CC BY
60
УДК 323.11+316.323
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ТРАДИЦИОННОЙ ПРАКТИКИ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ ЛОКАЛЬНЫХ ГРУПП ШОРЦЕВ МЕЖДУРЕЧЕНСКОГО ГОРОДСКОГО ОКРУГА КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ (ПО ДАННЫМ ЭТНОЛОГИЧЕСКОГО МОНИТОРИНГА)2
Поддубиков В. В., кандидат исторических наук, доцент кафедры музейного дела, Кемеровский государственный университет культуры и искусств (г. Кемерово). E-mail: poddub@gmail.com
Осипов К. И., старший научный сотрудник, лаборатория этносоциальной и этноэкологической геоинформатики, Кемеровский государственный университет (г. Кемерово). E-mail: Konstantin-osipov@ yandex.ru
Ногтев Д. Ю., студент, Кемеровский государственный университет культуры и искусств (г. Кемерово). E-mail: nogtev@hotmail.com
В статье обобщаются результаты исследования текущего состояния и основных проблем практики традиционного природопользования коренной малочисленной народности Кемеровской области - шорцев. Исследование выполнено в 2012 году на территории Междуреченского городского округа в рамках региональной программы этнологического мониторинга. На основе анализа текущей социально-экономической статистики авторы определяют роль традиционных форм хозяйствования в контексте систем жизнеобеспечения, практикуемых локальными общинами шорцев, дают оценку степени развития традиционных хозяйственных практик, выявляют основные проблемы в области сохранения традиционной хозяйственной специализации малочисленного этноса.
Ключевые слова: коренные малочисленные народы, традиционное природопользование, этнологический мониторинг, шорцы.
SOCIAL AND ECONOMIC ASPECTS OF TRADITIONAL NATURE USE PRACTICES OF SHOR LOCAL GROUPS IN MEZHDURECHENSK CITY DISTRICT, KEMEROVO REGION (BASED ON ETHNOLOGICAL MONITORING)
Poddoubikov V. V., Candidate of Historical Sciences, Docent of Chair of Museum Science, Kemerovo State University of Culture and Arts (Kemerovo). E-mail: poddub@gmail.com
Osipov K. I., Senior Researcher, Laboratory of Ethno-social and Ethno-ecological Geoinformatics, Kemerovo State University (Kemerovo). E-mail: konstantin-osipov@yandex.ru
Nogtev D. Y., Student, Kemerovo State University of Culture and Arts (Kemerovo). E-mail: nogtev@ hotmail.com
The article summarizes the results of applied ethnologic study, which was pursued in Mezhdurechensk City District (Kemerovo Region, Russia). The study was focused on the analysis of modern state of Shor peoples' traditional nature use as the base for ethnic culture practice preservation and specific way of life support. Three rural areas (Orton, Teba, Mayzas) were examined. The peculiarities of the Orton Rural Area is the most remote location to the urban settlements. In terms of employment, the settlement of Orton is the most advantageous, as the rural administration and the penal settlement are located there. Nevertheless, the unemployment rate among the indigenous people is several times as high as that in the dominant ethnic group. The people of the settlement of Orton make their living only by gathering Siberian pine nuts and hunting. In other settlements, the rate of unemployment is extremely high (50-80 %), and the indigenous people have to practice their traditional
2 Исследование выполнено в рамках базовой части государственного задания Кемеровского государственного университета в сфере научной деятельности (проект № 2014/64) и гранта РГНФ № 13-01-170.
economic activities. Therefore, we can conclude that: 1. Due to remoteness of the most outlying settlements, the amount of available jobs is varied to great extent. 2. Under current economic conditions, extensive natural resource management fails to provide proper living standards for the people with no chance for any permanent job. Unlike the settlement of Orton, the rural administration of Teba is located on the Novokuznetsk-Abakan railroad, which provides jobs for people of the settlement of Teba and the neighbouring settlement of Luzhba. It is remarkable that people's activities are diverse, and there are no difference in the unemployment rates between Russians and Shorians. In this Rural Area, traditional economic activities are not widely practiced. We suppose, that obstacles for traditional activities in the settlement of Teba are: 1. Unavailability of motor vehicles for the rural population. 2. Substantial percentage of seniors and pre-seniors. Therefore, gardening is mostly practiced there. The situation in Luzhba is opposite due to special geographic conditions preventing people from animal breeding. The local population is mostly engaged in tourism and hunting. Therefore, we can conclude that traditional economic activities in Teba rural area scarcely contribute to household budgets. Unlike others, the Mayzas Rural Area is not remote from the District centre (Mezhdurechensk). Therefore, household budgets in the villages of Mayzas and Kameshok are based on salaries. The unemployment rates among the indigenous people are high as well. Most Shorians have permanent jobs in town, but some households (both Shorian and non-Shorian ones) practice traditional activities, such as hunting for meat and fur. Nut-gathering provides additional income regardless of permanent employment status. The interview showed that most Shorians consider traditional economic activities as an important means of support that is not always sufficient though contributes to ethnocultural preservation.
