CC BY
232
УДК. 314.74
СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА КАНАДЫ В ИСТОРИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ
Н.С. Ларионова
Аннотация. В статье рассматривается социальная структура гражданского общества Канады, основанная на этнически разнородных группах населения. Описывается термин, мультикультурализм, определяя его, как принцип и практику культурного многообразия, поощряемого государством, на основе демократических и конституционных норм. Канадское культурное многообразие действительно представляет собой смелый, хотя и не без известных рисков социальный эксперимент. По данным ООН Канада является безопасной страной, где гражданское общество защищено от доминирования отдельных этносов гибкой системой федеративного устройства и компромиссной политикой провинциальных властей, которые признают приоритет федерального законодательства.
Ключевые слова: гражданское общество, иммигранты, культурное многообразие, мультикультурализм, федеральный мультикультурализм.
SOCIAL STRUCTURE OF CIVIL SOCIETY OF CANADA IN HISTORICAL ASPECT N.S. Larionova
Abstract. In article the social structure of civil society of Canada founded on ethnically diverse groups of the population is considered. The term, multiculturalism is described, defining it, as the principle and practice of the cultural diversity encouraged by the state on the basis of democratic and constitutional standards. Especially sharply in recent years there was a question of the extending Muslim community of Canada. The Canadian cultural diversity really represents courageous, though not without known risks social experiment. According to the UN Canada is the safe country where civil society is protected from domination of separate ethnoses by flexible system of the federal device and compromise policy of the provincial authorities which recognize a priority of the federal legislation.
Keywords: civil society, immigrants, cultural diversity, multiculturalism, Muslim communities, federal multiculturalism.
Социальная структура гражданского общества Канады основана на этнически разнородных группах населения. Правительство Канады формирует социальную политику, учитывая исторический опыт межэтнических и расовых конфликтов в Северной Америке. Официальный статус этнически однородных групп вызвал значительные споры о его конституционном значении [1].
В действительности вместо того, чтобы способствовать сохранению многокультурной политики, нередко в англоговорящих провинциях отдельные этнические группы ощущали образовательное и культурное давление, т.е. они должны были соответствовать англоговорящему большинству. Хотя конституционная практика и концепция внутренней поли-
тики Канады по объединению населения в единое гражданское общество при сохранении этнической индивидуальности даже малочисленных коренных народов Севера вызывает критику европейцев, тем не менее для других федеративных государств, включая США и Россию, социальная стратегия Канады остается привлекательной [2].
В общих чертах социальная политика Канады описывается термином, мультикультурализм, который можно определить, как принцип и практику культурного многообразия, поощряемого государством, на основе демократических и конституционных норм.
Таким образом, мультикультурализм, базируется на культурных различиях и социальном равенстве, подтвержденным
федеральным законодательством, но в значительной степени со смещенными критериями в пользу отдельных этносов в различных провинциях (Квебек, Британская Колумбия).
Федеральный мультикультурализм Канады может быть определен, как концепция политики и пакет программ для учета интересов этнических меньшинств и коренного населения для более или менее равномерного социального развития и преодоления этнических конфликтов.
Канадцы не без основания считают, что их федеральные программы способствуют равноправному участию меньшинств в государственном управлении путем отмены дискриминационных и институциональных барьеров (как культурных, так и структурных). Федеративное культурное пространство Канады неоднородно, оно формируется как совокупная составляющая региональных различий, в зависимости от социальноисторического прошлого, но обеспечивает условия для толерантного существования разных культур, используя возможности федерального и регионального законодательства для равного участия в обществе. Канадское культурное многообразие действительно представляет собой смелый, хотя и не без известных рисков социальный эксперимент. По данным ООН Канада является безопасной страной, где гражданское общество защищено от доминирования отдельных этносов гибкой системой федеративного устройства и компромиссной политикой провинциальных властей, которые признают приоритет федерального законодательства [3].
В последние годы особо остро стал вопрос о расширяющейся мусульманской общине Канады.
