CC BY
84
Уральский государственный экономический университет
620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 Контактные телефоны: (343) 254-13-78 e-mail: ivanovav55@yandex.ru
Кандидат исторических наук, доцент кафедры общей и экономической истории
ИВАНОВ Алексей Викторович
Социально-экономические и политические аспекты деятельности комитетов бедноты на Урале: историографический очерк
Ключевые слова: история России; XX век; социально-экономическая история; политическая история; историография; Урал; Гражданская война; крестьянство; комитеты бедноты; продовольственная диктатура.
Проанализирован процесс изучения отечественными историками социально-экономических и политических аспектов деятельности комитетов деревенской бедноты на Урале летом-осенью 1918 г.; показана эволюция взглядов исследователей на предмет изучения; определена степень изученности проблемы. Автором сформулированы выводы о роли, которую сыграли комитеты бедноты в гражданском противостоянии первой четверти XX века.
Юридическим основанием для создания комитетов деревенской бедноты (комбедов) стал декрет ВЦИК от 11 июня 1918 г. «Об организации и снабжении деревенской бедноты». Они формировались с целью оказания помощи продовольственным органам в изъятии хлеба у «кулаков», а также для осуществления нового земельного передела в деревне в пользу неимущих слоев. Большевистское руководство видело в них классовые организации беднейшего крестьянства, призванные обеспечить его союз с городским пролетариатом. Оно рассчитывало таким образом расширить свою социальную базу в деревне и добиться изменения в свою пользу соотношения сил в ходе разгорающейся Гражданской войны.
Поскольку комбедам отводилась важная роль в упрочении советской власти в деревне, вопросы, связанные с их созданием и деятельностью, прежде всего с осуществлением второго этапа аграрной революции, неизменно привлекали внимание историков, занимавшихся изучением событий Гражданской войны в России. Одним из первых специальных исследований этой проблемы была опубликованная в 1940 г. статья Н. Мурахвера [1]. В ней автор изложил марксистскую концепцию двух социальных войн в деревне, расстановки в ней классовых сил, а также содержание упоминавшегося выше декрета ВЦИК от 11 июня 1918 г., порядок создания, задачи, структуру и формы работы комбедов. Автор дал положительную оценку их деятельности, поскольку, по его мнению, комитеты бедноты укрепили советскую власть в деревне, создали прочную базу для углубления и развития социалистической революции.
Примерно по той же схеме написаны практически все работы по комбедовской проблематике, опубликованные в 50-80-е годы XX века. К их числу можно отнести ^ труды В. Р. Герасимюк (деятельности комбедов посвящена основная часть ее моногра- <-фии и статья в журнале «История СССР» [2; 3]), и ряд публикаций А. А. Чернобаева о [4-6]. Уральские историки данной проблемой заинтересовались в 1950-е годы. Ее ана- и лизу посвящены отдельные главы в трудах А. И. Устькачкинцевой и Е. С. Садыриной,
1 (51) 2014
а также монография А. С. Быстровой [7. С. 92-106; 8. С. 219-241; 9]. В последующие годы был опубликован ряд статей, раскрывающих отдельные аспекты деятельности комитетов бедноты, особенности их создания и функционирования в различных регионах. Их авторами являются В. М. Жуков, Т. С. Томшич, В. Н. Никитин, В. В. Третьяков, Ю. М. Понихидин [10-14]. Историографический аспект проблемы обстоятельно проанализирован в статьях О. А. Васьковского, А. Т. Тертышного, В. В. Третьякова [15; 16].
