CC BY
40
УДК 124.5
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПРИНЦИПА МОРАЛЬНОСТИ ПРАВА
А.А. Кононов
Рассматриваются социально-философские основания принципа моральности права, характерные для различных исторических периодов развития общества от античности и до настоящего времени. Доказывается, что теории моральности права наряду с различиями, обусловленными особенностями культурно-исторических эпох, имеют общие онтологические основания. Они детерминируют взаимообусловленность морали и права как регуляторов общественных отношений.
Ключевые слова: моральность права, этическая ценность права, соотношение морали и права
Проблема этической ценности права сохраняет свою актуальность и является предметом дискуссий на протяжении всего периода развития философской мысли с античности и до настоящего времени. Дискуссионными являются не только вопросы о формах и пределах моральной обусловленности права, но и собственно вопрос о наличии необходимой связи между правом и моралью [1, 207].
В данной статье под принципом моральности права понимается основополагающее отношение между правом и моралью, в котором мораль выступает в качестве источника содержания права, а право - в качестве социального регулятора, обеспечивающего возможность нравственного поведения в обществе.
Непреходящая значимость рассматриваемой проблемы обусловлена следующими причинами.
Прежде всего, процесс исторического развития социума, усиление взаимозависимости его различных сторон и дифференциация структурных элементов сопровождаются последовательным расширением пределов действия права [2, 16]. В современном обществе не представляется возможным назвать социальные подсистемы, свободные от правового регулирования. При этом право все глубже проникает в разнообразные общественные подсистемы, определяя их форму и, в значительной степени, влияя на содержание. Следовательно, общественные отношения, ранее либо полностью свободные от правового регулирования, либо лишь охраняемые правом от различных девиаций, теперь последовательно регламентируются правовыми нормами. Названное обстоятельство обуславливает, в свою очередь, возникновение и развитие многообразных форм взаимодействия между правом и иными социальными регуляторами, в том числе моралью.
Кроме того, право, оформляющее все общественные отношения, выступает в качестве социального регулятора, опосредующего интеракции. Оно является одной из граней социальности, частью культуры и несет в себе общезначимые смыслы. Понятое таким образом, право призвано обеспечивать стабильное функционирование и развитие общества, связывать индивидуальное и социальное, уравновешивать их взаимодействие в мотивации поведения людей.
Право характеризуется рядом особенностей, которые следует учитывать при рассмотрении его нравственного содержания.
Право является отчужденной формой регуляции поведения индивидов [3, 194]. Иными словами, право выступает по отношению к индивиду как внешне данная норма. Право как система императивов, заданных субъектом власти, предполагает обязательность их выполнения подчиненными его воле людьми, независимо от их этического одобрения или неприятия данных установлений. Кроме того, отчужденность правовой системы усиливается обеспеченностью государством, которое, в свою очередь, также является отчужденной формой культуры по отношению ко всем членам данного социума.
Право всегда является рациональной конструкцией. Рациональность права проявляет себя как в содержательном аспекте (право основано на осознанной социально значимой потребности и предполагает определенную цель), так и в формальном аспекте (структурированные и регламентированные процедуры правотворчества и правоприменения).
Наконец, право направлено на социальное отношение и не может существовать вне его [4, с. 52].
Представляется, что вопрос о моральной ценности права имеет как теоретическое, так и практическое значение. В частности, признание либо, напротив, отрицание этической ценности права позволяет определить его сущность и особенности ее проявления в различные конкретно-исторические периоды общественной жизни. Установление необходимой связи между правом и моралью также важно для отграничения права как системы законного волеизъявления правомочного субъекта власти от различных форм властного произвола. В силу своего политического значения рассматриваемая проблема напрямую связана с вопросом об источниках содержания и форме изложения правовых законов, о детерминации системы права онтологическими основаниями.
