CC BY
22
-♦
Н.И. Смаршова,
доцент
ВЕСТНИК. 2007. № 17(3)
УДК 94(479)
СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В СФЕРЕ ФОРМИРОВАНИЯ ДОХОДОВ СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ (НА ПРИМЕРЕ ОБЛАСТЕЙ ПОВОЛЖЬЯ)
На протяжении многих десятилетий советского периода времени доходная часть большинства сельского населения формировалась на основе трудодня. Трудодень являлся единицей учета затрат труда и основанием для распределения доходной части колхозов и принципиально не менялся за время своего существования. Изначально порядок применения такой системы оплаты труда был установлен Примерным Уставом сельскохозяйственной артели 1935 г.: натуральные и денежные выплаты по трудодням распределялись по «остаточной» схеме, т.е. после выполнения обязательств перед государством по поставкам, выплат МТС, создания страховых фондов и т.п.1. Постоянно возраставшие объемы обязательных поставок продукции государству «съедали» значительную часть доходов колхозов, поэтому хозяйства лишались возможности увеличивать оплату труда своим работникам. Государство стремилось максимально использовать внутренние источники ресурсов для проведения индустриализации, извлекая эти средства, прежде всего, из сельского населения.
Сложившаяся система оплаты труда не изменилась и в последующие периоды. Так, в 1942 г. СНК СССР определил для каждого региона свой обязательный минимум трудодней. Вместе с этим устанавливались меры ответственности за невыполнение нормы выработки. В частности, за подобное «преступление» полагалось наказание в виде исправительно-трудовых работ с отчислением 25% заработков колхозников, не выполнивших обязательный минимум, в пользу хозяйств2 В апреле 1948 г постановлением Совета Министров СССР «О мерах по улучшению организации, повышению производительности и упорядочению оплаты труда в колхозах» сохранялась названная практика. Более того, эта практика признавалась основной на перспективу. В этом же документе предлагалось иметь в колхозах планы-задания работ, обеспеченные нормами затрат трудодней, а при распределении доходов принимать во внимание результаты «работы бригад, звеньев, ферм и отдельных колхозников»3. Как правило, устанавливались завышенные нормы трудодней, выполнить которые было трудно. Не случайно местные власти постоянно констатировали факты недовыполнения положенного минимума выработки трудодней. Так, только в Пензенской области за 1950 г. норму не выполнили 33,4 тыс. колхозников (или 11,1% всех занятых), в Саратовской и Ульяновской областях за 1952 г. ее не выполнили соответственно 22,2 тыс. (10%) и 32 тыс. человек (17,2%)4. Основная причина такого положения заключалась в том, что при названной системе оплаты отсутствовали стимулы для эффективного труда сельских жителей. В этой связи показательны следующие данные: в начале 1950-х гг. в Ульяновской области на каждый трудодень приходилось 14 - 50 коп. За тот же период в Саратовской области 224 колхоза начисляли на трудодень до 50 коп., 120 - до 1 руб., 213 - до 2 руб. и 132 хозяйства платили выше 2 руб.5.
