CC BY
14
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2014
О.Ю. МАКАРОВА кандидат экономических наук, доцент Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ
А.Е. ОЛЬКОВА аспирантка Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ЭФФЕКТИВНОЙ КЛАСТЕРНОЙ ПОЛИТИКИ
Исследуется проблема соответствия проводимой в настоящее время в Российской Федерации кластерной политики стратегической задаче обеспечения качественного роста российской экономики. Выявляются институциональные и социокультурные особенности, учет которых необходим при разработке мер, направленных на стимулирование развития кластеров. На основе классификации кластеров по уровню технологичности дифференцируются меры по повышению эффективности их деятельности, учитывающих современное состояние кластеров.
Ключевые слова: кластерная политика, институциональные условия, уровень технологичности, сетевая координация, классификация кластеров, иерархия, инновации.
1БЬ: А13, Е65, О33, О38.
Посткризисное восстановление мировой экономики на фоне замедления темпов экономического роста России актуализирует поиск новых моделей устойчивого развития. В последние десятилетия в странах с высокоразвитой экономикой широкое распространение получили инновационные кластеры, основывающиеся на сетевом взаимодействии науки, бизнеса и государства. Для стимулирования развития кластерных образований используются меры, набор которых зависит от следующих ключевых факторов:
- общей направленности и инструментария политики обеспечения экономического роста;
- институциональных условий и состояния социального капитала;
- уровня развития технологий;
- текущего состояния кластера.
Исходя из предложенной парадигмы, российскую кластерную политику надо анализировать, прежде всего, с позиции соответствия стратегическим целям развития страны. Так, Концепция долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 года
(далее Концепция) предусматривает минимизацию государственного вмешательства в экономику при создании конкурентной среды. Теоретически это должно способствовать, а не препятствовать кластерному развитию. Но в России кластерная политика построена исключительно на принципе «сверху вниз»1, и это порождает определенное противоречие между целью и средствами ее достижения.
Кроме того, на наш взгляд, в упомянутом документе дана узкая трактовка понятия инновационного региона, что в контексте пространственного развития страны не способствует оптимальному, с точки зрения сложившихся условий, решению рассматриваемой проблемы. Ведь внедрение инноваций может быть связано не только с наличием прорывных технологий, но и с генерацией некрупных добавочных инноваций, скажем, с началом производства нетрадиционного для данного региона товара или повышением эффективности производства за счет использования иной технологии или методов управления. В этой связи целесообразно проводить выравнивание регионов за счет не столько субсидирования, сколько формирования конкурентных преимуществ и передовых, и отстающих регионов.
На современном этапе российская кластерная политика, по сути, пытается копировать зарубежный опыт стимулирования экономического развития, но различия в институциональных условиях не позволяют прямо заимствовать западные механизмы. О состоянии институциональной среды в нашей стране можно судить по показателю качества институтов, оцениваемого Всемирным экономическим форумом при подсчете Глобального индекса конкурентоспособности. По показателю качества институтов у России в 2013-2014 гг. положение ниже среднего (3,28 балла), причем состояние публичных институтов заметно уступает частным (3,12 и 3,75 баллов соответственно). В мире по интегральному показателю качества институтов РФ занимает 121 место из 148 стран, вошедших в выборку. По показателям развития публичных и частных институтов Россия занимает в рейтинге 118 и 110 места соответственно [1]. То есть состояние институтов в России не достигло уровня передовых стран, и при осуществлении политики стимулирования кластерного развития возможны «институциональные ловушки», попадание в которые оборачивается неэффективностью государственных мер [2]. Одной из основных предпосылок формирования кластеров служит доверие субъектов рынка к органам
1 В мире сложились два основных подхода к формированию кластеров: «снизу вверх», что предполагает естественное их образование на основании рыночных сил, и «сверху вниз», т.е. по инициативе и силами государства. На практике государственные и частные инициативы комбинируются, соответственно задачей становится нахождение их оптимального соотношения.
государственной власти. Слабость институтов гражданского общества, неэффективность судебной системы, высокий уровень коррупции не позволяют формировать партнерские (в широком смысле слова) отношения между государством и хозяйствующими субъектами.
Таким образом, для разработки и реализации успешной кластерной политики требуется создание адекватных институциональных условий. В первую очередь усилия должны быть сфокусированы на формировании механизма тройной/четверной спирали2.
