CC BY
52
СОЦИАЛЬНАЯ ОНТОЛОГИЯ О ПРОБЛЕМЕ БЫТИЯ
Г.И. Лукьянов
SOCIAL ONTOLOGY ON EXISTENCE PROBLEM
Lukyanov G.I.
The problem of risk is fundamental and methodological problem which is taking place in indissoluble communication with a problem of life. The designated situation is aggravated by that the crisis of rationality is accompanied by a deepening of a role and increase of scales of uncertainty in life of modern cultural systems.
Статья рассматривает фундаментальную методологическую проблему риска, находящуюся в неразрывной связи с онтологией бытия. Специфика социального бытия состоит в том, что человеческая субъективность через программы/ деятельности, через собственные действия становятся реальностью.
Встроенность риска в систему бытий-ствования - древний и в то же время современный компонент социального бытия. Специфика социального бытия состоит в том, что человеческая субъективность через программы деятельности, через собственные действия становится реальностью, т.е. социальный субъект может конструировать социальную реальность.
Риск и бытие - это понятие близкие по своему содержанию и обозначающие существование чего-либо, наличие того, с чем взаимодействует человек, социальная общность, общество в целом. В современных условиях стремление к рационализации всех сфер человеческой жизнедеятельности сочетается с кризисом внутри самой классической рациональности.
Проблема риска - это фундаментальная мировоззренческая и методологическая проблема, находящаяся в неразрывной связи с проблемой бытия. Обозначенная ситуация усугубляется тем, что кризис рациональности сопровождается углублением роли и нарастанием масштабов неопределенности в жизни современных социокультурных систем.
Интенсивность бытийного развертывания явленности феномена риска в социокультурной реальности не могла не вызывать нарастания интереса к проблеме у ученых различных научных направлений и ори-ентаций. Однако выяснение статуса и трансформаций риска, сущности его форм, их роли в социуме затруднено реалиями
УДК 101.01:316
действительности конца XX века, характеризующимися крайней противоречивостью взаимодействующих тенденций миропонимания.
Рубеж XX и XXI веков - это время бурного развития социальной философии и её основных разделов - социальной онтологии и социальной эпистелеологии. Становление названных разделов происходило в процессе возникновения и применения исследовательских парадигм, обнаружения новых областей познавательской активности. Социальную онтологию можно интерпретировать как связь предельно общих понятий и категорий, используемых при описании и исследовании человеческих сообществ, которая может быть задана разными способами (объективистскими и субъективистскими, функционалистскими и структуралистскими). Важнейшими категориями социальной онтологии являются социальная реальность, социальное бытие, социальное пространство, социальное время.
Бытие в самом общем смысле можно описать как некоторую данность, которая является предметом дискурса, объектом деятельности, предметом оценки и, наконец, результатом материализации волевых импульсов людей (т.е. всех видов когнитивной, нравственной, преобразующей активности людей). Со времен античности различают бытие и сущее. «Сущее - совокупность окружающих вещей. Но среди многообразия вещей можно найти то, что является общим для всех, такой «нейтральный» признак всего мира (сущего вообще), заключающийся в том, что мир вообще существует. Это выражено в понятии «бытие» (1).
Не все то, что есть в бытии, явлено субъекту. Реальность - это самооткрытие бытия, это явленность субъекту объектов и свойств существующего в мире, это вещи для нас (если использовать терминологию). Предполагается наличие и неявленного, не-данного (пока не-явленного, пока неданно-го) субъекту («непостижимое» - у С.Л. Франка, «вещи в себе» - у И. Канта и т.п.).
Фундаментальные представления о бытии выработаны русской философской
школой. Прежде всего представляет интерес различие В. С. Соловьевым сущности, сущего и бытия. Бытие, по его мнению, «действительно и не существует совсем вне сущего или отдельно от него, а находится в нём как его собственное потенциальное отрицательное, подобно тому как мы в самих себе находим свою материальную природу как внутренне отрицание нашего собственного духовного «я» (разумеется, здесь только аналогия, а не тождество отношений). Эта потенция может быть осуществлена только внутренним действием самого сущего, его волей. Это возможно и необходимо для сущего уже потому, что оно по определению своему обладает положительной силой бытия, бытие же возможно только по отношению к сущности как её реализации. Это осуществление дает материальной потенции некоторую относительную самостоятельность «делает её также действительной силой» (2).