Ситуация с натуральной формой оплаты по трудодням также была негативной. Нередкими были случаи, когда по окончании расчетов по поставкам государству сельхозпродукции у колхозов не оставалось ее на натуральную выплату колхозникам. Из-за этого многие хозяйства являлись хро -ническими должниками перед своими работниками. В той же Саратовской области долг колхозов по оплате в форме натуральной продукции регулярно измерялся тысячами центнеров. По мнению М .А. Безнина и Т.М. Димони, распределение колхозом среди своих членов продуктов и денег нельзя рассматривать как полноценную заработную плату. Как де-
нежная, так и натуральная форма оплаты труда являлись средством трудовой мобилизации крестьян, в специфической форме отражали преобладание внеэкономических методов их эксплуатации6
Новым этапом в развитии системы оплаты труда стал период «хрущевских» аграрных реформ. В этот период решался вопрос о переходе к авансированной форме оплаты труда как более отвечающей интересам хозяйств и отдельного работника. Хозяйствам разрешалось ежеквартально выдавать колхозникам в качестве аванса 25% от доходов, получаемых от продажи продукции. В подобном же плане данный вопрос рассматривался на пленуме ЦК КПСС в феврале-марте 1954 г В феврале 1956 г решением ХХ съезда КПСС, а впоследствии и постановлением партии и правительства (март 1956 г) было признано необходимым установить ежемесячное авансирование колхозникам. Государственному банку СССР было поручено открыть специальные счета, на которые должны были поступать деньги от колхозов. В течение всего года хозяйства могли выдавать часть заработной платы авансом на трудодни в размере 25% всех доходов, а также отчислять 50% денежных средств, получаемых по контрактации, закупкам и обязательным поставкам сельскохозяйственной продукции. Метод авансирования получил широкое распространение на практике. К концу 1950-х гг. только 4,7% колхозов не перешли на него. Все остальные хозяйства в разной степени его применяли: 21,3% колхозов в течение года выдавали авансы 10 раз, 12,3% - до 9, 20,7% - до 6, 39,2% - до 3 раз. Аналогичным образом развивались процессы в Поволжском регионе. Например, в Саратовской области в 1956 г. 40% сельхозартелей перешли на ежемесячное и 30% - на ежеквартальное финансирование. Параллельно в хозяйствах формировались специальные денежные фонды. Так, в 1957 г. в них насчитывалось 1 340 тыс. руб., в 1959 - 2 826 тыс. и в 1962 г. - 3 690 тыс. руб.7.
Качественно новым этапом в развитии системы оплаты труда сельских работников стала вторая половина 1960-х гг. Состоявшийся в марте 1965 г. пленум ЦК компартии утвердил курс на аграрную реформу. Пленум в качестве одной из ключевых причин отставания сельского хозяйства назвал нарушение «принципов материальной заинтересованности, правильного сочетания общественных и личных интересов»8. Поэтому одним из основных направлений аграрной реформы были определено усиление роли экономических стимулов, и прежде всего заработной платы. Вскоре эта проблема получила свое развитие в партийно-правительственном постановлении «О повышении материальной заинтересованности колхозников в развитии общественного производства» от 16 мая 1966 г. Можно говорить о нескольких моментах, принципиально изменивших систему оплаты труда колхозников: во-первых, заработная плата (деньгами и натурой) переводилась с 1 июля 1 966 г. на гарантированную основу, колхозам рекомендовалось подготовить условия для этого; во-вторых, оплата труда колхозников устанавливалась с учетом тарифных ставок соответствующих категорий работников совхозов; в-третьих, при распределении колхозных доходов средства прежде должны выделяться в фонд заработной платы, тогда как до этого первоочередными считались денежные отчисления в неделимый фонд, на развитие основного производства.
В это время определилось содержание системы оплаты на длительную перспективу. Основные формы оплаты труда в советский период фактически не менялись в своих основных чертах вплоть до начала 1990-х гг. Количество человеко-дней становилось расчетной единицей при начислении материального вознаграждения за труд в общественном производстве. В этой связи важно проанализировать данные середины 1980-х гг. по размерам оплаты отдельно взятого человека-дня в сельском хозяйстве Поволжских областей. Так, данные показывают, что в 1985 г. оплата одного человеко-дня по различным районам Пензенской области составляла от 6 руб. 70 коп. до 7 руб. 42 копеек, и выдавалась она практически целиком в денежной форме. В Куйбышевской (Самарской) области положения было примерно аналогичным. В 1985 г. оплата человеко-дня по отдельным районам области различалась от 9 руб. 63 копеек до 7 руб. 90 копеек, натуральная форма оплаты стала очень незначительной. Несколько иначе ситуация выглядела в Астраханской области. Здесь оплата человеко-дня была значительно выше и составляла 10 руб. 90 копеек. Однако и доля натуральной оплаты была здесь значительно выше, по сравнению с названными областями Поволжья она составляла примерно 80 копеек в расчете на один человеко-день.