В эпоху Античности проблема этической ценности права привлекала внимание многих политиков и законодателей, ее рассматривали выдающиеся античные мыслители - Сократ, Платон и Аристотель. Они выдвигали понятие справедливость как обобщающую оценка организации жизнедеятельности греческого полиса и качества его законов. Так, в частности, полемизируя с Гиппием о справедливости, Сократ утверждал тождество понятий законного и справедливого (IV, IV, 18) [5, с. 136]. Великий
древнегреческий философ Платон в своих диалогах впервые обосновал классическую постановку вопроса о справедливости как характеристике человека и государственного устройства в контексте своего учения о добродетелях души гражданина идеального государства. Платон как основоположник идеализма, анализируя принятие и действие законов в полисе, указывает, что в основе установления законов должно лежать представление о добродетели в целом, понимаемой как совершенная справедливость (I, 630 с, 630 е) [6, с. 83].
Системное осмысление проблемы моральной ценности права представлено в трудах Аристотеля. Так, в книге пятой работы «Никомахова этика» Аристотель, анализируя понятия правосудного (Airaioativn) и неправосудного (ÂStKÎa), указывает, что правосудное, в его связи с законами, призвано, в конечном счете, создавать и сохранять счастье и все, что его составляет, во взаимоотношениях между людьми в государстве (Koiv®via) (1129b, 15). В этом смысле правосудность рассматривается Аристотелем как частный момент добродетели (1130а, 15) [7, с. 147-148]. Аналогичным образом, в трактате «Политика» Стагирит рассматривает государственное общение между людьми в рамках права и закона как необходимое условие добродетели (1253а, 30, 35) [8, с. 379-380]. Как отмечает О. Хёффе, с социально-философской точки зрения применительно к общественно-государственному устройству, предложенная Аристотелем модель взаимоотношения права и морали является следствием кооперации свободных и равных граждан во имя общего блага [9, с. 31].
В древнеримской философии идеи моральности права развивались, в частности, Цицероном, который рассматривал нравственно-прекрасное как основу общественных отношений, сообразную природе человека. Назначение же законов, полагал мыслитель, состоит в том, чтобы охранять основанные на нравственно-прекрасном общественные отношения [10, с. 72, с. 130]. Представления о моральной природе права нашли свое выражение не только в трудах античных философов, но и в памятниках позитивного права той эпохи. В частности, в первом титуле Дигест Юстиниана «О справедливости и праве», со ссылкой на древнеримского юриста Публия Ювентия Цельса, указывается, что право есть искусство доброго и справедливого (ius est ars boni et aequi) [11].
Необходимо отметить, что античное представление о праве как о частном моменте добродетели, а также наделение права и морали в их диалектической нераздельности телеологическим характером, коренится в специфике данной эпохи как особого исторически сложившегося типа культуры. В частности, для античного миропонимания характерно представление о человеке и обществе как элементах иерархической системы всеобъемлющего космического миропорядка. Социальный порядок есть отражение законов космоса, они предшествует человеку и обществу, а человек, в свою очередь, есть лишь эманация общества. Известный россий-
ский философ А.Ф. Лосев называет следующие особенности осмысления отношения «человек-общество» в эпоху античности [12, с. 19-21]:
- дискретность и континуальность, под которыми понимается всеобщая способность любой вещи переходить в любую другую вещь;
- генесиургия и телесиургия как осмысленное и целевое становление космоса и общества;
- всеединство родовых отношений и эманатизм.
Указанные особенности, по мнению автора, обуславливают античное понимание права через призму его моральной ценности. В частности, дискретность и континуальность предполагают неразрывную диалектическую взаимосвязь права и морали в античном обществе, их взаимовлияние друг на друга; генесиургия и телесиургия характеризуют не только рациональность указанных социальных регуляторов, но и их целеполагающую направленность, выражающую стремление общества и каждого индивида к благу; в свою очередь, всеединство родовых отношений и эманатизм характеризуют всеохватывающий характер общественных отношений в античном мире как замкнутой единой системе, безраздельную включенность индивида в общество как целое и в природные циклы космоса. А.Ф.Лосев характеризует это натуралистическое единство природы, человека и общества как основание античной культуры, исток последующей европейской традиции. Отсюда вытекает диалектическая взаимообусловленность всех сфер общественной жизни, в которой право и мораль выступают как всеохватывающие социальные регуляторы.
