CC BY
13
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2023. № 1. С. 17-26. УДК 316.64
DOI: 10.24147/2410-6364.2023.1.17-26
СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДИКТОРЫ МИГРАЦИОННЫХ УСТАНОВОК УЧАЩЕЙСЯ МОЛОДЕЖИ СИБИРСКОГО РЕГИОНА (НА ПРИМЕРЕ ШКОЛЬНИКОВ Г. ОМСКА)
Ю. В. Потапова, А. Ю. Маленова, А. А. Маленов, А. К. Потапов
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Целью исследования стал поиск основных факторов и предикторов формирования миграционных установок сибирских школьников, проживающих в г. Омске. Представлены материалы эмпирического исследования, выполненного с участием учащихся средних общеобразовательных учреждений г. Омска в количестве 351 человека (большинство (66,9 %) обучается в 9-10 классах); из них 198 (56,4 %) девушек и 153 (43,6 %) юноши, средний возраст - 15,37 лет. Применяемые методы исследования: тестирование и анкетирование, сравнительный метод. Обнаружены гендерные, этнические, семейно-средовые различия в формировании миграционных установок. Наибольшее стремление к оседлости демонстрируют русские юноши из полных семей, высокие миграционные установки наблюдаются у девушек, школьников из неполных семей и причисляющих себя к иным национальностям. Статистически значимое влияние оказывают диспозиционные факторы: отношение к родному городу, установки близких о миграции респондента, карьерные установки (ориентация на стабильность места жительства снижает стремление к миграции, на менеджмент и служение - повышает). Высокий уровень эмоционального и гедонистического благополучия способствует снижению миграционных установок. Таким образом, доказывается значимость влияния социально-культурных факторов, которые действуют через формирование определенных установок относительно жизненной траектории в целом, среди которых миграционные установки являются конкретизированным воплощением планов индивида и способом достижения им более широких жизненных целей. Результаты могут быть полезны при организации целевых социально-психологических и образовательных мероприятий просветительского и профилактического характера, направленных на предупреждение оттока конкретных групп молодежи из региона с учетом их социально-демографических и личностных особенностей.
Ключевые слова: миграционная установка; предиктор; молодежь; школьники; карьерные установки; субъективное благополучие; социально-культурное окружение.
Финансирование. Исследование выполнено за счет гранта № 22-28-20375 Российского научного фонда https:/rscf.ru/project/22-28-20375/; гранта в форме субсидии, предоставленного из бюджета Омской области (соглашение № 22-с).
SOCIO-DEMOGRAPHIC AND PSYCHOLOGICAL PREDICTORS OF MIGRATION ATTITUDES OF YOUNG STUDENTS IN THE SIBERIAN REGION (ON THE EXAMPLE OF SCHOOLCHILDREN IN THE CITY OF OMSK)
Yu. V. Potapova, A. Yu. Malenova, A. A. Malenov, A. K. Potapov
Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
The aim of the study was to search for the main factors and predictors of the formation of migration attitudes of Siberian schoolchildren living in the city of Omsk. The materials of an empirical study performed on students of secondary educational institutions in Omsk in the amount of 351 people (the majority (66.9 %) are studying in grades 9-10), of which 198 (56.4 %) are girls and 153 (43.6 %) %) boys, mean age 15.37 years. Research methods: testing and questioning, comparative method. Gender, ethnic, family and environmental differences in the formation of migration attitudes were found. Russian boys from complete families demonstrate the greatest desire for settled life, girls, schoolchildren from single-parent families and those who consider themselves to be other nationalities demonstrate high
© Потапова Ю. В., Маленова А. Ю., Маленов А. А., Потапов А. К., 2023
migration attitudes. Statistically significant influence is exerted by dispositional factors: attitude towards the native city, attitudes of relatives about the migration of the respondent, career attitudes (orientation towards the stability of the place of residence reduces the desire for migration, and increases the desire for management and service). A high level of emotional and hedonistic well-being contributes to a decrease in migratory attitudes. Thus, the significance of the influence of socio-cultural factors that act through the formation of certain attitudes regarding the life trajectory as a whole, among which migration attitudes are a concretized embodiment of the individual's plans and a way to achieve broader life goals, is proved. The results can be useful in organizing targeted socio-psychological and educational activities of an educational and preventive nature aimed at preventing the outflow of specific groups of young people from the region, taking into account their socio-demographic and personal characteristics.
Keywords: migration attitude; predictor; youth; schoolchildren; career attitudes; subjective well-being; socio-cultural environment.
Funding. The study was supported by a grant from the Russian Science Foundation (RSF) № 22-2820375, https://rscf.ru/en/project/22-28-20375/; form of a subsidy provided from the budget of the Omsk Region, Agreement No. 22-s.