Что касается культурологических особенностей, то при проведении кластерной политики государство должно ориентироваться на использование сильных сторон отечественной ментальности и нивелирование тех черт культуры, которые препятствуют формированию социального капитала. Так, коллективизм и ориентация на заботу о близких, семейные ценности способствуют формированию кооперативных отношений. Но проявляться эти свойства должны в кластерах, которые активно функционируют в рыночной среде. В результате неприятие риска и отторжение новшеств обладателями упомянутых свойств не дают в полной мере использовать преимущества конкурентных начал, полноценно развивать институт конкуренции-кооперации (в качестве одного из походов к исследованию взаимосвязи между отдельными показателями ментальности, уровнем инновационного потенциала и процессом кластеризации может быть использована модель культуры Г. Хофстеде) [3].
Кроме того, российская ментальность в большей степени ориентирована на научную деятельность, получение аналитического знания (долгосрочная ориентация), патернализм (принятие иерархии), что не способствует появлению и внедрению инноваций как коммерциализации нового знания [4]. Однако формирование социального капитала, предполагающее «последовательное устранение барьеров в развитии горизонтальных связей» [5] и изменение имиджа властных структур (путем совершенствования гражданского законодательства, налоговой системы, борьбы с коррупцией и прочих мер), потребует значительного времени ХХ в. [6].
Следует отметить, что из-за различий в институциональной структуре, детерминантах развития и факторах, тормозящих рост, к разным
2 Модель тройной спирали (Triple Helix Model), введенная в научный оборот социологами Г. Ицковицем и Л. Лейдесдорфом в середине 1990-х годов ХХ в., описывает сетевое взаимодействие основных институциональных секторов - государства, бизнеса и науки/образования. Формирование горизонтальных связей, развитие интерактивных коммуникаций приводят к усилению активности различных социальных групп. Теоретическое описание данного явления нашло отражение в модели четверной спирали Quadruple Helix Model, где гражданское общество становится таким же значимым элементом инновационной системы, как и три указанных сектора.
по степени технологичности кластерным образованиям должны применяться различные инструменты поддержки.
В литературе предпринимались различные попытки классификации инновационных фирм (в зависимости от сферы экономической деятельности, типа баз знаний, уровня применяемой технологии). Одна из известных типологий - таксономия К. Пэвитта, в которой фирмы подразделяются на 4 категории: «доминируемые поставщиками»3 (фирмы, приобретающие инновационные блага), специализированные поставщики (предприятия, осуществляющие продуктовые инновации), компании с выраженным эффектом масштаба (процессные инноваторы, нацеленные на минимизацию издержек) и наукоемкие производства [7].
Таким образом, исходя из уровня используемой технологии становится возможным классифицировать кластеры (данный подход применялся при исследовании кластерного развития и политики в странах Латинской Америке и Азии [8, 9]). Это представляется более обоснованным по сравнению с типологией, предложенной в Методических рекомендациях по реализации кластерной политики в субъектах Российской Федерации (далее - Методические рекомендации). Дело в том, что используемая в РФ типология, во-первых, затрудняет анализ развития кластеров, поскольку в ней предложены смешанные критерии классификации, и, во-вторых, не позволяет при разработке проводимой политики учесть специфику отдельных кластеров4. По мнению авторов, обобщенная типология с учетом специфики начального этапа использования кластерного механизма должна иметь следующую классификацию:
Высокотехнологичные виды экономической деятельности:
- наукоемкие кластеры, на базе научных организаций;
- объединения оборонной промышленности;
- кластеры в производстве комплексных продуктов.
Среднетехнологичные виды деятельности:
- кластеры в производстве комплексных продуктов;
- кластеры специализированных поставщиков.
3 «Доминируемые поставщиками» (supplier dominated) - фирмы с низкой активностью внутренних процессов генерации знаний. Их специфика - обеспечение спроса на новые технологии, то есть создание стимулов дальнейшего инновационного развития в секторах, связанных с «поставщиками».
4 Предложена следующая типология кластеров: дискретные (производство продуктов из дискретных компонентов - отрасли машиностроения, авиа- и судостроение, строительство и производство строительных материалов); процессные (химическая, целлюлозно-бумажная отрасли, металлургия, сельское хозяйство и пищевая промышленность); инновационные и «творческие», в одной группе, а также связанные с определенным видом экономической деятельности - туристические и транспор-тно-логистические кластеры.
Низкотехнологичные виды деятельности:
- кластеры в традиционных отраслях;
- ресурсоориентированные кластеры;
- культурно-рекреационные кластеры.