Принцип этической ценности права далее развивается средневековыми философами в нравственно-религиозном дискурсе. Основоположник христианской этики и философии истории Аврелий Августин рассматривал добродетель и справедливость как основу всякого государства [13, с. 149-150]. Его ссылки на «естественный закон справедливости», заданный божественной волей и укорененный в сердце человека, лежат в основе его учения об обществе и государстве. Августин противопоставляет идеальное государство как божественный институт реально существующим государствам, имеющим несовершенные несправедливые законы. Равным образом, Марсилий Падуанский указывает, что смысл закона состоит, прежде всего, в обеспечении справедливости и общего блага для государства [14, с. 112].
Однако наиболее полное и системное осмысление принципа моральности права представлено в философии Фомы Аквинского, который опирается на наследие Аристотеля, но при этом исходит из иных философских оснований. В частности, в своем основном труде «Сумма теологии», Аквинат, вслед за Аристотелем, анализирует телеологическую сущность всякого закона как «определенного к общему благу» [15, с. 7]. Однако, в отличие от Аристотеля, в учении Фомы Аквинского моральная ценность
права раскрывается через систему отношения Вечного закона (Lex aeterna), естественного закона (lex naturalis) и человеческого закона (lex humana).
В частности, Вечный закон направляет все действия и движения как в мире в целом, так и в обществе [15, с. 31]. Следовательно, и право, и мораль, в конечном счете обусловлены Вечным законом. В свою очередь, естественный закон рассматривается Фомой Аквинским как основанный на разуме род добродетели. Все акты добродетели принадлежат естественному закону [15, с. 44, с. 49]. Человеческие же законы призваны удерживать людей от зла посредством силы и страха [15, с. 58-59].
Решая проблему моральной ценности права, Фома Аквинский, в отличие от мыслителей эпохи Античности, стремится к еще большей этиза-ции закона [16, с. 136]. Необходимо отметить, что данная тенденция является не случайной, и кроется в особенностях средневекового миропонимания, в корне отличного от миропонимания Античности. Во-первых, социальная реальность и ее элементы, в том числе мораль и право как регуляторы поведения людей, понимаются христианскими философами в качестве вторичных по отношению к трансцендентной божественной реальности и зависимых от нее. В частности, из вышеприведенной позиции Акви-ната следует, что как человеческие, так и естественные законы проистекают из непреложных положений Вечного закона. Во-вторых, как отмечает Э. Жильсон, если греческая философия есть философия необходимости, то средневековая христианская философия в качестве центральной ставит идею личной свободы [17, с. 8]. Следовательно, выдвижение на первый план идеи личной свободы и ответственности влечет за собой расширение пределов действия морали в контексте диалектического взаимодействия индивидуального и социального, а потому и усиление значения моральной ценности права.
Принцип моральной ценности права не утрачивает своей актуальности и в Новое время. В частности, Г. Гроций, анализируя понятие естественного права, характеризует его как предписание здравого разума, являющегося критерием моральной оценки социального действия [18, с. 7]. Схожей позиции в трактовке моральной ценности права придерживается и К.А. Гельвеций, указывая, что добродетельность и гуманность народов напрямую связана с их законодательством. Выражая гуманистические и натуралистические оценки морали и права, он подчеркивает, что «опыт и история показывают нам, что благополучие народов зависит не от чистоты их религии, от достоинств их законодательства» [19, с. 345]. Французский мыслитель анализирует этическую сторону правовых законов, которые должны соответствовать интересам людей, естественной природе человека. Рассматривая нравственное содержание правовых норм как важное условие совершенствования общества. К.А. Гельвеций предлагает правителям: «Издайте хорошие законы; они естественным образом приведут
граждан к общему благу, позволяя им следовать непреодолимой склонности, влекущей их к их частному благу» [19, с. 446].
Формирование концепции естественного права в Новое время имело иные мировоззренческие и социально-культурные предпосылки, чем в эпохи Античности и Средневековья. Так, Б. Рассел выделяет следующие особенности развития философской мысли Нового времени:
- направленность философской рефлексии на человека и гуманизм;
- постепенная секуляризация всех сфер социального бытия;
- борьба против абсолютизма;
- усиление класса купцов;
- политическая борьба между государствами [20, с. 262-263].