1. Введение
Социально-экономические, политические процессы, происходящие в России, дифференцируют регионы по ряду оснований. К примеру, различными становятся соотношение потоков миграции населения, показатели его естественного движения. Поскольку подготовка к миграции достаточно сложный и долгий процесс, следует подходить к его изучению комплексно, учитывая факторы и стадиальность протекания в определенной социокультурной среде.
Миграцию понимают как территориальное перемещение между различными населенными пунктами, независимо от продолжительности, регулярности и цели [1]. Поскольку миграция является поворотным, биографически значимым событием, невозможно рассматривать ее в отрыве от периода формирования готовности к переезду в другой город или страну, то есть оценки миграционных установок. Последние имеют полиобъектный и полисубъектный характер, одновременную направленность на разные места жительства (реальное и желаемое) и влияние ближайшего окружения на принятие решения [2], а также разные степени сформированности: низкую (желание уехать без достаточного понимания ситуации), среднюю (оформленный план действий по переезду), высокую (совершение реальных миграционных действий) [3]. Однако миграционные намерения россиян минимум в 2-3 раза отличаются от масштаба реальных перемещений [4]. Ряд авторов утверждает, что число реальных мигрантов в разы ниже количества людей, которые высказали свое желание мигрировать, и меньше тех, кто начал готовиться к переезду [5; 6], то есть поведенческие усилия не всегда приводят к
желаемому результату, формируя разные по степени активности миграционные стратегии [7]. Так, в Нидерландах реально переехали на другое место жительства 24 % из тех, кто высказывал желание сменить его, а за пять лет их число выросло лишь на 10 % [8]. Учитывая необходимость длительной подготовки, прогноз объема реальных миграционных потоков следует делать с поправкой на время, а также с учетом факторов миграционного поведения.
2. Обзор литературы
К макрофакторам миграционного поведения относят влияние географического положения, культуры, мировой и федеральной политики и экономики. Последняя играет столь значимую роль, что иногда все обсуждаемые факторы делят на экономические и неэкономические [9]. Распределение ресурсов между регионами образует профиль условий, в котором представители разных профессий имеют разную востребованность, доход, уровень жизни. Именно экономический фактор чаще провоцирует миграцию, но удержать от нее могут факторы и неэкономического характера. Не все авторы считают влияние экономических факторов на миграционное поведение столь значительным как воздействие индивидуальных характеристик [10]. Подтверждением служит анализ миграционных потоков как следствия реализации экономических программ, связанных с созданием рабочих мест в сельской местности в Шотландии и Исландии: прямой связи между улучшением экономических условий и миграционными установками молодежи нет, и остановке оттока населения такие меры не способствуют [11]. Геополитические факторы отражаются в степени вероятности реализации миграционных установок
для жителей разных государств: так, соотношение реальных и потенциальных мигрантов в странах Африки показывает большую сложность воплощения их миграционных намерений, чем на иных территориях [6]. На популярность идеи миграции оказывает влияние не столько объективная политическая ситуация, сколько ее субъективная оценка, выражающаяся в уровне удовлетворенности политикой в стране и уверенности граждан в завтрашнем дне [12]. Культурные факторы отдельной страны или общества могут быть связаны с дискриминацией, которой подвергаются определенные группы людей [13]. В случае с внешней миграцией чаще всего это этнические меньшинства, которые мигрируют с большей вероятностью, чем представители титульной нации [14], и реже стремятся вернуться [15].
Мезоуровень отражает факторы, формируемые на уровне региона: региональная политика и экономика (в особенности оценка вероятности нахождения работы по специальности и уровень заработной платы), свойства городской инфраструктуры, качественные характеристики экологического ареала семьи [3; 12; 16].
Микроуровень можно условно разделить на индивидуальные и социально-средовые факторы. Индивидуальные факторы миграционных установок связаны с социально-демографическими характеристиками, личностными чертами, специфическим опытом и отношением к различным сторонам реальности. Описано влияние пола и возраста [17], уровня образования [18], материального положения [12], особенностей личности (локуса контроля [19] и временной перспективы [20], знакомства с условиями жизни в другой среде [21], наличия опыта миграции своего и других в конкретной социальной общности [22]), «миграционного капитала» конкретной семьи [14], создающего более реалистичное и точное представление о миграции [23], сформированной культуры миграции как системы позитивных жизненных установок [24].
Анализ миграционных установок невозможен без учета социальных условий, разветвленной сети межличностных отношений каждого потенциального мигранта. Переезд предполагает учет интересов близких: как «вырывание корней» будет происходить у всех членов семьи, что будет осложнять ситуацию. Именно молодежь, которая еще не обзавелась репродуктивной семьей, но уже
готова отделиться от родительской, составляет значительный пласт мигрантов. Объективными факторами социального окружения являются доход и жилищные условия семьи [12], субъективными - межличностные связи в пределах места проживания и их значимость [25], привязанность к месту жительства, страх потерять с переездом больше, чем приобрести, «страх перед неизвестностью», «обжитость» [9]. Наличие семьи, друзей или просто знакомых в месте, куда стремится мигрировать человек, будет стимулировать переезд, облегчая принятие решения [22].