Исходя из предложенной классификации можно выделить основные черты различных кластеров по степени технологичности. Уровень технологичности во многом влияет на характер взаимоотношений и способы координации в образованиях различного вида. Сетевое взаимодействие возникает в традиционных, специализированных и наукоемких кластерах, в то время как для ресурсоориентированных и кластеров комплексных продуктов в большей степени присущи иерархические и квазииерархические отношения. Это связано с характеристиками баз знаний (синтетическая или аналитическая), соответственно с типами инноваций, наличием стимулов к инновационной активности и условиями интернационализации. Очевидно, что система мер государственной поддержки различных по степени технологичности кластеров должна учитывать эти особенности. Однако в настоящее время отечественная кластерная политика учитывает только ограниченное число технологических компонентов, в связи с чем кластеры не стали инструментом поддержки и стимулирования развития экономики.
Следует отметить, что существуют виды деятельности, в которых, по объективным причинам, не формируются взаимосвязи типа «сеть» и «тройная спираль», необходимые для образования кластеров. Например, исторически кластеры в ресурсоориентированных отраслях создавались как «якорные» квазииерархичные структуры, привязанные к ТНК в процессе генерации и диффузии знаний. Смежные предприятия - поставщики промежуточной продукции склонны перенимать технологию, внедряемую на основании запросов покупателей. Ныне отношения в подобных интеграциях претерпевают трансформацию: возможность глобального аутсорсинга ставит крупные транснациональные компании в выгодное положение, поскольку исчезает необходимость в привязке к определенной территории. По этой причине агломерации в производстве комплексной продукции нельзя строго назвать кластерами: между участниками редко возникают отношения интерактивного взаимодействия, коллективная эффективность низка и слабо коррелируется с внедрением инноваций.
По нашему мнению, меры поддержки со стороны государства в данном случае могут заключаться в создании центров технической поддержки, в подготовке кадров и во внедрении стандартов продукции. Кроме того, для стимулирования взаимосвязей государство может содействовать реализации совместных проектов путем софи-нансирования или госзаказа на проведение совместных исследований и разработок.
В свою очередь при формировании кластеров «снизу вверх» роль государства должна сводиться к информационной поддержке. Это в полной мере относится к традиционным производствам, специализированным поставщикам и, в определенной степени, к наукоемким кластерам. В подобных образованиях основополагающая роль отдается информационным потокам между субъектами, обучению в процессе взаимодействия. В данном случае эффективной может быть информационная поддержка со стороны государства, а именно организация центров обучения, содействие выстраиванию связей (matchmaking), создание базы данных организаций - участников кластера, а также проведение мероприятий, демонстрирующих достижения кластера и налаживающих неформальные контакты (выставки, конференции и прочие меры).
Необходимо иметь в виду специфику образований в рассматриваемой группе:
- в низкотехнологичных кластерах основную роль играет взаимодействие между производителями однородной продукции;
- в кластерах специализированных поставщиков значимым аспектом является вовлечение потребителя в процесс генерирования знаний («четверная спираль»);
- в наукоемких кластерах важно междисциплинарное взаимодействие.
Несомненно, эти особенности должны учитываться центрами кластерного развития при осуществлении функций matchmaking, что обусловливает различия в направлениях информационной поддержки.
Для поддержки наукоемких кластеров (предусмотрено их стимулирование в таких сферах, как фармацевтика, медицинская промышленность, био-, нано-, информационные, ядерные, радиационные технологии, производство новых материалов и др.), большинство из которых носят междисциплинарный характер, государству надо обеспечить, прежде всего, условия для возникновения сетевого взаимодействия. Следует учитывать, что аналитическая база знаний в первую очередь предполагает необходимость установления взаимосвязей, между исследовательскими институтами и бизнесом с целью устранения разрыва между исследованиями и инновациями. Поэтому важно использовать как финансовые, так и нефинансовые механизмы, в частности, софинансирование совместных проектов, поддержку университетских спиноффов, бизнес-инкубаторов, образовательных, технических и маркетинговых начинаний.
Кроме того, в России особенно актуальна проблема спроса на продукцию наукоемких кластеров: формирование кластеров «сверху вниз» не способствует их ориентации на нужды рынка. В этой связи целесообразны меры поддержки спроса на всех уровнях: от государ-
ственных закупок (включая госзаказ на НИР, поддерживающие и коллективные закупки, редко используемые в отечественной практике) до вовлечения непосредственного потребителя в генерирование знаний.
