CC BY
29Черныш М.Ф.
СОЦИАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ В РОССИЙСКОМ И КИТАЙСКОМ МЕГАПОЛИСАХ
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ
В основополагающих трудах по социальной мобильности интенсивность и масштаб социальных перемещений непременно связывались с изменениями в экономике и обществе. П. Сорокин, введший в оборот термин «социальная мобильность», рассматривал российское общество начала XX в. как почти идеальную лабораторию, иллюстрирующую эту взаимосвязь. Первая мировая война заставила значительную часть населения оставить прежние социальные ниши и переместиться в неустойчивое социальное пространство военного времени. Подчиняясь необходимости, бывшие крестьяне становились солдатами, бывшие студенты — офицерами. В новом качестве они обретали новые идеи: экзистенциальная ситуация заставляла большие массы людей рефлексировать о смысле российской жизни, подвергать сомнению существующий социальный порядок. В своих записках Сорокин не оставляет сомнений в том, что роль войны и ее последствий в начале века огромна. Война сдвинула координаты социальной структуры, вывела на первый план социальные слои, которые в какой-то момент оказались готовыми поддержать идеи социальных преобразований. Общественная структура пришла в движение, революция вызвала колоссальные сдвиги, которые в какой-момент приобрели хаотичный характер. «Выше я подчеркнул, что в нормальном состоянии структура агрегата, несмотря на эти процессы, — постоянна, устойчива и сохраняет форму. Равным образом устойчиво функционирует и механизм, регулирующий размещение и отбор индивидов для той или иной группы и их циркуляцию. Совершенно другую картину мы видим в первый период революции. Подобно расслабленному или парализованному и разлагающемуся организму, структура агрегата вдруг становится расслабленной, бесформенной и разваливающейся. Наступает "муть". Линии социального расслоения вдруг стираются, механизм, регулировавший циркуляцию и перегруппировки, парализуется. А поэтому циркуляция начинает принимать "анархический характер"... Второй период революции — период воссоздания новой структуры агрегата. "Муть" мало-помалу проходит»1.
Социальные изменения и мобильность оказывались связанными не только в российском, но и в европейском обществе. Как и многие социо-
Сорокин П.А. Социология революции. М.: РОССПЭН, 2005. С.213.
логи его времени, Сорокин особенно подробно изучал тенденции, набиравшие силу в развитых обществах его эпохи — обществах европейских. Здесь в полной мере проявились эффекты, вызванные долгим периодом экономического роста. Капиталистические отношения постепенно, шаг за шагом, размывали сословные барьеры, унаследованные из прошлого, выводили на первый план идею вовлечения в процесс потребления все большей доли населения. Благодаря уникальному стечению обстоятельств социальной, политической и экономической жизни в структуре западных обществ все более влиятельной социальной группой становился средний класс, в некоторых странах он уже к 1930-м гг. составлял почти треть населения.
Идеи П. Сорокина перекочевали почти в неизменном виде в труды С. Липсета и Р. Бендикса «Социальная мобильность в индустриальном обществе». Липсет и Бендикс подчеркивают эффекты, производимые социальными изменениями. Идеи равенства, полагают они, оказали мощное влияние на потоки мобильности, но по-настоящему реализуемой идея мобильности стала благодаря развитию системы образования, предпринимательства и миграции1. Развитие экономики, рост производительности труда ускорил перемещение значительной части населения в города, что существенно отразилось не только на структуре населения, но и на судьбах конкретных людей. Те, кто раньше занимался фермерских трудом, были вынуждены искать работу на промышленных предприятиях, дети фермеров становились рабочими. Мобильность разрывала преемственность семейных статусов, ломала сложившиеся в обществе традиции и открывала для многих выходцев из низов возможность занять в обществе более высокую позицию.
В дискуссию о причинах и темпах мобильности заметный вклад внесли работы Р. Будона2 и Д. Голдторпа3. Первый впервые ввел в оборот термин «чистая» мобильность, под которой подразумевалась проницаемость социальных перегородок в отсутствие внешних потрясений, таких как кризисы или войны. Второй пошел дальше, предложив понятие «базовая (core)» мобильность. Результаты его работы вошли в противоречие как с либеральными идеями С. Липсета, утверждавшими, что по мере развития современного капиталистического общества все большая часть населения получает возможность восходящей мобильности, так
1 См.: Lipset S., Bendix R. Social Mobility in Industrial Society. New Brunswick: Transaction Publishers.
2 Boudon R. The mathematical structures of social mobility. Amsterdam: Elsevier, 1973.
3 Goldthorpe J., Erikson R. The Constant Flux: a Study of Mobility in Industrial Society. Oxford University Press, 1992.
и с концепциями марксистов, настаивавших на неизбежности нисходящей мобильности в ситуации, когда правящий класс обладает почти безраздельным контролем над средствами производства. Выяснилось, что на протяжении более чем полувека паттерны социальной мобильности в развитых странах Европы оставались примерно на одном уровне и обладали очень сходной конфигурацией. Генотип европейской мобильности, полагал Голдторп, задан двумя обществами — английским и французским, которые, с одной стороны, раньше многих других вступили на путь индустриального развития, а с другой — имели возможности в силу географического положения и населенности оказывать мощное влияние на другие общества.