Важным фактором является и социально-психологическое пространство города - множество субъективно сформированных горожанами отношений к значимым людям (в том числе и к себе), группам или явлениям городской жизни, которые включают в себя оценку коммуникативной, профессиональной и личностной сфер, временные перспективы и территориальную идентичность. Место проживания - не просто географический объект, а пространство жизнедеятельности, наполняемое личностным смыслом и служащее условием для полноценной самореализации [25].
Таким образом, при изучении миграционных установок следует учитывать все группы факторов. При этом анализ микрофакторов миграции представлен в современной психологической науке недостаточно на фоне их особого значения для поиска дополнительных механизмов управления миграционными процессами в регионах «транзитного» типа самой миграционно подвижной группы - молодежи.
3. Организация исследования
Цель данного исследования - поиск потенциальных предикторов формирования миграционных установок молодежи Сибирского региона (на примере омских школьников).
Основной организационный метод -сравнительный. Анализируемые факторы миграционных установок: социально-демографические (пол, возраст, национальность, состав семьи), диспозиционные (собственные миграционные установки, миграционные установки близких и их оценка относительно миграции респондента, отношение к городу), личностные (субъективное благополучие, жизнестойкость, карьерные ориентации).
Выборку исследования составил 351 учащийся средних общеобразовательных школ (далее - СОШ) г. Омска (66,9 % обучается в 9-
10 классах): 198 (56,4 %) девушек и 153 (43,6 %) юноши, средний возраст - 15,37 лет. Считают себя русскими 89,2 % участников, 10,8 % назвали иные национальности, среди которых казахи, украинцы, немцы, что соответствует основным тенденциям по гендер-ному, национальному составу населения Омской области1.
Критерии состава семей опрошенных:
- полнота семьи: 267 полных (76,1 %), 74 неполных (21,1 %) по типу «мать - ребенок», 10 составных семей (2,8 %) по типу «мать - отчим - дети»;
- нуклеарность: 313 нуклеарных (89,2 %), 38 расширенных (10,8 %) семей;
- количество детей: 151 однодетная (43 %), 150 среднедетных (42,7 %), 50 многодетных (14,3 %) семей.
Учащиеся СОШ г. Омска по согласованию с администрацией принимали участие в анонимном психодиагностическом обследовании в весенний период (с апреля по май 2022 года), заполняя комплект методик:
1) диагностику субъективного благополучия личности Р. М. Шамионова, Т. В. Бесковой;
2) тест жизнестойкости С. Мадди (в адаптации Д. А. Леонтьева, Е. И. Рассказовой);
3) шкалу миграционных установок личности
С. А. Кузнецовой и др.; 4) опросник привязанности к дому С. К. Нартовой-Бочавер и др. (в модификации А. Ю. Маленовой, Ю. В. Потаповой (Опросник отношения к городу); 5) методику изучения мотивации профессиональной карьеры («Якоря карьеры») Э. Шей-на (в адаптации В. Э. Винокуровой и В. А. Чикер); 6) авторскую анкету (вопросы о социально-демографических характеристиках). Обработка данных производилась при помощи программ MC Excell, IBM SPSS Statistics 20 и включала критерий Колмогорова - Смирнова, первичные описательные статистики, частотный анализ, ¿-критерий Стью-дента, однофакторный дисперсионный, регрессионный анализ.
4. Результаты исследования
В результате анализа национальных и гендерных особенностей миграционных установок школьников выявлено, что русские респонденты (t = -3,16, p < 0,01) и юноши (t = -2,007, p < 0,05) меньше стремятся к миграции, чем представители иных наций и девушки (табл.1).
Среди семейных характеристик значимые различия наблюдаются только в отношении полноты семьи: у школьников из полных семей миграционные установки ниже (табл. 2).
Таблица 1
Национальные и гендерные особенности миграционных установок омских школьников
Фактор Критерий Среднее Стд. отклонение
Национальность Русские 55,4 16,4
Иные национальности 63,5 14,8
Пол Юноши 54,3 14,7
Девушки 57,8 17,6
Таблица 2
Семейные факторы миграционных установок омских школьников
Состав семьи Среднее значение миграционных установок Стд. отклонение T / F
Нуклеарность
Нуклеарная 60,6 17,3 1,73
Расширенная 55,7 16,3
Полнота семьи
Полная 54,9 16,7
Неполная 60,5 14,9 3,65*
Составная 59,9 14,7
Количество детей
Однодетные 57,9 16,7
Среднедетные 55,9 14,6 2,21
Многодетные 52,3 20,2
Примечание. * - уровень значимости p < 0,05. Существенно более высокие установки детей из неполных семей к миграции были выявлены с помощью апостериорного теста
Шеффе. В нем дети из неполных семей значимо отличались от детей из полных (разность средних = 3,45, р < 0,05). Составные
семьи по данному параметру находятся между этими крайними вариантами, не отличаясь значимо ни от полных (разность средних = = -3,07, p = 0,64), ни от неполных (разность средних = -0,38, p = 0,99), хотя по разности средних можно предположить, что они боль-
ше похожи на семьи, где нет одного из родителей.