Как видно, в 1980-е гг. в структуре заработной платы подавляющее значение имела денежная форма. Это свидетельствует об определенном прогрессе, частичном сближении оплаты труда колхозников с оплатой труда работников прочих сфер экономики. По данным государственной статистики, уровень реальных доходов колхозников по отношению к реальным доходам рабочих и служащих в расчете на одного члена семьи повысился с 65% в 1960 г. до 84% в 1970 г. и более 95% в 1985 г. Однако оплата человеко-дня в сельском хозяйстве Поволжских областей постепенно уменьшалась, что можно проследить по сопоставим данным 1988 г. Следует помнить, что совокупный доход сельской семьи наряду с заработной платой состоял также из поступлений от продажи продукции с личного подворья, чего не было у основной массы семей рабочих и служащих.
Ход событий 1990-х гг. не дает оснований говорить о положительных тенденциях на данном направлении. Разразившийся системный социально-экономический кризис отбросил назад даже те скромные завоевания, которые были достигнуты в области благосостояния сельских жителей. Начавшиеся в деревне деструктивные процессы ввергли ее в состояние масштабного развала, а население привели к психологической апатии. Все это стало характерным и для областей Поволжского региона.
В 1990-е гг. в областях Поволжского региона ситуация с формированием доходов населения развивалась крайне негативно. Так, в 1997 г. прожиточный минимум из расчета на душу населения по Российской Федерации составлял 407,3 тыс. руб., по Астраханской области - 341,2 тыс. руб., Волгоградской - 329 тыс. руб., Пензенской - 370,1 тыс. руб., Самарской - 341,1 тыс. руб., Саратовской - 343 тыс. руб. и по Ульяновской области -255,2 тыс. руб. При этом среднемесячная зарплата с учетом социальных выплат в процентном выражении к прожиточному минимуму составляла по России 225,5%, соответственно по областям - 231,4%, 204,9%, 132,8%,
308,6%, 171,6%, 245,4%, т.е. в той же пропорции, что и в начале 2000-х гг.
Показательно, что региональные власти закладывали в потребительскую корзину, рассчитанную на трудоспособного человека, малый перечень продуктов и в малом объеме. Например, по закону Самарской области «О потребительской корзине» (30 октября 2001 г.) подобная корзина на 2002 г. включала в себя: хлебобулочные изделия - 150,4 кг, картофель - 120,2 кг, овощи и бахчевые - 106,9 кг, фрукты - 16,7 кг, сахар и кондитерские изделия - 20,3 кг, мясо и мясопродукты - 31,5 кг, рыбопродукты - 15,2 кг, молочные продукты - 210,5 кг, яйца - 165 штук, масло растительное и маргарин -12 кг9. Распределив приведенные показатели по месяцам, получим, что стол взрослого человека по калорийным продуктам не дотягивал даже до минимума, необходимого для его активной жизни.
По многим показателям социального развития Самарская область шла впереди других областей региона. Но и здесь произошел фронтальный откат, и прежде всего в наиболее уязвимых сферах - сельском хозяйстве, социальной сфере. В этом легко убедиться, если сравнивать уровень ежемесячной заработной платы работников различных отраслей. Практически во всех отраслях, за исключением промышленной и строительной, заработная плата существенно отставала от средней по области. А в сельском хозяйстве и социальной сфере расхождение измерялось в разы. Еще более уд -ручающей выглядит картина при сопоставлении показателей в процентном соотношении. Так, за 2000 г. уровень заработной платы отдельных отраслей по отношению к уровню зарплаты в среднем по области составлял: в сельском хозяйстве - 37%, жилищно-коммунальном хозяйстве - 74%, в образовании - 51%, здравоохранении - 59%, культуре - 46%10.
