CC BY
41
УДК 321:177.9
Лаврентьев Дмитрий Сергеевич
адъюнкт, преподаватель кафедры гуманитарных и социальных наук
Саратовского военного краснознамённого института внутренних войск МВД России
СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК УСЛОВИЕ
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ В РЕГИОНЕ
Lavrentiev Dmitriy Sergeyevich
Postgraduate Student, Lecturer, Humanities and Social Sciences Department, Saratov Red Banner Military Institute of Interior Troops of the Ministry of International Affairs of Russia
SOCIAL JUSTICE AS A CONDITION OF SOCIAL AND POLITICAL STABILITY IN THE REGION
Аннотация:
В статье обозначены ключевые принципы построения политического ландшафта региона на основе использования концепта «социальная справедливость». Рассматривается структура концепта «социальная справедливость», определяется его роль в формировании региональных политических течений как фактора политической мобилизации. Выдвигается тезис о восприятии социальной справедливости в массовых представлениях как ключевого элемента оценок социально-политической стабильности в регионе.
Ключевые слова:
социальная справедливость, политика, регион, политическая борьба, политическая мобилизация, легитимность.
Summary:
The article discusses the key principles of shaping the regional political landscape on the basis of the social justice concept. The author considers the structure of the social justice concept and its role in the formation of regional political movements as a factor of political engagement. The author advances a thesis about common interpretation of social justice as a key element of socio-political stability assessment in the region.
Keywords:
social justice, politics, region, political struggle, political mobilization, legitimacy.
В современном российском обществе существует устойчивое противоречие между идеями о справедливости социального неравенства как проявления различных способностей людей и разных достижений в результате конкурентной борьбы и полным неприятием неравенства и жесткой конкуренции как несправедливого и по своей сути безнравственного явления. Такое противоречие является потенциально опасным ввиду того, что в российской политической системе в настоящее время отсутствуют эффективные механизмы и институты, позволяющие направлять политические, идеологические и социальные конфликты в конструктивное русло, в русло легитимных социально-политических процессов [1].
Особенно высока сегодня актуальность изучения представлений о социальной справедливости на уровне российских регионов. Анализируя социальные отношения и социальные иерархии именно на региональном уровне, можно обозначить особенности массового восприятия проблем социальной жизни, отметить нарастающие тенденции и тренды, выявить устойчивые закономерности между этико-нравственными представлениями о справедливости среди электората и политическими процессами, формируемыми политическими элитами.
Исследования региональных особенностей массовых интерпретаций социальной справедливости позволяют проводить более эффективное политическое прогнозирование, обнаруживать конфликтные ситуации, разрабатывать рациональные социально-политические программы, ориентированные на формирование консенсусного социально-политического потенциала.
Здесь важно отметить, что коллективные представления о социальной справедливости как о состоянии недостигнутом, но, в принципе, достижимом приводят к рефлексии над социально-политической и экономической жизнью (повседневным практикам взаимного и самоконтроля), к попыткам рационализировать жизненное пространство и преобразовать социальные отношения. Это в свою очередь служит источником определенных социальных практик, в том числе управленческих, экономических и политических практик и технологий, направленных на социальное переустройство, на рост эффективности социальных взаимодействий. Таким образом, существует системная взаимосвязь между идеями и представлениями о социальной справедливости и распространенными в обществе политическими и управленческими технологиями [2].
В современном российском обществе представлены самые разнообразные, зачастую полярные взгляды на проблему социальной справедливости. Как следствие, данная проблема часто артикулируется в политических программах и уставах партий, в заявлениях политических и общественных деятелей и других документах.
В частности, нужно отметить, что в политической риторике каждой из партий происходит упоминание вопросов социальной справедливости. Однако удельный вес апелляций к проблематике справедливости существенно отличается.
Так, например, контент-анализ программы партии «Единая Россия» показывает крайне низкое использование в тексте слова «справедливость». В программе партии это слово упомянуто лишь один раз. В разделе II программы «Россия, которую мы выбираем» говорится: «Россия, которую мы выбираем, - это сильное демократическое, социально ориентированное государство. Это - свободное, справедливое и духовно сплоченное общество. Это - конкурентоспособная инновационная экономика. Это - высокое качество жизни граждан» [3].
Вместе с тем в тексте программы партии «Справедливая Россия» (которая по объему примерно равна программе «Единой России») слово «справедливость» используется 57 раз [4].
В программе ЛДПР слово «справедливость» встречается два раза и находится в контексте патриотической риторики. В тексте находим: «Сегодня этноцид русского народа, то есть политика уничтожения национальной идентичности и самосознания народа, заключается: в несправедливо низкой оплате труда, отбивающей желание зарабатывать деньги честно...» [5].