Можно сказать, что философы Нового времени стремились обосновать зависимость права от возникающих этических представлений, связанных с идеями гуманизма, светского вектора социального развития и ограничения политической власти абсолютизма. Таким образом, действовавшее позитивное право, которое шло вразрез с господствующими моральными представлениями, нивелировалось в качестве социального регулятора, воспринимаясь как анахронизм уходящей эпохи, освобождая при этом путь праву, соответствующему сложившимся моральным представлениям, восходящим, в свою очередь, к объективным социально-историческим условиям становления буржуазного общества.
В начале XIX века моральная ценность права отстаивается А. Шопенгауэром. В частности, критикуя этическое и правовое учение И. Канта, А. Шопенгауэр указывает на принципиальную неприемлемость разграничения права и морали в силу невозможности рассматривать человеческий поступок без учета его этической значимости и морального смысла, выраженного, в свою очередь, в объективации данного поступка. В противном случае, право превращается в голое отрицание, не дающее ничего положительного взамен [21, с. 446]. Рассматривая понятие сострадания в качестве единственного истинного морального импульса, Шопенгауэр выделяет две его степени [22, с. 452, с. 454, с. 461-462, с. 465]:
- отрицательную степень, в соответствии с которой индивид удерживается от несправедливости и насилия в отношении другого. Из первой степени сострадания возникает правило «neminem laede», т. е. принцип справедливости. В свою очередь, принцип справедливости и понятие несправедливого предшествуют понятию права. Справедливость является самой существенной добродетелью;
- добродетель человеколюбия, которая является положительной и имеет в своей основе процесс сострадания. В основе принципа человеколюбия лежит максима: «Omnes, quantum potes, juva» («Помогай всем, насколько можешь.»).
Таким образом, выделяемые А. Шопенгауэром две степени сострадания (принцип справедливости как правовое и, по существу, отрицатель-
ное начало сострадания и добродетель человеколюбия как исключительно моральное начало сострадания) определяют этическую ценность права как социального регулятора. По мнению философа, морально обоснованное право обеспечивает не только возможность нравственного становления человека и его социально приемлемого поведения, но и является необходимым условием существования и стабильного развития общества.
Во второй половине XIX века философское осмысление моральной ценности права находит свое выражение, в частности, в трудах австрийского философа и правоведа Г. Еллинека и крупного русского философа В.С. Соловьева.
В системном виде взгляды Г. Еллинека изложены в труде «Социально-этическое значение права, неправды и наказания». Отправной точкой рассуждений мыслителя является представление об обществе как диалектически неразрывном и исторически обусловленном единстве индивидуального и социального, которое раскрывает себя через понятие солидарности. Солидарность предполагает, что общество становится нравственной целью индивида, а индивид - нравственной целью общества [23, с. 29]. При таком понимании исключается, с одной стороны, растворение индивида в обществе, с другой стороны, распад общества как целостности на самостоятельных и независимых индивидов, механически связанных между собой и, одновременно, ограниченных социальными регуляторами. С этих позиций Г. Еллинек критикует этические и правовые учения И. Канта и И.Г. Фихте. Существование и развитие социального целого возможно посредством взаимодействия индивидов, основанного на нравственных законах, которые философ представлял как нормативные, условные, телеологические веления. Иными словами, нравственные законы являются исторически обусловленными нормами поведения членов общества, изначально присущими обществу в целом и воспринятыми его членами, опосредующими их отношения, направленные на обеспечение устойчивого функционирования и развития социальной системы в целом.
В этом отношении право предстает как этический минимум, т. е., с объективной стороны, как формализованные охранительные требования должного поведения, выражающие минимум содержания этических норм и являющиеся условием сохранения общества. А с субъективной стороны, как воплощенный в сознании индивида и реализуемый посредством его воли «минимум нравственной жизнедеятельности и нравственного настроения, требующийся от членов общества» [23, с. 48]. Следовательно, моральная ценность права заключается в понимании его в качестве частного момента нравственных законов.
