CC BY
95
УДК 316.3
Е.В. Кананина
СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА В ЮВЕНАЛЬНОМ СУДЕ: ИСПОЛЬЗОВАНИЕ
ИМПОРТА
КОНЦЕПЦИЙ В ЛОКАЛЬНЫХ РОССИЙСКИХ ПРАКТИКАХ
Рассматриваются некоторые проблемы институционализации ювенальной юстиции в России сквозь призму теории импорта концепций.
На основе эмпирического исследования выделены некоторые ключевые моменты включения социальной работы в судебную систему, обосновывается выбор моделей социальной работы в ювенальном суде.
E.V. Kananina
SOCIAL WORK IN JUVENILE COURT:
USING THE CONCEPTION IMPORT IN LOCAL RUSSIAN PRACTICES
This article is dedicated to some problems of institutionalization of juvenile justice in Russia using the conception import theory. A number of key moments of inclusion of the social work to judicial system are marked out basing on the empiric research. The selection of social work models in juvenile justice is proved.
Современное состояние уголовной политики в России и уровень преступности среди несовершеннолетних вызвали необходимость пересмотра используемых мер социального контроля, побуждая к поиску новых форм работы с детьми и подростками. Необходимость соответствия нормам международного права и активизация деятельности зарубежных и российских фондов привела к появлению локальных российских практик включения социальной работы в деятельность правоохранительных и судебных органов, организованных на основе «импорта концепций» [1], что во многом было обусловлено отсутствием собственной концепции и предписанными фондами схемами работы по проектной деятельности.
Одним из наиболее активных зарубежных участников продвижения идей ювенальной юстиции в России стали ЮНИСЕФ и Программы развития ООН, которые принесли в Россию французскую модель организации социальной работы с несовершеннолетними правонарушителями. С привлечением заинтересованных российских участников в лице государственных органов и общественных организаций ими были инициированы проекты по реформированию системы уголовного правосудия в части привлечения социального работника на стадии следствия и судебного производства.
Анализ нашего собственного опыта работы в проекте ПРООН «Поддержка осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних» показал, что основная проблема прямого заимствования зарубежных концепций ювенальной юстиции заключается в отсутствии структурных условий, то есть тех учреждений, организаций, которые являются связующим звеном между судом и ребенком, вследствие иной культурной и идеологической составляющей уголовной политики. Формально алгоритм деятельности социального работника был похож на то, как это осуществляется во
французской модели, но содержательная часть существенно видоизменилась из-за влияния многих факторов. Во-первых, и, наверное, это самое основное - использование абсолютно разных подходов в понимании цели наказания. Во Франции, например, главное понятие - «ребенок в опасности», судья сам выступает в роли социального работника, так как заинтересован в предотвращении повторного преступления, а не в наказании за преступление совершенное [4, 5]. В России судебная система носит исключительно карательный характер, основываясь на принципах доказательства вины, состязательности и убеждении, что наказание изменит поведение преступника, обезопасит общество и будет служить сдерживанию дальнейших преступлений. Социальная работа пока что не может интегрироваться в данную систему в качестве равноправного партнера, так как основана на иных принципах - плюрализма, толерантности, гуманизма, и вынуждена занимать подчиненную позицию по отношению к юридическим отраслям. Во-вторых, в отсутствии необходимых ресурсов роль социального работника редуцировалась к функции проведения социального обследования, а проведение реабилитационных мероприятий либо сталкивалось со значительными трудностями, либо вообще не осуществлялось. Хотя в России постепенно складываются институциональные предпосылки внедрения социальной работы в судебную и правоохранительную системы -принят ряд законодательных актов, развивается система подготовки кадров, создаются новые учреждения, но статус социальной работы остается чрезвычайно низок, в самом начале реализации экспериментов он вообще не был определен. Для многих участников проектов, судей, прокуроров, адвокатов, деятельность социального работника при суде остается непонятной, а подчас и ненужной.
Одним из важных моментов, который определенным образом оказал влияние на развитие практики, было построение межорганизационных отношений по модели «зависимости от ресурсов» [6]. В большинстве стран в процессе реабилитации
несовершеннолетних с делинквентным поведением основную роль играют наличие на территории компенсаторных ресурсов (служб занятости, молодежных социальных программ, образовательного пространства, служб социальной защиты и психологической помощи, развитой сети культурных, спортивных учреждений, служб правового консультирования и защиты), информированность населения о работе данных структур и готовность обращаться к специалистам за помощью. Одной из задач социального работника при суде являлось выявление служб г. Саратова по работе с детьми и привлечение специалистов данных служб к работе по реабилитации несовершеннолетнего, совершившего преступление и имеющего условную меру наказания. Проведенный анализ позволил определить реабилитационные ресурсы города в части социальных, социальнопсихологических и других служб и составить так называемый банк данных. Однако, как оказалось, деятельность данных служб не отвечает потребностям клиентов и специалисты государственных служб в силу различных причин не могут эффективно и комплексно решать проблемы подростков и их семей. Наше исследование подтвердило выводы саратовских исследователей [3], что работа с правонарушителями по предотвращению повторных правонарушений находится в ведении исключительно министерства юстиции, органов внутренних дел, основная функция которых - наказание, и отнюдь не ресоциализация.