В программе РДП «Яблоко», принятой еще на XII съезде в 2006 г., слово «справедливость» на восьми страницах используется семь раз. Проблематике справедливости посвящен целый параграф, который носит название «Свобода и справедливость» [6].
В программе партии «Патриоты России» слово «справедливость» встречается на 11 страницах 20 раз [7].
В программных документах КПРФ слово «справедливость» встречается гораздо реже. Так, в программе партии на 14 страницах текста слово «справедливость» встречается только один раз [8].
В то же время в программе партии «Правое дело» слово «справедливость» не используется ни разу.
В целом можно отметить, что активное использование в политической риторике понятия «социальная справедливость» более характерно для партий, не представленных в Государственной думе, за исключением партии «Справедливая Россия», которую трудно назвать оппозиционной. Нужно сказать, что партия «Справедливая Россия» хотя и опирается на идеологию социальной справедливости, но все же ассоциируется с партией власти и не выглядит как самостоятельная и серьезная политическая сила.
Вместе с тем массовые представления россиян о несправедливом характере социального устройства в современной России, по идее, должны предопределять более активное апеллирование к идеям социальной справедливости в политической борьбе. Ведь по опросам социологов (опрос ФОМ, 2007 г.) 68 % россиян считают, что современное российское общество в целом устроено несправедливо, и только 12 % полагают, что справедливо (20 % затруднились ответить) [9].
Можно сказать, что идеология социальной справедливости не имеет большого значения в политической борьбе. Призывы к социальным изменениям для достижения социальной справедливости не находят поддержки, так как у людей слишком силен страх потери стабильного (пусть и не совсем справедливого) положения.
В целом процессы, происходящие в политической системе России, свидетельствуют, на наш взгляд, о том, что идеологические конструкции и абстрактные ценности играют все меньшую роль в политической борьбе. Политическая борьба и политическая конкуренция все реже опираются на нравственные нормы, постепенно борьба идей, программ, нормативных взглядов на социальное устройство заменяется борьбой имиджей.
Нужно сказать, что российские политические практики во многом скопированы с западных демократических институтов, но на несформировавшуюся российскую политическую систему кризис идеологии западного общества оказывает еще более сильное влияние. Политическая конкуренция превращается в конкуренцию имиджей, при этом задача поиска компромисса между интересами общества и отдельных его слоев (в частности элитных групп) окончательно вытесняется на второй или даже третий план.
Одновременно с ростом значения имиджа, а не идей и программ растет процесс менедже-ризации государственного управления - на первый план выходят экономико-финансовые показатели: экономия бюджетных средств, экономическая эффективность государственных расходов, а не показатели роста качества жизни и социального развития.
Борьба имиджей предусматривает апелляцию не столько к га^, сколько к иррациональному коллективному бессознательному, опору на ассоциативное и мифологическое мышление. При этом сама рационализация становится мифологична - она подменяется симулякрами рациональности: в общество вбрасываются множественные знаковые символы проводимой модернизации - конференции, форумы, партсъезды, посвященные этой теме, или символы инновационно-сти - разработка и PR-продвижение проектов «Сколково», «ГЛОНАСС», нанотехнологий и т. д.
Таким образом, потребность населения в социальной справедливости сегодня весьма слабо оформлена как идеологически, так и политически, при этом не прослеживается тенденции такого формирования, за исключением тех интерпретаций справедливости, которые соотносят ее с патриотическими или (чаще) национал-шовинистическими идеями.
Необходимо признать, что в современной России политическая конкуренция и свободная политическая борьба все более заменяются борьбой политических и государственно-управленческих имиджей. При этом идеи социальной справедливости оформляются не в виде цельных и системных идеологий, а подменяются символами и знаками, апеллирующими к мифологическому коллективному бессознательному. Политическое управление все более опирается на технологии управления имиджем и связями с общественностью, оно ситуативно и использует эклектичный набор символов, в число которых входят и символы «сильной руки», «патриотизма», «вертикали власти», и символы «модернизации», «эффективной экономики», «инноваций». При этом идеи и ценности справедливости растворяются в символике более высокого уровня -образ социальной справедливости может быть при желании прочитан и в символике патернализма, и в образах патриотизма, и в образах модернизации и инноваций. При этом опора на традиционно репрезентуемые идеологии остается уделом оппозиционных и маргинализирующихся партий: традиционные идеологические технологии практически не могут сегодня конкурировать с технологиями современных public relations и управления имиджем.
По мнению историков и культурологов в регионах России сформировался определенный социально-нравственный и культурный тип общественного устройства, который характеризуется соборностью, патернализмом, склонностью к коллективизму. Данный культурный тип - по Ю. Лот-ману называется основанным на бинарных структурах - и сегодня определяет массовые интерпретации социальной справедливости/несправедливости [10].
