных сообществ, где изучаются новые формы сплоченности.
Социальная сплоченность выступает не только научным термином, но и тезисом современных политических программ. Выбор политиков современных обществ, и в частности деятелей социаль-
1 Ионин Л.Г. Парад меньшинств. - М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив: Гнозис, 2014.
2
Bruhn J.G. The sociology of community connections. - N.Y.: Springer, 2005; Cantle T. Community cohesion: A new framework for race and diversity. - Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005.
ной политики, все больше склоняется к курсу на сохранение как можно большего числа различных групп, поддержание сотрудничества и кооперации между ними, на социальную защиту и интеграцию социально уязвимых групп населения. Этот курс чреват большими трудностями, всем очевидны «провалы» одного из воплощений такой политики - политики мультикультурализма. Здесь сталкиваются стратегические направления, диктуемые разными системами ценностей: с одной стороны, стремление к профессионализации отношений, т.е. рационально-инструментальному взаимному сотрудничеству различных групп, а с другой - стремление к сохранению партикуляристских культурных практик, связанных с религиозностью и национальной принадлежностью. Отсюда и консервативные политические решения, «провалы» мультикультурных политических стратегий и моральные паники, выражающиеся в призывах сохранить обычаи, традиционные типы семьи, брака, общины, соседства, которые ослаблены и разрушаются в современном мире. Подоплекой указанных противоречий остаются острейшие социальные проблемы - социальное неравенство, бедность, дискриминация и сегрегация, различные виды эксклюзии, ограничение вертикальной социальной мобильности, - решение которых в значительной степени могло бы повлиять на стабилизацию и социальное благополучие современных поликультурных обществ. В этом контексте задача ученых - показать, что корень проблемы не столько в чрезвычайной разнородности современных обществ (она сама по себе не препятствует, к примеру, межэтнической и другим видам сплоченности), а в том, насколько государства смогут установить баланс между общей регулятивной системой правил для всех групп и локальными сплоченностями. Последние могут формироваться вокруг различных символов и ресурсов, включая религиозные и этнические, но должны учитывать принципы современного разделения труда и профессионализма.
2015.04.001. ВАН ДЕР МЕЕР Т., ТОЛСМА Й. ЭТНИЧЕСКОЕ МНОГООБРАЗИЕ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА СОЦИАЛЬНУЮ СПЛОЧЕННОСТЬ.
VAN DER MEER T., TOLSMA J. Ethnic diversity and its effects on social cohesion // Annual rev. of sociology. - Palo Alto (CA), 2014. -Vol. 40. - P. 459-478.