Специфика российских кластерных образований требует от государства активных мер по повышению их конкурентоспособности на мировом уровне, содействия в продвижении продукции на национальном и глобальном рынках. Для этого необходимо использовать международные стандарты для продукции, выпускаемой кластерами.
Современная российская экономика отличается значительной неравномерностью регионального развития. При этом российская кластерная политика направлена на отбор и поддержку наиболее развитых и инновационно активных регионов. Следует отметить, что в различных исследованиях отмечается, что «отбор победителей» (picking winners) зачастую малоэффективен [11, с. 17]. Тем не менее, согласно рекомендациям ОЭСР и передовому опыту зарубежных государств, кластерная политика может выступать в качестве эффективного инструмента выравнивания регионального развития и формирования конкурентоспособности регионов.
В этой связи представляется целесообразным расширить сферу кластерной политики как в региональном, так и в отраслевом контексте: скажем, в наименее инновационно активных регионах, где отсутствуют центры генерирования научного знания, могут возникать инновационные кластеры в традиционных отраслях - их эффективность доказана множеством примеров азиатских и латиноамериканских стран. В данном случае меры кластерной политики сводятся к стимулированию взаимодействия субъектов. Принципиален также выбор объекта стимулирования: опыт свидетельствует, что для выравнивания регионального развития наиболее эффективно стимулирование развития малого и среднего бизнеса.
В нашей стране получают распространение квазииерархичные и иерархичные кластерные образования, что связано с двумя факторами. Во-первых, кластерная политика по принципу «сверху вниз» приводит к тому, что во многих случаях функции между субъектами кластера распределяются государственными структурами (федеральными или региональными). Хотя формально государство и не определяет характер взаимодействия участников, оно зачастую подменяет институт кооперации-конкуренции, закрепляя за ними определенные функции. Об этом, в частности, свидетельствуют сами «якорные» предприятия, государственные или со значительной долей государства, функционирующие в кластерах. Тем самым нарушается логика взаимодействия: вместо партнерских отношений с субъектами образований по принципу тройной/четверной спирали государство начинает доминировать. На начальных этапах жизнен-
ного цикла такое допустимо, однако в дальнейшем необходим паритет государственного и частного секторов.
Во-вторых, формирование квазииерархичных структур - следствие прямой ориентации на привлечение крупных компаний (чаще всего ТНК). Подобное приемлемо, если предстоит освоение передового опыта и внедрение продуктовых/процессных инноваций. Правда, такие интеграции могут быть нестабильны (в силу излишней зависимости от центра), но, главное, в них будут отсутствовать стимулы для самостоятельного генерирования национальными производителями даже инкрементальных, улучшающих инноваций. В результате вырабатывается зависимость от западных партнеров, что противоречит стратегическим целям развития РФ.
В российской кластерной политике большое значение придается мерам, направленным на формирование кластерной инфраструктуры, на что указывает значительная доля средств, идущих на их финансовую поддержку. В первую очередь это касается инновационной и транспортной инфраструктуры, которые суммарно занимают более половины в объеме субсидий. Кроме того, в заявках на расходование средств целевого финансирования фигурируют такие статьи, как улучшение инженерной, образовательной, жилищной и энергетической инфраструктуры. В целом сложившееся распределение приоритетов свидетельствует не только о неудовлетворительном состоянии инфраструктуры, но и о том, что отечественные кластеры находятся в настоящий момент на зачаточной стадии развития, поэтому проблема развития инфраструктуры является более срочной, нежели формирование взаимодействия между участниками. В связи с таким состоянием кластеров меры, направленные на их стимулирование, должны быть подстроены под нужды зарождающихся образований, а сами кластеры иметь сформированное «ядро» (сеть малых и средних предприятий, между которыми установлены партнерские взаимосвязи), определенную инфраструктуру, инновационно активные фирмы [12, с. 22].
Формирование российских кластеров идет «сверху вниз», и «ядром» кластеров стали крупные предприятия. Во многих программах поддержки ставится задача создания или привлечения малого и среднего бизнеса, поскольку признается, что развитие сетевого взаимодействия - цель будущего периода. Следовательно, стимулирование именно кластерного развития, основанного на горизонтальном взаимодействии, реально может быть начато только после того, как будут созданы инфраструктура и «ядро» кластеров.
На современном этапе в нашей стране идет процесс активного институционального оформления кластеров. Во всех регионах, включенных в программу Минэкономразвития, приняты региональные
стратегии инновационного и программы кластерного развития, создаются и начинают функционировать специализированные региональные кластерные институты. Например, Центр кластерного развития Республики Татарстан, Центр инновационного развития и кластерных инициатив Самарской области, Центры кластерного развития Том -ской, Воронежской, Астраханской, Курганской областей и др.