Бинарные культуры (Ю. Лотман) жестко иерархичны, безальтернативны, направлены на сохранение и стабилизацию существующего порядка. В них отсутствуют культура и модели поведения, направленные на диалог, поиск договоренностей, горизонтальное партнерство. Доминирование в культурной системе России социально-нравственных идеалов в виде дуальных оппозиций, инверсионно переходящих друг в друга полюсов отмечает также и А. Ахиезер [11].
Социальные отношения, возникающие в бинарной (оппозиционной) культурной матрице, характеризуются:
1) односторонностью - нижестоящий в иерархии субъект рассчитывает на покровительство, но, вступая в отношения подчинения, не ждет обязательной награды. В любом случае отсутствие такой награды не рассматривается как основание для прекращения отношений;
2) неэквивалентностью - то есть такие отношения исключают психологию и ценности обмена, не допускают условно-конвенционального характера;
3) отсутствием не только гражданско-договорных отношений, но и любого договорного начала - патерналистские системы всегда безальтернативны и безусловны [12].
Патернализм в российских регионах и сегодня представляется имманентной частью как политики, так и культуры, он считается социально и этически справедливым, даже несмотря на то, что в отношениях проявляется явная асимметрия. Субъекты соглашаются с тем, что не может существовать принципиального равенства социальных позиций и равенства (партнерства) в отношениях ради «высшей» справедливости-правды, связанной с сохранением и упрочением незыблемого порядка. Стабильность властно-политических и государственных (надличностных) институтов символизирует такую «высшую» социальную справедливость, ради которой многое можно (и должно) стерпеть или принести в жертву.
Представления о справедливости или несправедливости в социальной жизни являются важнейшим фактором, провоцирующим социальные конфликты, но также и вызывающим политические противостояния и политические конфликтные ситуации.
Социальная справедливость/несправедливость сегодня в массовых представлениях тесно связана с состоянием дел в регионах. Проблема выравнивания экономического уровня субъектов Российской Федерации не только не решается в течение последних 20 лет, но и усугубляется. В 2008 г. разрыв наиболее богатых и наиболее бедных субъектов РФ по объему производства на душу населения достиг 281 раз, по обороту розничной торговли он составил 27 раз, по налоговым и неналоговым доходам консолидированных бюджетов на душу населения - 194 раза, по соотношению денежных доходов на душу населения и величины прожиточного минимума - 6 раз, по уровню безработицы к экономически активному населению - 61 раз (так, например, в Москве безработица в 2008 г. составляла 0,9 %, а в Республике Ингушетия - 55 %) [13].
О том, что положение дел не улучшается, а ухудшается, свидетельствует динамика роста разрыва - если минимальное и максимальное значения ВВП на душу населения в субъектах РФ в 2004 г. различались в 73 раза, то в 2006 г. - уже в 117 раз. Нужно отметить, что в СССР в 80-х гг. разрыв между самыми богатыми и самыми бедными регионами составлял только 2,73 раза.
Сегодня из большинства субъектов РФ «донорами» являются только два - это Москва и Санкт-Петербург, остальные регионы - дотационные. Жители регионов России не могут не воспринимать данную ситуацию как несправедливую. Опросы социологов показывают, что в целом граждане России считают российское общество несправедливым - по крайней мере, менее справедливым, чем советское общество.
Успешность социально-экономической политики в регионах, а также снижение напряженности и уменьшение социальных конфликтов тесно связаны с состоянием публичной политики. Л. Никовская и В. Якимец с помощью эмпирических исследований показали тесную связь массовых представлений о социальной несправедливости с отсутствием реальной публичной политики [14, с. 224-236]. Исследования также показывают зависимость оценок социальной справедливости от региона и типов населенных пунктов, в которых живут респонденты. В целом люди, проживающие в Москве, лояльнее оценивают социальные неравенства, чем те, кто проживают в сельской местности и в малых городах.
Таблица 1 - Оценки справедливости существования неравенства между людьми, % [15]
Тип населенного пункта Справедливо, когда все люди живут примерно одинаково Справедливо, когда все люди живут по-разному Итого
Столица (Москва) 75,2 24,8 100
Региональный центр 79,9 20,3 100
Районный центр 80,3 19,7 100
Сельское поселение 91,8 8,2 100
В целом 81,5 18,5 100
Сегодня в целом по стране люди склонны оценивать справедливость как уравнительность, но в большей мере это выражено в малых городах и на селе. «Неприятие неравенств на селе понятно, - пишет Ю. Симагин. - Его можно проследить еще от традиций сельской общины, сохранявшейся в России вплоть до 1920-х гг. Всех, кто пытался выделиться из общей массы, эта община подавляла или выталкивала за свои пределы - в города, в Сибирь, в Америку и др. В советский период общинные традиции трансформировались, но не исчезли, поскольку действовала официальная идеологическая установка на формирование всеобщего равенства» [16, с. 256-257].
Таким образом, в малых городах и сельской местности наблюдается более уравнительное представление о социальной справедливости.