На последнем месте по уровню заработной платы, как следует из показателей, оказались работники сельского хозяйства. И это не случайно. Сельскохозяйственные предприятия всегда находились под жестким налоговым прессингом, обязывались отчислять средства по многим статьям - в союзные фонды социального обеспечения и страхования, в резерв министерства, за прирост заработной платы, на содержание различных объектов, зачастую ничего общего не имевших с аграрным производством. Колхозы и совхозы заставляли тратить деньги на проведение различных общественных кампаний, всевозможных пропагандистских акций. Огромные суммы уходили многочисленным партнерам - мелиораторам, ремонтникам, переработчикам сельхозпродукции, строителям и т.д. Все это приводило к экономическому оскудению хозяйств, сужало их финансовые возможности в решении вопроса роста заработной платы.
Конечно, причина заключается не только в низком уровне заработной платы, но и в серьезном провале сельскохозяйственного производства. Продовольственное изобилие, обещанное либералами-реформаторами, когда разрушали крупные коллективные хозяйства и вместо них насаждали фермерские, не произошло, вместо этого были запущены в действие многофакторные негативные явления. По мнению профессора-аграрника В.П. Данилова, «бездумная, деструктивная политика реформаторов находила выражение в ограничении кредитов и материально-технического снабжения, усилении
налогообложения, растаскивании земель, имущества. По сравнению с 1990 годом в России ныне производится не более половины сельскохозяйственной продукции»11.
Одним из важнейшим источников дохода сельской семьи всегда оставалось личное подсобное хозяйство (ЛПХ). Так, за счет личного подсобного хозяйства во второй половине 1980-х гг. создавалась одна четвертая часть валовой и десятая часть товарной продукции села, формировалось до 30% совокупного дохода сельской семьи. Удельный вес государственных закупок в товарной продукции сектора ЛПХ на начало 1980-х гг. составлял: по картофелю - 45%, овощам - 45,2%, мясу - 35,3%, молоку - 94,4%, яйцам - 46,4% и по шерсти - 89,6%12. Таким образом, личное подсобное хозяйство выступало во всех отношениях полезным аграрным сектором для российского общества.
Сектор ЛПХ поволжских областей всегда являлся представительным, испытал на себе все повороты в государственной политике. В количественном отношении сектор ЛПХ мало изменился даже в развальные 1990-е гг., а земельный фонд даже увеличился. Это лишний раз убеждает в том, что у него имелся достаточно сильный потенциал, за счет которого этот тип хозяйства весьма устойчиво держался на плаву. В среднем на каждое хозяйство за указанный период приходилось 0,2 - 0,3 га сельскохозяйственных угодий. В растениеводстве сельские семьи больше занимались выращиванием картофеля (до 50% посевных площадей) и зерновыми (свыше 4%). В личных подсобных хозяйствах было сконцентрировано большое число домашних животных. На начало 2000-х гг. сельские семьи содержали 164 200 голов крупного рогатого скота, или 48% всего поголовья Пензенской области, 90 500 коров (или 50,5%), 66% свиней, 90,4% овец и коз 13
Столь же внушительно выглядит сектор ЛПХ в остальных административных субъектах региона. В частности, в Астраханской области на более чем 73 тыс. крестьянских дворов в середине 1980-х гг. приходилось около 400 тыс. голов скота различных пород, в том числе 94 400 крупного рогатого скота, а спустя десять лет КРС насчитывалось уже 118,1 тыс. голов. В Саратовской области в начале 1990-х гг. насчитывалось 347,7 тыс. личных подсобных хозяйств, в распоряжении которых находилось 57,8 тыс. га земель, 337,2 тыс. голов крупного рогатого скота, 87 тыс. свиней, 426,9 тыс. овец и коз. В Самарской области было зарегистрировано 270,3 тыс. хозяйств населения с более чем 30 тыс. га угодий14.