В работе «Философские начала цельного знания» показательны суждения В.А. Соловьёва о трех определенностях сущего, в качестве которых он называет дух, ум, душу (при реализации в бытии они получают соответственно статус воли, представление, чувства). Различая бытия от сущего (как его производящего и им обладающего начала), русский мыслитель выделяет: а) свободно сущее; б) необходимость или непосредственная сила бытия - сущность; в) бытие -как действительность. В ряду сущего особое место занимает человеческое бытие.
Высказывания В.С. Соловьёва близки размышлениям М. Хайдеггера. Если сущее (Seindes) - это предметно-чувственный мир, то бытие (Sein) - это условие возможности сущего, предельная смысловая возможность всякого вопрошания. По Хайдеггеру, Dasein, есть такое сущее, в котором дело идет о самом бытии, оно есть такое «место», где может быть поставлен вопрос о смысле бытия. М. Хайдеггер в своей работе «Бытие и время» характеризует Dasein, как онтически самое близкое, но онтологически самое далекое. В этой связи необходимо отметить, что термин «онтический» относится к по-
рядку сущего, а понятие «онтологический» -к порядку бытия.
«Бытие - это чистое существование, не имеющее причины. Бытие - причина самого себя, ни к чему не сводимое, ни из чего не выводимое. Это действительность в полном смысле слова, ибо всё остальное, имеющее внешние причины - не в полном смысле действительность, не в полном смысле слова существует. Поскольку бытие открывается только человеку и только через его мышление, то попытка постижения бытия есть попытка приобщиться к истинному существованию, обретение самобытности, свободы».
Социальное бытие, то есть бытие, взятое в социальном аспекте - это многоуровневый и поликомпонентный феномен, среди которых находят место коммуникативность, текстуальность, знаковость, вероятный характер, вербальные и аудовизуальные средства, социальный контекст и др. Назрела необходимость провести синтез сложившихся концептуальных подходов, преодолеть имеющиеся разночтения между ними и выйти на новый уровень обобщения, способного интегрировать институциональную, функциональную, субъективную составляющую этого феномена.
Бытие как социальная реальность есть не только некоторая объективная данность (и в этом качестве она выступает как условие, и как предмет деятельности социального агента), но и нечто, создаваемое самим субъектом, его экзистенциальный мир; данность и созданность в социальной реальности не всегда различимы. Отсюда столь велика амплитуда взаимодействия личности, любого другого социального агента с предстоящей ему данностью: освоение - присвоение - конструирование - конституиро-вание (при частной возможности их совместной реализации).
По существу, наблюдатель социального мира находится в иной позиции по отношению к своему объекту, чем наблюдатель природного мира. Важен примат коммуникативного фактора, разделяющего конструкты на специфические значения опыта и действия - лингвистическую коммуникацию и интерсубъективную коммуникацию, конст-
руирующую в совокупном опыте индивидуальных биографий.
Природный мир может быть охарактеризован как мир объектов материальных чувственных данных, которые внешне по отношению к наблюдателю и существуют независимо от него. Явления этого мира могут наблюдаться извне, а их наличные свойства - идентифицироваться в терминах парадигмы, причем это будут именно те свойства, которые имеют отношение к наличной цели исследующего эти явления специалиста. В этом - суть свойственной естественным наукам методологической процедуры.
Процессы образования понятий, верификации теории, причинного объяснения в любой из естественных наук должны завершаться прямым соотнесением с определяемыми указанными выше образом внешними свойствами объекта. По мнению Д. Уолша, «социальный мир - это мир субъективного, а не мир объективного. Он отнюдь не представляет собой реальность sui generic, отдельную от людей, образующих, действительный «состав» этого мира. Наоборот, социальный мир - это экзистенциальный продукт человеческой деятельности. Благодаря этой деятельности он сохраняется и изменяется. Поскольку социальный мир интерсубъективно конституирован участниками деятельности, он экстернализируется как существующий вне их и независимо от них, то есть обретает некоторую степень объетив-ной фактичности» (4). В этом смысле был прав Дюркгейм, говоря об объективной (фактуальной) природе социального мира. Эта фактичность - воплощение методов, используемых членами общества с целью его познания.
Именно индивиды в процессе постижения этого мира (т.е. определяя, объясняя, воспринимая фактуальный социальный мир) экстериализуют и объективируют его, применяя все доступные средства для выражения постигаемого. Первым и основным средством является, конечно, естественный язык. Язык предоставляет категории для интерпретации явлений социального мира. Благодаря этому именно в языке мир объек-
тивируется и экстериализуется для самих его носителей.