Keywords: indigenous peoples, traditional wild-life use, ethnological monitoring, Shor people.
Традиционные практики природопользования имеют существенное значение для сохранения живой традиционной культуры, основ народных знаний и этнической идентичности коренных малочисленных этносов. Они обеспечивают устойчивое бытование и межпоколенную трансляцию характерного образа жизни, основанного на навыках адаптации к окружающей природной среде и хозяйственного использования доступных природных ресурсов. Фактически все базовые компоненты этнокультурных систем малочисленных этносов российского Севера, Сибири и Дальнего Востока России в той или иной мере сопряжены с системой хозяйствования и возникающими на её основе традициями, обрядами, нормами. В известном смысле именно в условиях сохраняющейся этнохозяйственной специализации актуальными являются соответствующие комплексы материальной, духовной и нормативной культуры. Однако реальность современного периода этнической истории коренных малочисленных народов оставляет немного возможностей для широкой практики традиционных форм природопользования коренных народов, которые на протяжении последнего столетия переживают процесс интенсивной социокультурной интеграции в структуру численно доминирующего общества. Лишь малая часть локальных общин коренных малочисленных народов России к настоящему времени сохранила культурные основы традици-
онных этнохозяйственных практик, демонстрируя существенный потенциал и для сохранения основ живой традиционной культуры в целом, которая в данном случае, несомненно, находится в актуальном состоянии и может с успехом передаваться последующим поколениям. Именно по этим причинам в настоящее время большое практическое значение приобретают исследования, направленные на оценку современного состояния традиционных форм природопользования коренных малочисленных этносов. Их результаты способны послужить научной основой для управленческих решений в области поддержки традиционной культуры и образа жизни коренных народов.
В Кемеровской области исследования современных этнохозяйственных практик в районах проживания коренных малочисленных этносов проводятся ежегодно в рамках региональной модели этнологического мониторинга [1; 2]. Основная решаемая при этом задача состоит в определении степени сохранения у локальных общин коренных малочисленных народов традиционных практик природопользования и основанных на них компонентов живой этнической культуры. Это необходимо для научно-технического обоснования перечня мест традиционного проживания и хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов в соответствии с федеральными нормативными актами [3], выявления наиболее актуальных проблем в области хозяйственной
практики коренного населения и возникающих конфликтных ситуаций на территориях традиционного природопользования.
В 2012 году мониторинговые этнологические исследования проводились коллективами лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики Кемеровского государственного университета, а также кафедры музейного дела Кемеровского государственного университета культуры и искусств на территории Междуречен-ского городского округа Кемеровской области. Экспертами было обследовано три сельских территории: ортонская, тебинская, майзасская. Цель настоящей работы состоит в обобщении полученных результатов исследования в части характеристики социально-экономической роли традиционных хозяйственных практик, сохраняющихся у местных локальных общин шорцев.
Специфической чертой ортонской сельской территории является её существенная удаленность от городских поселений, что сказывается на весьма ограниченных возможностях для местного населения найти постоянную работу и, та-
ким образом, обеспечивает повышенный уровень его традиционно-хозяйственной специализации. Основную часть рабочих мест (относительно высоко оплачиваемых) здесь формирует расположенное в п. Ортон учреждение системы исполнения наказаний. Поэтому среди всех сельских территорий округа именно данный населенный пункт имеет максимальные показатели занятости. Работой в колонии-поселении обеспечено значительное количество трудоспособных по возрасту жителей. Это достаточно устойчивая с точки зрения материальной обеспеченности социальная группа, объединяющая как русское, так и шорское население, хотя представители коренного населения представлены среди сотрудников учреждения в меньшем количестве, чем русские.
Среди других организаций-работодателей в п. Ортон следует отметить местные органы власти, в которых трудоустроено около 50 чел. шорцев и порядка 15 чел. русских, а также жителей других национальности. В сфере образования (местная школа) трудится 65 чел. коренной и титульной национальностей (см. рис. 1).