Обсуждение теоретических оснований изучения мобильности позволило по-новому взглянуть на результаты прикладных исследований, сформулировать основополагающие принципы, способствующие их пониманию.
1. Паттерны социальных перемещений находятся в зависимости от характера социальных изменений. Революционные изменения создают хаос («муть», по выражению П. Сорокина) критериев социального отбора, способствуют как резкому возвышению, так и столь же резкому понижению социального статуса. В период революционных преобразований большую роль, чем обычно, играют личностные качества индивида: люди, одаренные харизмой, получают дополнительные возможности социального продвижения. В то же время институциональные формы мобильности, связанные с получением высокой квалификации или с воплощением долговременных карьерных устремлений, в эпоху революции утрачивают влияние. Стабильное поступательное движение, напротив, создает стимулы для институциональных форм мобильности. Более высокая квалификация вознаграждается обществом, асоциальное поведение, напротив, приводит к потере возможностей для мобильности.
2. Возможности восходящей мобильности заметно расширяются по мере перехода общества традиционного к современному, урбанизированному. Урбанизация — это один из важных факторов, способствующих межпоколенческой мобильности: поколение отцов и матерей остается на селе, поколение сыновей и дочерей уезжает в город, где ищет и зачастую находит институциональные возможности социального продвижения. Продолжающаяся индустриализация, свойственная начальным этапам вступления общества в современность, заставляет горожан продолжать образование, искать варианты мобильности, обусловленные требованиями к квалификации и трудовой самоотдаче. В эпоху зрелой современности масштаб социальной мобильности стабилизируется,
расширенное воспроизводство некоторых, наиболее успешных социальных групп лимитируется возможностями экономики. Если, к примеру, средний класс составляет в обществе 60-70 %, его дальнейшее увеличение становится затруднительным. Подобная социальная структура подразумевает, что в стране в полной мере реализован гегемонический проект, имеющий в качестве основы идею всеобщего благосостояния, адекватно работают механизмы эквализации — уравнивания жизненных шансов, воплощенные в развитой инфраструктуре и соответствующей социальной политике. За пределами среднего класса остается группа наиболее богатых граждан (как правило, небольшая) и более многочисленная гетерогенная группа, состоящая из тех, кто в силу разных причин не достиг уровня жизни среднего класса. Как правило, в этой группе находятся мигранты — те, кто приехал в страну недавно и не успел в полной мере приспособиться к жизни в новых условиях. В этой же категории населения находятся бедные и околобедные слои населения, а также андеркласс, состоящий, как правило, из тех, кто не смог или не захотел соответствовать стандартам жизни в современном обществе. Необходимо в связи с этим подчеркнуть, что в странах с развитой системой социальной поддержки, к категории которых относится большинство европейских государств, понятие «бедный» является в значительной степени условным. В этой категории населения обычно находятся безработные, получатели государственных трансфертов, которые, однако, вполне способны сводить концы с концами. Бедность в формах, в которых ее можно наблюдать в развивающихся странах, в этих обществах не существует.
3. По мере того как общество завершает переход от аграрного к урбанизированному, от капитализма начальной фазы до рыночного хозяйства цивилизованного, рыночного типа, в структурном плане возможности для социальной мобильности становятся, как это ни парадоксально, все более ограниченными. Стабильное состояние институциональной системы, завершенность социальной иерархии приводят к тому, что социальная мобильность перестает стимулироваться расширенным воспроизводством социальных позиций. В результате она все больше напоминает циркуляцию: возможности социального продвижения зависят от того, какая доля высшего слоя терпит неудачу в социальной конкуренции, что означает гораздо более низкую ступеньку социальной лестницы. Разумеется, в разных обществах ситуация далеко не одинакова: в обществах, опирающихся на мощную, динамично развивающуюся экономику, возможности мобильности гораздо шире, чем в обществах небольших, малочисленных. Эта зависимость, однако, не вполне работает в отношении развивающих-
ся стран, население которых может быть многочисленным, а масштаб экономической деятельности незначителен. В эту категорию имеют шанс попасть страны, полагающиеся на экспорт сырьевых продуктов, в частности Россия. Стремление стать энергетической державой, а значительную часть населения превратить в получателей социальных трансфертов нисколько не приближает ее к собственному гегемоническому проекту, стимулирующему создание среднего класса. В российском контексте социальные пособия или пенсии находятся на уровне, не обеспечивающем даже простого воспроизводства жизни, не говоря уже о более высоких жизненных стандартах. Исследователи сходятся в мнении что доля позиций в экономике, обеспечивающих относительное материальное благополучие, выходящее за пределы простого выживания, равна 20 %. При повышении планки доходов до уровня среднего класса доля таких позиций уменьшается до 10 %.