Семиотический аспект анализа модусов социальной реальности предполагает исследование объектов как реальности знаковой, важности момента понимания. Важно выделить критерии систематизации форм конструирования социальной реальности, что включает в себя синтез таких позиций, как вещность и знаковость; реальность «реальная» и сконструированная (в том числе проблема количественных и качественных оценок «реальной» реальности и степень их достоверности); референт и его означивание; гендер, профессия, семья и других продуцируемых обществом социальных феноменов.
Обретение социальным миром свойства фактичности, являющееся результатом традиционных методов, используемых индивидами для понимания этого мира, не делает социальный мир миром объектов наподобие природного мира. В этом смысле общество реально (обладает объективной фактичностью) потому, что его члены определяют его как реальное и относится к нему как к реальности.
Бытие не только есть, но и творит само себя. Бытие есть актуальность, и есть - одновременно - становление. Из потенциальной неопределенности и беспорядочности динамизмбытия ведет к определенности, к упорядоченности (в пространстве и времени). Бытию свойственны также качества трансдефинитности и трансфинитности. Трансдефинитность - трудно определимое, «непостижимое» (по терминологии С.Л. Франка), обусловленное наличием сущего. Трансфинитность - бесконечность, безграничность, находящаяся за пределами конечного.
Жизнь человека в социальной реальности, есть не только существование (прагматика, деяния), но и понимание себя и смысла своего бытия, поэтому социальность не только пронизана знаками, но и сама имеет структуру знаковости. Социальность ведет к овладению знаками, но одновременно овладение знаками порождает социальность. Бытийная структура социальности
изоморфна структуре знака, а знак становится необходимым средством функционирования социальности во всех видах ее реальности.
Социальный мир - в противоположность миру природы - это мир, конституируемый смыслом. Социальная реальность включает в себя повседневный мир, переживаемый и интерпретируемый действующими в нем людьми как структурированный мир значений. Термины социальных значений, выработанные в повседневном жизненном опыте, могут быть названы конструктами первого порядка. Эти значения выступают средством ориентации субъекта в окружающих его коммуникациях. Выработка научных положений является конституировани-ем второго порядка. Отсюда возникают постоянные парадоксы «удвоения действительности», ставшие у Н. Лумана способом ее описания и самоописания в таких формах, как «наблюдение второго порядка», «кодирование» и т.д.
Научная рефлексия и анализ, а вместе с ними ученый - наблюдатель оказывается перед парадоксом, смысловым коллапсом, ибо, с одной стороны, они должны действовать согласно определенным регулятивам, а с другой стороны, фиксируют их как свои объекты, как доступные анализу, разложимые и контингентные реалии. Задача состоит в том, чтобы четко разграничить теоретические построения ( конструкты второго порядка) и обыденные объяснения, сохраняя в тоже время соотнесенность первых с последними.
Таким образом, процесс конструирования социального мира может быть описан, как процесс конституирования первого и второго порядка, осуществляемый в терминах социальных значений. В современном понимании «конструкт» - это знаково оформленный аналог реального объекта (референта); если аналог представлен в чувственной или эмоциональной форме, то его принято называть конструктом первого порядка; если он существует в логически оформленном виде, то это - конструкт второго порядка. В этом контексте социальная реальность есть совокупность конструктов
обоего порядка, есть мозаика многочисленных версий реальности, порожденных специфическим статусом социальных субъектов (социальное положение, тип ментальности, профессия, индивидуальный и коллективный опыт и т.п.) и их собственно человеческой субъективностью.
Социальный мир регулируется смыслом (последним обобщением коммуникативных кодов), неким началом, не имеющим под собой никакого основания, онтического субстрата, субъекта. Он - носитель самого себя, процесс самореференциального воспроизводства - автопойесиса (термин Н. Лумана). С помощью смысла социальным системам и сознанию личности удается сделать для себя осязаемой дифференциацию между ними и их внешним миром, а тем самым воспринять свою собственную селективность. Смысл в постмодерном обществе заменяет понятие субъекта и открывает возможность приписывать свойства саморефе-рентности также и социальным системам.
Коммуникативные коды (истина, власть), или иными словами конструкты, и есть смысловые схематизмы, которые управляютселекиями социальных субъектов, актуализируются и в конечном счете конституируют социальную систему. В любой ситуации, в которой бы ни находился субъект, он ориентируется (выбирает свои действия и переживания) на генерализированный (т.е. обобщающий ситуации) код-власть.