Рисунок 1. Распределение занятого населения по национальному признаку и сферам занятости (Ортонская сельская территория)
Также данные социальной статистики по Ортонской сельской территории обнаруживают вполне очевидную проблему безработицы, которая в значительно большей степени характерна для коренного, чем для русского населения (табл. 1). Официально безработных среди шорцев здесь в несколько раз больше, чем русских. Причем данная закономерность характерна даже для центральной усадьбы - п. Ортон, где имеется возможность трудоустройства на постоянной основе.
Вероятно, в данном случае наблюдается не прямая, а так называемая латентная безработица, компенсируемая различными формами самозанятости и, не в последнюю очередь, в области традиционно-хозяйственной специализации. Выявляемая на уровне этнических групп коренного и русского населения разница в степени ориентации на занятие имеющихся рабочих мест есть косвенное свидетельство сохраняющихся элементов этнических традиций в области жизнеобеспечения (самообеспечения) на основе традиционных практик экстенсивного природопользования.
Все перечисленные возможности трудоустройства для населения сельской территории расположены в центральной усадьбе. Что касается периферийных поселков, то в них высок уровень безработицы. Он колеблется в пределах от 50 % (п. Учас) - до более, чем 80 % (п. Ильинка).
Естественно, что в этих населенных пунктах основная часть жителей постоянно практикует традиционные для шорцев таежные промыслы (охоту, рыболовство, заготовки кедрового ореха и других наименований дикорастущего сырья). В особенности это характерно для п. Ильинка и п. Учас. Поселок Трехречье, в силу своей близости к местному центру -п. Ортон, - в меньшей степени зависим (в экономическом отношении) от практики традици-
онного хозяйства. В Ортоне охота и заготовки кедрового ореха являются скорее дополнительным источником средств к существованию. Здесь основная часть жителей официально трудоустроена и обеспечена стабильными доходами в виде заработной платы.
Население п. Ортон в первую очередь ориентировано на занятие постоянных рабочих мест. Однако, так как для данной местности ресурс рабочих мест ограничен, для части населения приусадебный и промысловый комплекс являются важным источником жизнеобеспечения. Большая часть охотников п. Ортон практикует так называемую ближнюю охоту и собственных промысловых участков не имеет. Мясная охота также не распространена и носит в основном случайный характер.
Таблица 1
Ортонская сельская территория. Социальная структура обследованных групп населения (в разрезе населенных пунктов и этнических групп)
Незанятые, % Работающие по найму, % Индивидуальные предприниматели, % Пенсия по старости, % Пенсия по инвалидности, % Социальная пенсия, % Декрет, или отпуск по уходу за ребенком, %
шор. рус. шор. РУс. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус.
Ортонская с/т 18 3 12 44 1 - 11 11 2 0,5 2 - - -
д. Ортон 3 3 24 45 2 - 11 11 0,6 0,5 3 - - -
д. Ильинка 38 - 2 - - - 7 - 2 - 2 - - -
д. Учас 25 - - - - - 20 - 3 - - - - -
д. Трехречье 32 - 3 - - - 8 - 2 - - - - -
Таблица 2
Удельный вес шорских домохозяйств, ориентированных на практику традиционных видов деятельности и занятие постоянных рабочих мест (Ортонское сельская территория)
Населенный пункт Занятие постоянных рабочих мест, % Молочное животноводство, % Мясное животноводство, % Огород, % Пушная охота, % Мясная охота, % Рыболовство, % Сбор кедровых орехов, % Сбор дикоро-сов, %
Ортон 65 12 12 86 26 5 30 46 0
Ильинка 0 50 50 63 75 38 50 80 75
Учас 0 70 70 100 36 36 70 50 82
Трех-речье 43 50 50 90 45 55 80 100 90
Основная часть орехопромысловых угодий жителей п. Ортон на условиях аренды передана конкретному владельцу, который в свою очередь перераспределяет их между своими родственниками, односельчанами и иными пользователями. Рыбопромысловые в основном находятся в общинном пользовании и распределяются на межпоселковом уровне. Жители п. Ортон занимаются рыбной ловлей в основном по трем рекам: Ортон, Колос и Базас. В целом можно констатировать, что традиционные виды деятельности для существенной части автохтонного населения Ортон-ской сельской территории являются важным, а порой единственным источником средств к существованию.
Структура занятости населения Ортонской сельской территории характеризуется в целом двумя важными особенностями, влияющими на степень традиционно-культурной и традиционно-хозяйственной ориентации коренного населения.