Проблематично дать точный статистический отчет о росте численности мусульман в Канаде за период истории этой молодой страны. Не многие исторические записи оказались доступны для исследователей. Перепись Канады до недавнего времени включала канадских
мусульман в категорию «других» религиозных групп. Тем не менее, из некоторых источников [4] мы можем получить приблизительное представление о неравномерном росте численности мусульманского населения в Канаде.
В первоначальный период мусульманские поселения в Канаде, были представлены небольшими общинами, сосредоточенными в провинциях Онтарио, Квебек и Альберта. Эти первые мусульмане появились с их исторической родины семьями. Продолжая сохранять крепкие семейные связи, они так и не стали социально значимой частью более широкого канадского сообщества. Позднее присоединились их родственники, которые поселились вместе с ранней диаспорой. Таким образом, целые мусульманские общины превратились в сплоченные группы родственников и друзей и как только они достигли определенной экономической безопасности, они сформировали мусульманские ассоциации и общества. Их лидеры - Muinuddin, из ранних албанцев, а позже Rajiab Assim основали мусульманские общества в Торонто. В Альберте несколько семей - и среди них наиболее известные семьи Shabens, Saddies, Hamdons и Hamiltons создали арабские мусульманские ассоциации и заложили основы исторической мечети Al Rashid в Эдмонтоне в 1938 году.
Первой организованной канадской мусульманской общиной, основанной в Эдмонтоне стала мечеть Al Rashid, следует отметить, что это была первая мечеть во всей Северной Америке, и единственная мечеть, построенная в Канаде в течение следующих двух десятилетий.
Начиная с 11 сентября 2001 года канадские мусульмане стали свидетелями активизации «национализма» в Канаде. Этот неудачный термин «национализм» демонстрировал приверженность некоторых канадцев «западной цивилизации». В Канаде, Европе и Соединенных Штатах в такой трактовке понятие «нация», основывалось на концепции Хан-
тингтона «столкновении цивилизаций» [5]. Эта концепция фактически исключала арабов и мусульман из стран Запада и западной цивилизации.
Параллельно на Западе получило распространение понятие «транснационализм».
Размышляя о природе и значении «транснационализма», следует уточнить, что это понятие означает свободное передвижение людей по всему миру, но с известными правилами. Здесь важно помнить, что обязанностью любого государства является «определить порядок контроля и регулирования передвижения всех мигрантов, будь то внутри страны или за ее пределами» [6]. После 11 сентября 2001 г. в Канаде власти были одержимы национальной безопасностью. Усилились меры безопасности и государственное регулирование в сфере иммиграции, расширилось сотрудничество по программе «Антитеррор» государственных органов, полиции, разведки и пограничного контроля.
Для подавляющего большинства людей, границы стали уже гораздо менее проницаемым, чем для оптимистичных теоретиков «транснационализма», которые готовы были к их упразднению. Теперь так называемые транснациональные связи арабов и мусульман, - будь то социальные, семейные, финансовые, политические - нередко в Канаде рассматривались весьма подозрительно. И, если эти транснациональные связи (особенно некоторых мусульманских групп), резко возрастают, то многие мусульмане, подвергаются интенсивной проверке. Однако практика предотвращения терактов показывает, что эти меры правительства Канады оправданы и канадское общество воспринимает их с пониманием.
В популярных представлениях западных исследователей, обобщение «араб» может быть использовано для распространения на другие этнические группы, такие, как турки, армяне, персы, или цыгане, но группы эти абсолютно различные. Языки и этническое или националь-
ное происхождение, нередко не идентифицируется как арабское. Бытующие западные стереотипы стоят вне понимания, что категория «мусульманин» включает в себя множество этнокультурных и языковых источников, большинство из которых не являются ни арабскими, ни Ближневосточными, тем более, ни чисто индонезийскими, малайскими, филиппинскими, суданскими, индийскими, или китайскими. Выше названный автор утверждает, что в американском контексте неточность такой экстраполяции сделана специально, чтобы стереть различия с целью «создания еще одного различия: различия между свободным белым человеком, гражданином США, и стереотипом «Араб», выступающее как нарица-ние инородного чуждого западной цивилизации.