Ссылки:
1. Острая Т.Б. Социальное государство как инструмент достижения социальной справедливости // Известия Томского политехнического университета. 2006. № 2.
2. Бергер П. Понимание современности // Социологические исследования. 1990. № 7.
3. Предвыборная программа Всероссийской политической партии «Единая Россия» [Электронный ресурс]. URL: http://rg.ru/2008/02/02/edinros.html (дата обращения: 25.04.2016).
4. Программа партии «Справедливая Россия» [Электронный ресурс]. URL: http://31.44.80.183/files/pf59/075833.pdf (дата обращения: 25.04.2016).
5. ЛДПР укажет дорогу [Электронный ресурс]. URL: https://ldpr.ru/party/Program_LDPR/Liberal_Demo-cratic_Party_wiN_show_the_way_the_draft_party_program/ (дата обращения: 25.04.2016).
6. Программа партии «Яблоко» [Электронный ресурс]. URL: http://izbiraem.ru/party/i/76 (дата обращения: 25.04.2016).
7. Программа партии «Патриоты России» [Электронный ресурс]. URL: http://www.patriot-rus.ru/dokumentyi/pro-gramma.html (дата обращения: 25.04.2016).
8. Программа Коммунистической партии Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: https://kprf.ru/party/program (дата обращения: 25.04.2016).
9. Что такое «справедливое общество»? [Электронный ресурс]. URL: http://bd.fom.ru/report/cat/ec_ref/d074523/printable/ (дата обращения: 25.04.2016).
10. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987.
11. Ахиезер А.С.: 1) Россия: критика исторического опыта : в 2 т. Т. 1. Новосибирск, 1998. С. 181 ; 2) Архаизация в российском обществе как методологическая проблема // Общественные науки и современность. 2001. № 2. С. 95.
12. Лотман Ю.М. Указ. соч.
13. Игнатов В.Г. Современная дифференциация развития регионов России // Государственное и муниципальное управление: ученые записки СКАГС. 2001. № 3.
14. Никовская Л., Якимец В. Публичная политика в регионах России: характеристика типов и ресурс влияния // Вестник МГИМО-Университета. 2011. № 1 (16). С. 224-236.
15. Симагин Ю.А. Деревня и город - справедливые и несправедливые неравенства // Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. М., 2003. С. 256-257.
16. Там же.
References:
1. Ostraya, TB 2006, 'The welfare state as a tool to achieve social justice', Bulletin of the Tomsk Polytechnic University, no. 2.
2. Berger, P 1990, 'Understanding modernity', Sociological studies, no. 7.
3. Election Program of All-Russian political party "United Russia" 2008, retrieved 25 April 2016, <http://rg.ru/2008/02/02/edinros.html>.
4. The program of the party "Fair Russia" 2016, retrieved 25 April 2016, <http://31.44.80.183/files/pf59/075833.pdf>.
5. Liberal Democratic Party will indicate the way 2016, retrieved 25 April 2016, <https://ldpr.ru/party/Program_LDPR/Lib-eral_Democratic_Party_will_show_the_way_the_draft_party_program/>.
6. The program of the party "Yabloko" 2016, retrieved 25 April 2016, <http://izbiraem.ru/party/i/76>.
7. The program of the party "Patriots of Russia" 2016, retrieved 25 April 2016, <http://www.patriot-rus.ru/dokumentyi/pro-gramma.html>.
8. The program of the Communist Party of the Russian Federation 2016, retrieved 25 April 2016, <https://kprf.ru/party/program>.
9. What is a "fair society"? 2016, retrieved 25 April 2016, <http://bd.fom.ru/report/cat/ec_ref/d074523/printable/>.
10. Lotman, YM 1987, 'A few thoughts about the culture typology', Culture and language problems transferability, Moscow.
11. Akhiezer, AS 1998, Russia: historical experience of the critic: in 2 vols., vol. 1, Novosibirsk, p. 181; Akhiezer, AS 2001, 'Archaization in Russian society as a methodological problem', Social studies and the present, no. 2, p. 95.
12. Lotman, YM 1987, 'A few thoughts about the culture typology', Culture and language problems transferability, Moscow.
13. Ignatov, VG 2001, 'Modern differentiation of Russian regions', State and municipal management: SKAGS researchers note, no. 3.
14. Nikovskaya, L & Yakimets, V 2011, 'Public Policy in the regions of Russia: characteristics and types of resource influence', Bulletin of the MGIMO-University, no. 1 (16), p. 224-236.
15. Simagin, YA 2003, 'The village and the city - just and unjust inequality', Just and unjust social inequalities in modern Russia, Moscow, p. 256-257.
16. Simagin, Ya 2003, 'The village and the city - just and unjust inequality', Just and unjust social inequalities in modern Russia, Moscow, p. 256-257.