РОССИЯ И КИТАЙ: ОБЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Россия и Китай вступили в период радикальных преобразований, имея разные стартовые позиции. Ко времени развертывания радикальных реформ в России практически завершился процесс урбанизации, доля городского населения составляла почти три четверти населения. Экономика страны была в основном индустриальной, в большинстве случаев ориентировалась на создание промышленной продукции, немалую долю которой занимала продукция оборонного или двойного назначения. Большая часть российских предприятий использовала устаревшее оборудование и не могла производить продукцию гражданского назначения на конкурентоспособном уровне. Тем не менее в стране имелась развитая система образования, бесплатная для подавляющего большинства населения. Стандарты обучения в российских вузах и школах были, по меркам той эпохи, довольно высоки: российские школьники и студенты привычно занимали первые места на международных олимпиадах и конкурсах. В стране была создана развитая инфраструктура социального обслуживания, часть которой находилась под патронажем государства, а часть — в ведении отраслей или даже отдельных предприятий. Развитая, хотя и далекая от совершенства система социальной поддержки обеспечивала гражданам бесплатное медицинское обслуживание, система образования гарантировала возможности социального продвижения, а система социальной защиты — получение пенсии по старости и инвалидности.
К моменту провозглашения политики реформ в Китае преобладало сельское население. Китайская промышленность была отсталой, не-
способной производить высокотехнологичную продукцию. Уровень социального обслуживания населения был невысок, только относительно небольшая доля населения имела право на пенсионное обеспечение. Для большинства населения единственной формой социальной защиты была семья, детям общественной моралью вменялось помогать старшим.
Китай и Россия выбрали разные варианты реформирования. В России был избран вариант глубоких и быстрых преобразований, так называемая «шоковая терапия». Во главу угла ставились цели демонтажа советской политической системы, ее институтов, с тем чтобы предупредить в дальнейшем возврат страны к тоталитарным формам управления. Реформы в экономике преследовали политические цели: они должны были создать класс собственников, заинтересованных в сохранении рыночных, капиталистических начал в экономике.
Неолиберальная стратегия реформирования предусматривала, кроме всего прочего, демонтаж советской системы социального обеспечения, бремя которой оказалось непосильным для ослабленного российского государства. Предполагалась постепенная, шаг за шагом, отмена социальных льгот и создание системы социального обеспечения, использующей страховой, накопительный принцип финансирования. Какие бы цели ни преследовались подобной политикой, она была шагом назад по сравнению даже с тем уровнем социальной защиты, который был достигнут в СССР. В Китае, напротив, опыт реформ дал руководителям страны понимание необходимости сильной социальной политики — развития пенсионной системы, систем социальной занятости, образования и здравоохранения. В период кризиса китайское руководство взяло курс на развитие внутренних рынков, видя в них возможность снизить зависимость страны от экспорта. Особым пунктом программы развития стала борьба с бедностью, вполне эффективная: за последние 10 лет долю бедных в населении удалось уменьшить в 2 раза. Достижением Китая можно считать и то, что, несмотря на высокие темпы урбанизации, стране удалось избежать ее худших последствий — возникновения городских трущоб и обширного андеркласса.
Общим для России и Китая — равным образом, для исследуемых городов Санкт-Петербурга и Шанхая — был курс на развитие рыночной экономики, подразумевавший создание условий для свободного предпринимательства и функционирование относительно свободного рынка труда. В России, как уже говорилось, эти преобразования привели к падению производства при отсутствии значимого повышения производительности труда. По данным МЭРТ, в настоящее время производительность труда в отраслях, производящих железнодорожную
технику, в 4 раза ниже, чем во Франции, и в 8 раз ниже, чем в Канаде. В ракетно-космической отрасли (по российским меркам наиболее передовой) производительность труда почти в 33 раза ниже, чем в соответствующих отраслях американской экономики1. Речь идет не о том, что российские рабочие или инженеры менее трудолюбивы или продуктивны, чем американские и европейские. В современной экономике производительность обеспечивается не столько самоотдачей работника, сколько применением современного оборудования, компьютеризацией и роботизацией производства, развитием новых форм управления. Упомянутые различия связаны с тем, что на протяжении более чем двух десятилетий российская промышленность не получала значимых инвестиций, не обновляла технологическую базу, существуя исключительно благодаря старому, еще советскому заделу. В Китае, напротив, экономический рост сопровождался экспоненциальным ростом инвестирования в производящие отрасли. Производительность труда увеличивалась примерно на 7 % в год, при том что промышленное производство росло на 10-11 %. На