Однако в последнее время, а также в 1990-е гг. стали заявлять о себе тенденции на сокращение материальной базы сектора ЛПХ. Нестабильность общей социально-экономической ситуации, развал сектора коллективных хозяйств, отсутствие прочной кормовой базы, безденежье семей, ухудшение демографической ситуации на селе - все эти факторы самым негативным образом сказывались на состоянии крестьянского подворья. Не исключением являлись и Поволжские области. Так, в конце 1980-х гг. по той же Пензенской области 43% сельских семей не имели домашнего стада вообще, в Астраханской области таких семей насчитывалось 36%, а в Кубышевской - 35% дворов не имели никакого скота, 43,3% - крупного рогатого, 50,8% - коров, 82,6% -свиней, 73,9% - овец и коз. Как следует из приведенных
данных, свыше трети сельских семей не занимались домашним животноводством.
Представляют интерес расчеты научных сотрудников Института социально-экономических проблем агропромышленного комплекса (ныне - Институт аграрных проблем РАН) по структуре денежных доходов сельских семей Саратовской области. На основании данных под-тверждается ранее сказанное о том, что уровень заработной платы работников совхозов выше по отношению к колхозникам. Фактически в течение всего обозначенного периода это расхождение оставалось достаточно значительным. Столь же очевиден другой вывод: в структуре совокупного дохода была существенной доля поступлений от личного подсобного хозяйства. По колхозам она составляла за 1988 г. 13,2%, за 1990 г. - 17,5% и за 1992 г. - 22,5%. Стоит подчеркнуть, что это не самые худшие годы, еще не набрала обороты программа радикальных преобразований. Очевидно, что работники совхозов в меньшей степени занимались подсобным хозяйством, а значит, и удельный вес этого источника в совокупном доходе был ниже. Например, в 1992 г. он составлял лишь 1,5%.
Судя по исследованным источникам, резкое сокращение приусадебного хозяйства произошло в короткие временные рамки, причем параллельно с набиравшими темпы деструктивными процессами в секторе общественного производства. Это подчеркивает существовавшую органическую связь ЛПХ со всем агропромышленным комплексом. «Недооценка личного подсобного хозяйства и преувеличение его роли, несмотря на вроде бы диаметрально противоположный подход, имеют в сущности одну и ту же основу - игнорирование прямых и опосредованных воспроизводственных связей между ними и общественным хозяйством. ЛПХ можно правильно оценить лишь с учетом его многосторонних связей с общественным производством», - пишет известных ученый-аграрник Г.И. Шмелев15.
Из всех категорий сельских хозяйств ЛПХ проявило наибольшую устойчивость в условиях разразившегося социально-экономического кризиса. Именно в этом секторе наиболее заметна тенденция роста производства животноводческой продукции: по мясу - на 16,3%, молоку - на 19% и по яйцу - на 28,8%. Общей положитель -ной картины не меняли даже несколько понизившиеся объемы производства картофеля и овощей.
С точки зрения эффективности различных форм производства представляют интерес крестьянские (фермерские) хозяйства - КФХ. По уровню материально-технической оснащенности они намного превосходили сектор ЛПХ. Например, в Саратовской области в распоряжении фермеров находились значительные земельные площади: в 1991 г. - 64,2 тыс. га, в 1 992 г. - 446,5 тыс. га, в 1993 г. - 704,1 тыс. га, в 1994 г. - 744,2 тыс. га, в 1995 г. - 740 тыс. га, в 1996 г. - 759,2 тыс. га, в 1997 г. -802,1 тыс. га, в 1998 г. - 995,2 тыс. га и в 1999 г. -1070,7 тыс. га16. К началу нового столетия без малого пятая часть пахотного клина находилась в распоряжении КФХ.