Исследуя предпосылки создания комитетов бедноты, авторы трудов, опубликованных в 1950-1960-е годы, как правило, на первое место ставили необходимость преодоления продовольственного кризиса либо завершения реализации Декрета о земле. И только в качестве вторичной обозначалась такая причина, как необходимость создания опоры диктатуры пролетариата в деревне. В 1970-1980-е годы акценты смещаются. Главной причиной возникновения комбедов историки признали необходимость решения вопроса о политической власти в деревне. Особенно отчетливо это просматривается в трудах уральских историков О. А. Васьковского, А. Т. Тертышного, В. В. Третьякова [15. С. 47; 16. С. 97]. Это весьма существенное уточнение, восстанавливающее диалектику каузальных связей. Дело в том, что разразившийся весной 1918 г. продовольственный кризис был следствием слабости большевистского влияния в деревне. Советское правительство не могло наладить товарообмен между городом и деревней: старые продовольственные органы были разрушены, новые не созданы, товарных ресурсов не было. Оставалось взять хлеб у крестьян принудительно, но для этого необходимо было найти в деревне такую социальную группу, которая поддержала бы подобную политику, а также создать специальные органы, наделенные соответствующими полномочиями для изъятия хлебных «излишков» и подавления сопротивления недовольной части крестьянства. Важность решения этой задачи подчеркивали в своих статьях и выступлениях руководители Советского государства того времени. В частности, В. И. Ленин, говоря об организации деревенской бедноты, заострял внимание именно на вопросе о власти, на необходимости сплочения ее вокруг пролетариата в целях борьбы против сельской буржуазии - кулачества [17. С. 11-12]. Еще более конкретно характеризовал политику РКП(б) в деревне Я. М. Свердлов в своем выступлении на заседании ВЦИК 20 мая 1918 г.: «Мы должны самым серьезным образом поставить перед собой вопрос о расслоении в деревне, о создании в деревне двух противоположных враждебных сил, поставить перед собой задачу противопоставления в деревне беднейших слоев населения кулацким элементам. Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая шла не так давно в городах, если нам удастся восстановить деревенскую бедноту против деревенской буржуазии, - только в том случае мы сможем сказать, что мы и по отношению к деревне сделали то, что могли сделать для городов» [18. С. 80-81].
Использование столь пространной цитаты полагаю вполне обоснованным не только потому, что выдержка из речи Я. М. Свердлова наглядно демонстрирует политическую подоплеку строительства комбедов, но еще и в связи с тем, что она ясно дает понять, кто в первую очередь был заинтересован в развязывании Гражданской войны в России. Советское правительство было неспособно организовать нормальное функционирование народного хозяйства страны, а это грозило большевикам утратой политической власти. Поэтому для сохранения ее в своих руках было необходимо нагнетание обстановки постоянной борьбы с многочисленными врагами, создание ситуации «осажденной крепости», в которой было бы оправданным и целесообразным использование силовых методов решения экономических и политических проблем. Но поскольку в результате октябрьского переворота, которому сочувствовало практически все крестьянство, социальное противостояние в деревне не стало фактом, его необходимо было инициировать. Для этого и осуществлялась «организация деревенской бедноты» в соответствии с Декретом от 11 июня 1918 г.
Деятельность комбедов Урала проанализирована историками достаточно полно. При этом все исследователи справедливо делали упор на осуществление комбедами фискально-полицейских функций, а именно: организации учета посевов и урожая, изъятия совместно с продотрядами хлебных излишков у сельских хозяев, подавлении (опять же с помощью продотрядов) сопротивления зажиточных слоев деревни, недовольных продовольственной политикой властей. Вместе с тем одной из важнейших задач комитетов бедноты было «очищение» сельских и волостных советов от пробравшихся туда классово чуждых диктатуре пролетариата элементов. Избираемые всем сельским населением на демократической основе советы были общекрестьянскими организациями, в них были сильны позиции левых эсеров, с весны 1918 г. вставших в оппозицию большевикам. По данным, приводимым А. С. Быстровой, даже исполкомы уездных советов Вятской губернии в большинстве своем контролировались левыми эсерами. Из девяти уездных исполкомов лишь в двух - Малмыжском и Яранском - большевики имели абсолютное большинство мест, а еще в одном - Слободском - представляли крупнейшую фракцию [9. С. 8]. В низовых советах ситуация для коммунистов была еще более удручающей. В связи с этим на комбеды возлагалась обязанность контролировать работу «кулацких» советов, а при необходимости распускать их. Сведения о многочисленных фактах присвоения комбедами всей полноты власти, превращения их в чрезвычайные органы содержатся в трудах А. С. Быстровой и В. Н. Никитина [9. С. 102; 19. С. 120].