Во-первых, наблюдаемые диспропорции в количестве доступных населению постоянных рабочих мест соотносятся с уровнем традиционно-хозяйственной ориентации локальных групп населения, сосредоточенного в центре сельской территории - с одной стороны и периферийных поселках - с другой. В последних, в частности, практика традиционного природопользования является в значительной степени более значимой частью этноэкономики и систем жизнеобеспечения коренного населения, чем у жителей центральной усадьбы, имеющих более широкие возможности трудоустройства. Вне всяких сомнений, сообщества коренного населения сориентированные на практику традиционного хозяйства, могут считаться более устойчивыми с точки зрения сохранения и соответствующих этнокультурных традиций, и народных знаний, сопутствующих
процессу традиционного природопользования. В случае Ортонской сельской территории необходимо также отметить, что именно в периферийных населенных пунктах сосредоточена та часть коренного населения, которая в отсутствие широких возможностей официального трудоустройства вынуждена поддерживать практику традиционного хозяйствования. Это обстоятельство, безусловно, должно приниматься во внимание при решении вопроса о целесообразности отнесения отдельных населенных пунктов с присутствием групп коренной малочисленной народности к числу мест традиционного проживания и хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов.
Во-вторых, практика экстенсивного природопользования в сложившихся экономических условиях не способна в достаточной мере обеспечить требуемый прожиточный уровень той части населения, которая основывает свои модели жизнеобеспечения на практике традиционного хозяйствования. В некоторых случаях, как, к примеру, в п. Ильинка, социально-экономическое положение локальных групп коренного населения заметно менее устойчиво, чем у жителей центра сельской территории. А это обстоятельство, в свою очередь, может служить основой для обострения этносоциальной ситуации и формированию различного рода конфликтов.
Существенно иная структура занятости населения и, соответственно, отличный уровень традиционно-хозяйственной специализации шорского населения характерен для Тебинской сельской территории. Она расположена на маршруте железнодорожной магистрали «Новокузнецк -Абакан», что во многом предопределяет отраслевую структуру занятости местного населения (рис. 2).
Рисунок 2. Распределение занятого населения по национальному признаку и сферам занятости (Тебинская сельская территория)
Как видно из диаграммы, наиболее «ёмкой» по числу трудоустроенных лиц отраслью является транспорт, точнее инфраструктура железнодорожной магистрали. Она в значительной степени обеспечивает рабочими местами как основную часть населения (русского), так и шорцев. На втором месте по степени охвата местных сообществ находится лесная промышленность. В прошлом на данной территории велись широкие лесозаготовки. Существовали лесхозы. В настоящее время значительная часть данной сферы занята индивидуальными предпринимателями и частными заготовителями. Некоторое количество местных жителей занято на обслуживании элетрокомму-никаций и в бюджетной сфере. Таким образом, в сравнении с Ортонской сельской территорией, п. Теба и относящийся к нему п. Лужба отлича-
ются большим разнообразием рынка труда, доступного для местного населения. Заметно выше и уровень его официальной занятости в сравнении с п. Ортон при отсутствии значительных различий между шорской и русской этническими группами в показателях безработицы. Все население практически в одинаковой степени интегрировано в локальную структуру рынков труда и в достаточно большой степени обеспечено рабочими местами. По-видимому, в данном случае пред нами группа коренного населения, практикующая скорее новационный, нежели традиционный тип жизнеобеспечения. Он предусматривает ориентацию трудоспособной части населения на получение постоянных рабочих мест, а не на расширенную практику традиционных форм хозяйственно-экономической деятельности.
Таблица 3
Тебинская сельская территория. Социальная структура обследованных групп населения (в разрезе населенных пунктов и этнических групп)
Незанятые, % Работающие по найму, % Индивидуальные предприниматели, % Пенсия по старости, % Пенсия по инвалидности, % Социальная пенсия, % Декрет, или отпуск по уходу за ребенком, %
шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус.
Тебинская с/т 28 13,4 29 39,4 - 0,6 13 14,0 13 3,7 - 0,2 - -
п. Теба 15 12,4 41 39,7 - 0,7 18 14,5 11 3,8 - 0,2 - -
д. Лужба 44 22 16 34 - - 8 11 12 - - - - -
На территории Тебинского сельского поселения традиционные виды хозяйственной деятельности не получили значительного распространения, что в основном связано с транспортной малодоступностью района (автомобильным транспортом), затрудняющей сбыт продукции традиционного хозяйства в промысловых масштабах. Не менее значительную роль в невысоком уровне традиционно-хозяйственной специализации шорцев п. Теба играют особенности возрастной структуры населения, а именно значительный удельный вес лиц пенсионного и предпенсионного возраста [4], для которых широкая ориентация на практику, скажем, промысловой охоты невозможна (см. табл. 3).