Выдающийся русский мыслитель В.С. Соловьев предложил религиозно-идеалистическое обоснование данного подхода в контексте своей философской системы цельного знания. Он рассматривает этическую ценность права с точки зрения реализации его высшего идеального предна-
значения, через призму диалектики относительного (несовершенного) и абсолютного нравственных начал, раскрывающуюся посредством реально-нравственного совершенствования [24, с. 514]. По его мнению, вопрос о соотношении морали и права есть, в сущности, вопрос о связи идеального нравственного сознания с действительной жизнью. Между идеальным добром и злою действительностью есть промежуточная область права и государства. Право, имея глубинные религиозно-нравственные корни, опосредует действительность социальной жизни. В.С. Соловьев определяет право как принудительное требование реализации определенного минимального добра или порядка, не допускающего известных проявлений зла [24, с. 525]. Такая трактовка права, по мнению философа, обусловлена, с одной стороны, несовершенством социальной действительности, с другой стороны, необходимостью обеспечения исторически заданного равновесия личной свободы и общего блага.
Философские воззрения на этическую ценность права в XIX столетии формируются в качестве альтернативы кантианскому разграничению права и морали как социальных регуляторов, ограниченных соответственно внешней предметной сферой деятельности человека и его внутренним миром. При этом контрастность указанных позиций имеет не столько фило-софско-правовые, сколько преимущественно социально-философские и антропологические основания. В частности, ряд философов критикует попытку И. Канта и последующей кантианской традиции философствования представить общество как атомистическую совокупность индивидов, превалирующих над социальным целым и лишь механически связанных между собой различными социокультурными регуляторами. Подчеркивается бессодержательность и бесцельность права, лишенного морального основания (голая отрицательность в терминологии А. Шопенгауэра), а также ограниченность морали лишь внутренним миром человека, индифферентность моральных требований внешнему предметному миру [21, с. 446; с. 23, с. 51]. Взамен предлагается рассматривать общество как неразрывную, диалектически связанную целостность индивидуального и социального, не предполагающую возможность существования личности вне общества, а общества вне личностного начала. С этой точки зрения право и мораль предстают как фактически разные, однако тесно взаимосвязанные сферы, характеризующиеся специфической формой, но обуславливающие и охраняющие ценностное содержание друг друга.
В ХХ веке концепции этической ценности права не только не утрачивают своей актуальности, но, напротив, приобретают новые нравственно-религиозные аргументы. В первой половине ХХ века моральная ценность права преимущественно отстаивалась представителями неотомизма, среди которых можно назвать Ж. Маритена и Й. Месснера.
Так, в частности, рассматривая онтологический аспект естественного права, Ж. Маритен указывает, что термин естественное право предпола-
гает «нормальное состояние функционирования, основанное на сущности человека» [25, с. 85]. Поскольку человек является свободным, постольку императивы долженствования естественного права с необходимостью имеют идеальную моральную природу и призваны опосредовать отношения между людьми в обществе. Как отмечает российский исследователь К.А. Туганаев, идеи Ж. Маритена в значительной степени дополняются австрийским философом Й. Месснером, который вводит понятие «естественная совесть» как категорию, разграничивающую правовые притязания в обществе [26, с. 153].
Во второй половине ХХ века проблема моральной ценности права находит оригинальное осмысление в философско-правовой концепции Лона Л. Фуллера. По его мнению, главным и неоспоримым основанием моральной ценности права является представление о том, что центральный принцип становления и развития общества заключается в коммуникации между индивидами внутри социального целого. Именно коммуникация обеспечивает культурно-историческую связь индивидуального и социального. Следовательно, задачей права является установление, поддержание и охрана целостности коммуникации [27, с. 221]. Рассматривая моральную природу права, Л.Л. Фуллер начинает с анализа собственно понятия морали, выделяя две разновидности: мораль стремления и мораль долга. Содержание морали долга составляет совокупность минимальных принципов и норм, обеспечивающих устойчивое функционирование общества в целом и безопасность отдельных индивидов в частности. В свою очередь, мораль стремления предполагает безграничный и одновременно неопределенный потенциал совершенствования человека. Определяя отношение права к морали, Л.Л. Фуллер указывает, что право затрагивает как мораль стремления, так и мораль долга. Исследуя природу моральности права, мыслитель выделяет внутреннюю мораль права (процедурное право), под которым он понимает принципы становления и развития права (desiderata), и внешнюю мораль права как цель реализации права, лежащую вне его самого. При этом в концепции Л.Л. Фуллера внешняя мораль права (цель права), в отличие от других философов, отстаивающих постулат о моральной ценности права, не связывается с общим и частным благом членов общества.