Однако, несмотря на ориентацию на западный (преимущественно европейский) опыт стимулирования кластерного развития, в России преобладает логика линейного подхода, характерная для индустриального этапа. Это отражает текущее состояние социально-экономической системы страны с присущей ей монополизацией, доминированием государства над бизнесом и наукой. Соответственно, сетевое взаимодействие, лежащее в основе кластеров, не получает должного развития и не может возникать только за счет увеличения финансирования со стороны государства. Конечно, средства, которые выделяются федеральными и региональными властями на развитие кластеров, могут стать неким катализатором инноваций, если бизнес и наука почувствуют отдачу от зарождающихся элементов новой модели роста. В то же время без повышения эффективности разработки и реализации комплекса социально-экономических мер государственной кластерной политики невозможны реиндустриализация и инновационное обновление российской экономики.
Литература
1. Global Competitiveness Report 2013-2014. World Economic Forum// www.weforum.org/gcr
2. Полтерович В.М. Элементы теории реформ. М.: Экономика, 2007.
3. Hofstede G., Hofstede G. J., Minkov M. Cultures and organizations: software of the mind, 2010. http://geert-hofstede.com/national-culture.html.
4. Найденова Л.И. Формирование социального капитала в условиях социально-экономической дифференциации российских регионов / Л.И. Найденова, Г.Б. Романовский // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки.. 2012. № 1 (21).
5. Смородинская Н. Территориальные инновационные кластеры: мировые ориентиры и российские реалии. Доклад на сессии «Инновации: региональный аспект» XIV Апрельской международной научной конференции «Модернизация экономики и общества», 2-5 апреля 2013 г., Москва.
6. Using clusters to address emerging industries and services. TACTICS. October 2012. http://abclusters.org/wp-content/uploads/2013/12/Using-clusters-to-address-emerging-industries_0.pdf.
7. Pavitt K. Sectoral patterns of technical change: towards a taxonomy and a theory. //Research Policy. 1984. № 13.
8. Chaminade C., Vang J. Innovation policies for Asian SMEs: exploring cluster differences. The DRUID Summer Conference 2006 on Knowledge, Innovation and Competitiveness: Dynamics of Firms, Networks, Regions and Institutions. Denmark. Copenhagen. 2006, June 18-20. http://www2.druid.dk/conferences/viewpaper.php?id=557&cf=8.
9. Giuliani E., Pietrobelli C., Rabellotti R. Upgrading in global value chains: lessons from Latin American clusters. 2005. http://siteresources. worldbank.org/ INTEXPC0MNET/Resources/Giuliani_2005.pdf.
10. Смородинская Н.В. Институциональная среда глобализированной экономики: развитие сетевых взаимодействий. М.: ИЭ РАН, 2012.
11. Fostering innovation-led clusters. A review of leading global practices. A report from the Economist Intelligence Unit. The Economist Intelligence Unit Limited. 2011 http://www.managementthinking.eiu.com/sites/ default/files/downloads/ EIU-ATIC_Report2_Web_Revised.pdf.
12. Christensen T., Lammer-Gamp T., Meier zu Kocker G. Let's make a perfect cluster policy and cluster programme - Smart recommendations for policy makers. 2012. http://www.vdivde-it.de/publications/best-practice/ let2019s-make-a-perfect-cluster-policy-and-cluster-programme-2013-smart-recommendations-for-policy-makers.
O. MAKAROVA
PhD in Economics, the associate professor
of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration,
Moscow, Russia
makarova85915@gmail.com
A. OLKOVA
graduate student of the Russian presidential academy of national economy
and public administration, Moscow, Russia
anna.olkova@rambler.ru
SOCIAL AND ECONOMIC CONDITIONS OF THE EFFECTIVE CLUSTER POLICY The issue of contemporary cluster policy compliance to a strategic problem of ensuring high-quality growth of the Russian economy is investigated in the paper. The institutional and sociocultural features which account is necessary when developing the measures directed on stimulation of clusters development are revealed. The measures for their activity efficiency increase, considering clusters current state are differentiated on the basis of classification of clusters by level of technological effectiveness.
Keywords: cluster policy, institutional conditions, technological effectiveness level, network coordination, classification of clusters, hierarchy, innovations. JEL: A13, E65, O33, O38.