Отсутствие содержательной составляющей при переносе рамочной схемы ювенальной юстиции привело к пониманию необходимости теоретического обоснования социальной работы в российском суде, в том числе определения моделей работы. Несомненно, выбор модели социальной работы в ювенальной юстиции зависит от нескольких составляющих - это представления об «идеале», то есть о том, какую модель целесообразнее применять, и тот уровень подготовки социальных работников, который позволяет использовать определенные методы и технологии. По мнению некоторых авторов [2], социальные работники зачастую не придерживаются в своей работе какого-то конкретного теоретического направления, и любая из моделей социальной работы может
дать положительные результаты. Но однозначно можно сказать, что выбор модели должен соответствовать, прежде всего, решению определенных проблем и позволять наиболее эффективно их решать. В основном в проектах применялись модель кризис-интервенции и модель, центрированная на задачу, так как именно эти модели позволяют решать в течение короткого промежутка времени ряд конкретных задач: восстановление по месту учебы; помощь в поиске работы, получении специальности; улучшение материального положения семьи через консультирование о материальных пособиях, льготах; восстановление разрушенных семейных отношений, снижение конфликтности. Возможно, в перспективе модель психосоциальной работы, основанная на теории систем и психодинамической работе, даст возможность не только решать проблемы на микроуровне, но и выходить на более высокие мезо-, экзо-, и макроуровни.
Пока что единственной базой для проведения реформ в системе уголовного судопроизводства являются различные инициативы и эксперименты. Использование подобных инноваций, как бы хороши они ни были, к сожалению, не являются элементом стратегии в реформировании уголовной системы, заставляя подстраиваться к существующим реалиям, сложившимся ценностям и бюрократическим отношениям в судебной и правоохранительной сферах. С другой стороны, включение в эти отрасли социальной работы само по себе является существенным достижением, тем более, как было выяснено в некоторых исследованиях [3], качество деятельности агентств сферы права (например, судов, правоохранительных органов, КДН) может существенно улучшиться, если социальная работа перестанет играть второстепенную роль, и социальные работники станут равноправными участниками в процессе профилактики правонарушений несовершеннолетних. Использование новых технологий, форм и методов работы с подростками, реализация реабилитационных программ могут существенно дополнять функцию наказания, работая на решение проблемы и затрагивая не только индивидуальный, но и социальный аспект ответственности, в конечном итоге достигая цели восстановления и преступника, и жертвы, и общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кирдина С.Г. Импорт концепций, прежние подходы или новые самостоятельные теории? (О состоянии фундаментальных исследований в российской социологии) / С.Г. Кирдина // Социс. 2001. № 8. С. 35-41.
2. Хатчинсон Г.С. Модели в социальной работе / Г.С. Хатчинсон, С. Олтедал; под ред. Р.И. Даниловой. Архангельск: Изд-во Архангельск. гос. мед. акад., 1999. 206 с.
3. Социальная политика и социальная работа в изменяющейся России / под ред. Е.Р. Ярской-Смирновой, П.В. Романова. М.: ИНИОН РАН, 2002. 456 с.
4. Хаклер Д. Принимая драму за реальность во французском ювенальном суде / Д. Хаклер // Правосудие по делам несовершеннолетних. Мировая мозаика и перспективы в России: в 2 кн. / под ред. М.Г. Флямера. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2000. Кн. 1. Вып. 2. С. 75-82.
5. Хамфрис Н. Воспитательный аспект кабинетного правосудия во Франции / Н. Хамфрис // Правосудие по делам несовершеннолетних. Мировая мозаика и перспективы в России: в 2 кн. / Н. Хамфрис; под ред. М.Г. Флямера. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2000. Кн. 1. Вып. 2.
6. Холл Р.Х. Организации: структуры, процессы, результаты / Р.Х. Холл. СПб.: Питер, 2001. 512 с.
Кананина Елена Валерьевна -
аспирант кафедры «Социальная антропология и социальная работа»
Саратовского государственного технического университета