Обнаружена связь состава семьи подростков с представлениями о миграционных установках близких и близких о самом школьнике (табл. 3).
Таблица 3
Миграционные установки в семьях омских школьников с разным составом
Переменная Состав семьи Среднее Стд. отклонение F, Р
Миграционные установки близких Полная 53,1 12,5 4,92**
Неполная 48,1 13,6
Составная 54,5 11,8
Установки близких о миграции респондента Полная 56,5 14,3 4,85**
Неполная 50,9 13,8
Составная 54,0 9,9
Примечание. ** - уровень значимости р < 0,01.
Тест Шеффе показывает выраженные отличия в миграционных установках близких у школьников из полных и неполных семей (разность средних = 3,83, p < 0,05). Та же картина наблюдается и для установок близких о миграции самого респондента (разность средних = 5,60,p < 0,01).
Так как остальные потенциальные предикторы представлены в количественных
шкалах, проверка гипотезы об их связи с миграционными установками осуществлялась с помощью метода линейной регрессии (с исключением). Коэффициент детерминации полученной модели R2 = 0,64, p < 0,001, что отражает достаточно высокий вклад потенциальных предикторов в оформление миграционных установок молодежи:
Миграционные установки сибирских школьников = 7,7 - 1,78 х Отношение к городу + + 1,02 х Установки близких о миграции респондента -- 0,35 х установка на стабильность места жительства + 0,33 х установка на служение + + 0,31 х установка на менеджмент - 0,24 х эмоциональное благополучие -- 0,13 х гедонистическое благополучие.
Таким образом, миграционные установки омских школьников в основном детерминируются диспозиционными предикторами: отношением к городу и установками близких об их миграции. На втором месте по силе влияния идут карьерные установки, связанные со стабильностью места жительства, служением и менеджментом. Третье место по значимости влияния занимают параметры субъективного благополучия (эмоциональное и гедонистическое). Возраст и жизнестойкость не попали в число значимых предикторов миграционных установок городских школьников. 5. Обсуждение результатов Представим вклад каждого фактора в модель потенциального миграционного поведения сибирских школьников:
1. Национальность. Большая склонность к оседлости у русских школьников в России объясняется особенностями культуры мигра-
ции, формирующейся в семье. Модель Л. Кэ-рон, представленная нами в литературном обзоре [13], утверждает, что национальные меньшинства более склонны к внешней миграции из-за дискриминации, однако Омск как приграничный многонациональный регион, в котором межэтнические контакты весьма часты, не выглядит зоной риска для подобного поведения. Скорее здесь применимы идеи А. Ивлевс и Р. Кинг о миграционном капитале [14]: семьи иных национальностей с большей вероятностью имеют недавний опыт миграции, и потому дети в них, наблюдая ее результаты, могут стремиться к дальнейшим перемещениям, воспринимая их как нечто естественное.
2. Пол. Стремление юношей к оседлости, а девушек к миграции, с одной стороны, противоречит традиционному представлению о распределении гендерных ролей. Но если учесть,
что миграция совершается молодыми людьми после школы чаще для получения высшего образования, результаты, скорее, обусловлены ростом женской эмансипации в учебно-профессиональной деятельности. Как правило, девочки и девушки, обладая большей прилежностью в учебе и стремлением соответствовать ожиданиям родителей и учителей, обучаясь в 9-10 классе, уже начинают задумываться над выбором профессии, а те из них, кто учится лучше, вероятно, начинают ориентироваться на иногородние вузы, уверенные, что смогут туда поступить. Юноши в этом возрасте, возможно, еще не до конца осознают необходимость перспективного планирования и склонны к выбору более привычного варианта -проживания вместе с родителями.
3. Состав семьи. Более выраженное стремление покинуть родной город у детей из неполных семей, и в тенденции - у детей из составных, может быть обусловлено тем, что сами родители более настроены на переезд. Возможно, данная ситуация объясняется весьма утилитарно: в неполных семьях, где переезд предполагает смену работы только у одного человека (матери или отца, воспитывающих ребенка), количество разрываемых из-за переезда социальных связей и организационных усилий, нужных для перемещения, вдвое меньше, чем в полных, где оба родителя при переезде должны найти работу в другом городе.
4. Диспозиционный фактор. Результат, при котором отношение к городу превалирует в уравнении регрессии по своей силе, закономерен: если человек негативно оценивает место, в котором живет, переезд может стать способом разрешения части его жизненных проблем и стимулом для повышения субъективного благополучия. Решающими при оценке города также могут стать вопросы трудоустройства и карьерного роста, экологии (в первую очередь, загрязненность воздуха), низкий уровень заработной платы в регионе.