сегодняшний день производительность труда в Китае ниже, чем в развитых странах Европы и США. Несмотря на затяжной экономический рывок, она в 5 раз ниже, чем в Германии, и в 2,5 раза ниже, чем в Польше. Одной из причин, сдерживающих рост производительности труда, стала дешевизна рабочей силы. В Китае, как и в России, одна из приоритетных стратегий производителей заключается в том, чтобы увеличивать прибыль за счет сверхэксплуатации рядовых работников, а стремление предпринимателей повысить норму прибыли вылилось в фактическую блокаду любых институтов, призванных защищать права работников. Китайское руководство раньше российского пришло к выводу о том, что подобная политика в сфере отношений работника и работодателя контрпродуктивна. Правительство поощряет создание профсоюзных организаций на предприятиях. По утверждению аналитиков, недалек тот день, когда китайские профсоюзы смогут активно противостоять работодателям, включая крупные зарубежные компании. Процесс создания профсоюзов в современном Китае иллюстрируется событиями в компании «Уол-Март». Американскую компанию привлекала в Китае дешевая рабочая сила и возможность работать без оглядки на трудовое законодательство. Стремясь поставить американскую компанию в жесткие рамки соблюдения законов, руководство КНР прибегло к жестам символического характера: в парламенте страны «Уол-Март» наряду с другими компаниями,
http://www.rian.ru/economy/20080327/102328294.html
такими как «Кодак», «Делл» и «Самсунг», был обвинен в нарушении прав работников. Руководство страны полагало, что компания, став перед угрозой потери лица, сделает соответствующие выводы. Однако эта надежда не оправдалась, и власти были вынуждены ужесточить свою позицию. Отраслевые профсоюзы и партийные органы подготовили 25 организаторов, которым поручили создать на предприятиях «Уол-Марта» профсоюз, не зависимый от администрации. Создание профсоюза происходило в лучших коммунистических традициях: сопровождалось лозунгами, осуждающими эксплуататоров, и пением Интернационала1. В результате компания капитулировала, признала профсоюз и его право следить за соблюдением прав работников.
Поведение китайских властей контрастирует с действиями российских, в подобных случаях неизменно становящихся на сторону работодателей. События, развернувшиеся на Волжском автозаводе в 2007 г., ярко иллюстрируют эту тенденцию. Профсоюз предприятия потребовал от администрации повышения заработной платы работников до 25 тыс. рублей в месяц. Следует подчеркнуть, что эта цифра возникла неслучайно: примерно такую зарплату получали на тот момент российские рабочие, занятые аналогичным трудом на конвейерах «Форда» во Всеволожске. В случае отказа администрации обсуждать вопросы повышения оплаты труда рабочие пригрозили забастовкой — остановкой нескольких ключевых цехов завода. Власть полностью солидаризировалась с администрацией предприятия, применив тактику грубого силового давления против актива независимого профсоюза. Лидера профсоюзной организации ВАЗа Петра Золотарева вызвали в прокуратуру, где пригрозили возбудить против него уголовное дело. Других активистов профсоюза также подвергали давлению. Листовки профсоюза, призывавшие к защите прав работников, были объявлены экстремистскими2. Дело в том, что нынешнее российское законодательство, в частности, распоряжение Генпрокуратуры РФ № 270/27р, МВД РФ № 1/9789, ФСБ РФ № 38 от 16.12.2008 г. («О совершенствовании работы по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных объединений по распространению идей национальной розни и религиозного экстремизма») предписывает органам правопорядка бороться не только с националистами или религиозными экстремистами, но и с «организациями, возбуждающими социальную рознь». Под это определение может быть при желании подведен любой
http://www.[eft.ru/2005/6/fransen123.phtm[ http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=791241
профсоюз, активно защищающий права работников, любое движение, требующее изменить сложившуюся в 1990-е гг. порочную систему распределения.
Разница в поведении властей в двух странах очевидна: в Китае руководство страны активно вовлечено в процесс конструирования социальных институтов, способных изменить существующее положение, вывести население Китая к более высоким стандартам благополучия; в России государство часто оказывается на стороне работодателей, помогает им держать рабочее движение под контролем. Институты, о которых идет речь, относятся к числу условий sine qua non для технологического обновления экономики. Только если оплата рабочих будет относительно высокой, владельцы предприятий будут рассматривать всерьез стратегии модернизации производства, инвестирования в его эффективность. Повышение производительности труда за счет внедрения новых технологий будет создавать ниши, соответствующие стандартам занятости и уровню жизни среднего класса. Проект создания массового среднего класса может быть реализован лишь в случае, если российская власть перестанет протежировать крупным собственникам, а займет, как это и должно быть в современном государстве, позицию беспристрастного арбитра, заставляющего противостоящие стороны трудовых отношений играть по определенным общепринятым правилам.