Итак, одной из главных задач комитетов бедноты была политическая изоляция кулачества, вывод из-под его влияния середняцкой части деревни. С этой целью центральными властями предписывалось включать в состав комбедов середняков, поддерживающих политическую линию советской власти. Уральские историки, проанализировав социальный состав волостных и сельских комитетов, пришли к выводу, что местные партийные органы на первом этапе создания комбедов пренебрегли этими указаниями. Среднее крестьянство в них практически отсутствовало. Это отмечали А. С. Быстрова, В. Н. Никитин, И. А. Антонов и др., объясняя ситуацию грубыми ошибками местных партийных и советских руководителей [9. С. 39; 12. С. 132; 20. С. 61-64]. Например, средним крестьянам Усть-Бубинской волости Оханского уезда, изъявившим желание вступить в комбед, было предложено уравняться в имуществе с бедняками [7. С. 100]. Таким образом, в политике уральских большевиков явственно проступали антисередняцкие настроения. А. С. Быстрова и В. Н. Никитин справедливо отметили, что это создавало серьезные трудности в борьбе за упрочение позиций диктатуры пролетариата в деревне, подталкивало средних крестьян к сближению с кулаками [9. С. 39; 12. С. 132].
Другим фактором, провоцировавшим недовольство средних слоев деревни советской властью, были многочисленные отступления от классового принципа при раскладке чрезвычайного революционного налога. А. И. Устькачкинцева и А. С. Быстрова отмечали, что зачастую налог распределялся поровну между всеми хозяевами и взимался, в том числе с бедноты. Оба автора объяснили это явление проникновением в комбеды кулаков и других контрреволюционных элементов [7. С. 99; 9. С. 40-41, 64-65, 67]. Однако это утверждение не вяжется с приведенными выше сведениями о том, что комбеды Урала по своему составу были почти сплошь бедняцкими. А. С. Быстрова, например, указывала, что лишь в начале 1919 г., после вмешательства из Центра, в Вятской губернии были проведены перевыборы состава комитетов бедноты, в результате которых в них появилась значительная середняцкая прослойка [9. С. 74]. Поэтому утверждения о массовом проникновении в комбеды кулацких элементов особого доверия не вызывают, тем более что в более поздних исследованиях они не подтверждаются. Видимо, все гораздо проще. Мнение местных партийных руководителей о социальной структуре вятской деревни известно из отчета комиссии Сталина-Дзержинского: они считали все сельское население губернии почти сплошь кулацким. Отсюда следовал вывод: незачем заниматься трудоемкой работой по раскладке налога с учетом имущественного
состояния того или иного хозяйства, его следует распределить на всех. Таким образом, в основе налоговых нарушений лежали элементарная безответственность и непрофессионализм местных властей, прикрываемые ультрареволюционными декларациями. Их-то и пытались скрыть некоторые авторы, перенося вину на мифических кулаков, «окопавшихся» в комитетах бедноты.