Наряду с Л.Л. Фуллером во второй половине ХХ века принцип моральной ценности права отстаивался также Дж. Финнисом. Свои философские взгляды мыслитель в значительной степени основывает на учениях о соотношении права и морали Аристотеля и Фомы Аквинского. В частности, в фундаментальной работе «Естественное право и естественные права» Дж. Финнис определяет социальную общность как форму объединяющего отношения между людьми [28, с. 177]. Общество, в свою очередь, представляется, с одной стороны, как разновидность общности (наряду с семьей, дружбой, деловой общностью), с другой стороны, как совершенное
сообщество, которое способствует личностному развитию и максимально полному удовлетворению потребностей всех индивидов. В основе же социума лежит координация всякого индивидуального плана жизни и всякой формы объединения. Ее целью является достижение общего блага, под которым в общем смысле понимается совокупность условий, позволяющая членам сообщества достигать поставленных перед собой разумных целей, либо разумно обретать для себя ценность или ценности, ради которых им стоит сотрудничать друг с другом в сообществе [28, с. 198]. Основными видами блага, согласно Дж. Финнису, являются знания, игра, эстетический опыт, дружба, практическая разумность, религия. При этом все перечисленные блага являются равноценными. Целью же права, в конечном счете, является обеспечение координации внутри общества для достижения общих благ. Именно в этом заключается для Дж. Финниса значение и ценность права.
Стремление философов в ХХ веке обосновать моральную ценность права обусловлено трагическими историческими событиями, которые потрясли человечество в прошедшем столетии (две мировые войны, бесконечные региональные конфликты, тоталитарные режимы, революции и т. д.). По меткому замечанию Э. Морена, перечисленные события во многом обесценили существовавшие доныне идеи общественного прогресса и общего блага [29, с. 17]. Как отмечает М. Фуко, право во все большей степени становится средством подавления индивидов на различных уровнях социальной структуры, а не средством ограничения власти [30, с. 43, с. 46]. С учетом возникшего общественного кризиса социально-философское основание принципа моральной ценности права в ХХ веке видится в попытке мыслителей «привязать» право как отчужденный и обеспеченный государственным принуждением социальный регулятор к безусловным моральным ценностям и целям, тем самым отграничив его от властного произвола и обеспечив абсолютное признание ценности личности. Данное обстоятельство подтверждается острой дискуссией, развернувшейся между Л.Л. Фуллером, Г.Л.А. Хартом, Г. Радбрухом, о возможности признания правом позитивного законодательства нацистской Германии, которое и по содержанию, и по применению было в корне аморальным.
На рубеже ХХ-ХХ1 веков моральная ценность права начинает рассматриваться не только как его значимая сущностная характеристика, коррелирующая общим социально-философским основаниям конкретно-исторической эпохи, но и как замена иных «всевозможных социально-политических дискурсов» и «единственный компас для сбившейся с пути эпохи» [31, с. 8-9].
Таким образом, на основании краткого обзора значимых философских концепций моральной ценности права можно сделать следующие выводы.
Возникшие в различные культурно-исторические периоды концепции моральной обусловленности и ценности права имеют общие философские основания. Многие авторы исходят из понимания общества как целостности, предшествующей индивиду. При этом значение индивидуального начала в социальном целом не нивелируется. Напротив, индивидуальное и социальное рассматривается в их необходимой взаимной обусловленности (необходимости) и диалектической неразрывности. В этом отношении рассмотренные концепции противопоставляются другим теориям, смещающим центр в отношении «человек-общество» в сторону индивидуального начала (например, сторонникам кантианской и неокантианской философской традиции).
Представления об обществе как целостном и неразрывном взаимодействии индивидуального и социального предполагают вывод о едином основании права и морали, их взаимной дополнительности и обусловленности. При этом право и мораль не смешиваются. За указанными социальными регуляторами признаются присущие им особенности, разграничивающие пределы и сферы их действия, а также отличительные черты отражения в общественном сознании и опосредования в общественных отношениях. Поскольку право рассматривается в качестве отчужденного социального регулятора, обеспеченного государственным принуждением, авторы рассмотренных концепций стремятся обосновать в качестве источника содержания права не властный произвол или волю определенного класса (социальной группы), а моральные представления, преобладающие в данном обществе. Поэтому, с одной стороны, право по своему содержанию обуславливается моральными нормами, с другой стороны, поддерживая стабильное функционирование общества в целом и безопасность индивидов в частности, право обеспечивает нравственное становление личности и ее деятельность в различных социальных сферах, выступая фундаментом морального развития общества. Именно в этом, в значительной степени, заключается моральная ценность права.