Говоря в общем, начиная с 2004 года, проводится ежегодный анализ ключевых направлений иммиграции. Данные регулярно появляются на официальном сайте Министерства Гражданства и Иммиграции Канады в разделе Монитор.
Исламские центры Канады стремятся сотрудничать с общественными организациями, их усилия направлены на улучшение социальных, религиозных и культурных условий канадских мусульман. Некоторые исламские центры выполняют гражданские функции - даже назначили почетных регистраторов брака, чьей задачей является, оформление браков по исламским законам и традициям, но юридически брак регистрируется в соответствии с Законом о браке канадской провинции.
Исламские центры в Канаде создаются, чтобы обеспечить последователей исламской религии физической и духовной средой для удовлетворения права человека на свободу совести вероисповедания. Благодаря поддержки органов местного самоуправления канадских провинций, местных церквей, университетов, исламские общины могут, проводить соборные молитвы и другие социальные мероприятия по исламскому календарю.
Это имеет большое позитивное значение для восприятия ислама в Канаде.
Однако позитивный опыт решения проблем адаптации мусульман в Канаде представляет интерес также для России, в связи со значительной динамикой аналогичных эмиграционных процессов, связанных не только с вышеназванными регионами, но и со значительным коли-
Литература:
1. For a good overview of the multiculturalism policy, its diverse meanings and political purposes, see Peter Li, “The Multiculturalism Debate,” in Peter S. Li, ed., Race and Ethnic Relations in Canada, 2nd ed., p. 77.
2. Harry H. Hiller, “Canadian Society. A macro analysis,” 5th ed., pp. 214-215.
3. A. Fleras, J.L. Elliott. “Unequal Relations. An Introduction to Race, Ethnic and Aboriginal Dynamics in Canada,” 2nd ed., pp. 283-287. p. 287.
4. B. Aby Laban. “Canadian Muslims: The Need for a New Survival Strategy.” Journal: Institute of Muslim Minority Affairs. 1981, pp. 98-99. p. 99.
5. Huntington, S. 1996. The clash of civilization and the remarking of world order. New York: Simon and Schuster.
6. Ong A. Flexible citizenship: The cultural logic of transnationality. Durham: Duke University Press, 1999, p.15.
чеством эмигрантов-мусульман, пребывающих в Россию из бывших советских республик центральной Азии: Узбеки-
стана, Таджикистана, Туркменистана и т.д. Именно здесь прослеживаются факторы риска, связанные с проблемами адаптации мусульман Центральной Азии в Российских этнокультурных и конфессиональных условиях.
References:
1. For a good overview of the multiculturalism policy, its diverse meanings and political purposes, see Peter Li, “The Multiculturalism Debate,” in Peter S. Li, ed., Race and Ethnic Relations in Canada, 2nd ed., p. 77.
2. Harry H. Hiller, “Canadian Society. A macro analysis,” 5th ed., pp. 214-215.
3. A. Fleras, J.L. Elliott. “Unequal Relations. An Introduction to Race, Ethnic and Aboriginal Dynamics in Canada,” 2nd ed., pp. 283-287. p. 287.
4. B. Aby Laban. “Canadian Muslims: The Need for a New Survival Strategy.” Journal: Institute of Muslim Minority Affairs. 1981, pp. 9899. p. 99.
5. Huntington, S. 1996. The clash of civilization and the remarking of world order. New York: Simon and Schuster.
6. Ong A. Flexible citizenship: The cultural logic of transnationality. Durham: Duke University Press, 1999, p.15.
Ларионова Н.С. (г. Казань), старший преподаватель кафедры гражданского права и гражданского процесса, ЧОУ ВПО «Академия социального образования»,
Larionova N.S. (Kazan), senior lecturer in civil law and civil procedure, Academy of social education