Итак, какую же социально-экономическую и политическую роль сыграли комбеды в деревне? Выполнили ли они поставленные перед ними задачи? Большинство историков 1950-1960-х годов считали, что за короткий срок своего существования комитеты бедноты полностью справились с возложенными на них задачами. Исследователи, занимавшиеся данной проблемой в 1970-1980-е годы, придерживались другого мнения. В частности, О. А. Васьковский и А. Т. Тертышный пришли к выводу, что «.. .в условиях Гражданской войны социалистическая революция не могла глубоко затронуть деревню, и сопротивление сельской буржуазии не было сломлено до конца» [15. С. 60]. Это подтвердил и В. Н. Никитин, указавший, что изъятие у кулаков земель, превышающих установленную норму, началось на Урале только осенью 1918 г., когда большая часть края была охвачена Гражданской войной [19. С. 121]. Поэтому на Урале комбеды существовали дольше, чем в центральных областях страны, а в ряде мест они, по сведениям В. М. Жукова, создавались лишь летом 1919 г., после утверждения советской власти на территориях, ранее занятых белыми [10. С. 184]. Однако самой большой неудачей в деятельности уральских комбедов О. А. Васьковский и А. Т. Тертышный справедливо сочли то, что они не смогли выполнить своей главной задачи: не сумели нейтрализовать середняка, оторвать его от кулачества и привлечь на сторону советской власти [15. С. 60-61].
В постсоветской историографии ведущей стала тенденция определения аграрной политики большевиков как изначально антикрестьянской. Утверждается, что советская власть развернула беспощадную войну против деревни. Реакцией на эту политику была ответная борьба, которую вело крестьянство против режима пролетарской диктатуры [21. С. 194-197; 22. С. 81-84; 23. С. 4-5]. Однако столь упрощенная трактовка не выдерживает критики. Противостоять многомиллионной массе российского крестьянства была не способна ни одна из политических сил того времени. Большевики не могли не понимать, что жесткая конфронтация с крестьянством приведет к его консолидации, и тогда справиться с волной восстаний будет невозможно. Именно поэтому ими был взят курс на раскол деревни по «классовому» признаку, нашедший свое воплощение в создании комитетов деревенской бедноты.
Об этом в той или иной степени пишут все современные исследователи Гражданской войны. Но оценка ими деятельности чрезвычайных органов власти в деревне, каковыми являлись комбеды, в корне отличается от той, которую давала им советская историография. Комбеды определяются как органы власти сельских люмпенов, вся деятельность которых была олицетворением политики произвола и насилия над крестьянством [22. С. 83]. Причем осуществлялось это с ведома и молчаливого согласия официальных властей, которым было необходимо запугать крестьянство, сломить его волю к сопротивлению [21. С. 205-206]. Самостоятельных публикаций по истории комбедов на Урале в последние годы не было. Тем интереснее появление небольшой статьи С. В. Ярова, хотя и не по уральской тематике [24. С. 132-134]. Автор не только раскрывает политические и экономические задачи, возложенные на комитеты деревенской бедноты большевиками (в их изложении он не оригинален), но и показывает психологическую подоплеку раскола деревни. По его мнению, в условиях усиливавшейся разрухи, нарастания экономических трудностей, угрозы голода механизмы традиционной взаимопомощи, складывавшиеся в крестьянской общине веками, подверглись значительным деформациям. Проще говоря, зажиточная часть деревни стала отказывать в помощи своим малоимущим односельчанам. Это породило недовольство последних
и сделало их поступки также выходящими за рамки традиционных социальных норм. К тому же новые государственные структуры, в отличие от старых, призванных сглаживать социальные противоречия сельских слоев, теперь сами стали орудием их тотального раскола. Все это и сделало возможным осуществление большевистской идеи привнесения гражданской войны в деревню. Крестьянство видело в комбедах источник многих своих бед и потому относилось к ним и к работавшим в них односельчанам резко отрицательно. Неприятие этих органов основной массой населения деревни явилось, по мнению автора, одной из главных причин недолговечности их существования.