часть жителей занята в туристической сфере и большую часть времени проводят в туристических приютах, где время от времени занимаются пушной и мясной охотой. Несмотря на охоту без надлежащих разрешений, именно местные охотники, по их собственному мнению, способствуют сохранению на территории горного массива Кузнецкого Алатау популяции марала, организуя для животных солонцы, которые отсутствуют на данной территории в естественном виде, а также ведя учет поголовья маральих стад. Широкое ведение пушного промысла на этой территории затруднено в связи с большой популярностью туристических троп, активно посещаемых туристическими группами.
Таблица 4
Удельный вес шорских домохозяйств, ориентированных на практику традиционных видов деятельности и занятие постоянных рабочих мест (Тебинская сельская территория)
Населенный пункт Занятие постоянных рабочих мест, % Молочное животноводство, % Мясное животноводство, % Огород, % Пушная охота, % Мясная охота, % Рыболовство, % Сбор кедровых орехов, % Сбор дикоро-сов, %
Теба 13 30 15 88 - - 50 50 50
Лужба 50 - - 100 20 33 80 100 100
По совокупности указанных выше причин большее развитие у населения п. Теба получил приусадебный комплекс. В п. Лужба наблюдается обратная ситуация. Данный населенный пункт фактически зажат между железнодорожными путями, рекой и горной местностью, поэтому кормовая база для развития мясного и молочного животноводства здесь отсутствует. Основная
Таким образом, для основной части шорского населения Тебинской сельской территории традиционные виды природопользования не играют важной роли в формировании семейного бюджета, который в настоящее время главным образом составляет заработная плата по основному месту работы. Исключением являются несколько семей в п. Лужба, для которых традиционные виды хо-
зяйственной деятельности до сих пор являются важным жизнеобеспечивающим фактором.
Особенности социально-экономической ситуации, характерной для Майзасской сельской территории, определяются в основном ее близостью к районному центру - г. Междуреченску. Образующие сельское поселение населенные пункты - п. Майзас и п. Камешок - расположены в «минутной» транспортной доступности от имеющихся в соседнем городе рынков труда. По этой причине сельскую территорию отличает вполне «городской» тип жизнеобеспечения населения, предполагающий трудоустройство на постоянной основе и заработную плату как базу практикуемых систем жизнеобеспечения.
Однако приходится отметить более высокие показатели безработицы в среде коренного населения (в сравнении с русской группой жителей).
Основная часть жителей поселков, расположенных на данной территории занята по основному месту работы в городе. Лишь для некоторой части местных семей важным источником жизнеобеспечения являются традиционные виды природопользования.
Определенное жизнеобеспечивающее значение имеет пушной промысел, а также сопутствующая ему мясная охота. Заготовки кедрового ореха, напротив, являются дополнительным источником средств к существованию для большой части местных жителей шорской национальности. Однако высоко продуктивные кедровые угодья в данном районе отсутствуют, поэтому и товарная значимость орехового промысла в целом не высока.
По совокупности полученных результатов исследования выявлена и продемонстрирована тесная зависимость между показателями официальной занятости коренного населения - с одной стороны и степенью его ориентации на традиционные практики экстенсивного природопользования - с другой. При этом само традиционное хозяйство, безусловно воспринимается предста-
вителями малочисленного этноса как необходимое условие для поддержания практики живой этнической культуры. В этой связи авторы настоящей работы полагают, что наиболее эффективные инициативы в области поддержки исчезающих форм традиционной культуры малочисленных
Населенный пункт Занятие постоянных рабочих мест, % Молочное животноводство, % Мясное животноводство, % Огород, % Пушная охота, % Мясная охота, % Рыболовство, % Сбор кедровых орехов,% Сбор дикоро-сов, %
Майзас 8 - - 23 8 - 20 - 15
Камешок 67 10 10 96 26 33 60 70 70
Таблица 5
Майзасская сельская территория. Социальная структура обследованных групп населения (в разрезе населенных пунктов и этнических групп)
Незанятые, % Работающие по найму, % Индивидуальные предприниматели, % Пенсия по старости, % Пенсия по инвалидности, % Социальная пенсия, % Декрет, или отпуск по уходу за ребенком, %
шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус. шор. рус.