5. Личностный фактор. Молодежь, ориентированная на стабильность места жительства, имеет низкие миграционные установки. Менее однозначной является связь миграции и установки на служение, повышающей стремление покинуть родной город. Возможно, школьникам кажется, что в других городах «менять мир» будет легче, там для этого больше ресурсов и возможностей. В эту же концепцию укладывается и более высокое стремление к менеджменту у учащихся с вы-
раженными миграционными установками. Существует мифологизированное представление о «прекрасном далеко», в котором много вакантных должностей, в том числе и руководящих, и амбициозная молодежь стремится переехать в центральные части страны, развивать там свои организаторские способности. Поскольку снижение этих позитивных карьерных установок не является адекватной мерой, следует переориентировать активных и инициативных молодых людей на перспективные проекты регионального масштаба, где они могли бы стать востребованными.
Снижение эмоционального благополучия, выражающееся в преобладании негативного, печального настроения, неудовлетворенности собой и жизнью, связано с повышением миграционных установок молодежи. То есть, чувствуя себя несчастным, школьник ищет причину этого состояния в окружающей среде, в частности в городе, где он живет. При этом переезд видится как ситуация, способная избавить от этих трудностей, повысить уровень жизни и подарить переживание счастья. Такой подход кажется весьма инфантильным, возможно, он связан с действием психологических защит. Но такое состояние может быть вызвано и объективными причинами, поскольку миграционные установки особенно высоки у школьников с низким гедонистическим благополучием, свидетельствующим о неудовлетворенности базовых потребностей.
6. Выводы
В результате исследования омских школьников был установлен ряд факторов, потенциально способствующих формированию и укреплению их миграционных установок: этнический (отсутствие самоидентификации с титульной для региона национальностью), гендерный (женский пол), семейный (неполнота семьи, трансляция и поддержка ее членами миграционных установок), диспози-ционный (негативное отношение к месту проживания), личностный (карьерные установки, связанные с нестабильностью места жительства, служением и менеджментом; низкий уровень эмоционального и гедонистического благополучия). Центральным (ядерным) предиктором миграционных установок учащихся является семейно-средовый, связанный с отношением к городу и установками близких об их миграции, остальные являются периферийными.
Обобщенный портрет городского школьника из Сибири, склонного к формированию высоких миграционных установок: девушка из неполной семьи, не идентифицирующая себя как русская, отличающаяся негативным отношением к Омску, высокой установкой на служение и менеджмент в карьере, с низким эмоциональным и гедонистическим благополучием. Напротив, психологически благополучные русские юноши из полных семей, в которых миграционные установки не поддерживаются близкими и формируется позитивное отношение к своему городу и установка на поиск работы именно в нем, меньше стремятся к переезду.
Важно, что именно установки близких о миграции в значительной степени определяют миграционные намерения и настроения подростков, оказывая решающее влияние на принятие важных решений, касающихся жизненного самоопределения. Поэтому лишь системный подход к проблеме, усиление удовлетворенности жизнью граждан разных возрастов и социальных слоев может изменить ситуацию и снизить темпы оттока населения из Омска и подобных ему городов. Отметим, что миграционные установки особенно высоки у школьников не только с низким эмоциональным, но и гедонистическим благополучием, которое основывается на удовлетворении базовых потребностей (в том числе в безопасности) индивида. Поэтому одних психологических воздействий недостаточно, проблема миграции не решится без должного сопровождения населения в экономической, политической и социальной сферах жизни.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 Население Омска по данным Росстат // Ро-сИнфоСтат. - URL: https://rosinfostat.ru/nase lenie-omska/ (дата обращения: 31.07.2022).
ЛИТЕРАТУРА
1. Рыбаковский Л. Л. Миграция населения (вопросы теории). - М. : Институт социально-политических исследований РАН, 2003. -240 с. - URL: www.rybakovsky.ru/migraci a2c.html (дата обращения: 22.11.2022).
2. Кузнецова С. А., Кузнецов И. Ю., Фещен-ко А. В. Разработка шкалы миграционных установок личности // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика. - 2014. -№ 1. - С. 83-90.
3. Половинко В. С., Арбуз А. В. Миграционные установки населения в контексте регио-
нального рынка труда // Journal of new economy. - 2018. - № 1. - С. 38-50.
4. Манцерова О. В. О роли фронтира в социальной мобильности российской молодежи (на примере Астраханской области) // Гуманитарные исследования. - 2012. - № 4. -С. 270-274.
5. Crisan E. L., Crisan-Mitra C., Dragos C. The Impact on Migration Intentions of Perceived Corruption at the Organizational and Country Level in Romania // Eastern European Economics. - 2019. - Vol. 57. - No. 5. - P. 430455. - DOI: 10.1080/0012 8775.2018.1533 410.