Таким образом, подводя итоги рассмотрения данного вопроса, можно сделать вывод о том, что уральские комбеды сыграли определенную положительную для советской власти роль: они внесли существенный вклад в кампанию по заготовке хлеба, начали наступление на кулачество, содействовали Красной армии в подавлении контрреволюционных восстаний. Но в социально-политическом плане они сыграли роль двойственную. С одной стороны, их создание и деятельность способствовали консолидации беднейших слоев деревни и тем самым формированию той социальной силы в деревне, которой большевикам так не хватало. С другой стороны, появление комбедов, усиливая социально-политическую поляризацию деревни, отталкивало от советской власти широкие слои среднего и зажиточного крестьянства, форсировало развязывание Гражданской войны в деревне. Провозглашенный советским правительством курс на нейтрализацию середняка летом-осенью 1918 г. успеха не имел. По крайней мере, об этом можно говорить вполне определенно применительно к Уралу.
Источники
1. Мурахвер Н. Комитеты бедноты и развертывание социалистической революции в деревне (1918 г.) // Пролетарская революция. 1940. № 3.
2. Герасимюк В. Р. Комбеды Российской Федерации в цифрах // История СССР. 1960. № 4.
3. Герасимюк В. Р. Начало социалистической революции в деревне. 1917-1918 гг. М., 1958.
4. Чернобаев А. А. Комбед. М., 1978.
5. Чернобаев А. А. Комбеды Советской России. М., 1972.
6. Чернобаев А. А. Развитие социалистической революции в деревне. М., 1975.
7. Устькачкинцева А. И. Пермская партийная организация в борьбе за упрочение советской власти. Молотов, 1953.
8. Садырина Е. С. Октябрь в Вятской губернии. Киров, 1957.
9. Быстрова А. С. Комитеты бедноты в Вятской губернии. Киров, 1956.
10. Жуков В. М. Из истории социалистической революции в уральской деревне (1918 г.) // Учен. зап. Свердл. высш. парт. школы. Свердловск, 1961. Вып. 2.
11. Томшич Т. С. О некоторых особенностях деятельности комбедов на территории Удмуртии // Вопросы истории и экономики. Ижевск, 1971.
12. Никитин В. Н. Борьба уральских коммунистов за организацию комитетов деревенской бедноты летом и осенью 1918 г. // Из истории уральских и сибирских партийных организаций. Свердловск, 1973. Вып. 7.
13. Третьяков В. В. К вопросу о времени возникновения и деятельности комбедов на Урале // Гражданская война на Урале : тез. межвуз. регион. науч. конф. Челябинск, 1983.
14. Понихидин Ю. М. Комбеды в системе чрезвычайных органов власти периода «военного коммунизма»: (к постановке вопроса) // Историко-юридические исследования правовых институтов и государственных учреждений СССР. Свердловск, 1986.
15. Васьковский О. А., Тертышный А. Т. Проблема комбедов на Урале в исторической литературе // Историография истории создания союза рабочего класса и крестьянства на Урале. Свердловск, 1982.
16. Третьяков В. В. Современная историческая литература об основных направлениях деятельности комбедов на Урале // Строительство социализма на Урале: история, историография. Свердловск, 1989.
17. Ленин В. И. Речь на объединенном заседании ВЦИК, Московского совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов Москвы 29 июля 1918 г. // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. М., 1969.
18. Свердлов Я. М. Избранные речи и статьи 1917-1919 гг. М., 1944.
19. Никитин В. Н. Борьба уральских коммунистов за военно-политический союз рабочего класса и крестьянства в период иностранной интервенции и гражданской войны // Из истории уральских и сибирских партийных организаций. Свердловск, 1972. Вып. 6.
20. Антонов А. Д. Коммунисты Урала в борьбе за хлеб в 1918 г. // Из истории Южного Урала и Зауралья. Челябинск, 1967. Вып. 2.
21. Шмелев Г. И. Большевики и крестьянство // Россия и современный мир. 1995. № 2.
22. Суворов Д. В. Неизвестная гражданская война. Екатеринбург, 1999.
23. Бакунин А. В. Большевики и крестьянство в первые годы советской власти (1917-1922 годы) // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. Тюмень, 1996.
24. Яров С. В. Комитеты деревенской бедноты в оценках крестьян (1918 г.) // Русская история: проблемы менталитета. М., 1994.