От этого сектора аграрной экономики следовало бы ожидать получения продукции в пропорциональном объеме. Тем более что для фермерских хозяйств го -сударственными властями создавался благоприятный режим функционирования. После того, как в начале
1990-х гг. появилась серия законодательных актов («О крестьянском (фермерском) хозяйстве», «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР», «О порядке реорганизации колхозов и совхозов», «О регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы» и др.), фермеры были по -ставлены в особо привилегированное положение. Им выделялись на льготных условиях кредиты, их поддерживали через систему налогообложения. В регионах стали формироваться ассоциации фермеров, а на Всероссийском учредительном собрании представителей фермерских хозяйств была создана организация АККОР (председатель - профессор-экономист В.Ф. Башмачников).
Все это должно было воплотиться в быстрый рост аграрной экономики, однако реальность дала совершенно иной результат - ослабление фермерского движения. Так, в первом квартале 1994 г. количество распавшихся фермерских хозяйств превысило количество вновь организованных. Тем более весомы на этом фоне экономические показатели личных подсобных хозяйств. Так, в Астраханской области к началу 1990 гг. в секторе ЛПХ производилось 40% молока, 30% мяса и мясопродуктов, 13% яиц. Рост продуктивности местного ЛПХ продолжал развиваться по нарастающей и дальше: в 1990 г. на этот сектор приходилось 28% всего валового продукта, в 1992 г. - 42%, в 1994 г. еще больше - 54%17. В Самарской области в 2000 г. удельный вес продукции ЛПХ в ее совокупном объеме составил 64,4%. Не менее показательны результаты по Пензенской области: в 1995 г. здесь хозяйствами населения было произведено 83% овощей и 97% картофеля.
На основании этих и аналогичных данных можно заключить, что в настоящее время приусадебное хозяйство для значительной части сельских семей является важнейшим источником доходов. Например, в Самарской области за 2003 г. 237,5 тыс. сельчан (7,3% населения) он давал средства к выживанию. Аналогичная ситуация отмечалась в Пензенской области. Если в 1990 г. доля поступлений в семейный доход от личного подворья определялась в 2,2%, то за 1995 г. - уже 16,5%. Здесь в начале 2000-х гг. 78,4% семей полностью удовлетворяли свои потребности в картофеле, 73,8% - в овощах, 65% -в мясопродуктах, 53,5% - в молочной продукции 18.
Трудности с обеспечением страны ресурсами сельскохозяйственного производства, сложности социально-демографического плана - эти и другие факторы обязывают к тому, чтобы придать динамизм функционированию всех секторов сельской экономики. С этой целью во всех областях Поволжского региона необходимо разработать целевые программы развития сельского хозяйства, которые специально бы включали вопросы неуклонного роста доходов сельского населения. В одних случаях это могут быть специальные программы по вопросам развития личного подсобного хозяйства, в других случаях они могут выступать как составные компоненты комплексных программ общего социально-экономического развития региона.
1 См.: Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967. Т.2. С. 525.
2Важнейшие решения по сельскому хозяйству за 1938 - 1946 годы: Сб. документов. М., 1948. С. 311.
3 См.: Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. Т.3. С. 469 - 470.
4 См.: Трегуб П.А. Социальное развитие села в 1950-е годы (на материалах Саратовской, Пензенской и Ульяновской областей): Дис. ...канд. ист наук. Саратов, 2004. С.150.
5 См.: Там же. С.151.
6 См.: Безнин М.А., Димони Т.М. Аграрный строй России в 1930 - 1980-е годы. Вологда, 2003. С.15.
7 См.: Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР. Саратов, 1969. С. 62.
8 О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства СССР Постановление пленума ЦК КПСС, 26 марта 1965 года // Ленинская аграрная политика КПСС: Сб. документов (март 1965 г. - июль 1978 г.). М., 1978. С.13.
9 Собрание законодательства Самарской области. 2002. № 11. С.195 - 196.
10 См.: Самарский статистический ежегодник. 2003. Самара, 2004. С. 122 - 123.
11 Данилов В.П. Судьбы сельского хозяйства в России (1861 - 2001 гг.) // Крестьяноведение: Теория. История. Современность . М., 2006. Вып. 5. С. 28.