6. Laczko F., Tjaden J., Auer D. Measuring Global Migration Potential, 2010-2015 // Global Migration Data Analysis Centre: Data Briefing Series. - 2017. - Vol. 55. - No. 9. - P. 1-4. -URL: https://gmdac.iom.int/gmdac-data-briefi ng-measuring-global-migration-potential-2010-2015 (дата обращения: 22.06.2020).
7. Этническая, гражданская и глобальная идентичности как предикторы эмиграционной активности студенческой молодежи Беларуси, Казахстана и России / Н. В. Муращенкова и др. // Культурно-историческая психология. -2022. - Т. 18. - № 3. - C. 113-123. - DOI: 10.17759/chp.2022180314.
8. Dalen H. P. van, Henkens K. Emigration Intentions: Mere Words or True Plans? Explaining International Migration Intentions and Behavior // CentER Discussion Paper. - 2008. -No. 60. - DOI: 10.2139/ssrn.1153985.
9. Скрипник Е. О. Миграционные намерения городского населения Хабаровского края // Пространственная экономика. - 2010. -№ 4. - С. 42-57.
10. Hadler M. Intentions to Migrate Within the European Union: A Challenge for Simple Economic Macro-Level Explanations // European Societies. - 2006. - Vol. 8. - No. 1. - P. 111140. - DOI: 10.1080/14616690500491324.
11. Seyfrit C. L., Bjarnason T., Olafsson K. Migration Intentions of Rural Youth in Iceland: Can a Large-Scale Development Project Stem the Tide of Out-Migration? // Society and Natural Resources. - Vol. 23. - No. 12. - P. 12011215. - DOI: 0.1080/08941920903278152.
12. Гольцова Е. В. Факторы социальной среды как детерминанты миграционного поведения молодежи Иркутской области // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. - 2015. - № 14. - С. 51-55.
13. Caron L. An Intergenerational Perspective on (Re)Migration: Return and Onward Mobility Intentions across Immigrant Generations // International Migration Review. - 2019. - No. 3. -P. 820-852. - DOI: 10.1177/019791831988 5646.
14. Ivlevs A., King R. M. Family Migration Capital and Migration Intentions // Journal of Family and Economic Issues. - 2012. - Vol. 33. -No. 1. - P. 118-129. - DOI: 10.1007/s10834-011-9269-9.
15. Anniste K., Tammaru T. Ethnic Differences in Integration Levels and Return Migration Intentions: A Study of Estonian Migrants in Finland // Demographic Research. - 2014. - Vol. 30.
- No. 1. - P. 377-412. - DOI: 10.4054/Dem Res.2014.30.13.
16. Бюраева Ю. Г., Пискунов Е. Ю. Миграционные установки студенческой молодежи дальневосточного региона (на материалах Республики Бурятия) // Вестник Томского государственного университета. - 2020. -№ 459. - С. 98-106. - DOI: 10.17223/1561 7793/459/12.
17. Chort I. Mexican Migrants to the US: What Do Unrealized Migration Intentions Tell Us about Gender Inequalities? // World Development. -2014. - Vol. 59. - P. 535-552. - DOI: 10.1016/J.WORLDDEV.2014.01.036.
18. Docquier F., Peri G., Ruyssen I. The CrossCountry Determinants of Potential and Actual Migration // International Migration Review. -2014. - Vol. 48. - No. 1. - P. 37-99. - DOI: 10.1142/9789814719902_0012.
19. Кузнецова С. А. Миграционные установки жителей Магадана с разным уровнем субъективного контроля // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика. - 2015. - № 3. -С. 75-83.
20. Кузнецова С. А. Временные перспективы и миграционные установки магаданских студентов на разных этапах обучения // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика.
- 2018. - № 1. - С. 67-78. - DOI: 10.223 63/2313-1683-2018-15-1-67-78.
21. Данилова З. А. Миграционные настроения населения байкальского региона (по материалам социологического исследования) // Проблемы прогнозирования. - 2010. - № 3.
- С. 115-118.
22. Зайончковская Ж. А., Ноздрина Н. А. Миграционный опыт населения региональных центров России (на примере социологического опроса в 10 городах) // Проблемы прогнозирования. - 2008. - № 4. - С. 98112.
23. Рочева А. Л., Варшавер Е. А. Миграционные намерения молодежи с миграционным бэкграундом и без: российский случай // Мониторинг. - 2020. - № 3. - URL: https://cy berleninka.ru/article/n/migratsionnye-nameren iya-molodezhi-s-migratsionnym-bekgraundom-i-bez-rossiyskiy-sluchay (дата обращения: 11.03.2022). - DOI: 10.14515/monitoring.20 20.3.1632.
24. Kandel W., Massey D. S. The Culture of Mexican Migration : A Theoretical and Empirical Analysis // Social Forces. - 2002. - Vol. 80. -No. 3. - P. 981-004. - DOI: 10.1353/sof. 2002.0009.