Единое основание права и морали предполагает единство их цели, т. е. их телеологичность. Право и мораль, в конечном счете, направлены на достижение общего блага и индивидуальное нравственное развитие личности в рамках социального целого.
Однако, несмотря на отмеченные общие черты всех рассмотренных концепций соотношения права и морали, для каждого культурно-исторического периода характерны специфические особенности проявления социально-философских и общемировоззренческих оснований принципа моральной ценности права. Неразрывная взаимосвязь морали и права в Античности рассматривалась в контексте взгляда на общество как целостность, которая предшествует отдельному индивиду, гармонично включает его в свою всеохватывающую структуру и подчинена цели всеобщего блага. В Средневековье общество перестает рассматриваться в ка-
честве самостоятельной и самодовлеющей реальности, ставится в зависимость от трансцендентной реальности. Следовательно, соотношение права и морали рассматривается не просто в их взаимосвязанной обусловленности, но в корреляции с Вечным законом. В Новое время принцип моральной ценности права наполняется идеями секуляризации и самодостаточности индивида, его прав и свобод, особенно в сфере экономики и торговли, и в этом ключе противопоставляется позитивному законодательству, воплощающему интересы абсолютизма и духовенства. В XIX веке, напротив, принцип моральной ценности права рассматривается как необходимый атрибут целостного общества, диалектически соединяющего индивидуальное и социальное начала, и противопоставляется в этом смысле идеям ограничения права и морали соответственно внешними и внутренними сферами бытия личности. В XX-XXI веках важнейшей задачей обоснования этической ценности права является идейное противостояние следствиям социальных, военных и политических потрясений, обесценивших смысл жизни человека и его роль как субъекта морали и права. Теории моральности права призваны преодолеть духовный кризис прагматичного общества потребления, в котором право из гаранта свободного, равного и справедливого развития индивидов превращается в средство их подавления.
Список литературы
1. Харт Г.Л.А. Понятие права. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского государственного университета, 2007. 302 с.
2. Гусейнов А.А. Мораль и право: линия разграничения // Lex russica (Русский закон). 2018. №8. DOI: 10.17803/1729-5920.2018.141.8.007022. С. 7-22.
3. Гусейнов А.А. Мораль и право: характер связи // Всероссийская науч.-прак. конф. «Нравственность и право: этико-философское осмысление и практика сближения». Москва: Lex russica (Русский закон), 2016. №11 (120). DOI: 10.17803/1729-5920.2016.120.11.190-258. С. 193-196.
4. Радбрух Г. Философия права. М.: Международные отношения, 2004. 240 с.
5. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М.: Наука, 1993. 381 с.
6. Платон. Законы. Послезаконие. Письма. СПб.: Наука, 2014. 519 с.
7. Аристотель. Никомахова этика. // Аристотель. Сочинения в 4 томах. Т.4. М.: Мысль, 1983. 830 с.
8. Аристотель. Политика.// Аристотель. Сочинения в 4 томах. Т. 4. М.: Мысль, 1983. 830 с.
9. Хёффе О. Справедливость. Философское введение. М.: Праксис, 2007. 192 с.
10. Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1974. 247 с.
11. Дигесты Юстиниана. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vo stlit.info/Texts/Dokumenty/Byzanz/VI/520-540/Digestae Just/1/text 1.htm (дата обращения: 17.10.2020).
12. Лосев А.Ф. Античная философия и общественно-исторические формации. Два очерка // Античность как тип культуры / под общ. ред. А.Ф. Лосева. Москва: Наука, 1988. 336 с.
13. Августин Аврелий. Творения (том третий). О Граде Божием. Книги I-XIII. СПб.: Алетейя, 1998. 595 с.