Онтологическую сущность риска Н. Луман объясняет с позиций разработанной им теории коммуникации. Коммуникативный акт является элементарным процессом на основе которого строится субъект-субъектные и субъект-объектные взаимодействия. Из этого вытекает, что в ходе осуществления коммуникации всегда присутствуют нереализованные возможности событий и действий. В результате процесса коммуникации происходит выбор между данными возможностями, прежде всего через селекцию сторон коммуникативного процесса и способа передачи информации.
Такое состояние среды, где существуют практически неограниченные возможности установления взаимосвязей между раз-
личными сторонами коммуникационного процесса, получает свое отражение в понятии комплексности. Комплексность - это постоянное наличие большего числа возможностей для действий. Это понятие, согласно Н. Луману, является одним из основополагающих характеристик действительности. Риск выступает здесь как редукция комплексности с заранее неизвестным результатом. Такое вероятное восприятие реальности приводит к тому, что риск превращается в фундаментальную категорию, одну из важнейших характеристик социальной действительности.
Технологическая революция с новыми типами коммуникаций, возникшими на базе информационных технологий как бы заново и ускоренными темпами формирует материальную основу общества. Интерактивные компьютерные сети растут по экспоненте, создавая новые формы и каналы коммуникации, формируя жизнь и формируясь жизнью в одно и тоже время. Современные общества все больше структурируются вокруг биполярной оппозиции между сетью и «Я».
В этих условиях структурного раздвоения между функцией и смыслом структуры социальной коммуникации попадают под усиливающееся давление. И когда коммуникация рушится, когда она более не существует даже в форме конфликтной коммуникации (как бывает в социальной борьбе или политическом единоборстве), социальные группы и индивиды отчуждаются друг от друга и видят в другом чужака, а затем и врага. В этом процессе, по мере того как идентичности становятся все более специфическими и их все труднее разделять, растет социальная фрагментация.
Эту особенность риска очень четко отразил М. Хайдеггер в своем анализе некоторых экзистенциалов Dasein. В частности, описывая структуру понимания, Хайдеггер использует понятие наброска: «Понимание, - пишет Хайдеггер, - есть как набросок бытийный способ Dasein, в котором оно есть свои возможности как возможности» (5).
Dasein как бы «набрасывает» свою бы-тийственную структуру на мир с целью актуализации избранных им возможностей.
Актуализация возможностей, по Хайдеггеру, есть раскрытие потаенности бытия, поэтому «миссия раскрытия потаенности как таковая во всех своих видах, а потому с необходимостью есть риск». Это раскрытие потаен-ности есть результат познания и деятельности Dasein по отношению к миру и имеет причину в озабоченном устроении по отношению к собственному бытию Dasein. Забота, в смысле хойдеггеровского экзестенциа-ла, выступает еще одним онтологическим основанием риска, так как служит средством обеспечения жизненного мира субъекта и его постоянную рефлексию по поводу этой целостности.
Понятие «бытие», взятое в социально-философском аспекте, акцентирует внимание на таких его свойствах: - это самобытие, т.е. такое бытие, которое осознает себя, стремится понять себя; ставит определенные цели и пытается их реализовать; - это сочетание субъективности и интерсубъективности; - это бытие, трансцендентное своей обусловленности, бытие, которое осуществляет трансцендирование вовнутрь и вовне; -это - двуединство непосредственного бытия и духовного бытия; - это постоянная изменчивость форм пространственно-временной
упорядоченности и наоборот; - это двуедин-ство субъект-объектной и объект-субъектной реальности; - это знаковая деятельность субъектов бытия; наличие культурного и знакового кода, которое обеспечивает взаимопонимание взаимодействие на основе всеобщих смыслов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. М.,1998. - С. 9.
2. Соловьев В. С. Философские начала цельного знания // Соловьев В.С. Соч.: В 2 т. - М., 1988. - С. 247.
3. Губин В.Д. Онтология. Проблема бытия в современной европейской философии. -М.,1998. - С. 10.
4. Новые направления в социологической теории. - М.: Прогресс, 1978. - С. 52.
5. Хайдеггер М. Бытие и время. - М.: Лй ша^твш, 1997. - С. 145.
Об авторе
Лукьянов Геннадий Иванович, кандидат философских наук, доцент кафедры «Экономика и менеджмент» Волжского политехнического института (филиал) Волгоградского государственного технического университета.