Экономическая и социальная жизнь двух стран — это общий контекст, своего рода frame of reference, в котором формируются паттерны социальной мобильности. Логично предположить, что общий контекст влияет (причем существенно) на мобильность в Санкт-Петербурге и Шанхае — двух городах, оказавшихся в самом центре преобразований. Общие тенденции жизни в сравниваемых городах позволяют выдвинуть следующие гипотезы, относящиеся к изучаемому предмету:
1. В Санкт-Петербурге преобладают нисходящие потоки интер-и интрагенерационной мобильности. Значительная часть образованного населения вынуждена мириться с более низкой социальной позицией, чем та, на которую она могла бы претендовать в иных, более благоприятных экономических условиях. Общая тенденция понижения микшируется повышением стандартов жизни для тех, кто ушел в предпринимательство или нашел квалифицированную работу в частном секторе.
2. В Шанхае наблюдается восходящая тенденция мобильности, в которой преобладающей тенденцией становится перемещение из деревни в город, из менее развитого города в более крупный и развитой. В Шанхае чаще, чем в Санкт-Петербурге, каналом и фактором мобильности становится система образования.
ИНТРАГЕНЕРАЦИОННАЯ МОБИЛЬНОСТЬ
Под интрагенерационной мобильностью понимаются социальные перемещения детей по отношению к той социальной позиции, которую занимали их родители. В работе С.М. Липсета межпоколенные перемещения рассматривались в контексте урбанизации: переезд из сельской местности в город в первой половине XX в. был, бесспорно, актом восходящей мобильности. Отсюда сравниваемые пункты — населенный пункт, в котором проживали родители, и населенный пункт, где живут взрослые дети. Р. Будон полагал, что мобильность детей может рассматриваться как часть процесса воспроизводства социальных позиций. Предугадывая будущее направление исследований неравенства, он предлагал сконцентрироваться на образовательном уровне родителей и детей. Образование хотя и не является единственным индикатором классовой позиции, но в ряду других показателей позволяет выделить относительно гомогенные социальные группы. Классы (и прежде всего средний класс) рассматривают образование как неисчерпаемый ресурс, помогающий детям воспроизвести стандарты жизни родителей, а возможно, в некоторых обстоятельствах и повысить свой социальный статус.
Первая из методологических проблем, возникающая в контексте сравнения российского и китайского городов, может быть сформулирована следующим образом: какие типы мобильности свидетельствуют о природе изменений, происходящих в них? Два аспекта мобильности наилучшим образом соответствуют целям и задачам такого исследования. Во-первых, необходимо изучить мобильность с точки зрения характера труда, которым занят работник. В советское время доля работников, занятых умственным и квалифицированным ручным трудом, имела тенденцию к росту; к началу 1980-х гг. в населении страны доля работников, имеющих высшее образование, достигла 18 %. Около 20 % были заняты неручным трудом рутинного характера. Речь идет прежде всего об исполнительских позициях на предприятиях, численность которых постоянно увеличивается по мере того, как экономика становится индустриальной. Однако в период, предшествовавший перестройке, доля работников с высшим образованием и доля тех, кто был занят неручным трудом, стабилизировалась. Появились признаки того, что экономика социализма достигла предела своего развития. Об этом, в частности, говорило то, что около 4 млн выпускников высших учебных заведений были заняты на рабочих должностях. В постсоветский период структура экономики, определяющая характер труда, еще более изменилась. На фоне падения производства корпус квалифицированных работников, обслуживавших индустриальный сектор экономики, оказался избыточным. Одновременно росла быстрыми темпами доля населения, занятая
в торговле и смежных с нею отраслях. Все это не могло не сказаться на общем квалификационном уровне населения, прежде всего проживающего в наиболее развитых индустриальных и образовательных центрах (Санкт-Петербург). В Шанхае реформы существенно изменили социальный облик города, в нем быстрыми темпами росла доля населения, занятая в сфере обслуживания, в кредитно-финансовой отрасли и сфере образования. Эти тенденции позволяют предположить, что за последнее десятилетие в городе заметно увеличилась доля тех, кто смогли шагнуть вверх по социальной лестнице. Позитивную тенденцию уравновешивает массовый приток неквалифицированных мигрантов, которые, как правило, находят на предприятиях города рабочие места, не требующие высшего или даже среднего технического образования.