14. Падуанский Марсилий. Защитник мира. Defensor pacis. М.: Из-дательско-торговая корпорация «Дашков и Ко, 2014. 656 с.
15. Аквинский Фома. Сумма теологии. Часть II-I. Вопросы 90-114. К.: Ника-Центр, 2010. 432 с.
16. Стецюра Т.Д. Хозяйственная этика Фомы Аквинского. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. 303 с.
17. Жильсон Э. Философия в Средние века: От истоков патристики до конца XIV века. М.: Культурная революция. Республика, 2010. 678 с.
18. Гроций Г. О праве войны и мира. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.civisbook.ru/files/File/Groziy.Kn1.pdf.X1 (дата обращения: 17.10.2020).
19. Гельвеций К.А. О человеке.// Гельвеций. Сочинения в 2 томах. Т.2. М.: Мысль, 1974. 687 с.
20. Рассел Б. Мудрость Запада. Историческое исследование западной философии в связи с общественными и политическими обстоятельствами. М.: Республика, 1998. 479 с.
21. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М.: ТЕРРА -Книжный клуб. Республика, 1999. Собр. соч. в 6 томах. Т. 2. 496 с.
22. Шопенгауэр А. Малые философские сочинения. М.: ТЕРРА -Книжный клуб. Республика, 2001. Собр. соч. в 6 томах. Т. 3. 528 с.
23. Еллинек Г. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М.: Товарищество Печатня С. П. Яковлева, 1910. 148 с.
24. Соловьев В.С. Оправдание добра. М.: Институт русской цивилизации. Алгоритм, 2012. 656 с.
25. Маритен Ж. Человек и государство. М.: Идея-Пресс, 2000. 196 с.
26. Туганаев К.А. Теологические интерпретации естественного права: история и современность // Вестник Удмуртского университета. 2015. Т. 25. вып 5. стр. 149-155.
27. Фуллер Л.Л. Мораль права. М.: ИРИСЭН, 2007. 308 с.
28. Финнис Дж. Естественное право и естественные права. М.: ИРИСЭН. Мысль, 2012. 554 с.
29. Морен Э. К пропасти? СПб.: Алетейя, 2011. 136 с.
30. Фуко М. Нужно защищать общество: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975-1976 учебном году. СПб.: Наука, 2005. 312 с.
31. Бенуа А. По ту сторону прав человека. В защиту свобод. М.: Институт общегуманитарных исследований, 2015. 144 с.
Кононов Алексей Александрович, аспирант, Alexey190489@mail. ru, Россия, Череповец, Череповецкий государственный университет
THE PRINCIPLE OF MORAL LAW: SOCIO-PHILOSOPHICAL FOUNDATIONS
A.A. Kononov
The article deals with the socio-philosophical background of the moral base in law, during different historical periods from Antiquity to the present. It is proved that the ethical's theories of law have both common ontological foundation, and specifically features ofpartic-ular historical ages. They determine the conditionality between morality and law as social regulators.
Key words: moral law, ethical value of law, correlation of law and morality.
Kononov Alexey Alexandrovich, postgraduate, Alexey190489@mail.ru, Russia, Cherepovets, Cherepovets State University
УДК 17.024 DOI: 10.24412/2071-6141-2021-1-102-111
ЭМОЦИОНАЛЬНО-ИНТУИТИВНАЯ РЕЦЕПЦИЯ ИДЕАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ ГЕТЕРОНОМНОГО ИСТОЧНИКА МОРАЛИ
А.В. Абрамова
Рассматривается актуальная для современной нравственной философии проблема источника морали, решение которой объясняет систему нравственности в целом. Обращаясь к исследованиям российских и зарубежных мыслителей, автор анализирует процесс восприятия человеком мира идеальных ценностей, которые вытекают из гетерономного источника морали, являются онтологичными, интуитивно постигаемыми с помощью эмоциональной логики, «логики сердца».
Ключевые слова: мораль, этика, источник морали, ценности, иерархия ценностей, моральный мотив, моральный поступок, эмоциональная интуиция, ordo amoris, «логика сердца».
Проекция вопросов философской этики на реальную жизнь вот уже много лет является предметом острых дискуссий в связи с невозможностью следования «отвлеченным моральным правилам», что заставляет кон-