25. Бакина А. В., Орлова О. А., Яремчук С. В. Образ социально-психологического пространства города в представлении молодежи с разными миграционными намерениями (на примере города Комсомольска-на-Амуре) // Russian Journal of Education and Psychology. - 2018. - Т. 9. - С. 36-62. -DOI: 10.12731/2218-7405-2018-7-36-62.
REFERENCES
1. Rybakovskij L.L. Migration of the population (questions of theory). Moscow, Institut social'no-politicheskih issledovanii RAN Publ., 2003. 240 p. Available at: www.rybakovsky.ru /migracia2c.html (November 11, 2022). (In Russian).
2. Kuznetsova S.A., Kuznetsov I.Yu., Feshchenko A.V. Development of a scale of personality migration attitudes. Vestnik RUDN. Seriya: Psikhologiya i pedagogika = Bulletin of RUDN University. Series: Psychology and Pedagogy, 2014, no. 1, pp. 83-90. (In Russian).
3. Polovinko V.S., Arbuz A.V. Migration attitudes of the population in the context of the regional labor market. Journal of new economy, 2018, no. 1, pp. 38-50. (In Russian).
4. Mantserova O.V. On the role of the frontier in the social mobility of Russian youth (on the example of the Astrakhan region). Gumanitarnye issledovaniya = Humanities Studies, 2012, no. 4, pp. 270-274. (In Russian).
5. Crisan E.L., Crisan-Mitra C., Dragos C. The Impact on Migration Intentions of Perceived Corruption at the Organizational and Country Level in Romania. Eastern European Economics, 2019, Vol. 57, no. 5, pp. 430-455. DOI: 10.1080/00128775.2018.1533410.
6. Laczko F., Tjaden J., Auer D. Measuring Global Migration Potential, 2010-2015. Global Migration Data Analysis Centre: Data Briefing Series, 2017, Vol. 55, no. 9, pp. 1-14. Available at: https://gmdac.iom.int/gmdac-data-briefing-me asuring-global-migration-potential-2010-2015 (accessed: Jun 22, 2020).
7. Murashchenkova N.V., Gritsenko V.V., Efremenkova M.N., Kalinina N.V., Kulesh E.V., Konstantinov V.V., Gurieva S.D., Malenova A.Yu. Ethnic, Civic, and Global Identities as Predictors of Emigration Activity of Student Youth in Belarus, Kazakhstan, and Russia. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya = Cultural-Historical Psychology, Vol. 18, no. 3, pp. 113-123. DOI: 10.17759/chp.2022180314. (In Russian).
8. van Dalen H.P., Henkens K. Emigration Intentions: Mere Words or True Plans? Explaining International Migration Intentions and Behavior. CentER Discussion Paper, 2008, no. 60. DOI: 10.2139/ssrn.1153985.
9. Skripnik E.O. Migration intentions of the urban population of the Khabarovsk Territory. Prostranstvennaya ekonomika = Spatial economics, 2010, no. 4, pp. 42-57. (In Russian).
10. Hadler M. Intentions to Migrate Within the European Union: A Challenge for Simple Economic Macro-Level Explanations. European Societies, 2006, Vol. 8, no. 1, pp. 111-140. DOI: 10.1080/14616690500491324.
11. Seyfrit C.L., Bjarnason T., Olafsson K. (2010) Migration Intentions of Rural Youth in Iceland: Can a Large-Scale Development Project Stem the Tide of Out-Migration? Society and Natural Resources, Vol. 23, no. 12, pp. 1201-1215. DOI: 10.1080/ 08941920903278152.
12. Gol'tsova E.V. Factors of the social environment as determinants of migration behavior of young people in the Irkutsk region. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya = Bulletin of the Buryat State University. Philosophy, 2015, no. 14, pp. 51-55. (In Russian).
13. Caron L. An Intergenerational Perspective on (Re)Migration: Return and Onward Mobility Intentions across Immigrant Generations. International Migration Review, 2019, no. 3, pp. 820-852. DOI: 10.1177/01979183198 85646.
14. Ivlevs A., King R.M. Family Migration Capital and Migration Intentions. Journal of Family and Economic Issues, 2012, Vol. 33, no. 1, pp. 118-129. DOI: 10.1007/s10834-011-9269-9.
15. Anniste K., Tammaru T. Ethnic Differences in Integration Levels and Return Migration Intentions: A Study of Estonian Migrants in Finland. Demographic Research, 2014, Vol. 30, no. 1, pp. 377-412. DOI: 10.4054/DemRes.2014.30. 13.
16. Byuraeva Yu.G., Piskunov E.Yu. Migration installations of student youth of the Far East region (based on the materials of the Republic of Buryatia). Vestnik Tomskogo gosudarstven-nogo universiteta = Bulletin of Tomsk State University, 2020, no. 459, pp. 98-106. DOI: 10.17223/15617793/459/12. (In Russian).