Таблица 1. Санкт-Петербург: характер труда респондента и его кормильца (в процентах)
Характер труда кормильца Характер труда респондента
Неручной квалифицированный Неручной рутинный Ручной квалифицированный Ручной неквалифицированный
Неручной квалифицированный 54,0 40,6 35,5 38,8
Неручной рутинный 12,0 17,7 16,9 12,5
Ручной квалифицированный 27,7 33,1 40,1 25,0
Ручной неквалифицированный 6,4 8,6 7,6 23,8
В целом 100,0 100,0 100,0 100,0
В Санкт-Петербурге возникла ситуация, при которой группы с разным характером труда отличают разные способы воспроизводства. Группу работников, занятых неручным квалифицированным трудом, отличает от других групп более развитая способность передавать накопленные интеллектуальные и квалификационные ресурсы следующему поколению: более чем у половины тех, кто входит в эту группу в настоящее время, главный кормилец в семье также был занят неручным квалифицированным трудом. Доля тех, чьи родители не имели квалификации и занимались ручным неквалифицированным трудом, невелика — всего 6,4 %. В группе тех, кто занимается неручным рутинным трудом, наибольшую долю составляют выходцы из семей специалистов: четверо из десяти воспитаны кормильцем, занимавшимся неручным квалифицированным трудом. Очевидно, что для данной категории населения потеря квалификационных характеристик — это утрата статуса, завоеванного родителями. Группа работников, занятых ручным квалифицированным трудом, формируется благодаря двум противоречиям — тенденции
воспроизводства статуса и тенденции, раскрывающейся в нисходящей мобильности более продвинутых групп. Воспроизводство статуса — это социальная ситуация, характеризующая 40 % всей группы, нисходящая мобильность — 52,4 %.
В группе тех, кто занят ручным неквалифицированным трудом, около 40 % — это бывшие специалисты с высшим образованием и еще около трети — выходцы из семей с более высоким квалификационным статусом. В целом, суммируя полученные результаты, можно констатировать, что в обществе конкурируют тенденция воспроизводства и тенденция понижения, связанная с утратой семейного квалификационного статуса.
Таблица2. Шанхай. Характер труда респондента и его кормильца (в процентах)
Характер труда кормильца Характер труда респондента
Неручной квалифицированный Неручной рутинный Ручной квалифицированный Ручной неквалифицированный
Неручной квалифицированный 40,6 27,6 17,5 19,0
Неручной рутинный 12,7 15,7 6,6 12,9
Ручной квалифицированный 23,0 29,0 47,3 40,3
Ручной неквалифицированный 23,7 27,7 28,6 27,8
В целом 100,0 100,0 100,0 100,0
В Шанхае ситуация более благополучная. В группе работников, занятых неручным квалифицированным трудом, доля тех, кто наследовал социальные позиции родителей, составляет меньшинство. Большинство же составляют работники, сумевшие повысить квалификационный статус по сравнению с родительским. Аналогичная ситуация наблюдается в группе работников, занятых неручным рутинным трудом. В ней также преобладают выходцы из семей, в которых основной кормилец работал «руками», примерно равными долями представлены семьи квалифицированных и неквалифицированных рабочих. Работники, занятые ручным квалифицированным трудом, примерно в половине случаев имеют родителей, выполнявших на рабочем месте аналогичные функции. В случаях, где речь идет о притоке новых кадров, налицо повышательная тенденция. Примерно 30 % — это дети родителей, занимавшихся неквалифицированным трудом. Последняя из перечисленных групп — работники, занятые неквалифицированным трудом, — складывается в основном из тех, кто опустился по сравнению с родителями на более низкую квалификационную ступень. Можно предположить, что группа воспроизводит себя за счет
разницы территориальных потенциалов. Как уже говорилось, мигранты стремятся обжиться в больших успешных городах, но первоначально, в первые годы проживания в большом городе, они должны поступиться достижениями предыдущего поколения, начать карьеру с относительно низкой точки. Справедливости ради следует сказать, что в дальнейшем приезжие добиваются немалых успехов, даже несмотря на существующие административные препятствия. Как показало исследование, мигранты более успешные в профессиональном и в материальном плане. Иными словами, в Шанхае нижняя ступень социальной лестницы для многих выходцев из деревни или малого города становится трамплином для успешной карьеры в будущем.
Рассмотрим социальную мобильность в двух городах более подробно в разрезе трех поколений. Поколенческий аспект мобильности важен потому, что раскрывает направление эволюции социальной структуры, демонстрирует работу социальных лифтов, в разные периоды жизни общества.
Таблица 3. Санкт-Петербург. Межпоколенческая мобильность в разрезе возрастных когорт: мультиноминальный лог-линейный анализ1
до 30 лет 30-49 лет 50 лет и старше
Параметр Оценка Знач. Оценка Знач. Оценка Знач.
Константа 1,504 2,015 1,872
НРК-НРК 3,275 ,002 1,252 ,015 1,053 ,132
НРК-НРР 2,708 ,010 ,637 ,271 -,595 ,493
НРК-РК 2,551 ,016 ,415 ,490 ,493 ,534
НРК-РНК 0 0 0
НРР-НРК 2,534 ,031 ,808 ,212 1,099 ,231
НРР-НРР 2,625 ,025 1,032 ,140 ,504 ,618
НРР-РК 2,054 ,087 1,099 ,124 1,323 ,170
НРР-РНК 0 0 0
РК-НРК 2,708 ,015 1,057 ,062 1,184 ,088
РК-НРР 2,708 ,015 ,862 ,170 ,893 ,222
РК-РК 2,708 ,015 1,260 ,047 1,323 ,077
РК-РНК 0 0 0
РНК-НРК 0 0 0
РНК-НРР 0 0 0
РНК-РК 0 0 0
РНК-РНК 0 0 0
1 Обозначения в таблице: НРК — неручной квалифицированный труд, НРР — неручной рутинный, РК — ручной квалифицированный труд, РНК — ручной неквалифицированный труд.