Майзаская с/т 30 17 36 39 4 1 4 16 5 4 - 0,4 1 2
д. Майзас 29 16 24 37 9 0,4 5 21 5 3 - 0,8 5 2,8
д. Камешок 30 17 40 41 2 1 4 13 5 5 - - - 1
Таблица 6
Удельный вес шорских домохозяйств, ориентированных на практику традиционных видов деятельности и занятие постоянных рабочих мест (Майзасская сельская территория)
этносов должны быть тесно сопряжены с решением существующих проблем в области традиционного природопользования, включая урегулирование возникающих в этой сфере поземельных и иных конфликтов, государственное содействие сохранению у общин коренных малочисленных народов реальной возможности практиковать тра-
диционное хозяйство в условиях отчуждения части их территорий под промышленное освоение, развитие системы охраняемых природных территорий или иные проекты в области социально-экономического развития, что не редко происходит как в региональной, так и в общероссийской и мировой практике.
Литература
1. Садовой А. Н., Поддубиков В. В. Этнологический мониторинг в контексте регионального развития: опыт взаимодействия власти, науки и общества (на примере Кемеровской области) // Представительство Казахстана в ОБСЕ в контексте обеспечения стабильности и безопасности в Евразийском регионе: мат-лы междунар. науч. конф. (28.04.2010). - Астана, 2010. - С. 78-85.
2. Поддубиков В. В. Многонациональный Кузбасс: региональная модель этнологического мониторинга как инструмент национальной политики XXI века // Социогуманитарный вестн. - 2011. - № 7. - С. 61-66.
3. Распоряжение Правительства РФ от 08.05.2009 № 631-р «Об утверждении перечня мест традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Российской Федерации и перечня видов традиционной хозяйственной деятельности».
4. Осипов К. И. Социально-демографическое состояние сельских территорий Междуреченского района Кемеровской области // Социогуманитарный вестн. - 2013. - № 3 (12). - С. 44-50.
References
1. Sadovoj A.N., Poddubikov V.V. Etnologicheskij monitoring v kontekste regional'nogo razvitija: opyt vzaimode-jstvija vlasti, nauki i obshchestva (na primere Kemerovskoj oblasti) [Ethnological monitoring in the context of regional development: the experience of interaction between government, science and society (e.g. Kemerovo region)]. Predstavitel stvo Kazahstana v OBSE v kontekste obespechenija stabil'nosti i bezopasnosti v Evrazijskom regione. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. 28.04.2010. Astana, 2010, pp. 78-85.
2. Poddubikov V.V. Mnogonacional'nyj Kuzbass: regional'naja model' etnologicheskogo monitoringa kak instrument nacional'noj politiki XXI veka [Multinational Kuzbass regional model of ethnological monitoring as an instrument of the XXI century national policy]. Sociogumanitarnyj vestnik, 2011, no 7, pp. 61-66.
3. Rasporjazhenie Pravitel'stva RF ot 08.05.2009 № 631-r "Ob utverzhdenii perechnja mest tradicionnogo prozhivanija i tradicionnoj hozjajstvennoj dejatel'nosti korennyh malochislennyh narodov Rossijskoj Federacii i perechnja vidov tradicionnoj hozjajstvennoj dejatel'nosti".
4. Osipov K.I. Social'no-demograficheskoe sostojanie sel'skih territorij Mezhdurechenskogo rajona Kemerovskoj oblasti [Socio-demographic status of rural areas of Mezhdurechenskiy region, Kemerovo region]. Sociogumanitarnyj vestnik, 2013, no 3 (12), pp. 44-50.
УДК 1:316+008(470.11-22) СЕМАНТИКА ГЕОКУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА РУССКОГО СЕВЕРА3
Матонин В. Н., кандидат исторических наук, доцент кафедры культурологии и религиоведения, Северный (Арктический) федеральный университет (г. Архангельск). E-mail: matoninv@yandex.ru
В статье семантика геокультурного пространства Русского Севера рассматривается на основе гипотетически сформулированной идеологемы: идеи «перехода», идеала «Преображения», идеологии с признаками оппозиционности и маргинальности. Автором сформулированы онтологические качества
3 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований и правительства Архангельской области (проект № 14-06-98809 р_север_а «Комплексное исследование культурной географии и этнокультурных ландшафтов прибрежных территорий Русского Севера»).