17. Chort I. Mexican Migrants to the US: What Do Unrealized Migration Intentions Tell Us about
Информация о статье Дата поступления 31 января 2023 Дата принятия в печать 3 апреля 2023
Gender Inequalities? World Development, 2014, Vol. 59, pp. 535-552. DOI: 10.1016/ J.WORLDDEV.2014.01.036.
18. Docquier F., Peri G., Ruyssen I. The CrossCountry Determinants of Potential and Actual Migration. International Migration Review,
2014, Vol. 48, no. 1, pp. 37-99. DOI: 10.1142/9789814719902_0012.
19. Kuznetsova S.A. Migration attitudes of Magadan residents with different levels of subjective control. Vestnik RUDN. Seriya: Psikhologiya i pedagogika = Bulletin of RUDN University. Series: Psychology and Pedagogy,
2015, no. 3, pp. 75-83. (In Russian).
20. Kuznetsova S.A. Time Perspectives and Migration Attitudes of Magadan Students at Different Stages of Education. Vestnik RUDN. Seriya: Psikhologiya i pedagogika = Bulletin of RUDN University. Series: Psychology and Pedagogy, 2018, no. 1, pp. 67-78. DOI: 10.2236 3/2313-1683-2018-15-1-67-78. (In Russian).
21. Danilova Z.A. Migration moods of the population of the Baikal region (based on the materials of a sociological study). Problemy prognozirovaniya = The problem of forecasting, 2010, no. 3, pp. 115-118. (In Russian).
22. Zaionchkovskaya Zh.A., Nozdrina N.A. Migration experience of the population of regional centers of Russia (on the example of a sociological survey in 10 cities). Problemy prognozirovaniya = Forecasting problems, 2008, no. 4, pp. 98-112. (In Russian).
23. Rocheva A.L., Varshaver E.A. Migration intentions of young people with and without a migration background: the Russian case. Monitoring, 2020, no. 3, pp. 295-334. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/migratsio nnye-namereniya-molodezhi-s-migratsionnym-bekgraundom-i-bez-rossiyskiy-sluchay (accessed: March 11, 2022). DOI: 10.14515/mo nitoring.2020.3.1632. (In Russian).
24. Kandel W., Massey D.S. The Culture of Mexican Migration: A Theoretical and Empirical Analysis. Social Forces, 2002, Vol. 80, no. 3, pp. 981-1004. DOI: 10.1353/sof.2002.0009.
25. Bakina A.V., Orlova O.A., YAremchuk S.V. The Image of the Socio-Psychological Space of the City in the View of Young People with Different Migratory Intentions (on the Example of the City of Komsomolsk-on-Amur). Russian Journal of Education and Psychology, no. 9, pp. 36-62. DOI: 10.12731/2218-7405-20187-36-62. (In Russian).
Article info
Received January 31, 2023 Accepted April 3, 2023
Сведения об авторах
Потапова Юлия Викторовна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, проспект Мира, 55а E-mail: [email protected] (корреспондирующий автор)
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1226-8982
Маленова Арина Юрьевна - кандидат психологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, проспект Мира, 55а E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5778-0739
Маленов Александр Александрович - кандидат психологических наук, заведующий учебно-научной лабораторией
Омский государственный университет
им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия,
Омск, проспект Мира, 55а
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3654-956X
Потапов Александр Константинович -
кандидат исторических наук, преподаватель института СПО
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, проспект Мира, 55а E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5890-9987
Для цитирования
Потапова Ю. В., Маленова А. Ю., Маленов А. А., Потапов А. К. Социально-демографические и психологические предикторы миграционных установок учащейся молодежи Сибирского региона (на примере школьников г. Омска) // Вестник Омского университета. Серия «Психология». - 2023. - № 1. - С. 1726. - DOI: 10.24147/2410-6364.2023.1.17-26.
About authors
Potapova Yulia Viktorovna - PhD in
Psychological Sciences, Associate Professor at the Department of General and Social Psychology Dostoevsky Omsk State University Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected] (corresponding author)
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1226-8982
Malenova Arina Yuryevna - PhD in
Psychological Sciences, Associate Professor at the Department of General and Social Psychology Dostoevsky Omsk State University Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5778-0739
Malenov Alexander Alexandrovich - PhD in
Psychological Sciences, manager Educational and
Scientific Laboratory
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077,
Russia
E-mail: malyonov@ mail.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3654-956X
Potapov Alexander Konstantinovich - PhD in
History, lecturer at the Secondary Vocational
Education Institute
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077,
Russia
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5890-9987
For citations
Potapova Yu.V., Malenova A.Yu., Malenov A.A., Potapov A.K. Socio-Demographic and Psychological Predictors of Migration Attitudes of Young Students in the Siberian Region (on the Example of Schoolchildren in the City of Omsk). Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Psikhologiya" = Herald of Omsk University. Series "Psychology", 2023, no. 1, pp. 17-26. DOI: 10.24147/2410-6364.2023.1.17-26. (In Russian).