Данные исследования указывают на существенные изменения в темпах и направлениях мобильности от старшего поколения к младшему. Можно, разумеется, предположить, что многие молодые люди только начинают строить карьеру и что возможные перемещения вверх по социальной лестнице у них впереди. Возможно, это и так для некоторой доли молодых людей, но, как показывают данные, отнюдь не для большинства. В подавляющем большинстве случаев квалификационная мобильность останавливается именно на рубеже 30 лет. В дальнейшем индивиду приходится переключаться на решение других задач, настоятельно требующих от него полноценных временных инвестиций и значительных материальных затрат (создание семьи, рождение детей).
В старших возрастных группах, получавших образование и повышавших квалификацию еще в советское время, момент преемственности микшировался тем, что произошло в период реформ, когда многие специальности, связанные с обслуживанием индустриального комплекса, оказались ненужными. В это время большинство квалификационных групп находились в состоянии неопределенности, а наиболее значимыми были повышательная тенденция, выраженная в значимой связи «РК-НРК» и преемственность квалификационного статуса, раскрывающаяся в связке «РК-РК».
В средневозрастной когорте наблюдается момент преемственности в группе, занятой неручным квалифицированным трудом. Предположительно именно в ней активно идет процесс закрытия от возможных массовых вторжений извне. В значительной степени это обусловлено процессами, о которых шла речь выше, а именно деиндустриализацией, сокращением потребности экономики города в специалистах и, напротив, расширением ниши занятости в сфере обслуживания. В данной когорте эту тенденцию иллюстрируют перемещения из группы, занятой ручным квалифицированным трудом, в группу, занятую неручным квалифицированным трудом. Группа занятых ручным квалифицированным трудом уменьшается, но при этом в ней увеличивается элемент преемственности квалификационного статуса. В молодой когорте значимой тенденцией является сохранение квалификационного статуса в группе, связанной с неручным неквалифицированным трудом. В остальном ситуация выглядит стохастичной, сохраняющей возможности продвижения в любом возможном варианте.
В Шанхае паттерны межпоколенческой мобильности заметно отличаются от петербургских. В старшем поколении значимые величины взаимосвязи наблюдаются только в одном случае — перемещений от позиций, характеризуемых неручным рутинным трудом, к позициям более
Таблица 4. Санкт-Петербург. Межпоколенческая мобильность в разрезе возрастных когорт: мультиноминальный лог-линейный анализ
до 30 лет 30-49 лет 50 лет и старше
Параметр Оценка Знач. Оценка Знач. Оценка Знач.
Константа 2,162 3,205 2,010
НРК-НРК 4,241 ,004 ,071 ,844 ,745 ,334
НРК-НРР 3,021 ,040 ,169 ,651 -,666 ,359
НРК-РК 3,283 ,051 -,280 ,550 -,847 ,340
НРК-РНК 0 0 0
НРР-НРК ,152 ,806 -,188 ,670 1,601 ,079
НРР-НРР -,543 ,371 ,426 ,329 ,814 ,323
НРР-РК -,146 ,904 -,530 ,381 -,592 ,621
НРР-РНК 0 0 0
РК-НРК 1,216 ,102 -,943 ,003 1,156 ,114
РК-НРР 1,402 ,050 -,809 ,016 -,361 ,589
РК-РК 2,341 ,021 -,299 ,432 ,379 ,593
РК-РНК 0 0 0
РНК-НРК 0 0 0
РНК-НРР 0 0 0
РНК-РК 0 0 0
РНК-РНК 0 0 0
высоким, связанным с неручным квалифицированным трудом. В среднем поколении наиболее значимые направления мобильности раскрываются в перемещениях между позициями, характеризуемыми ручным квалифицированным трудом, к квалифицированным позициям. Как и в СССР в 30-60-е гг. прошлого столетия, позиции среднего поколения, уже грамотного, имеющего рабочую специальность, становятся стартовой площадкой для молодых, ищущих возможность занять более высокую социальную позицию. В молодом поколении ситуация не столь однозначна: здесь все более значимыми становятся тенденции воспроизводства социально привилегированных групп, усиливается взаимосвязь между позициями родителей, занятых неручным квалифицированным трудом, и позицией их детей.