12 См.: Шмелев Г.И. Личное подсобное хозяйство: Возможности и перспективы. М., 1983. С. 60.
13 См.: Ведомости законодательного собрания Пензенской области. Пенза, 2004. Вып.16 (46). С. 51 - 58.
14 См.: Астраханская область в 1985 - 1994 годах: Стат. сб. Астрахань, 1996. С. 251 - 252; Сельское хозяйство Саратовской области: Стат. сб. Саратов, 2000. С. 32, 47, 63; Собрание законов Самарской области. Самара, 2004. Вып. 9. С.502.
15 Шмелев Г.И. Указ. соч. С.11
16 См.: Сельское хозяйство Саратовской области. Саратов, 2000. С.32.
17 См.: ГАСДАО. Ф.325.Оп.111.Д.1.Л.18; 2.
18 См.: 60 лет Пензенской области: Юбилейный стат. сб. Пенза, 1999. С. 27.
УДК 94(470)
КУЛЬТУРНАЯ СРЕДА ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА (САРАТОВ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX в.
В ВОСПОМИНАНИЯХ СОВРЕМЕННИКОВ)
A.C. Ступина,
старший научный сотрудник, заведующий сектором XVIII - начала XX в. отдела русского искусства Саратовского государственного художественного музея им. A.H. Радищева
ВЕСТНИК. 2007. № 17(3)
В числе разнообразных источников по истории Саратова важная роль принадлежит мемуарной литературе, которая до недавних пор привлекалась исследователями лишь в качестве дополнительного или иллюстративного материала. В настоящее время именно индивидуальная окрашенность, персонифицированность мемуаров приобретают серьезное значение для исследователя, поскольку они открывают изучаемый период как бы «изнутри» самой эпохи, помогая показать отраженную индивидуальным сознанием эволюцию ценностных установок и ориентиров разных слоев общества. Не обладая стопроцентной точностью информации (в силу объективных причин, в числе которых аберрация памяти, избирательный подход к освещению событий и т.п.), мемуарная литература представляет духовную атмосферу, умонастроения определенного социума в определенный период с точки зрения очевидца, современника, и поэтому она действительно незаменима при изучении городской культурной среды.
В кругу мемуарной литературы можно выделить довольно большой пласт источников, имеющих отношение к развитию Саратова второй половины XIX - начала XX столетий. Этот период в истории города был отме -чен экономическим и культурным подъемом. Быстрое развитие разных областей общественной жизни предопределило рост индивидуального самосознания. Вот почему данная эпоха запечатлена в значительном количестве мемуарной литературы.
Воспоминания о Саратове оставили известные театральные деятели - актеры П.М. Медведев, А .И. Шуберт, В .Н. Давыдов, П.А. Стрепетова, М.Г Савина, А.Д. Попов, М.И. Велизарий, музыкант и дирижер Н.Н. Боголюбов, режиссеры П.П. Ивановский и Л.М. Прозоровский, антрепренеры Б. А. Гори н-Горяи нов и Н.Н. Собольщиков-Самарин1. «Саратовские страницы» содержатся в мемуарах ученых Н.И. Костомарова, А.Н. Минха, Н.М. Дружинина, С .Р. Миротворцева, В.И. Разумовского, В .Н. Зернова, А.Н. Бакулева2, а также бывших преподавателей и учащихся местных гимназий и школ М.А. Лакомте, И.А. и М.А. Вороновых, В.О. Жеребцова, А.А. Ге -раклитова, В .Н. Золотарева, М.А. Егоровой (Троицкой), М.И. Рудомино, И.Я. Гольца3. Много внимания саратовскому периоду уделили в своих воспоминаниях писатели И.А. Салов, Л.И. Гумилевский, музыкант М.Е. Буки-ник, художники А.П. Боголюбов, К .С. Петров-Водкин, В.А. Милашевский, П.П. Соколов-Скаля, Н .В. Кузьмин, В .Н. Перельман, И.В. Севастьянов4.