Мобильность, связанная с переездом в большой город, каковым является Шанхай, уступает место процессу самовоспроизводства группы, занимающей верхние позиции социальной иерархии. Этот процесс затрагивает не только специалистов с высшим образованием, но и группу работников,
занятых ручным квалифицированным трудом, в которой самовоспроизводство также становится доминирующей тенденцией. Восходящая мобильность происходит по линии «ручной квалифицированный — неручной рутинный». Дети преодолевают барьер между ручным трудом (пусть даже специальным, требующим продвинутых навыков и знаний), и неручным трудом (предполагающем использование «теоретического» знания). Во все времена подобный тип мобильности свидетельствовал о серьезном семейном прорыве, о накоплении семьей как культурного, так и социального капитала, достаточного для разрыва с рабочим статусом в пользу статуса служащего, специалиста. В паттернах мобильности, наблюдаемых в самой молодой когорте, есть и тенденции нисходящих передвижений. Значимые связки обнаруживают позиции, характеризуемые неручным квалифицированным трудом и неручным рутинным, а также ручным квалифицированным трудом. Возможно несколько объяснений подобному явлению. Во-первых, как уже говорилось выше, размен происходит в случаях, когда выходцы из образованных семей, проживающих в малых или больших, но менее развитых городах, приезжают в мегаполис мирового уровня. Начинать строительство карьеры приходится с более низких социальных позиций, чем те, на которые мигранты могли бы претендовать в городах постоянного проживания. Следует подчеркнуть, что мигранты в Шанхае, независимо от их социального происхождения, включаются в категории «Ьи-Ш» — работников, чье пребывание в городе обставлено различными ограничениями временного и социального характера. Временный работник не имеет права претендовать на весь пакет социальных услуг, которыми пользуется горожанин с постоянной пропиской. Далеко не редка ситуация, когда период его законного нахождения в городе ограничивается временным отрезком, определяемым кругом его обязанностей по месту работы. Разумеется, многое зависит от квалификации работника, от того, насколько он выгоден городу и его экономике.
Паттерны социальной мобильности позволяют определить состояния, в которых находится экономика в двух городах. Когда речь идет о Санкт-Петербурге, уместно говорить о радикальной структурной перестройке, выраженной в упадке индустриальных, технологичных отраслей и росте сферы обслуживания. Данный процесс делает многие технические специальности, в прошлом весьма многочисленные, избыточными, а носителей соответствующих квалификаций или их детей выдавливает в сферы, где необходимы не столько знания, сколько навыки. Ситуация осложнена еще обстоятельством, что большинство квалифицированных кадров не желают покидать город в поисках работы по специальности. Причина этого в том, что другие регионы России бедны и не могут предложить
квалифицированному специалисту достойных его статуса условий жизни. Кроме того, необходимо учитывать то, что в других регионах развиваются аналогичные процессы деиндустриализации, сужающие потребность в квалифицированном труде.
Шанхай, напротив, — город, находящийся на подъеме. В нем активно развивается система образования, культивируется наука и наукоемкие производства. Вместе с тем, как показывает исследование, прогресс, приводящий к активному росту образованной прослойки, рано или поздно упирается в естественные ограничения, связанные с институа-лизацией воспроизводства. Однажды сформировавшись, образованная прослойка общества получает неявные преимущества по сравнению с другими слоями общества, отстраивает стратегии воспроизводства, позволяющие выходцам из образованных семей наследовать социальный статус родителей. Было бы неверно говорить о закрытии образованных групп в Шанхае; возможности продвижения, предоставляемые экономикой города, широки как никогда. Тем не менее тенденция закрытости становится все более значимой, все более затрудняет возможности восходящей мобильности для людей, приехавших в Шанхай из других городов и провинций.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Возникает закономерный вопрос: когда, при каких условиях процессы воспроизводства и связанные с ними процессы закрытия социальных групп начинают преобладать настолько, чтобы затруднять мобильность? Опыт Шанхая говорит о том, что в динамичной экономике этого не происходит вследствие неубывающей потребности в квалифицированной рабочей силе. Тенденции воспроизводства не могут затормозить мобильность, так как в экономике и социальной сфере растет число позиций, ориентированных на высокий квалификационный статус. В экономике развитых стран, находящихся в зрелой индустриальной или постиндустриальной фазе, паттерны мобильности становятся устойчивыми; доля тех, кто получает возможность восходящей мобильности, примерно соответствует доле тех, кто в силу естественных причин (например, выхода на пенсию) покидает соответствующие позиции в социальной структуре.
В экономике Санкт-Петербурга налицо проблемы иного характера: реструктуризация, подразумевающая переход от индустриальной, технологически продвинутой экономики к экономике сервиса, обесценивает квалификационные ресурсы, обостряет конкуренцию в борьбе за квалифицированные рабочие места и, в конце концов, провоцирует
более высокий уровень закрытия социальных групп, ориентированных на квалифицированный труд. «Социальные лифты» перестают работать, значительная доля специалистов вынуждена соглашаться на работу, не соответствующую полученному образованию. Подобная ситуация становится плодородной почвой для развития негативных тенденций в общественном сознании.
Об этом более подробно будет сказано в следующей публикации, представляющей результаты сравнительного российско-китайского исследования.
